Степной волк

16 августа 2000 г. 10:28 График дежурств, согласно которому они работали под прикрытием, определяет и их дежурства на постах в Аврорате. Хочет Гермиона или нет, но, лишившись на время напарника, ей приходится быть своего рода нянькой для человека, один вид которого заставлял ее кровь вскипать. Сейчас Грейнджер сидит бок о бок с Малфоем, листая маггловскую газету, и они молчат уже больше часа. Судя по всему, юноша тоже куда более заинтересован в «Ежедневном пророке», нежели в попытке завязать какую-то беседу, и постепенно девушка расслабляется. Сегодня — понедельник, а значит авроры на совещании до двенадцати, и зал аврората кажется ей неуютно пустым. Глаза сами цепляют статью в газете: «Очередное убийство в Глазго ставит шотландскую полицию в тупик. Связано ли это преступление с серией Лондонского Потрошителя?» Гермиона вздрагивает, когда чей-то голос зовет ее: — Мисс Грейнджер, — голос высокий и приятный, и, подняв на юношу глаза, она обнаруживает Робби Скотта, помощника Мёрфи. — Привет, Роберт, — приветствует его Гермиона. — Мисс Грейнджер, вам необходимо пройти со мной. Вызывают подкрепление на место преступления, — тараторит он, и Гермионе кажется, что для человека, на два года старше ее самой, он слишком по-детски невинный. — Что случилось? — Найдено тело, мисс. Мистер Мёрфи с Альбертом расследовали дела о маггловском серийном убийце, и теперь найден труп в маггловском районе Лондона. Погибла семья волшебников. Альберт на совещании с остальными мракоборцами, мне туда не попасть, а мистер Мёрфи на задании, и я вынужден просить вас пройти со мной. — Но, Роб… у меня нет полномочий, — начинает Гермиона, но парень перебивает ее энергичным взмахом руки. — Судмедэксперты ждать не станут, вам нужно пройти на место преступления и составить отчет прежде, чем унесут тело, и туда приедет маггловская полиция. — Хорошо, — рассеянно соглашается девушка, и встает. Краем глаза она замечает, как Малфой тоже поднимается со своего места. — А ты куда? — возмущается Грейнджер, и Скотт опять бросает на нее умоляющий взгляд. — Как куда? Осматривать место преступления, напарник, — оживленнее обычного бросает Малфой, и идет за Робертом, который слишком торопится, чтобы обратить внимание на странности в поведении этих двоих. Патрульный приводит их к небольшому домике в пригороде. На улице никого нет, лишь двое других патрульных из Аврората стоят у дверей дома, пытаясь договориться с местной полицией, и сдерживают как могут маггловские правоохранительные органы. Пока они идут по гравиевой дорожке к дому, Гермиона замечает следы собачьих лап на газоне, и гадает, не прыгнет ли на нее из-за угла хозяйский сторожевой пес. Она показывает на входе свой пропуск, и Малфой делает то же самое. Уже у дверей в нос бьет сильный запах гнили и крови, и Гермиона думает, как может одновременно в одном месте пахнуть свежей кровью и разложением. Никакой собаки в доме нет, и кроме дурного запаха, из коридора не видно ничего странного. Малфой будто бы специально подрезает ее и идет на пару шагов вперед, но застывает, стоит ему перешагнуть порог гостиной. Скотт остается за дверью, Гермиона делает три неуверенных шага и смотрит в ту же сторону, что и Драко. Ее глаза наполняются слезами, а к горлу подкрадывается недавно выпитый на пустой желудок кофе. — Твою мать, — процеживает Малфой, сильно стиснув зубы, и отворачивается, прикрывая рот рукой. На стене висит голова оленя. Покрытые лаком рога возвышаются над мягким бархатным диваном, который когда-то был цвета слоновой кости. Сейчас он почти полностью красный и мокрый, а тело женщины нанизано на оленьи рога и висит, почти парит в воздухе прямо над ним. Ему хочется блевать. Ей тоже. Грейнджер старается вдыхать воздух самыми мизерными глотками, чтобы запах крови и мяса не проник слишком глубоко в легкие и не вывернул желудок наизнанку. Она видела прежде смерть, но привыкнуть к ней еще не удалось. Малфой дергается в спазме, но сдерживает вырывающуюся наружу желчь. Он тут же жалеет о том, что от скуки решил притащиться сюда, и утыкается глазами в деревянные доски на полу, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Лицо у женщины — бледное полотно. Глаза выпучены в испуге и готовы вот-вот вывалиться из орбит. Через дыру в грудной клетке видно кусочек легкого. Следы кровь в уголках губ говорят о том, что ей проткнули грудь еще при жизни. В шее зияла дыра, будто бы ее надкусили, и кровавая дорожка шла по линии ключиц, смешиваясь с другими травмами, стекая по руке вниз до кончиков пальцев. Пока Гермиона, превозмогая тошноту, осматривает тело, со стороны лестницы слышатся торопливые шаги. Спустя секунд десять в комнату ступает судебный медэксперт, в белом одеянии и железным кейсом. — Наверху еще одно тело. Дом переполнен следами темной магии, — заключает он. — Время смерти, предположительно, около полуночи. Ее муж убит прямо в спальне, а жена, — он кивает на женщину, висящую на стене, — по всей видимости, пыталась бежать. Малфой всматривается в доски на полу, и замечает маленькие пятнышки крови. Он проводит по ним носком ботинка, но они уже давно впитались в дерево. Доска протяжно скрипит под его ногой. Он поворачивается к судмедэксперту, стараясь не смотреть на тело. — Мы посмотрим? — спрашивает Грейнджер, все еще стараясь дышать как можно меньше. — Через пятнадцать минут мы увезем тела, так что поторопитесь, — говорит он и отходит к патрульным, о чем-то с ними договариваясь. На улице слышится вой полицейской сирены. Гермиона гадает, как скоро здесь появятся люди из отдела управления по связям с магглами. Она отправляется наверх, пока Малфой остается осматривать гостиную. Как бы он ни старался, он не может понять причину затхлого гнилого запаха, будто бы где-то поблизости от него был еще один труп, и был он там задолго до смерти супругов. Солнечный свет из окна пробивал сквозь белую тюль, падая на старинный деревянный шкаф и камин с фотографиями. Малфой сделал два шага в его сторону, рассматривая снимки, на которых люди стояли неподвижно и улыбались. Он не понимал, почему никто из них не движется, и пришел к выводу, что маггловские фотографии казались ему пугающе безжизненными. На снимке женщина, которая сейчас была уже мертва, обнимала за плечи мальчишку лет одиннадцати. В руках у него было то самое письмо из Хогвартса. Видимо, их сын и был причиной, по которой убийство передали в отдел магического правопорядка. Когда Грейнджер почти бесшумно спускается обратно в гостиницу, ее лицо почти такое же бледное, как у погибшей. Она сжимает губы в тонкую линию и качает головой, и Малфой показывает ей фотографию. — Это их сын, Дастин Томпсон, — говорит патрульный Скотт, только что вернувшийся в дом за ними. — Он окончил Хогвартс в прошлом году. Во время войны их семья скрывалась во Франции. — Где он сейчас? — спрашивает Малфой, и Гермиона не удерживается от вздоха, полного печали и грусти, когда смотрит на счастливое мальчишеское лицо в объятьях матери. — Пропал, — констатирует Скотт. — Он здесь, — качает головой Драко. Эта фраза заставляет обоих вытаращиться на него полными недоумения глазами. Малфой лишь отходит на два шага назад, останавливаясь на том самом месте, где несколько минут назад его чуть не стошнило на пол. Половица снова заскрипела под его весом, и он лишь подковырнул ее ботинком, чтобы та щелкнула, почти вылетев. — Он здесь, в подвале. Он был здесь все это время. Гермиона не верит. Когда собираются эксперты и криминалисты, и когда отлетают в сторону деревянные доски пола, и когда Малфой, не сдержавшись, бросается из дома и его рвет на газон. Гермиона не верит, когда ее саму в спазмах трясет и крутит на гравиевую дорожку у дома, потому что там невозможно дышать. Под досками, два метра под домом, лежит Дастин Томпсон. Вернее, то, что от него осталось.

***

16 августа 2000 г. 15:52 Мёрфи кричит на нее, но она даже не смотрит в ее сторону. Перед глазами три тела, разорванные конечности мальчишки лет восемнадцати от силы и оторванный кусок правой щеки, покрытый мухами. Глаза матери, полные ужаса и боли, не знавшая, что ее сын, ее плоть и кровь, лежит под этим самым полом и гниет. Ее опять тошнит, она зеленеет, но дышит через нос глубоко и медленно. Тошнота отступает, и будто бы потихоньку возвращается слух. — Ты нарушила протокол! У тебя нет никаких полномочий выходить на места преступлений, особенно, такого масштаба! Ты получила свой значок когда, напомни? Месяца три назад? Четыре? — Пять, — сдержанно отвечает Грейнджер, стараясь на него не смотреть. — Да мне плевать! — выкрикивает Мёрфи, и она чувствует капельки слюны на своей щеке. — Вы сами, я полагаю, сейчас нарушаете протокол, — раздается ледяной голос Мэйсона за спиной, и Гермиона вздрагивает. — Насколько я знаю, сейчас и ближайшие сутки вы должны находиться на задании, а учитывая, что вы здесь… — Простите, сэр, но дело экстренное, — пытается оправдаться мракоборец. — Грейнджер отправилась на место преступления, не предупредив старших, и взяла с собой этого Пожи… Гермиона думает, что, если бы Малфой был здесь, он бы врезал Мёрфи по его самодовольной физиономии, и почти жалеет, что его тут нет. — Старшие были на совещании по моему приказу, и мисс Грейнджер, как новичок, не могла туда попасть, — спокойно, но строго отрезал Мэйсон. — Что до мистера Малфоя, то он сейчас такая же часть нашего отдела, как и вы, Шон. И если на этом мы закончили, я бы хотел поговорить с мисс Грейнджер с глазу на глаз. Вены на шее мужчины вздуваются, и Гермиона искренне надеется, что они лопнут, и он задохнется от собственной желчи. Лицо его покрывается красными пятнами, но он лишь проглатывает свое недовольство, и кивает, удаляясь прочь как можно быстрее. Девушка почти выдыхает, опуская напряженные плечи, но тут же приходится развернуться к начальнику всем телом, и она видит в его позе и взгляде какое-то напряжение, от которого ей опять становится не по себе. И уж лучше бы ее и дальше отчитывал этот твердолобый неотесанный аврор, чем Генри Мэйсон. Он ведет ее в свой кабинет и плотно закрывает дверь, прежде чем заговорить. — В чем-то он прав. Вам не следовало туда отправляться. Но, раз уж так получилось, может, это и к лучшему. Глаза мужчины полны задумчивости, и Гермиона невольно отвлекается на его лицо в попытках успокоить желудок. Ему слегка за пятьдесят, но седина едва коснулась его бровей и черных густых волос в области висков. Морщины в уголках глаз делают его лицо каким-то приятным, словно когда-то, много лет назад, он часто улыбался и смеялся. Носогубные складки придают Мэйсону какую-то глубину, и, может, так странно падает свет в его кабине, но ей кажется, что на него ложится тень сомнения. Словно он принимает решение, для которого еще слишком рано. — Вот что я вам скажу, мисс Грейнджер. Вы мне не особо нравитесь, — он обходит ее слева и занимает свое место за столом. Гермиона остается стоять. — Когда вы только к нам пришли, я все не мог взять в толк, почему за вас так ручается министр. Ведь, как известно, в нашем отделе важны не теоретические навыки, а практика и сила в бою. Вы сильно превзошли мои ожидания, спешу заметить. — И все же, я вам не нравлюсь, — заключает она, не принимая его слова за комплимент. — Не поймите меня неправильно, я все еще считаю, что ваше место — не здесь. Но посоветовавшись сегодня с мистером Бруствером, я решил дать вам шанс проявить себя. Девушка ждет, что Мэйсон продолжит, но он молчит. — Вы хотите поручить мне какое-то дело? — все же решается она нарушить тишину. — Если происходит то, о чем я подозреваю… Если я получу подтверждение своим догадкам, то Вас, мисс Грейнджер, ждет особое поручение. Конечно, оно предполагает команду. И я хотел бы, чтобы вы с мистером Малфоем работали над этим вдвоем. — Почему именно он? — выпаливает Гермиона. — Возможно, он мне тоже не нравится. А может, я вижу какой-то скрытый потенциал, который, в случае своего раскрытия, поможет нам справиться с этими темными, неоднозначными временами. Жду ваших отчетов до конца дня. На этом пока все. Мэйсон также внезапно и невозмутимо, как и начал этот разговор, откидывается в кресле и утыкается взглядом в пустоту стола перед собой. Грейнджер кивает и тихо покидает кабинет. Первое, что она видит перед собой, выйдя в общий холл, лицо Малфоя, свирепое и злое.

***

18 августа 2000 г. 11:32 Малфой сидит в кресле у окна и крутит палочку в руках. Хуч занял второе кресло в глубине комнаты и пыхтит каждый раз, когда пытается усесться в него поудобнее. Грейнджер мерит комнату шагами, поглядывая то на часы, то в окно, то на камин. — Угомонись и жди, — не выдерживает он в какой-то момент и обращается к девушке. К его удивлению, она не спорит. Стоит, с минуту глядя на него почти растерянно, словно он сбил ее с какой-то важной мысли, затем кивает (больше себе, чем ему) и садится на диван напротив книжного шкафа. Рыщет в своей бездонной сумке (ее, к слову, Малфой подметил еще во второй день работы в Аврорате), достает оттуда какую-то книгу. Сейчас, когда она не мельтешит на заднем фоне туда-сюда, ему гораздо проще. Он смотрит на улицу сквозь покрытое слоем пыли окно и не видит ничего примечательного. Люди изредка появляются на улице, подходят к овощной лавке недалеко от паба, но в целом, учитывая пасмурную погоду, ветер и еще утро, наблюдать особо не за кем. Спустя три часа его на посту сменяет Грейнджер, и он усаживается в диван, поближе к уже откровенно прихрапывающему Хучу. Пытается почитать что-нибудь с книжного стеллажа, но там одни лишь маггловские книги. Замечает оставленный Грейнджер том «Темные заклинания. Проклятия. Пытки», но не притрагивается к нему, боясь спугнуть это состояние общего покоя и умиротворения. Спустя час или два тишины, когда тучи уже совсем объяли небо и в комнате стало совсем темно, она сама заговорила: — Это же не совпадение, верно? — Что именно? — спросил Малфой, поднимая на нее глаза. Он лежит на диване, подложив себе под голову кусок какой-то ткани, отдаленно напоминающий плед, и смотрит на ее силуэт у окна, слишком устало сгорбленный для ее лет. — Убитая семья. То, что они оказались волшебниками. — Наверное, не совпадение. — Больше похоже, будто кто-то тренировался на магглах, прежде чем… Она замолкает и наконец поворачивает к нему голову. Тусклый свет ее янтарных глаз блестит вместе со вспышкой молнии за окном. Дождь начинает стучать по крыше, ветер бьет в окно, и он невольно вздрагивает от всей странности этой картины. Грейнджер чего-то ждет от него? Хочет, чтобы он ее успокоил? — Я думаю, ты слишком много об этом думаешь, слишком рано делаешь выводы, — говорит он первое, что приходит на ум, и понимает, что это был неправильный ответ. Она сразу отворачивается обратно к окну и больше с ним не заговаривает.