Позывной: док Харкнесс

Ночное небо казалось мрачнее и зловещее обычного. Харкнесс смотрел на полукруглый купол мемориала впереди. Либерти Прайм с оглушительным грохотом шагал в сторону делового центра где-то чуть поодаль и внизу. Этот стальной гигант, высотой не менее семи этажей, представлял собой, наверное, весь триумф Братства за последние годы, если не сказать десятилетия. Махина так грохотала, что обитатели Вашингтона — рейдеры, мутанты и скваттеры — бежали в ужасе. Нет, Либерти Прайм даже не думал скрываться, лишь наоборот, шел, всем своим видом буквально неся знамя Братства и нанося сокрушительные удары по периодически пытающимся встать на пути бойцам-одиночкам, что были остатками былого превосходства Анклава. И не оставалось сомнений, что те местные, которые не решат сбежать, гонимые первобытным страхом перед этой технологической мощью, покорно склонят голову перед расправляющим крылья Лайонсом. Так же, как это было во время операции «Бич божий» в Питтсбурге. Сокрушительная победа или полное разорение тех остатков прежней столицы побережья двумя схлестнувшимися стихиями. Купол вдруг мигнул и отключил верхнюю часть, оставив вокруг Джефферсона лишь «ограду» из силового поля. С территории противника один за другим стремительно поднялись в воздух два оставшихся винтокрыла и устремились в сторону подступающего Прайма. Харкнесс, громко отрапортовав о начале движения, вылетел навстречу, отдав приказ готовить ракету. Тристан прицелился, бормоча не то очередные отборные ругательства, не то какое-то подобие молитвы — а может, и то и другое. Первый винтокрыл промчался опасно близко, норовя заставить пилота сменить траекторию и попасть под прицел второго. Харкнесс резко ушел ниже и в противоположную сторону буквально под машину противника — этого времени хватило Либерти, чтобы развернуться и выпустить два мощных заряда по винтокрылу врага. Машина вспыхнула прямо в воздухе и пошла на снижение прямо на Харкнесса. Тот выругался и развернулся еще раз, вынужденный одновременно сбросить высоту и уйти в «клевок». Датчики оглушительно запищали и замигали, предупреждая об опасных последствиях. Харкнесс выжал «шаг», выводя винтокрыл из-за черной дымной завесы. И едва они вновь сумели набрать высоту и поравняться со второй машиной, по морде винтокрыла прилетела очередь пуль. Следом раздался свист заряда. — Да ебаный ты…! Вновь вынужденный разворот в попытке уйти от удара почти вслепую. Повезло, прилетело куда-то назад, в сторону высоток, но взрывная волна оттолкнула винтокрыл, отчего находящийся внутри десант разом взвыл, не привыкший к подобного рода аттракционам. — Шериф, разверни! — проорал Тристан, весь взмокший и успевший слегка подкоптиться от дыма. Харкнесс, стараясь успокоить собственное молотящее, как бешеное, сердце и вкладывая все свои ресурсы охотника, на которые был только способен, сделал очередной вираж, уводя собственную машину за одно из зданий и возвращая более-менее безопасное расстояние. — Может тебе подмахнуть еще? — криво усмехнулся он в ответ, вернув Тристану его же фразу во время допроса и попытавшись этим немного сбросить давящее уже физически напряжение. Анклавовская машина пикировала за ними, повторяя воздушный круг. Где-то там, с полетной палубы Ривет-Сити, наверное, они выглядели, как две гигантские хищные птицы, сцепившиеся в воздухе — зрелище можно было назвать почти завораживающим, если не знать, сколько было поставлено на карту. Снова почти нырком вниз, на предельно допустимую высоту, но анклавовец плотно сидел на хвосте. Хотя ракеты больше в ход безрассудно не пускал, очевидно, оценив навык пилотирования врага, но то и дело пытался обстреливать короткими очередями, норовя попасть по винтам. Харкнесс, сцепив зубы, вновь ушел вбок, вновь пробуя немного оторваться и атаковать. Все эмоции ушли без активации этой функции, мозг на автомате сканировал препятствия, вычисляя расстояние, скорость и угол, позволяющие их обойти. Вибрация машины ощущалась всем телом, ручка «шага» стала продолжением руки, а корпус невольно наклонялся вместе винтокрылом. Гул винтов ощущался как дыхание, а крылья как часть его самого и эти чувства не были связаны с происхождением синта. Он ощущал это ещё тогда, служа в рядах ВВС США, буквально сливаясь с машиной, которая отрывала его от земли. На долю мгновения где-то в уголке подсознания проскочила мысль о странной судьбе, перебросившей сознание бойца, который чувствовал себя единым с машиной в тело, собственно, машины. Но следом мысль растворилась в блеске Потомака впереди. Харкнесс коротко выдохнул и развернулся к реке, ведя винтокрыл в сторону мемориала на максимальной скорости. Либерти Прайм оставался еще слишком далеко позади, чтобы подстраховать его. Но и чужой винтокрыл необходимо было убрать, пока он не разнес робота, без которого эта отчаянная операция провалится, напоровшись на силовое поле. Анклавовец рванул следом, наверняка уже успев поймать их в прицел. Но едва водная гладь мелькнула под корпусом, Харкнесс резко опустился к ней, едва не задев брюхом и разнося гигантские круги на воде. — Скажи, что у тебя есть план! — проорал из кабины Тристан, наверняка уже истративший запас всех своих ругательств. — Есть! — крикнул в ответ Харкнесс. — Винтокрылы стреляют лишь впереди или сзади себя. Ему придется спуститься вслед за нами! Взгляд поймал засуетившихся вокруг мемориала немногочисленных бойцов в силовой броне, которые рассыпались по территории, сбитые с толку происходящим и не ожидавшие увидеть собственную машину в руках врага. Еще ниже. И уже перед самой отмелью Харкнесс вновь потянул рычаг на себя и в сторону, выводя машину в дугу над водной поверхностью. Противник ожидаемо спустился следом, вынужденный сбросить скорость. Харкнесс, мысленно надеясь лишь, что ему хватит топлива довести задуманное до конца, а не вписаться куда-нибудь в трубы очистителя, вновь развернулся, выдав Тристану практически идеальную позицию. — Давай! Паладин выстрелил. Ослепительная вспышка, взрыв. Харкнесс торопливо поднял машину выше, пытаясь уберечь от ударной волны. Анклавовский винтокрыл, на последнем издыхании попытавшийся уйти в сторону, по кривой ввалился на территорию своих, заставив бойцов разбежаться, как муравьев. В кабине раздались оглушительные торжествующие вопли. Со стороны Вашингтона тем временем все приближался грохот Либерти Прайма, следом за которым шел «Львиный прайд». Харкнесс позволил себе немного выдохнуть, но расслабляться было рано. Вновь вверх, уже в открытую над врагом, и по заметавшимся анклавовцам был открыт пулеметный огонь. Шериф позволил себе даже поддаться яростному азарту Тристана, с упоением палившему по ненавистным броненосцам, и кружил над мемориалом, как загоняющий добычу хищник. Где-то со стороны моста раздался громкий электрический треск. Либерти Прайм, замерев на несколько мучительно долгих минут, оправдал-таки возложенные на него надежды и проломил поле. Голубоватый свет, до того подсвечивавший в ночи происходящее на островке, ослепительно мигнул и погас, погрузив развернувшуюся бойню в кромешную мглу. Харкнесс для пущей надежности облетел территорию вокруг мемориала вкруговую, пытаясь просканировать местность и убедиться, что здесь было бы безопасно садиться. Теперь, согласно плану, винтокрыл должен был использоваться для экстренной эвакуации тяжелораненых. Позади «Прайда» шли другие бойцы Братства, которые должны были пробиваться внутрь через насосную станцию, вместе с ними на территорию зашли добровольцы из Ривет-Сити, взявшие на себя подстраховку прилегающих к острову территории. Харкнесс посадил винтокрыл, находящийся внутри десант с яростными криками рванули вперед, достреливая уцелевших снаружи анклавовцев. Некоторые из них даже не сопротивлялись, обескураженные и снесенные в прямом и переносном смысле происходящим, как огромной волной цунами. «Прайд» ворвался внутрь. Шериф заглушил двигатель и спрыгнул на землю, направляясь к своим — далеко от винтокрыла все равно не было смысла уходить. Следом рыцарями на зачищенную территорию зашла команда техников во главе с Мэдисон, которые должны были сразу после зачистки проверить состояние очистителя и уровень радиации в самой лаборатории, и отправленные вместе с Мали послушники, которых отрядили помогать медику. Последних разместили ближе к задней части мемориала, в условной «желтой зоне», подальше от входа. Шериф бегло глянул в сторону стремительно возводимых послушниками баррикад в месте их временного «полевого госпиталя», одновременно напряженно вслушиваясь через гарнитуру в нецензурные комментарии «прайдовцев» относительно происходящего внутри. Шерифу удалось убедить Сару не тащить Мали внутрь, а оставить эвакуацию подстреленных на самих бойцов, а на входе их уже должны были встретить помощники девушки и оттащить к ней для оказания экстренной помощи. В этой оглушительной какофонии криков и матов в наушнике и вокруг синт с трудом разобрал где-то сбоку голос Коулмана. — Уилл! Офицер обернулся, и в этот момент ночную тьму озарило замерцавшие два софита у входа. Харкнесс вновь тихо выдохнул, еще немного свободнее. Если восстановили подачу электроэнергии, значит, коридоры и зал управления были отбиты. Но внутри еще оставались подвальные жилые помещения, за которые были ответственны те, кто пошел через разлом в насосной станции, и, собственно, сама ротонда с лабораторией. Бойцы громко отчитывались в эфире о происходящем и количестве убитых. И вроде бы все шло точно по плану, но Харкнесса не отпускала тревога по поводу того, что среди ликвидированных все еще не было полковника Отема. — Какие дальнейшие указания? — громко спросил Уилл, тоже медленно остывая после горячки боя. Харкнесс не успел ответить. Со стороны «госпитальных» баррикад раздалась беспорядочная трескотня выстрелов и визги заработавших лазеров. Сердце провалилось куда-то внутрь, едва разобрав утонувший в общем грохоте крик Мали. Бойцы волной хлынули в место очередной свалки. Харкнесс рванул вперед, расталкивая своих. В голове отбойным молотком стучала паника и единственная мысль — откуда могли взяться анклавовцы на участке, где не было ни входа ни выхода в мемориал? Он же все облетел и зачистил, все предусмотрел и сделал так, чтобы девушка оставалась в максимально безопасной зоне, какая только могла быть в этих условиях. Но едва шериф приблизился к баррикадам на расстояние пятнадцати метров, как в темноте громыхнул взрыв, а земля под ногами завибрировала от прилетевшего гранатометного выстрела. Харкнесс инстинктивно припал вниз, напряженно ожидая следующего залпа где-то рядом, но его не последовало. И лишь потом он сообразил, откуда стреляли. Очевидно, сверху, где располагалась ротонда, был еще один выход. Или же за время своего пребывания здесь анклавовцы пробили себе еще один эвакуационный ход из лаборатории, что было, в общем-то логично, учитывая, что тоннель Тафта вел напрямую к Цитадели и был завален еще после побега ученых. И подобраться ближе, увидеть проход, было невозможно — силовое поле надежно стояло вкруговую, защищая от проникновения чужих, а с этой стороны и вовсе плескался Потомак, не давая разведчикам возможности осмотреть мемориал со всех сторон. Харкнесс торопливо поднялся на ноги и оглянулся несколько раз, в спешке настраивая сканер и громко зовя Мали. И в следующее мгновение горло сдавило спазмом от прозвучавшего в наушнике: — Отем забаррикадировался изнутри и требует отойти от ротонды! У них наш врач! — Каким хером она вообще там оказалась?! Колонна бойцов перед ними двигалась достаточно быстро, несмотря на то, что выглядел этот бронированный строй весьма громоздко для подобной скорости. Послушникам, взятыми рабочей силой, техникам, доктору Ли, Мали — всем тем, кто шел в хвосте без доспехов, периодически даже приходилось прибавлять шаг и догонять «голову». Взгляд то замирал на шагающем впереди Либерти Прайме, то нервозно возвращался к шагавшим рядом послушникам. Пять молодых ребят и одна совсем юная девочка, явно не старше шестнадцати-семнадцати лет. Это были те, кого Ротшильд определил, как новых будущих медиков, и отправил в их первый бой помощниками для Мали. Ребятам поручили разворачивать полевой госпиталь, транспортировать раненых, подавать инструменты — в общем, делать все, чтобы облегчить Мали сам процесс оказания помощи. Девушка, впервые получив в подчинение людей, то и дело оглядывалась на них, пересчитывала по головам в колонне, как беспокойная мать, судорожно пыталась припомнить, взято ли все необходимое, а по пути то и дело задавала проверочные вопросы. Надо отдать должное Ротшильду, в теории эта шестерка была подкована хорошо, но вот в реальности еще не делала ничего сложнее перевязок.  Винтокрыл Харкнесса вылетел первым, с оглушительным шумом промелькнув где-то высоко над их головами. Едва многоэтажки делового центра менялись на разбомбленные остовы, Мали тут же начинала крутить головой, беспокойно выискивая в небе машину. Поворот на следующую улицу — и панорама высоток резко сменилась открытым ночным небом. Строй вышел на прямую дорогу к мемориалу. В груди громко стучало, а горло то и дело поджимало не то от волнения, не то от страха близости очередной рубки. Нет, она никогда не привыкнет быть в эпицентре боевых действий, как многие опытные штурмовики. Взгляд тревожно метался по темному небу, ища винтокрыл. Нашел — и Мали тут же обмерла, ощутив, как сердце провалилось куда-то вниз.  Винтокрылов было три, и двое из них упорно охотились за одним. Ноги моментально стали ватными, во рту пересохло, и только какая-то бессознательная подчиненность общему строю не давала остановиться, а наоборот, даже подгоняла вперед, словно бы присутствие девушки где-то далеко внизу могло как-то повлиять на развернувшийся воздушный бой.  Либерти Прайм резко остановился и развернул голову, прицеливаясь в пикирующие друг на друга машины. Выстрел. Один из винтокрылов подорвался прямо в воздухе, огромным столбом черного плотного дыма даже перекрыв находившийся рядом второй винтокрыл. Мали трясущимися руками ухватилась за гарнитуру, мысленно ругая себя, что впопыхах не активировала её заранее и теперь пытаясь на ощупь отыскать ватными пальцами крохотную кнопку. Шагавшие впереди рыцари тоже остановились, ожидая, пока гигантский робот продолжит движение. Каждый из них также неотрывно наблюдал за бойней над высотками делового центра. Уцелевший винтокрыл вышел из-за дымной завесы, и тут же третий открыл по нему пальбу, вынуждая уходить вкруговую. Мали, чувствуя, что ей буквально не хватает воздуха от волнения, в панике подключила-таки проклятую гарнитуру, и тут же услышала ругань Тристана в эфире.  — Шериф, разверни!  Девушку тут же слегка отпустило. Всего на пару мгновений, но из стало достаточно, чтобы хотя бы выдохнуть застрявший в легких воздух. Сгрудившиеся сбоку её собственные послушники, о которых Мали на эмоциях успела забыть, задрали головы, чуть ли не с приоткрытыми ртами наблюдая за происходящим, и судя по всему, эти вездесущие мальки уже успели где-то вызнать, что сбили именно вражескую машину, а не своих. — Может тебе подмахнуть еще? — прозвучал в ответ насмешливый голос Харкнесса, и Мали ощутила, как глаза неконтролируемо заволокло слезами облегчения, а от этих бесконечных подначиваний даже прорвало на нервную усмешку.  Он все еще жив, все в порядке. — Вот это да! — восторженный голос одного из послушников отвлек Мали. — Четко ушел!  Девушка оглянулась на своих, вдруг осознав, что в стрессе позабывала, кого как зовут из её подчиненных. Прайм тем временем вновь двинулся к мемориалу, и рыцари с паладинами волной следом за ним.  — Шагаем, а не несем чушь, — произнесла Мали, не узнавая собственного голоса.  Послушники переглянулись, но возражать ничего не стали. Мали тем временем напряженно вслушивалась в эфир. Винтокрылы сорвались к Джефферсону, но голос Сары то и дело комментировал происходящее , так что даже не нужно было наблюдать бойню своими глазами, чтобы видеть продолжение. Либерти Прайм тем временем продолжал неуклонно двигаться в сторону мемориала. Купол Джефферсона, окруженный силовым полем, казался мрачнее обычного в голубоватых отблесках в ночи. Винтокрыл Харкнесса кружил то тут то там над мемориалом, безостановочно поливая территорию врага свинцовым дождем. Подходы к Джефферсону оказались заминированы, но такого гиганта, как Прайм, это лишь замедлило, но не остановило. В наушнике зазвучал тревожный голос Кодьяка: — Заряды не настолько мощные, чтобы серьезно повредить что-то, но сюрприз все равно неприятный. Успели подготовиться в последний момент, суки. Робот остановился около силового поля, словно в раздумьях, окажется ли ему по силам последняя преграда. А затем громко продекламировал: – Титановый сплав с добавлением барьера повышенного фотонного резонанса. Гигант ухватился руками за ближайшие две опоры и снова замер. По корпусу пробежали видные даже издалека заряды тока — страшно было даже представить, во сколько вольт — но робота это не сломило. Несколько мучительнл долгих минут он медленно давил на опоры, постепенно сгибая их все сильнее и, наконец, проломил последнее препятствие. Винтокрыл Харкнесса тем временем кружил над мемориалом, зачищая территорию с высоты и не давая находящимся у мемориала анклаврвоацам атаковать Либерти. Едва проход к Джефферсону окащался расчищен, силы Братства хлынули к строению, с громким воинственным ревом сметая последних противников и окружая мемориал.  — Док, — в наушнике защвучал решительный голос Сары. — Территория зачищена и полностью под нашим контролем, Отему некуда выходить. Разворачивайте палатку сбоку от входа, но ближе к берегу. Сейчас изнутри пойдут уже первые раненые. Ваши ребята из Ривет-Сити прикроют пути отхода и вас в случае чего.  Полевой пункт был развернут за каких-то полчаса. Послушники волновались не меньше самой Мали. Работать приходилось на скорость впотьмах, опираясь лишь на отблески прожекторов у входа и карманные фонари. Руки работали на автомате, раскладывая все необходимое, разум же был сосредоточен на эфире, где по большей части из различимого были только маты и периодически — доклады о постепенном продвижении «Прайда» вглубь мемориала. Послушники вместе с Мали не успели даже накрыть стерильный стол до конца, как в палатку всунулась голова одного из бойцов Братства.  — Док, срочно, вы нужны у стены, — едва отдышавшись, выпалил он, наспех поправляя балаклаву. — Не дотащим до вас.  Мали тут же отстегнула от рюкзака подсумок с небольшим набором для экстренной помощи и выскочила из палатки, взяв с собой одного из послушников. Во тьме глаза едва могли уследить за фигурой прибежавшего к ним бойца. В наушнике не прекращались отчеты о продвижении и первых раненых — нужно как можно быстрее разобраться с первым раненым и срочно возвращаться обратно. Напряжение держало натянутым буквально все тело, от макушки до пят, внимание было максимально сужено и сосредоточено лишь на главной задаче. Все органы чувств в темноте обострились настолько, что, казалось, даже кожей можно было видеть и слышать. И лишь еще через несколько метров, когда Мали осознала, что они с послушником удаляются все больше от входа в мемориал и уходят куда-то вглубь островка, в полную мглу, изнутри пробудилось еще одно чувство — острое ощущение опасности.  — Где раненый? — умышленно как можно громче крикнула девушка в быстро удаляющуюся спину.  Рыцарь или паладин, он почему-то прибежал без брони, лишь в поддоспешнике. Мали резко остановилась и вытянула руку в сторону, тормозя бежавшего следом послушника. Более-менее освещенная территория осталась поодаль, как и бойцы Ривет-Сити, охранявшие подступы к мемориалу и палатку медиков. И в следующий момент тьму разорвал громкий взвизг пули. Послушник издал хриплый вскрик и рухнул на землю. Мали замерла от ужаса на пару мгновений, словно парализованная, а затем бросилась обратно. Но следующая пуля прилетела уже в неё, попав в голень и заставив споткнуться буквально на ровном месте. Девушка растянулась на земле и закричала так сильно, на сколько, казалось, хватило её связок. В ответ прозвучал лишь второй выстрел, все в ту же ногу, а следом несколько чужих рук заставили её подняться, чья-то ладонь намертво зажала рот, едва позволяя дышать через нос. Боль была настолько сильной, что перед глазами все плыло, и только осознание происходящего и животный ужас не давали отключиться окончательно. Мали даже не помнила, как оказалась внутри, в ротонде. В голове вспыхнуло — вот она, лаборатория, вот то самое место, где умер отец. А следом перед глазами появилось лицо человека, которого девушка отчаянно надеялась снова встретить только мертвым.  — Вколите ей мед-х, — полковник Отем бесстрастно оглядел тихо воющую от боли и страха Мали, а затем громко приказал, — заткнись. Девушка с трудом сдержала где-то в горле очередной крик. Инстинкт выживания в тот момент захлестнул все остальные чувства и эмоции. Полковник кивнул, указывая рукой в перчатке куда-то вниз.  — Сможешь остановить себе кровотечение?  Нога продолжала нещадно пульсировать. Боль накатывала беспрестанными волнами, не давая не то, чтобы немного расслабиться — даже выровнять дыхание. Невозможно было сделать даже полшага. Куда там — даже удерживать вертикальное положение самостоятельно не получалось. Мали опустила глаза в указанном Отемом направлении и лишь тогда обнаружила, что низ штанины практически полностью пропитался кровью. Ослабевшие трясущиеся руки рефлекторно схватились за подсумок.  — Ну, давай, Харпер, — Отем с легкой снисходительной улыбкой смотрел, как Мали почти судорожно выхватила жгут, роняя попутно из подсумка остальное, что не было закреплено в отделениях. — Спаси, наконец, себя.  — Страж Лайонс, что прикажете делать? Дальше Харкнесс уже не слушал. Он заставил себя сосредоточиться на стене здания, взглядом пытаясь выцепить то самое место, откуда появились чертовы анклавовцы. Между двумя колоннами узким вертикальным затемнением промелькнуло нечто, напоминающее небольшой дверной проем или, по крайней мере, его подобие. — Откуда они могли выйти? — нервный голос Уилла вновь раздался совсем рядом, заставляя почувствовать опору под ногами чуть лучше, чем еще пару мгновений назад. — Скорее всего, сверху, со стороны колонн, — отрывисто бросил Харкнесс, вытянув руку в указанном направлении. — Значит, где-то должна быть лестница или хотя бы что-то, где они могли быстро спуститься и подняться обратно. Еще и с заложником. Последнее слово острым камнем застряло во рту, словно от одного его упоминания все могли резко стать еще хуже. Хотя хуже, казалось, было уже просто некуда. Уилл, ничего не говоря, быстрым шагом двинулся к зданию, запрокинув голову и выискивая место подъема. Харкнесс одновременно двинулся с ним, уговаривая себя игнорировать происходящее в эфире и собственное колотящееся в горле сердце. — Надо таранить двери! — Он ясно сказал, что убьет дока, если мы войдем туда. — Блядь, скажите ему, что весь остров оцеплен. У него все равно нет выхода, так какого рожна ему надо?! Еще одна узкая лестница, уводящая наверх, к колоннам, обнаружилась у дальней стены мемориала. Харкнесс, вскинув лазерку перед собой, пошел первым, мысленно молясь, чтобы там, наверху, не осталось никого на страже, иначе его встретят прямым залпом сверху в голову, а следом добьют и Уилла. — Он говорит, что установка перегружена, и нас всех облучит до состояния гулей, если мы не уведем своих и не дадим его людям закончить работу, — в напряженном голосе Сары все явственнее прорезались нервные ноты. — Срочно свяжите меня с Мэдисон, пусть скажет, можно ли выключить эту махину дистанционно, из зала управления! — Так и пусть заканчивают, а далее пристрелим их всех к ебени матери! — А если они заложат взрывчатку и просто снесут всю эту богадельню?! Анклавовцы все-таки оказались не совсем идиотами и оставили двух караульных, которые встретили Харкнесса с Коулманом лазерным огнем. Оба бойца, не сговариваясь, рванули за колонну. Уилл выдал в ответ длинную автоматную очередь, стараясь метить повыше в надежде попасть по шлемам. Харкнесс тем временем занял позицию ниже. Ему с его наворотами было проще, хоть и не намного — силовая броня практически не пропускала свечение человеческого тепла. Несколько выстрелов по ногам броненосцев, злобные крики, и солдаты тоже вынужденно скрылись. Уилл ушел за колонну, торопливо пытаясь перезарядиться практически вслепую. Харкнесс продолжал стрелять, выигрывая ему это время. — Давай за следующую. Еще одна короткая перебежка вперед, ближе. И снова поочередный огонь — Харкнесс плавил низ брони, пока Коулман долбил очередями в верхнюю часть, не давая противникам возможности даже как следует прицелиться. Еще немного сокращенное расстояние. — Уход! Они разошлись по разные стороны колонн, рассеивая внимание противников. Те попытались стрелять наперерез, но слегка не подрассчитали в темноте. Харкнесс, пользуясь собственным преимуществом, обошел одного из бойцов и, приблизившись, сделал несколько залпов лазером почти в упор в ядерный блок на спине брони, тем самым выводя экзоскелет из строя и заперев солдата внутри. Уилл тем временем перешел на короткие очереди, то и дело меняя высоту атаки и перебегая с место на место, стараясь, чтобы его метания не были для противника достаточно предсказуемыми. Анклавовец, чувствуя, что пошел перелом, попытался уйти внутрь ротонды, но оказался между бойцами, которые уже с двух сторон атаковали прицельно в голову и добили его. — Мать вашу, — только и сумел выдохнуть Уилл, вновь перезаряжаясь у стены. Харкнесс подождал, пока он закончит, пристально наблюдая за темным коридором, ведущим внутрь, но к их облегчению, больше их почему-то никто не встретил. Харкнесс хрипло прокашлялся и коснулся гарнитуры. — Сара, из ротонды напрямую есть еще один выход с обратной стороны мемориала. Направь за мной людей для подстраховки. Я зайду внутрь и попробую снять Отема. Протяни переговоры и дай мне еще немного времени. На этот раз Сара даже не пыталась как-то возражать. — Поняла тебя, — коротко ответила она. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Я тоже, — Харкнесс криво усмехнулся, пытаясь справиться с внезапно накрывшей его нервной дрожью при взгляде в дверной проем. — Мали жива? — Насколько я поняла, да. Харкнесс кивнул Уиллу и первым двинулся внутрь. Коридор оказался мелкой плотной металлической сеткой, вроде той, из которой в свое время варили трап авианосца, которая, постепенно все больше уходя в наклон, служила своеобразным спуском к лаборатории. В центре за слоями бронированного стекла и свинца в тумане завихрений пузырьков на происходящее взирала каменная статуя Томаса Джефферсона. Взгляд Харкнесса напряженно выхватил еще двух броненосцев, подпирающих наспех заваленные сломанной мебелью двери — для «Прайда» не препятствие, но отнимет несколько минут на прорыв, за счет чего полковник и успел вывести Сару на диалог. У лестницы в лабораторию, тяжело опираясь о перила, стояла бледная Мали. Левая штанина девушки от колена и ниже была темной от крови, на бедре виднелся наложенный жгут. Полковник Отем стоял к пробравшимся внутрь Харкнессу и Коулману спиной и что-то негромко, но резко ей говорил, игнорируя громкий голос Сары, пытавшейся вывести его на торг за жизнь девушки. Как оба мужчины ни старались, ступать бесшумно не выходило, и оставалось надеяться, что шум работавшей установки хоть немного приглушает их. Харкнесс, замерев в тени, медленно, стараясь не произвести ни одного лишнего или резкого движения, поднял винтовку. Но едва он взял полковника в прицел, тот, словно затылком почуяв угрозу, развернулся прямо к шерифу, одновременно резко подтащив к себе вскрикнувшую Мали. Харкнесс окаменел, глядя на дуло пистолета, уперевшегося в шею девушки. — И снова ты, шериф, — отчеканил Отем, частично даже перекрывая грохот очистителя. — Впрочем, я не удивлен. Ты и тебе подобные чуть ли не целью жизни сделали разрушить все, что сделало наше государство! Анклавовцы тут же отвлеклись от дверей и вскинули винтовки на вошедших, но без команды не открыли огонь. Харкнесс опустил лазерку, спешно пытаясь понять, как лучше действовать, Уилл без слов сделал то же самое. В данный момент ясно было лишь одно — пока у шеи Мали было дуло, вести свою партию следовало максимально осторожно. Один раз он уже вытаскивал её из заложников, но сейчас ставки были намного выше. — Отпустите девушку, полковник, и сдавайтесь миром, — напряженно произнес Харкнесс. — Все равно уже ничего не изменить. Мемориал под контролем Братства. — И сколько он проработает под их руководством? — оскалился в ответ Отем. — Анклав долго разрабатывал этот проект, чтобы дать стране чистую воду, а не передать установку кучке империалистов, которые загребут её для своих и начнут торгашить! — Вы это всерьез после того, как ваш президент Эдем собирался отравить воду новым ВРЭ? — уточнил Харкнесс и попытался сделать еще один маленький шажок вперед, но тут же убрал ногу, едва увидев, как изменилось лицо Отема, а он сам сильнее вдавил дуло в шею закашлявшей Мали. — Президент далек от народа, но я вижу боль простых людей и не позволю как-то навредить им, тем более таким образом, — рыкнул полковник. — Как только мы запустим очиститель, к Анклаву будут стекаться толпы за чистой водой и защитой. А что даст им Лайонс, скажи, пожалуйста? Разделение на тех, кто подходит для нужд Братства и всех остальных? Предлагаешь просто отдать тебе все и смотреть, как Братство растопчет все, что изначально пытался сделать Харпер? Харкнесс сжал зубы. — А вы разве не сделали то же самое, когда пришли сюда? Хладнокровно расстреляли всех, кто не захотел с вами сотрудничать — моих бойцов, ученых, лаборантов, техников. И чем тогда Анклав лучше Братства? Полковник громко цокнул и покачал головой. — Сколько ты потерял в тот день людей, а? Двадцать? Тридцать? А ты задумывался хоть раз, сколько умирают каждый день от радиации, вынужденные употреблять грязную воду? Тогда почему же Братство не продолжило проект с доктором Ли еще в 2258-м, как считаешь? То-то и оно, шериф! Американский народ стоит того, чтобы за него драться, и я буду стоять до конца. Пауза. Из-за дверей по-прежнему звучал голос Сары, тщетно пытавшейся вернуть внимание Отема на себя. Тот, не сводя бешеного взгляда с Харкнесса, раздраженно рявкнул ей, чтобы заткнулась. Шериф замешкался, не зная, что лучше ответить, чтобы не разозлить еще больше. — Меня не касается, что было раньше, Отем, — наконец, произнес он. — Важно, что сейчас даже если ты лично запустишь очиститель, уже никто не узнает о том, кем был этот герой. Вы могли зачистить и забрать мемориал, когда Джеймс оставил свою команду, могли попробовать продолжить проект без него, в конце концов, могли выйти на Харпера и поговорить, когда он покинул убежище. Но ты предпочел ворваться и убить всех на своем пути, а затем похитить его дочь. Зачем она тебе, Отем? Рот полковника растянулся в широкой скалистой улыбке. Почти такой, какая до войны считалась визитной карточкой светского человека, но только его была пугающей, а не располагающей к себе. — Я понимаю, зачем тебе нужен очиститель, — неожиданно спокойным тоном и немного не в тему вдруг произнес он, точно все это время не слушал Харкнесса, а лишь изучал его. — Но не понимаю другого. Почему ты выбрал сторону Братства, шериф? Дай им доступ сюда, и ни ты, ни твой город, ни кто-либо еще никогда не увидит чистой воды так, как этого хотел Джеймс. А ведь мы вместе просто пытаемся защитить своих людей, разве нет? Разве мы не смогли договориться, будь ты здесь в тот день? Харкнесс крепче сжал лазерку, чувствуя, как его постепенно начинает-таки эмоционально раскачивать. Отем тем временем слегка повернул голову к лицу едва дышащей от происходящего Мали, тем не менее, не отпуская контроль над противниками. — А с тобой в прошлый раз мы немного не договорили, — тише произнес он, обращаясь уже к Мали, и сделал шаг назад, к лестнице в лабораторию, таща её за собой. Мали успела издать лишь какой-то полузадушенный вздох и попятилась, не сводя молящего взгляда с Харкнесса. Тот шагнул следом, но вынужденно замер, увидев, как тут же их с Уиллом взяли в прицел оставшихся с Отемом двух его бойцов. Два на два — и быстрого исхода не будет, он и Коулман в облегченной броне против силовой, на каком-то небольшом пятачке. И в этот момент зашуршал интерком, и в зале хрипловато зазвучал голос Мэдисон. — Полковник Отем, это доктор Ли. Вы наверняка знаете, кто я и сейчас нет нужды тратить время на представления. Харкнесс мгновенно напрягся. Судя по тому, что женщина добралась до внутренней связи, её проводили внутрь. Но если техников уже запустили в зал управления до того, как закончился штурм, это могло означать лишь то, что обнаружились большие проблемы с самим очистителем. — Полковник, ваши люди несколько часов назад запустили ГЭКК, но так и не ввели код активации. В резервуарах нарастает давление, и его необходимо срочно сбросить, иначе вся лаборатория взлетит на воздух. Прошу вас, остановите этот саботаж и дайте нам закончить это дело. Вы слышите меня? Ответьте, прошу! Взгляд Отема метнулся на интерком, затем вновь на Харкнесса. Голос Сары снаружи громко предупредил, что они будут вынуждены ломать двери, если полковник не одумается. Мали, мелко дрожа, зажмурилась, стараясь сдержать накатившие слезы. Мэдисон тем временем продолжала надрываться: — Очиститель нужно включить сейчас же, вы понимаете? Я наблюдаю за показаниями приборов — в лаборатории по-прежнему очень высокий уровень радиации. Тот, кто активирует очиститель, скорее всего обратно уже не выйдет, или же умрут все находящиеся в ротонде, поэтому прошу — нет, я умоляю вас, полковник — довольно смертей! Осталось не более десяти минут! Анклавовские солдаты бегло переглянулись и опустили винтовки. Со стороны входа раздался грохот — «прайдовцам» удалось сдвинуть мебель, подпиравшую двери, и протолкнуть в образовавшийся проем ствол первой лазерки. Отем глянул в их сторону, затем на своих солдат. И вновь повернулся к Харкнессу. — Отпусти моих солдат, шериф, и забирай своих, — громко приказал он. — Счет на минуты, сам слышал. Харкнесс, не глядя, махнул Уиллу, указывая в сторону дверей, которые, наконец, сумели нормально открыть. Анклавовские бойцы в нерешительности застыли, не понимая, отходить в указанном полковником направлении или уже бесполезно под дулами значительно превосходящих числом противников. — Отойдите все в коридор, — рявкнул Харкнесс, но сам не сдвинулся ни на шаг и в упор глянул на Отема, возвышавшегося над ним с Мали. — Я никуда не пойду без девушки. Сердце стучало так, что было даже больно дышать. Из озвученных десяти минут они уже потеряли минимум две, и времени на какой-либо торг уже не оставалось. Отем уставился на Харкнесса опустевшим взглядом и вновь широко улыбнулся. — Девушка останется со мной, пока не вспомнит код, — громко произнес он и отшагнул вместе с Мали вплотную к дверям лаборатории. — Кто-то же должен туда войти, правильно? Мали замерла, судорожно вцепившись в удерживающую её руку в слабой попытке убрать давящий в пульсирующую шею ствол пистолета. Отем наклонился почти вплотную к её виску. — Три цифры, Амаль, — прошипел он, игнорируя рявк Сары, требующей немедленной сдачи. — Или ты хочешь, чтобы все, что делал Джеймс и ради чего умер, взлетело на воздух вместе с еще десятком непричастных людей из-за того, что одна глупая девчонка не смогла в нужный момент принять верное решение и дать код тому, кто может им воспользоваться? К тряске прибавилась жуткая тошнотворная слабость, накрывшая волной после услышанного. Голова была почти на грани отключки, немеющая раненая в пылу борьбы нога, которую Отем милостиво дал ей перетянуть жгутом, казалось, весила не меньше тонны. От накрывшей паники в холодном мемориале казалось удушающе жарко, было тяжело даже вздохнуть. Мали запрокинула голову, пытаясь урвать хоть глоток воздуха и ощущая, как горло словно перехватило удавкой. — Осталось пять минут! — паникующий голос Мэдисон и еще пара нервных возгласов техников рядом с ней пронзили общий столп разномастных криков в сторону полковника, среди которых уже даже было трудно разобрать, кто что говорит. Харкнесс содрал с себя гарнитуру и скинул лазерку на пол. — Я знаю код и пойду внутрь, Отем! — выкрикнул он, подняв перед собой пустые руки и подходя к лестнице. — Дай ей уйти! Мали сделала рваный хриплый вдох. Казалось, в тот момент её жизнь готова была оборваться лишь от услышанного. — Харк, не надо! — дико закричала она в ответ на сколько только хватило легких и рванулась из хватки Отема. — 2-1-6, код 2-1-6! Должен быть он! Полковник удовлетворённо кивнул. А затем с силой столкнул девушку вниз и повернулся к дверям в лабораторию. Одним быстрым движением, пока еще никто не опомнился от происходящего, потянул вниз рычаг — первая свинцовая дверь в «переходную зону» поднялась вверх. Отем глубоко вздохнул и прошел далее. Дверь опустилась за его спиной, а вторая, ведущая уже непосредственно в лабораторию, поднялась. Харкнесс рванул вперед, но не успел вовремя подхватить рухнувшую вниз Мали. Девушка при падении ударилась затылком о металлическую ступеньку и обмякла в руках шерифа. Сара бросилась к ним, помогая поднять Мали и оттащить в коридор. «Прайдовцы» в тот же момент без лишних уговоров разоружили обоих солдат Анклава. Оглушительно застрекотал счетчик Гейгера. Отем бегло поправил воротник своего на удивление все еще светлого плаща и подошел к панели управления. Поочередно ввел все три цифры. Установка загудела громче и, судя по звукам, заработала еще быстрее. Мутная вода в гигантском резервуаре стремительно разгонялась, кружась, вспениваясь мельчайшими пузырями и, спустя пару минут, начала постепенно медленно светлеть, постепенно открывая взгляду детали утопленного памятника Джефферсону. Полковник тяжело оперся ладонями о панель, неотрывно наблюдая за этим процессом под все продолжавшийся треск счетчика, а затем издал тихий смешок и, закрыв глаза, тяжело осел на пол — примерно в том же месте, где издал свой последний вздох Джеймс. Из интеркома лились надрывные возгласы радости и облегчения. Бойцы Братства, остававшиеся позади «Прайда», шумели и кричали, осознав сладкий вкус победы над смертью и противником. Кодьяк и Глэйд тем временем тараном выбежали в коридор, расталкивая солдат и давая дорогу Харкнессу, торопливо несущему все еще не приходящую в сознание Мали. Лайонс бежала следом и громко повторяла в эфир требование немедленно отправить с ними на борт винтокрыла доктора Ли и срочно подготовить медблок в Цитадели.