За пределами кибитки

      Прошло уж как два жарких летних месяца с тех пор, когда Андрей ужился с семьёй крестьянина Василе. Неожиданно для себя старик осознал, что всей суровой отцовской душой принял и полюбил юношу-рома, как родного ребёнка. И хоть не во всём Андрей мог угодить Василе, но своим трудолюбием, дружелюбным нравом и неплохим чувством юмора он значительно завоевал доверие со стороны мужчины. Понравиться Андрей успел и сыновьям Василе, что уж говорить о прекрасной половине их семьи, особенно если речь идёт об Раде.       Как-то одним солнечным деньком старик повелел цыгану вместе с Радой пойти в ближайшей лесок за маковым полем и собрать разных ягод.       — Скоро на базар поедем, нужно бы и ягодку собрать пойти, тем более, что дети только и будут рады такой вкуснятине, — пояснил Василе, простирая по два лукошка каждому.       Молодые люди весело кивнули головами и отправились в недолгий путь.       — Знаешь, Андрей, я всё хотела поинтересоваться: каково это жить в цыганском лагере, петь у костра, ездить в кибитке?       Паренёк почесал затылок.       — Вполне причудливо. Цыгане — дружелюбный народ. А деток как любят! Страх просто. Есть, конечно, и некие сложности местом проживания, и дело здесь больше не в холоде или голоде, а в отношении самых людей к нам. Есль попадутся недружелюбные соседи — милости не жди. Могут и выгнать, коль рядом поселишься. Ещё сложно трудоустроиться. Мало кто может принять к себе рома в жилище.       — Ну, это и понятно. Многие из ваших воруют небось.       — Хм, немудрено, так и есть, но не все. Я встречал и честных людей среди своих бывших соплеменников. Воровать каждый умеет. Это ведь проще всего. А создать что-то полезное не все способны.              Рада усмехнулась левым уголком губ.       — Откуда у тебя столько жизненной мудрости, а?       — Моя мать, обычная украинка, ещё с самого раннего детства мне о многом твердила. А сколько песен и сказок она знала, да таких, что ни одна цыганка не расскажет. Жаль только прожила недолго. Мне стукнуло лишь тринадцать лет, когда её не стало. Тяжело захворала во время нашего путешествия ближе в сторону Молдавских равнин и…умерла, — Андрей еле сдержал накопившееся на глаза слёзы.       Девушка сочуственно коснулась его плеча.       — Прости, не знала.       — Не обращай внимания. Бог принял мою мать, за что я предельно рад.       — Разве цыгане верят в Бога?       — Значительная часть да. Остальные исповедуют ислам. Моя мать и отец являлись православными, вот и собственно я пошёл по их стопам.       — Ясно.       Андрей ловко перепрыгнул через трухлявый ствол лежавшего дерева, которое полностью перекрывало путникам дорогу. Девушка же грациозно прогнулась через него, так как внизу находилась небольшая щелька, да такая, что только змея могла проползти. Цыган оценочно посмотрел на Раду.       — Ты там не застрянешь?       — Нет, я что по-твоему толстая?       В следующее мгновение гордая молдаванка не смогла и пошевельнуться. Судорожно дергаясь, как скользкий угорь, попавший в пасть щуки, она крикнула от боли.       — Не двигайся, — перепрыгнув обратно, ответил ей юноша. — Я попытаюсь тебя вытащить за ноги.       — Подожди, я почти…не могу, — расхныкалась девица.              Андрей попробовал вытянуть подругу назад, но она окончательно застряла под деревом. Юноша потерел вспотевший лоб и принялся думать, как бы лучше всего вытянуть Раду.       — Может, мне вернуться в село за помощью к людям?       — Ты с ума сошёл? Это же лес, здесь бродят дикие звери, волки.       Парень осмотрел ствол. Попробовал поднять, но он оказался тяжеловатым. Постояв ещё с пару минут в раздумий, Андрей двинулся в глубину леса.       — Не бросай меня!       — Я сейчас прийду. Не переживай, — утешительно крикнул пострадавшей цыган.       Рада опустила голову на пыльную дорогу. Солнце невыносимо жгло светлую кожу кистей рук и макушку, отчего девушке становилось ещё хуже. Прошло уж десять минут, а друга всё не было! Рада начала заметно волноваться. Её глаза быстро наполнились слезами отчаяния и злобы на себя, в первую очередь. «Ну, чего я именно туда полезла? Андрей, вытащи меня поживее, не то я тут умру от жажды и голода», — ревела Рада, вытирая мокрое лицо волосами. Вдруг откуда-то послышался свист. Рада резко подняла голову, огляделась. Андрей возвращался к ней, таща на плечах толстую деревянную жердь, напоминающую обычный рычаг. Грустное личико девицы наполнилось радостью, а солёные, как морской бриз, слёзы мгновенно высохли на покрасневшим щеках.       — Готовься вылазить при первой удобной возможности, — предупредил Раду Андрей, засовывая жердь возле её ребра. — На счёт три: раз, два…три!       Ром потянул вниз второй свободный конец палки, и сухое дерево почти легко поддалось. Рада выскользнула из своего временного плена. Дабы подобная ситуация не приключилась с остальными людьми, Андрей отвалил дерево в сторонку. Рада бросилась к нему в объятия.       — Ты уже второй, нет, третий раз как меня спасаешь! Спасибо тебе большое.       — Пустяки.       И они пошли дальше.

***

      Вскоре перед ними открылся настоящий ягодный рай во всей своей настоящей красе. Молдова — богатый край на различные виды ягод. Разросшиися кусты малины, земляники, черники, дикой смородины и клюквы всегда приятно радуют глаз прохожего, искушая и маня к себе, а спелая вишня так и блестит вкусным наливным цветом на солнышке.       Присев на мягкую, как пуховая перина, Андрей потянулся к чернике.       — Куда? — шутя, остановила его Рада. — Мы пришли собирать ягоды, а не набивать ними желудки.       — Ну, парочку же ягодок можно попробовать на зубок? — умолительно посмотрел на девушку парень.       Рада засмеялась.       — Да ладно, конечно же, можно!       Усталые путешественники принялись тянуть в рот разные плоды ягод, которые так и мерцали против солнца разноцветным ягодным фейерверком. Вкусовые рецепторы буквально взрывались от такого немыслимого разнообразия. Мнимый сладковатый привкус с некой кислинкой казался вершиной наибольшего богатства молдавского края. Голодным молодым путникам хотелось вкушать их снова и снова, так как они прекрасно смачивали своим соком горло, освежая.       — Ну, что ж, — решительно поднялся Андрей, — подкрепились — можно и собирать.       Рада одобрительно кивнула другу, взяв лукошки.       До захода солнца ребята справились. Лукошки были наполнены всякой всевозможной ягодой, что не могло не радовать. Теперь оставалось добраться благополучно домой.       Вдали раздался суровый раскат грома. Рада перепугалась не на шутку и спряталась за спину Андрея. Цыган ускорил шаг, его мышцы лица натянулись, напоминая струны гитары.       — Нам следует бежать, пока не пошёл дождь. Может быть, мы успеем, если не будем останавливаться, — хладнокровно рассуждал юноша вслух.       Молдаванка сжала горячую ладонь Андрея куда сильнее. Пошёл холодный дождь. Цыган негодовало ругнулся. Не повезло. Страшные воспоминания нахлынули на Раду беспощадным потоком.       Ночь. Поле. Мать спешит домой. Силы окончательно покидают её, и она изнеможённо падает. Добрая старая ива утешительно касается светло-русых волос тонкими висящими веточками. Яркая вспышка в небесах. Молния. Она зовёт мать, стуча крохотными кулачками по окну. Сердечко бешено застучало, как у маленького птенчика. Ещё одна молния целенаправленно метнулась в сторону ивы. Попала! Дерево загорелось. Упало. Матери не стало…       — Рада, берегись! — Андрей толкнул девушку в сторону, прикрыв её своим мужским тылом.       Нос Рады уткнулся ему в грудь, и она услышала, как зверски бьётся сердце друга. Неподалёку от них упала горящая сосна. Девушке казалось, что несчастная судьба, постигшая мать, ждёт и её тоже, отчего становилось как-то невыносимо горько. Она пыталась не плакать, ведь трезво понимала — слёзы сейчас ей не помогут.       — Вставай! — подняв Раду, Андрей и бегло осмотрелся по сторонам.        Они уже выбежали из леса, но к селу было ещё слишком далеко. Внезапно для себя паренёк увидал небольшую халупу в стороне гор. Огонёк надежды блеснул в его тёмных глазах.       — Туда! Ай, ромалэ, ай, чавалэ! — полурадостно воскликнул он, крепко держа подругу за руку.       Молния продолжала злобно скитаться в небесах, будто выискивая себе следующую жертву. Дождь вскоре превратился в ливень, затем пошёл мелкий град. Подул сильный ветер. Вся природа дрожала пред ужасом стихий, смешавшихся так нагло воедино. Мокрые путешественники ворвались в долгожданное укрытие. На их лицах сияли счастливые улыбки. Парень потряс мокрыми волосами в разные стороны халупы.       — Спасены, — воодушевлённо произнёс он своей подруге.              Рада робко пожала плечами. На её щеках горел неистовый румянец.