Танец судеб

      Уже с самого его начала Мэй не могла назвать это утро добрым. С трудом поднялась с десятой попытки только потому, что ей надоело то и дело переставлять будильники и просыпаться каждые пять минут. Пока умывалась, умудрилась опрокинуть стаканчик с щётками и зубной пастой, раскидав их по всей ванной комнате. Ещё и ноготь до крови сломала, пока разогревала себе завтрак. И, подобно соусу, приправляла это блюдо из утренних несчастий, жуткая сонливость. И даже третья кружка кофе не помогала обрести хотя бы каплю такой нужной сейчас бодрости.       Спалось Мэй этой ночью просто отвратительно. Без Кадзу было неуютно, холодно. И неспокойно. Если ей и удавалось погрузиться в шаткое состояние лёгкой дремоты, сны ей виделись очень странные. Возможно, всё дело в напряжении, которое обострилось до предела, стоило ей остаться одной? Или, может, она уже настолько привыкла спать рядом с ним, что иначе не могла? Не слишком ли быстро? Хотя, наверное, это одна из тех вещей, к которым привыкаешь мгновенно.       «Как он там? — откинулась на спинку стула девушка, так и не закончив подводить левый глаз. — Наверное, вовсю работает. Всё ли с ним хорошо?»       Повертев в руках чёрный карандаш, невольно вспомнила вчерашнее утро. Прикосновения его рук и губ, что заставляли кожу гореть. Ласки, от которых разум окончательно отключался, уступая место наслаждению. Близость… Поначалу было немного больно, но эти неприятные ощущения померкли, затерялись на фоне той сладости и нежности, что он дарил ей.       Прошлым утром с ним было так хорошо. Однако сейчас, когда мужчина уехал в другой город, подобно червякам в сочном яблоке, кицунэ начали пожирать изнутри мрачные сомнения.       «Что он сам думает о случившемся? Не жалеет ли? Вдруг теперь считает меня легкодоступной?»       Мэй ненавидела всю эту ситуацию. Потому что ни увидеться, ни как-то связаться с молодым человеком она не могла. Конечно, по телефону такие вопросы она бы обсуждать не стала. Но по голосу смогла бы уловить его настроение, понять, не изменилось ли в худшую сторону его отношение к ней.       Размышление о недавней близости с мужчиной неизбежно натолкнули актрису на другую мысль. Ведь до неё у Кадзу уже была девушка. И не факт, что только одна… Далеко ли у него зашли предыдущие отношения? Представлять себе, как он так же нежно кого-то касается, целует, одаривает ласками, от которых каждая клеточка изнывает, требуя большего, было гадко.       «Если это клановая квартира, то, вероятно, они могли и прямо… здесь?»       Воображение тут же нарисовало, как Кадзу вместе с той девушкой предались страсти на кровати, что стояла в спальне. Как они, задыхаясь от нахлынувших чувств, наслаждались единением друг с другом. Как потом, обессиленные, но счастливые, обнимались, боясь даже малейшим движением нарушить окутавшее их состояние блаженства. Актриса резко замотала головой, пытаясь вытряхнуть эти нехорошие фантазии. Понимая, что так просто ей уже не успокоиться, она решила отвлечься и вернулась к недорисованной стрелке.       Кадзу ушёл почти сразу после того, как человек Такао доставил Мэй подсказку. Ласково поцеловав на прощание, надолго заключив в свои крепкие объятия. Оставив вместо себя лишь холод и пустоту. Понимая, что уныние вновь начало тянуть к ней свои мерзкие лапки, кицунэ с силой ударила по столу, надеясь спугнуть эту тварь. Когда Кадзу вернётся, они непременно обсудят всё то, что её волнует. Нужно только его дождаться.       Наконец, спустя пятнадцать минут, один глаз был готов к выходу из дома. Кажется, даже перед спектаклями она так много времени не тратила на грим, как сегодня на обычный макияж. Короткий взгляд на часы. Надо было поторапливаться. Скоро за ней заедет один из её новых сопровождающих. Вчера вечером её проведал Сатоши. По-быстрому справился о том, как у неё дела, и, получив ответ, что у девушки всё хорошо, и она ни в чём не нуждается, ниндзя уехал, оставив свой телефон, чтобы, если что, звонила. Он по-прежнему не демонстрировал особой заинтересованности в выполнении своего задания, и Мэй стало интересно, ко всем ли поручениям дзёнина он так относится? Или дело только в ней?       «Дзёнин…» — рука кицунэ потянулась к другому краю стола, где лежала принесённая вчера подсказка. Не особо переживая из-за того, что правый глаз по-прежнему оставался ненакрашенным, она вновь достала из бумажного конверта небольшую открытку с изображённой на ней цветущей розовой бегонией. Смотреть на неё уже тошно было. Весь прошлый день разглядывала это треклятое послание, но сильно легче ей не становилось.       «Бегония… — девушка устало потёрла переносицу, вспоминая все догадки, что посетили её вчера. Пожалела, что не составила список. Он бы сейчас помог. — Соседка по дому на Нэриме выращивает бегонии. Белые, красные, розовые. У неё их полно. Разные виды и сорта…» — в голове кицунэ всплыл образ милой бабушки, что каждое утро поливала свои цветы, когда Мэй уходила на работу. И актриса не могла представить себе ни одной причины, по которой добрейшая женщина из соседней квартиры решилась бы оставить заказ для ниндзя. К тому же, не похожа она была на человека, который мог позволить себе спустить такое количество денег только ради того, чтобы избавиться от нежелательной соседки.       Тем более что отношения у них были довольно тёплыми. Даже пару раз женщина лично собирала букеты из бегоний для госпожи Сумико. Один из них актриса подарила наставнице на день рождения, а второй — когда окончила школу при театре. О том, что старшей танцовщице нравится этот цветок, Мэй узнала совершенно случайно. И, когда выпала такая возможность, она без колебаний воспользовалась этими сведениями. Стоит ли говорить, насколько радостной была женщина, когда получила столь красивый подарок от, по её словам, любимой ученицы?       «Госпожа Сумико… — в ужасе повторила кицунэ. — Точно. Ей же нравятся бегонии! — от этой мысли девушку сначала бросило в жар, а потом резко в холод. Пальцы нервно задрожали. — Нет… Она тем более не могла так поступить со мной…»       Даже допускать подобную мысль было страшно. Человек, стремившийся передать Мэй все свои знания, уделявший ей куда больше внимания, чем остальным своим подопечным, уж точно не стал бы обращаться к ниндзя, чтобы устранить её.       От бесконечных рассуждений голова Мэй шла кругом. Она уже не верила никому. Теперь даже проехавший под окнами мотоциклист казался ей подозрительным.       «Нет, всё не может быть так просто… Дзёнин мог дать задание с подвохом? Учитывая то, с кем я имею дело… От ниндзя в принципе можно ожидать чего угодно».       Разблокировав телефон, девушка принялась искать значение бегонии на языке цветов. Она помнила, что в Японии это символ доброты. Однако ей хотелось уточнить, не упускает ли она чего из виду. Вдруг существовала ещё одна трактовка, о которой ей не было известно?       — «Доброта»… «Беззаботные деньки»… — зачем-то она принялась зачитывать найденную информацию вслух. — «Неразделённая любовь»… Прекрасно. Лучше от этого не стало.       Пролистав страницу чуть ниже, узнала, что в западных странах цветок бегонии является символом опасности. Например, предостерегает о том, что у получателя есть завистники.       — Сейчас, пожалуй, сюда больше половины театра подходит, — иронично хмыкнула девушка, откладывая девайс. Убрала открытку назад в конверт. Нет, такими темпами она с ума сойдёт быстрее, чем придумает хотя бы один правдоподобный вариант. Решила, что ей нужно немного отвлечься. Порой хорошая идея приходит в голову не в тот момент, когда ты концентрируешь всё внимание на ней, а когда ты занят чем-то совсем другим. Например, собираешься на работу.       Подойдя к шкафу, принялась перебирать те немногочисленные вещи, что они с Кадзу перевезли на эту квартиру. Достала свободную чёрную рубашку. Днём всё ещё было довольно тепло, так что в ней замёрзнуть она не должна. А вечером спасёт плащ. Нехотя стянув с себя футболку Кадзу, которую она вчера же постирала и высушила при помощи имевшейся в квартире электрической сушилки для белья, переоделась. Опустилась на заправленную кровать и сжала в руках мягкую ткань, сожалея о том, что вместе с пятном от какао пропал и его запах.       «Получится ли у меня со временем привыкнуть к таким разлукам? Или всякий раз душа будет выворачиваться? Смогу ли жить, подстраиваясь под его задания?»       И вновь в противовес этим печальным мыслям пришли воспоминания. Об их первом поцелуе на колесе обозрения. О свидании на крыше отеля и побеге от служащего. Об их первой близости…       — Кадзу… — тихо прошептала Мэй, крепко прижимая к груди его футболку. — Возвращайся скорее. И, прошу тебя, будь осторожнее.       Громкий стук в дверь. Девушка невольно вздрогнула. Похоже, у неё уже вошло в привычку ждать от окружающего мира чего-то плохого. Стараясь сильно не шуметь, она осторожно прошла в прихожую и посмотрела в глазок. Однако вместо маньяка с огромной катаной на пороге стоял Сатоши, который, видимо, сегодня и составит ей компанию. Несмотря на столь ранний час, выглядел ниндзя довольно бодро. Хотя, возможно, даже сонная муха сейчас была куда энергичнее невыспавшейся Мэй. Увидев кицунэ, молодой человек отчего-то подавился ехидным смешком.       — Доброе утро, — тушуясь под его неоднозначным взглядом, пролепетала актриса.       — Доброе, — язвительная улыбка ниндзя стала ещё шире.       — Я сейчас, — тут же засуетилась Мэй, окончательно растерявшись. Пусть думает о ней, что хочет. Она вообще могла бы и без него справиться. Одной всяко лучше, чем в такой компании. Но дзёнин настоял на том, чтобы девушку всегда сопровождал кто-то из его людей. Оставалось надеяться, что Хонг окажется куда меньшей занозой, нежели его товарищ.       Забежав в спальню, кицунэ схватила телефон и, так и не наведя порядок на столе, бросилась обратно в прихожую. По-быстрому собрав все вещи, встала перед парнем, подобно солдату, готовому выполнить любой приказ своего командира.       — Я всё!       Ниндзя скептически окинул её взглядом, уже откровенно давясь смехом.       — Что? — недоумённо нахмурилась актриса, не в силах и дальше терпеть его непонятное веселье.       — Да вот смотрю на твой макияж и думаю: это мода такая или просто Кадзу так больше нравится?       Мэй поспешила к зеркалу, чтобы проверить свой внешний вид. И пришла в ужас. Погружённая в мысли об отъезде Кадзу и своём расследовании, она так и оставила правый глаз ненакрашенным. Волосы, до которых её руки тоже не добрались, были растрёпаны после сна. А ведь она едва не отправилась в таком виде на работу!       — Ой… — тихо пролепетала кицунэ и начала метаться между комнатой и прихожей, пытаясь решить, с чем разобраться в первую очередь: с макияжем или же с причёской.       «Блеск! Всегда мечтала глупо выглядеть перед малознакомым мужчиной!» — мысленно простонала она.       Не скрывая насмешливой ухмылки, ниндзя лишь бросил:       — Жду в машине. Вот, — он протянул ей пакет, что до этого держал в руках. — Кадзу просил передать.       — Спасибо, — несмотря на неоднозначность ситуации, мягко улыбнулась Мэй и забрала протянутый ей свёрток. Весточка от молодого человека, пусть даже такая, значительно подняла настроение. Ей даже показалось, что солнце стало ярче сиять.       Как только Сатоши покинул квартиру, девушка поспешила посмотреть, что же такого подготовил для неё Кадзу. В пакете девушка обнаружила мягкую пижаму-кигуруми в виде лисы и тоненький конвертик, внутри которого лежала короткая записка.       «Привет, пушистая. Это тебе подарок. Чтобы не мёрзла без меня. Скоро вернусь. Кадзу».       Прижав к груди послание от мужчины, Мэй счастливо зажмурилась и закружилась по комнате. Всё же вспомнил о ней перед тем, как уехать. Значит… значит, всё хорошо? Значит не начал он думать о ней хуже? Пусть Кадзу не вручил ей этот подарок лично, на душе всё равно стало чуточку уютнее. Внутри затеплилось приятное ощущение того, что даже несмотря на разделявшее их расстояние, он был рядом.       Понимая, что если она просидит дома ещё дольше, то непременно спровоцирует своего сопровождающего на очередную порцию колкостей, Мэй по-быстрому привела себя в порядок и поспешила к машине. К слову, тот факт, что они будут добираться до театра не на поезде, очень сильно её удивил. Она никогда раньше не приезжала на работу на автомобиле. Максимум — садилась на велосипед. Но Сатоши аргументировал это тем, что ему ещё с ней по набитым людьми поездам не хватало толкаться. (И как эта неженка вообще умудрилась стать ниндзя?) По крайней мере, водил он куда аккуратнее Хонга, так что, можно сказать, до работы кицунэ добралась с комфортом.       По дороге Сатоши то и дело расспрашивал её о гриме, который принято использовать у них в театре. О материалах, из которого его изготавливают, о новых тенденциях. Молодой человек, к большому её удивлению (и лёгкому стыду), оказался куда большим знатоком в области возрастного грима, чем она сама. Так что, если не обращать внимания на постоянное ворчание и колкости, то можно сказать, что беседа с ним оказалась занимательной и даже познавательной.       — Не ожидала, что у кого-то, не связанного с актёрской деятельностью, могут быть столь глубокие познания в области грима, — честно призналась Мэй.       Самодовольно хмыкнув, Сатоши ответил:       — Для ниндзя умение изменять свою внешность бывает порой важнее навыков ведения рукопашного боя. А я в клане один из главных специалистов в этой сфере.       Кицунэ словно ледяной водой окатило. Вспомнилось утро и то, в каком виде ниндзя довелось увидеть её. Щёки буквально запылали от стыда. То есть она, актриса, та, кто должен заботиться о своём внешнем виде и знать о красоте всё, предстала как чучело не просто перед малознакомым мужчиной, а перед тем, кто сам, как оказалось, лучше неё владеет искусством перевоплощений. Борясь с желанием выйти прямо из движущейся машины, девушка лишь молча простонала:       «Кадзу, возвращайся скорее…»       Кажется, эти несколько дней будут морально очень тяжёлыми… ***       Внезапный звонок госпожи Сумико застал Мэй, когда та переодевалась после репетиции с Масамунэ. Кицунэ испугалась, что позорно забыла о тренировке с наставницей, и уже придумала было тысячу извинений. Но дело оказалось в другом. Старшую актрису срочно вызывала к себе госпожа Кинуё, а у неё только-только началось занятие с новыми ученицами.       — Ты не могла бы меня подменить? Буквально на двадцать минут, — мягко попросила её Сумико.       Лисица немного стушевалась. Проводить тренировку вместо наставницы — пусть даже и самую малую её часть — было волнительно. До этого Мэй один раз довелось руководить репетицией, но тогда ей самой предстояло выступать вместе с теми девушками. А здесь ситуация была иной.       — Но что я буду с ними делать? — испуганно поинтересовалась кицунэ, откладывая рубашку в сторону. Рукой вновь потянулась к спортивной одежде. Отказать наставнице ей совесть не позволяла, однако она действительно не имела и малейшего представления о том, как проводить занятие.       — Повтори с ними связку «Первого снега». Ту, что танцуют в начале первого акта.       Конечно же, Мэй знала, о чём идёт речь. Спектакль, который в своё время очень прославил их театр в узких кругах. История о любви, дружбе и предательстве. О жестоком шпионе и убийце, что впервые познал настоящую любовь, столкнувшись на своём жизненном пути с очаровательной бывшей майко. Больше всего в этом произведении девушку захватывало внутреннее развитие самого героя и его чувств. Ей нравилось наблюдать за тем, как промёрзшее насквозь сердце постепенно оттаивает и начинает биться в неистовом желании жить и любить. К сожалению, как и у большинства постановок их театра, финал у этой истории был довольно печальным. В конце мужчина, перерождённый душевно, готовый посвятить всего себя той, что покорила его, получает «нож в спину» от тех, кто ему дорог, кому он доверял. И снова оказывается на перепутье. Сможет ли он собрать себя по кускам или окончательно сломается? Решать только зрителю.       Будучи ученицей школы, она всегда мечтала сыграть главную женскую роль в «Первом снеге». Но пока что ей доводилось участвовать только в общих танцах, которые исполняют, пока на сцене происходит смена декораций.       — Ну, так что? Сможешь подойти?       Взглянув на часы, кицунэ поняла, что до встречи с Хонгом, который этим вечером был приставлен к ней, как выразился утром Сатоши, «нянькой» оставалось около получаса. Чем сидеть всё это время и думать о заказчике, она лучше ещё немного потанцует. Так хоть лишний стресс снимет. Прикупив в автомате с напитками баночку американо, кицунэ поспешила к залу.       Весь день Мэй думала о полученной вчера зацепке. Присматривалась к окружению, прислушивалась к разговорам. Тщетно. Ничего подозрительного ей так и не удалось заметить. Ближе к вечеру даже тот факт, что в театре всё было, как обычно, начал казаться ей странным. Предчувствуя провал, она мысленно уже вынесла себе вердикт, что не быть ей ниндзя с такими-то навыками наблюдения. К счастью, она и не собиралась пополнять ряды шиноби. По крайней мере, пока.       Идей, как справиться с заданием дзёнина, не было вообще. Её голова сейчас напоминала пустыню, по которой ветер гоняет перекати-поле. Мэй уже всерьёз подумывала о том, чтобы тайком залезть в багажник машины Хонга, пробраться в клан, найти там ту девушку и попытаться выпытать информацию у неё. Правда, вероятность того, что та расскажет хоть что-то, была даже не нулю равна, а минус ста процентам. Зато, может быть, Такао хотя бы похвалит её за проявленное упорство? Ибо она, похоже, всё равно не в состоянии показать ему большее.       Усложняло задачу прослушивание, которое состоится уже в эту пятницу. И к которому, блин, тоже нужно было готовиться. А моральных сил уже не оставалось. Мэй просто желала, чтобы всё это безумие поскорее закончилось. А ещё к Кадзу на ручки хотелось. Или сбежать с ним в какую-нибудь глушь дней так на… месяц. Или даже год. Год, однозначно.       Когда актриса прибыла в зал, юные девушки уже закончили разминку. Госпожа Сумико, которая, наверное, сейчас была рада видеть кицунэ, как никогда, коротко пояснила, что нужно делать, и поспешила на встречу. Допив остатки своего кофе, девушка ещё раз повторила со своими временными ученицами связку. Отдельное внимание уделила тем движениям, что давались юным танцовщицам сложнее всего. И пару раз едва не взорвалась, когда они в очередной раз, то ли забыв её объяснения, то ли банально поддавшись привычке, повторяли одну и ту же ошибку снова и снова.       «У госпожи Сумико, должно быть, терпение железное… — устало вздохнула Мэй. Окончательно сорваться ей не дали воспоминания о собственном обучении. И о тренировках. Ведь у самой была «коронная» ошибка, норовящая вылезти в самый неподходящий момент. — И как она меня только не прибила?»       Но, несмотря на все сложности, работать с теми, кто только начинал свой путь в мире танцев и театра, оказалось на удивление увлекательно. В той девчушке, что никак не могла красиво поймать веер, но не оставляла попыток сделать всё правильно, узнала себя. А вот эта, чуть ниже ростом, что уже так ловко управлялась с реквизитом, очень похожа на Наоки… Сравнение неприятно царапнуло изнутри. Тут же попыталась переключиться на более приятные мысли, стараясь не цепляться за ассоциацию, которая была так не к месту. Стало интересно, кто из них всё же останется здесь, а кто отправится дальше искать своё место? Каждая по-своему талантлива, каждая достойна того, чтобы блистать…       «Госпожа Сумико тоже думала об этом, когда с нами работала? Или сразу понимала, как далеко мы пойдём?»       С тихим скрипом открылась дверь в зал. Мэй повернулась, ожидая увидеть на пороге наставницу, однако, к своему удивлению, обнаружила там госпожу Чико. Гордо расправив плечи, она вошла в зал, мазнула брезгливым взглядом по всем присутствующим и с лёгкой надменностью в голосе произнесла:       — О, Мэй! Ты здесь? Я думала, тут Сумико, — имя своей негласной соперницы она проговорила особенно ядовито. — Я не помешала?       Кицунэ внутренне скривилась. После того случая в зале её высокомерие начало сильно раздражать. Находиться с этой женщиной в одном помещении стало резко неприятно. Но, к сожалению, сейчас Мэй была обязана проявить всё своё уважение к старшей и более опытной коллеге. Поэтому, пряча раздражение за маской деловой доброжелательности, она спокойно ответила:       — Нет, у нас как раз перерыв. Что-то случилось?       — Я тут тренировку проводила днём и, кажется, забыла свой веер. Тебе не попадался?       — Мне — нет. Возможно, госпожа Сумико находила? Сейчас посмотрю.       Мэй подошла к небольшому столу у окна. Взяв связку ключей, открыла замок третьего сверху выдвижного ящика. У них было негласное правило всегда убирать туда оставленные в зале вещи, чтобы потом благополучно вернуть их хозяевам. Внутри как раз обнаружилась пара вееров. Актриса развернула один из них и невольно залюбовалась изображённой на экране изящной веточкой розовых бегоний на бледно-розовом фоне.       — Этот? — девушка продемонстрировала находку старшей танцовщице.       — Да! — тут же оживилась Чико. На радостях старшая актриса даже забыла о заносчивости, с которой она в последнее время обращалась к сопернице своей воспитанницы. — Спасибо тебе! А то я уж думала, что совсем его потеряла!       — Не за что, — дежурно улыбнулась ей Мэй, вновь запирая шкафчик.       Ещё раз осыпав кицунэ благодарностями, госпожа Чико вальяжно направилась к выходу.       «Красивый веер… — задумчиво насупилась Мэй, немного завидуя обладательнице столь роскошной вещи. Что-что, а веера они всегда сами себе выбирали. Чтобы хорошо ложился в руку, чтобы удобно было ловить. И, конечно же, чтобы нравился. — И на вид очень дорогой. Жалко было бы такой потерять».       Дверь с громким хлопком закрылась за женщиной. И в следующую секунду Мэй посетила мысль настолько шокирующая, что из задрожавших пальцев выпала связка ключей, звонко ударившись об пол. Перед глазами встало изображение на отправленной Такао открытке.       «Розовая бегония на бледно-розовом фоне… Не может быть…»       В голове эхом пронёсся напряжённый голос госпожи Чико:       «Масамунэ ей отдала. Теперь ещё и успех свой подаришь?! — и следом другая, больно ранящая прямо в сердце фраза: — Не позволяй этой вертихвостке забрать у тебя всё!»       Промелькнувшая догадка казалась странной, неправильной… нереальной и нелогичной.       «Ведь нельзя же?.. всего лишь из-за роли…»       Воздуха стало резко не хватать. Стук сердца стоял у Мэй в ушах. Она не обращала внимания ни на подбежавших к ней взволнованных юных танцовщиц, не заметила, как вернулась её наставница, не поняла, когда кто-то усадил её на стул и открыл окно, чтобы впустить в зал немного свежего воздуха. Кажется, кто-то звал её по имени, но этот голос доносился словно через толщу воды. Внезапное осознание буквально вытолкнуло её из реальности. В голове вертелся лишь один вопрос:       «Неужели это сделала госпожа Чико?» ***       Дорога домой прошла в полной тишине. Поначалу Хонг пытался хоть как-то разговорить девушку, но, осознав всю бесполезность этой затеи, предпочёл сосредоточиться лишь на вождении. Только позволил себе включить музыку. Однако Мэй было совершенно всё равно на играющую в салоне незамысловатую мелодию. Настолько погрузилась в свои мысли, что даже забыла возмутиться, когда ниндзя в очередной раз повернул так, словно вёз не пассажира, а бамбук.       Эмоции постепенно отпустили, и теперь девушка могла рассуждать чуть более рационально. То, что изображение на открытке Такао совпало с рисунком на веере госпожи Чико, никак не доказывало причастность женщины к заказу. Мог ли вообще дзёнин знать про её веер? Или это просто случайность? Вот какой смысл вкладывал глава клана, отправляя ей такую подсказку?       Мозг снова вытащил из ящичков памяти одно из тех значений бегонии, что кицунэ узнала утром: «неразделённая любовь». И следом другое: «тебе завидуют!»       «Неразделённая любовь… зависть… — повторила она про себя. За эту мысль зацепился другой факт, подтверждение которому Мэй получила недавно. — Наоки нравится Масамунэ. Неужели?.. — это предположение не понравилось ей даже больше, нежели догадка о причастности госпожи Чико. — Нет… Она, конечно, в последнее время ведёт себя странно, но… Я не поверю, что она на это способна… — девушка вернулась к исходной точке. — А её наставница?..»       Что ж, по крайней мере, у неё появились подозреваемые. И это породило новую проблему. Как ей теперь доказать причастность (или всё-таки непричастность?) одной из них к заказу? Такао разрешил использовать любые средства, в том числе магию. Но с последним у девушки пока не складывалось. Иначе она бы не стала напрашиваться к нему в ученицы.       «Любые средства… — кицунэ напряжённо растёрла виски. — Понятно, что люди мне в поисках преступника не помогут. А что… если попросить не человека? Дзёнин ведь не говорил, что мне нельзя прибегать к помощи посторонних».       Она ухватилась за эту идею, хотя сама до конца ещё не понимала, как этим можно воспользоваться. Как только их машина затормозила возле дома, она коротко попрощалась с Хонгом и буквально влетела в квартиру. Разувшись и сняв пальто, кинулась к шкафу и извлекла оттуда обувную коробку.       — Я, конечно, хотела подарить ей их просто так… — кицунэ открыла крышку. Внутри лежала пара розовых домашних тапочек на каблуке, украшенных милым пушком в тон. — Надеюсь, ей понравится…       Достав из сумочки телефон, принялась искать в списке контактов номер подруги. Наконец-то та обзавелась мобильным телефоном. Вот уж бесспорный плюс её отношений с Масамунэ. Хотя Мэй ощущала по этому поводу небольшую обиду. Она сама несколько лет уговаривала Сино-Одори купить смартфон, но та лишь отмахивалась, утверждая, что не собирается уподобляться людям. Кицунэ приходилось часами бродить по парку близ театра, чтобы разыскать паучиху, если срочно нужно было её увидеть. И тут обычный мужик, с которым ёкай знакома пару недель, вдруг заставил её поступиться собственными принципами! И где, спрашивается, справедливость?       Долго ждать, когда собеседница ответит на звонок, Мэй не пришлось. Коротко поприветствовав подругу, актриса перешла сразу к делу:       — Сино-чан, ты не могла бы ко мне приехать? Прямо сейчас. ***       Ночь. Время, когда почти все погружаются в сон. Но не она. Она очень любит ночь. Ведь только когда тьма правит над всем живым, она может не скрывать своего истинного облика. Подумаешь, напугает пару припозднившихся прохожих? Нечего по ночам шастать по территории ёкаев. Их, людей, и так много. Так дайте хотя бы ночью собой побыть. Без притворства. Без боязни быть раскрытыми.       Сино-Одори осторожно, стараясь не шуметь, подвинула раму чуть приоткрытого окна. Осторожно, полагаясь на свою природную грацию хищницы, пробралась внутрь. Осмотрелась. Кухня. Наверняка тут найдётся что-нибудь вкусненькое… Надо будет обязательно проверить. Но потом.       Хозяйка квартиры уже давно легла спать. Ёкаи, которых она привлекла к делу, сообщили. Они же и приоткрыли окно для того, чтобы Сино могла войти внутрь, не нашумев. А Йями-Нокои говорила, что от мелких духов нет никакой пользы… Глупая сестрица. Итак, в квартиру она попала. Теперь нужно выполнить просьбу лисички.       Женщина, живущая здесь, пожелала Мэй смерти. Ничего так, кстати, нора у этой мерзавки. Сино-Одори хотела бы в такой жить. Прогнать бы её, да поселиться здесь. Жаль, что в мире людей так нельзя.       Удивить чем-либо паучиху сложно. Она много наблюдала за простыми смертными, разное видела. И точно знала, что людям нельзя доверять. Столько раз повторяла это кицунэ, просила быть осторожнее, но та разве слушает? А потом попадает в ситуации, подобные нынешней…       Ёкай с трудом сдерживала себя, чтобы не пробраться сейчас в спальню той мрази, что посмела обидеть лисичку, и не поиздеваться над ней от души. Уши отрезать, лицо изуродовать, пальцы переломать… А то и вовсе придушить во сне. Но ведь Мэй просила не трогать, не причинять вреда. Слишком добрая. Прощает то, что не обязана. Готова помочь другим. Даже попавшему в беду малознакомому существу, один внешний вид которого, несомненно, поверг её в ужас…       В тот день на Токио непроглядной стеной обрушился ливень, знаменуя собой начало сезона дождей. Из-за непогоды в парке почти никого не было: люди предпочитали отсиживаться в более тёплых и сухих помещениях. Она и сама была бы не против спрятаться под крышей. Желательно там, где ещё и вкусно кормят. Вот только подлая сестрица лишила её такого удовольствия: забрала гребень, который позволял Сино-Одори принимать человеческий облик. А всё из-за слабовольного мужика, что даже не в состоянии был сохранить верность Йями-Нокои! Жалкий. Как ребёнок, падкий на всё красивое. Пожалуй, единственным достоинством горе-избранника сестрицы был расположенный в Сайтаме его собственный отель, где на ужин часто подавали вкусный удон с соевым соусом.       И как бы Сино-Одори ни пыталась найти свою вещь, всё было напрасно. Гребня нигде не было. И никто из других ёкаев не смог ей помочь. Вот и вчера очередной дух вернулся с плохими новостями. Нужно срочно найти кого-то, кто решил бы её проблему. Даже если это означает, что после она станет чьей-то должницей.       Внимание паучихи привлекла необычная гостья её парка. Совсем юная девчушка, пытаясь скрыться от дождя под куполом огромного прозрачного зонта, не спеша прогуливалась по выложенной плиткой дорожке. И, хотя она и предстала сейчас в человеческом облике, Сино-Одори даже напрягаться не пришлось, чтобы понять: в её владения зашла кицунэ. Редкость в этих краях.       — Лис-сичка… — протянула паучиха, обращая на себя внимание.       Девушка вздрогнула. Кажется, даже хотела убежать, но в итоге так и не сдвинулась с места. Её янтарные глаза смотрели на Сино-Одори со смесью ужаса и интереса.       — Я не… — растерянно пролепетала она. Какой приятный голосок. Да и внешне миленькая. Ох, она тоже красивой становится, когда гребень в волосы вставляет! Вернуть бы только это сокровище. — Не лиса… не могу ей быть… Я человек… Наверное…       Слова гостьи сильно развеселили ёкая. И почему она так рьяно пытается отрицать свою истинную природу? Странная. Глупая. Всё равно, что отрицать идущий сейчас ливень. Или наличие солнца и луны.       — С-самая нас-стоящ-щая киц-цсунэ… Я ж-жше виж-жшу.       Девушка отчаянно замотала головой, отказываясь верить в услышанное.       — Я же росла, как человек, — в её голосе сквозили испуг и отчаяние. — Всю жизнь в этом облике была… До вчерашнего дня… А потом шла мимо стройки, там с грохотом что-то упало, и я… в лису…       Какое-то время гостья сокрушалась о случившемся, но Сино-Одори её больше не слушала. Раз недавно узнала о том, кто она, значит, вообще в магии не разбирается. А, следовательно, эта кицунэ ещё более бесполезная, нежели те духи, к которым ёкай обращалась за помощью до этого. Паучиха уже хотела было проститься и скрыться в своих владениях, как вдруг незнакомка уверенно попросила:       — Госпожа, пожалуйста, помоги! Расскажи мне о том, кто я.       Её слова сильно позабавили ёкая. Лисичка ещё ничего не знает об их мире и их законах. Даже предложить ничего не может, а так дерзко просит об услуге. Что ж… Раз паучиха отвлекла её от прогулки, то преподнесёт небольшой урок.       — Тебе неч-чего дать мне вс-самен, — усмехнулась в ответ Сино-Одори. — У нас-с вс-сё прос-сто. Ус-слуга с-са ус-слугу. Только так.       — Что вы хотите? — но, похоже, разговоры о плате её не сильно напугали. Настойчивая. Плохо.       Ёкай задумалась. Если сейчас навсегда не спровадит эту рыжую мордашку, то она ведь ещё придёт. Наверняка. Может, и правда стоит поручить поиски гребня? Она со своей-то никудышной магией уж точно не справится. И больше не посмеет явиться и уж тем более не станет приставать с глупыми вопросами.       — Моя с-сестра с-сабрала мой гребень. Найди его.       Поначалу лисичка стушевалась. Явно не ожидала подобного задания. Ещё бы. Только узнала, кто она, и тут на следующий же день какой-то дух просит об услуге. Однако довольно быстро напряжение сменилось вовлеченностью. Она сыпала вопросами, пытаясь узнать как можно больше. Что-то даже записывала себе в телефон. Похвальное рвение. Только зря старается. У неё ни за что не получится.       — Серебряный гребень в виде паука… — повторила она всё, что услышала. — Обычные люди увидеть не смогут… — Госпожа… — она помедлила. — Как к тебе обращаться?       Ёкай усмехнулась. Не в её правилах было раскрывать своё имя всем подряд. Особенно таким слабакам, вроде этой кицунэ. Не доросла ещё. С другой стороны, можно наградить её за упорство. Правда, оно ей всё равно больше не понадобится. Разве что придёт сообщить о своём провале.       — С-сови меня С-сино-Одори.       — Очень приятно, — радостно отозвалась гостья. — Меня зовут Мэй. Госпожа Сино-Одори. Ты знаешь, как называется отель этого Рёхэя?       — Думаеш-шь гребень там? — не скрывая своего удивления, спросила паучиха. Там ёкай и все, к кому она обращалась за помощью, ещё не искали. Интересная, однако, мысль. Но Сино сильно сомневалась, что её недалёкая сестрица могла спрятать украшение у Рёхэя.       — Если в других местах обнаружить не удалось, то, наверное, стоит поискать там. Я попробую.       Стало интересно, что вообще натолкнуло эту наивную лисичку на такое предположение. Ладно, пусть посмотрит. Хоть позабавит паучиху. А Сино-Одори, может, наградит пушистую за то, что той удалось хоть немного развеять её скуку.       На этом девушки и распрощались. Прошло около недели прежде, чем Мэй вернулась во владения ёкая вновь. Да ещё и не с пустыми руками. Вот уж чего паучиха действительно не ожидала.       Как оказалось, девчонка сначала собрала информацию об отеле, почитала отзывы. Под видом постоялицы приехала в Сайтаму, а на следующее утро заявила о том, что потеряла дорогой браслет. Поскольку отель был небольшим, все оставленные гостями вещи хранились в кабинете хозяина. То есть Рёхэя. Там, среди прочих находок, она и обнаружила гребень.       — Умная лис-сичка, — не могла сдержать своей радости паучиха. — Наш-шла.       Раз уж теперь всё равно отдавать долг кицунэ, Сино-Одори решила показаться ей в облике человека. Вдоволь насмотревшись на своё сокровище, вставила его в волосы. Однако с самого начала превращение пошло не так. Она поняла это по ощущениям. Поток магии как-то странно обволакивал её тело. Не как обычно. Когда преображение завершилось, она поняла, что стоит на мокрой после дождя дорожке босиком. Коснувшись гребня, ёкай попыталась наколдовать себе балетки, однако заветная обувь никак не хотела появляться.       — Ничего не понимаю… — озадаченно протянула хозяйка парка. — Не получается балетки наколдовать. Раньше же всё нормально было.       — А глаза? — неуверенно поинтересовалась Мэй.       Вопрос лисички острыми когтями вонзился в тело ёкая. Тревога внутри накатывала безжалостной волной цунами, норовя уничтожить на своём пути всё живое.       — А что не так с глазами? — опасаясь услышать ответ, всё же поинтересовалась паучиха.       Покопавшись в своём рюкзачке, кицунэ извлекла оттуда небольшое зеркальце и протянула своей новой знакомой. Сино-Одори взглянула на отражение, и в следующую секунду выронила зеркало из ослабевших пальцев. Ударившись об асфальт, оно со звоном разлетелось на мелкие осколки.       Её глаза так и остались опалесцирующими. Почему так? Что произошло? Кто-то испортил гребень? Но кто? У неё был только один вариант…       — Йями-Нокои! Стерва! — зло прошипела ёкай и с силой ударила кулаком стоящее рядом дерево. — Испортила мой гребень!       — И что теперь делать? — испуганно пролепетала Мэй, собирая осколки разбитого зеркала. — Неужели никак это не исправить?       — Я не знаю… Поесть надо. Я не могу думать на голодный желудок.       Кицунэ обречённо вздохнула. Несколько раз прошла из стороны в сторону, а затем села на лавочку, достала из рюкзака небольшой пакетик, в котором, как оказалось, лежала пара кроссовок.       — Тогда пойдём поедим. Я знаю тут поблизости одно место. А пока… — сняв чёрные туфли, она протянула их ёкаю. — Обувь мою возьми. Будет странно выглядеть, если ты пойдёшь босиком.       Сино-Одори насмешливо фыркнула. Такая заботливая. Готова даже своими вещами поделиться с той, кого почти не знает. Ещё и так рьяно стремится прийти на выручку, хотя её даже не просили. Или просто надеется вогнать ёкая в большие долги? С другой стороны, им обеим обратиться было не к кому. Раз уж лисичке удалось разобраться с гребнем, то, может, и с превращением что-то придумает? Хотя это вряд ли. Как может решить проблему с волшебным предметом та, кто в магии вообще не разбирается?       Не видя иного выхода из ситуации, паучиха решила принять помощь Мэй. Правда, вариант с туфлями её мало устраивал.       — А, может, ты мне лучше кроссовки дашь? Не люблю я эти ваши каблуки…       Лисичка глубоко поклонилась своей собеседнице, а затем с нотками почтения в голосе произнесла:       — Прости, Сино-Одори. Я не могу отдать их тебе. Я в них тренируюсь.       Прекрасно осознавая, что вряд ли Мэй носит с собой всю свою коллекцию обуви, ёкай согласилась на предложенный кицунэ вариант. И тут же столкнулась с новой проблемой. Размер ноги у них не совпал.       — Плохо. Большие, — посетовала паучиха.       — Сейчас, — не растерялась лисичка. Всё из того же рюкзака Мэй извлекла бумажные платочки, запихнула их в носок одной из туфель и протянула своей новой знакомой. Ёкай снова примерила. Теперь всё было по размеру. И эта девушка ещё сомневается в том, что она лиса? Такая хитрая и находчивая. Самая настоящая кицунэ! Интересно, а с глазами она тоже что-то уже придумала?       Надев вторую, Сино-Одори поднялась с лавки и потопталась на месте. Прошлась туда-обратно, привыкая к новой обуви. До чего ж неудобно! И как девушки вообще умудряются в них ходить?       — Как тебе? — поинтересовалась ёкай у кицунэ.       — Отлично! — ответила Мэй, окинув свою новую знакомую с ног до головы. И замерла в немом удивлении.       — Что? — с опаской поинтересовалась Сино-Одори. Неужели у них появилась ещё одна проблема?       — Твои глаза… — тихо произнесла лисичка. — Они снова нормальные. Это магия?       — Нет, я не колдовала…       Девушки обменялись недоверчивыми взглядами. Затем кицунэ попросила ёкая разуться и снова обуться. И к удивлению обеих отметила, что, стоило Сино-Одори надеть туфли, как цвет глаз становился нормальным. То есть… весь секрет в обуви? Чтобы убедиться в точности своих догадок, девушки попробовали заменить каблуки на кроссовки, но это не сработало. Превращение снова было неполным.       Так лисичке удалось во второй раз сделать ёкая своей должницей.       Позже Сино-Одори получила от Йями-Нокои короткое письмо: «Побегай на каблучках, стерва! Посмотрим, как ты теперь будешь чужих мужиков уводить!»       Паучиха долго искала способ «очистить» своё украшение от заклятия сестры, но никому так и не удалось это сделать. Встретиться с Йями-Нокои также не вышло. Девушки попытались скрыть натуральный цвет глаз ёкая с помощью контактных линз, но, к сожалению, это изобретение человечества в её случае оказалось бесполезным. Со временем Сино-Одори привыкла к туфлям. И даже научилась справляться с дефектом своего гребня. Теперь всякий раз, когда нужно было снять обувь, ей приходилось пускать в ход простейшую иллюзию, которой вполне хватало, чтобы ненадолго обмануть обычного смертного. Если, конечно, жертва не носила оберегов, влияющих на магию ёкаев, и не держала в доме растения, которые отпугивали подобных паучихе существ.       Как и обещала, Сино-Одори поведала лисичке всё о новом для неё мире и даже помогла научиться управлять превращениями. Каждые выходные Мэй приходила в парк, где, скрывшись от любопытных глаз, девушки и занимались магией. Ёкай и не заметила, как в ходе этих встреч обзавелась первой в своей жизни подругой.       То, что паучихе, а, точнее, лисичке было нужно, лежало в гостиной. В стенном шкафу, за дверцей на третьей полке. Синяя папка. В темноте она плохо различала цвета, поэтому пришлось включить фонарик на смартфоне. Нужный ей предмет очень удачно лежал на самом верху. Пробежалась глазами по строчкам. Лишний раз подавила желание придушить ту, что отдыхала сейчас в соседней комнате. И как эта тварь смеет спокойно спать после такого?!       Рискуя быть пойманной, Сино-Одори всё же включила в комнате свет, чтобы сделать нормальные фотографии контракта. Отлично. Осталось только показать эти фото лисичке, но прежде…       Уходить паучиха решила, как пришла: через кухню. Однако так просто покинуть квартиру и не напакостить хотя бы по мелочи она не могла. Интересно, чем питаются такие мрази, как та, что живёт здесь? Ёкай открыла холодильник, надеясь обнаружить там хоть что-нибудь вкусное. Однако почти сразу же её постигло разочарование. Несколько бутылок с молоком, яйца. Контейнер с приготовленным рисом. Онигири. Овощи. Рыба… А мясо тут есть, интересно? Но ни свинины, ни даже курицы внутри не нашлось.       А так уже кушать хотелось…       За неимением большего, ёкай достала бутылку молока, все имевшиеся в холодильнике сырые яйца и онигири. И, поудобнее усевшись на полу, принялась их уплетать. Раз эту сволочь нельзя убить или просто покалечить, она лишит её источника энергии. Чтобы не было сил другим жизнь отравлять. Если будет мало, то Сино-Одори съест и рис. А рыбой пусть эта мерзавка сама давится.       Ночную трапезу прервал внезапно раздавшийся громкий визг. Нехотя оторвавшись от своего приятного занятия, ёкай перевела взгляд в сторону и обнаружила на пороге кухни… хозяйку квартиры. Испуганно глядя на необычную гостью, женщина замерла в оцепенении.       — К… кт-то т-т-ты? — заикаясь, выдавила она из себя неестественно высоким голосом. Быстро же в себя пришла. Похвально.       Ёкай расплылась в хищной улыбке, демонстрируя свои острые зубы, и прошипела, медленно надвигаясь на жертву:       — Я приш-шла с-са тобой…       Вновь зайдясь пронзительным визгом, женщина упала в беспамятстве. Обидно. Сино-Одори надеялась, что подобная ей мерзавка будет покрепче. И чего смертные так этой фразы боятся? Как один начинают верещать, убегают или в обмороки падают. Слабаки.       Паучиха понимала, что крик посреди ночи мог привлечь внимание других соседей. Нужно было срочно уходить. Прихватив с собой оставшиеся яйца и рисовые шарики, ёкай склонилась над бессознательной хозяйкой и зло прошипела:       — Будеш-шь с-снать, как лис-сич-чку обиж-жшать…       И в следующее мгновение потонула в таинственном мраке прохладной осенней ночи. ***       Мэй не думала, что так скоро вновь окажется здесь. В кабинете, где она впервые узнала о том, что кто-то из окружающих пожелал её смерти. Благодаря фото, которые сделала Сино, девушка смогла узнать не только имена заключивших контракт, но и прочие детали несостоявшегося убийства. Особенно стоимость услуг. Конечно, как у опытной актрисы и наставницы, зарплата у Чико была не маленькой. Но всё же Мэй искренне не понимала, зачем было тратить такие деньги ради кратковременной выгоды.       То, что в их сфере нередко применялись довольно жестокие способы борьбы с более успешными конкурентами, не было для кицунэ новостью. Она много раз слышала про них и даже пару раз становилась свидетельницей подобного. Однако по сравнению с тем, с чем пришлось столкнуться Мэй, те приёмы казались такими невинными. Одно дело кнопку в обувь подкинуть и совсем другое — убить. Неужели для Чико — после случившегося называть её госпожой даже при всем уважении к возрасту и статусу язык не поворачивался — чужая жизнь вообще ничего не значит? К слову, видела Мэй её сегодня. Натянутая гаденькая улыбочка, привычная надменность, наигранное дружелюбие. Истязала Наоки очередной тренировкой. В общем, вела себя вполне обычно.       Так странно. Девушка думала, что ей будет больно узнать правду. Но когда Сино-Одори принесла сделанные ночью фотографии, она не ощутила ничего, кроме отвращения. А потом вдруг стало всё равно. Внутри начала расползаться пугающая пустота, разъедая даже зародившиеся было обиду и злость. Или, может, она, пока ожидала новостей от подруги, всё же свыклась с мыслью о том, что это действительно мог сделать кто-то из своих?       Такао появился в кабинете примерно через полчаса после того, как Мэй доставили в клан. Кицунэ не ожидала, что колдун пожелает принять её в столь поздний час. Однако стоило ей обмолвиться Хонгу о том, что она нашла заказчика, как ниндзя тут же принялся сначала активно названивать кому-то, а потом сообщил, что дзёнин хотел бы срочно увидеться с девушкой. Отказываться она не стала. Лишь попросила по дороге заехать куда-нибудь, чтобы перекусить. Уж очень голодна была после нервного рабочего дня.       — Добрый вечер, господин Такао, — тут же поднялась с места актриса и поприветствовала вошедшего мужчину поклоном.       — Можешь звать меня просто Такао, — неожиданно доброжелательно отозвался мужчина, и лисица слегка опешила от подобных перемен. В прошлый раз его тон был куда прохладнее. Интересно, что так повлияло на его отношение к ней? — Хонг передал мне новости. Я приятно удивлён. Задание было непростым, но ты справилась. Позволь узнать, как тебе удалось вычислить заказчика и добыть копию контракта?       Отчего-то смущаясь, Мэй подробно рассказала дзёнину, какие версии у неё были, как она совершенно случайно увидела веер Чико и как при помощи других ёкаев смогла собрать доказательства.       — С магией у меня совсем плохо. Но ты ничего не говорил про то, что мне нельзя обращаться за помощью к духам, — вспомнив свой уговор с ниндзя, решила пояснить киуцнэ. — Ёкаев не волнуют проблемы обычных смертных. Рассказывать они не станут, что узнали. Но ты не переживай, я старалась ничего лишнего не раскрывать.       По непроницаемому лицу главы клана было сложно понять, как он отнёсся к тому, что Мэй воспользовалась посторонней помощью. Девушка даже начала опасаться, что всё испортила. Однако, чуть поразмыслив, мужчина вдруг доброжелательно улыбнулся и произнёс:       — Неплохо. Хоть ты и не умеешь колдовать, но имеешь влияние среди себе подобных. Похвально. Если у тебя будет возможность, предлагаю встретиться на этих выходных. Проведём пробный урок магии.       — Спасибо, Такао, — подскочив со стула, глубоко поклонилась ему Мэй. У неё… получилось? Или нет? Он же сказал только про пробный урок, а дальше?..       Колдун жестом попросил кицунэ сесть на место. Словно уловив ход её мыслей — интересно, они с Кадзу вместе нинсо осваивали? — пояснил:       — О более углубленных занятиях поговорим позже. Тебе сейчас надо отдохнуть и прийти в себя после столь… неожиданных открытий. И, насколько я понимаю, у тебя скоро важное прослушивание?       — Да, в пятницу… — тихо ответила актриса. После всего, что случилось, её переполняли смешанные чувства. С одной стороны, хотелось убежать подальше от этого театра и больше никогда там не появляться. Столкнуться с ненавистью со стороны конкурентов оказалось морально куда тяжелее, чем наблюдать за тем, как в подобные ситуации попадают окружающие. С другой стороны, девушку переполняла яростная решимость разнести Наоки своим великолепным выступлением. Показать, что они с Чико не зря переживали. Что она действительно достойная соперница, с которой лучше вообще не связываться.       — Удачи тебе, — ободряюще произнёс Такао, и Мэй благодарно кивнула в ответ. — У меня к тебе есть ещё один вопрос. Хотелось бы тебе поговорить с заказчиком? С глазу на глаз. Клан может устроить вам встречу.       Актриса задумалась. Хотелось бы ей спросить у госпожи Чико, почему она решилась на убийство? Пусть даже чужими руками. И тут же честно призналась себе: пожалуй, да. Актриса столько пережила, что ей уже не страшно узнать правду. Мэй, конечно, догадывалась о мотивах своей старшей коллеги. Но всё же хотела услышать это лично. Но без помощи клана вряд ли получится вытянуть из женщины хоть слово. Кицунэ прекрасно понимала: если она сама зажмёт Чико где-то в подсобке, то её в лучшем случае обсмеют, а в худшем опозорят на весь театр.       «У ниндзя наверняка есть свои методы для подобных случаев. Они знают, что делают», — попыталась успокоить себя девушка. Однако вслух она произнесла только:       — Да, я бы хотела с ней поговорить!       — Отлично, — в небесных глазах, казалось, промелькнул огонёк одобрения. — В таком случае ты должна делать, что мы тебе скажем.       — Да, конечно, — актриса приготовилась внимательно слушать мужчину. И тут же удивилась тому, как просто она решила довериться человеку, которого видит во второй раз в жизни. Возможно, дело было в том, что их познакомил Кадзу? Ведь если мужчина, поселившийся в её сердце, доверяет дзёнину, то и ей бояться нечего?       Вообще странная складывалась ситуация. Та, с кем Мэй знакома почти три года, с кем на одной сцене стояла, была готова убить её. А люди, с которыми судьба свела её, можно сказать, случайно, пришли на выручку, не дали погибнуть. А один из них даже стал кем-то большим. Тем, в кого она… кажется, влюбилась. Девушка всё ещё с опаской признавалась себе в этих чувствах. Но в глубине души понимала: да, она влюбилась. И доверяла Кадзу, почти как самой себе.       — По дороге домой заезжаете с Хонгом в магазин и покупаете всё, что тебе нужно, — строгий голос дзёнина прервал захлестнувший кицунэ поток размышлений. — Завтра ни при каких обстоятельствах ни с кем не выходишь на связь. Телефон отключен. В соцсетях тоже не появляешься. Сидишь в клановой квартире.       — А… как же театр? — растерялась девушка. Ведь завтра уже четверг. Генеральная репетиция перед прослушиванием. А если её отстранят за прогул? Что она будет делать?       — Не переживай. Этот вопрос возьмёт на себя клан. Главное, чтобы Чико решила, что заказ исполнен. А вечером мои люди сопроводят тебя на встречу с ней. Ну, что?       Мэй снова задумалась. Выпасть из жизни на один день. Сделать вид, что её нет, а потом обескуражить врага своим появлением? Это ей даже нравилось. Но она опасалась, что её исключат из списка кандидатов на главную роль в спектакле, и все усилия госпожи Сумико и Масамунэ пойдут прахом. На свои труды уже было наплевать. Но если Такао обещает решить и этот вопрос… То, почему бы не попробовать? Раз уж взялась, нужно довести дело до конца.       Набравшись решимости, Мэй твёрдо ответила:       — Я сделаю всё, что вы скажете. ***       Узкая тёмная улочка равнодушно встретила свою припозднившуюся гостью. Таких, как она, здесь было много. Одни приходили сюда в поисках наживы, другие — надеясь реализовать свои самые страшные желания. И лишь ей одной было известно, сколько тайн и секретов потонуло в ночной мгле, затерялось среди заброшенных домов.       То и дело оглядываясь, женщина опасливо шла к назначенному месту. Она уже начала думать, что ошиблась с выбором исполнителя. Так много времени потратить на устранение какой-то девчонки! А ведь ту куноичи ей советовали как одну из лучших. Что ж… главное, что цель мертва. А за задержку в исполнении заказа она ещё спросит…       Лицо обескураженной пропажей подопечной Сумико надо было видеть! Просто бесценно. А это она ещё не знает, что на самом деле произошло! А как этот Масамунэ себе места не находил? И всё названивал кому-то. Великолепно! Наверное, они все так расстроятся, когда узнают, что их драгоценной Мэй больше нет в живых! Главное, чтобы та девчонка всё грамотно обставила. Как несчастный случай, например. А лучше самоубийство. Чтобы никто ничего лишнего не заподозрил. По слухам, ниндзя в этом профессионалы. Что ж… она проверит это.       Наконец, женщина подошла к нужному зданию. Сверилась с часами. Странно, что до сих пор никого на месте не было. В прошлый раз та девушка пришла даже раньше. Ну, ничего. Она подождёт. И за опоздание тоже спросит. Как заказчик имеет право. Всё же остаток суммы за выполнение контракта по-прежнему был у неё.       Вскоре из-за угла появилась тёмная фигура, одетая в чёрный плащ, объёмный капюшон которого закрывал большую часть лица. Девушка не спеша приближалась, и каждый шаг гулким эхом отражался от полуразрушенных стен.       — Я думала, что ты никогда этого не сделаешь, — ядовито бросила женщина, как только та подошла ближе.       — Возникли некоторые… трудности, — ответила куноичи подозрительно знакомым голосом. В следующую секунду изящным движением девушка сбросила капюшон.       Актрисе на мгновение показалось, что она бредит. Наверное, даже в кромешной тьме она узнала бы это ненавистное ей лицо. Это не могло быть правдой. Она же сегодня утром лично получила послание от ниндзя, сообщающее о том, что заказ выполнен. Как? Как она здесь оказалась?!       — Ты… — задыхаясь от злости и ненависти, выдохнула женщина.       Горько улыбнувшись, девушка с нескрываемой неприязнью выплюнула:       — Давно не виделись, госпожа Чико.