Люпин – цветок исцеления

Как верно подмечала его крëстная сестрëнка, Тедди мог бы уже насовсем перебраться жить к Поттерам: так тесно было их общение. Эта мысль не раз приходила в голову и к самому Люпину, но каждый раз он, поразмыслив, отвергал их приглашение. И на то у него были особые причины. Перво-наперво, ему не хотелось вносить изменения в тот мирок, в котором те жили на площади Гриммо, 12. Тедди, конечно, был неотъемлемой частью этого мирка, но он слишком тонко чувствовал, что, сколько бы они не заявляли о том, что он – член их семьи, он всë же не родной ребëнок Поттеров. Ему была неприятна сама мысль о том, чтобы совершенно обосноваться в доме крëстного. И хотя Гарри с женой и бабушка так и не смогли найти причину, по которой это было бы, видите ли, "неправильно", молодой человек твëрдо стоял на своëм. Он соглашался только погостить у них какое-то время, что и осуществил в две прошедшие недели. Как говорили, старая квартира, перешедшая мистеру Поттеру в наследство от Сириуса Блэка, претерпела сильные изменения после того, как новый хозяин ввëл в неë свою молодую жену. Деятельная и решительная Джиневра Поттер переделала всë на свой лад, чему не оказывал никакого сопротивления еë муж. Слишком болезненно отзывалось в нëм то, что было связанно с прошлым этого дома как штаб-квартиры Ордена Феникса. Не без помощи матери, новоиспечëнная хозяйка вскоре выбросила весь хлам, отремонтировала многие комнаты, купила новую мебель. И хотя в преображëнном доме остался его особый дух, пронизывавший Тедди с ног до головы по приезде, прежде мрачный и тяжëлый, ныне он был обителью света, свободы и настоящей жизни. Конечно, все эти перемены пришлись не по нутру престарелому домовику. Его карканье раздавалось неотступно подле шныряющей из коридоров в комнаты и обратно молодой госпожи, вызывая раздражение у всех, кто это слышал, кроме неë самой. Терпением и упорством, еë счастливыми спутниками жизни, Джинни добилась наконец уважения Кикимера. Старику казалось, что в решительности юной миссис Поттер мелькало что-то от покойной госпожи Блэк, матери Сириуса, но в живых не осталось почти никого, кто мог бы подтвердить или опровергнуть его убеждение. Говоря "почти никого", мы переносимся к тем часам, когда Тедди, ощущая свою кровную связь с "благородным домом Блэков", помогал бабушке и Джинни перебирать ящики со старинными реликвиями, которые они намеревались зашвырнуть на чердак. Он вновь и вновь украдкой вглядывался в ставшие знакомыми за годы пристальных наблюдений и всë возраставшего интереса портреты, но на все его вопросы ему отвечали молчанием или парой неловких обронëнных слов, а бабушка тихо вздыхала. На удивление Гарри, его супруга и старый эльф смогли весьма мирно сосуществовать. Она терпеливо сносила его причуды и раболепие, он обожанием новой хозяйки надеялся скрасить, возможно, последние десятилетия своей жизни, в которой за годы одиночества, как и в старом доме, скопилось много горя и эмоционального мусора, несущего в себе пустоту. Лишь один раз они едва не поссорились. Однажды Джинни стала зрительницей того, какой жестокой трëпке подверглись висящие уши домового эльфа со стороны четырëхлетнего Джеймса Сириуса. Она отругала сына и, с состраданием воззрившись на сморщенную мордочку Кикимера, полушутя-полусерьëзно предложила ему свободу. Старый домовик просто рассвирепел. Он и слышать не хочет о подобной гнусности, а что до побоев, так юные господа, быть может, попутëвей нынешних будут и станут, наконец, наказывать своего нерадивого слугу. Расстерявшись, молодая женщина хотела было извиниться, но столкнулась с такой вспышкой гнева старика, которая привела в ужас даже такую храбрую гриффиндорку. Они не разговаривали несколько дней, по дому летали щëтки и новый сервиз, а напуганная Джинни плакала на плече мужа. Но прошли и те времена, и жизнь в доме на площади Гриммо потекла своим чередом. В присмотре за детьми Кикимер оказался незаменим, и у миссис Поттер появилось время и для квиддича, и для занятий журналистикой. Прошли годы, а она сохранила гибкость фигуры и душевную молодость, которая проступала во всех еë чертах. Дом Поттеров, как некогда «Нора», стал гостеприимной обителью для многочисленных родственников и друзей. В этот круговорот веселья и жизни постоянно оказывался вовлечëнным и Тедди. Как ни странно, но и на второй или третий день после его приезда в этот раз, дом "пустовал" и пугал своим умиротворением. Люпин пил утренний кофе и прислушивался к непривычной для этого места тишине. Он уже хотел было спросить у хозяйки, руководящей замешиванием теста, всë ли у них в порядке, только она его опередила, повернулась и расплылась в такой очаровательной улыбке, что все его сомнения рассеялись, как дым. Хозяйка спокойна, всë было хорошо. Миссис Поттер снова отвернулась, заправив при этом за ухо выбившуюся прядь огненно-рыжих волос. – Не пролей кофе на стол, Тед, – вдруг произнесла она, облизывая пальцы, – наш Кикимер не простит тебе скатерти дражайшей госпожи Блэк. Ещë чашечку? По правде говоря, домовик и впрямь не воспринимал всерьëз Тедди и точно искал повода чем-нибудь его попрекнуть. Уважая самого Тедди, он слышал о том, что его отец был оборотнем и не мог скрыть своего презрения. – Не страшно, я стану вылитой еë копией, и пусть он только попробует! – отшутился молодой человек и погрузился в задумчивость. – Джинни, – позвал он еë через несколько минут, – что ты знаешь о Блэках? – Не больше тебя, – отозвалась она из-за груды фруктов для десерта, повисших в воздухе, между которыми она лавировала, уклоняясь, как от бладжера. – Лучше спроси у крëстного. На каком-то курсе Тедди был зачислен в команду по квиддичу, но подобный спорт не приносил ему особого удовольствия, и вскоре он выбыл. Тут в кухню вошëл крëстный. – Держи кисель и пойди ещë приляг, ты очень мало поспал после ночного дежурства, – скороговоркой проговорила Джинни, но, увидев, что Гарри садится напротив крестника, остановила полëт клубник и вишен, стала собирать ему завтрак. – Привет, дорогой, – крëстный потихоньку пожал лежащую на столе руку Тедди. Но юноше не дали ответить. В комнату влетела Лили Полумна и бросилась ему на шею. Из всех младших Поттеров она больше остальных была к нему привязана. Вытянув шею, Тедди увидел в дверном проëме Джеймса Сириуса. Ах, до чего же он вытянулся, этот шестнадцатилетний молодой человек, и как изменился в несколько месяцев! Тедди с сожалением чувствовал, как он отдаляется от него. Но тем не менее Джеймс приветливо ему улыбнулся. А Альбуса Северуса он может и вовсе не увидеть сегодня, слишком отчуждëнно держится этот странный мальчуган. Тедди чувствовал, что между крëстным и его младшим сыном растëт огромное непонимание и не мог равнодушно этого выносить. Неужели всë из-за того, что того распределили на Слизерин?! Какими древними и мрачными казались юному Люпину эти предрассудки, связанные с факультетами... Поэтому как только Джинни махнула детям двумя руками, в точности как Молли Уизли, и они скрылись за дверью, Тедди обратился к крëстному. – Мне кажется, что с Альбусом что-то происходит. Нехорошее, понимаешь? Вы разговаривали? Гарри Поттер улыбнулся и стал похож на маленького мальчика, сидящего за стаканом тыквенного сока в Большом зале Хогвартса: изрядно постаревшее за годы службы в Мракоборческом отделе лицо разгладилось и просияло. Джинни незаметно уронила слезу в свою стряпню. – Тедди, знаешь, что удивительно? Когда ты у нас, все ходят такими паиньками... В доме наступает тишина и покой. – Очень хорошо! – произнес Тедди и, не заметив, как крëстный вздрогнул при этих словах, продолжил. – Но ты мне не ответил. Как у вас дела с Альбусом, давно ты его видел? Я со вчерашнего обеда – ни разу. – Милый мой мальчик, – голос крëстного дрогнул, – ты так стараешься решить за всех их проблемы! Да, у нас есть недопонимания, но, знаешь, у него сейчас такой возраст. Я думаю, это просто надо переждать. Быть рядом, но не надоедать. Но я хотел поговорить о тебе. Тедди, нам с Джинни очень спокойно, когда ты у нас, – "Правда, Тедди!" – произнесла меж тем его жена, повернувшись к ним. – Твоя комната пустует без тебя. Лили скучает. Ты же так ценишь откровенность, может, объяснишь мне наконец, почему бы тебе не переехать к нам насовсем? Тедди задумался, сцепив перед собою пальцы. По большому счëту, ему не часто приходилось размышлять о своих действиях, он поступал так, как чувствовал, что должен поступить. – Крëстный... – начал он. – Мой дом у бабушки... – Но ведь она не против! – Не в этом дело, а в том, что я не могу еë оставить. – Но ведь ты уже взрослый волшебник. Ты же не можешь быть пристëгнутым к бабушкиной юбке. "Бабушкин внучëчек", – ухмыльнулась Джинни, но Тедди и не думал обижаться. – Я не могу еë оставить так... Гарри Поттер приподнял брови, круглые тонкие очки тоже приподнялись. – Как это – так? – Без защиты, без поддержки. – Но Тедди... – Подумай, ведь, кроме меня, у неë никого нет, верно? – Д-да, – Гарри смутил пристальный взгляд крестника. – Она не скажет, но ей будет очень горько одной...– тихо договорил юноша и опустил глаза. Джинни уже не было в комнате. Тедди отхлебнул кофе и снова посмотрел на крëстного. Тот помедлил, а затем произнëс, выговаривая каждое слово: – Да, я думаю, я понял тебя. Он встал, повëл палочкой, загружая посуду в раковину. Тедди выглядел так, словно на что-то решался. – Я уже давно думаю над этим... Я кое-что... – тут дверь распахнулась и зазвенел тоненький голосок. – Папочка, Джеймс, этот негодный мальчишка, спрятал мою палочку! – Ну-ну, подожди, вне Хогвартса всë равно... Забыла? – Нет, но вдруг он забудет, где она, наступит осень и... Папа! – Да-да, иду, родная, скажи Кикимеру, чтобы поискал, а я поговорю с твоим братом. Их шаги вместе с голоском, звенящем о том, что мама сказала не беспокоить понапрасну домовика, удаляясь по коридору, затихали. Тедди взял свою кружку и стал допивать кофе. Идя вслед за дочкой, Гарри Поттер размышлял над словами крестника. А ведь они и впрямь ни разу не подумали об Андромеде! Гарри за много лет успел изучить еë характер и знал, что она не станет тосковать. Она примет любое решение внука и найдëт себе занятие. Но какую простую мысль высказал сейчас этот мальчик! Мало ли, как она может выглядеть, но разве она не человек, не женщина, которая нуждается в заботе и внимании? У неë не было подруг... Тедди – это всë, что ей осталось на этой земле, судьба забрала у неë родных, мужа, дочь, зятя. Ему на ум пришел Сириус, влачивший последние годы жизни взаперти в этом доме, а до этого – в Азкабане. Вспомнил сводившее его с ума в детские годы чувство оставленности, а ведь он никогда не был по-настоящему одинок! В коридоре ему поклонился Кикимер, а Гарри захлестнула волна стыда при мысли, что и старый домовик был терзаем одиночеством. Когда-то Гарри сослужил службу тому мальчику – что сидел сейчас перед ним, так прямо и спокойно глядя в глаза, допивал кофе – буквально заставив его отца вернуться к беременной жене. И сейчас Поттер был поражен, как незаметно для себя, Тедди вернул ему это добро, только без криков и нервов. "Что же, не оставляй еë, мой крестник! Будь рядом с теми, кто нуждается в твоей молодой, но мудрой безмятежности. Я обещаю тебе, что не забуду твою бабушку и всех остальных, кому буду нужен! И в первую очередь – сына. А ты поступай, как велит тебе твоя тянущаяся к правде душа", – думал он, но его мысли прервал дверной звонок. Самые близкие, самые родные люди – его Рон, его Гермиона – до сих пор находили время увидеться, и за это он был безмерно им благодарен.