Пламя войны

Каин не торопился. Он ждал уже больше сотни лет и готов был ждать ещё дольше, лишь бы план сработал. Он не хотел рисковать, поскольку слишком хорошо помнил, насколько опасны могут быть люди. Чем больше проходило времени, тем хуже они помнили, кто такие вампиры и каковы их слабости. Каин был готов ждать ещё сотню лет, если понадобится, но он подозревал, что молодые обращённые Ворадора столько просто не вытерпят. Удивительно, как быстро пролетели сто лет его вампирской жизни. За этот век Каин много странствовал и пытался учиться, но увы — безумие Круга Девяти обернулось разорением в библиотеках и гибелью не только самих Хранителей, но и многих талантливых чародеев, которые могли бы хоть что-то рассказать Каину о магии. Он знал немало заклинаний, но никаких систематических познаний у него не было. Просто, будучи Хранителем Баланса, он мог довольно свободно использовать магию любой школы, но вот для того, чтобы стать мастером, ему требовался наставник. А наставника у него не было. К сожалению, когда Каин воскресил Ворадора, память старого вампира сильно пострадала и, к тому же, оказалось, что именно теория магии никогда не была его сильной стороной. Ворадор в своё время преуспевал в создании смертоносных артефактов и даже помнил некоторые зачарования, но не более того. Каин не раз и не два приходил к Колоннам. Он просил Ариэль научить его хоть чему-то и объяснить, что же всё-таки вообще значит быть Хранителем, но она отказывалась, только продолжая повторять, что Каин должен убить себя, чтобы наконец очистить Колонны. Каин спрашивал, точно ли она этого хочет. Он сам до своего обращения понятия не имел, что является Хранителем — у него даже магические способности никак не проявлялись целых тридцать лет! Если даже новые Хранители родятся, кто сможет обучить их, кто сможет рассказать об их предназначении? Ариэль не отвечала. Каин искал способ снять с себя проклятье, но ему не хватало знаний, и сотня лет не особенно приблизила его к ответу. Впрочем, впереди у него была вечность. Когда он смог воскресить Ворадора, то идея о покорении Носгота пришла ему в голову практически сразу. Если бы у него была власть… он смог бы организовать нормальные исследования, возродить магические институты и, возможно, найти ответ. Правители людей как будто даже не очень огорчились, что после Падения Колонн секреты магии были почти полностью утеряны. Они заменили боевых чародеев мушкетёрами и продолжили свои игры и войны. Конечно, была ещё одна, очень важная причина, почему Каин не принёс себя в жертву — он просто не хотел умирать. Да, он не был настолько благородным, чтобы стать не воспетым мучеником, о котором мир даже не вспомнит. Его семья погибла. У него не было близких. Не было друзей. Каину было плевать на мир, в котором не будет его самого. Но вот тот мир, в котором он был… его Каин хотел превратить в более приятное место. По крайней мере, более приятное для себя. И вот спустя некоторое время он вернулся в Авернус, чтобы проверить, как идёт подготовка его будущих воинов. Каин решил устроить турнир, где сразились бы все, невзирая на возраст и опыт. Турнир был на выбывание. В конце должна была сражаться пара лучших. Когда Ворадор объявил об этом, его потомки восприняли новость по-разному: кто-то с лёгким страхом, кто-то с воодушевлением, кто-то — с азартом. Себастьян, например, почувствовал лёгкую досаду от того, что его заставят доказывать всем известный факт — он был лучшим. Он был одним из старших, и никто не мог сравниться с ним. И ему нужно было участвовать в каком-то глупом соревновании по просьбе Каина, который даже не был его Мастером… Себастьян, конечно, знал о том, что именно Каин вернул Ворадора к жизни, и что всё нынешнее поколение вампиров в конечном итоге обязано Тёмным Даром именно ему. Но это не значило, что он собирался быть благодарным Каину всю отведённую им вечность. Каин наблюдал за дуэлями, чуть хмурясь. Ему казалось, что молодым вампирам чего-то не хватает, но он не мог сказать, чего именно. По-видимому, их тренировки были несколько бессистемными. Ворадора было сложно винить в этом — его выводок вырос уже до приличных размеров. Даже не все пары успели сразиться в первую ночь. Турнир затягивался. Но во вторую ночь в нём принял участие тот самый вампир, которого Каин когда-то принёс к Ворадору едва живым. Магнус. Его волосы отросли уже до конца лопаток, как и у самого Каина. Он держался уверенно и спокойно. Его первый противник явно оказался слишком лёгким для него — он разоружил несчастного за две секунды. Атаковал, выбил из рук меч и приставил свой собственный к горлу. Быстро и чисто. Но это был только лишь первый бой. И дальше противники Магнуса должны были стать сложнее. На третью ночь жребий свёл Магнуса с Себастьяном. Молодой вампир немного нервничал: эта встреча казалась ему неизбежной, но он думал, что она произойдёт в конце турнира, а не в его середине. Что Себастьян станет финальным препятствием на пути к признанию со стороны Каина. Проигрывать сейчас, на середине пути… это то, чего Магнус просто не мог себе позволить. Себастьян смотрел на очередного противника со скучающим безразличием во взгляде. Возможно, он уже давно забыл их прошлой бой. Но вот Магнус помнил. Он был сильнее большинства вампиров, и это позволяло ему не только лучше контролировать меч. Он мог дальше прыгать, а это значило, что Себастьяну будет сложнее прикинуть, на какое расстояние Магнус может быстро отойти и с какой дистанции атаковать. Это он и планировал использовать. — Начинайте, — прогремел голос Ворадора. Себастьян сорвался с места. Он не видел смысла затягивать дуэль. «Посмотрим, кто поведёт в этом танце теперь», — успел подумать Магнус прежде, чем заблокировать его удар. Блок, блок, парирование. Магнус сделал ложный выпад и тотчас отступил, увлекая противника за собой. Нельзя было спешить. Нельзя было ошибиться. Себатьян не продолжил атаку, и Магнус попробовал обойти его слева. Ещё несколько раз их мечи сшибались, но ни один не мог пробить защиту другого. Магнус всё-таки не мог навязать старшему свой ритм — не хватало опыта. Себастьян чуть оскалился. А потом, отведя меч Магнуса в сторону, приблизился вплотную и попытался ударить его кулаком. Магнус отскочил, но ему тотчас пришлось блокировать ещё один удар, сверху вниз. Каин чуть улыбнулся. Это становилось интересным… «Не трать моё время», — прозвучал злой голос Себастьяна у Магнуса в голове. А потом последовала череда выпадов, неестественно-быстрая. И удары были сильными настолько, что даже Магнусу было сложно удерживать меч. Боль пронзила плечо: Себастьян всё же смог обойти его. Последовал удар ногой, от которого Магнус отлетел на несколько метров. Каин нахмурился. Что-то здесь было не так… Эта атака Себастьяна — слишком быстро. Каин хотел остановить дуэль. Но он не успел. Старший кинулся к Магнусу; он не успеет встать и защититься. Никак не успеет. Но проиграть. Здесь? Сейчас? Магнус рыкнул. Мелькнула алая вспышка, а затем Себастьян, закричав, упал совсем рядом с ним. Поднявшись, Магнус приставил меч к его горлу. — Магия! — воскликнул старший. — Ты применил магию! Это запрещено! Магнус чуть нахмурился. Старший лежал, скорчившись, хотя от него даже не пахло кровью. К ним приблизились Каин и Ворадор. — Магнус. Использование Дара на этом соревновании было запрещено, — напомнил Ворадор. — Мастер, сир, я… — пробормотал Магнус. Он сам не понял, что сделал, и как это получилось. Он просто не хотел проиграть… — Что ты с ним сделал? — спросил Ворадор строго. — Я не знаю. Я… не понял. — Я запрещаю тебе дальнейшее участие, — сказал Ворадор. — Если ты не контролируешь свою силу, ты опасен для других. Магнус поднял взгляд на старших вампиров. Брови Ворадора были нахмурены, губы — плотно сжаты. Лицо Каина оставалось непроницаемым. — Я понял вас, Мастер, — сказал Магнус и, слегка поклонившись, пошёл прочь. От досады хотелось выть. Да, он не проиграл, но был исключён из турнира. Он выставил себя опасным для своих же, не умеющим контролировать собственную силу. Лучше бы он проиграл… Ему нужен был воздух. Магнус выбрался наружу, в город. Вход в катакомбы, который они обычно использовали, выводил на небольшой заброшенный дворик рядом с собором Авернуса. Оттуда было довольно просто забраться на крышу самого здания, где люди точно не смогли бы его заметить. Будь Магнус оборотнем, он бы, наверное, и правда завыл от досады. Оказавшись на крыше, он громко и зло зарычал, вонзив когти себе в ладони и надеясь таким образом успокоиться. Странно, но это и правда немного помогло. Он сел на край крыши и глубоко вздохнул. Приближалась зима, воздух уже был довольно холодным, и это помогало прочистить мысли. Он использовал магию. Но какую? Как? Он мечтал о ещё одном Даре, помимо физической силы, но как ему контролировать это? Как вообще понять, что это было?! — От тебя пахнет кровью, — послышался спокойный глубокий голос у него за спиной. — Ка… сир?! — Магнус удивлённо обернулся. — Что вы здесь делаете? Турнир… — Перерыв до тех пор, пока Ворадор не вылечит Себастьяна, — ответил Каин, скрестив руки на груди. — Скажи, что ты всё-таки с ним сделал? — Сир, — Магнус чуть покачал головой. — Поверьте… я сам хочу это знать! Каин подошёл ближе к нему. — Я присяду? — Разумеется. Каин сел с ним рядом, подобрав под себя одну ногу и глядя на город. Он глубоко вдохнул. — Не знаешь, выходит… — протянул он. — Этот твой Дар раньше себя не проявлял? — Нет. Я даже не понял, что это было. Сир… простите меня. Я… — Магнус с досадой вздохнул. — Я просто… «Я не хотел проигрывать у вас на глазах», — это звучало как-то… неправильно. Словно Магнус был готов пойти на что угодно ради победы и мог бы сознательно нарушить правила. — По правде, — сказал Каин тихо, — я подозреваю, что Себастьян первым применил Дар. — Что? — переспросил Магнус. — Ты же должен был заметить. Его движения стали быстрее. И ты едва отбивал его удары. Он мог применить какое-то заклинание, чтобы временно себя усилить, — сказал Каин. Магнус, задумавшись, посмотрел вниз, на редкие огоньки света в городе внизу. Почти как звёзды в небе… — Но ведь, если так подумать, — пробормотал Магнус, — мне кажется, мой первый Дар — это физическая сила. И я всегда… жульничаю в какой-то мере. Каин обернулся к нему и усмехнулся, показывая клыки. Его лицо почти всё было в тени, лишь край был ярко очерчен лунным светом. Блеск жёлтых глаз и белых клыков меж чёрными губами завораживал. — Ты помнишь, когда я сражался с тобой? — спросил Каин. — Да, — кивнул Магнус. — Это было бы сложно забыть. — Ты не мог справиться с собственной скоростью и силой. Для этого тоже нужен навык. Пусть даже ты и правда сильнее большинства, ты ещё и умеешь этим пользоваться. Так что я не могу считать это жульничеством. — Всё же… пожалуй, мне не стоит и дальше участвовать в соревновании, — сказал Магнус. — Я и правда могу снова случайно ранить других. — Пожалуй. Хотя, признаюсь, это досадно, — сказал Каин. — Я бы хотел ещё посмотреть, как ты сражаешься. Магнуса очень тянуло предложить Каину новую дуэль, но он удержался — он не был готов. Он едва мог защититься против Себастьяна, который был не так уж и старше. Против Каина у него по-прежнему не было ни единого шанса. — Нужно возвращаться, — сказал Каин чуть погодя. — Ты со мной? Магнус покачал головой. — Прошу прощения, сир. Мне… нужно всё-таки побыть одному. Я хочу попытаться понять, что я сделал, и как мне это удалось. Каин понимающе кивнул и поднялся на ноги. — Удачи. Что-то мне подсказывает, что, когда придёт время настоящих сражений, твоя способность ещё не раз и не два окажется нам полезной. Уже почти подойдя к другому краю крыши собора, Каин снова обернулся на Магнуса. Тот изменил позу и теперь лежал у самого конька, глядя вниз, на город. Каин и правда многого ждал от Магнуса. Но эта сила… что это было? Может, и правда к лучшему, чтобы Магнус больше не сражался на турнире. После произошедшего он, скорее всего, не сможет собраться, будет опасаться, что снова случайно применит пока не подконтрольную ему магию. Нужно было дать ему время. Спустившись в катакомбы, Каин снова нашёл Ворадора. — Как Себастьян? — спросил он. — Не очень, — отозвался старый вампир. — Что бы Магнус ни сделал, даже регенерация вампира не может справиться с этим так быстро, как с обычными ранами. — У тебя есть идеи, что это было? — спросил Каин. — Мне кажется, Магнусу нужна помощь, чтобы понять суть своего Дара и научиться контролировать его. Ворадор задумчиво коснулся шипов на подбородке средним пальцем. — Я не могу сказать точно, не вскрывая Себастьяна… а делать это я, как ты понимаешь, не намерен. — Ну хоть что-то? — Не знаю. Я бы подумал, что это как-то связано с магией Смерти, но повышенная физическая сила больше характерна для тех, у кого склонность к магии Конфликта, Природы или Огня. — На миг в руке Магнуса мелькнуло что-то, похожее на огненную вспышку, — пробормотал Каин. — Он мог как-то… поджарить Себастьяна изнутри? Ведь ожоги у вампиров как раз заживают хуже обычных ран. — Возможно… — пробормотал Ворадор. — Но это явно не типичная магия Огня. Повторюсь, пока я не могу сказать, что это такое. Магнус почти не показывался в убежище до самого конца турнира. Каин даже начал волноваться, что он попался на глаза людям, но всё-таки не стал высказывать своё беспокойство. Он не хотел, чтобы кто-нибудь, включая самого Магнуса, подумал, что Каин слишком уж его выделяет. Хватит и того разговора на крыше собора. В конечном итоге, Себастьян вышел победителем турнира. Каин сухо поздравил его и снова исчез на неопределённый срок. Магнус никак не мог понять, что же он сделал и как. Его способность впервые проявила себя во время боя, но не мог же он и правда стремиться применить её на тренировочных дуэлях. Он стал сражаться чуть хуже, был рассеян на тренировках, но едва обращал внимание на это. И даже так — его почти никогда не могли победить. Каин вернулся только через пару месяцев с кучей другого оружия. Он сказал, что молодым вампирам нужно научиться обращаться не только с мечами. Возможно, кому-то больше подойдут копья или топоры. Он также сказал Ворадору, что нужно раздобыть наручи и хоть какую-то броню на корпус, чтобы они могли отрабатывать техники безоружного боя. Старый вампир согласился, и с тех пор их тренировки довольно сильно изменились. Теперь каждый искал свой стиль, своё оружие. Магнус неплохо управлялся со всем. А вот Себастьян, что было удивительно для столь чопорного с виду создания, почти сразу больше полюбил сражаться вовсе без оружия. Магнуса же по-прежнему занимал его таинственный Дар. Всю зиму он тренировался, с кем-то разговаривал, что-то делал, но его ночи проносились одна за одной, не особенно отличаясь друг от друга. Всё больше его товарищей получали право выбираться в город, и порой они устраивали небольшие загонные охоты на людей в неблагополучных районах. Магнус в подобном не участвовал — на его взгляд, это было попросту скучно. Но иногда он просто гулял за компанию с другими вампирами, иногда помогал что-то украсть и притащить в их убежище. Иногда они стали сражаться без ведома Ворадора. Чаще всего площадкой становилась крыша собора, где их практически наверняка не могли заметить. Они готовились. Они ждали действия. И всё же пока все понимали, что ещё слишком рано. Холодно. Почему-то той зимой Магнусу постоянно было очень холодно, и это не имело ничего общего с погодой на улице. Не помогали ни кормёжка, ни тренировки. Так было до тех пор, пока он не сблизился с Авитусом. Они не очень отличались по возрасту, но как-то так вышло, что долгое время почти не общались. Авитус был проворным, гибким, с чуть вьющимися бледно-золотыми волосами. У него был живой ум, который терпеть не мог скуку. Именно он часто выступал инициатором различных развлечений среди вампиров, будь то карты, дартс, игры в фанты или любые другие варианты, которые он только мог придумать. Авитус умел играть на лютне, хотя ему потребовалось некоторое время, чтобы снова научиться этому искусству. Когти вносили свои коррективы. Магнусу нравилось слушать его игру и голос. В такие моменты он смотрел на Авитуса почти с обожанием и даже несколько раз думал о том, чтобы попросить научить его играть, но он боялся, что испортит инструмент. Однако его восхищённые взгляды не остались незамеченными. Авитус любил внимание. Любил, чтобы им восхищались. В одну из ночей он позвал Магнуса вдвоём погулять по городу и отвёл в какой-то богатый дом, где было множество пустующих комнат. Да, в них могли войти в любой момент. Да, это было рискованно и опасно. Они оба понимали это. Но, возможно, именно этот риск и сделал всё, что произошло в той комнате, настолько сладким, заставляя кровь бежать ещё быстрее, а сердце — биться у самого горла. Кажется, Магнус нашёл что-то, что могло помочь ему заполнить пустоту. Авитус понимал его проблемы с Даром. У него самого была способность к левитации — очень полезная в быту, но бессмысленная на поле боя. Теоретически когда-нибудь Авитус мог научиться облегчать своё оружие, но на практике ему пока не хватало концентрации. Он часто словно медитировал, усилием воли заставляя воспарить мелкие предметы рядом с собой, чтобы отточить этот навык. Но он почти смирился с тем, что ему не стать одним из лучших воинов, хотя Магнус и восхищался тем, как искусно и легко он обращается с копьём. Тем не менее, когда они сразились, копьё против меча, Авитус проиграл с треском, когда Магнус смог перехватить древко его оружия. Они договорились проводить вместе время за другими занятиями, которые нравились обоим. Авитус с грустью говорил о том, что воином он быть не может, но хотя бы может помочь товарищам в быту, облегчить их ношу или подарить радость. Что ж, Магнусу, кажется, именно это и было нужно.