Люпин – цветок исцеления

Однажды Тедди внезапно понял, что давненько не наведывался в «Твилфитт и Таттинг», магазин одежды в Косом переулке, где они с бабушкой всегда приобретали мантии. Тедди не очень любил кутаться – и путаться – в длинных складках, потому носил мантии только на выход, а в будни предпочитал пиджаки и брюки на менер магловских. И вот, когда ему снова понадобилась мантия, в своëм гардеробе он увидел, что те, которые у него были, имеют потрëпанный и неважный вид. Ему всë-таки удалось отыскать тëмно-синюю мантию, похожую на плащ-накидку, более-менее приличного вида, не слишком длинную, с тканью, свисающей от горловины до локтей вместо отсутствующих рукавов. Он решил надеть еë, но вместе с тем положил зайти всë-таки как-нибудь «Твилфитт и Таттинг». Мантия нужна была ему по следующему поводу: он ехал с крëстным в Хогвартс. Дело обстояло так, что Гарри Поттер, не без стараний Джинни и Гермионы, написал пособие для учителей Защиты от Тëмных искусств, в котором излагал свои взгляды, основанные на пережитом в прошлом, на то, каким образом эта дисциплина должна преподаваться в школе. План Гермионы заключался в том, чтобы уговорить Министерство реформировать этот предмет, с которым у маленьких волшебников были проблемы с давних времëн до настоящего времени. Минерва Макгонагалл, занимавшая пост директора Хогвартса, во всëм поддерживала мистера Поттера и миссис Грейнджер-Уизли, но у неë было недостаточно средств, чтобы осуществить это без помощи со стороны Министерства. Но чтобы они не делали, даже привлекая влиятельных людей, связанных с Отделами, в которых Гермиона и Гарри занимали видные посты, Отдел магического образования вот уже в течении пяти лет будто пропускал всю информацию мимо себя. Но Гермиона не собиралась так просто сдаться, заставляя Гарри Поттера время от времени, каждый год подавать этот вопрос на рассмотрение в Министерство. Тедди, как только разобрался в этой проблеме, принял живейшее участие в приближении еë решения. Сам он не мог сделать ничего, но у него были связи. Он, Бертрамус Блишвик и Честер Уорд искали любые возможности продвинуть новую образовательную программу к еë реализации в учебном процессе. Кроме того, Тедди оказывал крëстному куда большую помощь, поддерживая его "боевой" дух. Общими усилиями им с Гермионой удалось добиться того, что Поттер-старший хоть и опускал руки, но пока не сдавался. И вот каждое лето в Хогвартсе собиралась особая комиссия из Министерства для обсуждения предложений на новый учебный год. Стараниями Гермионы Гарри Поттер присутствовал на ней каждый раз и выступал с презентацией своих идей. Чтобы он ненароком не сбежал, крестнику было поручено сопровождать его, что Тедди делал с превеликим удовольствием. Он всей душой любил Хогвартс и радовался любой возможности побывать там вновь. Минерва Макгонагалл посылала за ними Хогвартс-экспресс, позволяя снова испытать сказочные чувства ежегодных путешествий в школу, наполнявших глубокими впечатлениями на всю жизнь каждого маленького волшебника Британии. К тому же, поезд приезжал за несколько часов до начала комиссионного заседания, так что у гостей была возможность отдохнуть и спокойно пройтись по знакомым местам. Тедди собрался, расцеловал бабушку – он теперь смотрел на неë особыми глазами: на одну тайну этой загадочной женщины вот-вот могло стать меньше – и в означенное время уже ждал крëстного на вокзале «Кингс-Кросс» у стены со входом на платформу девять и три четверти. Гарри Поттер не замедлил явиться. С ним была Джинни. Она не хотела оставлять детей – очень волновалась за Альбуса Северуса – и поэтому пришла, только чтобы проводить мужа. Поздоровавшись, она обняла Тедди, в шутку взяв с него обещание в случае чего подсказывать Гарри нужные слова: все родные уже выучили текст выступления Поттера лучше, чем он сам. – Ты же знаешь, он не любит, когда я сижу в зрительном зале, – улыбнулся Тедди. – Жаль, – с наигранной грустью отозвалась Джинни. – Видимо, чтобы у него всë прошло успешно, следующим летом мне придëтся ехать с ним. – Вы ещë не забыли, что я стою рядом? – напомнил о своëм присутствии Гарри Поттер. Всем троим было очень весело, но вскоре крëстный и крестник, оставив миссис Поттер на вокзале по прошествии на платформу, в отличном настроении подошли к готовому к отправке Хогвартс-экспрессу. Тедди безумно любил эти поездки с крëстным. Благодаря его занятости на работе и многочисленным домочадцам, им редко удавалось побыть наедине. А во время этих летних поездок на сбор комиссии они были только вдвоëм, и Тедди казалось, что в эти минуты в лице крëстного он обретал настоящего отца. Они сидели у окна, друг напротив друга, одни в купе. Немногие предпочитали добираться на поезде, и от этого он пустовал. Хогвартс-экспресс уносил их туда, где прошло их детство, где они нашли себя и преданных друзей. – Ты ведь здесь впервые увидел моего отца, так? – вдруг спросил Тедди. Гарри Поттер подпëр ладонью щëку и улыбнулся. В его очках отражались живописные пейзажи, мимо которых они проезжали. – Так... – весело ответил крëстный, глядя в окно. – Только не скажу, что это был самый счастливый момент моей жизни, связанный с ним... Ведь, если помнишь, тогда же я в первый раз встретился с дементором. – Но всë равно интересно: что ты подумал, когда только-только увидел его? – Ну-у, – крëстный явно никогда не думал об этом, ему было смешно, – он спал, поэтому... Не скажу, что я подумал, что-то особенное. Я только помню, что я сразу почувствовал сострадание к нему: он выглядел измождëнным, его мантия была вся заштопана. Тедди тоже засмеялся: – Как моя теперь? – Нет, что ты, – Гарри вдруг сделался серьëзным, – много хуже. Ты знаешь, ему всегда приходилось туго, но он никогда об этом не говорил. Тогда мы, дети, едва ли понимали это, а теперь, как вспоминаешь, становится страшно – у него были друзья, но редко кто по-настоящему помогал ему. Он, возможно, и отказался бы от жеста поддержки, хотя сам всегда только и делал, что помогал другим... – А когда он проснулся? Какое было твоë впечатление? – Мне тогда, помнишь, я рассказывал, было нехорошо, а он... Он был такой простой, домашний, будто я его знал уже тысячу лет. Но в то же время в нëм была тайна. Он тогда зажëг огонëк, перед тем, как нам заглянул дементор, но, знаешь – у него самого горел внутренний огонь. Глаза Тедди мерцали тихим счастьем. – Я думаю, в твоëм сердце тоже есть это маленькое пламя, – тихо добавил крëстный, нежно глядя на юношу. В этот раз они говорили немного. Им обоим казалось, что эти несколько часов пути были отпущены им для отдыха и приведения в порядок мыслей. Так как выезжали они рано утром, то когда оказались на месте не было ещë даже трëх часов дня. Крëстный задержался в проходе, встретив коллегу из Министерства, а Тедди поспешил выйти из вагона. Он выглянул наружу, стоя на подножке поезда. Лучи дневного светила проскальзывали сквозь листву и растворялись в клубах белого дыма, испускаемого паровозом. У юноши захватило дух. Неожиданно на землю упала широкая тень. Огромный человек заслонил собой свет. – Хагрид! – вскрикнул Тедди и спрыгнул. Великан добродушно улыбался, широко расставив ручищи для объятий. – Хагрид! – повторил за крëстником Гарри Поттер, высовываясь из вагона. На секундочку ему показалось, что он снова стал маленьким мальчиком. Тедди бежал к лесничему. Но быть раздавленным в руках большого друга ему не удалось: он запутался в складках мантии и грохнулся на землю. Крëстный кинулся к нему. – Всë в порядке? – спросил Поттер, помогая Тедди подняться. Тот кивнул и густо покраснел. – Ай-я-яй! Надо смотреть под ноги, Тед! Так и расшибиться не долго! – качал головой подошедший Хагрид. Огромными руками он загрëб в свои объятья обоих. Хагрид сильно поседел и словно бы осел, был уже не так резв, как в старые времена, но его душа была по-прежнему молода. – Вы это... сразу в замок? – великан ткнул большим пальцем за спину, на видневшиеся за озером башни школы. – Думаю, Тедди, как всегда, захочет прогуляться, – Гарри посмотрел на крëстника. – Пойдëшь с нами, Хагрид? – с надеждой предложил Тедди. – Только к могиле, а там уж сами – дела! – лесничий развëл руками, едва не зацепив затылок Гарри Поттера. У них была традиция: после приезда ходить к белой гробнице, где был похоронен любимый директор крëстного Альбус Дамблдор. Мраморные плиты утопали в цветах – Хагрид постарался. Взгляд Тедди был светел и задумчив, он словно бы чувствовал присутствие великого волшебника прошлых лет в бликах, прыгающих по рябистой воде озера, в травинках, в несущем прохладу ветерке. Гарри Поттер смотрел на своего крестника и удивлялся тому, как мог этот мальчик настолько проникнуться чужим горем, что оно становилось ему своим! Простившись с Хагридом они отправились к замку через Хогсмид. Проходя по знакомым местам, Тедди словно в первый раз видел их. – Давай представим, что мы с тобой – однокурсники, гуляющие по Хогсмиду в первые дни каникул! – не смог сдержать восторга Тедди. – Было бы неплохо, только я думаю о предстоящем выступлении... – признался крëстный, поëжившись. – Не думай! Прошу, расслабься! – и Тедди заговорил обо всëм, что приходило в его молодую голову. Крëстный думал о том, как хорошо, что в его жизни был этот человек, буквально заражающий своей безмятежностью окружающих. Рядом с ним он будто молодел на несколько лет, и удручающие повседневные проблемы теряли своë обычное тягостное влияние. Они поднялись на холм, и перед их глазами во всëм своëм величии предстал Хогвартс, нестареющий, такой же, как всегда. В ушах Тедди заиграла музыка, родная, знакомая, торжественная. Она возносила дух к самым небесам. Незабываемая... Их встретила сама Минерва Макгонагалл. Держалась она потрясающе бодро для своих лет, и пока они поднимались в еë кабинет, принялась расспрашивать Гарри Поттера о содержании его сегодняшнего выступления, о здоровье детей и жены. – А вот и юный мистер Люпин! – обратилась профессор Макгонагалл к Тедди. – Чем это вы так довольны? – Это такая радость – быть в Хогвартсе и встречать здесь вас! – незамедлительно ответил он. – Жаль, что в скором будущем вы, я боюсь, будете лишены одной из этих радостей... – волшебница посмотрела на него поверх очков. Тедди остановился. – То есть... Как? Что означают ваши слова? – Тедди с трудом отыскал нужные вопросы. – Прости, Тедди, я забыл сказать, – крëстный повернулся к юноше, – профессор Макгонагалл этим летом решила оставить пост директора Хогвартса. – Почему? – брови Тедди взлетели. – Уже немного устала, – улыбнулась она. – Работа с детьми требует много сил. – Мне всегда казалось, что в школе такая спокойная, размеренная жизнь, которая идеально подходит для... – Вы, мистер Люпин, без сомнения, были образцовым учеником, но во времена, скажем, учëбы вашего крëстного... – Макгонагалл бросила пристальный взгляд на Гарри Поттера. – Да, Тедди, тебе очень повезло, – подтвердил смущëнный крëстный, – ты учился в относительно "мирное" для школы время. Но теперь, когда уже мои дети поступили в Хогвартс... – Снова начинаются какие-то нескончаемые проблемы, – закончила за него профессор. – От Поттеров мне не укрыться, значит, выход только один – уйти из школы. "Ты должен будешь всë мне рассказать!" – прошептал Тедди крëстному, когда Минерва Макгонагалл стала отпирать двери своего кабинета, оставив своих спутников позади. Зайдя в кабинет, она взяла со стола пару свитков и направилась к выходу. – Мистер Люпин, можете подождать до начала здесь, пока мы с Потт... мистером Поттером обсудим последние детали, – она указала жилистой рукой на открытую дверь кабинета. – Вас позовут. – Спасибо, – сказал Тедди и вошëл в директорский кабинет. Он присел на стул и принялся оглядываться, внимательно изучая каждую деталь. Сам он в годы учëбы редко бывал в этом кабинете. Тедди не совершал ничего такого, за что его бы приходилось отводить к директору. Даже жаль, юноша тихо вздохнул: ему хотелось бы чтобы это помещение было для него менее незнакомым. Сквозь решетчатые окна косые лучи солнца падали на паркетный пол. Тедди стал наблюдать, как в этих полосах кружились пылинки. Вдруг странное ощущение заставило его вздрогнуть и поднять взор. Тяжëлый, немигающий взгляд пары тëмных, как тоннели, глаз из золочëнной рамы портрета впился в его лицо, словно проникая дальше, чем это было возможно. Тедди стало не по себе от этого пронизительного взгляда, но он всë рано встретился с ним своими широко распахнутыми глазами. Ещë насколько секунд хозяин сверлящего взгляда, человек, закутанный в антрацитовую мантию, смерял им растерявшегося юношу. Затем его тонкие губы чуть дрогнули, не то в улыбке, не то в презрительной гримасе, он резко отвернулся, взмахнув лоснящимися черными волосами, и встал в профиль, скрестив руки на груди. История, произошедшая между Гарри Поттером и Северусом Снейпом, стала для Тедди ярчайшим примером того, как можно ошибиться в человеке. "А самое загадочное здесь то, что, что бы кто ни говорил, ни одна живая душа так и не узнает, что на самом деле таилось в этих чëрных глазах. Какие мысли были сокрыты за этим высоким лбом, какие чувства вдыхали жизнь в эту грудь?" – так размышлял Тедди, рассматривая остроносый профиль. Он даже уже раскрыл рот, чтобы заговорить с портретом почившего профессора. Но тут в кабинет заглянула голубоватая кошка, увидев Тедди, легко затрусила к нему и неощутимо потëрлась о ноги, как бы приглашая следовать за собой. "Патронус Макгонагалл," – догадался Тедди и, бросив последний взгляд на Северуса Снейпа, отправился за кошкой в кабинет Защиты от Тëмных искусств. Тедди внимательно, хотя и неохотно, слушал выступления на комиссионном заседании. Ему было неловко видеть, как совсем ещë молодая, новенькая учительница ЗоТИ терялась от каверзных вопросов людей Министерства. Он ждал выступления крëстного, чтобы покинуть это удручающее зрелище. Гарри просил крестника уходить во время своей речи, он объяснял это странное желание тем, что в этом классе Тедди сильно напоминал крëстному своего покойного отца во времена его преподавания здесь, и это напоминание о любимом учителе вселяло в Поттера сильную неуверенность в своей убедительности. В конце концов Тедди дождался очереди крëстного, и заметив, как тот, посмотрев на него, из-под круглых очков повëл глазами в сторону двери, вышел из класса. К тому же, в Хогвартсе у него было несколько дел, которые он сейчас спешил выполнить. Люпин услышал, как сзади ему в догонку что-то насмешливо прокричал полтергейст Пивз, и улыбнулся. Возможно, Тедди был единственным студентом Хогвартса, которого Пивз никогда не раздражал. Тедди направился к своему старому, доброму другу – мадам Помфри. Хотя по естественным причинам юноше редко приходилось попадать в больничное крыло под еë надзор, когда учился, он брал у неë дополнительные уроки искусства врачевания. В Тедди говорила кровь дедушки Тонкса, который также был хорош в целебных заклинаниях. Тедди даже подумывал некоторое время о том, чтобы стать целителем, но ему были неприятны больницы и лазареты, и он отказался от этой идеи. Однако с добродушной мадам Помфри у него остались тëплые и доверительные отношения. Он тихо вошëл в больничное крыло и не сомневался, что увидит знакомый белоснежный чепец. Так и было, мадам Помфри сидела на стуле возле серванта с лечебными зельями и осторожно перебирала пузырьки. – Готовитесь к новому учебному году? Может, есть, чем помочь? – спросил Тедди, подходя и приветливо улыбаясь. Целительница повернула к нему доброе лицо и взгляд еë голубых глаз потеплел: – Тедди Люпин! Спасибо, что не забываешь, дружок! Поппи Помфри никогда не задавала лишних вопросов, а потому молча продолжила возиться со склянками. – Я тут по поводу комиссии, решил зайти ненадолго. Как вы поживаете? – Всë по-прежнему. Правда, без тебя не так. Но ученики не дадут скучать! – улыбнулась седовласая волшебница. Тедди присел на стул. – Можно у вас спросить... Что вы думаете по поводу Альбуса Северуса Поттера? Вы ведь знаете его? – Зачем тебе? – даже разговоры об известном всем, кроме Тедди, поведении младшего Поттера она, по-видимому, считала разглашением врачебной тайны – об огромной неуверенности и скованности мальчика, оказавшегося словно не в своей тарелке. – Неужели только из-за него профессор Макгонагалл решила оставить должность? – выпалил Тедди. – Не только, но она считает, что он ещë проявит себя, – с уст мадам Помфри не сходила улыбка, в уголках которой, как казалось Тедди, гнездились тайны. – Что же с ним происходит? Он приехал этим летом буквально сам не свой! – неожиданно, даже для него, в этом восклицании выразилась вся тревога Тедди. Мадам Помфри положила свою ладонь на взметнувшуюся было руку юноши: – Будь с ним рядом, хорошо? – заговорила она. – Я думаю, что его гнетут не обычные подростковые проблемы. Приходится ему непросто, это видно. За всю свою жизнь я видела мало детей, которые бы не любили Хогвартс! Если бы не его друг... – У них в семье об этом не говорят, а зря, – произнëс Тедди. – Он правда очень дружен со Скорпиусом Малфоем? Мадам Помфри медленно кивнула, смотря ему в глаза. Они ещë немного поговорили, и Тедди поднялся, собираясь уходить. Напоследок мадам Помфри попросила почаще навещать еë, она привязалась к этому внимательному мальчику. Тедди зашëл в библиотеку. Это было место, где в его распоряжении оказывалась масса газет за прошлые годы. Это был постоянный источник информации для Тедди, окно в прошлое. Он закопался в газетах, делая какие-то выписки на специально заготовленном пергаменте. Прошло около получаса. Юноша уже почти потерял связь с реальностью, погрузившись в былое, как вдруг в коридоре послышался страшный шум, гул десятка голосов и топот двух десятков ног. Тедди вскочил и, не забыв свой пергамент, но нечаянно смахнув все газеты на пол, бросился за дверь. Открывшаяся ему картина заставила его остановиться посреди коридора. В воздухе, повернувшись к нему спиной, парило что-то чëрное, вернее кто-то. Перед ним толпились члены комиссии, в первом ряду стоял Гарри Поттер, дальше – Минерва Макгонагалл. Нечто в капюшоне, похожее на густой чëрный дым, повернулось к Тедди. Сомнений быть не могло, так в книгах изображали дементоров. Призрак двинулся на Тедди и вдруг пропал из виду, на его месте закрутилось расплывчатое бесформенное пятно. Тедди соображал недолго, его осенила догадка – боггарт! Дело обстояло так, что прошедшая в свой кабинет за какими-то требуемыми документами, учительница Защиты от Тëмных искусств нечаянно открыла шкаф и из него вылетел боггарт. Женщина не захватила с собой палочку и не смогла сразу же обезвредить его. Боггарт залетел в зал, где обосновалась комиссия, и, принимая всë более и более устрашающие виды, переходя от страхов одного волшебника к другому, не давал загнать себя обратно в шкаф. Теперь, когда он остановился перед Тедди, это было сделать несложно, однако никто не двинулся с места. Замер в ожидании даже крëстный. Он никогда не говорил с Тедди о его страхах и сейчас невольно подчинился охватившему его любопытству. А боггарт всë крутился и крутился, сбивая с толку всех присутствующих. Только начинало казаться, что он обретает какой-то определенный образ, как он тут же снова начинал бешенно вращаться. Это зрелище пугало и завораживало, присутствующие напряглись до предела. Тедди почувствовал, как начинает подрагивать мускул на его щеке – признак сильного волнения. Но он быстро выхватил палочку и отчëтливо прокричал: – Ридикулус! Боггарт прекратил свой бешенный бег и, сделавшись струйкой дыма, исчез в подставленном кем-то ящике. Тедди часто дышал. Он вдруг почувствовал, как его нежно сжали дрожащие руки крëстного. – Прости, милый, – послышался голос Гарри Поттера над самым ухом. – Я никогда не знал, чего ты боишься больше всего на свете, и расстерялся... Но... что же это? Почему боггарт не принял никакого вида? Он вдруг отодвинул Тедди на расстояние вытянутых рук и, держа юношу за плечи, заглянул ему в лицо: – Почему боггарт так странно, бесформенно вращался? Мой мальчик, неужели ты ничего не боишься? – Боюсь, – слабо улыбнулся Тедди. – Неопределëнности.