Степной волк

20 августа 2000 г. 12:36 Гермиона выбрала спальню Сириуса как одно из самых знакомых мест в доме. В комнате стоял затхлый запах давно не жилого помещения. Девушка потянулась к шторам и распахнула их, вместе со светом выпуская в комнату облако пыли. Окно открывалось с трудом, но когда свежий воздух заполнил легкие, стало легче. После уборки, комнату вполне можно было назвать уютной. Теперь кровать была одета в мягкое белье цвета кофе с молоком, на коричневых обоях больше не было серого слоя пыли. Солнце, проникающее сквозь золотистые занавески, окутывал пространство медовым светом. На полках в рамках лежали их с Гарри и Роном фотографии, а на прикроватной тумбочке — одна единственная фотография ее родителей. На полу у кровати — какой-то цветок в горшке, напоминающий кустарниковую розу — подарок Лавгуд. Гермиона поливала его раз в два дня, и он был близок к тому, чтобы зацвести. Грейнджер мягко опустилась на кровать. Следом прыгнул Живоглот и устроился на ее коленях. Она окинула последним оценивающим взглядом комнату и вздохнула. Теперь это ее новый дом. *** 20 августа 2000 г. 22:22 Открытие нового бара в Лютом переулке превратилось в целое событие. Учитывая, сколько заведений и лавок закрылось в период войны, новое место, несущее в себе празднество и увеселение, было волшебникам весьма по вкусу. Огневиски и медовуха лились рекой, пока на небольшой сцене у бара играла малознакомая, но бодрая рок-группа. Блейз растянулся на бархатном изумрудном диване в отделенной от других зон лоджии, крутя в руках бокал с огневиски. — Воистину отличное пойло, Забини, — протянул Нотт, сидевший в кресле слева от владельца бара. Рядом с Блейзом расположилась Паркинсон в коротком черном платье на бретельках, с небольшим разрезом на левом бедре. В отличие от парней, выпивка ее мало интересовала, и она отложила свой бокал на журнальный столик. — Чего не скажешь о посетителях, — хмыкнула девушка. — И кого только сюда пускают? — Пошла ты, Пэнси, — изобразив подобие ухмылки, бросил Тео, в ответ получив от девушки лишь закатанные глаза и средний палец. — Вы двое когда-нибудь перестанете собачиться? — будто подхватив какую-то веселую шутку, приободрился Забини. — Когда ты перестанешь бухать, а Малфой считать себя самым умн… Говоря это, Нотт окинул глазами друзей по очереди и, встретившись взглядом с Драко, что сидел прямо напротив, замолчал, поднимая руки в примирительном жесте. Они с Асторией сидели на диване поменьше, и девушка весь вечер держала его под руку, почти не вписываясь в общую веселую беседу. — Или когда у женщин перестанет падать либидо, стоит тебе открыть рот. Вся компания, включая самого «оскорбленного», разразилась хохотом. Малфой высвободился из крепкой хватки Гринграсс и переместил руку ей на плечо, притянув ближе к себе. — Вы уже помолвлены или это только на этапе обсуждения? — спросила Пенси и откинулась на спинку дивана и перекинула ногу на ногу, принимая более удобную позу. Астория, которая до сих пор будто бы витала где-то в своих мыслях, рассеянно кивнула. — Почти все решено, — уверила ее девушка, радостно улыбаясь. — Наши отцы еще обговаривают детали, — более уклончиво ответил Малфой без тени эмоций на лице. — Детали — это всего лишь мелочи. Главное — мы с тобой. Ее дыхание было горячим и приятным, ему нравилось чувствовать его на своей коже. Ее губы, мягкие и теплые, коснулись его щеки, и Малфой закрыл глаза. На секунду или две, лишь короткий миг, и он не знал, хочет ли задержать это мгновение или чтобы оно быстрее кончилось. Когда она снова отошла, он выдохнул. — Такими темпами, мы с тобой, дружище, останемся последними завидными холостяками, — хохотнул Тео, добивая виски на дне бокала. — Миллионы девушек завидуют твоей будущей невесте, — злорадно ухмыльнулась Пенси, и Нотт лишь по-детски скривился в ответ. — О, нет, нет, друзья, — Забини покачал головой, поднимая свой бокал, как бы привлекая всеобщее внимание. — Я торжественно заявляю, что мне о-сто-чер-те-ли эти отношения. — Спать с новой девушкой каждую неделю — это не отношения, — попыталась поправить его Гринграсс. — Нет-нет, — остался он при своем. — Это мое последнее слово. Я открыл бар, впереди меня ждет расширение бизнеса, уйма работы, и главное — никаких эмоций. Чистый, холодный рассудок. И вновь хохот разлился по стенам их уютной небольшой лоджии. — Забини, это точно ты? Наконец Мисс Староста Школы может тобой гордиться! — Малфой в этом вопросе больше спец, — с ехидной улыбкой подхватил Блейз. — Он у нас теперь работает с Грейнджер. Что скажешь, похож? Драко едва ощутимо дернулся, словно не ожидал, что разговор из безопасного русла перетечет в обсуждение такой скользкой темы. Тем не менее, он остался таким же холодным и сдержанным, как всегда, и лишь кивнул, ответив: — Настолько, что мне хочется пустить в тебя какое-нибудь проклятье. В баре «Полночь» было громко и весело, и Малфой изо всех сил пытался быть таким же. *** 25 августа 2000 г. 9:15 Большой длинный стол из темного дерева покрыт царапинами. Местами сошедший лак придает ему старый, потрепанный вид. За ним уже никто никогда не сидит. Никто, кроме него. Ведь это часть его воспоминаний, от которой Малфой пока не готов отказаться. Он игнорировал малую столовую, в которой теперь собирались во время приемов пищи его родители. Когда он мог позволить себе есть в одиночестве, он всегда просил Тинки накрыть ему здесь. Драко просто ел и смотрел. Разглядывал каждую царапину, пытаясь вспомнить, как она там появилась. Иногда ему казалось, будто он видит тень Нагайны, ползающей по нему. Иногда слышал глухие звуки, будто на стол падает чье-то бездыханное тело. Но это лишь казалось ему, не более. Ведь перед ним был его обычный завтрак. И письмо, в котором гласят, что его лицензия зельевара восстановлена. Малфой глотает тост и чувствует, как он поднимается обратно. *** 26 августа 2000 г. 8:40 Хуч был отправлен на спецоперацию, и на это дежурство, в качестве замены, им был отправлен Дин Томас. Впрочем, толку от него было мало, потому что после прошлых двух суток он был крайне вялым и уснул, как только Грейнджер заступила на пост. Малфой, стараясь справиться со скукой, облизывал глазами книжный стеллаж в комнате. Все как на подбор — маггловская литература. Рука неуверенно потянулась к небольшой книге в красном потрепанном переплете. Он покрутил ее в руках и, за неимением лучшего и незнанием, что может скрываться за ее страницами, остановился на ней и уселся обратно в кресло. Краем глаза заметил, что Грейнджер с интересом наблюдала за ним. Они встретились глазами, и девушка, вместо того, чтобы отвернуться, продолжала смотреть. Малфой держал зрительный контакт, не желая быть первым, кто его прервет. — Рекомендуешь? — с нескрываемой умешкой спросил он. Грейнджер не ответила, лишь опустила глаза, затем отвернулась к окну, как ни в чем не бывало. Лишь спустя минуту, когда он уже начал читать, она вдруг сказала: — И ты колеблешься не потому, Что ты противник зла, а потому, что Боишься сделать зло своей рукой. Ее голос был тихим, легкая хрипотца выдало долгое молчание. Драко ждал, что она продолжит, но Гермиона молчала. — Почему она? — Что? Его вопрос будто бы застал ее в тупик. Она все это время говорила, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. Как всегда, правила превыше всего. — Почему именно эта цитата пришла тебе на ум? — Я вспоминаю ее, когда смотрю на тебя, — ответила Грейнджер, подтверждая его догадку. — Ах, да, прости, — Малфой заводится, пристально всматриваясь в фигуру девушки у окна. — Я забыл, что мир делится на злодеев и героев. — Нет, Малфой, — отчеканила Гермиона, слегка дернувшись в кресле, но не оборачиваясь. — Мир делится на тех, кто не боится признать свои ошибки и поступить правильно, и трусов. — То есть, я — трус? — почти рычит. Книга падает в пустоту между подушкой и подлокотником, и парень уже вскакивает на ноги, медленно приближаясь к ее креслу. — Эй, можно потише? — в полудреме простанывает Томас, но его никто не слышит. Малфой уже вплотную подошел к ней сзади, и она кожей чувствует, как он напрягся и готов к нападению. Она инстинктивно выпрямилась, но не смотрит в его сторону, пытаясь таким образом сохранить хоть каплю былого самообладания. Мерлин, как прекрасно было время, когда они не разговаривали. Он стоит уже слева от нее, наклонившись, и Гермиона только сейчас понимает, как крепко сжимает кулаки. — Посмотри на меня! — выпаливает он, дергая ее за плечи, заставляя повернуться к нему. — Я — трус, да? — Да! — и все ее хладнокровие летит к чертям, стоит ей так близко разглядеть его лицо. — Да, и ты злишься лишь потому, что знаешь, что я права! Ты трус, потому что ты готов терпеть любое дерьмо, Малфой, лишь бы жить в замке своих иллюзий. — Заткнись, — шипит, впивая ее плечи в спинку кресла. — Ты будешь жить по указке и делать, что тебе велят, пока тебе позволяют наслаждаться остатками былого комфорта, — продолжает она. — Пока не приходится самому принять какое-то решение… — Заткнись! — Пока не надо марать свои руки… — Закрой рот! — Малфой кричит ей это в лицо, сжимая ее плечи почти до хруста. — Замолчите оба! Буря стихает. Словно выдернутые из транса, они обращают внимание на Томаса, направляющего свою палочку в их сторону. — Прекратите, или я свяжу вас обоих и доложу о срыве операции. Малфой отходит, и боль как после анестезии медленно подкрадывается к Грейнджер, заставляя ее попытаться размять плечи. Он на нее не смотрит. Садится обратно в кресло и, раздумывая о чем-то несколько секунд, берет в руки книгу и швыряет в стену. Они больше не разговаривают. *** 28 августа 2000 г. 1:31 Томас вскочил со своего поста, подзывая к себе остальных. Грейнджер подбежала первая. За окном, у входа в паб, стояли трое и нервно оглядывались. Лица первых казались незнакомыми, а третий оставался в тени, пока свет от фонаря над дверью не осветил его лицо. И до них вдруг дошло, что это он. Гермиона нащупала в кармане зачарованную монету и активировала ее палочкой. Тем временем, Сивый со своими, вероятно, приближенными, зашел внутрь, и на какое-то время пропал из виду. Девушка чувствовала, как вспотели ее ладони, и волна тревоги, смешанная с предвкушением выполнения операции, охватывают ее. Даже Малфой, стоящий в полуметре от нее, совершенно не волновал. Главное — дождаться подмоги. В окне на втором этаже едва заметно проскользнули зеленые искры, затем снова и снова. Все понимали, что свет от лучей заклинаний — не лучший признак, и вполне возможно, что оборотни скроются еще до прихода других авроров. — Малфой, отправляйся через камин в Министерство! — крикнул Томас, понемногу поддаваясь панике. — Они придут, надо только… — Черта-с-два я стану с ними рисковать! — огрызнулся Дин и снова обратился к Малфою. — Собери всех, кто на месте. Борясь с желанием послать командный тон гриффиндорца к Салазару, Малфой кивнул и ринулся к камину. Зачерпнул немного порошка, и произнес: — Министерство… Время будто замедлилось. Он видел, как кричит Томас, указывая на улицу через оконное стекло. Видел, как Грейнджер закрывает уши от сумасшедше громкого звука. Его губы выговаривали последнее слово, когда она обернулась к нему. Последнее, что он видел — ее испуганное лицо и копна волос, переливающаяся всеми оттенками красного. Яркий свет, грохот, взрыв. Зеленое пламя поглотило его целиком, и в следующий миг он упал на пол Министерства магии.