Пламя войны

Каин был готов к тому, что северные земли придётся брать долго, но в конечном итоге после захвата Штальберга людям, что жили вблизи Эвменид, было больше неоткуда получать помощь, и захват этих земель был только вопросом времени. Но всё же кое-чего он не учёл: влияния истории. Много лет назад, ещё до Падения Колонн, Королевством Быка правил молодой любимый народом король, прозванный Вильямом Справедливым. Никто тогда не мог предвидеть, что много лет спустя благородный юноша превратится в сумасшедшего тирана, который утопит в крови не только свои земли, но и пойдёт на соседние, почти разрушит Штальберг и пощадит лишь Авернус, возможно, решив не связываться с Хранительницей Измерений. Однако Каин видел этот вариант будущего. Если точнее, он отправился в прошлое, чтобы предотвратить становление Вильяма тираном Немезисом и защитить восточные земли Носгота. Однако он не предвидел последствий… Вернувшись в то время, откуда прибыл, в эру Падения Колонн, Каин обнаружил, что у его действий оказались кошмарные для их расы последствия. Мёбиус, Хранитель Времени, подстроил их бой с королём. И, поскольку Каин не таясь прошествовал к самому тронному залу, чтобы убить мальчишку, свидетелей было достаточно. Свидетелей того, что жизнь молодого короля забрал безжалостный кровопийца. Воспользовавшись этим, Мёбиус поднял народ на вампиров не только в землях Вильяма, но и в окрестных. За половину столетия его охотники сделали то, на что оказался не способен орден Сэрафан. Они добили всех оставшихся вампиров. Каин остался последним. Пытаясь спасти цивилизацию людей, он своими руками чуть ли не подписал приговор цивилизации вампиров. Что ж, сейчас он просто исправлял последствия собственного просчёта. Но следствием той истории стало то, что люди на северо-востоке сопротивлялись ему особенно отчаянно. Если остальные уже более-менее забыли мальчишку-короля, то здесь его до сих пор почитали как святого. Люди уходили в горные леса, и достать их там было сложно даже вампирам. Более того, их природа тоже играла против них: из-за того, что они не могли долго обходиться без свежей крови, они не были способны вести длительное преследование и поиски. Им приходилось брать с собой доноров и пищу для них, а это сводило на нет преимущества в выносливости и мобильности. Поэтому первым заданием Каина новообращённым учёным Штальберга стал поиск способов консервации крови. Ворадор сказал Каину, что это возможно, но увы — из-за своей смерти он утратил значительную часть воспоминаний и навыков, так что, даже если ему когда-то был известен рецепт консервированной крови или её аналогов, он не мог его воссоздать. Библиотека в его поместье в Термогентском лесу была практически уничтожена за сотню лет из-за сырости, когда чары старого вампира перестали поддерживать здание, поэтому готовых наработок не было. И всё же Каин ещё помнил, как первый и единственный раз разделил с Ворадором бокал крови — удивительно терпкой, больше похожей на выдержанный алкоголь. Даже вкус её немного пьянил, и Каин на всякий случай отказался от добавки. К сожалению, в ту пору он был не в состоянии задавать старому вампиру вопросы о том, что это за зелье и как его создать — вся обстановка поместья, вампирши-наложницы и сам хозяин произвели на него слишком сильное впечатление. После они виделись лишь раз и мельком, а затем Ворадора казнили. И всё же, несмотря на все сложности, мелкие северные города один за одним склонялись перед властью вампиров. Пусть они получали меньше живой силы, чем рассчитывали, пусть даже партизанские нападения ушедших в леса жителей не прекращались, это ничего не меняло. Каин был уверен — скоро они покорятся. И пора было думать, куда направить свой взор дальше. Наиболее очевидным вариантом было потом пойти на юг и разобраться с Виллендорфом, а затем продвигаться на запад. Но сколько времени уйдёт на то, чтобы взять расположенную на озере крепость? Может, сперва подождать, пока его воины станут сильнее? Но что делать в это время? Центральную часть Носгота пересечь было непросто, как ни посмотри. На севере — Термогентский лес и Тёмный Эдем, проклятое место, где жили изменённые магией чудовища, созданные Кругом Девяти. Небольшой горный массив к югу от леса выступал водоразделом, но и с севера, и с юга от него было достаточно влажно. Каин понимал, что, как следствие, его войска на Западе и на Востоке будут в значительной степени отрезаны друг от друга, но всё же его тянуло на другую сторону Термогентского леса. Его тянуло на родину, в долину Курхагена. Захватить этот город тоже будет непросто — природное расположение упрощало оборону города. Но Каин даже жалел, что его поход начался с Авернуса, а не с Курхагена, поэтому хотел подчинить его себе как можно скорее. Периодически он сам отправлялся на разведку в западные земли — это помогало ему запастись терпением, пока его войска вяло, метр за метром, захватывали северо-восток. Но наконец всё было кончено. Хотя в лесах ещё оставались сбежавшие жители, Каин не считал их достаточно серьёзной угрозой. Пора было двигаться дальше. И, как ни прискорбно, пожалуй, им сперва следовало захватить Виллендорф… Ставка Каина пока оставалась в Штальберге. За несколько ночей до того, как он собирался отдать приказ возвращаться на юг, он всё же решил навестить свою родину, послушать, что люди говорят о происходящем в мире. И вернулся он отнюдь не в радостном расположении духа. Ворадор сидел перед камином, слушая, как Генрих упражняется в музыкальном искусстве. Следовало отдать барду должное — он уже вполне освоился с когтями и телекинезом и теперь даже рисковал немного петь во время игры. И хотя голос у него был, на слух Ворадора, весьма посредственным, ему всё равно нравилось приглашать к себе молодого вампира. Для Генриха в этом тоже была польза — так поддерживалась легенда, что он был прямым обращённым Ворадора, и его почти не рисковали задирать другие вампиры. Дверь в гостиную резко распахнулась, едва не ударившись о стену. Генрих от неожиданности слишком сильно дёрнул струну и тихо выругался — возможно, порвал. Ворадор повернул голову на шум. — Сэрафан! — провозгласил Каин, проходя к камину. От него немного пахло сыростью, и Ворадор поморщился. Тем не менее, он спокойно спросил: — Что — Сэрафан? — Они вернулись, — ответил Каин. — Чушь. После того, как я убил большую часть Круга шестьсот с лишним лет тому назад, орден быстро пришёл в упадок, хотя тогда ещё было кому вести рыцарей за собой. Не может быть, чтобы наши враги восстали из пепла. — Нам это удалось, — ответил Каин, остановившись совсем близко к огню и скрестив на груди руки. — Ты равняешь нас с людьми? — Я излагаю факты, — ответил Каин. — Сэрафан вернулся. Их главная база находится на юго-западе, в Меридиане, но они стремительно расширяют своё влияние на север. Если они успеют закрепиться в долине Курхагена, у нас будут проблемы. И очень большие. Нам и так будет непросто пересечь Термогентский лес, даже при том, что ты знаешь местные тропы. — Что ты предлагаешь? — спросил Ворадор. — Марш-бросок на Меридиан, через весь континент? — Нет, на такое у нас не хватит сил, — Каин покачал головой. — Но нам нужно идти на запад, и быстро. — И оставить за спиной Виллендорф, — заметил Ворадор. — Пускай. Мы должны закрепиться в долине Вассербюнде. Любой ценой. — Ты думаешь, этот новый Сэрафан в самом деле представляет такую угрозу? — А ты уже забыл, как охотники Мёбиуса загнали тебя в ловушку в твоём собственном поместье, надёжно укрытом среди болот? — спросил Каин. — Тогда с ними был сам Мёбиус, — сказал Ворадор. — Но он мёртв. Кто бы ни вёл сейчас этот новый Сэрафан, это просто человек. Не стоит паниковать раньше времени. — А я и не паникую… Но, пожалуй, прежде, чем принимать какие-либо решения, нам надо лучше понять, что это за новый Сэрафан такой, и насколько они могущественны на самом деле. — Здравая мысль, — кивнул Ворадор. — Так что же, военный совет пока откладывается? — Да. Нам и правда нужно больше сведений. К слову… — Каин посмотрел на Генриха, — как дела на северо-востоке? От Магнуса что-то было слышно? — Он ведь отчитывается не передо мной, а перед Себастьяном, — напомнил Ворадор. — Насколько я слышал, у них был какой-то конфликт недавно, но всё разрешилось благополучно и никто серьёзно не пострадал. — Конфликт… — пробормотал Каин с непонятной интонацией. — Магнус бывает крайне своевольным, когда дело не касается выполнения твоих прямых приказов, — заметил Ворадор. — Моим прямым приказом ему было подчиняться Себастьяну, — заметил Каин. — Магнус сам отказался от должности старшего офицера. Ворадор только пожал плечами, давая понять, что эти дрязги его не особенно интересуют. Он занимался обращением и в некоторой степени обучением молодняка, и на этом его полномочия заканчивались. Не то, чтобы Ворадор не был способен на большее — он не считал нужным принимать активное участие в кампании Каина, пока Каин сам не вспоминал о нём и не спрашивал его совета. Пытаться чему-то учить заносчивого юнца? Абсолютно бесполезное занятие. Когда-то Ворадор согласился подсобить Каину в час нужды, потому что не в его правилах было отказывать другим вампирам в помощи и, к тому же, он счёл этого новообращённого довольно забавным. Каин был растерянным, но пытался скрыть эту растерянность за маской надменности, столь присущей человеческому роду, особенно аристократам. Каин даже не понимал, как жалко это на самом деле смотрелось — он был подобен щенку, что скалится и пытается казаться взрослой страшной собакой. И всё же каким-то чудом именно этот щенок выжил — единственный из всех. Но, разумеется, ожесточился и теперь был готов кинуться на любого, кому не повезёт слишком близко к нему подойти. У Каина не было друзей. У него не было даже союзников. У него была цель и средства для её достижения. Если бы он воспринимал окружающих как-то иначе, Ворадор бы, пожалуй, помогал ему чуть охотнее. Поняв, что ответа на свою последнюю фразу он не получит, Каин после затяжного молчания сказал: — Я сообщу остальным, что совещание откладывается, и отправлю разведчиков. Свяжусь с тобой, когда у нас будет больше сведений. Ворадор кивнул. Он не хотел ни поддерживать Каина, ни критиковать. Каин вышел, и первообращённый посмотрел на Генриха. — Ты не порвал струны? — спросил он ровным голосом. — К счастью, нет. — Хорошо. Сыграй мне заново ту, последнюю. Генрих некоторое время настраивал инструмент, затем в комнате снова зазвучали переборы лютни. Ворадор телекинезом подкинул полено в камин. В былые времена он порой сам обращал людей просто из прихоти. Например, потому, что считал их достаточно красивыми. Обычно потом они служили ему или грели ложе. Но всё же Ворадор никогда не расценивал их как собственность. Он спокойно относился к ситуациям, когда наложницам приходило в голову покинуть его, хотя многие из них принимали такое отношение за отсутствие привязанности с его стороны. Возможно, в какой-то степени они были правы: когда хоронишь тех, кого любил, раз за разом, в сердце уже не остаётся места для по-настоящему ярких чувств. Да и возраст, должно быть, всё-таки брал своё. Каин же вёл себя так, словно весь мир ему обязан за что-то. И это порой… утомляло. * * * В зале прозвучал нецензурный крик. Магнус поднял голову и отложил лютню. Другие вампиры, расположившиеся в богатой гостиной, резко прекратили разговоры и замерли. В помещение вихрем ворвался Себастьян. Он захлопнул за собой дверь так стремительно, что та едва не прищемила его длинный плащ. Заметив Магнуса, он бросился вперёд, и плащ взметнулся за его спиной, превращая в подобие обнаружившего жертву коршуна. Только вот Магнус жертвой не был. — Ты! — воскликнул Себастьян и резко замер в полуметре от Магнуса. Тот отложил лютню на край диванчика и спокойно спросил: — Что — я? — Ты опять! Ты снова нарушил приказ! — Я выполнил поставленную задачу, разве нет? — спросил Магнус. — Какая разница, каким образом? — Какая разница? Какая разница?! Разве не ты недавно приложил одного из своих подчинённых головой об дерево за то, что он посмел ослушаться тебя?! Почему бы мне не сделать с тобой то же самое, а?! — Во-первых, тут нет дерева, — ответил Магнус. — Во-вторых, даже если бы и было… ты не сможешь. Себастьян зашипел. Магнус подобрался, готовясь защищаться, но старший схватил его лютню и с силой ударил об пол. А через миг оказался на полу сам. Магнус ударил его по лицу. Послышался хруст, но через секунду Себастьян пнул его коленом под рёбра, сбрасывая с себя, а потом — кинулся сам. Магнус закрылся рукой и отпрыгнул, врезавшись в соседний диван. В руке полыхнула энергия Испепеления, и Себастьян замер. Воцарилась тишина, в которой было слышно только их тяжёлое дыхание. Остальные вампиры, казалось, обратились в статуи. — Дар?.. — прошипел Себастьян. — Ты применил на меня свой, — ответил Магнус. — Почему бы мне не ответить тем же? — Я — твой командир. Но ты смеешь оспаривать мои приказы. Ладно, если бы это был один раз — но нет! — Я корректирую их в связи с изменением ситуации, — ответил Магнус, медленно выпрямляясь. Заряд энергии он, однако, пока не рассеивал. — Не моя вина, что необходимость в этом возникала несколько раз. — Так теперь это называется, да? — Себастьян скрестил руки на груди. — Хорошо. Но когда просчитаешься, когда из-за тебя мы понесём большие потери потому, что ты и твои подчинённые будут не там, где вам, демоны вас дери, сказали… тебе тогда придётся отвечать. — Я знаю. Не волнуйся. Я не привык бегать от ответственности, — ответил Магнус. — У тебя всё? Ты должен мне лютню. — Обойдёшься. Глядишь, найдёшь себе более полезное занятие, чем бренчать песенки, — сказал Себастьян и, развернувшись, вышел. Магнус глубоко вздохнул. А потом с рычанием спалил ни в чём не повинный цветок, стоявший в кадке рядом. Снова повисла настороженная тишина. — Что? — спросил Магнус. — Боитесь, я сейчас кого-то из вас сожгу? Не волнуйтесь. У меня с самоконтролем получше, чем у некоторых психов с хрупком самомнением… Подняв обломки лютни, Магнус вышел на улицу и вдохнул свежий горный воздух, в котором чувствовался сильный запах хвои и первого снега. Скоро новая зима… Он надеялся, что последняя, что они проведут здесь, рядом с Эвменидами. Поход оказался изматывающим даже для него, и эти постоянные нападения повстанцев из засады, узкие горные ущелья и тропки… Магнус искренне сочувствовал тем, кто останется удерживать эту территорию, когда основные силы вампиров пойдут к следующей цели. Он почти не сомневался, что Каин возьмёт его отряд с собой на захват новых земель и не оставит здесь… но оставил бы он здесь Себастьяна! Магнус взглянул на обломки в своих руках и вздохнул. Он не сможет сжечь их — Испепеление очень чутко реагировало на его эмоции и не отзывалось, когда он был подавлен. Оставалось лишь выкинуть. Более полезное занятие, чем бренчать песенки… интересно, а Себастьян чем таким полезным занимался в свободное время?! Пока Магнус шёл вниз по извилистой выложенной камнем улочке, он смог немного успокоиться. Говоря объективно, Себастьян имел полное право злиться на него — в последнем бою, когда они устраивали засаду у небольшой деревушки, отряд Магнуса самовольно покинул оговоренные позиции, потому что они заметили идущее к людям подкрепление и пошли наперерез. Всё случилось так быстро, что он просто не успел сообщить Себастьяну даже Шёпотом, и многое в итоге пошло не по плану. Хотя в итоге всё закончилось хорошо, Себастьян, если подумать, имел право на него злиться. Но не ломать лютню, демоны его дерите! Магнус наконец нашёл в одном из проулков горку мусора, от которой, что удивительно, почти не пахло, и с очередным вздохом выбросил обломки лютни туда. Прекрасно. Вот и что ему теперь делать?! Вряд ли он сможет найти новую лютню в этом маленьком горном городке. Хотя, вроде, у местных в ходу были какие-то дудочки… Если подумать, научиться играть на такой могло быть даже проще — не будут мешаться когти. Но сейчас… пожалуй, стоило пойти за город и что-нибудь там сломать. Что-нибудь, что будет напоминать собой череп одного крайне самодовольного вампира! Скоро это должно закончиться… Скоро они пойдут захватывать другие земли… Наверняка. Приказ возвращаться пришёл крайне вовремя — ещё немного, и начались бы сильные снегопады, которые могли полностью отрезать уединённые горные селения от остального мира. Магнус даже представить себе не мог, каково это — сидеть в этих деревушках и городах безвылазно всю зиму, когда солнце восходит всего на пару часов в день, особенно будучи человеком. Всё же он был ребёнком большого города, и отголоски его воспитания давали знать о себе. В этот раз он искренне обрадовался, завидев Штальберг. Улицы города теперь вызывали чувство, что он вернулся туда, где его ждали. Что удивительно, Магнус совсем не думал о том, что наконец снова увидит Каина — он больше хотел повидаться с Генрихом. К счастью, поскольку Магнус не был старшим офицером, он не должен был присутствовать на затяжных совещаниях, и свободного времени у него оказалось достаточно. Они договорились встретиться у мэрии. Ночь была удивительно ясной, на небе было множество звёзд. Магнус рассматривал их, отыскивая рисунки созвездий. Неожиданно он вспомнил, как в одну из первых зим они искали созвездия вместе с Авитусом… Воспоминание отдалось глухой болью в груди, а горло как будто сжала чья-то рука. Спустя столько лет — всё ещё было больно. И всё ещё некого винить, кроме себя. Пусть даже Авитус изменил ему, он не заслуживал смерти… — Ма… Магнус! — услышал он знакомый голос и обернулся. Генрих приближался к нему быстрым шагом, кутаясь в плащ. Из-под капюшона было видно выбившуюся прядь отросших волос. Магнус улыбнулся. — Зачем ты так кутаешься? Снега же нет, а холод нам не страшен. — Всё равно так как-то… уютнее, — Генрих неуверенно улыбнулся в ответ. Магнусу всё ещё было странно видеть его с чёрными губами и пожелтевшими глазами — они правда почти не общались с ночи, когда бард стал вампиром. Они пошли по улицам без какой-либо конкретной цели. После обмена сведениями о том, как были дела на севере, как дела в городе, Магнус спросил: — Ну, а ты сам-то как? Уже привык к новой жизни? — Да, вполне. Хотя жаль, что я — плохой поэт. Столько возможностей для текстов, столько сравнений для запаха и вкуса крови, да и для запахов в принципе. Моё восприятие так изменилось… Но выразить это в стихах я не могу. Хотя, наверное, я бы никогда не смог в полной мере. Передать все оттенки вкуса крови для вампира, просто сравнивая их с человеческой едой или напитками… Право, вино — это так банально и… пресно. Хотя, возможно, дело в том, что я не пробовал по-настоящему хорошего вина. И всё равно… Кислота и сладость, переходящие в остроту, у одних людей, солоноватая горечь у других… и это лишь малая часть спектра. — Даже жаль, что я совсем не помню жизнь человека, — Магнус чуть печально улыбнулся. — Я воспринимал все эти вкусы как должное. Генрих вздохнул. — Был бы я годен на что-то большее, чем просто бренчать на лютне… — Не говори так, — попросил Магнус чуть поспешно. — Эм… хорошо?.. — Просто… не так давно один вампир сказал мне, что моё увлечение музыкой бесполезно, — сказал Магнус, опустив глаза. — Я не хочу, чтобы у тебя тоже закрадывались такие мысли. Я знаю, что сейчас ценнее всего именно воинские навыки, но так ведь будет не всегда. — И всё же я хочу уметь больше, — сказал Генрих. — Это похвально. Просто… поверь мне — нужно уметь ценить то, чем ты уже обладаешь. Я не ценил. И как будто… не совсем ценю до сих пор. Некоторое время они молчали. Затем Генрих сказал: — Я пока не совсем понимаю всё значение вашего совета… Но я постараюсь ему следовать. Мастер. — Не называй меня так, — попросил Магнус. — Мы же договорились. — Да, но… — Без «но». Нас могут услышать. Нас связывает только любовь к музыке — и ничего больше. * * * Каин глубоко вздохнул, глядя на собравшихся. Обсуждение новостей об ордене Сэрафан шло уже четвёртый час. Кажется, его советники были близки к тому, чтобы вцепиться друг другу в глотки. Он сам молчал, подперев голову рукой и глядя на карту. Ворадор сидел в кресле в тёмном углу с невозмутимым видом и тоже совершенно никак не вмешивался в происходящее. Интересно, находил он эти споры забавными, скучными, или ему было просто всё равно? Как Каин ни силился, понять он не мог. Он выпрямился и положил обе ладони на стол. Спорщики смолкли и посмотрели на него. — Мы идём на Запад, — сказал он. — Вдоль гор. Зима обещает быть достаточно холодной, чтобы Термогентская топь промёрзла. Это хороший шанс. — Сир, нужно сперва взять Виллендорф! — возразил один из советников. — Иначе мы будем воевать на два фронта! — И как захват Виллендорфа это изменит? — спросил Каин. — К тому же, у нас с ними всё ещё действует мирный договор. Пусть люди поверят в то, что я в самом деле не хочу его нарушать. Тогда, возможно, мы сумеем договориться и с Курхагеном. Ещё в моей молодости там были живы провампирские настроения. Так что вопрос не в том, куда мы идём. Вопрос, как нам лучше совершить марш-бросок через лес и болота, кого оставить здесь, а кого — взять с собой. И новый виток споров… Каин вздохнул и посмотрел на стоящий в углу за его спиной Похититель Душ. Возможно, он нарывался на неприятности… Но его меч стоял без дела слишком давно.