Лакримоза

      Рейган прошёл в средних размеров «комнату отдыха», где на одной из импровизированных кроватей-лавок уже устроился Майер. Раздвижная дверь закрылась за ним сама. На второй металлической лавке поодаль лежал тонкий белый матрас, и Рейган, сняв сапоги и скинув верхнюю часть формы, без промедления улёгся на предложенное место. Едва его голова коснулась матраса, он забыл обо всём: и о том, что находится в стане Эсперии, и о войне, и о своём постоянном лёгком недомогании.        — … А кем ты мечтаешь стать? — спрашивала Лилиан, сидя на окне и приглаживая свои шёлковые каштановые волосы, после того, как рассказала ему о своей мечте стать актрисой.       — Я-то? Врачом, — незамедлительно ответил Рейган и задумчиво посмотрел в окно.       — Да ну? Почему? — удивилась сестра, улыбаясь и склоняя голову на бок.       — Ну…хочу помогать людям. Разве это не первая благость Господа?       Лилиан кивнула и прикрыла глаза.       — Всё так. Посмотрим, что из нас с тобой в итоге получится, — с этими словами она протянула вперёд свой элегантный кулачок, о который Рейган легонько стукнул своим.       …Он сидел в зрительском зале в первых рядах и смотрел, как в свете софитов сестра танцует, говорит помпезные театральные речи и поёт, будто соловей. Когда выступление оканчивается, трупа срывает аплодисменты наполненного зала, а Лилиан находит его глазами и, светясь от счастья, смотрит только на него.       …Рейган проспал может с час, два и проснулся от непреодолимого чувства тревоги. По запомнившимся обрывкам сна, он понял только, что снилось что-то очень далёкое. И что-то, связанное с сестрой, иначе нельзя было объяснить влагу на матрасе и намокшие ресницы.       Могло ли всё быть иначе, имей он возможность отвечать на письма Лилиан? Не возненавидела бы она его тогда? Они были так дружны с самого детства и всю юность… Часто делали что-то вместе, будь то игра в салки или помощь родителям. Если бы не эта война, они могли бы поддерживать друг друга ещё долгие годы, а может и всю жизнь. Только после паралича нижних конечностей, характер у Лилиан сильно изменился: она стала замкнутой, несдержанной и агрессивно плаксивой. Рейган закрыл глаза. Что она пережила? Он может только догадываться, потому как она ничего не захотела ему рассказать.       Рейган стиснул рукой штанину. Эсперия так быстро продвигается на юг. Кто знает, через какое время они окажутся в его родном городе, и что сделают с ним? Лилиан наверняка всё ещё живёт там, со своим теперь уже мужем. Но никакая сила не поможет ей добраться в укрытие также быстро, как здоровым людям. Если населения вообще пожалеют…       Швы на правом боку неожиданно заныли.       Перебирая варианты, Рейган пришёл к неутешительным выводам: со своим теперешним здоровьем он не то, что далеко вывезти её не сможет, он даже незаметно в город пробраться не сможет на своих двоих. Не говоря уже о том, что убедить Лилиан покинуть родной город нужно крайне быстро, возможно, с применением силы, которой у него теперь нет.       Но был другой вариант… Командующая хорошо к нему относится, придирки к нему генерала тому только подтверждение. Можно сильнее втереться к ней в доверие, и попросить обойти его город стороной. Или хотя бы вывезти оттуда Лилиан до начала сражения. Ради такого можно хоть влюблённого, хоть до смерти преданного изобразить!        — Раз проснулся, иди за мной, — громкий голос Майера вывел его из размышлений, словно ушат холодной воды. Рейган поднялся с «койки» и провёл рукой по лицу. «Ashalha, mun ranhma*», — подумал он, надевая форму и вставая на ноги.       — Есть. ______________________       «Я…ошибалась», — подумала Киёра, глядя как разбирают большие каменные завалы и вытаскивают редких людей оттуда. Как сгорают дотла дома на окраинах города. Как не хватает рук, чтобы потушить все пожары, чтобы оказать всем медицинскую помощь. Чтобы помочь выжить. Какая от неё вообще польза?       Тут неподалёку как раз стал обрушаться завал.       — Помогите! — раздался многоголосый крик о помощи, прорываясь сквозь грохот скатывающей плиты. Киёра ринулась в нужную сторону под опомнившееся крики охраны:       — Нет! Стойте!       Внизу разобранного участка завала виднелся лежачий человек. Сверху над ним нависла здоровенная плита, которую держали, пыхтя, четверо солдат. Прежде, чем Киёра достигла точки, телохранители опередили её на шаг и помогли солдатам с ношей.       Однако тяжёлая плита была под наклоном, и грозилась упасть под силой тяжести в любой момент. Киёра наклонилась к человеку внизу.       — Встать можешь?! — прокричала она на таврийском, ища в полумраке руку.       — Это наш, — сказал сквозь зубы солдат, державший плиту давно.       — Уходите отсюда, чтоб вас! — разозлился телохранитель. — Мы её не удержим! Киёра разглядела плечо и дёрнула за него вверх. Солдат немного поддался вперёд.       — Ползи, ногами вперёд! — приказала она, дёргая его за штанину. Тот медленно сдвинул ногу к выходу. Киёра ухватила его за голую голяшку и потянула наружу. Плита дрожала, как и напряжённые до предела мускулы вокруг. Запах пота раздавался всё сильнее.        — Уходите! Сейчас же! — снова потребовал телохранитель.        — На счёт три! Отпускайте, все! — приказала Киёра. — Один! — она вытащила вторую стопу наружу. Послышался хруст зубов державших. — Два! — она рывком вытащила пленного завалом наполовину туловища, стараясь не обращать внимание на его разорванные штаны. Выдохнула, собралась с силами. Вторым рывком схватила его за крепкие грудки бронежилета и вместе с солдатом бросилась в бок от завала, прокричав:       — Три!       Плита с грохотом упала. Стоны облегчения заполнили пространство вместе с поднявшейся пылью. Когда она рассеялась, Киёра поднялась на четвереньки над асфальтом и обнаружила, что убийственный кусок камня лежал всего в двадцати сантиметрах от её ноги. Она поскорее встала и отряхнула форму.       — Вот и всё! — заявила она, как ни в чём не бывало.       — Будьте добры, в другой раз держите подальше от опасности! — попросил телохранитель, переводя дыхание. Другой солдат наклонился к раненному и похлопал того по бледным щекам — тот был контужен, и потому не мог ничего сказать, только часто хлопал веками.        — Будешь мне приказывать? — недовольно спросила Киёра, стряхивая пыль с перчаток, оббивая ладони друг о друга. — Идём дальше, — объявила она.       «Гай, да где тебя носит, когда ты так нужен?», — подумала Киёра, когда в очередной раз не смогла ни связаться по рации ни дозвониться по телефону. Уж чьи-чьи, а его сильные руки пригодились бы во всём это беспределе!       Когда они проходили мимо относительного целого дома и ничего не предвещало беду, сверху вдруг упал камушек и полетел прямо в неё. Киёра в последний момент увидела его и прикрыла рукой висок. Удар оказался такой силы, что она по инерции сделала несколько шагов в противоположном от дома направлении и замерла на месте. Совпадение? Или атака?       — Что это было? Обследуйте этот дом! — приказала она телохранителям.       «Чёрт, надо надеть шлем!», — подумала она. ________________________       …Эсперийский бронеавтомобиль остановился. Вскоре после того, как генерал позвал его за собой, а Рейган прошёл вслед за ним в комнату управления, они припарковались и спустили раздвижную лестницу вниз.       — Один час…хватит? — разобрал Рейган из вопроса генерала механикам. Те утвердительно что-то сказали.       — Иди за мной, — повторил Майер на церанском, спускаясь с трапа на землю.       Оказавшись на земле, Рейган узнал Шейх по примечательному бронзовому фонтану в центре города и исполосованной гусеницами танков плитке вокруг.       — Хорошо знаешь город? — спросил Майер, смело шагая по разбитой плитке впереди охраны.       — Не особо, сэр, — признался Рейган, прибавляя шаг, чтобы успевать за процессией.       — Нужно проверить местное управление, пока двигатель остывает, — сказал тот безразличным тоном и ещё прибавил шагу, так что Рейгану пришлось буквально бежать.       Они направились к окраине, где в одном из уцелевших домов, видимо, сделали пункт управления. На улицах работали собратья и немного белолицых — чинили облетевшие крыши, вставляли новые окна и собирали мусор — тлеющие остатки различной техники. Работящие не то чтобы сильно им были рады — поприветствовали их, только когда процессия подошла уже вплотную.       Оглянувшись по сторонам, Рейган заметил какие-то странные телодвижения за углом дальнего дома. Паранойя не покидала его с момента нападения, поэтому он решил, что это очередное её проявление. И, вздохнув украдкой, двинулся дальше. — Почему так долго плетёшься? — проворчал Майер, когда Рейган догнал их. — У меня ощущение, что за нами следят. Нужно было убедиться, — оправдался Рейган, кивнув головой через плечо. — И что, убедился? — Майер посмотрел в ту же сторону с прищуром. — Нет, — сказал Рейган и прошёл мимо него, встав неподалёку.              Они зашли в кирпичный дом, первые два этажа которого снаружи были выкрашены в цвета эсперийского флага. Рейган поморщился — слишком выделяющиеся цвета для их пустыни, а главное, врагам легко найти, куда бить. Однако внутри они зашли в подвал и перешли в другое здание, снова поднявшись на свет божий.       В комнатке, рассчитанной максимум на десять человек, сидели шестеро и гоняли балду за секунду до того, как увидели в просвете двери приближение генерала.       — Кхе-кхе! — сказал Майер вместо приветствия. Офицеры моментально встали, отдали честь и стали докладывать.       Как бы Рейган не вслушивался, говорили они слишком быстро и много, словом, он утратил надежду понять суть разговора, однако вольную офицеры вскоре получили. Рейган смотрел на шевелящиеся бледные губы эсперийского офицера и не мог понять, почему у него такое плохое предчувствие. Опустил взгляд на воротник, на форму, не нашёл ничего подозрительного. Тогда он взглянул на его рукава… Левый был задран на сантиметр, но меньше, чем правый. И когда офицер чуть протянул правую руку вперёд, жестикулируя, Рейган понял, что левую тот постоянно держит наготове, чтобы в подходящий момент вынуть из рукава иглу с ядом и вонзить её в жертву. «Вот дерьмо!», — подумал он, шагнул вперёд и отдавил говорящему ногу. Эспериец, по-видимому, выругался, а Рейган схватил его за локоть обеими руками, выворачивая руку так, что тот заскрипел от боли.       — Ты что делаешь? — удивился Майер. — Отпусти его.       — Отойдите назад! — прорычал Рейган и толкнул эсперийца в противоположную сторону. Офицер полетел в стену, но был пойман двумя другими под ручки.       — Что-то не так с его формой! Проверьте, не прячет ли он там яд или углу в рукаве! — крикнул Рейган, весь на взводе, готовый наброситься снова.       Майер отдал приказ. Офицера раздели догола, заставив покраснеть, и обследовали каждый угол формы. Напряжение с паранойей постепенно утихли, и Рейгану начало становиться стыдно за свою выходку.        — Он чист, — объявил Майер и достал смятую пачку сигарет. — Осторожность — это хорошо, но будь добр объясниться.       Когда Рейган рассказал об имеющихся признаках опасности, Майер только вздохнул и закурил.       — Да у тебя не все дома, мать твою, — проворчал он, а затем приказал ждать на улице.       На свежем воздухе Рейган простоял с минуту и незаметно облокотился спиной о кирпичную стену. Что же с ним происходит, в самом деле? Зря только переполошил всех… Видимо, нужно больше спать, чтобы не переживать по каждой мелочи.       И тут он увидел. Блестящую мушку из-за дома, направленную прямо по свою душу. Он резко вышел вперёд, смешавшись с работающими поблизости. Выстрел не прозвучал. «Сука! На секунду нельзя расслабиться!», — подумал он. Посмотрел снова на тот дом — мушка исчезла.       — Не мешайся, — сказал собрат с тележкой в руках, и Рейган медленно стал пробираться обратно к зданию, зашёл внутрь за линию охрану и стал ждать там.       …Майер вылез из подземного прохода и жестом приказал следовать за собой. Рейган повиновался.       — Теперь мы уезжаем, сэр? — поинтересовался он, украдкой исследуя местность вокруг — людный центр города, дома и места, подходящие для засады, расположены далеко. Солнце светило во всю мощь. Как бы ему хотелось услышать именно «Да»! Майер молча кивнул.       Они снова прошли мимо фонтана по раздолбленной плитке. Внезапно, то, что не прибрали самый центр города, показалось ему странным. Рейган на всякий случай приготовил автомат и наставил его вниз, под ноги генерала. Сердце заходило ходуном.       Он снова отстал от всех на несколько шагов и хотел нагнать, когда вдруг услышал, что звук шага генерала по плитке изменился. Рейган сделал шаг пошире вперёд, и как раз, когда Майер сделал следующий шаг, впереди Рейгана земля разверзлась — плитка отодвинулась в сторону, вверх поднялось дуло самодельного чёрного ружья в сторону генерала, а затем и чьё-та верхняя часть туловища в чёрном костюме. «Твою мать!», — только и успел подумать Рейган, прежде чем выстрелить своему в спину. Ополченец замер и не выстрелил. Кровь брызнула вперёд на телохранителей, и назад, на штаны Рейгана. Фигура в чёрном завалилась вперёд, головой на плитку, разбрызгивая кровь. Майер и остальные эсперийцы обернулись и остолбенело поглядели на происходящее. Рейган тяжело дышал, вцепившись в автомат из последних сил. Его трясло. «Нет!», — подумал он.       — Схватить его! — видимо, приказал Майер, телохранители ринулись к нападавшему, но кто-то снизу тут же потянул тело вглубь, будто змея, и как ни старались эсперийцы дотянуться своими длинными руками внутрь ямы, не смогли ни за кого ухватиться. Рейган с трудом поднялся на ноги. Вокруг них стали собираться собратья с оружием в руках. База местного управления была далеко, их просто убьют раньше, чем подоспеет подмога!       — Отступаем! — крикнул Майер на церанском и бросил шашки, обернувшись вокруг своей оси, так что всё пространство вокруг заволокло белым дымом. Рейган побежал к том направлении, откуда они, кажется, пришли сюда. Выстрелы не последовали — видимо, ополченцы испугались, что попадут друг в друга.       Когда он соединился с остальными уже на пригорке, почти за городом, где стояла бронемашина, то впервые увидел, как равнодушное и высокомерное лицо Майера изменилось в выражении на гневное и беспощадное.       — Они за это ответят, — процедил он сквозь зубы и зашёл внутрь. Рейган услышал, как тот стал звонить — видимо, дислоцированным войскам в городе, — и отдавать гневные приказы. Пятеро телохранителей распределились вокруг машины, остальные были наготове внутри.       Рейган не находил себе места, поглядывая на площадь, где они только что были, с которой разбрелись в разные стороны собратья в чёрных костюмах или в чёрных абайях. Голова гудела от осознания, что, мало того, что он убил своего, сейчас начнётся настоящая бойня между своими и союзниками. А ему вновь придётся принять стороны Эсперии!       Рейган дождался, когда Майер договорит, и резко начал:       — Не нужно, сэр! Я поговорю с ними, и до столкновения не дойдёт, — пообещал Рейган. Холодный пот сбежал по его щеке при мысли, что было бы, не будь его здесь. Майер посмотрел на него холодным взглядом и передёрнул затвор. — С дороги, — приказал он. — Предательству нет прощения. — Дайте мне тридцать минут! — Рейган перегородил ему путь своим телом и широко раскрытыми руками. — Они попросту не мыслят, что творят! Не нужно их из-за этого убивать. Этим вы ничего не добьётесь!       Майер навис над ним своей фигурой, чуть не соприкасаясь с его телом, однако Рейган даже не сдвинулся с места. — А ты чего этим добьёшься? Откуда мне знать, что ты не переметнёшься на их сторону и не приведёшь ещё больше повстанцев? — грубо спросил генерал, не сводя с него неподвижных чёрных глаз. — Если я не вернусь через это время, можете расстрелять меня! — предложил Рейган, держа руки всё также раскрытыми. — Мне нет смысла предавать вас! Всего тридцать минут, — напомнил он. — Двадцать, — потребовал Майер. — И ни секундой дольше. Сжав зубы, Рейган прорычал сквозь них: — Так точно! — и побежал к выходу на полной скорости.       То, что в них не стали стрелять, когда дым рассеялся, — не было удачей! Он был уверен, что это из-за их, таврийской культуры. «Не бей слабого. Не стреляй в спину. Не убий брата своего», — у них были все три причины на руках: ведь их было раза в три больше, чем эсперийцев.       Добежав до площади, Рейган стал осматриваться по сторонам. Группа мятёжников переместилась на восток, он разглядел их среди домов и направился туда. Протиснувшись сквозь «тайный» переулок, он оказался вместе со сборищем, мгновенно переставшим говорить при виде него. Пустынный уголок, со всех сторон подпёртый домами, был своего рода крепостью.       Рейган глубоко вздохнул…       —Прекратите! — крикнул он вдаль. Собратья в количестве примерно тридцати вооружённых человек недоверчиво посмотрели на него. Рейган сделал шаг вперёд. Должно быть, синяя эсперийская форма на нём отбавляла авторитета. Потому что ему тут же пригрозил парень в первом ряду, подняв на него ствол винтовки:       —Ни шагу больше!       Рейган замер на одном месте, показывая руками «сдаюсь».       —Если вы не остановитесь, они перебьют вас! Чего вы добиваетесь?       —Тебя это не касается, — сказала почётная старушка в центре сборища. — Перебежчик.       Рейгана обдало холодным потом. «Нет. Я не такой», — подумал он, судорожно сглатывая слюну. Упавшая чёрная фигура с дыркой в спине на миг снова возникла у него перед глазами.       —Он брешет, — сказал холодно один из мужчин, держащих его на мушке. — Не они нас перебьют, но мы их. Нас больше в два раза, целый город! А их — жалкая горстка. Он пришёл защищать своих белых господ!       —Ashalha yukhabu mihna! — начал Рейган с жаром. — 'An aibnh ashalha, Shtrighaan, sa'uet hayaatii min Tawriah*, — сказав это, он приложил руку к груди. Похоже, его речь произвела некоторое впечатление, собратья стали перешёптываться, а почётная старушка слушала то, что ей говорила на ухо девушка, отдалённо похожая на неё, и кивала.       —Мы наслышаны о твоих заслугах, Штриган, — сказал мужчина в первом ряду. — Но сейчас ты выбрал не ту сторону.       «Да как же?!», — подумал Рейган. У него аж глаз задёргался.       —Я всегда на стороне Таврии! Сейчас Эсперия избавляет нас от церанского бремени. Ваш долг, так же как мой, помочь им!       Собратья переглянулись между собой и начали смеяться.       —Как они его обработали! А? Ха-ха-ха!       —Помочь им, как же!       —Эти безбожники попрали нашу землю!       —Мы снесём головы им, а потом и тебе!       —Раб белолицых!       У Рейгана сжалось сердце. Время идёт, а у него никакого влияния, никакого даже уважения! «Двадцать минуть», — словно молотком бились слова Майера у него в висках.       —А вы кому служите?! — стал он кричать с новой силой. — Белолицым церанцам?! Уже забыли, как эти твари шесть лет грызли нашу землю и проливали нашу кровь?!       Толпа мгновенно утихла. Рейган на адреналине прошёл вперёд, стараясь зацепить взглядом как можно значимых в толпе фигур.       —Если хотите, стреляйте! Я никогда не предавал Таврию. И если Эсперия оступится, я лично нанесу им удар в ответ!       Он приблизился к первому ряду. Вблизи построение оказалось куда более разрозненным, чем казалось издалека. «Естественно, они же просто ополчение», — подумал Рейган.       —Так ты говоришь… — проскрипел сквозь зубы впереди стоящий, не убирая пальца с курка. Рейган поравнялся с ним.       —У вас нет никаких шансов против них, — сказал Рейган честно. — Эсперийцы — не церанцы. Они всех нас на голову, а то и две, выше. Броню их пули не берут. Вас, с оружием, от силы сто человек. Их наберётся триста. Так ради чего вам умирать? — с этими словами он пошёл дальше, вглубь.       — Ублюдок… — проворчал собрат, не решившись выстрелить ему в спину.       — Будь я предателем, не пытался бы переубедить вас! Не приходил бы сюда в попытке вас спасти. Когда пройдёт отпущенное время, меня возьмут на прицел, также, как вас. Только если вы не передумаете.       — И поэтому мы должны пожалеть тебя и поверить, что нас не перебьют, когда мы уйдём по одиночке? — скептически спросила почётная старушка.       Рейган дошёл до середины построения и присел на одно колено перед, видимо, главой местного клана. Почувствовал, как стволы уткнулись ему в затылок. Мысленно помолился.       — Вы должны поверить ради самих себя, — сказал он, стараясь смотреть прямо в её непроницаемые глаза-щелочки.       — Без глупостей, — пригрозил кто-то сверху. — Руки за спину, чтобы мы их связали!       — Мохамед! — обратилась старушка к говорившему и отрицательно покачала головой.       — Я пришёл, чтобы защитить вас, — повторил Рейган. Руки ему не связали, и стволы вскоре исчезли тоже.       — Тогда докажи свою преданность. Пролей свою кровь! — властно сказал старушка и протянула ему в руки перочинный нож с золотой окантовкой. Рейган посмотрел в её глаза, из щёлочек превратившихся в большие и внушающие ужас. Взял в руки нож. «Покончить с этим по-быстрому!», — подумал он, собираясь рассечь себе палец. Девушка, стоявшая рядом, видимо, внучка главы, с жалостью и страхом уставилась на него. Рейган снова вспомнил об убиенном собрате… Нанёс себе удар по всем пальцам правой руки. Кровь за кровь. Алая река буйно брызнула на землю и на подол абайи старухи. — Хорошо, — кивнула старушка. — Так не пойдёт! — возник снова Мохамед. — Он убил Ибрагима. Он должен ответить!       Рейган опустил взгляд в землю. Они знают, что это сделал он. Теперь он вряд ли уйдёт живым. — Довольно, — объявила шепеляво старушка и поднялась с места, придерживаясь о костыль. — Хватит нам бить друг друга. Об этом месте скоро станет известно и белым. Мы уходим! — гаркнула она на остальных. — Данное тебе время ведь уже подходит к концу, птенец? — Верно, — сказал Рейган, поднимаясь на ноги, не веря своей удаче. — Тогда не забудь замолвить о нас словечко, — бросила она напоследок и отвернулась, принявшись руководить отходом. Собратья стали расходиться нестройными рядами в разные стороны, прямо внутрь стоявших там, скорее всего чужих, домов, а внучка подсадила бабушку себе на плечи, и направилась вдогонку одной из группок.       «Ничего себе», — подумал Рейган рассеянно, когда за минуту на пустыре не осталось никого. Посмотрел на свою окровавленную руку. Повезло ему, что Мохамед не главный в клане. «Чёрт!», — Рейган двинулся обратно к «базе», постепенно ускоряясь до бега. Были бы у него хотя бы часы! Всё время полагается на одну удачу!              На его счастье, Майер ещё ничего не предпринял.       — Они…они отступили…никаких проблем! — доложил Рейган, запыхавшись у дверей бронеавтомобиля.       — Что правда? — саркастически спросил Майер из глубины машины. Рейган прошёл внутрь и плюхнулся на боковую скамью.       — Можем ехать. Сэр, — почти умолял он. Усталость внезапно навалилась на него с новой силой. Будто вместе с кровью он выпустил и всю свою оставшуюся силу.       Приоткрыл глаза через силу. Майер отложил газету и уставился на его руку, однако ничего не сказал. Рейган прикрыл рану второй рукой и посмотрел перед собой, как ни в чём не бывало. Генерал почесал короткую бородку, поднялся и стал приказывать заводиться.       Как только Рейган промыл рану под водой и обмотал бинтом, одолженным механиками, сон окончательно его добил, и он устроился прямо сидя на боковой скамье, подальше от Майера. ______________________       «Может, я слишком строг к парню?», — подумал Гилберт, сминая прочитанную газету и смотря украдкой на умаявшегося таврийца. «Прикрыл меня. Спас своих. Рискуя своей жизнью каждый раз. В общем, парень не промах», — заключил он и взялся за новую газету. «Чего ж я всё к нему цепляюсь?».       Ответ уже вертелся на языке, но Гилберт никак не мог смириться с этой мыслью. «Меня напоминает», — всё же подумал он, когда взглянул в ту сторону снова, и тавриец, обливаясь потом по лбу, то и дело грозился упасть на лавку туловищем, дёргался во сне и возвращался в сидячее положение. ______________________       Тем временем, в Цере проходило очередное военное собрание. Президент, Виталий Хергс, с позором разжаловал проигравшего генерала Джеймса Мюллера в полковники. Тот каялся и умолял передумать, а не добившись своего, ушёл за двери озлобленным, под едкие смешки публики. Собрание продолжилось не менее важными вещами.       — Эсперия завербовала почти все северные города Таврии. Нам следует начать свою вербовку как можно южнее, и затем всё ближе к центру, чтобы на середине их пути, они остановились окончательно. И страх в этом — наш главный инструмент! В особенно, страх смерти, — продекларировал заместитель министра обороны, грузный мужчина в белом, и посмотрел на тощего, трясущегося, таврийца в красной абайи, сидящего в самом углу.       — Верно я говорю, премьер-министр? — обратился он, думая про себя: «И что же эта рухлядь скажет?». Болезного вида старичок закашлялся, поднялся с места и вышел чуть вперёд.       — Боюсь, вы не совсем правы. Таврийцы — гордый народ. Мы не боимся смерти, — сказал он твёрдо. Советники в зале примолкли от такого откровения. — Но мы боимся потерять своих близких, свою честь и разгневать Бога, — продолжил премьер-министр. — Если вы напомните нам о праведности своего дела, уверен, наши люди сами встанут в ваши ряды. Кхе-кхе, — снова закашлялся старичок.        — Это имеет смысл, — протянул президент со скучающим видом.        — Вы правы, сэр! Потрясающе, наш смуглолицый друг! — воскликнул заместитель министра обороны, украдкой следя за реакциями президента. — Что-нибудь ещё? Поделись ещё с нами мудростью, Аш-Акбар! — умолял он саркастически. «Никто никого убеждать не будет. Наши пушки знают своё дело», — подумал заместитель про себя, предвкушая необходимую бойню.       Старичок меж тем собирался что-то реально сказать, исследуя взглядом пол, стены и потолок. — Я услышал сегодня, господа, будто бы освободился сын Штриган. Правда ли это?       Начальник внешней разведки пошарил в своих бумагах перед лицом. — Кренцевская тюрьма была пуста перед обвалом, это подтверждают наши агенты. Предполагается, что особо опасный преступник, обвинённый в государственной измене, пособничеству терроризму и убийству пяти офицеров с особой жестокостью, Рейган Штриган, бежал, — холодно прочитал он отчёт.       Лицо таврийского, назначенного Церой, представителя дрогнуло на секунду.       — В чём дело? — заинтересовался сам президент. — Насколько он опасен для нас?       «Премьер-министр» переминался с ноги на ногу, что-то обдумывая, затем откашлялся и сказал, помрачнев в лице:       — Его необходимо убрать. Для многих в Таврии, он — национальный герой, сровни Али Хассану. Хотя есть и те, кто готов перегрызть ему глотку, он принесёт нам много проблем. За ним пойдут люди. — Благодарим тебя за предостережение, о мудрый, Аш-Акбар! — принялся снова распинаться заместитель министра.       — Кто такой этот Хассан? — шепнул президент на ухо советнику. Тот наклонился поближе к президенту и стал долго что-то объяснять.