Thomas R.

Сначала они долго едут на машине, как кажется Чонгуку, на самом же деле они едут всего-то минут тридцать, чтобы потом припарковаться на обочине. Тэхён, накинув на плечо свою тряпичную сумку, улыбается Чону, помогая тому выйти из машины. Он буквально открывает дверь. Гук фырчит — будто сам бы не смог открыть, но все равно принимает тёплые пальцы Тэ, который тут же утянул его в глубь леса, где зарождалась осень. Чонгуку сегодня исполняется… а сколько? Он, если честно, даже не считал, так что просто отмахнулся от поздравления Тэхёна. Он помнил, что ему двадцать восемь и что его день рождения тридцатого декабря. Остальное для него смысл особо не имел. Когда они, держась за руки, проходят по лесу, спускаясь по лестницам, что завалили янтарные листья, шелестя под ногами их ботинок. На Тэхене светло-бежевый свитшот без каких-либо принтов или рисунков. Если особо не приглядываться, кажется, что он белый. Простые кофейные брюки в коричневую клеточку и мягкие высокие носки, которые Чонгук подарил на их годовщину. — Мы далеко собираемся? — интересуется Гук, поглаживая большим пальцем широкую ладонь своего возлюбленного, окольцованную несколькими браслетами и фенечками, которые носил Чонгук на своей правой руке. У них есть одно правило — Гук всегда стоит слева. Сумку Тэхён носит обычно на правом плече или в той же правой руке, когда Чонгук носит всё в левой. — Нет, мы почти пришли, — Тэ хихикает, растрепав свободной рукой его чёрные волосы. Было в этом что-то, заставившее чонгуково сердце зайтись в радостном биении. Тэхен привёл его в заброшенный парк. Он смотрел на старые потрескавшиеся памятники и скамейки с облупившейся краской в окружении листьев и замечает, что они на маленькой площади, под его ногами камень, а не тропинка из протоптанной земли. Несмотря на то, что парк, а точнее то, что осталось от него, нельзя назвать ухоженным, но это словно какой-то крохотный уголок мира, в который Тэхён вписывается идеально. Чонгук увлечённо осматривается, вдали замечает фонтан, до которого почти бежит, а за ним Тэхён. Тэ прижимает его к себе за талию, утыкаясь кудрявой макушкой прямо в его плечо, тихо смеясь. — Ну и куда ты так убежал? — Чонгук поворачивается на него и застывает. Тэхён смотрит с такой нежностью, что его переполняют эмоции в этот же миг. Чон хлопает глазами, а потом улыбается ярко, пока в глазах его мелькают крохотные слезинки. — Эй, ты чего? — тёмные глаза следят за ним с беспокойством. Ким отрывается от него и обходит, чтобы обхватить руками кукольное лицо. — Чонгуки, детка… — Я люблю тебя, — резко выпаливает Чонгук, следя за ним большими глазами. Лицо старшего смягчается. Он заботливо убирает мешающие волоски с его лба и обнимает мягко, поглаживая нежно лопатки. Чонгук тает, растворяется в этом ощущении. Тепло, защищенность — его чувства, когда Тэ рядом. — Я тоже люблю тебя, моя маленькая звёздочка, — Чон не скрывает глупой влюблённой улыбки и, пока ветер срывает с деревьев листья, он обнимает своего любимого, зарываясь носом в мягкие волосы цвета тёмного каштана. Он не сдерживается и всхлипывает. А потом, когда они прижимаются к губам друг друга, передавая через нежный поцелуй все чувства, которые они испытывают, когда знают, что они есть друг у друга, ветер стихает. Медленно проходится в их волосах, остаётся на обветренных губах, словно с интересом наблюдает за этой любовью. Возможно, даже узнаёт. — Я люблю тебя больше, чем мог себе представить, — Тэхён улыбается ему и после осматривается, находя под своей обувью яркий лист. Он поднимает его, протягивая Чонгуку. — Я соберу для тебя самый красивый гербарий, — Гук хихикает, забирает волосы в хвостик, в своём чёрном худи начиная бегать по небольшому выступу площади, собирая самые красивые листы. Тэхён смотрит и не может налюбоваться. Он один раз взглянул на него — первый раз, в парке, спеша в пекарню. А теперь не может оторвать глаз от этой искрящихся глаз-бусинок, от улыбки, что пробуждает в нем тепло. Спустя с тридцать три минуты бега по лесу в поисках самых красивых листьев они, наконец, присаживаются на одну из лавочек, стряхнув с неё листья и забрав самые красивые. — Гуки. — М? — Чонгук переводит на него взгляд, смотря на красивые губы и очаровательную родинку. Тэхён ловит его взгляд и хихикает, подмигнув. — Да или нет? Он задумывается ровно на секунду. — Да. Тэ кивает ему и поворачивается к своей сумке, вытаскивая небольшой подарок в оберточной бумаге. Она красивая — матовый синий, обвязанный красивой белой лентой. Чонгук принимает его с замиранием сердца, рассматривая. Он осторожно раскрывает оберточную бумагу, чтобы не порвать. — С днём рождения, моя звёздочка, — тихо произносит Ким, смотря на младшего. А тот смотрит вперёд и моргает медленно, замерев с раскрытой наполовину бумагой. Он вытаскивает его, поворачивает к себе. Книга. Томас Риджи. Это… — Я старался успеть как раз до твоего дня рождения, поэтому я часто не спал ночью и был немного вялым. — он мягко улыбается невозможно красивой улыбкой. «Страсти вечно живущих» — гласит название. А на обложке то самое кафе с джазовой музыкой, где они в первый раз поцеловались. Тот же парк, та же гравийная дорожка, тот же ливень. — Ты… написал книгу про нас? — Чонгук не верит. Он чувствует, как на кончике его носа задерживается капля ушедшей слезы. — Я всегда писал книги про нас, Чонгуки. — Тэхён улыбается. Чон пролистывает книгу до конца, где всегда остаётся какая-то фраза от самого автора. — «Моё сердце — проигрыватель…» — медленно читает Чонгук, а потом слышит рядом голос Кима. Они сталкиваются носами, когда парень поворачивается. Тэхён касается носом его щеки, вдыхает родной аромат и совсем тихо шепчет. — Оно играет лишь для тебя. Он не помнит, который раз за эти несколько часов начинает плакать. Но он кидается на шею к своему возлюбленному, чтобы поцеловать его. И так до конца жизни. В этих парижских пекарнях, на французских бульварах. В таких же волшебных парках. Где угодно, на самом деле. Пока Чонгук сплетает их руки, не скрывая счастливой улыбки в поцелуе, он справится со всем. Они справятся.