Железнодорожный вокзал Саппоро

«"Ухожу!”— сказал себе Лоренцо. И остался стоять, где стоял.»

Мэтью Г. Льюис, «Монах»

      В этом году весна была совсем дождливая. Словно игнорируя те двадцать четыре часа, двое людей сидели на веранде. Их разделяла бамбуковая чабань, на которой стояли пиалы с остывающим чаем. Но на этот раз они сидели в совершенной тишине. Белый шум ливня укачивал их сознание. Разговаривать не было сил.       Юная Аванами сидела в старом мамином кимоно. Впервые за последние дни ей было так спокойно. Юнице повезло с Томиокой-саном — он не выгнал ее, узнав о болезни, чего она изначально так испугалась. С другой стороны, девушка была та еще болтушка, и сидеть в таком угрюмом молчании ей было невтерпеж. Хозяин дома был странным человеком. Он не умел ладить с людьми, был необщителен и закрыт в себе. Но в это же время он так добродушно послал ей за врачом, выделил комнату, хотя более ее имени ничего не знает. Ей хотелось узнать немного больше о нем, но было бы странно расспрашивать его. —И все же, Хидэёси-тян, что такого на вокзале Саппоро? У тебя есть место, куда ты вернешься после того, как поправишься? — Гию тихо сделал глоток из пиалы, смотря на свою гостью. Этот вопрос докучает его с самого первого их диалога. —Из Саппоро я хотела уехать к родственникам на юг, — голос девушки дрогнул от такого неожиданного вопроса. Осталось надеяться на то, что Томиока-сан не зациклит на этом свое внимание. —Я спрашиваю только из любопытства, врать мне необязательно. —Извините, Томиока-сан! Неужели это было так явно? — девушка всплеснула руками от неожиданности. Раньше никто так быстро не обнаруживал ее лжи. —Хидэёси-тян, твои навыки актерской игры настолько плохи, что даже ребенок в это не поверит. Если ты не хочешь мне отвечать, можешь сказать об этом прямо. —Томиока-сан, извините, я, кажется, задела вас, — Аванами стыдливо опустила глаза. —Ничуть. Не щурь так глаза, когда говоришь неправду, может, и выйдет из тебя ниндзя, — Гию снова устремил свой взгляд вперед и сложил руки перед собой. Повисла неловкая пауза. —На самом деле, мне некуда идти, —собравшись с силами, пробормотала Аванами, — Я думала взять билет в неизвестном направлении и уехать куда-нибудь подальше. Какая разница, где умирать, а так, может, и не весь мир, но страну посмотрю, — юница довольно сощурилась, отпивая из пиалы. —Ты так уверена в том, что скоро умрешь? —Все мы умрем, Томиока-сан. —Сколько тебе лет, Хидэёси-тян? — с недоверием спросил Гию. — Мне девятнадцать. —Почему ты так холодно относишься к своей смерти? — «Видите ли, на одну и ту же вещь можно смотреть трагически и сделать из нее мученье, и смотреть просто и даже весело», — процитировала Хидэёси, — Знаете, говорят, что Бог забирает к себе человека тогда, когда миссия его на нашей Земле окончена. Конечно, я не хочу умирать, но разве не чудесно то, что я сделала все, что было предначертано мне Создателем? — девушка сказала это так восторженно, будто говорила совсем не о своей надвигающейся кончине. —А он существует? —Конечно существует, Томиока-сан! Causa sui. —Что это? — Это означает то, существование Бога безусловно. Он является причиной всего и себя в первую очередь. Он направляет людей на верный путь. —Так Он помогает тебе, Хидэёси-тян? — Гию с сомнением смотрел в зеленые глаза девушки, ожидая услышать наивный положительный ответ.       Но девушка промолчала. А ведь и правда. Томиока-сан верно сказал, что за всю жизнь, она ничего не видела. Но если ее жизнь движется с той же скоростью, что и у других, а просто закрыв глаза, ничего не видеть и не чувствовать не могла, значит, и видела она столько же, сколько и остальные. —Конечно, Бог не поможет мне в хозяйстве или на работе. Но когда я только узнала о своем недуге, мне было намного спокойней проводить ночи за молитвами, а не плакать от безысходности и неизвестности. Мой отец был врачом. Он всегда ворчал, когда родственники пациентов благодарили Бога за выздоровление клиентов, а его старания воспринимали как само собой разумеющееся. Мама работала гувернанткой в богатом доме. Я росла в семье, где верить в Бога было странностью, где знания стояли выше неизвестного существа. И лишь спустя года надежда на него дала мне сил двигаться дальше, Томиока-сан. В какой-то степени, я благодарна ничему, возможно, моему же подсознанию. Даже смотря на этот дождь, можно найти Бога, потому что он везде и нигде сразу, понимаете? Я могу смотреть на эти капли воды и видеть лишь материю, а вдруг вы найдете в них тайный смысл своего существования? Вас осенит ваше же собственное подсознание, дав Вам опору для дальнейших шагов.       Мужчина слушал молча, вглядываясь в ливень. Может быть, он правда старался найти смысл в этот природном явлении, как ему говорила Аванами-тян? Она с таким странным фанатизмом противоречит сама себе.       Наступила тишина. Только сейчас девушка поняла, что ужасно утомилась от своих же мыслей и такого эмоционального диалога. Она спрашивала себя, смогла ли она полностью раскрыть свою мысль и в чем-то убедить Томиоку-сана? Юница заметила, что у мужчины очень лаконичное имя. Оно так приятно и легко произносится. А еще она заметила, что ни разу, даже у себя в голове, не называла его по имени. Глупые мысли лезут в голову. Наверное, ей необходимо подумать обо всякой ерунде, чтобы очистить голову. Взяв в руки пиалу, девушка начала медленно пить вкусный чай с облепихой и прочерчивать круги на каемке средним пальцем, погружаясь в очередной ворох приятных мыслей.

…

      Из-за вечернего дождя было довольно прохладно. Весна и правда выдалась морозной. Молодые люди просидели на террасе почти весь вечер. Аванами задремала, держа в руках книгу. Томиока в это время читал свою:

      «Нет, у меня свои утешения; но мне трудно вам разъяснить это. Мне трудно было бы даже и себе сказать это ясно, хоть я и мучаюсь, этим. Но я знаю, что не могу себя так унизить даже из припадка гордости. А к самоунижению от чистоты сердца я не способна. А стало быть, я вовсе и не унижаю себя.»

      Гию снова задумался о том, что ему с такой самоотверженностью пыталась вдолбить в голову Аванами. Как у такого жалкого, ничтожного существа такая огромная воля к жизни? Она напоминала ему самураев из тех легенд, что он слышал в детстве, для которых совершить сеппуку было за большое счастье. Он повернул голову в сторону тихо дремавшей юницы. Ее веки легонько дрожали, плечи расслабились и немного сгорбились, из рук выскользнуло миниатюрное издание Нацумэ Сосэки «Сердце». Он не слышал об этой книге, но у этого автора знал «Ваш покорный слуга кот» и «Кусамакура». Отчего-то ему захотелось узнать об этом произведении больше. Рука Гию потянулась было к плечу Хидэёси, но он резко одернул сам себя. Девушка тихо вздохнула. Не может же он в самом деле разбудить ее из-за такого пустяка, это был бы слишком эгоистичный поступок. Но мужчина решил, что обязательно спросит Аванами об книге, когда она проснется.

…

      Девушка до ужаса не любила, когда ее будят. Вот и сейчас, она, громко вздохнула, показывая свою наполненную чашу негодования. Но открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что с не меньшим неудовольствием сверху вниз на нее смотрел Томиока-сан. Аванами было смутилась с этой неожиданной сцены, но вида не подала и продолжила смотреть мужчине прямо в глаза.       Осознав, что уже начинает темнеть, Гию начал собирать приборы для чайной церемонии. Он аккуратно расположил чайник и пиалы на чабань, взял ее в руку и уже собирался отнести все на кухню, как заметил на себе прожигающий взгляд девушки. Когда сегодняшним утром Аванами сказала, что ее злит недосказанность мужчины, он не воспринял это всерьез. Фраза была брошена словно детский упрек иди даже насмешка. Но этот пронзающий взгляд был красноречивее тысячи слов. Пожалуй, если бы за спиной Гию не было бы стольких лет борьбы с демонами, он бы даже испугался. Но сейчас его позабавило то, что такая чересчур жизнерадостная и совсем еще юная девушка была готова раскромсать его голыми рука за то, что тот ненароком разбудил ее. —Уже поздно, скоро надо будет ложиться, а ты встала только. Дуреха, — последнее слово мужчина проворчал себе под нос. —Спать никогда не бывает много, Томиока-сан, — уже спокойно ответила девушка. —Ну да, — и с этими словами он вошел в дом.

      …

      Раскладывая футон на ночь, Гию оставлял свое занятие и слушал глухой и свистящий кашель гостьи, готовый прийти ей на помощь в случае ухудшения. Свою заботу о ней он воспринимал как само собой разумеющееся, будто бы он нашел себе предназначение дать ей спокойную жизнь перед смертью. Мужчина не знал ее прошлого, но догадывался, что она бежала из старого «дома», предпочтя быть бездомной или нищенкой, чем там. Гию не собирался настаивать на ее рассказе об этом, он и сам не стремился рассказывать о себе, но все же один вопрос все вертелся у него на языке. Он было порывался спросить ее сегодня, но заметил, что она уснула с книгой в руках. Даже начал издалека, чтобы не шокировать девушку своей прямолинейностью. Ну да пусть, у него есть еще минимум пара дней, чтобы спросить.       Свою катану из гостевой комнаты он перенес к себе. На всякий случай.

…

      Отпивая глоток из пиалы, юница чувствовала совершенное спокойствие. На этот раз Томиока-сан заварил другой чайный сбор. За эти два дня она несколько раз готовила ужин на двоих и, к ее неудивлению, полка с чаем была самой увесистой из всего гарнитура. Судя по упаковке, он сам собирал его. Хотя это было очевидно, мужчина живет очень близко к лесу.       Такие серьезные приступы кашля больше не повторялись. Обычно недуг настигал ее по ночам или утром после сна, но крови почти не было, да и грудь не разрывало от боли.       Сегодняшний день был пусть и не ясным, но уже без дождя. Ветер слабый, потепление значительно ощущалось. На деревьях в маленьком саду на заднем дворе постепенно начали появляться почки. Они там были и до появления неожиданной гостьи, но заметила девушка их только сейчас. Воробьи целой стаей чирикали где-то в стороне. Какая же чудесная пора!       Аванами сидела в желтом кимоно. В ее волосах была маленькая заколка с изумрудными камушками, которую она достала из своего чемоданчика. Последняя не распакованная вещь. Сделав еще глоток напитка со вкусом жимолости, юница томно выдохнула. —Знаете, Томиока-сан, несколько дней назад, моя жизнь представляла собой сплошной день сурка. Сейчас ничего не поменялось, но на душе стало намного спокойней. Когда я сдавала экзамены в женское училище, я писала сочинение на тему непредсказуемости судьбы. Никогда не думала, что нечто подобное произойдет со мной, — она легонько наклонила голову в сторону правого плеча, взглянул в глаза мужчины. Между ними неизменно стояла бамбуковая чабань. —Вот как, — он сделал глоток, —Интересная вещь — воля случая, однако, — и снова тишина. —Томиока-сан, — тихо позвала девушка, — Мне уже намного лучше, благодаря вашей заботе. Вы и сами видите, что мне лучше. Я не хочу стеснять вас своим присутствием дольше положенного. Я решила уйти завтра утром, чтобы к вечеру быть в Саппоро, — она нервно отпила еще и с неудовольствием заметила, что чай в пиале закончился. —Ты все еще хочешь добраться до Саппоро, чтобы и дальше испытывать «непредсказуемость судьбы»? — с ноткой раздражительности и усмешки спросил Гию. Подобные рассуждения Аванами его начинали злить. —Да, но все же, — пробормотала юница, подливая себе новую порцию чая. —Хидэёси-тян, послушай меня, —мечник пытался подобрать слова, — мы с тобой родственники по несчастью, вот тебе та самая «непредсказуемость», которую ты так яростно пытаешься найти где-то за пятьдесят километров отсюда, — Гию сказал это слишком эмоционально для своего обыкновенно-равнодушного тембра, что очень удивило и даже испугало девушку.       Что значит «родственники по несчастью?» Неужели, Томиока-сан тоже умирает? Но ведь выглядит он здоровым, не забрасывает дом, она даже видела, как он раз упражнялся со своей катаной. Мечник будто бы не сказал это, а резко выдернул откуда-то из себя. Странно ей было все это. —Что это значит, Томиока-сан? То, что вы сказали сейчас. —… — Гию отвернулся от девушки и у себя в голове нещадно ругал себя за то, что выронил эти слова. Пусть уходит, если ей так надо помереть где-нибудь в подворотне, а не строит из себя ничего не понимающую идиотку! —Томиока-сан, я много раз терпела вашу молчаливость, но сейчас, как начали, так и заканчивайте! — девушка не может понять и принять подобную манеру у своего собеседника. Мужчина сделал тяжелый вдох и все же повернулся лицом к юнице, но взгляд его был устремлен куда-то за нее. —Хидэёси-тян, я умру в ближайшие годы. Довольна? — казалось, девушка прожжет в нем дыру своим взглядом. Сложившаяся ситуация злила обоих и о спокойствии не было ни намека. —Может я и похожа на дуру, но таковой не являюсь. Поэтому я не собираюсь терпеть ваши недомолвки, рассказывайте! —Я хотел сказать, что если ты хочешь, то можешь остаться в этом доме сколько тебе пожелает и жить в моей компании. Раз уж ты оба… скоро умрем… почему бы не держаться вместе? — последнюю фразу он сказал менее эмоционально и напористо, скорее даже неуверенно. Никогда в жизни Гию не предлагал нечто подобное женщине, и он надеялся, что она поймет его правильно. —Вот как, — юница устремила свой взгляд на небо, обдумывая предложение Томиоки-сана, —Вы точно не против? —Абсолютно, Хидэёси-тян. —Тогда, я не вижу причин отказываться, родственник по несчастью, — в ее глазах заиграли маленькие искорки, которые будто бы усмехались над излишней эмоциональностью мечника. Он казался таким неуклюжим и неуверенным в себе, когда говорил это. Полная противоположность того Томиоки-сана, которого она узнала несколько дней назад.

…

      Ночью снова поднялся ливень, так еще и началась гроза. Раскаты грома вместе с кашлем юницы делали эту ночь беспокойной.       Гию лежал на футоне, не смыкая глаз. Он все думал над тем, что произошло вечером. Все это было так странно. Мужчина не чувствовал тех чувств, присущие влюбленности, их ничего не связывало. Но сердце грело осознание того, что он не один на этой бренной земле. Сейчас его поступок кажется ему эгоистичным, но раз уж он не принуждал Хидэёси-тян дать положительный ответ, то ответственность за это будет лежать на ней. Хотя, какая ответственность, за что? Он не собирается лезть к ней, в голову не лезли пошлые мысли или что-то в этом роде. Да и в любой момент девушка может уйти, и если ей этого захочется, то никакое ворчание Томиоки не остановит ее.       Мужчина повернул голову в сторону книжной полки. Она со временем становилась все более увесистой. Из всех выделялся томик Достоевского «Идиот», который Гию небрежно положил на случай, если будет время почитать после ужина. Его снова мучила бессонница. Хира-сенсей дал ему таблетки на такой случай, мечник редко к ним прибегал. Он протянул руки к книге и пальцами почувствовал приятный тканевый переплет. Осталось совсем немного дочитать.

      «Князь глядел и чувствовал, что, чем больше он глядит, тем еще мертвее и тише становится в комнате. Вдруг зажужжала проснувшаяся мужа, пронеслась над кроватью и затихла у изголовья. Князь вздрогнул.

—Выйдем, — тронул его за руку Рогожин.

      Они вышли, уселись опять в тех же стульях, опять один против другого. Князь дрожал все сильнее и сильнее и не спускал своего вопросительного взгляда с лица Рогожина.

—Ты вот, я замечаю, Лев Николаевич, дрожишь, —проговорил наконец Рогожин, — почти так, как когда с тобой бывает твое расстройство, помнишь, в Москве было? Или как раз было перед припадком. И не придумаю, что теперь с тобой буду делать…

      Князь вслушивался, напрягая все силы, чтобы понять, и все спрашивал взглядом.

—Это ты? — выговорил он наконец, кинув головой на портьеру.

—Это… я… — прошептал Рогожин и потупился…»

      Его прервал скрип сёдзи. На пороге стояла Аванами и потупленным взглядом смотрела на лежащего на боку Гию с книгой в руках. —Извините, Томиока-сан, можно к вам? —Проходи. Не спится? — мужчина захлопнул книгу и сел на футоне, приглашая девушку к себе. —Немного. У меня от грозы голова болит. —Могу дать лекарство, — тихо пробубнил Гию. —Спасибо, не откажусь, — улыбнулась девушка, прикрыв глаза.       Пока мужчина искал коробку с медикаментами в комоде, юница бросила взгляд на книгу. —Вы все свободное время читаете, я думала, вы давно уже закончили эту книгу, — пробормотала девушка. — Мне осталось совсем немного, я в конце последней главы и еще заключение там, — сказал Гию, возвращаясь с бутылочкой в руках, — Держи, трех капель будет достаточно. — Спасибо большое, Томиока-сан! — девушка собиралась уже пойти в комнату, но тихий голос мужчины остановил ее. —Я не настолько старый, чтобы ты так официально обралась ко мне. Тем более, теперь живем под одной крышей. —Поняла вас, спокойной ночи, Томиока, —хихикнула девушка перед тем, как скрыться за седзи.