Вечное прощение и вечное прощание

— Назови хоть одну причину не вспороть тебе глотку? Локи, воинственно сведя к переносице брови, решительно приставил кинжал к горлу Аморы, которая даже не шелохнулась и, гордо задрав голову, смотрела на него из-под опущенных ресниц. Сделала шаг вперёд, прижалась к острию: — Хотел бы, давно вспорол, — бесстрашно произнесла она. — У тебя нет причин доверять мне, как и у меня нет причин оказывать тебе любезности. Но я в безвыходном положении. — С чего мне тебя слушать? Ты плевать хотела на наш уговор и действовала за моей спиной, — каждую секунду Локи ожидал подставы или хитрого магического трюка от своей бывшей подопечной и продолжал играть роль прежнего себя — обиженного на брата и весь свет. — Давай откровенно, — прищурилась, — ты и сам был рад от меня избавиться. Я свалилась тебе как снег на голову, тебе пришлось со мной сотрудничать. Даже если ты и хотел отомстить брату, — в чём я начала сильно сомневаться, — ты явно собирался действовать в одиночку. А в моём плане ты лишь поначалу играл важную роль, я быстро поняла, что ты избавишься от меня при первой же возможности, потому что я была помехой, камешком в сапоге, и только мешала. Поэтому ты пошёл своей дорогой, а я своей, — осторожничала, не спешила любезничать и раскрывать карты. — Да, и теперь ты — проблема, — шикнул Локи. — Твоя выходка с письмом нашим союзникам меня окончательно вывела из себя! — А ты кинулся налаживать ситуацию вместо того, чтобы воспользоваться ей. Что бы ты ни задумал, Локи, но это явно не месть Тору! — захохотала чаровница. Сверкнув глазами, Локи приблизился и заткнул ей рукой рот, боясь, что кто-нибудь мог их услышать. Дёрнул в тёмный угол и, замерев, стал прислушиваться, не совершает ли стража обход. Убедившись, что всё спокойно, убрал ладонь от лица Аморы, и та приглушённо захихикала. — Смотри штаны не обмочи, — прыснула она, — а то горло он мне собрался вспороть! Локи, не обращая внимания на насмешки Аморы, осторожно заглянул за угол и только после этого шёпотом обратился к ней: — Говори, какого йотуна тебе здесь нужно? — Лучше я покажу, — её дыхание заметно участилось. Локи собирался отпустить очередную колкость и потребовать сиюминутных объяснений, однако дрожь в её голосе навела его на мысль, что она страшно напугана: «Если, конечно, ты не играешь со мной, — не оставлял сомнений. — Знаю я тебя! Та ещё актрисулька». Он едва держался на ногах от усталости и недосыпа, рана, полученная в схватке с незнакомцем, пульсировала, отдаваясь ноющей болью, а он должен был поверить на слово Аморе и, никого не предупредив, отправиться среди ночи неизвестно куда и неизвестно зачем. Происходящее вполне могло оказаться спектаклем, и он по глупости угодит прямиком в расставленные чародейкой сети. — То есть, ты во что-то вляпалась, а я должен разгребать это, не так ли? — презрительно фыркнул. — Вляпались вы с Тором, — парировала она. — Сидите спокойненько в своих хоромах и не видите, что творится у вас под носом. — Ты ничего не знаешь о том, что мы делаем в наших хоромах! — огрызнулся Локи. — Спокойненько я сижу разве что во сне. — Да плевать мне, я пришла не затем, чтобы восполнять твою потребность в похвале и признании, а предупредить, что грядёт что-то ужасное. Можешь не верить, но как бы я ни ненавидела вашу царскую семейку, мне небезразлична судьба этого мира. — И я должен поверить сказке про внезапно проснувшееся в тебе благородство? Бредни будешь рассказывать этому грязному торгашу Эрланду, с которым ты крутишь шашни. Знаю, он в чём-то замешан, и за этим чем-то так или иначе стоишь ты. — Я не имею отношения к тому, во что он ввязался, — тихо произнесла она. — Ну так что, ты и дальше будешь пыжиться от отвращения? Или позволишь помочь? Сделав глубокий вдох, дабы унять раздражение, Локи расправил плечи и, несмотря на одолевающие его сомнения, согласно кивнул: — Веди, — сказал он и, только Амора сделала шаг, грубо схватил её за локоть: — Почую неладное, прикончу тебя, клянусь. Выдернула руку. — Нам потребуется маскировка, — нарочито поправила рукав, — а ты, кажется, не в лучшей форме. — Справлюсь, — самонадеянно заверил Локи. — Ну, если ты так говоришь… — поджав губы, недоверчиво окинула его взором, а затем обратно накинула капюшон. — Идём. Сгущался туман, в чёрном небе подрагивали серебристые звёзды. В холодном влажном воздухе шныряли туда-сюда мелкие мошки, противно лезли в лицо. Локи не спускал глаз со спины Аморы, шедшей впереди, и всё сильнее сжимал рукоятку кинжала. Ночные улицы потеряли очарование: в тёмных закутках тряслись пьяницы и нищие, у питейных заведений сверкали обнажёнными ногами продажные девки, кучками собирались шайки разбойников и мелкое жульё — прежний Асгард не знал подобных вечерних метаморфоз. Нынешний же с каждым днём становился всё более двуликим и контрастным. Из тумана навстречу выплыла фигура в грязной накидке, держа впереди себя керосиновую лампу, и, поравнявшись с Локи, издала громкое «бу!». Он рефлекторно отшатнулся под громкий удаляющийся хрипящий смех, а затем обнажил кинжал и сделал предупреждающий выпад в сторону странного прохожего, но тот исчез так же внезапно, как появился. Пересекли город и через посад вышли на окраины, к трущобам — принятых мер по предотвращению их роста оказалось недостаточно, и они неумолимо продолжали множиться. В нос ударили крепкие запахи мочи и пота, едва перебиваемые запахом отсыревшей золы и тошнотворной тёплой вонью овощного варева. Слюна обильно заполнила рот, челюсть свело спазмом — Локи, приложив к лицу предплечье, с трудом удерживал содержимое желудка: «Неужели мы настолько бездарные правители, что допустили такое?» — стыдливо спрашивал он себя, морщась от омерзения. Амора, убыстрив шаг, прижимала к носу сложенный в четыре слоя платок. Спустились в катакомбы, но перед этим при помощи иллюзии сменили обличия, чтобы не выделяться. На верхних уровнях были всё те же измождённые голодные бедняки с отсутствующими, безразличными взглядами, беглые рабы из других миров и разномастные преступники. На нижних горизонтах стояла невыносимая духота, по каменным шершавым стенам обильно стекал конденсат. Чем глубже они спускались, тем меньше обитателей встречалось на пути. На одном из горизонтов Амора остановилась и шёпотом обратилась к Локи: — Дальше идёт система тоннелей. Она под охраной, придётся обратиться во что-то очень мелкое, чтобы проскользнуть. — Под охраной?! — возмутился Локи. — Откуда здесь вообще какие-то тоннели, да ещё и под охраной? — Оставь вопросы до момента, когда мы выберемся на поверхность. Сейчас важнее, справишься ли ты со сложной иллюзией, ты почти без сил, — обеспокоенно констатировала Амора. — Видел бы своё лицо, оно белее снега. — Просто веди, ладно? — грубо отозвался Локи и обратился маленькой чёрной змейкой. Амора опустила голову, растопырила пальцы и, покрывшись зелёным свечением, упала на землю бурой мышкой. Незаметно проскочили мимо двух здоровенных бугаёв, облачённых в звериные шкуры: «Кочевники-мародёры, — дикие обезображенные лица со светящимися белизной глазными яблоками на фоне покрытой сажей кожи навсегда отпечатались у Локи в подкорке. — Как они тут оказались? Неужели и проклятые маги в Асгарде?» Не успел он как следует обдумать свою догадку, как взору предстало подобие подземного города или военной базы: обнесённую чугунной изгородью воронку опоясывали рельсы, уходившие куда-то в многочисленные пещеры, а ввысь, несколькими этажами, тянулись не то камеры, не то жилые помещения. Всюду стоял оглушающий грохот, дребезжали по рельсам железные вагонетки, а воздухе смешались запахи серы, золы, почвы и пота — едкого, режущего глаза. Самые разнообразные рабочие трудились здесь: набранные с трущоб бедняки всевозможных рас, сами кочевники и неведомые уродливые существа, больше напоминавшие животных. Силы безнадёжно оставляли Локи, иллюзия начинала ломаться, и ему пришлось принять облик одного из рабочих. «Как? Этого просто не может быть… — шевелил он губами, охваченный оторопью. — Как возможно, чтобы ни наша армия, ни разведчики, ни даже мои наёмники ничего не прознали? И на кой они роют воронку? Что такого ценного они обнаружили в этих бесплодных землях? Как там говорит Ибби — сюрреализм? Безумие…» Амора вскоре тоже приняла человекоподобный облик, схватила Локи за руку и свернула в один из тоннелей, где располагалась, по-видимому, лаборатория: в высоких колбах, заполненных мутным желтоватым раствором, находились устрашающего вида существа. Из темноты просторных клеток с железными прутьями выглядывали отрешённые, безжизненные лица молодых девушек. Присмотревшись, Локи понял, что почти все они были на сносях — сидели на полу, на тонких матрасах, выставив вперёд круглые животы. Двое вошли в лабораторию, и Локи с Аморой ринулись к деревянным стеллажам со склянками и приборами. Затаились и, осторожно выглядывая, наблюдали. Одного из вошедших Локи узнал без труда — им был правитель тёмных магов. Рядом шёл жалкого вида субъект с крысиной мордочкой и маленькими руками, почти безволосый, одетый однако в камзол из чёрного бархата с золотой оторочкой. Камзол был великоват, и субъект то и дело одёргивал манжеты, в которых тонули его ручки. — Мне удалось синтезировать сыворотку, ускоряющую развитие плода внутри утробы и рост существ уже в постнатальный период, — лизоблюдскую улыбку сопроводило самодовольное гыканье. — Им теперь не нужны недели и дни, всего за несколько часов вы получите настоящего, сильного воина, господин, — потёр в предвкушении ручки. «Где они только откопали это ничтожество?» — прошептала Амора, скривив губки. «Это ничтожество, как ты говоришь, вырастило им, судя по всему, целую армию мутантов», — не переводя на неё взгляд, ответил Локи. — Есть только одна, эм… проблемка, — субъект нервно вытер рукавом потный лоб. — Существа так быстро развиваются, что буквально разрывают рожениц, появляясь на свет! И те либо дохнут, либо становятся совсем не пригодны для повторного оплодотворения. — Они и раньше-то были не особо пригодны после одного вынашивания, — успокоил его маг, — так что без разницы. Мы всё равно скоро выступаем, у меня почти всё готово. Продолжай работать, — приказал он и вышел из лаборатории. Локи с ужасом вспомнил то, что случилось на песчаной планете: «Они и с Изабеллой сделали бы то же самое», — подумал он, переполняясь яростью. Они чудом ушли. Локи окончательно ослабел, и Аморе пришлось колдовать иллюзию на двоих, чтобы пройти охрану незамеченными. Зажигалось утро, макушка солнца показалась из-за горизонта, а в душе Локи царил беспросветный мрак. Нужно было срочно что-то предпринять — оповестить Тора, собрать военный совет, но сил едва хватало на то, чтобы передвигать ноги. Голова пухла от вопросов и эмоций, сердце грызло чувство вины: «Они не смогли бы провернуть такое в одиночку, им помогли. А помочь им могло только ворьё и отребье, которое я поставил себе на тайную службу и регулярно снабжал деньгами и ресурсами, надеясь, что смогу всё контролировать. Блистательный кретин! Интересно, какую роль в этом играет Эрланд? Чем они его ублажили, что он у них на побегушках? — он вспомнил содержание записки, что нашёл у напавшего в подворотне незнакомца. — Ах, девушку они тебе обещали? О, я даже не сомневаюсь, какую именно! Гори всё в пламени Суртура!» — Расскажешь брату? — спросила Амора, когда они покинули окраины. Локи лениво и сонно повёл головой в её сторону: — Да, но прежде немного посплю, иначе не выдержу ту лавину гнева и дерьма, которую он на меня обрушит. И потом, что-то мне подсказывает, что для противостояния армии чудищ во главе с тёмными магами мне понадобятся силы и ясная голова. — Выглядишь скверно, — кивнула чародейка. — Что ж, это разумно. Я разбужу тебя, и вместе пойдём к Тору. — Ну уж нет! — Думаешь, прирежу во сне? — Опасаюсь. — Вот идиот… — помотала головой. — Хотела бы от тебя избавиться, бросила бы в треклятых катакомбах! — И тем не менее, — не сдавался Локи. — Как знаешь. Но учти, у нас каждый час на счету, а если уснёшь мёртвым сном, то есть вероятность, что очнёшься уже в разгар заварушки. — Ладно! — сквозь стиснутые зубы. — Только ты будешь в соседней опочивальне. — И прикажи слугам подать вина, не на трезвую же голову мне там прозябать. Локи саркастично закатил глаза. Ухватив жалкий кусочек сна, он собрался с духом и в присутствии Аморы обо всём рассказал брату. Сначала Тор бранился. Потом недоумевал. А потом снова бранился. Его гнев не касался Аморы, он старательно не замечал её. Она надеялась на реакцию. Хоть какую-нибудь. Любую, лишь бы не ощущать себя мебелью. Тор всего на миг обернулся и равнодушно, совершенно без эмоций, посмотрел на неё: и тогда Амора поняла, что больше не испытывает ненависти к нему — лишь грусть и сожаление, что потратила годы на бессмысленную злость к тому, кому безразлична: «Я для него даже не перевёрнутая страница, я — завершённый том его жизни, давно покрывшийся пылью».

***

Белла с криком открыла глаза и резко села, озираясь по сторонам. Прерывисто дыша, трясущейся рукой убирала прилипшие к щекам мокрые пряди. Чёртов сон! Она не видела его почти год: мрак, пепел с небес, горы трупов под ногами. И абсолютное Зло в рогатом шлеме и позолоченных латах, что падает перед ней на колени, раздирает грудную клетку и вручает своё сердце. Этот сон раньше казался ей странным, но теперь виделся почти пророческим. Изабелла понимала, отчего снова увидела его: «Если я решусь на этот шаг, мне придётся жить с осознанием той горы трупов, которую он за собой оставил. Я буду вынуждена принять эту часть него, иначе всё бессмысленно. Я даже не думаю, готова ли — вопрос решён. Но мне надо понять, как я смогу это принять. Локи должен запастись терпением, если хочет, чтобы всё получилось». После занятий по лепке она, как всегда, вывела учеников на прогулку. Немного поиграв с ними, села за деревянный стол, что стоял под раскидистой ивой, и задумчиво перебирала в руках кристалл вечности, подаренный Локи — ещё одна вещь, которая ей предстоит, если она решится. «Такое чувство, будто вчерашний день мне приснился. Будто ничего не было. Мне нужно увидеть Локи, чтобы поверить». Зашла домой, чтобы прихорошиться: надела более открытое платье, ярче накрасила губы и слегка надушилась жасминовым эфирным маслом. Вечера всё ещё были прохладными, а потому прихватила любимую вязаную кофту и отправилась во дворец. Белла чувствовала себя спокойно и счастливо, идя по утопающим в солнечном свете улицам. По тёмно-голубому небу медленно ползли кучевые облака, деревья стояли неподвижно и будто плавились в медных лучах. Во дворце страж оповестил её, что Локи вместе с Тором собрали военный совет, и что она может подождать принца в его чертоге. Белла учтиво поклонилась, но от сопровождения отказалась — она хорошо знала дорогу. Сидела в рабочем кабинете, с интересом рассматривала всевозможные грамоты и прошения, распоряжения, архитекторские планы, разложенные по столу в понятном только хозяину порядке. Легонько погладила кончиками пальцев стопки бумаг и край стола, а затем, глубоко вздохнув, с трепетом обхватила спинку стула. Заслышала шаги и тотчас выпрямилась, устремив взор в сторону двери. Когда Локи вошёл, он не сразу увидел гостью и, погружённый в раздумья, со сцепленными за спиной руками подошёл к окну. — Что-то случилось? — тихо позвала Белла. — Ибби? — Локи развернулся и удивлённо уставился на неё. — Не знал, что ты здесь. Его непривычно холодный тон привёл её в замешательство и вывел из состояния очарованности. — Эм… — неловко поджала губы, сделала шаг вперёд, но замерла в нерешительности. — Ты, наверное, очень занят и совсем не ждал гостей! — сконфуженный смешок. — Я зайду в другой раз, — и направилась к выходу. Локи только тогда осознал, что перед ним была Изабелла, йотун его побери! Он бросился, чтобы перегородить ей дорогу. — Пожалуйста, не уходи! — испуганно произнёс он, склонился и стал целовать её ладони. Белла облегчённо выдохнула и в ответ припала поцелуем к его макушке. — Прости, я… — распрямился, посмотрел в её глаза и умолк. — Выглядишь устало, — погладила согнутыми пальцами его подбородок. — И что-то скрываешь, — вскинула бровь. — Страж сказал, вы с Тором собирали военный совет — звучит не очень. Нас ждёт очередное расставание? — Надеюсь, не ждёт, Персефона, — ободряюще приулыбнулся. — Прости, если расстроил, — и стал покрывать её лоб и щёки отрывистыми поцелуями. — Я так рад, что ты пришла… — прошептал Локи и осторожно, невесомо коснулся губами её губ. — О, Один, как же не хочется ждать! — воскликнул он вдруг. — Знаешь, я бы разодрал грудную клетку, — сжал ткань жилета на груди, — вынул сердце и вручил его тебе — лишь бы ты согласилась стать моей… — Нет! — испуганно вскрикнула Изабелла. — В смысле, это как-то чересчур. — Стать моей? — Сердце себе выдирать. — Значит, ты могла бы? — Локи! — засмеялась Белла. — Перестань форсировать события. Опутал жаждущими руками тонкий стан, стал целовать острые ключицы. Изабелла не противилась, прижала его голову к себе, запустила пальцы в спутанные чёрные пряди — пробовала взаимность на вкус. Не успевшая зажить рана дала о себе знать, и Локи отстранился, схватившись за бок. — Что такое? — взволнованно спросила Белла, накрыв его руку своей. — Ты ранен? — Ерунда, — отмахнулся. — Да-да, бог обмана, очень убедительно. Может, расскажешь уже наконец? — Всё в полном порядке! — фальшиво улыбнулся во все зубы. Белла недовольно нахмурилась и настойчиво спросила: — Локи, что происходит? Воздух сотряс оглушающий звон. До боли знакомый. До боли ненавистный. Это был сигнальный рог, призывающий срочно собрать войско. Изабелла повернулась в сторону окна, а затем вновь перевела на Локи застланные влагой глаза, наполненные страхом: — Что происходит?.. — дрожащим голосом повторила она и побледнела. Яркая, ослепляющая вспышка озарила безмятежное небо — огненный шар с длинным газовым хвостом, похожий на комету, описал дугу и с грохотом приземлился. Затряслись стены, со стола скатились свитки, упал и в дребезги разлетелся керосиновый ночник, с книжных полок попадали книги. Локи инстинктивно прижал Изабеллу к себе изо всех сил и стал в панике озираться. Когда всё стихло, он разомкнул объятия и выглянул за дверь — к нему со всех ног бежал страж: — Ваше высочество! Выше высочество, царь послал за Вами… — Я уже понял, — отозвался Локи, — спасибо. Где он сам? — Его величество в приёмной зале, после совета он никуда не уходил. Поспешим! — Останешься с леди Изабеллой, — взял его под руку и завёл в кабинет, — защищать любой ценой. — Но… — Это приказ, — перебил его Локи. — Я скоро вернусь. Белла испугано обхватила его предплечье: — Нет, я с тобой, — решительно произнесла она. — Я верю, что ты сильная и смелая, любовь моя, но умоляю — сделай по-моему, — прогладил её по макушке. — Пока не разберусь, в чём дело, тебе нигде не будет безопаснее, чем здесь. Обещаю, что скоро вернусь. — Честно-честно? — шмыгнула носом, сдерживая подкатившую волну слёз. — Честно-честно, — мягко, успокаивающе улыбнулся. — Будь осторожен, — шепнула она и прижала к губам тыльную сторону его ладони. Когда Локи спустился в приёмную залу, Тор отдавал распоряжения стражам и, увидев брата, бросился к нему. — Взрыв был в посаде, они ещё не добрались до города, — оповестил он: облачённый в полный доспех, Тор выглядел внушительно и собрано, только бегающий взгляд выдавал волнение. — Я послал за остальными. — Магический щит активировали? — спросил Локи. — Только что, — выдохнул Тор. — Нужно подготовить корабли для эвакуации. — Эвакуации? — Тор удивлённо вытянул шею. — Думаешь, не выстоим? — Я думаю, братец, что мы понятия не имеем, с чем столкнулись. К тому же эвакуация так или иначе понадобится выжившим в посаде. — Туда уже отправлен космолёт. — Отлично. Собрав своих военачальников и раздав распоряжения, Тор, уверенный, что ситуация взята под контроль, призвал штормбрейкер и полетел контролировать эвакуацию на окраинах. Локи остался командовать во дворце. Облачился в боевой доспех, вышел к войску, стоявшему на площади перед дворцом, и, когда пришли первые донесения от разведчиков, направил один отряд в порт, а сам с частью войска двинулся в центр города. Вдалеке прогремел взрыв. Второй. Третий. На глазах у Локи и изумлённых воинов лопнул магический щит, обрушившись на землю россыпью электрических искр, а следом — чёрных град стрел с огненными наконечниками. Выставили щиты, отбили часть, а другую Локи остановил при помощи чар и развернул в обратном направлении. Послышались первые крики, скрипы повозок и топот ног по мостовым. Фьють! — с огромной скоростью взлетел огненный шар и полетел точно в центр города. — Назад! — скомандовал Локи. Содрогнулась земля. Трещина стремительной змейкой достигла подножия дворца и расползлась, раскидав клубы песка и дыма. Взрывной волной разбросало первые ряды войска. Локи, шедший впереди, вылетел из седла и с размаху ударился спиной о каменную стену полуразрушенного здания. Крики сменились истошными воплями и жутким гамом. Локи тряхнул пыльной головой, проморгался и, покачнувшись, поднялся на ноги. Всюду стали мелькать окровавленные лица, шум голосов усиливался — в городе начался хаос, жителей охватила паника. Небо затянули мутные грозовые облака, и над городом показались громадные крылатые чудища. Они пикировали вниз, хватая всех без разбора острыми клыками, взлетали и, потрепав, сбрасывали бездыханные тела вниз. Облака разрезали синие молнии, а следом за ними показался Тор: с первобытным воем он бросился кромсать летающих монстров. Из разверзнутой земли, как саранча, посыпались насекомообразные чудища — мерзкие, хрипло пищащие, покрытые слизью. Они бросались на воинов и разрывали их на части длинными крепкими лапами, орошая всё вокруг фонтанами крови. Локи, превозмогая боль и головокружение, отдавал приказы остаткам войска, создавал иллюзии, дабы запутать чудищ, и при помощи телекинетических ударов прорежал ряды неприятеля. Из-за столбов пыли и смога от быстро распространившегося пожара не видно было ни зги, действовать приходилось почти наугад. С боевых башен дворца, наконец, начался ответный обстрел из пушек и других тяжелых орудий, позволивший асгардской армии продвинуться вглубь города и рассредочиться по всей территории. Несколько десятков бронированных воздушных судов приземлялись, чтобы эвакуировать всех, кто не принимал участие в обороне. «Изабелла, Изабелла, — стучали молоточки в голове Локи. — Дворец за моей спиной, эти твари ещё не прорвались, а значит, с ней всё должно быть в порядке», — успокаивал он себя, а сердце трепыхалось, как ненормальное. До боли в груди. Хотелось всё бросить и бежать к ней, чтобы знать наверняка, чтобы самолично защищать её — ведь никто лучше него не сможет. Но он не мог, не имел права бросить солдат без командования. Пронзительно крича, ему навстречу выбежала, вся в грязи, лохматая девочка в изодранном сиреневом платьице. По испачканным кровью щекам, перемешиваясь с грязью, рекой текли слёзы. Она бежала, растопырив ручонки, прихрамывая на правую ножку — надгрызанную одним из чудищ — и, споткнувшись, упала в руки обомлевшего от кошмара Локи. Подхватил, прижал к себе и неосознанно поцеловал в висок. «Я с тобой, юная леди», — тихонько приговаривал он, и горячие слёзы скатывались ему к подбородку. Девчонка выла, как дикий зверёныш, и Локи становилось невыносимо. Оберегая её, он кое-как прорывался вперёд, судорожно ища глазами хоть одно воздушное судно. Началось землетрясение, по мостовым запрыгали каменные обломки, овощи и фрукты с торговых прилавков, а следом — оторванные головы. Земля треснула у Локи между ног и начала расходиться в разные стороны. Не удержался, покатился кубарем и затормозил у обрыва, а вырвавшееся снизу чудовище выбило девочку из его рук, и та улетела в пропасть, полную кипящей лавы. Локи застыл с открытым ртом, онемев, ощущая полную беспомощность. Лава внизу забурлила, засветилась всеми цветами радуги, опустилась, а затем в считанные секунды поднялась и выстрелила вверх необъятным потоком. Локи на четвереньках попятился от пропасти. Оказавшись на безопасном расстоянии, поднялся и обернулся: дворец, сотрясаясь, медленно поднимался над городом на гигантской каменной глыбе. Тем временем в порту началась давка: последние корабли на всех парусах отчаливали в сторону Дальних островов, и спасавшиеся бегством горожане в отчаянии кидались вслед за отплывающими суднами, хватаясь за борта, вёсла и любые выступающие части. Эрланд, чья задача всё это время была незаметно переправлять по океану подконтрольных тёмным магам кочевников и военное снаряжение, только что завершил свою часть сделки и намеревался отплыть в безопасное место, где смог бы временно залечь на дно. Тёмные маги сами нашли его и сделали заманчивое предложение — помочь их частям армий перебраться в Асгард и внедрить шпионов в различные министерства, за что они гарантировали ему полное покровительство. Эрланд знал с самого начала, что Асгард падёт, но не подозревал, какой ценой. Он намеревался стать хозяином этих земель после установления нового порядка. Тёмные маги обнаружили в недрах планеты ценный магический ресурс, который собирались использовать для создания монструозной армии, способной к галактическим завоевательным походам. Эрланду обещали, что сделают его наместником в завоёванном Асгарде. Напоследок торговец попросил, чтобы не убивали девушку, к которой он неравнодушен и которой хотел бы обладать. Стоя на корме, Эрланд безжалостно отстреливал из бластера всех, кто пытался попасть на его корабль. Но когда он увидел столб рвущейся из-под земли лавы, его уверенность в том, что маги сдержат обещание, начала понемногу таять: «Они собрались выкачать всё до последней капли? И где же я тогда буду, мать их, наместничать, если эта планета разрушится?!» Повесил за спину длинную увесистую булаву, спустился в трюм, где держал малогабаритное летающее судно, напоминающее формой ладью, и полетел к дому Беллы, но не нашёл её: он видел Кари, которую силой волокли эйнхерии, чтобы эвакуировать, на что та кричала, что её дочь во дворце, а без дочери она и с места не сдвинется. Финн был в боевых доспехах и рыдал как ребёнок, прижимая к груди кошку, которую, утерев слёзы, вручил жене, а сам остался защищать город. Эрланд кинулся во дворец: у проломленной стены сидела Белла и держала за руку умирающего от рваной раны стража, которого к ней приставил для защиты Локи. Она поглаживала его пальцы и давилась слезами, пока тот захлёбывался кровью. — Белла! — крикнул ей Эрланд. — Оставь, ему уже не помочь, — протянул к ней руку, — хватайся скорее, нужно убираться! — Я останусь, — не поворачиваясь к нему, ответила Белла. — Локи обещал, что вернётся за мной. — Ты видела, что творится? Сгинул уже, небось, твой Локи. Кончай упрямиться! Кари послала меня за тобой, — солгал он, — она в безопасности. А я обещал, что приведу тебя. Белла хорошо помнила слова Локи о том, что Эрланд опасен, а потому тем более не собиралась с ним никуда уходить. — Лети без меня, — не сдавалась она. Эрланд шагнул к ней, грубо схватил под локоть и волоком потащил за собой: — Несносная девчонка! — прохрипел он. — Мне тебя обещали, слышишь?! Обещали! — Эрланд, прошу, не надо! — закричала она, брыкаясь и упираясь пятками в пол. Вытащила из кожуха, закреплённого вокруг бедра, один из подаренных Локи кинжалов, всадила Эрланду в голень и с остервенением провернула. — Сука! — завыл от боли Эрланд. — Стой! — бросился за ней, ползущей на четвереньках, схватил за волосы и дёрнул на себя. — Ты моя, поняла?! Моя! И ты идёшь со мной! Грозной тенью над ним возвысился разъярённый Локи, громко и свирепо дыша: схватил за шиворот, оттащил в сторону и мощным магическим ударом вышиб из дворца — Эрланд приземлился на каменный продолговатый выступ. Локи достал кинжалы, спрыгнул и, тормозя по поверхности стен лезвиями, аккуратно спустился следом. — Да я тебе башку снесу! — зарычал он, навис над Эрландом и наотмашь наносил ему удары по лицу. — Ублюдок! — выплюнул с ненавистью и стал выдавливать ему глаза, но Эрланд обхватил его запястья и попытался выкрутить. Локи ослабил натиск, и Эрланд, подавшись вперёд, ударил его лбом. Локи отшатнулся. Прямо перед Изабеллой остановилось воздушное судно и откинуло трап. — Леди, скорее к нам! — сорвавшимся голосом крикнул измождённый воин. — Это последнее судно, — кивнул вниз, — там сейчас жара, как в Муспельхейме¹, скоро всё взорвётся. — Но там Его высочество! — ответила Белла. — Мы с трудом набрали высоту, если начнём снижаться, двигатели расплавятся, и тогда никто не выберется. — Вы с ума сошли! — прокричала она. — Вы!.. я сама его приведу, только подождите! — молитвенно сложила ладони. — Как Вы собираетесь спуститься, милая леди? Одумайтесь, — жалобно простонал воин, и его юное лицо сделалось совсем детским, — идёмте! — Десять минут! — растопырила пальцы веером. — Умоляю, дождитесь! Забралась в летающую ладью, оставленную Эрландом, и, подёргав наугад рычажки, на высокой скорости полетела вниз. Локи с Эрландом с каждым ответным ударом всё более походили не на воинов, а на дикарей, которые ни за что не отступят, пока не убьют соперника. Эрланд размахивал булавой, однако из-за неё был крайне медлителен и неповоротлив, тогда как Локи с присущей ему грацией и ловкостью уворачивался от ударов. Выпад — выхватил из ножен Эрланда меч. Шаг назад — блокировал удар. Выпад — парировал атаку, раскроил торговцу щёку. Он нарочно сделал порез зеркальным отражением старого шрама на другой щеке. Эрланд приложил к ране ладонь и, увидев рисунок, окончательно обезумел. Завопил, выставил булаву и тараном полетел на своего соперника. — Хватит! — пронзительный крик. — Остановитесь! Обернулись: покрытая сажей и пеплом, растрёпанная и босая к ним бежала Изабелла. Из-за страшного пекла она скинула туфли, обжигавшие кожу, и неслась к ним со всех ног по острым саблезубым камням. Встала между ними, расставив руки. — Что ты здесь делаешь?! — прошипел Локи, и затуманившая рассудок ярость начала отступать. Белла, бешено сверкнув глазами на Эрланда, оттолкнула его, и тот, как тряпичная кукла, сделал несколько шагов назад. Подошла вплотную к Локи, обхватила ладонями его лицо: — Нам надо уходить, слышишь меня? — отчеканила она. — Прошу тебя, — ласково, — умоляю, Локи… Он смотрел сквозь неё. — Я убью его, — безжалостно процедил сквозь стиснутые зубы, — я должен… — Милый мой, — прошептала она, запустила пальцы в спутанные волосы, — прошу! Я сделаю всё, что ты захочешь, клянусь… Перевёл взгляд на её лицо: — Так уж и всё? — сощурился. — Всё, — кивнула Белла, сглотнув болезненный ком. Сдался. Устало сомкнул веки, сделал глубокий вдох. Убрал кинжалы за пояс, бросил меч и послушно последовал за своей Ибби. Эрланд, распаляемый обидой и горечью поражения, смотрел им вслед. Голова гудела, закипала. Поднял с земли меч, впился в рукоятку. Прицелился — точно в спину спесивому богу лжи и коварства — и с размаху запустил. Изабелла не видела, а только слышала, как, рассекая горячий воздух, со звоном приближается оружие. Мгновение. Поворот головы. Сверкнувшее лезвие. Развернулась, заслонив собой Локи. Ледяная сталь вонзилась в живот, по внутренностям растёкся холод. Время замедлилось. Почти остановилось. Мир вокруг начал стираться: оторопелый, остекленевший взгляд зелёных очей почудился ей размашистым мазком масляной краски, а бушующее пламя превратилось в красное зарево. Звуки стихли. Умерли. Ни единого звука. Горизонт перевернулся, и бах! — глухо ударилась головой оземь. Зелёные очи померкли, почернели. Локи, не моргая, выпрямился, вытащил кинжал из-за пояса. — Не надо, — тихо проскулила Белла, протянув к нему руку. Но он не слышал. В два прыжка очутился подле растерянного Эрланда и всадил ему нож в грудь по самую рукоятку. С неистовым криком отбросил окровавленный кряхтящий труп, с обезображенным яростью лицом и на полусогнутых ногах подошёл к Изабелле, рухнул перед ней на колени. — Изабелла!.. — бережно приподнял. — О чём ты только думала? — на нижнем веке повисла мерцающая слеза. — Я… я вообще не думала, — с трудом вымолвила Белла, ощутив на языке его — сладковатый привкус железа. Кровь. — Спасибо за всё, милый Локи, — слабо прошептала она, проводя подушечками пальцев по тонкому рту. — Пожалуйста, только не снова! — взмолился Локи, и слеза сорвалась с его века, скатилась по виску Изабеллы. — Только не ты… — Увидимся в твоём подземном царстве, Аид, — попыталась улыбнуться. Она кружилась по праздничной зале, поправляя на голове венок из полевых цветов; освещённая солнечным лучом сидела с книгой на коленях; подносила уколотый розовым шипом палец к губам; танцевала на лесной поляне под ночным куполом, усеянным мириадами звёзд; смеялась, стоя под гроздьями цветущих вишен; мчала на кабриолете, громко распевая любимые песни; и, в конце концов, нежно целовала его у Большого центрального фонтана под раскалённым зноем. — Сердце моё, — отцветающим голосом шептала Изабелла, обводя овал любимого лица, и тонкая алая струйка потекла с уголка её рта, — сердце моё… И ушла навсегда. — Изабелла? — позвал её Локи. — Ибби! — легонько потряс. — Вернись, — безыходность сдавила горло, — пожалуйста, вернись… Он хотел кричать, но не мог — крик застрял в налитой свинцом груди. С неба падали пепельные хлопья, укрывая пушистым саваном² умирающий Асгард, а разрушенный дворец медленно погружался в огненную лаву и плакал золотыми слезами, стекающими с обожжённых стен.