Степной волк

14 августа 2000 г. 11:03 Две недели спустя он почти привыкает к Аврорату. Его стул измазан чем-то липким и мерзким, а на столе красуется надпись красным маркером: «Пожиратель». Он устало достает палочку и в два взмаха убирает остатки грязи со своего рабочего места. Так начинается каждое его утро. Он даже уверен, что на этот раз это был тот низкорослый аврор в квадратных очках, который при любом взгляде на него скалится и вздергивает подбородок. Позже он узнает, что его зовут Шон Мёрфи. Малфой делает вид, что ему плевать, потому что любая попытка отомстить будет расценена как агрессия в сторону правозащитников и поставит жирный крест на его «испытательном сроке». Грейнджер почти не видно в Министерстве последние несколько дней, и одна мысль об этом приносит Драко некоторое удовольствие. По крайней мере, ему не приходится лицезреть самодовольство на ее лице при виде его унижений. Он думает о том, что с тех пор, как он пришел сюда, ему не дали ни одного более или менее значимого задания. Последнее, что ему было поручено на днях — составить отчет обо всех известных ему особенностях Пожирателей смерти, приближенных Волдморта, их преступлениях и возможных местоположениях. Отчет еще вчера вечером забрал лично Поттер, и с тех пор он почти ничем не занят, так что он просто листает дела, раз за разом. Когда стадия отрицания и непринятия отброшена, он решает справиться с этой ситуацией, как с некой головоломкой. Как только он решит ее, все будет кончено. Он вернется к своей привычной жизни, а может, уедет куда-нибудь во Францию, поселится на берегу моря и никогда больше не вернется. От скуки он стал рассматривать окружающих людей, о которых имел небольшое, размытое представление. Он знал, что включен в особую оперативную группу, в которую входят также Патил, Флин-Флетчли, Томас, Чанг, Грейнджер и еще пара старших авроров. Ну и, конечно, Поттер, который вместе с Грейнджер и Томасом прошли квалификацию и стали полноценными аврорами. До него также дошли кое-какие слухи: что в группу также включен Финниган, который сейчас находится в Мунго, и что многие старшие авроры не согласны с назначением Поттера на должность «главного» в их небольшой кучке неудачников. Чанг как-то в разговоре с Патил недалеко от его стола полушепотом сказала, что есть подозрение на утечку информации в отделе, и они даже предполагали, что в этом замешан Малфой. Оперативная группа была собрана с расчетом на их знания о магической войне, Пожирателях смерти и желании уничтожить все прогнившие корни, которые успела эта война пустить. Драко наблюдал в них особую, почти наивную надежду на то, что, когда последний Пожиратель смерти будет пойман, они смогут наконец выдохнуть и забыть. Начать жить. Простить себя. Попрощаться с теми, кого потеряли. Другие авроры занимались остальными преступлениями: контрабандой артефактов, нарушениями законов и преступлениями, не относящимся к их разыскиваемым преступникам. Видимо, удача сегодня решила, что с него хватит, потому что к половине двенадцатого Грейнджер входит в Аврорат и направиляется к своему столу. Выражение ее лица выглядит так, будто она идет босиком по дорожке битого стекла. Кажется, даже слегка прихрамывает на левую ногу. Ему любопытно, но он не спрашивает, а она даже не поворачивает голову в его сторону. Просто утыкается в какие-то бумаги, и Малфой решает, что сейчас самое время сделать то же самое.

***

14 августа 2000 г. 17:41 Первый раз его зовут на совещание так, словно он идет на суд в качестве подозреваемого. Он делает выпад в сторону Мёрфи, отчего тот шарахается и делает шаг, затем за долю секунды достает палочку и тычет ею Малфою в грудь. — Убери от меня эту чертову штуку, или я сломаю тебе шею меньше, чем за секунду, — низким тихим голосом проговаривает Драко. Замешательство на лице аврора сменяется раздражением, и хоть палочку тот убирает, плюет ему в ноги и отправляется в комнату для совещаний. Малфой брезгливо дергает ботинком, смахивая слюну, и следует за ним. Драко садится в самом углу, почти что в слепой зоне от Поттера и Грейнджер, и по бокам от него пустуют по два стула. Никто не садится рядом, хотя он совсем не огорчен этим фактом. Он знает, что здесь его держат за подобие безумного зверя, от которого лучше держаться подальше. — Через два дня начинаем спецоперацию по поимке Сивого, — объявляет Поттер, стоя у доски. За его спиной красуется начерченный мелом план: три группы по трое человек. Группа А включала в себя Флетчли, Чанг и Мёрфи. Драко мысленно поблагодарил Мерлина за то, что их имена не включены в одну группу. Группа Б состояла из Поттера, Патил и Флетчли. В группе В был сам Малфой, Хуч (коренастый аврор в возрасте, с которым ему еще ни разу не пришлось заговаривать, но послухам он был тем еще снобом) и Грейнджер. И Малфой почти взял свои слова благодарности назад. — У нас есть наводка на то, что стаю оборотней и, в частности, Фенрира Сивого, видели в в деревнях недалеко от Хэнтли-он-Темс. Ваша база, — Поттер оборачивается к доске и опускает за шнурок свернутую в трубу карту, — находится в старом доме напротив паба «Старый Джо». Эта на данный момент одна из наших самых точных наводок, и нам нужен Малфой, чтобы опознать кого-нибудь из приближенных Сивого. Группы будут дежурить на базе по трое суток, сменяя друг друга. — Почему там? — подает голос Томас откуда-то справа от него. — По словам информатора, владелец паба — коллекционер темных артефактов и сильный зельевар. Он вполне может оказывать стае некое содействие. Малфой не удерживается от тихого смешка. Впрочем, в тишине зала это заставляет всех обратить на него внимание. Без особого желание, он выдавливает из себя объяснение: — Ланкастер — коллекционер, продающий втридорога зелья и артефакты своего когда-то знаменитого отца всякому отребью, — лениво протягивает он, ловя на себе раздраженные взгляды. — Аконитное зелье ему не под силу, но у него имеется парочка интересных амулетов, сдерживающих превращение в полнолуние. Правда, у Сивого вряд ли найдется столько золота, чтобы приобрести хотя бы одно. Комната погружается в молчаливые размышления. Малфой уже жалеет, что открыл рот, и принимается скучающе рассматривать свои ботинки. След от слюны уже высох. — Это объясняет нападения и грабежи, — внезапно подает голос Грейнджер, хотя по виду ее кажется, будто она не рассчитывала говорить об этом вслух. — И что ты предлагаешь? — спрашивает Поттер. Драко требуется целую минуту, чтобы понять, что он обращается именно к нему. Он поднимает голову и встречает сосредоточенный взгляд зеленых глаз. Ухмылка едва касается его губ, когда он произносит: — Оставить все как есть. Уверен, если попытки договориться с Ланкастером провалятся, они нападут. Поттер кивает, и Малфой впервые замечает, что является в этой комнате не просто пустым местом. Это новое чувство ставит его в тупик.

***

14 августа 2000 г. 22:23 Темнота, больше похожая на смог, окутывает улицы со стремительной скоростью. Ни луны, ни звезд — лишь тяжелые тучи, нависающие над головой. В окнах небольшого дома напротив все еще горит свет. Гермиона молча наблюдает за жизнью поселившихся там магглов с противоположного конца улицы. Вот милая на вид женщина моет посуду, пока ее (предположительно) муж собирает в гостиной вещи в массивные коробки. Она с грустью отмечает, что стены в комнате перекрашены в мятный цвет, и напротив телевизора стоит новенький кожаный диван. На втором этаже свет не горит. Комната, которая раньше была ее комнатой, теперь принадлежит маленькому мальчику лет пяти. Вероятно, в ней переделали абсолютно все. Гермиону мучает любопытство. Она хочет взглянуть хотя бы одним глазком на жизнь, протекающую внутри старого дома ее родителей, и в то же время не желает выдать своего присутствия. Но каждый раз, возвращаясь сюда, она может лишь молча наблюдать за ними с другого конца улицы. Все, что когда-либо напоминало о ней, стерлось тем летом 1997 года. Она старается оставаться незамеченной. Дезиллюминационные чары скрывают ее от любопытных взглядов магглов, но она все равно держится осторожно, боясь случайно разбить то хрупкое равновесие, прячущееся в этом доме. Мужчина присоединяется к жене на кухне. Они о чем-то болтают, улыбаясь друг другу так тепло, что Гермионе вдруг становится горько. И, может быть, немного совестно, что она вот так бесцеремонно подглядывает за чужим счастьем. Над домом кружит птица. Абсолютно черная, она выделяется на фоне общей темноты, будто бы ночь обрела форму и мелькала то тут, то там. Филин, - так ей кажется, - садится на ветку дерева, растущего прямо под окном ее комнаты. Бывшей комнаты. Гермиона пытается вспомнить, видела ли она вообще до этого филинов в этой местности. — Пап, представляешь, волшебники такие суеверные, — как-то высказала Гермиона летом перед вторым курсом, изучая новенький учебник по Прорицаниям. — Например, они верят в то, что увидеть черного пса в кофейной гуще — к несчастью! Они называют это Гриммом. Нелепость какая, правда? Уильям отложил газету в сторону и мягко, по-отечески взглянул на нее. — Ты права, милая. Глупости, укоренившиеся в культуре людей еще с давних времен. И от которых давно пора отказаться, — мужчина улыбнулся все той же нежной улыбкой, возвращаясь к чтению газеты. — Черные филины также приносят несчастье. Что странно, ведь многие волшебники выбирают себе филина в качестве питомца, — девочка поджала ноги под себя, сев по-турецки на любимом мамином диване. — Но если филин приходит к дому, это к большой беде. Так говорят. — Знаешь, — подала голос Джин Грейнджер, заходя в гостиную с тарелкой печенья, — моя тетушка Марта тоже так говорила. Ей повсюду виделись эти черные птицы, и она все время твердила: «быть беде, быть беде…» — И беда с ней случилась? — Насколько я помню, нет, — ответила женщина с улыбкой. — Ни разу. Птица раскрывает крылья и поднимается в небо. Через пару секунд она превращается в расплывчатое черное пятно вдалеке. Девушка, отшатнувшись, подняла глаза вверх, на обтянутое тучами небо. Слышится раскат грома. Она бросает последний взгляд на дом и трансгрессирует прежде, чем сверкает молния. Звуки смешались. *** 15 августа 2000 г. 16:15 — Я хочу выкупить родительский дом, — твердо заявляет Гермиона, поглаживая ножку винного бокала. Две пары глаз в изумлении уставились на нее. Она держалась ровно, хотя не осмеливалась поднять взгляд. Вслушивалась в окружающие ее звуки, надеясь, что они поглотят эту напряженную паузу, возникшую после ее слов. Звяканье приборов сопровождалось радостным смехом и болтовней. Они собирались в этом ресторане дважды в месяц. Первой заговорила Джинни. — Ты была там? Гермиона кивнула. — Там живут какие-то магглы, но я узнала, что они в скором времени собираются переехать. Так что, возможно, дом выставят на продажу. — Но все твои сбережения ушли на… На войну. Верно. — Я знаю, — снова кивок. — Но если я пару месяцев буду откладывать деньги, которые плачу за аренду, возможно… То есть, у меня есть немного, и если я добавлю, может хватить, — выдохнула Грейнджер, наконец поднимая глаза. — Ты можешь пожить у нас с Гарри, — сразу же уверила ее Уизли. — Нет. Я не хочу причинять вам неудобства. Но я подумала, может, я смогу остановиться на Гриммо. — В этом ужасном доме? — ужаснулась Джинни. — Он пропитан темной магией, — высказала до сих пор молчавшая Луна. — Я не так часто бываю дома. Там тихо, так что я смогу вплотную заняться исследованием и работой. Во взгляде Уизли мелькнул странный огонек неодобрения. — Ты слишком много работаешь, — сейчас она прозвучала в точности как Рон, и Гермиона вздрогнула от этого наблюдения. Слова вылетели раньше, чем она успела себя остановить. — Я просто не могу больше там находиться. Повисла пауза. Облегчение обрушилось на нее так внезапно, будто она в мгновение скинула с себя тяжелые оковы. Ей необходимо было признать это. Произнести вслух то, что не давало покоя с того самого утра, когда он собрал свои вещи. С тех пор, как ушел Рон. — Он еще одумается, вот увидишь, — Джинни протянула руку к ней через стол. Грейнджер мягко сжала ее в знак благодарности, но тут же ее отпустила. — Мы поставили точку, Джинни. Это была провальная затея с самого начала, — она сделала еще глоток, чувствуя, как алкоголь теплом разливается по всему телу. — Гермиона права, — вставила свое слово Луна. — Ей нужен кто-то с похожим складом ума. — И какой у меня склад ума? — Аналитический, — вставила Джинни. — Излишне рациональный, — подтвердила Луна. — «Излишне»? — Грейнджер выгнула бровь, ожидая пояснения, но Лавгуд только кивнула. Девушка молча наблюдала, как Джинни призывает еще одну бутылку вина. В памяти всплыли мутные образы прошлых месяцев, и после очередного глотка Гермиона решила, что на сегодня с нее хватит. Воспоминания, которые она так тщательно хоронила в себе, выскакивали перед глазами яркими пятнами. Она попыталась отвлечься. — Как идут дела в редакции? — О, замечательно, — при упоминании «Придиры» глаза Лавгуд всегда загорались. — Я дала объявление о поиске новых сотрудников. Пока отец не вернулся к делам, пара рук мне бы не помешала. — А как отец? — поинтересовалась Уизли. — Уже лучше. Он пока слишком слаб, но мы справляемся. Гермиона ободряюще улыбнулась. Последний раз, когда она наведывалась к Ксенофилиусу в Мунго, тот был не в состоянии даже чашку в руках держать, не пролив на себя кипяток. Она надеялась, что ему уже лучше, но никак не могла заставить себя вернуться в тот дом. Не после всего, что произошло. Беседа пошла своим чередом. Джинни поделилась новостями о скором матче с Татсхилл Торнадос в этот четверг. Затем разговор коснулся Аврората и, в частности, Драко Малфоя. — Не могу поверить, что он стащил твои записи! — возмутилась Джинни. — Это опасно. Это незаконно. Это… — Так по-малфоевски, — фыркрула Гермиона. — Я вообще не понимаю, чем думает Кингсли, соглашаясь на такое… — Вряд ли у него большой выбор, — заключила Лавгуд. — Как и у Малфоя. «Придира» была единственной газетой, выступающей в защиту Малфоев, отчего их и без того небольшой тираж свелся к минимуму. Во время волны судов издание закидывали тысячами возмущенными письмами, присылали даже громовещатели с угрозами. Люциус стал чуть ли не Нежелательным лицом номер один для всей Магической Британии. Теперь, когда скандал поутих, аристократия снова пытается выдвинуться на высокие посты Министерства, и Кингсли для них — очевидная помеха, а Малфои — средство для достижения цели. Гермиона была уверенна, что виной тому были деньги, вложенные после войны в реставрацию Хогвартса, Мунго и некоторые крупные компании. Вероятно, они об этом знают и умело пользуются своим положением. Все это походило на политическую игру, от одной мысли о которой ей становилось дурно. Гермиона потерла виски, ощущая нарастающую головную боль. — Гарри сказал, что теперь вы работаете в паре, — голос Джинни вывел ее из размышлений. — Пока Симус не вернется, — подтвердила девушка. — Как он? — Держится. Я как раз собиралась к нему заглянуть после вас. — Мунго открыт для посещений до шести, — добродушно сказала Луна, кивая в сторону настенных часов. — Да, я знаю. Сейчас только… — взгляд Гермионы упал на цифербрат, и она мгновенно вскочила, чуть не опрокинув бокал с вином. — Уже почти пять! Мне нужно бежать! Гермиона схватила сумку, наспех обняла подруг и быстрым шагом двинулась к выходу из ресторана. — Передавай привет! — крикнула вслед Уизли, но девушка уже скрылась из виду. *** 15 августа 2000 г. 17:01 Симус выглядел прилично. Фингал под левым глазом уже прошел, и права нога уже почти не хромала, когда он подошел к ней, чтобы обнять. Гермиона успела заметить едва различимый шрам от пореза на шее прежде, чем он стиснул ее так, словно не видел целую вечность. — Гермиона, сколько лет! — Мы виделись на прошлой неделе, Финиганн, — она не смогла удержаться от улыбки. — Да, но ты и представить себе не можешь, как здесь скучно. Дни тянутся словно годы, — юноша отпустил ее и отступил на шаг, пытаясь ее рассмотреть. — Неплохо выглядишь, Грейнджер! Ни шрамов, ни синяков на этот раз, а? Поттер дает перевести дух? — Что-то вроде того, — пожала плечами Гермиона, наблюдая, как друг ковыляет обратно к больничной койке. — А ты как? — Неплохо, — Финиганн прильнул спиной к изголовью кровати и вытянул вперед загипсованную ногу, откладывая в сторону костыль. — Только нога заживает долго. Медики говорят, еще месяца два как минимум будут мучать боли при ходьбе. Но уже через месяц смогу выписаться смогу выписаться, если буду регулярно посещать процедуры, — он похлопал себя по бедру. — Днем еще неплохо, но по ночам хочется лезть на стенку. Гермиона предполагала, что виной тому пост-травматическое расстройство, о котором упоминал колдомедик во время ее прошлого визита, но поднимать эту тему не рискнула. — Я слышал, ты теперь работаешь с Малфоем, — вставил Симус как бы между прочим, но его голос потерял всю веселость. — Как ты узнал? Он посмотрел на нее так, будто бы она сморозила самую большую в мире чушь сейчас. И, кажется, его это даже позабавило, потому что он ухмыльнулся и ткнул пальцем на прикроватную тумбочку. Пророк. Лицо Малфоя смотрело на нее с первой полосы. — Во-первых, я читаю газеты. А во-вторых, ко мне вчера заходил Дин и жаловался, что он ведет себя так, словно делает нам всем большое одолжение. Гермиона не удержалась от смешка. Она впервые за разговор вспомнила, что бесцельно топчется у порога, и села в кресло для посетителей. — Это временно и лишь до твоего полного выздоровления. Так что притащи свою задницу в Аврорат раньше, чем я успею его убить. — Узнаю нашу старосту! Может, прикажешь моим костям сростись быстрее? Я бы с радостью врезал Малфою по возвращению, — парень рассмеялся, держась рукой за левый бок. Гермиона глазами высчитывала его незалеченные гематомы: разрыв поджелудочной, сотрясение мозга, бедренная кость, переломанная почти в крошку, и множественные ушибы и ссадины. Сейчас, глядя на него, она поражалась тому, как легко и непринужденно он держится с ней. Словно это не ему удалили кость и часть мягких тканей, а потом медленно и болезненно срастали заново. Словно это не он две недели назад лежал под завалами проклятого дома Марксов еле живой. — Что нового на работе? — голос Финиганна мгновенно вернул ее обратно в реальность. — Ничего особенного, что стоило бы твоего внимания, — отмахнулась Гермиона, теребя в руках рукав мантии. — К тому же, тебе нужен… — Если я еще раз услышу «покой», Гермиона, я за себя не ручаюсь. Губа его дернулась, а мышцы заметно напряглись, словно он пытался подавить накопленное внутри раздражение. — Ты ведь понимаешь меня, — он поднял на нее глаза, в которых отчетливо читалась надежда. — Я знаю, что ты такая же. Поэтому ты торчишь тут в свой выходной, пытаясь заполнить его настолько, чтобы перестать чувствовать эту пустоту. Будто ты теряешь время, — голос его отдавал горечью. — Я знаю, ты ненавидишь выходные. Он прав. Он имеет право знать. — Мы скоро отправляемся на задание. Оборотни объявились. Симус кивнул. Его взгляд скользил по пейзажу за окном, и девушка могла только гадать, вспоминает ли он Корнера или Лаванду, или жалеет, что не может присоединиться. В палату вошли. — Мисс Грейнджер, время для посещений окончено, — проинформировала ее медсестра, ожидая, когда она пройдет вместе с ней к выходу. — Да, конечно, — Гермиона встала, поправив складки мантии и снова посмотрела на Симуса; тот, казалось, снова вспомнил о ней и выдал подобие улыбки. — Чуть не забыла, — она достала из сумки небольшой пакет и положила его на прикроватную тумбочку. — Я принесла тебе фруктов. — Спасибо, — ответил Финиганн, и снова повернулся к окну. Девушка бросила последний взгляд на номер «Пророка», лежащего под пакетом. Зеленое яблоко, покачнувшись, перекатилось на колдографию Драко Малфоя, загородив его лицо. — Постарайтесь прикончить как можно больше этих тварей, — врезался ей в спину горько-насмешливый голос напарника. Гермиона вышла из палаты, чувствуя, как на сердце лег неподъемный камень. *** 25 мая 2000 г. 13:47 — Он грозился меня отстранить, представляешь?! — голос Грейнджер отскакивал от стен пустой гостиной. Комната без мебели резонировала гулким эхо после каждого звука. Рон взмахом палочки отправил еще одну коробку в дальний угол и удивленно посмотрел на нее. — Кто? Мейсон? — Он самый! Мерлин, как я его ненавижу! — девушка с грохотом опустила коробку с книгами на пол. — Он еще та заноза в заднице, — усмехнулся Уизли, обводя комнату взглядом в поиске последних вещей. — Я так рад, что решил покончить с этим. Один Годрик знает, сколько еще пришлось бы работать под его руководством. — Уничтожить всех. Вот, что он сказал, — со злостью продолжила Гермиона свою тираду. — И не напоминай мне про сотрудничество с Волдемортом, мы же не бежим истреблять великанов. — Великаны не нападают на наши деревни, — хмурясь, заметил парень, отлевитировав книжную полку к стене напротив камина. — К тому же, никто не давал приказа бросаться непростительными. Сказано было лишь не осторожничать. — И мы все прекрасно знаем, чем это кончится в итоге. Какое-нибудь режущее заклинание по горлу будет считаться самообороной. Она бы продолжила извергать ругательства, но крепкие мужские руки обвили ее талию сзади, окутывая все тело приятным теплом. Гермиона, изо всех сил подавив улыбку, со всей строгостью сказала: — Рональд Уизли, что ты себе позволяешь? Возле уха раздался веселый смешок. Мягкие кудри трепетали от его дыхания и щекотали шею. Юноша развернул ее к себе лицом и мягко поцеловал. — Я уверен, — сказал Рон, слегка отстранившись, но не выпуская девушку из объятий, — знаменитая Гермиона Грейнджер найдет способ добиться справедливости в этом вопросе. Он был прав. Гермиона уже несколько недель работала над проектом по реабилитации оборотней, и после операции планировала представить результаты своей работы Кингсли. Все исследования, гипотезы, проблемы и пути их решения она собрала в объемную папку, готовую вот-вот внести в этот новый мир немного ясности. Справедливости. Изменить его жестокие законы. Но когда в Запретном лесу оборотень вцепился зубами в шею Майкла Корнера, раздирая артерии и голосовые связки, Гермиона поняла. Другого выбора просто нет. Сектумсемпра вылетела из палочки раньше, чем она успела выдохнуть заклинание. Оборотень лежал на земле, захлебываясь в крови и грязи. А папка так и осталась лежать в ящике стола, совершенно нетронутая.