Танец судеб

      Серость. Мэй никогда не испытывала особой ненависти к этому цвету, но сегодня отчего-то все его оттенки действовали на нервы. Похоже, до Токио, наконец, добрались эти мрачные осенние деньки, когда солнце становится редкостью, а дождь всё чаще составляет компанию поздними вечерами. От тянущей свои холодные лапы к горлу хандры по-прежнему спасала пёстрая листва — на деревьях, под ногами, — но вскоре и её не станет. И весь мир вокруг зальёт этой отвратительной монотонной краской.       Душу отравляло мерзкое, тошнотворно гадкое чувство. Хоть кицунэ и старалась сдержать его, оно всё равно медленно расползалось, с торжествующим злорадством овладевая её сердцем. Если бы на свете существовало средство, способное вымыть это ужасное ощущение, она бы скупила его до последней капли. Вот только от такого очиститься поможет только время. Если, конечно, эта грязь не въестся в душу так, что потом не вывести. Оставалось лишь надеяться на то, что встреча с подругой позволит ненадолго отвлечься от мрачных мыслей, что одолевали её с прошлого вечера.       Мэй спешно шла в сторону танцевального зала. Было очень неудобно опаздывать на репетицию с Масамунэ. Но после пережитого ужаса разум отказывался концентрироваться на чём-либо ещё. Стоило Кадзу затеряться среди прохожих, как страх нового нападения своими тупыми когтями начал противно скрестись о грудную клетку. Вдруг у той девушки есть сообщники? Или же она не имела никакого отношения к предыдущим покушениям, и настоящий враг кицунэ всё ещё был на свободе? Одна за другой эти мысли мелкими, но очень острыми иголочками вонзались в голову измученной тревогой артистки. Весь день она ходила разбитая, потерянная. Госпожа Сумико несколько раз пыталась выведать у девушки, что с ней происходит, но та упорно повторяла, что всему виной свалившаяся на неё бессонница. В итоге, так ничего и не узнав, наставница оставила попытки добиться от Мэй хоть каких-то результатов сегодня. И строго-настрого велела как следует отдохнуть на выходных.       Даже в театре терзания не оставляли её. Девушка невольно вздрагивала от любого шороха, испытывала сильное напряжение, стоило кому-то пройти мимо её гримёрки или танцевального зала. Боялась оставаться в одном помещении даже с теми, с кем вместе прошла обучение в местной школе. Её истерика сдерживалась лишь мыслями о том, что здесь, где всегда довольно людно, вряд ли кто-то рискнёт напасть на неё. Но это днём. А если она задержится до вечера?..       Подойдя к нужной двери, кицунэ слегка толкнула её, но увиденное тут же заставило замереть в смятении. На полу, прислонившись затылком к зеркалу, полулежала Наоки, а над ней грозным коршуном нависла её наставница Чико. Вялые движения буквально кричали о плохом самочувствии конкурентки. Первым порывом было броситься в зал, предложить любую помощь, но от следующей фразы Мэй буквально парализовало.       — Долго ещё разлёживаться будешь? — грубо бросила женщина, даже не скрывая своего раздражения.       Что случилось? Почему Наоки в таком состоянии? За что госпожа Чико так резко с ней разговаривает? Танцовщица попыталась встать, но окутавшая тело слабость не позволила ей это сделать, и она безвольной куклой бухнулась обратно на пол.       — Простите меня, госпожа Чико… — еле слышно пролепетала она дрожащим от слёз голосом.       Мэй стало очень жаль коллегу. Пусть даже сейчас они были соперницами. Мало того, что сам факт прослушивания сильно нервировал их обоих, так ещё и наставница продолжала давить. Лисице загонять себя тренировками не позволяли госпожа Сумико и Кадзу. Особенно ниндзя. А за Наоки, видимо, никто не заступался. Кицунэ слышала, что сами родители девушки слишком строги к ней. Постоянно повторяют, что она должна играть только главные роли и отказываются признавать второстепенные. Видимо, всё это и подкосило несчастную.       — Хватит извинений! — продолжала бушевать старшая танцовщица. — Ты хочешь получить эту роль? Или желаешь всю жизнь запасной оставаться? Масамунэ ей отдала. Теперь ещё и успех свой подаришь?!       Не сразу уловив, о ком идёт речь, лисица испугалась, что Чико и её подопечная каким-то образом узнали про Сино-Одори. Но вскоре поняла, что актрисы говорят про неё саму. Лёгкая вспышка гнева больно кольнула сердце. Очередные слухи про их с Араи «роман». В этот раз смешанные с попыткой настроить соперницу против Мэй.       — Откуда вы знаете про Масамунэ-сана? — Наоки бросила на наставницу испуганный взгляд.       — У тебя на лице всё написано, — сквозь зубы процедила старшая танцовщица и гордо выпрямила спину. — Ты уже дала слабину. А теперь поднимайся, и пойдём! Будешь репетировать, пока не получится идеально! Не позволяй этой вертихвостке забрать у тебя всё!       «Вертихвостке…» — слово противно резануло по ушам.       Когда актрисы начали собираться, Мэй хотела было развернуться и спрятаться в одном из соседних помещений, но внезапно передумала. Она три нападения пережила, и теперь решила струсить перед конкурентками? Ну, уж нет. Натянув самую милую улыбку, на которую она только была способна, кицунэ уверенно вошла в зал и, любезно поздоровавшись, принялась раскладывать вещи. При виде соперницы, Наоки ещё больше побледнела и тут же засуетилась. Движения стали нервными и дёргаными. Кое-как запихнув в сумку все свои вещи, она бросилась к выходу. Чико же держалась гораздо увереннее. Но в каждом её движении сквозили непонятные Мэй вражда и злоба.       Чуть позже с аптечкой вернулся Масамунэ, но к тому моменту в зале осталась только кицунэ. От него девушка и узнала, что Наоки во время репетиции, на которой присутствовала ещё и наставница, упала в обморок. По-видимому, от переутомления. Вот только после услышанного всё сочувствие к сопернице испарилось. Хоть девушкам и не удавалось проводить много времени за общением, она всегда относилась к Наоки тепло. Во время их обучения, равнялась на неё, стараясь быть ничуть не хуже. И Мэй полагала, что у них сложились хорошие дружеские отношения, пусть даже и с лёгким привкусом здорового соперничества. Неужели младшая танцовщица всё это время лишь умело притворялась, пряча за приветливой маской враждебность? Или просто всё дело в том, что она боится уступить Мэй в навыках? Конкурентки или нет. От Наоки она подобного не ожидала, хоть и понимала, что в этой сфере порой выгоду ставят выше человеческих отношений…       — Привет, лисичка! — голос близкой подруги выдернул актрису из цепких лап неприятных воспоминаний. Мэй тревожно вздрогнула, едва не завопив на всю улицу. Невольно подумала, что если её не прикончат те, кто устроил покушения, то это сделает Сино-Одори, если продолжит к ней так подкрадываться.       — Ты меня напугала! — с нотками упрёка в голосе бросила актриса, недовольно покосившись на ёкая. И как ей удалось столь тихо подойти? Тем более на каблуках. Или поток мыслей столь сильно захлестнул актрису, что замечать происходящее вокруг она перестала?       — Прости, не хотела, — заискивающе улыбнулась собеседница и коротко обняла Мэй. Лисица лишь устало махнула рукой. Из-за всех этих покушений она стала слишком дёрганной. Что, в принципе, было вполне естественно. Как же она устала. Её снова стало одолевать желание собрать вещи и вернуться к отцу в Сэндай, где нет театра, прослушивания, покушений. Но нет и Кадзу с Сино-Одори. Пожалуй, сейчас они были единственным якорем, удерживавшим её в этом недружелюбном городе. Хотя когда мегаполисы вообще кого-то принимали приветливо?       Посвящать подругу в свои «приключения» она пока не стала. Ни к чему ёкаю было это знать. Тем более что помочь она ничем не сможет. А заставлять переживать девушку зря тоже не хотелось. Мэй не боялась, что от Сино о её неприятностях может узнать и Масамунэ. Паучиха вряд ли выдаст секрет. Просто кицунэ сначала хотела разобраться сама. А, точнее, с помощью Кадзу.       Обменявшись парочкой дежурных фраз, девушки поспешили к выбранному Сино-Одори месту. Расслабившись за увлекательной беседой, Мэй даже смогла немного отвлечься. Но стоило им свернуть на немноголюдную улочку, и актриса ощутила, как паника холодными щупальцами начала расползаться по её телу. Даже в сопровождении ёкая, которая в случае опасности могла заступиться за неё не хуже Кадзу, ходить по таким местам было крайне некомфортно. То и дело казалось, что вот-вот кто-то набросится из-за угла. Сино-Одори рассказывала что-то о событиях, произошедших с ней за то время, что они не виделись, но кицунэ уже не могла заставить себя сосредоточиться на её словах, считая шаги до прибытия в пункт назначения. И только когда они переступили его порог, сдавившая горло паника ослабила хватку.       В неприметном здании, затерявшемся среди однотипных улиц Токио, расположилось очень необычное заведение. Общественная баня. Заведовал ей тануки, живущий в столице уже около сотни лет. Укромный уголок, где ёкаи могли быть собой, не боясь, что их раскроют. Обычные люди тоже заходили сюда, но только вечером и в строго отведённые для них часы. Всё оставшееся время, когда для простых смертных баня была закрыта, здесь встречались очень разные существа. Крупные и совсем мелкие, дружелюбные, обидчивые, опасные и безобиные — всем находилось место под этой крышей.       У входа их поприветствовала невысокая девушка с необычайно красивыми чертами лица. С плеч спадали роскошные чёрные волосы, доходившие до середины спины. Ярко-красное платье с изящными гипюровыми вставками выгодно подчёркивало все достоинства её почти идеальной фигуры. Любой повстречавший её мужчина вряд ли усомнился в человеческой природе этой очаровательной особы, однако Мэй знала: перед ними дзёрогумо. Коварная и крайне опасная паучиха-соблазнительница, обрекающая своих жертв на медленную и мучительную смерть.       Увидев работницу заведения Сино-Одори недовольно фыркнула, однако больше никак свою неприязнь не проявляла. И только когда девушки, расплатившись, скрылись в раздевалке, Сино сквозь зубы прошипела:       — На охоту вылезла, стерва…       Хоть эти две девушки принадлежали к разным видам ёкаев-пауков, они уже очень давно соперничали между собой. Кицунэ не знала наверняка, что они не поделили. Подруга никогда не делилась такими подробностями. Однако как-то раз Мэй услышала разговор двух посетителей, которые обсуждали, что Сино-Одори увела у этой дзёрогумо добычу. С тех пор они и враждуют.       Хоть общественные бани в Японии пользовались популярностью, кицунэ почти не заходила сюда. Разве что в компании кого-то из знакомых. Например, своей необычной подруги. Неуютно ей в таких местах. Вот и сейчас. Пусть в помещении, кроме них, была ещё пара девушек, — определить, кем они являлись, Мэй не могла — от одной лишь мысли, что нужно полностью обнажиться в присутствии других, становилось не по себе. Борясь с сильным смущением, актриса с трудом заставила себя снять сначала синюю рубашку и надетый под неё белый топ, а потом и чёрные обтягивающие штаны.       — Красивая, — раздался над самым ухом тихий, но при этом бодрый голос Сино-Одори. По-видимому, заметила её смятение. — Как цветочек!       Лисица слегка смутилась. Однако слова подруги позволили преодолеть стеснение и найти компромисс. Обернув вокруг себя полотенце, Мэй скинула нижнее бельё. Тем временем её спутница тоже подготовилась к предстоящему купанию. Ей сменить облик оказалось проще: достаточно лишь прикоснуться к гребню, да каблуки снять. Удобно. Мэй даже немного завидовала таким способностям. Сколько денег можно сэкономить. Нужно только создать точный магический образ.       Как только с приготовлениями было закончено, девушки отправились в банную зону. Тщательно вымывшись под душем, кицунэ отправилась в ванну. Горячая вода приятно согревала, ненадолго забирая все тревоги Мэй. Блаженно прикрыв глаза, девушка опустила голову на бортик. Хотя бы сейчас она решила позволить себе забыть о покушениях, о грядущем прослушивании, о предстоящей вечером встрече с магом, обучающим Кадзу. Просто насладиться этим ощущением спокойствия. Однако долго не думать о проблемах не вышло. Мысли всё равно вернулись в тот злополучный парк, близ которого теперь даже днём проходить страшно.       Ниндзя ведь так ничего и не рассказал о той девушке. Но обещал, что этим вечером ей всё разъяснит его учитель, который по совместительству возглавлял клан ниндзя. Встреча с дзёнином. Переезжая в столицу в надежде стать известной актрисой танцевального театра, она и предположить не могла, что обзаведётся подобными связями.       «Страшный город, этот ваш Токио, — подумала девушка, погружаясь в воду почти по подбородок. — И Йокогама тоже…»       Раздался тихий всплеск, и тревожные мысли потонули в горячей воде. Возле кицунэ в ванну опустилась закончившая принимать душ Сино-Одори. Устроившись поудобнее, она задумчиво уставилась на выложенную светло-голубой плиткой стену. И ведь точно. Какая-то она сегодня удручённая и молчаливая. Даже про свои свидания с Масамунэ ничего не рассказывает, хотя в последние дни только об актёре и говорит. А ведь вчера они должны были встретиться. Араи даже аккуратно пытался выведать у Мэй о предпочтениях подруги. Неужели…?       — Сино-чан, у тебя всё хорошо? — внимательно глядя на собеседницу, поинтересовалась кицунэ.       Паучиха заторможено моргнула, и, так и не повернувшись в сторону актрисы, ответила:       — Масамунэ вчера пригласил меня к себе.       Внутри всё напряжённо сжалось в ожидании продолжения, однако её спутница так и застыла, продолжая гипнотизировать стену. В сердце Мэй затрепыхалась тревога.       — А ты что? — нетерпеливо попыталась подтолкнуть её к дальнейшему рассказу кицунэ.       — Я согласилась, а потом сбежала, стоило подойти к его дому, — тихо ответила Сино-Одори и неуверенно прикоснулась к вплетённому в волосы гребню. — Я не могу зайти к нему…       — Подожди. Но ведь раньше, к другим, ты могла.       — Могла, — в опалесцирующих глазах промелькнула горечь. Видеть всегда радостную Сино-Одори такой подавленной было очень странно. — У других сад падубом остролистным засажен не был! А у него целые заросли! Как будто к монаху в гости пришла! Я не о́ни, меня этим не отпугнуть. Но колдовать эта дрянь мешает…       — Ясно, — озадаченно вздохнула Мэй. Сама она ни разу не была в гостях у своего коллеги. Равно как и он у неё. Однако Араи рассказывал, что в прилегающем к его дому небольшом саду есть много растений, посаженных ещё его дедом, который умер не так давно. Вероятно, и эти падубы появились там благодаря ему. Как будто знал, что коварная паучиха захочет поймать в свои сети его внучка. И тут же кицунэ кольнуло осознание: — Стоп! Зачем колдовать? Ты ему до сих пор не рассказала?       — Нет… Я не могу… — ёкай задумчиво покрутила на пальце выбившуюся из хвоста прядь. — А вдруг, узнав правду, он меня оттолкнёт?       Девушки были знакомы три года, но за это время кицунэ ни разу не видела, чтобы её подруга так переживала из-за человека. Сино-Одори вообще не волновало, что скажут люди, узнав её секрет. Она всегда получала то, что ей нужно. В крайнем случае использовала иллюзию, чтобы обмануть свою жертву. Вот только, похоже, Масамунэ она за жертву не считала. Он стал для неё кем-то большим. Потому и боялась открыться. Боялась потерять.       Эта эмоция совсем не укладывалась в голове Мэй с образом подруги. Ведь раньше она ни к кому не привязывалась. Раньше… Похоже, не одну кицунэ изменило общение с людьми.       Чуть помолчав, Сино-Одори вновь улыбнулась и добавила:       — Повезло же тебе с Кадзу! Хоть он и полукровка.       Мэй ощутила сильный укол обиды, вмиг затмивший переживания о будущем её друзей. Ладно Кадзу. Спроси его, мужчина ли он, и то будет от ответа уходить. Но к его скрытности кицунэ даже привыкла. Но вот от лучшей подруги такой подставы она не ожидала.       — Почему ты мне не сказала?       — Я намекала, — уклончиво пожала плечами Сино-Одори, лукаво улыбнувшись. Похоже, её тоже забавляло то, что актриса не сразу поняла, с кем имеет дело. Или они с Кадзу как-то умудрились сговориться? Может, пока она маскировала царапину, они, стоя у театра, умудрились ментальную связь наладить? — Говорила, что он необычный. Но ты, похоже, меня не поняла.       «Необычный…» — сурово насупилась актриса.       В случае с Кадзу такой намёк можно было воспринимать как угодно. Хотя, если подумать, особой вины в молчании Сино-Одори не было. В отличие от людей, ёкаи бережно хранят чужие секреты. Они прекрасно знают цену вверенной им тайны. Внезапно лисица поймала себя на мысли о том, что симпатизирует этим волшебным существам куда больше, чем большинству тех, среди кого она выросла, даже не подозревая о своём необычном происхождении.       — Ты как, кстати? — в опалесцирующих глазах мелькнул задорный огонёк. — С ним только ради удовольствия или детей потом хочешь?       Мэй, решившая в этот момент сладко потянуться, едва не ухнула с головой под воду от неожиданности.       «Удовольствие…»       Ей было очень хорошо с Кадзу, в окружении его нежности и заботы. Однако до сих пор ничего интимнее жарких поцелуев и сна на одном футоне между ними не случалось. Этот факт пугал, и в то же время успокаивал актрису. Ведь это были её первые серьёзные, как она надеялась, отношения с мужчиной. До этого максимум, что ей доводилось пережить, ввиду недостатка времени на общение со сверстниками, это прогулка от дома до школы. Даже не целовалась по-настоящему ни разу до встречи с Кадзу. А потому теперь очень боялась оттолкнуть его своей неопытностью.       Но, несмотря на все свои страхи, она хотела, чтобы их отношения зашли дальше.       «Хотелось бы…» — повторил внутренний голос, и кицунэ ощутила, как к лицу подступил жар. Подобные её желания отчего-то вызывали сильное смущение. А стоило представить, как она говорит о них мужчине, так и вовсе хотелось провалиться.       Откинув ненадолго размышления о близости, Мэй вдруг осознала для себя один важный факт. Несмотря на все свалившиеся на неё опасности, рядом с ним она чувствовала себя такой защищённой. Перед глазами снова всплыли недавние события. Как он успокаивал её после покушения. Как прижимал к себе. Его тревожный шёпот:       «Прости, Мэй. Испугался за тебя сильно».       До того вечера она сомневалась в его чувствах. Думала, играет с ней, не настроен всерьёз. Но теперь она была уверенна в мужчине. Бросился среди ночи на её поиски. Обрабатывал ей раны. Был рядом, когда она в этом нуждалась. Заботился. Стал бы так поступать ради той, что сердцу не дорога? Мэй полагала, что нет. И всё же говорить о детях было слишком рано. Хотя в глубине души уже копошилась мысль: да, она хочет быть с ним не только ради удовольствия. Она надеется на большее.       — Ну и вопросики у тебя, — преодолевая смущение, выдохнула кицунэ. Говорить с кем-то о столь личном было немного неуютно. С другой стороны, с кем ещё она может обсудить свои отношения? Только ёкай сможет понять терзания другого ёкая. Тем более, что и мужчина её тоже был не совсем человеком. — Мы же вместе всего ничего. Надо узнать его…       Сино-Одори насмешливо фыркнула:       — «Узнать его»… Милая лисичка, тебе пора прекращать водиться с людьми! Общение с ними не идёт тебе на пользу! Кадзу, конечно, полукровка. С ними сложнее, чем с чистокровными ёкаями. Но, уверена, он сильный, как и все лисы. Разве нужно что-то ещё?       Услышав рассуждения подруги, кицунэ не смогла сдержать задорного смешка.       — Как у тебя всё просто! Хочешь сказать, что Масамунэ тоже выбрала только потому, что он сильный?       Конечно, актёр был в хорошей физической форме благодаря занятиям танцами и увлечению верховой ездой. Но Мэй очень сомневалась, что за столь короткий срок у него была возможность проявить свою силу. Разве что её волшебную подругу потянуло на приключения, и Араи срочно пришлось её спасать.       — Масамунэ… — ёкай задумчиво провела кончиками пальцев вдоль нижней губы. По блеснувшей в опалесцирующих глазах теплоте, крепко сплетённой с лёгкой горечью, Мэй предположила, что паучиха вспомнила те мгновения, что они с актёром провели вместе. — Просто Масамунэ.       Мэй улыбнулась уголками губ, мысленно соглашаясь с Сино-Одори. Таинственный. Порой слишком скрытный. Способный на такую нежность, в которой не страшно утонуть. Умный, смелый, хитрый, опасный. Но такой нужный. Её Кадзу… И другой причины, чтобы тянуться к нему, уже и не было нужно.       Просидев в горячей воде ещё немного и пообсуждав своих мужчин, девушки вернулись в раздевалку. Всё же отправиться в баню вместе с подругой было хорошим решением. После расслабляющей ванной и душевного разговора Мэй чувствовала себя на удивление легко.       — Кстати, лисичка, — обувшись, задорно позвала её ёкай. Взгляд её карих глаз вновь излучал веселье и тягу к приключениям. Видимо, ей баня тоже пошла на пользу. Перед кицунэ снова была её Сино-Одори. — У тебя есть ещё время?       Мэй бросила короткий взгляд на экран мобильного. До встречи с Кадзу оставалось ещё несколько часов. Решив, что компания подруги явно благоприятнее скажется на её ментальном здоровье, нежели одиночество, кицунэ уверенно кивнула.       — Тогда предлагаю пройтись по магазинчикам!       И, не дожидаясь ответа, ёкай потянула актрису за собой. ***       Мэй прошлась из одного угла комнаты в другой. Встала возле окна. Несколько минут вглядывалась в редких прохожих, высматривая на окутанных тонкой дымкой сумерек улочках знакомую фигуру. Резко отвернулась. Отправилась на кухню. Наполнила стакан водой и жадно опустошила его. Ёмкость опустилась на стол с глухим стуком. Актриса вымученно вздохнула. Кадзу должен прийти примерно через десять минут, а от нервного напряжения уже лихорадочно дрожала каждая клеточка тела.       С Сино-Одори они простились около часа назад. Побродив по магазинам, девушки подобрали паучихе милое кремовое платье и красивую пару туфель к нему. Мэй решила сделать ёкаю подарок, чтобы немного подбодрить её в непростой ситуации. Хоть обычно её подруга предпочитала менять образ с помощью магии, с некоторых пор она носила и обычную одежду. Например, отправляясь на встречу с Масамунэ. Потом долго жаловалась из-за неудобства, которое причиняло ей облачение обычных людей, но всё равно продолжала его надевать. Чтобы вызывать меньше подозрений.       «Всё ли у них будет в порядке?» — удручённо опустила взгляд кицунэ, осматривая руки. На коже всё ещё красовалось несколько ссадин — последствия драки в парке. Мелкие рубцы, которые через пару дней заживут. Но сможет ли она забыть тот ужасный вечер? Или он на всю жизнь оставит уродливый шрам в её душе?       Проверила сообщения на телефоне. Ничего. Снова вернулась в комнату. Села на кровать. Попыталась представить себе встречу с главой клана ниндзя. Вышло не очень. Что принесёт ей это знакомство? Чем всё закончится? Выйдет ли она вообще потом из клана живой? Успокаивало лишь то, что Кадзу будет рядом. После того, что они вместе пережили, Мэй была уверена: мужчина не сделает того, что могло бы ей навредить.       Тихий щелчок замка. Мэй ринулась в коридор.       — Кадзу! — взволнованно выдохнула она, подходя ближе. Ниндзя тут же мягко притянул её и на пару мгновений крепко прижал к своей груди.       — Готова, красивая?       Его голос звучал бесстрастно, и это спокойствие передалось и ей. Коротко кивнув, девушка принялась проверять содержимое сумочки. Кошелёк, ключ, влажные салфетки, зонт, зарядка… Достав из заднего кармана брюк телефон, хотела было отправить его следом, но ниндзя вдруг её остановил, осторожно перехватив запястье.       — Прости, тревожная. Это придётся здесь оставить. Правила клана.       Мэй неуверенным движением отложила гаджет в сторону. Подобно тине, внутри всколыхнулось волнение, однако оно довольно быстро вновь осело на дне души. В конце концов, ей нужно, чтобы с ней позанимались магией. Придётся подчиниться. Хотя, конечно, от мысли о том, что телефон останется дома, становилось странно. Слишком уж привыкла, что смартфон всегда с ней. Ладно. По крайней мере, с ней будет Кадзу. Этого достаточно.       Как только со сборами было закончено, молодой человек помог девушке накинуть плащ, и они вышли на улицу. Недалеко от дома, где временно проживала актриса, была припаркована чёрная Сузуки с глухо затонированными стёклами. Пара подошла к автомобилю, и Мэй с сомнением покосилась на своего спутника. Они, что, поедут на машине? Кадзу умеет водить? Никогда не говорил об этом. Да и до её работы они всегда добирались на поезде. Хотя машина эта наверняка принадлежит клану. Кто позволит ему использовать её не для дела?       Открыв заднюю дверь, молодой человек помог ей забраться в салон. Разместившись рядом, извлёк из кармана тёмный платок.       — Глаза завязать придётся, — спокойно пояснил он, внимательно глядя на девушку. — Тоже правило клана.       Сопротивляться актриса не стала. Но лёгкая тревожность вновь закопошилась в сердце. В любом случае, подобные меры она считала вполне обоснованными. Не стоит человеку, далёкому от дел, знать дорогу до их поселения. Чтобы никому потом не рассказала. Логично. Девушка протянула руку, чтобы забрать у мужчины кусок ткани, но Кадзу, подавшись вперёд, сам завязал ей глаза. А затем Мэй ощутила, как его пальцы невесомо, будто случайно скользнули по её щеке. Она вздрогнула от приятного прикосновения.       В следующий миг его дыхание приятно пощекотало кожу. Он всё ещё находился слишком близко. Сердце зачастило в сладком предвкушении. Кицунэ ощутила, как начали слегка покалывать губы в ожидании поцелуя. Однако вместо желанного прикосновения Мэй лишь почувствовала, как ей через плечо перекинули ремень безопасности.       — Потом, нежная, — мягко произнёс Кадзу, явно уловивший ход её мыслей, и легонько щёлкнул по носу. Актриса чуть смутилась того, что её раскололи, однако собственных желаний не стыдилась. И почему рядом с ним она так легко теряла голову? — Сначала дела.       Полагаться только на слух было странно и непривычно. Тихий шорох, щелчок. Щёки ласково огладил прохладный ветерок, машина наполнилась звуками улицы. Совсем близко прошла компания друзей. Судя по разговорам — школьников. Проехала машина. Пронзительно закричала пролетающая поблизости птица. Но с тихим хлопком двери всё вновь исчезло. Через минуту Мэй услышала, как молодой человек сел на водительское кресло, завёл двигатель, и они тронулись.       Кадзу вёл машину на удивление аккуратно. Без крутых поворотов и резкого торможения. Слушая гулкий шум мотора, приглушённый бег автомобилей и мотоциклов за окном, кицунэ невольно начала засыпать. Не позволяя себе окончательно погрузиться в состояние сладкой дремоты, Мэй решилась завести разговор.       — Кадзу, скажи, далеко нам ехать?       — Не очень, — сухо отозвался парень. Мэй услышала тихие щелчки — кажется, он включил поворотник. Затем, судя по ощущениям, автомобиль перестроился в левый ряд. — Скоро на месте будем. Волнуешься?       — Немного, — вяло улыбнувшись, честно призналась актриса. Страшнее всего было узнать правду о покушениях. Из головы никак не выходили слова той девушки.       «Фарфоровая кукла, привыкшая вертеть мужиками, как ей вздумается».       «И чем только ты его зацепила?»       Назвала Кадзу по имени. Причём так отчаянно. Словно… Мэй шарахнула внезапная догадка.       — Та девушка, что напала на меня, — кицунэ решила начать разговор издалека, опасаясь своей прямолинейностью вызвать гнев ниндзя, — она из клана?       Однако ответа не последовало. Какое-то время она слушала лишь ровный гул мотора. Невозможность увидеть лицо мужчины в этот момент сводила с ума. Неужели спросила лишнего? Глупая, надо было немного потерпеть. Наверняка ей дзёнин всё расскажет. Или хотя бы часть того, что её интересует. Она хотела было извиниться, но совершенно неожиданно Кадзу вдруг заговорил:       — Из клана.       Вновь раздался сигнал, информирующий о намерении Кадзу изменить траекторию движения, а затем автомобиль повернул влево.       — Встречались раньше. Расстались.       Его слова прозвучали так холодно, что кицунэ невольно поёжилась. Выходит, она всё правильно поняла. Интересного же она себе мужчину нашла. С не менее занятным прошлым. Да она удачлива! Конфликта с бывшей девушкой Кадзу ей как раз не хватало для полной коллекции неприятностей. Ещё и с куноичи.       «Главное, чтобы в его клане не было других бывших девушек», — раздался внутри ироничный голос. Ко второму подобному нападению актриса морально не была готова.       — Подробнее тебе дзёнин сообщит, — добавил мужчина после небольшой паузы уже не так резко. — Мне ничего не рассказал.       Странно, что глава клана не стал посвящать Кадзу в это дело. Интересно, почему? Кто-кто, а её спутник уж точно умел хранить тайны. Значит, причина кроется в чём-то ещё?       «Ниндзя… Мне кажется, я никогда их не пойму…»       Чувствуя, что продолжать этот разговор бессмысленно, Мэй решила сменить тему.       — А как ты попал в клан? Если это не секрет, конечно.       — Зачем тебе это, любознательная? — беззлобно усмехнулся мужчина, чуть ускоряясь.       — Просто хочу больше узнать о тебе, — честно призналась актриса. Мэй не была уверена в том, позволено ли ниндзя раскрывать другим такие подробности своей жизни. Она даже велела себе не обижаться, если вдруг он предпочтёт умолчать. Но, похоже, сегодня ей везло.       — Не секрет, — всё так же мягко отозвался мужчина, и актриса победно улыбнулась. Она моментально ударилась во внимание, намереваясь запомнить каждое слово. — У тех, кто без родителей остался, два пути: либо в детдом, либо в клан. К ниндзя выгоднее. Позаботятся. Обучат. Работа сразу будет. Мне повезло.       Мэй попыталась представить, сколько ещё детей выросло вместе с Кадзу, точно так же лишившись семьи и обретя её среди ниндзя. Спрашивать о количестве шиноби в их клане, кицунэ сочла неуместным, поэтому поинтересовалась:       — У вас все так попадают?       — Не все, — всё также бесстрастно ответил мужчина, сбавляя скорость. — Есть те, кто там родился. Иногда приходят и в зрелом возрасте. При разных обстоятельствах.       Власти передают некоторых сирот на воспитание ниндзя. Выходит, многое изменилось с тех пор, когда наёмные шпионы и убийцы были вне закона. Могли ли их предшественники представить себе что-то подобное? Не до конца уверенная в своих догадках, лисица осмелилась уточнить:       — Выходит, ниндзя сейчас работают на государство?       — Не совсем. Мы помогаем им, они не мешают нам. Иногда заказы оставляют. Выгодное сотрудничество.       Кицунэ стало очень интересно узнать, что именно правительство просит сделать ниндзя, но справляться об этом она не стала. Вряд ли расскажет. А раздражать излишним любопытством не хотелось.       Спустя какое-то время они затормозили. Светофор или, наконец…       — Приехали, — закончил за неё мысль парень, заглушая мотор, и сердце девушки волнительно сжалось. Внутри заскреблось странное предчувствие. Хотя, может, это просто её разыгравшееся в свете недавних событий воображение?       «Кажется, я становлюсь параноиком…» — досадливо протянула кицунэ, скользя пальцами вдоль ремня безопасности. Нащупав замок, поспешила освободиться. Тем временем Кадзу уже открыл дверь и помог ей выбраться.       Крепко взяв девушку под руку, мужчина повёл её куда-то. По венам растеклось разочарование. Неужели они так и будут передвигаться? А ведь Мэй так надеялась увидеть, как живёт Кадзу. Хотя бы самую малость. Понять, что окружало его с тех пор, как он переехал в Йокогаму. Мельком взглянуть на тех, кто всё это время был с ним рядом. Невольно задумалась о том, как всё обернётся, если они захотят и дальше быть вместе? Примет ли дзёнин кого-то извне? С таким-то уровнем секретности. Надеяться на то, что клан отпустит Кадзу, не стоило. Что такого ей придётся сделать? А ему? В любом случае, им надо ещё дойти до той стадии отношений, когда это станет мешать.       Актриса уже почти смирилась с тем, что так и будет ходить по землям клана с завязанными глазами, однако спустя несколько минут повязку можно было снять. Радуясь возможности снова видеть, она осмотрелась. Вечер уже полностью залил город своей сумеречной мглой. Тёпло-жёлтый свет уличных фонарей, проливаясь вниз, лениво рассеивал величаво бродящую по своим владениям тьму. Где-то вдалеке на небе ещё виднелась грязно-розовая полоса, но и ей вскоре предстояло раствориться во мраке.       Из-за угла вывалилась огромная тёмная тень и неуклюже двинулась им навстречу. Мэй напряжённо всматривалась в появившийся силуэт, подсознательно ожидая опасности, и лишь через несколько мгновений поняла: по дороге, пошатываясь, шли два крепких молодых человека, неся на своих плечах третьего. Тот с трудом шевелил ногами, то и дело норовя упасть. Актриса испуганно взглянула на Кадзу, но его лицо оставалось непроницаемым. Только в глазах на мгновение промелькнула холодная злость.       — Что случилось?.. — одними губами произнесла девушка, наблюдая за приближающимися к ним людьми.       — Смотри внимательно, красивая, — бесцветным голосом ответил он.       Мэй очень хотелось увидеть, какие эмоции сейчас отразились на лице её спутника, однако она никак не могла оторвать взгляда от приближающихся к ним людей. Спустя несколько секунд ей удалось разглядеть мужчину, буквально повисшего на своих товарищах. Вся его одежда была перепачкана грязью и кровью. Грудь тяжело вздымалась, и каждый вдох с хрипом, словно нехотя прорывался в лёгкие. Лицо было всё в синяках и ссадинах. Ноги, словно тряпичные, волочились по земле.       В душе кицунэ затрепетал животный ужас. По телу пробежала липкая дрожь. Конечно, в фильмах она видела и кровь, и переломы, и кое-что более противное. Но одно дело наблюдать за происходящим на экране, и совсем другое — видеть это вживую. В полной мере созерцать страдания, которые приходится испытывать пережившему страшные побои человеку. Мэй очень хотелось надеяться, что это недостаточное освещение жестоко играло с воображением девушки, делая образы более жуткими, чем они казались.       — Это тебе не фильм и не аниме, — строго заговорил Кадзу. Каждое слово больно резало по ушам. Говорил так, словно пытался её вразумить. Напугать. — Только там ниндзя — это романтично и круто. В жизни иначе всё. Печальнее.       — Его же надо в больницу… — с нарастающей паникой в голосе произнесла Мэй, вцепившись в предплечье мужчины. — Почему… сюда?..       Всё тот же бесцветный голос бесстрастно ответил:       — Опасно. Найдут. Убьют.       Последнее слово калёным железом прошлось по сердцу девушки. Что произошло с этим человеком? Почему он в таком состоянии? Неужели… его таким доставили с задания? Новое осознание заставило кровь девушки заледенеть. Значит… значит, однажды, на его месте может оказаться и Кадзу?! А если всё будет ещё хуже? А если с задания привезут…? Она побоялась самой себе озвучить это предположение.       — Могли не успеть.       Эта фраза острым мечом пронзила грудь кицунэ. Мужчина словно сам призывал её бежать. Оставить его. А ведь и правда. Такое простое решение без проблем могло бы избавить Мэй от переживаний за ниндзя и постоянных мук ожидания. Если уйти сейчас, когда они только начали, разорвать отношения, пока связь недостаточно крепка, то она этого не увидит. Даже если что-то плохое случится. Не испытает горечи от потери любимого. Перспектива избежать душевной боли, которая со временем не исчезнет, а останется привычным спутником жизни приятно манила девушку. Но почти в ту же секунду что-то внутри отчаянно запротестовало. И что же? Она откажется от Кадзу только поэтому? Предпочтёт одиночество тем прекрасным моментам, что они проведут вместе? Трусливо сбежит, опасаясь того, что, может, никогда и не случится? Конечно же, нет. Актриса резко мотнула головой, пытаясь отделаться от этих глупых и совершенно не нужных сейчас рассуждений. И твёрдо для себя решила: она его не оставит. Потому что слишком сильно привязалась. Потому что больше не сможет без него.       — Позволь мне самой решить, — сглотнув образовавшийся в горле ком, произнесла Мэй и уверенно взяла его за руку. От неё не скрылась пробежавшая по его лицу тень удивления. А затем он резко остановился и на короткий миг завладел её губами. Отчаянно, жадно. Поцелуй, исполненный благодарностью и растворённой в ней горечью.       Расспрашивать о том человеке кицунэ не решилась. Посчитала, что мужчина сам расскажет, если сочтёт нужным. И допустимым. Не имеет она права лезть в дела клана. Пройдя ещё несколько домов, они свернули на широкую улицу, обильно усаженную деревьями. Редкое зрелище для крупных городов. По обе стороны стояли ничем не примечательные, похожие один на другой здания. Возле одного из них ожидала невысокая, одетая в строгий деловой костюм, девушка. Поприветствовав поздних визитёров поклоном, она провела их внутрь.       Через несколько минут Мэй очутилась в просторном кабинете, больше напоминающем зал для совещаний. Хотя наполнявшая его мебель — большая маркерная доска, огромный овальный стол с парой десятков стульев вокруг него, проектор, компьютер, огромный плазменный экран на светло-коричневой стене — говорила о том, что это он и был. Там её уже ожидал молодой мужчина с довольно необычной для Японии внешностью. Бледная кожа, длинные пепельные волосы, сейчас собранные в низкий хвост, голубые, напоминающие лесное озеро, глаза. Она сначала даже решила, что это просто контактные линзы, но, присмотревшись, поняла, что цвет был натуральным. Но что ещё больше удивило девушку, так это забинтованные ладони нового знакомого.       Кадзу тоже присутствовал на встрече. Это придавало Мэй сил, не давая липкой тревоге вновь охватить её разум. Кицунэ всё ещё не могла отойти после той сцены, невольной свидетельницей которой она стала. Вспомнила, как ниндзя успокаивал её в парке. Попыталась повторить. Череда из нескольких глубоких вдохов, а затем медленных выдохов позволила немного притупить растущее волнение.       — Мэй, — серьёзно заговорил мужчина, которого Кадзу представил как Такао. Его голос звучал уверенно, спокойно. Но его взгляд был внимательным и… изучающим? — Мне известно, что не так давно на тебя был совершён ряд покушений.       При упоминании тех случаев, кицунэ невольно вздрогнула. Сердце зачастило. Девушка не ожидала, что они так скоро начнут обсуждать это. Выходит, теперь она узнает, что происходит и кто объявил на неё охоту? Услышать правду было страшно, но необходимо. Нервно сглотнув, она подняла на дзёнина полный решимости взгляд. Коротко улыбнувшись уголками рта, мужчина продолжил.       — Так как к твоей истории оказались причастны мои люди, я тщательно расследовал этот инцидент, — спокойно продолжил он. — Мне непросто сообщать эти новости, Мэй, но тебя заказали моей подчинённой на «чёрном рынке» шиноби.