Когда выпадает Хагалаз

            Начало третьего курса встретило Драко Малфоя проливным дождём и вырывающимся изо рта паром. За дверью купе какие-то старшекурсники громко обсуждали побег Сириуса Блэка, Панси сплетничала обо всех и вся с Асторией и Дафной (правда, последняя принимала в разговоре – читай, наборе восклицаний – сомнительное участие, предпочитая изучать покрытое инеем окно), Блейз меланхолично читал книгу и делал вид, что его нет с ними в купе, Крэбб и Гойл уже что-то жевали. Драко краем уха слушал болтовню и умирал от скуки.             Неожиданно поезд тряхнуло, а затем последовала резкая остановка, однако до Хогсмита была ещё далеко. Девочки замолкли и переглянулись, Блейз оторвался от книги, даже Винс и Грэг прекратили есть – серьёзно, так и замерли с едой во рту, идиоты! – Что случилось? – голос Дафны замер на самом краю настороженности, рискуя сорваться в откровенный страх. – Мерлин его знает, – пробормотал Блейз, уставившись на дверь купе. – Крэбб, глянь, что там случилось, – властно приказал Драко, слегка растягивая гласные.             От его уверенного тона Астория и Панси несколько расслабились, Гойл судорожно сглотнул остатки еды и загоготал, радуясь, что сомнительная участь проверяющего выпала не ему, а Винс, также проглатывая пищу, скривился, точно ему попался самый мерзкий из вкусов Берти Боттс – например, ушная сера или фермерская грязь (хотя Малфой искренне не мог припомнить ни одного раза, когда Крэбб выплюнул бы еду – казалось, он способен съесть что угодно) – и, тяжело вздохнув, поплёлся к двери. Забини и старшая Гринграсс, что примечательно, так и остались сидеть в напряжённых позах и даже достали палочки. Драко тихо хмыкнул, но вслед за однокурсниками предпочёл незаметно обнажить палочку, правда, не меняя расслабленной позы и не теряя показного спокойствия. Не то, чтобы они все – или хоть кто-то из них, – были достаточно сильны, чтобы справиться с какой-то серьёзной угрозой, однако они же всё-таки были волшебниками. Какое-никакое сопротивление оказать уж точно могли.             Крэбб тем временем выглянул в коридор и завертел головой, как сова. Послышались вопрошающие интонации студентов из соседних купе, но всё затихло, стоило прозвучать голосу Кассиуса Уоррингтона – их нового старосты: – Все немедленно зайдите в свои купе и закройте двери изнутри. Сейчас в целях обеспечения безопасности учащихся поезд подвергнется проверке дементорами. Повторяю, зайдите в купе и не покидайте своих мест, пока поезд вновь не тронется!             Винс замер, видимо, обрабатывая информацию, и потому Забини пришлось дёрнуть его за мантию, чтобы тот ввалился обратно в купе. – Да сядь ты! – раздражённо прикрикнул на Крэбба Блейз и закрыл дверь купе на защёлку. – Ты правда думаешь, что защёлка спасёт нас от дементоров?! – откровенно истерично спросила Панси. – Моргана, дементоры…, – ошалело пялясь в стол, выдала Дафна.             Мигнул и погас свет. Астория как-то совсем по-детски прижалась к боку сестры, и та стиснула её ладонь, не приходя, впрочем, в реальность. Забини молчал и нервно тарабанил по обложке книги, Гойл и Крэбб смотрели друг на друга с одинаково глупыми и испуганными лицами. – Как приедем, я немедленно напишу отцу…, – начал любимую песню Драко, и ему даже не было стыдно, насколько дрожал его голос. – Ой, да нам бы доехать, – шикнул на него Блейз, и в купе воцарилась тишина, прерываемая судорожными всхлипами Панси и Астории.             Драко почти не дышал, уставившись огромными глазами на дверь, за которой, судя по всему, вот-вот должны были проплыть одни из самых жутких тварей в мире. Он чувствовал, насколько у него вспотели ладони, но они были холодными, и его трясло от страха и холода одновременно.             Вдруг что-то угольно чёрное замерло напротив их двери. Гринграсс-младшая и Паркинсон тихо взвизгнули, первая, кажется, отключилась, Дафна заиндевела, обхватив бессознательную сестру и уставившись на тень за дверью, Забини же отвернулся, настойчиво глядя в окно, точно боясь встретиться с жутким созданием взглядом, со стороны Винса и Грэга раздавалась отчётливая зубная дробь.             Драко ощущал невероятную, всепоглощающую, совершенно жуткую тоску, в горле у него пересохло, и всё, о чём он мог думать, это отчаянное желание оказаться как можно дальше от этого купе, желательно – в родной комнате на пушистом ковре перед камином.             Благо, тварь не задержалась надолго и поплыла дальше по коридору, но свет включился ещё не скоро, а дети так и продолжали пялиться на дверь.             Неожиданно раздался вопль. Все в купе (кроме бессознательной Астории) вздрогнули и переглянусь. Затем свет зажегся вновь и поезд тронулся.             В дверь купе постучались, и Блейз, выставив вперёд палочку, щёлкнул задвижкой и совсем немного приоткрыл дверь. В образовавшемся проёме показалась физиономия Джеммы Фарли – старосты девушек. – Вы как? – спросила она, оглядывая детвору. – Что, во имя Мерлина и Морганы, делают дементоры в поезде?! – в один голос завопили Драко и Панси.             Семикурсница поморщилась, вошла в купе и, порывшись в сумочке, начала раздавать каждому по небольшой плитке шоколада. Крэбб и Гойл тут же открыли сладость и начали работать челюстями, Блейз, убедившись, что проглоты в порядке, рискнул тоже откусить немного. Дафна же кивнула старшекурснице на сестру, и та, кинув шоколад Драко, Панси и сестёр Гринграсс на стол, немедленно присела корточки перед неподвижной Асторией и принялась приводить первокурсницу в чувство. – Они искали Сириуса Блэка, – исчерпывающе и веско объявила Джемма, когда Астория, щурясь, всё же изволила открыть глаза. – То есть, опять во всём виноват Поттер! – торжественно подвёл для себя итоги Малфой, на что Блейз и Дафна откровенно фыркнули.             Джемма закатила глаза, наказала всем на всякий случай сидеть до приезда в Хогвартс в купе и пошла осматривать остальных студентов. Слизеринцы же принялись делиться впечатлениями и жевать принесённые старостой сласти. Лишь выходя из купе на станцию Хогсмита Драко вспомнил о крике. – Как думаешь, что это был за вопль? – спросил он у Забини, когда они уже выходили из вагона. – Мерлин его знает, испугались многие знатно, – пробормотал Блейз, подбирая полы мантии и пытаясь не наступить в лужи.             Они спешно передвигались к каретам, холодные ручейки ливня затекали за ворот мантии, и губы Драко наверняка были синими. Он мечтал о горячем чае и смирялся с мыслью о предстоящем приёме бодроперцового зелья, поскольку не заболеть после такой нагрузки на организм было совершенно очевидно невозможно. – Представляете, – воодушевлённо начала Панси, стоило им сесть в карету, – после этой проверки половина первокурсников в обмороке валялись! Но самое интересное, что компанию им составил не абы кто, а наш Герой! – Да ну! – предвкушающе улыбнулся Малфой. – Совсем Потти раскис... – И как ты под таким ливнем умудрилась подцепить сплетню? – скептично хмыкнула Дафна. – Даф, это же Панси. Болтливей неё только Браун, – скучающе протянул Блейз.             В карете вспыхнула перепалка, колёса стучали, дождь тарабанил по крыше, но разглядеть дорогу было невозможно. Наконец, транспорт замер, и дети споро выпорхнули из кареты, припустив со всех ног к воротам замка. Там их встречали старосты, помогающие просушить одежду чарами, и строили детей и подростков в единую колонну. Декан Снейп был весьма требовательным, а потому, в отличие от гриффиндурков, их факультет приходил на все приёмы пищи вместе единым строем, и даже праздничный пир не был исключением. Вот она – железная дисциплина Северуса Снейпа. Когда весь факультет был высушен и построен, старосты повели вверенных им чад в Большой Зал.             Было шумно и немного голодно. Все делились впечатлениями от летних каникул, трещали о дементорах и Поттере и ждали распределения первокурсников. Наконец, двери зала вновь распахнулись и внутрь вплыла Макгонагалл, вслед за которой, как утята за уткой, семенили первокурсники. Драко заметил макушку младшей Гринграсс среди них, но не стал отвлекать мелкую от разглядывания потолка, продолжая осматривать малышню.             Потянулась церемония распределения. Астория ожидаемо попала на Слизерин. Соскочив со стула и получив свою дозу аплодисментов, она умостилась на скамью рядом с Дафной. Та лишь закатила глаза. Вместе с Гринграсс-младшей к Дому в этом году присоединились ещё пять первокурсников. Негусто. Наконец, последний малёк шмыгнул за стол Пуффендуя, и Драко обрадованно ухмыльнулся, предвкушая плотный ужин, однако декан Гриффиндора почему-то не спешила уносить стул и изъеденную молью реликвию. – Прошу ещё несколько минут внимания! – заговорил Дамблдор, и все разговоры в зале затихли, а ребята настороженно переглянулись и покосились на директора. – В этом году Хогвартс примет в свои стены ещё одну студентку. До сих пор она училась на дому, однако теперь она продолжит обучение с нашим третьим курсом. Прошу, Минерва, – добавил он несколько тише.             Зал загудел как взволнованный улей, и Макгонагалл пришлось поднапрячься, чтобы достаточно громко объявить: – Тора Ларсон!             Двери в третий раз распахнулись, впуская светловолосую, довольно высокую девочку. Её снежно-белые волосы были заплетены в какую-то очень сложную причёску с несколькими косами, вокруг пронзительных, льдисто-голубых глаз чёрные тени образовывали причудливую маску, а на лбу и щеках были выведены угольные руны. Вид у девочки был откровенно воинственный.             Мантия, очевидно, раздражала незнакомку, была непривычна ей, и девочка периодически отбрасывала её назад. Под мантией же была классическая форма, состоящая из юбки и рубашки с жилеткой, правда, саму юбку украшал пояс с цепью, которая задорно звенела, ударяясь о гарду небольшого кинжала, прикреплённого на боку. Поверх рубашки на руках незнакомки были наручи, а кисти закрывали кожаные перчатки без пальцев. Присмотревшись, Драко понял, что на девочке была не жилетка, а, скорее, кираса, тоже кожаная, в тон перчаткам и наручам.             По залу блуждал настороженный шёпот, который с каждым шагом новенькой становился всё громче.             Решительно прошествовав вдоль столов, девочка уселась на стул. Макгонагалл умостила шляпу на её голову, и головной убор, дёрнувшись, замер. Шли минуты, дети в зале ёрзали на стульях, девочка же сидела неподвижно, разве что немного шевеля губами в немом разговоре с артефактом, пока шляпа не открыла рот, возвестив: – Слизерин!