Пряничный домик в черном городе

Из комнаты я вышла безусловно помятая и раскрасневшаяся, вызывая у Файлер своим внешним видом коварную улыбку. В ее лучистых глазах плясали бесенята, а весь ее вид светился пониманием того, из-за чего я так выгляжу, и это ужасно смущало. Спешно поправив взлохмаченные волосы, пройдясь по ним пятерней, я с интересом уставилась на друзей, старательно игнорируя внимательный взгляд Даста, который буквально ощущался между лопаток. — Вы сказали – радио? И оно ловит что-нибудь? — спрашиваю у ребят, действительно взволнованная новостью. Это был шанс найти другие лагеря, выживших, быть может целые живые поселения, узнать информацию: хоть что-нибудь, что способно было убрать этот железный занавес неизвестности. Любая надежда, за которую мы все цеплялись, словно за соломинку. — Ага, Фай на чердаке откопала, когда искала постельное белье. Мы на удачу засунули батарейки и включили – работает, но только помехи идут. Белый шум и всё. Похоже, что без питания схемы внутри не прогорели от этой чертовщины, — объяснил Кил, задумчиво почесав затылок и поглядывая на мнущуюся рядом в нетерпении девушку. — А ты все частоты прослушал? — спрашиваю друга, нервно заламывая пальцы. В комнату к нам, тем временем, вошёл Кросс, которого ребята тоже позвали и мрачной, но заинтересованной фигурой застыл в дверях. Даст как-то незаметно, почти по-звериному тягуче перетек ко мне, вставая за спиной властной тенью защиты. Вся эта рокировка произошла буквально за несколько секунд, но не осталась мной незамеченной. Между ними двумя всё ещё было ощутимо сильное напряжение. — Да я мельком включил просто посмотреть, работает ли. А потом мы сразу вас позвали, предлагаю вместе поискать что-то в эфире, — Киллер потёр ладони друг о друга в нетерпении, — так-с, приступим, — он поднял с пола маленький чёрный радиоприемник и вытянул костяными пальцами антенну, а затем перевел ползунок поиска волны на самое начало, включая прибор. Тишину дома разрезало шипение белого шума: однотонное, шелестящее и такое знакомое. И хоть многие и считают этот звук неприятным, сейчас это живое напоминание былой жизни было не хуже концерта в какой-нибудь филармонии. Я так тосковала по подобным вещам... Сразу вспомнилось старое, громоздкое радио на даче родителей, которое не смотря на возраст умудрялось ловить зарубежные радиостанции, и могла часами слушать передачи с другого континента... И вместе с тем, становилось грустно. Чем дальше вел ползунок Киллер, тем больше приходило осознание, что не осталось ни одной волны. Полная тишина мертвого эфира, где единственным звуком остались помехи глухого стационарного шума. Так звучит опустошение. Ничего. Когда бегунок остановился в самом конце, а прибор тихо выключили, я все ещё продолжала сверлить его взглядом, ощущая, как внутри разгорается злость и жгучая досада... — Ну... Мы хотя бы удостоверились, — уныло промямлил Кил, глядя на наши помрачневшие лица. — Эй, да ладно, в самом деле! — громко воскликнула девушка, от чего я даже вздрогнула, переводя на нее недоуменный взгляд, все ещё затуманенный раздражением, — мы ведь живы! Всё ещё живы, и мы вместе, ясно? У нас и вовсе не было никакого радио раньше, так откуда у таких же выживших могла бы взяться радиостанция для передачи сигнала или оборудование? Да это даже не значит ничего, так, баловство и чистый интерес, — Фай активно жестикулировала и улыбалась, моментально разрядив обстановку и убедив нас этими словами, насколько это было возможно. — Хах, твоя правда, мелочь. Это ерунда полная, но было занятно, — хохотнул Даст, — хотя я бы предпочел заявиться попозже, — тише добавил монстр незаметно для всех толкая мой предусмотрительно выставленный барьер своей магией, до сих пор не успевшей остыть. Я тихо кашлянула, но ничего не сказала, оставляя его подначивание и намек замаскированным от друзей. Ещё не хватало от его шуточек потом и перед ними пунцоветь, словно варёный рак. Не желая давать Дасту лишний повод и задумав самую малость его подразнить в отместку за недавние выходки, от которых до сих пор внутри было натянуто смятение, я утянула Файлер на улицу, под ее полные изумления взгляды и лёгкую досаду на лице старшего скелета. А Киллер и Кросс продолжили что-то тихо обсуждать, рассматривая радио и планируя его разобрать и что-то в нем модифицировать. — Брай? Мы куда? — посмеиваясь, спрашивает подруга, которую я буквально тяну за рукав ее свитера, уводя от дома в залитое солнцем поле. — Да просто погулять, — отпускаю руку, а свои засовываю в карманы джинс и ухожу чуть вперёд. — Погулять? Мы это делаем почти круглосуточно, милая, — Файлер вовсю хихикает, прикрывая рот ладошкой. На ее щеках снова пляшут милые ямочки. — Даст за мной охотится. Мне нужна передышка, — неловко хмыкаю и гляжу на нее исподлобья, немного краснея. — Ахаха, милая, ну вы даёте... — девушка вдруг перестала смеяться, округляя глаза, — о, боги, мы вам помешали, да? Блин, я убью Кила. Говорила же попозже надо было... — Файлер! Черт... — Прости, я правда не знала! — она начинает активно размахивать руками, пока я их не перехватила, прерывая ее поток начавшегося сумбура. — Стоп! Все нормально, Фай, правда... Просто... Не говори об этом так громко и много, это... Это смущает очень... — отпускаю подругу и отворачиваюсь, любуясь полюбившимся мне полем. — Ой, ладно, — она понимающе улыбается и встаёт со мной бок о бок, глядя как ветер качает ковыль, — мы с Килом уходили из лагеря для верности, — она заговорщически приложила ладонь к губам, открывая свою маленькую тайну. — А? Вы что... Уже? — я в шоке уставилась на девушку. И когда только успели? Хотя они действительно иногда уходили вдвоем набрать воду или ещё что-нибудь, но я и подумать не могла, что в это время они могли... — Ага. Конец света, милая. Не стоит тратить слишком много времени на размышления, если вы оба знаете всю правду, — она доверительно улыбнулась и погладила меня по плечу. — Эм... И как? Ну... Человек и монстр... — неловко потираю шею, сомневаясь в уместности вопроса, но Фай охотно отвечает мне. — Хах, со своей позиции могу сказать, что много лучше, чем человек и человек, — Фай немного порозовела, — сама скоро узнаешь, я думаю, ты ведь больше похожа на людей. Даст тебя поймает, как бы ты не бегала от него, — она игриво толкнула меня локтем, и я засмеялась, признавая ее правоту. Но мы сами затеяли нашу потрясающую игру, и обоим она нравилась до дрожи. Так что забава ещё не завершена, наполняя нас томительным, сладким ожиданием нового хода и новой ошибки, которая так и манит оступиться и поддаться. — Фай, а пойдем мы за яблоками сходим к ручью? — предлагаю ей прогулку, — а Киллер пусть поможет вещи в дом затащить в это время, мне кажется, это сейчас будет разумнее. — О, а пойдем, я так хочу яблок поесть! Я помню те, что там растут, у них бока красные, вкусно выглядят. Пойду Килу скажу. — Только не говори Дасту, пожалуйста. И Кил пусть пока молчит. — Почему? — девушка с интересом оборачивается, уже было помчавшись к любимому. — Он меня убьет за это, а я хочу пройтись и... яблок очень хочу тоже, — честно отвечаю ей, и девушка легко соглашается, проявляя чудеса женской солидарности, хитро улыбаясь в ответ и убегая в дом. Спустя пять минут мы уже резвой трусцой мчали по полю, весело хихикая, как нашкодившие школьницы, чувствуя каждой клеточкой тела задор и опасность быть замеченными зоркими глазами старшего монстра, который незримо нёс некое главенство в нашей небольшой группе. Моя душа ликовала от чувства свободы, предвкушения и такого будоражащего ощущения небольшого побега в минуту отступивший опасности, чтобы насладиться этими моментами сполна вместе с породнившимся мне человеком. Мы вбежали в кромку леса, прячась за тенистым пологом листвы, смотря друг на друга и заливаясь смехом, словно вспоминая, что значит веселиться, и это было чертовски необходимо нам обеим. Это приводило в чувство. Возвращало к жизни, пробуждало ото сна, давая бодрость душе, даря новую грань наслаждения новой жизнью. Радость дружбы. Прекрасное чувство, полное свободы и простора. До ручья мы дошли уже спокойно, весело болтая о разных мелочах и глупостях, вспоминая нелепые шутки и глупые анекдоты, смеясь и подначивая друг друга, пока наконец не добрались до старой, на удивление одинокой яблони. Ее ветки клонило к земле под тяжестью налившихся соками плодов, чьи рыжие бока заманчиво сверкали в лучах солнца. Яблок было очень много: узловатые старые ветви были ими усыпаны, и многие уже попадали на землю, прячась в тенистом пологе подлеска. — Какая красота! — в восхищении говорит Файлер, поднимая одно яблоко с земли и вытирая его об рукав, чтобы тут же вгрызться в сочную, спелую мякоть. — Самые вкусные растут сверху. Ты по деревьям лазать умеешь? — скидываю на землю рюкзак и спрашиваю, но Фай отрицательно качает головой, активно при этом жуя и снова кусая плод, — а я умею. Тогда стой внизу и лови. Только не слишком близко, а то ещё по голове попадёт... Ловко хватаюсь за нижнюю ветку и подтягиваюсь, аккуратно переступая и хватаясь за следующую, придерживаясь за витиеватый ствол. По яблоне лазать несравненно легче, чем на любое другое дерево, где прямой ствол мог идти вверх прямым ровным столбом и не за что было уцепиться. Но сейчас — другое дело. Раскидистые крупные ветки шли под причудливыми углами, часто – горизонтально, давая возможность легко хвататься и даже вставать почти в полный рост. Распрямившись на одной из таких я немного полюбовалась россыпью наливных яблок вокруг меня. Прекрасные, яркие и медовые, выращенные чистым солнцем, дождем и ветром, манящие к себе и такие аппетитные, что сводило зубы и желудок. Не выдержав, срываю одно и тут же кусаю, ощущая во рту потрясающий кисло-сладкий сок, тут же орошающий прохладой горячее после пробежки горло, унимая разгоревшийся голод и жажду. Потрясающе вкусно! Неторопливо поглощаю этот дар природы, осматривая тихие окрестности и слушая звук бегущего рядом ручья. Присутствия диких зверей не было: птицы щебетали без намека на тревогу, которую легко можно было различить. Многие виды имели особый сигнал, предупреждающий об опасности, и я неплохо знала многие из них, используя общение птичьих голосов как ориентир. К примеру, приятный перелив и свист иволги, напоминавший флейту, при угрозе или появлении хищника превращался в неприятный почти кошачий визг, многократно разносящийся по лесу и слышимый издалека. А сейчас всё было тихо и спокойно. Где-то даже слышно кукушку... Отвлекаясь от созерцания природы, срываю самые спелые яблоки и кидаю их Файлер, стоявшей снизу. Девушка ловко ловила круглые плоды, складывая их в почти пустой рюкзак, параллельно кусая новое яблоко. Устоять было действительно невозможно, слишком это было вкусно, особенно на голодный желудок. Внезапно прямо под деревом, под веткой, где сидела я, материализовался Даст, смотря на Файлер в упор, и не замечая меня сверху. — Хей, что за дела? Киллер должен был идти вместо вас и... Где Брай? — Даст сердился. Это было мило и забавно, я с трудом сдерживала улыбку, и решив разыграть его, ловко свешиваюсь с ветки вверх ногами, прямо перед его изумленным и обеспокоенным лицом. — Я здесь, Даст, — улыбаюсь задорно и весело, и его мечущий искры взгляд смягчается. Рядом хихикает Фай. — Брай, я же говорил, чтобы ты не уходила, — тихо и почти обиженно тянет монстр, неотрывно глядя в глаза. — Я очень хотела яблок и... Вообще в целом голодная. Попробуй, это потрясающе вкусно, — протягиваю ему наливное яблоко, все ещё болтаясь на ветке вверх тормашками, наблюдая за происходящим и думая, как бы мне слезть и не навернуться на глазах у Даста. Жаль, об этом я не подумала раньше и теперь буду выглядеть ужасно глупо... Но вида не подаю, усердно притворяясь, что всё под контролем и наблюдая, как Даст берет угощение и смачно откусывает от него едва ли не половину. Капелька сока стекает по подбородку, и это не укрылось от моего внимания. Я инстинктивно облизнулась, смотря на его зубы, а Даст, заметив это, как-то подозрительно улыбнулся. — Вкусно, птенчик... Файлер, вы уже собрали? — он повернулся к подруге, ещё раз откусив кусок плода с громким хрустом. — Ага, целый рюкзак натолкали. Я пойду отнесу, а ты помоги Брай слезть, она наверное зацепилась и сама не спрыгнет, — ехидно отвечает девушка под мое несдерживаемое возмущение. — Хей! — это всё, на что хватает моей фантазии. Стыдобище... — Хах, вот как. Иди, Фай. Мы догоним, — беззаботно тянет мужчина, прислоняясь спиной к стволу и увлеченно доедая угощение. Маленькая фигура девушки тут же шустро скрылась в зарослях, все ещё хихикая. Ну я ей потом устрою! Диверсантка! Недовольно пыхчу: ноги, согнутые в коленях устали, но если распрямлю, то рухну прямо головой в землю. — Что, птенчик, застряла? Нужна помощь? — нарочито безразлично говорит монстр, поднимая во мне волну раздражения и упрямства. — Нет, все нормально, — уверенно отвечаю и собираюсь с духом, чтобы совершенно неэстетично свалиться вниз. Ноги уже начинают соскальзывать, а душа уходит в пятки в предвкушении падения, но прежде, чем я что-то успеваю понять, меня стягивают вниз и подхватывают на руки, тут же ставя на землю и прислоняя к стволу. От такой резкой перемены голова закружилась, и я вцепилась во что-то мягкое, удерживая потерянное равновесие. — Какая же ты упрямая... Как мне это нравится... — тягуче говорят рядом, и я поднимаю глаза на Даста, смотрящего чуть насмешливо, но тепло и ласково. Он придерживал меня за плечи и улыбался, согревая огоньками своих глаз. — Спасибо, — бурчу в ответ недовольно, отводя глаза в смущении. — Посмотри на меня, птенчик, — просит монстр тихо, и я снова поднимаю голову, тут же вовлекаемая в нежный поцелуй со вкусом спелых яблок. И в этот раз всё было действительно очень мягко и нежно, без жёсткого напора, сметающего любую преграду, если того пожелает. Даст словно постепенно показывал все свои грани... Каким может быть... И сейчас он был так нежен, ласков и нетороплив. Мягко касался языком нёба, не толкался в неистовой страсти, действуя предупредительно, осторожно. Руками оглаживая талию, мягко сжимая ладонями и тут же отпуская, чтобы вновь скользить и дарить теплую ласку. Его сладковатое глубокое дыхание щекотало скулы и нос. Восхитительно приятно, до мягкого трепета за рёбрами. Душа мелко дрожала от его действий... Мужчина отстранился, утыкаясь в мой лоб своим и улыбаясь. — Пойдем домой, моя маленькая бунтарка. Не убегай, не сказав ничего... Я боюсь потерять тебя снова, птенчик... Виновато выдыхаю, обнимая мужчину и прижимаясь к его грудине, за которой рокочет и ворочается довольным зверем душа монстра. — Давай, постоим так ещё немного? — спрашиваю, зачарованная этим звуком. Даст молчит, утыкаясь в мою макушку носом и смыкая за моей спиной свои крепкие руки. Так сладко пахнет яблоками...