Степной волк

1 сентября 2000 г. 21:50 Земля пропиталась гарью и кровью. На пустынной улице, освященной лишь лунным светом, обломки зданий казались давно забытой трагедией. Лишь еще не смывшаяся с булыжников кровь говорила о том, что событиям, имевшим место здесь, всего несколько дней. Свет палочки освещал грунтовую дорогу под ногами, все еще покрытую сажей и пеплом. Драко не знал, что здесь делал, как и не знал, что искал. Зацепки? Доказательства? Темно-бардовые пятна на кусках бетона с торчащими арматурами вырисовывали в голове образ Грейнджер. Хоть он и пришел сюда, чтобы не думать об этом. По очертаниям здания он определил их прошлое убежище. Камни под ногами хрустели, полуобгоревшие доски трещали под его весом. Каждый шаг наполнял улицу тревожным звуком, когда он вошел внутрь. Все сгорело. Диван, перевернутый на спину, был покрыт копотью. Первый и второй этаж слились воедино. Книжный шкаф уже больше напоминал пару досок. Где-то в других комнатах он увидел очертания некогда лежащих здесь тел. По всей видимости, обычных посетителей гостиницы. Драко осторожно ступил на то, что когда-то было полом второго этажа. Кресла у окна уже не было, как и самого окна. Где-то у дивана валялось что-то, похожее на книгу. Малфой поднял ее и с удивлением обнаружил ту самую книгу, из-за которой он чуть не проклял Грейнджер в ту ночь. Уильям Шекспир «Макбет». Страницы ее чудом уцелели, отделавшись обугленными уголками. Одним движением он стер с обложки остатки пыли и сажи, и убрал небольшой том во внутренний карман Мантии. Вернувшись на улицу, в последний раз огляделся. Когда он уже готов был трансгрессировать в полном разочаровании, что-то под обломками бывшего паба привлекло его внимание. Легкий отблеск, отражение его собственного люмоса. Подойдя поближе, Малфой поднял с земли небольшую монету. Рассмотрев поближе, его внимание привлекла надпись на галлеоне, от которой внутри что-то треснуло и сломалось. «Они здесь».

***

2 сентября 2000 г. 14:50 Джинни напоминала своего брата в моменты, когда злилась. Гермиона не могла не замечать сходства, когда смотрела, как она хмурила брови или поджимала губы. Как розовели ее щеки и кончики ушей. — Я бы сделала это снова, ты же знаешь, — устало выдохнула девушка. Уизли вновь обрушила не нее испепеляющий взгляд. — Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — ее голос был полон обиды и переживаний. Обе выдержали паузу. Гермиона не считала, что ей есть за что просить прощения, но в такие моменты было легче уступить. Она знала это, потому что с Роном все было также. — Он тебе писал? — вдруг неожиданно для самой себя спросила Грейнджер. — Я получила письмо от него вчера, — Уизли вдруг стала тише, и взгляд ее виновато опустился к сложенным на коленях рукам. — Сказал, чтобы я позаботилась о тебе. Сказал, что ему еще нужно время. Время. Позаботилась. — Он любит тебя, Гермиона, — заявила вдруг Джинни, подняв на подругу взгляд. — Он мой брат, я это знаю. И когда он одумается, может ты найдешь в себе силы простить его. Слова девушки сильно поразили ее. — Ты бы смогла? Повисла еще одна пауза. — Наверное, нет, — будто нехотя призналась Уизли. — Скорее всего, нет. Гермиона, задумавшись, кивнула. Когда Джинни покинула ее палату, она все еще прокручивала в голове ее слова. Простить. Найти в себе силы. Дать ему время. Если его отъезд и не был для нее предательством, то молчание — было. Она чуть не умерла, а ему нужно было время. Что-то внутри нее оборвалось, когда эта мысль пронзила ее сознание. Стало вдруг горько. Очень горько и больно.

***

5 сентября 2000 г. 10:04 Гермиона надеялась на один спокойный выходной. Вчера, сразу после выписки, девушка вернулась на площадь Гриммо с одной лишь целью: провалится в самый крепкий сон, на который была способна. Выписанные ей целительницей пузырьки с зельем для снов без сновидений были обещали в этом помочь. Но сегодня погода стояла на удивление хорошая, и увидев на пороге Поттера, Грейнджер не могла не порадоваться. Одной сейчас оставаться не хотелось. — Я надеюсь, ты не забыла, — весело проговорил Гарри, переступая порог бывшего убежища Ордена Феникса. В руке он сжимал два билета на матч Холихедских гарпий. — Не забыла, — соврала Гермиона, выдавив из себя улыбку. Она не знала, поверил ей Поттер или нет. Даже если раскусил ее наглую ложь, то явно виду не подал. Надежды на спокойный, тихий выходной рассыпались на глазах, и Гермиона поплелась в комнату, намереваясь переодеться. Гарри последовал за ней, остановившись в шаге от двери. — Как ты себя чувствуешь? — повысив голос, спросил он. — Гарри, я тебя отсюда прекрасно слышу, — ответила девушка, разглядывая содержимое шкафа. — Лучше, чем ожидалось. Судя по тому, что Поттер пришел в кремовых брюках и голубой футболке-поло, на улице было достаточно тепло. Она достала из шкафа белую шелковую блузу с коротким рукавом, а вот вариант со светло-коричневой юбкой из замши она сразу отмела, вспоминая, какими ссадинами на ногах ее наградила последняя операция в Аврорате. Вместо нее, Гермиона остановила свой выбор на простых синих джинсовых брюках-клеш. — Можешь заходить, — громко сказала девушка Поттеру, когда закончила переодеваться. Гарри неуверенно ступил в комнату, оглядываясь. Гермиона стояла перед зеркалом, обрамленным золотой рамой, и завязывала волосы в хвост. Коричневые обои, подоконник и деревянный пол — все выглядело куда чище и опрятнее, чем он помнил. Свет жидким мёдом разливался по кровати, и лепестки раскрывшегося бутона красной розы купались в лучах еще утреннего солнца. Гермиона повернулась к нему, вполне довольная своим видом, и Гарри только сейчас увидел полоски повязок, тянущиеся от ее шеи и, вероятно, обмотанные вокруг всего торса. Внезапно ему стало даже стыдно, что он явился сюда, выдергивая подругу на матч после выписки из Мунго. Но Гермиона уже схватила с комода коричневую кожаную сумку и направилась к выходу, по пути выхватывая у Поттера один билет. Министерская ложа была такой же, какой она ее запомнила летом перед четвертым курсом. Гермиона стояла между Гарри и Луной. Игроки летали по полю, то ли разминаясь, то ли красуясь перед публикой, и за их метлами тянулись мощные воздушные потоки, отчего Грейнджер то и дело убирала с лица выбившиеся из хвоста пряди. Мимо них вихрем пролетела Джинни, заставив Джорджа, стоящего слева от Лавгуд, взреветь во все легкие: — Это моя сестра! Гермиона засмеялась, подхватывая веселый настрой ребят. — Это моя девушка! — крикнул Поттер, следуя примеру Уизли. — Эй! — возмутился тот, отчитывая его в шутливой форме. — Осторожнее, Поттер! Гарри тоже засмеялся. Гермиона могла поклясться, что очень давно не видела друга таким счастливым, и от этой мысли у нее защемило сердце.

***

6 сентября 2000 г. 16:40 Напряжение в комнате можно было бы потрогать руками. Малфой сидит, упираясь спиной о холодную стену кабинета, и сверлит глазами кудрявую голову. Волосы, выбившиеся из пучка, слегка касались изгиба шеи. Чуть ниже к плечу, из-за края рубашки, виднелась белая полоска бинта — часть повязки, в которой она еще ходила несмотря на выписку из больницы. Разве ее не выписали всего два дня назад? Малфой крутил в руках фотографии с места преступления. В разложившимся трупе едва можно было различить черты молодого юноши. Драко вглядывался в каждую колдографию, надеясь, что если будет делать это достаточно долго, то его перестанет мутить. — Они объявили о его пропаже за две недели до своей гибели, — мрачно произнес Мэйсон, нарушая гробовую тишину кабинета. — Я лично принимал у них заявление о пропаже. — Почему так поздно? — удивился Поттер. — Согласно отчету судмедэкспертов, он мёртв около трех недель, но пропал еще два года назад. Зачем так долго ждать? — Он же магглорожденный, — пожал плечами Шон, кривя губы. — Наверняка решили, что он помер на той войне. — Зачем тогда вообще заявлять? — огрызнулася в ответ Гермиона, чувствуя бурление гнева в горле. — Я тогда задал им тот же вопрос, но вразумительного ответа не получил, и даже направил их на обследование в Мунго, — продолжил глава отдела, игнорируя перепалку сотрудников. — Но туда они так и не явились. — Кто занимался поиском? — спросил Поттер. — Заявление передали в поисковый отдел, но всерьез делом так и не занялись, — угрюмо признал Генри Мэйсон, сложив руки в замок перед собой. — Учитывая последние события, пропавших было много, а если брать в учет и срок давности пропажи… Никто не надеялся найти его живым. Впрочем, проигнорировать запрос родителей никто не собирался. Просто мы опоздали. Гермиона думала, насколько имели смысл все изложенные факты. Супружеская пара магглов возвращается из Франции ради поисков сына два года после окончания войны. Почему не сразу? И что это за темная магия, которая сочилась в их доме из каждого угла? Тягучая, вязкая, почти видимая глазу. Темная магия, витавшая тогда в доме — след кого-то сильного, могущественного, и теперь девушка очень сомневалась, что магический мир выдержит под натиском еще одного кровожадного темного волшебника. Внезапно мысль, такая простая и очевидная, поразила ее. — Они не знали, что у них есть сын. — Чё? — скривился Мёрфи. — Это еще что за бред? И впервые за все их знакомство Малфой был готов согласится с аврором. — Грейнджер, может тебе еще раз проверить голову? — лениво протянул он. Однако Поттер зацепился за ее слова, вглядываясь в фигуру девушки. — Время его смерти совпадает с приездом родителей, — кивнул, подтверждая свои мысли, Поттер. — Его смерть являлась катализатором, поскольку сняла наложенное на магглов заклятие, — продолжила Гермиона, теперь развернувшись полубоком, обращаясь ко всем сразу. — Обливиэйт, — догадался Малфой. — Но зачем ему было стирать память родителям? — Чтобы уберечь от войны, — ответила Грейнджер. — А поскольку срок в пять лет еще не истек, будучи еще во Франции, память начала возвращаться к ним. Стоило им вспомнить о существовании сына, они вернулись в Великобританию и попытались отыскать его. Малфой же, напротив, чувствовал себя так, будто ее слова рывком сбили его с ног. Растерянность, смешанное с любопытством и нежеланием касаться оголенного нерва переполняли его сейчас. Она сидела, упираясь локтем в спинку стула, и на ее лице он даже сейчас улавливал тень испуга, который увидел в ней в ту ночь. Драко с усилием отвел от нее взгляд, направляя его на главу отдела мракоборцев. Генри Мэйсон, до сих пор молчавший, с интересом разглядывал Гермиону, будто бы ее слова привнесли ясность не только в суть дела, но и какому-то его внутреннему состоянию. — В таком случае, нам нужно найти тех, кто может подтвердить эту теорию, — подытожил мракоборец. Гермиона кивнула, задумавшись над тем, кто еще таким жестоким образом в этой войне лишил себя семьи. Одно она знала точно: был только один человек, способный помочь Дастину в своем намерении защитить родителей, и этим человеком была Минерва МакГонагалл.