Пламя войны

На каменной платформе, расчерченной причудливыми знаками, стояли Колонны Носгота. Точнее, то, что от них осталось — восемь почерневших обломанных столпов. Девятая стояла посередине и чуть впереди. Она имела немного другой оттенок — тёмно-зелёный. Ведь её Хранитель, последний из всех, был ещё жив. Но он не мог исполнить своего предназначения. Когда-то существовало поверие, что, если падут Колонны, погибнет весь мир. Но уже больше ста лет прошло с тех пор, как пали Колонны. А Носгот продолжал жить. Из ночного мрака, приближаясь к Колоннам, выступила фигура высокого мужчины с белыми волосами. Он поднялся на каменный постамент и приблизился к центральной Колонне. Колонне Баланса. — Каин. Из-за Колонны вылетел призрак обезображенной женщины. Похоже, на момент смерти она была в белом платье. Половина её лица была словно обожжена до кости, выдавая, что она приняла когда-то ужасную смерть. А платье напоминало бинты — видимо, её наряд в посмертии стал сочетанием того, как она была одета в миг смерти и потом, во время своих похорон. — Здравствуй, Ариэль. — Ещё есть время. Измени своё решение. — Чего ради? — спросил пришедший к Колоннам мужчина. — Носгот жив, хоть я и отказался от жертвы. Колонны, по-видимому, были не так уж важны. Я остался последним Хранителем, по твоим словам, поражённым проклятьем Хранителя Разума. И что же? Мир жив, а я сам — по-прежнему в здравом рассудке, в отличие от наших уже погибших товарищей. — Ты заблуждаешься! Именно проклятье удерживает тебя от правильного выбора! — Проклятье?! — воскликнул Каин, не скрывая злобы. — Нет, Ариэль. Знаешь, что меня удерживает? Твоё лицемерие. Скажи, почему, когда я впервые пришёл сюда, когда спросил, что мне нужно, чтобы излечиться от вампиризма, ты не сказала мне всей правды? — Я сказала, что тебе нужно восстановить Колонны, и тогда ты сам обретёшь очищение. — Ты не сказала, что я — твой преемник, что я — девятый Хранитель! Что моё «исцеление» лежит в смерти — ты не сказала. Почему? — Каин… — Ты говоришь, что новые Хранители не родятся, пока я жив, а Колонны поражены порчей? Отлично. Значит, не родится новое поколение заносчивых чародеев, что утопят этот мир в крови. — Хватит и одного. Хватит и тебя, Каин! — Что ж… это правда. Я намерен развязать войну. Но не ради собственного удовольствия, а чтобы сделать то, что должен. Чтобы наконец принести в этот мир порядок, которого ему не хватает. Разве Хранитель Баланса не это обязан сделать? — Нет. — Тогда что же? Просвети меня. Каково моё предназначение как Хранителя, кроме как принести себя в жертву? Молчишь?.. Что ж, раз так, я буду действовать, как считаю правильным. Я верну Носгот высшей расе. Я верну его вампирам. — И как же ты сделаешь это? — спросила Ариэль. — Ты поражён порчей так же, как и все другие члены Круга, которых ты убил. Ты не знаешь, как создавать вампиров самостоятельно. Ты так и не смог выяснить этого за сотню лет. — Верно. Но есть кое-кто, кто знает, как создавать вампиров. Он очень не хотел вмешиваться в дела людей, но я смог убедить его. — Ворадор… — Да. Я смог воскресить его, и он создаст мне армию. — Раз так, то ты — больше не последний из вампиров. Твоя смерть не станет концом твоей расы. Принеси последнюю жертву! — Нет. Не раньше, чем Носгот будет у моих ног. Если я найду достойного преемника, который сможет удержать власть — я обдумаю эту самую «последнюю жертву». Если, конечно, окажется, что она вообще нужна. За сто лет, что прошли с тех пор, как я обрёк Колонны на разрушение, я не заметил особенной разницы. Мир живёт. Человеческие королевства вновь процветают. Так зачем мне жертвовать собой? — Однажды ты поймёшь. И молись, чтобы к тому времени твоя жертва ещё могла изменить хоть что-то… — Ты просто не можешь принять, что из-за своего собственного романа с Хранителем Разума ты навеки застряла здесь, Ариэль. Если бы твой возлюбленный Нупраптор не лишился рассудка после твоей смерти и не проклял весь Круг, не возникло бы необходимости убивать их. А ты не была бы здесь. Вини во всём человека, который был не способен справиться со своими чувствами, а не меня. Какая же ирония… сумасшедший Хранитель Разума, которого до безумия довела горечь от смерти возлюбленной. — Не смей! Не смей так говорить о нём! — Или что? Что ты можешь мне сделать? Разве ты не сама отправила меня забрать его жизнь? Он был первым, кого ты сказала мне убить… — Зачем ты пришёл?! Зачем продолжаешь меня мучить?! Каин вздохнул. — За наставлением. Веришь или нет, но я хочу выполнить свой долг Хранителя. Но я не согласен ради этого отдать свою жизнь. — Иного выхода нет. — Что ж… тогда нам с тобой больше не о чем говорить. С этими словами Каин, превратившись в стаю летучих мышей, растворился в ночи.

* * *

Ворадор шёл вдоль крытой галереи своего поместья. Оно сильно пострадало, когда охотники на вампиров вторглись сюда сто лет назад, и ещё не всё получилось восстановить. Коварная топь с тех пор поглотила часть особняка, и, вероятно, вскоре Ворадору придётся все же оставить своё логово. Старый вампир не хотел бы этого — он очень не любил перемены. Но он понимал, что иногда они всё-таки необходимы. Сто лет назад Мёбиус, последний Хранитель Времени, всё-таки смог его победить и отрубил ему голову. Но он сделал огромную ошибку — не уничтожил тело Ворадора полностью. Каким-то образом Каин, последний, кто пережил жестокую резню, которая закончилась почти полным истреблением их рода, сумел вернуть Ворадора к жизни. Но плата оказалась высокой. Каин мечтал о власти. О власти над всем известным миром. Он прикрывался речами о высшем благе, порядке и величии вампиров, но Ворадор не верил ему. Юнец, выходец из человеческой дворянской семьи, просто мечтал о величии. Как глупо… Но Ворадор был обязан ему жизнью. Хоть старый вампир и не любил вмешиваться в дела людей, возможно, именно его бездействие привело их на грань гибели. Возможно, Каин всё-таки был прав. Ворадор снова и снова задавался вопросом, каким образом Каин сумел победить восемь могущественных магов, что служили Колоннам. Каким образом он победил Мёбиуса, хотя даже сам Ворадор не смог сделать этого? Как Каин одолел Мортаниуса, Хранителя Смерти, самого опасного из девяти… точнее, тогда уже восьми Хранителей? Но он не задавал этих вопросов. Ворадор прошёл в зал, где тренировались его новые дети. Будущие солдаты для армии Каина. Было почти противно создавать вампиров именно для этой цели и по чужой указке, но… куда деваться? — Прервитесь, — повелел Ворадор. Все взгляды обратились к нему. Старый вампир задумался. Пока что молодых вампиров было совсем мало, всего лишь около десятка, но им уже было сложно добывать себе пищу. Нужно было перебраться в один из человеческих городов. — Сегодня мы покидаем поместье, — сказал Ворадор. — Каин присоединится к нам скоро и скажет, куда лучше пойти. Здесь слишком сложно добывать пищу. Мы не можем остаться. Перемены. К лучшему или нет, но вскоре должно было измениться действительно всё. Сам Ворадор не менялся уже многие сотни лет. С возрастом он по какой-то причине лишился волос, его кожа приобрела зелёный цвет, а на подбородке выросли шипы, формой напоминающие бороду. Как и у всех высших вампиров, у него было всего три пальца на руках, и два — на ногах. Как у всех высших… Ещё не был бы он последним. Должно было пройти пять столетий прежде, чем хоть кто-то из его нынешних потомков тоже станет высшим. Ну, или четыре в случае Каина. Ворадор порой гадал, может ли Каин быть последним выжившим представителем другой линии крови. Уже никто не помнил, что нынешние вампиры были потомками другой, вымершей ныне расы, которая была проклята бесплодием и потому была вынуждена превращать людей в себе подобных. Ворадор был первым из обращённых, а не урождённых вампиров. И по иронии судьбы только его линия пережила многочисленные войны вампиров с людьми. Так, по крайней мере, он думал. Других древних перебили одного за другим. А что до того, кто передал Тёмный Дар самому Ворадору — он долгие годы был последним изначальным вампиром. Но даже до него люди сумели добраться. Ворадор сохранил тело Мастера в своём особняке, но увы — когда Каин воскресил его, то не смог его найти. По-видимому, гробница последнего древнего была осквернена людьми. Что ж, это было ещё одним поводом поддержать Каина в его стремлении покорить человечество. Что бы люди ни сделали с телом Яноса Аудрона, им нельзя было этого прощать. Пусть даже сам Янос считал иначе. Пусть последний из древних считал людей всего лишь несмышлёными детьми, на которых нельзя держать зла. Когда дитя заблуждается, его наставляют на истинный путь. Силой, если это необходимо. В этом Ворадор и Каин были согласны.