King of my heart

Rachel Portman — Main Title Klergy — Fight for Survival Of Verona — Hurt Atlys — Perfect Время пролетало совершенно незаметно. Практически каждый день Чимин приезжал к Чонгуку, чтобы давать ему тайные уроки, и каждый этот день парень узнавал что-то новое для себя. Наследнику нравилось проводить время с ним. Они стали друг для друга такими близкими и дорогими людьми. Он с большим нетерпением ждал рассвета каждый новый день, что иногда даже не мог уснуть из-за этого. А когда замечал знакомую белую лошадь на опушке леса, то внутри него всё переворачивалось от волнения и радости. Незаметно пришла весна. Снег быстро сошёл, и пришло время зелени и цветения. Их уроки проходили теперь не только в амбаре, но и в лесу. Чон сидел на мягкой траве, подняв голову к небу, и рассматривал, как лёгкий ветер покачивал макушки деревьев из стороны в сторону. Он слушал звонкое пение птиц и наслаждался приятным теплом после долгой зимы. — Стрельба из лука — одно из самых важных качеств, которым должен обладать король, — говорит Пак, с лёгкостью натягивая тетиву и привлекая его внимание. — Это целое искусство. Ведь по владению этим навыком можно сразу сказать о том, насколько тот хороший охотник и воин, — заканчивает он и отпускает стрелу, которая летит прямо в дерево. Она попадает точно в его ствол в самом центре, а Чонгук тихо и восторженно вздыхает. Невероятно, он делает это так легко и спокойно, а у него не получается даже прицелиться хорошо. Но, на самом деле, каждое новое занятие начинается для него с неудачи, а после нескольких десятков попыток и детального объяснения Чимином всех нюансов, у него всё прекрасно выходит. — Этому учат гвардейцев во время подготовки к службе? — спрашивает он, щурясь от солнечных лучей. — Гвардейцы должны в совершенстве владеть мечом. Лук идёт второстепенным оружием, — отвечает Чимин и мягко улыбается. Прекрасно. Ещё одно идеальное качество в его копилку. У него вообще есть минусы? Это же просто невозможно. Он словно истинное совершенство. Всё, за что берётся Пак, получается просто идеально. Чонгук пристально рассматривает его и глубоко вздыхает. Гвардеец снял свой мундир, и на нём осталась свободная белоснежная рубашка с длинными и широкими рукавами, светлые брюки и чёрные длинные сапоги. Сложно не заметить то, как Чимин потрясающе сложен. Плечи всегда держит в идеальной гордой осанке, грациозен и элегантен в каждом своём движении. Его волосы легко развевает весенний ветер, и он убирает их со лба, откидывая назад. Он так ловко управляется с луком и стреляет ещё раз, снова попадая в ствол дерева рядом с первой стрелой. А Чонгук одёргивает себя, понимая, что смотрит на него слишком долго. Он возвращает себя к реальности, быстро моргая и тяжело вздыхая. — Знаешь, судя по всему, отличным королём был бы именно ты, а не я, — говорит он слабо улыбаясь и снова берёт лук для тренировки. — Умный, образованный, великолепно воспитан, честный, гордый, справедливый, владеешь мечом, стреляешь из лука, потрясающе катаешься на лошади, знаешь Шекспира наизусть, у тебя идеальный почерк... — Но родился в обычной семье, — говорит Пак, перебивая его. — Жаль, что именно это всё решает. Я бы выбрал тебя своим королём, даже не раздумывая. Мне кажется, что на твоей голове великолепно бы сидела корона, — говорит Чонгук, поднимая лук, и смотрит на дерево. — А у меня руки дрожат, когда я прицеливаюсь. Чимин кладёт свой лук на землю и внимательно наблюдает за ним. Наследник долго прицеливается, нервничает и его ладони сильно напряжены. Он глубоко вздыхает, а затем отпускает стрелу, и она естественно пролетает мимо. Парень разочарованно вздыхает и смотрит на него. — Вот видишь, — говорит он, недовольно морща нос. Пак подходит к нему и тепло улыбается. — Для начала нужно встать в правильную стойку. От неё зависит меткость и сам выстрел, — он берёт его за талию и сдвигает немного в сторону его тело. — Плечо отведи назад, но не поднимай так высоко локоть. Держи его чуть ниже, — тихо говорит гвардеец, прикасаясь к его локтю, и немного опускает его. — Хват должен быть чуть мягче. Не сжимай лук так сильно, забудь, что это оружие. Представь, что он лёгкий, как перо, которым ты писал мне письма, — Чимин кладёт свою ладонь на его руку, сжимающую лук, и тепло его пальцев сразу же приятно покалывает чужую кожу. — Ты думаешь, у меня это действительно получится? — Доверься мне. У тебя получится всё, что ты захочешь. Ты прекрасно справишься со всем, если будешь на этом сосредоточен. Он подходит ближе к его спине, мягко поворачивает его лицо, осторожно подхватывая его пальцами за подбородок. — Держи лук ближе к себе, — тихо говорит Пак. — Когда натягиваешь тетиву, то твои губы должны легко касаться собственных пальцев. Стань с ним единым целым. Почувствуй его. Не торопись, глубоко вздохни и сосредоточься на своей цели, — говорит он и нежно кладёт ладонь на его живот. — Затем — задержи дыхание. С этим Чонгук легко справляется, ведь дыхание само задерживается, когда рука офицера так прикасается к нему. Чимин стоит прямо за его спиной, и он чувствует прикосновение его груди к своей спине через тонкую рубашку и тепло его ладони на своём животе. Что-то внутри него приятно шевелится, а его щёки сразу краснеют от этого. — Смотри на свою цель. Представь, что от того, попадёшь ты или нет, зависит твоя жизнь, — слышит Чонгук нежный голос у своего уха. Он смотрит на ствол дерева и пытается сосредоточиться. Это непросто, потому что он думает лишь о том, насколько ему приятна близость Чимина. — Отпускай, — шепчет Пак с придыханием. От его горячего дыхания возле уха бегут мурашки по шее. Наследник чувствует трепетание сердца под рёбрами и отпускает тетиву, закрывая глаза. Стрела попадает точно в цель. — В яблочко, — говорит офицер, довольно улыбаясь. Чонгук смотрит на ствол дерева и действительно видит в нём свою стрелу. — Вот это да! — восторгается он. — Получилось! Прямо в цель! Парень поворачивает лицо к гвардейцу и резко замирает. Он едва ли не сталкивается с его губами. Он медленно обводит взглядом его лицо и приоткрывает губы, неожиданно прерывисто дыша. В этот момент он ловит себя на мысли, что вблизи его мягкие черты ещё более красивы. Всё в нём просто идеально. Он словно создан лучшими скульпторами. Разве так бывает? Такие добрые карие глаза, маленький и аккуратный нос, высокие скулы и острая линия челюсти, а эти губы такие нежные и полные, их хочется попробовать на вкус, словно они самые спелые ягоды. И ведь кому-то действительно повезёт это сделать, скорее всего, уже повезло. — Я же говорил, всё получится, — шепчет Чимин. — Да, — говорит Чонгук, продолжая разглядывать его. — Благодаря тебе. — Теперь ты знаешь принцип. Будем ещё тренироваться, — говорит медленно Пак, нервно сглатывая и настойчиво глядя на него в ответ. Он чувствует лёгкое трепетание в груди, словно там порхают сотни бабочек. Офицер аккуратно и медленно переводит ладонь на бок парня, разворачивая его корпус к себе, и продолжает держать его в своих руках, словно он настоящая драгоценность. — Ты удивительный учитель, — тихо говорит Чонгук. — А ты — невероятный ученик. Большая честь готовить тебя. Мне нравится наблюдать за твоими успехами. Радость и восторг в твоих глазах, когда у тебя в итоге получается что-то, стоят любых усилий, — говорит Чимин. — А правда, что хороший лучник всегда попадает в яблочко? — тихо спрашивает Чон. — Хороший лучник попадает даже в яблоко на твоей голове. — И ты умеешь это? — спрашивает он, опуская глаза, и делает шаг назад. — Умею. — Чимин… — Не проси показать. Это опасно, — перебивает его офицер. — Ну, Чимин, когда ещё я увижу подобное? — спрашивает Чонгук, очаровательно улыбаясь. — Пожалуйста. — Я не хочу случайно убить наследника престола, — отрицательно качает головой гвардеец. — Ты не промахнёшься, я уверен в этом, — говорит парень и смотрит на него умоляющими глазами. Он словно ребёнок, как же можно отказать ему? Чимин тяжело вздыхает и сдаётся. Слишком он слаб перед этой потрясающей улыбкой и невинными глазами. Чонгук достаёт яблоко из кармана своей сумки, которое приготовил для Гермеса, и идёт к дереву. Парень прислоняется спиной к стволу и кладёт фрукт на свою голову, а офицер обречённо вздыхает. — Бог мой, может, не стоит, Чонгук-и? — спрашивает Пак, прищурившись. — Просто выстрели, я уверен, что ты легко справишься с этим. Гвардеец берёт стрелу и поднимает лук. Он медленно наставляет его на парня, а Чонгук глубоко вздыхает и смотрит на него. Внутри всё переворачивается от предвкушения. В этот момент офицер выглядит так грозно, сосредоточено, как настоящий и бесстрашный воин. Брови нахмурены, а взгляд тяжёлый и внимательный. Чимин на секунду закрывает глаза и затем смотрит на яблоко, он наводит на него острие стрелы, прислоняет пальцы к своим губам, сильнее натягивая тетиву. — Может, не будем этого делать? — ещё раз пытается остановить его он. — Давай. Я доверяю тебе, как никому другому. Пак задерживает дыхание и затем мягко отпускает тетиву. Чонгук зажмуривается, когда слышит свист стрелы над головой. Она с силой влетает в яблоко, проходит насквозь и вонзается в ствол дерева. Он открывает один глаз и улыбается. — О Боже мой, я жив! — смеётся парень. — Это было так волнительно, моя кровь практически бурлила от переживаний. Вау, Чимин, это же потрясающе! — эмоционально говорит Чонгук, рассматривая яблоко со стрелой. — Больше не проси меня делать подобное. Наследник подбегает к нему и порывисто обнимает за плечи. — Я знал, что ты не навредишь мне, — говорит он, улыбаясь. — Даже я не был уверен в этом, — отвечает Чимин, обнимая его в ответ. — Ты и правда невероятен во всём, за что берёшься. Я восхищаюсь тобой. Офицер кладёт ладонь на его щёку и мягко поглаживает пальцем скулу. — А я восхищаюсь Вами, Ваше Высочество, — отвечает он с улыбкой.

***

Чонгук научился стрельбе из лука благодаря трепетному и терпеливому отношению своего учителя. Ему потребовалось на это некоторое время, но каждая потраченная минута того стоила. Сейчас он с лёгкостью мог из десяти стрел восемь или девять запустить в ствол дерева. Далее он учился владению мечом. Для новичка, никогда не державшего его в руках, это очень сложное занятие. Нужна была хорошая выносливость, потрясающая ловкость и быстрая реакция. Усердные тренировки привели к тому, что сейчас он уже хорошо ощущал клинок в руке. Его мышцы привыкли к постоянным нагрузкам, и сейчас он уже ловко мог управлять им, держа при этом своё тело под полным контролем. Его рука уже легко держала любое холодное оружие и больше не дрожала. Парень стоял после очередной долгой тренировки, тяжело дышал и выводил рукой с мечом «восьмерку», сначала вертикальную, а затем — горизонтальную. Это было первое движение, которое он выучил. Делая его в первый раз, он едва ли не вывернул себе запястье, а сейчас легко и плавно водил рукой в воздухе, практически не ощущая вес тяжёлого клинка. Чимин наблюдал за его движениями, вытирая пот со лба, и испытывал гордость за своего ученика. — Как ты оцениваешь уровень своей подготовки к трону сейчас? — спрашивает он. — Не знаю, — пожимает плечами парень, оборачиваясь к нему. — Но я уже многое умею. Грамматика, чтение, точные науки, письмо, манеры, верховая езда, лук, теперь ещё и меч. — Но ты чувствуешь себя увереннее? — Да, гораздо увереннее. — Давай отработаем связку ещё раз и закончим на сегодня, — говорит офицер, довольно кивая. Пак становится в позицию напротив него и, не дожидаясь от него сигнала, начинает сразу же мощную атаку. На наследника от него начинают сыпаться сильные удары один за другим, а тот немного теряется от такого напора и делает несколько шагов назад, защищаясь. В тихом лесу разносится громкий звук столкновения мечей, напряжённые стоны от усилий и их тяжёлое дыхание. — Это же не связка! — возмущается Чонгук с улыбкой и ставит блок. — Ты прав, — усмехается гвардеец, нанося удар. — Это твой первый поединок. Они двигаются по кругу, увеличивая скорость ударов и силу их отражения. Чонгук неплохо справляется с натиском Чимина и испытывает гордость за самого себя, когда так ловко и отточено даёт отпор ему. Ещё две недели назад он не умел правильно наносить удары, даже не был способен держать правильно меч в руках, а сейчас участвует в импровизированном поединке. Пак неожиданно делает резкий выпад вперёд и легко прикасается мечом к его боку. — Ранен, — говорит он с довольной улыбкой. — Чёрт возьми, — выдыхает устало он и наносит удар ему, но Чимин ставит блок и ухмыляется. — Не в этот раз, Ваше Высочество, — говорит офицер. — Когда-нибудь я всё равно это сделаю, — отвечает Чонгук. — Это звучит как угроза, а я ведь твой учитель, — смеётся гвардеец, двигаясь вокруг него, и обрушивает новый поток ударов. — Вы отвлекаетесь, офицер Пак. Сейчас мы соперники, — говорит парень, улыбаясь. Чимин неожиданно приседает, а затем резко делает эффектный выпад вперёд и легко касается мечом чужого бедра. — Ранен, — снова говорит Пак, самодовольно выгибая бровь. — Соперники, говоришь? Тогда прекрати защищаться, а нападай на меня. Суть поединка в том, что оба должны атаковать. Чонгук берёт меч двумя руками и заносит его над головой, а затем наносит вертикальный удар, но офицер ловко откатывается в сторону и грациозно поднимается на ноги, и меч глухо ударяется о землю. Пак усмехается и тяжело дышит, приоткрыв пухлые губы. Он ловит цепкий взгляд парня и долго смотрит ему в глаза, медленно обходя его по кругу. Он делает обманное движение по направлению к его корпусу, но ученик понимает эту уловку и пресекает неудачную атаку. Он застаёт Чимина врасплох, и острый меч мягко утыкается в его плечо. — Ранен, — говорит самодовольно Чонгук и ухмыляется, чувствуя приятное опьянение этой крошечной победой. — Неплохо, Ваше Высочество. Пак внимательно следит за его действиями и делает быстрые шаги к нему, активно нападая. Ноги Чона начинают заплетаться. Он теряет сосредоточенность, быстро переставляет их и пятясь назад, а Чимин выбивает меч из его руки сильным ударом по нему. Парень растерянно смотрит на него, не понимая, что делать в такой ситуации, и упирается спиной в дерево. Гвардеец неторопливо подходит к нему на расстояние вытянутой руки и выставляет меч перед собой. Блестящее острие клинка легко упирается в центр чужой груди, которая ходит ходуном от усталости и напряжённого дыхания. Он поднимает глаза на Пака и замечает довольное выражение на его лице. Его бровь аккуратно выгибается, а на губах появляется наглая ухмылка. — Ты мёртв, — говорит он, держа его прижатым к дереву, и самоуверенно смотрит на него. — Ты был слишком напористым, — отвечает Чонгук. Они стоят несколько секунд неподвижно и пытаются отдышаться. Чимин опускает оружие и подходит к нему практически вплотную. — В настоящем поединке это не имеет значения, — говорит офицер, всё ещё тяжело дыша, и рассматривает его лицо. Чонгук тоже с трудом дышит и чувствует стекающий пот по вискам. Он довольно сильно устал, а сейчас его ещё и душит плотная обволакивающая энергия, исходящая от человека напротив. — Тебя никто не будет жалеть. Всем будет наплевать на то, что ты недостаточно подготовлен или у тебя было мало тренировок, — говорит Чимин, мягко приподнимая его подбородок вверх. — Ты всегда должен быть хладнокровен в бою. Никакой жалости, если противник готов убить тебя. Или ты убьёшь — или убьют тебя. Запомни это, — тихо заканчивает он и проводит большим пальцем по его приоткрытым губам. Чонгук практически замирает и ошарашенно смотрит на него. Близость его тела и прикосновение тёплых пальцев внезапно пускает волну мурашек по коже, и он снова чувствует смущение. — Хорошо, — еле выдавливает из себя он, продолжая смотреть на него. — Ты — будущий король. Иногда тебе нужно будет принимать достаточно жёсткие решения, но они будут нужны. Невозможно всегда поступать по-доброму. Не все люди хорошие, некоторые требуют подобного отношения к себе. Найди в себе смелость и решимость иногда поступить жестоко, особенно — когда этого не будут ожидать от тебя. Наноси удар первым, даже если он станет смертельным для твоего врага. Не сожалей об этом, ведь тебя он не пожалеет, — говорит Пак. Чонгук опускает глаза, тяжело вздыхая. Он замечает, как Чимин расслабляется. Найти в себе смелость и решимость поступить жестоко, значит. Что же, офицер, как скажете. Парень резко вырывает меч из руки гвардейца, делает маленький шаг в сторону. Он толкает парня к дереву, прижимая спиной к шершавой поверхности, а затем подносит меч к его горлу, держа лезвие горизонтально у чужого кадыка. — Это достаточно смело и жестоко? — спрашивает он. Чимин удовлетворённо ухмыляется и приподнимает подбородок. — А ты быстро учишься. — У меня хороший учитель, — говорит Чонгук и улыбается. — Невероятно буду гордиться тем, что король, который скоро будет сидеть на троне, научился этому трюку у меня, — говорит Пак. — Я всему учусь у тебя. Если я стану королём, то ты будешь продолжать учить меня всему, что знаешь, каждый день моей жизни. Я не отпущу тебя от себя ни на шаг. — Когда ты будешь королём, — уточняет офицер, — а не если. — Мы не можем быть уверены до конца. — Я верю в лучшее. И для меня будет честью провести остаток своей жизни, выполняя свою службу для тебя, Чонгук, — отвечает Чимин, не сводя с него глаз. — Ты великолепен. — Ты снова меня смущаешь, — говорит парень, опуская меч, и делает шаг назад. — Это чистая правда. Я не кривлю душой. Ты боец, несмотря на то, что тебе сложно в такие сжатые сроки подготовиться, ты вкладываешь в это максимально возможное количество своих сил. Я горжусь тобой и тем, что ты делаешь такие успехи. — Без тебя этого всего не было, ты придаёшь мне сил, — отвечает Чонгук. — И я пройду этот путь с тобой до конца. Чем бы это ни закончилось: эшафотом или троном, знай то, что я с тобой до своего последнего вздоха, мой король, — тихо говорит Пак, склонив голову. У Чонгука снова приятно сжимается сердце от таких слов. Каждый раз, когда он называет его так, то всё внутри него словно расцветает. Его чувства к этому человеку распускаются, будто весенние цветы, и он не совсем понимает, что с ними делать. Он начинает осознавать, что они гораздо более трепетные и интимные, чем те, что испытывают к другу. Это пугает его, но он не может их спрятать глубоко в себе, потому что они сами вырываются из него всё больше и больше.

***

Чонхен медленно прохаживался по ровной каменной дорожке у большого фонтана во дворе дворца. За ним неспешно и молча шёл Чимин, разглядывая блестящую корону на его голове и темноволосый затылок. Он думал в этот момент о том, насколько хорошо эта золотая вещь с большими драгоценными камнями смотрелась бы на голове Чонгука, когда придёт его время. Король двигался уверенно, спокойно и грациозно. От него исходила такая тяжёлая аура, словно перед ним находился настоящий дьявол, вышедший из ада. Сколько жизней загубил этот человек? Не счесть. Именно он отдал приказ убить его отца, бравого и верного офицера. И ему приходилось продолжать службу во дворце, зная это, и делать вид, что он предан ему всем своим сердцем. Он должен изображать дружелюбие и смиренность. Иногда Чимина всё чаще посещала мысль вытащить меч и отрубить его голову, а потом снять с неё корону и отнести Чонгуку, но не сейчас. Возможно, в будущем. В данный момент главная цель — убрать его с трона. — Так, что там по твоим заданиям, офицер? — спрашивает правитель, продолжая медленно ходить у фонтана. — На севере всё тихо, Ваше Величество. Обучение призывников проходит успешно, большинство из них делает значительные успехи, а те, кто не пройдёт промежуточный экзамен, будут отосланы домой. Вопрос с военным конфликтом улажен, — отвечает гвардеец. Чонхен останавливается и удовлетворённо кивает. Он оборачивается и осматривает парня с ног до головы своим тяжёлым взглядом, как у хищника. Дикие, злые, волчьи глаза медленно изучают его, и Чимин чувствует себя неуютно из-за этого. — Что по вопросу беспорядков? — Все мелкие бунты сразу же подавляются. Усилена охрана дворца и введён ночной патруль по нижним улицам. — В районе бедных? — спрашивает Чонхен. — Да, — кивает Пак. Король снова удовлетворённо кивает. — Верное решение, офицер. Оттуда и растут все ноги этих бессмысленных бунтов. Можно подумать, у них больше нет других дел, — задумчиво говорит он. — Рад служить, Ваше Величество, — холодно отвечает парень, глядя на фонтан. Чонхен подходит к нему, стуча каблуками по каменной дорожке. Он высокомерно поднимает подбородок и рассматривает его лицо. Король подносит руку к его воротничку и бережно поправляет его, будто заботливый отец. — Хороший ты офицер, Пак Чимин. Не перестаю думать о том, что стоит поднять твоё жалование или, может быть, повысить? — вскидывает бровь правитель и проводит рукой по золотистым пуговицам его мундира. — Беспрекословно выполняешь мои приказы и никогда не перечишь мне. Говоришь всегда коротко и по делу. Ты хороший стратег и у тебя пытливый ум, — он склоняет голову набок и ухмыляется. — Ты напоминаешь мне ферзя на шахматной доске. Догадываешься, почему? — Могу предположить, — отвечает Пак, не сводя глаз с него. — Самая сильная фигура на шахматной доске. Тебе это прекрасно известно, так? Конечно, ведь ты великолепно играешь в шахматы. В нашем случае ты — самая сильная фигура в королевстве после меня. У тебя много талантов, мой верный офицер. Но, знаешь... — делает паузу король и легко гладит его по щеке, — у меня такое чувство, что ты тёмная лошадка. Я думаю, что ты можешь гораздо больше, чем показываешь. Чимин внимательно слушает его, гордо приподнимая голову, и выдерживает его суровый взгляд. — Я почему-то уверен, что в тебе скрыт невероятный потенциал. Только вот вопрос: это сыграет мне на руку или против меня? — продолжает Чонхен. — Прошу прощения, Ваше Величество, Вы меня подозреваете в каких-то тёмных делах? — удивленно спрашивает гвардеец. — Нет, офицер Пак. Напротив, я думаю, что ты мне предан. Иначе бы не был таким успешным на службе. — Я давал клятву служить Вам, Ваше Величество, до конца своих дней или до того дня, пока Вы примите решение освободить меня от должности. Я преданно исполняю свой долг, отдавая на это все свои силы и возможности. И продолжу это делать, ведь это честь для меня, — говорит равнодушно Пак. — Хорошо, — кивает король. — Но всё же меня не покидает чувство, что я совершенно тебя не знаю. Он разворачивается и идёт вдоль тропинки, ведущей к лабиринту из живой изгороди, а Пак спокойно следует за ним. Он рассматривает голубое небо и солнечные лучи, отражающиеся на золотой короне правителя. Вдалеке слышен колокольный звон собора, и они под него медленно проходят по запутанным ходам лабиринта. — Помнишь, как мы здесь играли в детстве? — спрашивает Чонхен. — Конечно, Ваше Величество, — отвечает Чимин. — Мы были друзьями в детстве. Ты — единственный ребёнок, который не церемонился со мной, как с хрустальной вазой. Другие дружили со мной из-за моего происхождения, но ты был искренен и часто брал на себя вину за мои детские проступки. Ты защищал меня. — Ваш отец был достаточно жесток со своим сыном. Я не хотел, чтобы он срывался на Вас из-за подобных мелочей, как испорченные розы, — говорит Пак, следуя за ним. Тот оборачивается и удивлённо приподнимает бровь. — Что мне в тебе особенно нравится, так это то, что ты не боишься говорить такие вещи мне в лицо. Все восхваляют отца в моём присутствии, хотя прекрасно знают, каким он был человеком. Он был жесток, ты прав. Иногда я его ненавидел и делал эти вещи ему назло, — говорит Чонхен, продолжая идти по дорожке. — Но ты смельчак. — Я не смельчак, Ваше Величество, просто иногда мне стоит держать язык за зубами, — говорит офицер. Король тихо смеётся. — Честность — одно из лучших качеств, которым должен обладать достойный гвардеец. Ты достаточно прямолинеен, и мне это нравится. — Это не всегда хорошее качество. — Ты всего лишь на несколько лет старше меня, но когда мы были детьми, ты проявлял себя очень смело. Нужно быть достаточно храбрым ребёнком, чтобы вступаться за меня перед моим отцом, зная, что за это ты получишь его гнев. Сейчас ты вырос, но продолжаешь вести себя не менее храбро. Именно поэтому я к тебе испытываю такое доверие, Пак Чимин. Они приходят в центр лабиринта, и король останавливается у каменной статуи его матери. Он обводит её долгим взглядом и тяжело вздыхает. Красивая и изящная статуя в полный рост королевы стоит в центре живого зелёного лабиринта на пьедестале, окруженная аркой цветов. Её руки держат букет каменных роз, а на её голове маленькая корона. Она похожа на неё, будто это её идентичная копия. У её ног лежат свежие белые розы, которые она так любила, а на золотой табличке высечены слова: «Светлой памяти покойной королевы Лилит. Пока мы живы — никто не сможет забыть тебя, королева наших сердец». — Иногда я сожалею о том, что совершенно не знал её, — с грустью говорит Чонхен. — Почему, Ваше Величество? — спрашивает Пак. — Я вырос в роскоши, строгости и жестокости. У меня была целая куча нянек и кормилица, но я не знал о любви матери совершенно ничего. Говорят, она была ангелом во плоти. За всю свою жизнь я не слышал о ней ни одного плохого слова, и мой отец восхищался ею до своего последнего вздоха. Чимин молча слушает его. Он не испытывает к нему жалости лишь по одной причине — Чонхен такой же, как его покойный родитель-тиран. Неимоверно жестокий, хладнокровный и высокомерный. Он убил его отца, искалечил его мать и его самого. Он не заслуживает жалости, несмотря на эту печальную историю. Он — чудовище. И дело не в суровом воспитании, все проблемы в его характере, который он унаследовал от покойного короля. Чонгук же унаследовал характер матери, поэтому они так сильно отличаются. Словно ангел и демон. — Как твоя мать? — неожиданно спрашивает правитель. Чимин едва заметно усмехается, глядя на живую изгородь, и сжимает кулаки от злости. Как он смеет вообще спрашивать о ней у него? — Всё в порядке, — коротко говорит он. — Должно быть, ты ненавидишь меня за то, что я сделал с ней. Считаешь, я был несправедлив? — спрашивает Чонхен. — Не в моем праве осуждать какие-либо Ваши решения, Ваше Величество, — говорит холодно Пак. — Ответь честно, а не так, как должен, — говорит король, глядя на него. — Ответь мне как Пак Чимин, а не как офицер моей гвардии. — Да, вы были несправедливы. Возможно, моя мать заслуживала наказания, но отдать приказ прилюдно выпороть её десятью ударами кнута — это неразумно. Милосердие — одно из качеств, которым должен обладать король, но Вы не проявили его по отношению к слабой женщине. Это плохо отразилось на Вашей репутации среди жителей Элдарии, — говорит Чимин. Чонхен громко хмыкает, продолжая смотреть на него. — Я ненавижу твою мать, она создала много проблем. — Она допустила ошибку, за которую уже расплатилась, — говорит гвардеец. — Ещё нет, — говорит он. Что это, чёрт возьми, значит? Что он ещё задумал? Офицер напряжённо хмурится, и неприятное предчувствие поселяется в его сердце. — Она тебе что-то говорила о ребёнке? — Нет. — Этот ребёнок, — Чонхен тяжело вздыхает и качает головой, — он моя проблема и головная боль. Мы никак не можем найти его столько времени, словно ищем призрак. — Может, его и не существует, — говорит Чимин, безразлично пожимая плечами. — Нет. Он существует, к сожалению. Офицер Пак, мне кажется, что стоит поручить это задание Вам, — говорит король. — Я не занимаюсь таким родом дел, Ваше Величество. — С этой минуты занимаешься. Найди мне этого мальчишку и приведи к моим ногам. Дальше я с ним разберусь самостоятельно. — А если я не справлюсь с этим? — спрашивает офицер. — Я никогда не занимался поиском людей. Меня всю жизнь учили воевать и защищать. — Найди его и приведи ко мне, чего бы тебе это ни стоило. Если ты этого не сделаешь, то, значит, это не по силам никому. Ты — мой ферзь, — говорит гордо Чонхен. Чимин прекрасно понимает, что именно значит эта фраза. Если он не сделает этого, то у него будут большие проблемы. Его Величество не знает слова «нет», он привык с детства получать то, что хочет. А значит, ответ: «Я не знаю, где мальчишка» его не устроит, будут серьёзные последствия. — Я постараюсь исполнить приказ, Ваше Величество, — говорит Пак. — Не разочаруй меня. Сделай это до того, как народ узнает о нём. Этого мне ещё не хватало, тогда их недовольство будет сложно остановить, — говорит король. Он медленно разворачивается и идёт в сторону дворца. — Что с ним будет, когда я его найду? — спрашивает гвардеец. — Несмотря на то, что я первый наследник и действующий король, он угроза для трона. Понимаешь, офицер? — говорит король, возвращаясь к нему. — Не совсем. — Он может занять трон лишь в случае моей смерти или в случае моего отречения, — говорит Чонхен, ровняясь с ним и останавливаясь. — Как же он может заставить Вас отречься от престола? — удивляется Чимин. — Никак, офицер Пак. Кто-то из нас должен умереть. И ему придётся меня убить, чтобы занять трон, просто так я его не отдам. Ты должен найти его до того момента, как у него появятся союзники. Приведи его во дворец, — грозно бросает он и уходит. Гвардеец продолжает стоять на месте. Он довольно ухмыляется, глядя на его удаляющуюся фигуру. — Слишком поздно, — шепчет Чимин себе под нос. — У него уже есть союзники. Чуть позже он шёл по коридору дворца быстрым шагом. Он не мог перестать думать о том, что ему приказал сделать король. И о том, что нужно готовить Чонгука более интенсивно, а времени слишком мало. Пока что он будет тянуть его, но скоро оно закончится, и нужно начинать действовать уже сейчас. Он сталкивается на повороте со знакомой фигурой. — Куда же ты так несёшься, офицер? — спрашивает Джин. Пак останавливается в шаге от него и, прищурившись, смотрит на него. Ким Сокджин, ну конечно. Тот, кто, не сомневаясь, поддержит его идею восстания. Именно он и подтолкнул его к ней, сейчас пришло время искать союзников, потому что Чонхен сжимает круг вокруг Чонгука. И Джин тот человек, который может ему помочь. Чимин хватает друга за локоть и уводит в сторону библиотеки, оглядываясь по сторонам. Он заталкивает офицера в большое роскошное помещение и закрывает плотно дверь. Парень быстро обходит комнату, чтобы убедиться, что здесь пусто, а затем возвращается к нему. — В чём дело? — спрашивает главнокомандующий. — Мне нужна твоя помощь, — шёпотом говорит он. — Что случилось? — Помнишь наш разговор на площади? Перед поркой. Сокджин на несколько секунд задумывается, а после согласно кивает. — Конечно, но это здесь при чём? — Я хочу это сделать, — отвечает Пак. — Что?! — восклицает Ким и округляет глаза. — Ты в своём уме? Как ты собрался это сделать один? — шепчет он, хватая его за плечо. — Я не буду один. В этом мне и нужна твоя помощь. — Ты что, предлагаешь мне совершить… восстание? — говорит мужчина последнее слово одними губами, боясь быть услышанным. — Именно. Пришло время, Джин. Мне очень нужна твоя помощь, нужно собрать народ. Нужны люди, которые последуют с нами и не струсят перед последствиями и которые не донесут на нас во дворец. Нужны совершенно отчаянные, как ты и я. Друг отрицательно качает головой, но видно, что он задумывается. Перспектива свержения короля ему очень нравится, он хочет этого так же, как гвардеец и как сотни других людей. — Чимин, это очень сложно. Для этого нужно чем-то мотивировать их. Что я им дам, кроме своих слов? — У меня есть кое-что, чтобы убедить их, — шепчет Пак. — Что? — вскидывает бровь Ким. Чимин тяжело вздыхает, понимая, что сейчас он открывает другу самую большую тайну. Это опасно, но он доверяет ему, как себе. — Человек, за которым они последуют, не сомневаясь ни секунды. Джин соображает и переваривает информацию несколько мгновений, но до него быстро доходит. — Что? О, Боже мой… ты хочешь сказать… ребёнок? — шепчет он с удивлением. — Да, — кивает Пак. — Ты знаешь, где он? — шепчет друг. Гвардеец медленно кивает. — Господи, — выдыхает Ким. — Так вот, за что твою мать и тебя, — он замолкает и качает головой, — это всё правда. — Весомый аргумент? — Более чем, — говорит Сокджин. — Ты мне поможешь? — спрашивает с надеждой в голосе гвардеец. — Свергнуть короля? — шепчет он с ликующей улыбкой. — Господи, конечно да. Но нужно всё обсудить, естественно, не здесь. Чимин облегчённо вздыхает, кивает и улыбается, а затем крепко обнимает друга.

***

Чонгук медленно обходит амбар и замечает, что сегодня Чимин не принёс никаких приспособлений для урока. Ни меча, ни лука, ни книг. Это странно, обычно их уроки не обходились без них, но сейчас амбар пуст и руки офицера тоже. И он сам сегодня выглядит немного встревоженным, будто что-то его беспокоит. Между его бровями залегла глубокая морщина, которая бывает лишь тогда, когда он чем-то сильно обеспокоен. — Чем мы будем сегодня заниматься? — интересуется Чонгук. Пак медленно снимает мундир и надевает его на спинку старого стула. Парень закатывает длинные рукава белой рубашки, расстёгивает две верхние пуговицы, освобождая горло, и обнажает медовую кожу, а затем подходит к нему. — Мы будем танцевать, — коротко говорит гвардеец. — Т-танцевать? — заикаясь переспрашивает Чон и округляет глаза. — Я ожидал чего угодно, но не танцев. — Великолепный король должен обладать навыками танца, ведь на балах тебе придётся танцевать, — говорит Пак, складывая руки в замок за спиной. — Боже, — вздыхает Чонгук, запуская пальцы в волосы, — разве это обязательно? Я мог бы научиться этому позже. Чимин улыбается, видя то, как парень нервничает. — У нас есть время, пока мы готовимся к нашей главной цели. Зачем же зря терять его? Отдохнёшь от оружия и немного потанцуешь. Это позволит тебе расслабиться, — говорит офицер с мягкой улыбкой. — Но я... — Он глубоко вздыхает, — я же не умею совсем. — А для чего я здесь? — Ладно. И какой танец мы будем танцевать? — Вальс, — говорит Пак с улыбкой. — Что-то слышал о нём? — Ничего, если честно, — отвечает парень. Чимин медленно обходит его, держа руки за спиной, и кивает. В это время в амбар быстрым шагом входит Айрин, широко улыбаясь. Девушка несёт в руках скрипку и смычок. Что это значит? Он будет танцевать с ней? Девушка вежливо кивает в знак приветствия, кладя скрипку на стул, и Чонгук кивает ей в ответ. — Некоторое время назад вальс считался неблагопристойным и неприличным танцем. Его никогда не танцевали на балах, он пришёл к нам во времена жизни королевы Лилит. — Почему неприличным? — спрашивает Чонгук. — Во время этого танца партнёры близко прижимаются друг к другу. Рука мужчины лежит на талии женщины, а другой рукой он держит её ладонь. Такое близкое соприкосновение рук позволяло передавать записки, а неприлично близкий контакт создавал удобное положение для откровенных разговоров. Мужчина, как ведущий в танце, вёл себя достаточно напористо и это считалось бестактным. Но однажды всё перевернулось, королева изменила мнение людей об этом танце. Она увидела, как его танцуют во дворцах Франции, и бесповоротно влюбилась в него, — поясняет Чимин. — Я этого не знал, — тихо говорит наследник. — Сейчас вальс считается признаком аристократии. То есть уметь танцевать его обязан любой член королевской семьи и многие люди, приближённые к дворцу. — В том числе и гвардейцы? — улыбается парень. — Да, в том числе, — кивает он, и уголок его губ дёргается в улыбке, — ведь мы посещаем балы. — От вас слишком многое требуют, — усмехается Чонгук. — Вальс — это самый романтичный, опьяняющий и кружащий голову танец. Он часто является открывающим на балу. Он увлекательный, способный возбудить сладкие грёзы и томительные мечты. Он что-то среднее между кокетством и страстью, между ребяческой игрой и глубокими чувствам. Чонгук с восхищением слушает его красивую речь и мягкий голос, а Пак продолжает медленно ходить вокруг него и рассказывать. — Есть несколько разновидностей вальса, но наиболее распространёнными считаются немецкий — более спокойный, и французский, он более живой. Также танцуют венгерский и венский вальс. Мы выучим классический для начала, а потом и остальные, — говорит он и жестом зовёт сестру к себе. Айрин подходит к ним и держит руками юбку своего пышного платья. На её лице милая и тёплая улыбка, что сразу успокаивает Чонгука. Точно такие же карие глаза, как у Чимина, искрятся теплом и добром. Она очень красивая и очаровательная. — Но основа — это манеры. Бальный этикет не менее важен, чем любой другой, — говорит Пак. — Прежде всего, ты должен пригласить даму на танец и получить её согласие. Несмотря на твоё положение в обществе, будь ты офицер, король, принц или министр — это обязательная часть. Простые нормы приличия. Он встаёт перед сестрой, держа одну руку, согнутую в локте за спиной, а вторую вдоль тела. — Приглашая даму на танец, после того как ты подошёл к ней, изящно поклонись, — он грациозно наклоняет голову и корпус вперёд. — Делай ей приглашение в самой вежливой и деликатной форме. Чонгук внимательно ловит каждое движение офицера и восторгается его манерами. Он просто великолепен. — Позвольте мне иметь удовольствие пригласить Вас на танец, — говорит Чимин, обращаясь к сестре. — Если дама, которую ты приглашаешь, хорошо тебе знакома, то можно просто сказать: «Не откажите мне в удовольствии танцевать с Вами». Также можно пригласить понравившуюся тебе девушку наиболее простым способом, без слов. Просто подойди к ней, сделай поклон и подай правую руку. Девушка, если принимает приглашение, то подаст тебе левую руку, — заканчивает фразу парень, и Айрин соглашается на танец. Чон продолжает пристально наблюдать за каждым его действием и ловить каждое слово. — Мужчина, как я уже говорил, должен управлять партнёршей, то есть ты решаешь, куда ей двигаться и в какую сторону идти. Также ты должен быть уверенным в своих действиях, чтобы она чувствовала опору и доверяла тебе, — говорит Чимин и становится в позицию танца. — Твоя левая рука держит правую ладонь девушки. Твоя правая рука ложится на её талию, — говорит он, глядя на него. — Её левая ладонь ложится на твоё правое плечо. Запомнил? — Да, пока всё просто, — отвечает Чонгук. — Хорошо. Начинаешь танец соответственно ты. Представь на полу квадрат и двигайся по нему приставным шагом. Правой ногой делаешь шаг вперёд, а она делает шаг назад, — говорит Пак, делая медленный шаг вперёд, и Айрин делает шаг назад. Они начинают плавно скользить в танце, двигаясь по воображаемому квадрату. Так изящны, словно пара лебедей. Двигаются спокойно и грациозно, держа высоко головы. Это выглядит потрясающе даже без музыки в старом амбаре. — Понятно? — спрашивает гвардеец. Чонгук согласно кивает. — Если что, я объясню снова. Когда усвоишь шаги, можно приступить к поворотам. Вращения идут по большому кругу вместе с другими парами, но также и по квадрату. Ты поймёшь принцип, это несложно. Поворачиваться необходимо легко и в умеренном темпе, — продолжает он и кружит сестру в танце. — Дама практически не должна ощущать усилия вращений. Тебе нужно кружить её так же нежно, как снежинку подхватывает зимний ветер. Когда вы завершите поворот, ты должен оказаться спиной по направлению движения танца. А движения должны быть плавными и скользящими. Это ясно? Парень тихо вздыхает и уверенно кивает, смотря на положение их тел. — Хорошо. Попробуй ты, пока просто без счёта и музыки, — говорит Чимин и отходит в сторону. Тот быстро моргает и неуверенно подходит к Айрин, глядя в пол. — Так, стоп, — останавливает его офицер, — сразу же нет. Чонгук, ты — мужчина. Красивый, умный, смелый и сильный. Никаких опущенных плеч и головы. Заставь её влюбиться в тебя одним взглядом, — говорит он, оттягивая его плечи назад. — Выпрямись, даже если ты чувствуешь неуверенность, то она, — офицер указывает на сестру, — не должна ничего понять. Давай, ты сможешь. Это не сложнее владения мечом. Чонгук подходит к ней ещё раз, но уже уверенно, широко улыбаясь и держа плечи идеально ровно. Он склоняет голову и выставляет правую ладонь. — Позвольте мне иметь удовольствие пригласить Вас на танец, — говорит парень с мягкой улыбкой. Айрин тепло улыбается ему в ответ, делает кивок и подаёт левую ладонь. Чонгук кладёт правую руку на её спину, а левой берет её маленькую ладошку. — Отлично. А теперь сам танец, — говорит гвардеец, наблюдая за ними. Чон делает шаг вперёд, и они начинают медленно танцевать по квадрату, делая сначала просто шаги, а затем и приступают к поворотам. Очень неуверенно и робко, но он старается повторять всё, что услышал здесь. Чимин подходит к ним, когда они останавливаются, мягко берёт его лицо кончиками пальцев и поворачивает чуть левее. — Смотришь в сторону. Вот так. Ты ведь её не знаешь, это с хорошо знакомой тебе дамой ты можешь даже вести беседы в танце, но сейчас Айрин просто партнёрша, а не моя сестра и твой друг, — говорит Пак и улыбается. — Для красоты танца ты можешь сделать движение «лодочка» и повернуть её. — Это ещё что такое? — спрашивает парень растерянно. Айрин мягко берёт его руки и разводит их в стороны, держа их ладони вместе. — Просто нужно плавно покачиваться в стороны, а затем поворот. Вот так, — она делает разворот, а затем поднимает их руки вверх и начинает кружиться вокруг своей оси. — Можно делать это в движении. Это очень красиво и несложно. У тебя прекрасно получается, Чонгук, — говорит девушка, нежно улыбнувшись. В его душе растекается благодарность к ней за такое тёплое отношение и терпение, ведь он всё же немного наступает ей на ноги. Они ещё несколько раз повторяют эти действия, и с каждым разом у него получается лучше и лучше. Гвардеец довольно улыбается, а затем они учатся танцевать под счёт. Под него всё идёт ещё легче и проще. Чон хорошо чувствует ритм и совсем не безнадёжен. Он двигается изящно, и оттачивает свои движения до автоматизма, и всё больше становится похож на настоящего короля. Чимин идёт к стулу, стоящему в стороне, и берёт скрипку. Он устраивает её у себя на плече и настраивается на игру. — А теперь попробуем под музыку, — говорит он, мягко улыбаясь. По амбару раздаются мягкие, но громкие звуки скрипки. Он начинает играть какую-то прекрасную, нежную мелодию, от которой разрывается душа и всё трепещет внутри. Чонгук плавно двигается, ведя в танце Айрин, и гордится собой, когда не делает ни одной ошибки. Он улыбается, и его партнёрша улыбается ему в ответ, искренне наслаждаясь танцем с ним. Но сам же парень внутри всё равно чувствует себя очень неуверенно, словно что-то его сдерживает, и он не может расслабиться до конца. А из-за этого он не может наслаждаться этим танцем в полной мере. Но ему нравится танцевать с Айрин, с ней очень комфортно. Офицер был прав, это расслабляет и позволяет отдохнуть от интенсивных тренировок с мечом или луком. Чимин заканчивает игру и с гордой улыбкой смотрит на него. — Ну как? — неуверенно спрашивает Чонгук, переводя дыхание. — Ещё несколько недель тренировок и всё будет великолепно. Думаю, ты будешь готов к сроку. — Готов к сроку? — недоуменно спрашивает он. — Что ты имеешь в виду? — Бал, — отвечает Чимин. — Какой ещё бал? — спрашивает парень, хлопая большими глазами, и смотрит то на него, то на Айрин. — Весенний бал-маскарад во дворце, разумеется, — говорит гвардеец.