Thomas R.

— Есть кое—что, чего я тебе не рассказывал, — Тэхён поднимает голову, Чонгук же, привыкший к шокирующим фактам из жизни своего друга, закрывает тетрадь, повернув голову. — У тебя есть ещё одна серия книг или третье образование? — Чон устало ложится боком на кровать, лицом к Тэхёну. — Нет, у меня есть кое-что, о чем… почти никто не знает. Тэхену страшно. Он очень давно не находил тех, кому мог рассказать что-то о себе меньше, чем хотел на самом деле. Он сжимает пальцы на руках и поджимает губы. Чонгук, заметив его метания и неуверенный взгляд, поднимается и сам напрягается, осторожно касаясь его руки. Тэхён обхватывает его пальцы своими и успокаивается слишком быстро. — Знаешь, однажды мне написали на почту… это было вроде около года назад, тогда у меня спросили, как у меня получается так описывать, задевая людей за душу. Я думаю, что дело в том, что я и сам свою душу задеваю. — Твои писательские метафоры меня путают, давай ближе к сути, Тэхён-и, — после разговора Чонгук решил подремать, а пока смотрит на Тэ немного уставше. — Так получилось, что я… — он хоть и писатель, прекрасно строющий слова и создающий целые истории, сейчас теряется, не в силах сказать. Но сейчас поздно что-то менять и уклоняться, — есть очень большая вероятность того, что я помню свои прошлые жизни. Чонгуку резко расхотелось спать.

***

Разговор они продолжили, выйдя из дома Тэхена, чтобы пойти выпить кофе. Чонгук в задумчивости вертит в руках свой билет, пока они идут по дороге. Тэхён разрывает затянувшееся молчание: — Ты можешь не верить мне, Чонгук. Но, я действительно думаю, что сны и видения, скользящие у меня в голове, отголоски моего прошлого, — взгляд Тэ туманно скользит по улицам, но он, на самом деле, не смотрит.

***

Они сидят в том самом кафе с джазовой музыкой, про которое думали словно не почти год назад, а вчера, каждый раз проходя мимо и вглядываясь в вывеску. Название само переносило в совсем недавно вышедшую книгу Тэ. Чонгук думает, что он печатает их слишком быстро, и это понятно — он не спит и ест прямо за столом, среди раскиданных листов. Чон насильно тащит его хотя бы немного поспать, укладываясь рядом, чтобы ничего не нарушало покой привычно уставшего Кима. Сейчас, когда с их знакомства прошло с десяток месяцев, Тэ решился довериться. Чонгука восхищал его талант, его умение выходить из ситуаций и вообще подход к жизни. Это то, о чём он точно знает. А Чонгук просто Тэхёну нравится. За то, что он любил лохматить его волосы, пока Тэ дремал на его коленях, свернувшись калачиком. За то, что не даёт Тэхёну помереть — он бы даже доставку заказать поленился, питаясь лишь горьким, но бодрящим кофе. Тэхён вообще не любит горечь — ему ещё с прошлой жизни кошмары снятся. Они пьют кофе, Чонгук много спрашивает об этом, а Тэхён отвечает, закинув в рот слегка острые гренки. Вкусные, хрустят приятно. Хотя иногда кажется, что хрустит зуб. Тэхёна снова несёт на метафоры, он следит за тем, как от сильного ветра облетает листва, медленно, но чётко произносит, тёмными глазами — он меняет свои линзы почти каждый день, стараясь отразить на себе всевозможные цветовые палитры. — За свою долгую, нерушимую жизнь, моя душа прошла множество шагов и шагнула в сотню кофеен, тысячи улиц, и встретила миллионы глаз. Из этих глаз всегда находились те, которые сеяли в её душе покой, — Тэхён переводит взгляд на Чонгука, его голос не глушится ничем, даже дождем на фоне. Чон слышит его кристально чистый голос и искренние слова, что отдаются где-то внутри, — Неважно, какого они были цвета, разреза, сколько боли и отчаяния встречали на пути своей жизни, — тэхенова ладонь касается его, лежащей на столе, пока Тэ медленно отводит взгляд — впереди льющийся на парижские улицы ливень, — Я всегда находил их. Она всегда искала их вместе со мной. Чонгук опускает глаза вниз и смотрит на деревья, что мокнут под сильным ливнем, как ветер срывает с них насыщенно-зелёную листву, что шурша летит дальше, подхватываемая движением ветров. Пальцы Тэхёна играются с его, своей мягкостью заставляя его покрыться мурашками. Чонгук молчит, но в конце-концов неуверенно спрашивает. — Кем… моя душа была в прошлом? — ему интересно, сможет ли Тэхен рассказать что-то о своей прошлой любви, которая, возможно, была его прошлой, ушедшей жизнью? — Ты был… тебя звали Ева. Мы встретились на перроне в тысяча девятьсот пятидесятом году, ты провожал отца в поездку, — Чонгук мычит, взглянув в тёплые тэхеновы глаза. Он почувствовал, как его руку сжали чуть сильнее. — Тогда мне было тридцать. У меня не всегда получалось найти тебя как можно скорее, хотя это было тем, чего я так сильно желал. Они сидят под навесом, пока Тэхён тихо рассказывает о своих чувствах, которые он испытывает, вспоминая прошлое. Стоит ему закрыть глаза, представляя ушедшие столетия, перед его глазами рисуются картины: живые и мёртвые, словно застывшие. — Если при представлении ничего не происходит, вероятно, в то время я не жил. Или был куском камня, а возможно песчинкой на пляже, — Чонгук хихикает, перестав следить за листьями на асфальте, переводя взгляд на Тэхёна. — Я… думаю, что это просто великолепно, хоть и немного пугает, но… это безумно интересно слушать. От пережитых тобой событий твои слова имеют душу, ценность. Несомненно, это безумно важно, — Тэхён улыбается, отпивая свой кофе. — Знаешь, — спустя некоторое время снова начинает Тэхён, поднявшись с места. Чонгук, заинтересовавшись, отрывается от своих записей, поднимая взор на Кима. Тэхён, распахивая своё пальто шире, выходит под дождь. Чонгук вскидывает брови, удивлённо следя за ним. Тэ явно чего-то добивается, но, смотря на застывшее и опустившееся к асфальту лицо, он решает пока не мешать. Очевидно, Ким что-то вспоминает, всеми силами пытаясь захватить эти моменты в свою память. На удивление, хорошую память. Он даже помнит, когда у Чонгука день рождения (для него это важно). Оторвавшись от своих размышлений, Чонгук смотрит на Тэхена, а после замирает, замечая протянутую руку. На Тэ льётся вода, его волосы липнут к лицу, он откидывает их назад, снова встречаясь взглядом с Чонгуком. Небо серое, совсем рядом стоит кофе, глаза его почти чёрные, но душа его бела, как снег. Тэхён стоит с протянутой раскрытой ладонью, встречая капли ливня, пока Чонгук в нерешительности поднимается, вновь остановившись. Он так прекрасен в этот момент. — Что ты задумал… — Хочу пробежаться с тобой под дождём, — улыбка трогает тэхёновы губы. Чонгук поджимает губы, принимая протянутую руку, едва не взвизгнув, когда оказывается прямо перед лицом Тэхёна, прижатый к его груди. — Будь ещё повнимательнее, не разбей себе нос, — Ким отрывается от него и после заглядывает в глаза. Хлопает по плечу с едва слышным: — Догоняй. Юноша даже среагировать не успевает, пускаясь в бег по мокрому асфальту, пока Тэхён, сверкая своим пальто, забегает за поворот. На улице ни души. Только ливень, остывший кофе, прощающееся лето и двое юношей, бегущих друг к другу. Чонгук перехватывает Тэхёна, гладит по волосам, зачёсывая его мокрые волосы назад. Он с широкой улыбкой выдыхает: — Мы так заболеем, — в глазах напротив блестит что-то, и в отражении Чонгук видит себя. Тэхен хватается за его плечи, улыбаясь ещё шире. — Я вспомнил кое-что, — склонив голову, Тэхен сталкивается с Чонгуком нос к носу. — Эта площадь, век назад. Тогда твоё лицо было таким же, как сейчас. Перед глазами мелькает Чонгук из прошлого — такой же красивый и добрый. В этот момент, погладив его волосы, он сказал тоже самое. «Мы так заболеем, пошли домой?» Тэхён думал, что больше никогда не сможет почувствовать это снова. Дождь словно останавливается — останавливается весь мир, пока они касаются друг друга мокрыми носами, пока Тэхён считает до трёх, закрывая глаза и посылая всё к чёрту. Он прижимается к губам Чонгука, не помня сам себя, пока ему отвечали и заплетали руки во вьющиеся волосы, он вспоминал — душа Чонгука рождалась с этой внешностью всего лишь трижды, перерождаясь в сотни людей, которых Тэхён находил каждый раз, не важно, кем он являлся: аристократкой Изабеллой, дворянином Павлом или бродячим художником Агатом, встретившим прекрасную девушку на французском бульваре. Они не находились сразу, раскиданные по огромной Земле: проходили годы, десятки лет, пока строптивые характеры людей с одной душой сдавались своей, родной. Чонгук притягивает его к себе, обнимая за шею, пока под дождём Тэхён прижимается к его губам, обнимая за талию так крепко, улыбается так красиво, заглядывая в глаза и вспоминая куски историй прошлого, которые собираются в единый пазл вместе с очередным касанием к родному телу. Душа Тэхёна тянется вперёд, перехватывает душу Чонгука в тесном танце, не отпуская, кажется, до самого конца их жизней. Чонгук, насквозь промокший и счастливый, принимает окончательное решение, оставаясь в руках Тэхёна. Он планирует задержаться в них примерно…. до следующей жизни, пока они не встретятся снова. Ливень заканчивается, Тэхён переплетает с Чонгуком пальцы и идёт по мокрым французским улочкам. Туда, где солнце пробивается сквозь деревья, где сердце играет только для него.