ca sent l'amour ici

      — Драко.       — Отвали.       — Ну Дра-а-ако-о-о.       — Заткнись, Поттер, или я наложу на тебя Силенцио, — почти по-змеиному прошипел Драко, особенно сильно нажимая смоченной в настое бадьяна ваткой на ранку, так что Поттер шумно втиснул воздух сквозь зубы и с трудом воздержался от писка.       — Ну, Драко, ну не злись, — Гарри состроил грустную рожицу, однако долго это выражение не продержалось на его лице, ведь Малфой, нахмурившись, вновь надавил на глубокую царапину, вызывая жжение, — Ауч! А можно понежнее со своим любимым парнем?       — С любимым парнем можно, а вот с первостатейным идиотом, который так и норовит убиться, нельзя, — Драко сурово нахмурился, не слушая шипения и тихой ругани под нос в исполнении Поттера.       — Тебе совсем меня не жалко? Мне и так досталось, так еще и ты добиваешь, — Малфой подчеркнуто не смотрел в большие щенячьи зеленые глаза, потому что знал, что тогда никакой воспитательной беседы не получится, и он зацелует Гарри до потери пульса.       Он должен быть сильным.       — Добьёт тебя Снейп, когда вернется с конференции. Вот уж кто тебе по голове настучит по полной, — Поттер страдальчески застонал, однако стон быстро перешел в визг, когда Малфой прижег рану на спине, тут же подув на нее. Всё же боль любимого не причиняла ему удовольствия. Просто хотелось немного отомстить за собственные погибшие нервные клетки. — И не стони. Сам виноват, что бросил своё имя в кубок, пустая ты башка.       — Это всё Рон виноват… И вообще, я был уверен, что он выберет не меня! — Драко фыркнул. Они обсуждали эту тему по меньшей мере раз сотый.       — Ну да. Выберет не самого сильного мага в школе. Конечно.       Гарри мудро промолчал. Он уже и сам тысячу раз пожалел, что так не по-слизерински поддался на провокации своего друга с гриффиндора, зачем-то с ним на пару забросив своё имя в треклятый кубок. Он, в отличие от Рона, совсем не хотел становиться одним из чемпионов и проверять свой уровень везучести в смертельно опасных испытаниях. Однако случай решил всё за него.       Действительно, придурок.       К слову, первым смертельно опасным испытанием для Поттера стал не дракон, а разъяренный Драко, которому он даже не говорил, что «решил» поучаствовать. Даже при одном воспоминании о том, как именно Малфой выбивал из него «гриффиндорскую дурь», начинала болеть задница и гореть лицо.       Как, например, сейчас. Благо, Малфой был слишком занят обрабатыванием его боевых ранений, чтобы это заметить.       Вообще, этим должна была заниматься мадам Помфри, но даже она не перечила Драко. Особенно, когда тот был в таком, кхм… нетипичном состоянии. Да и тем более буквально через полгода Малфой младший будет поступать на целителя, так к чему ему мешать? Пускай сам разбирается с малозначительными болячками своего однокурсника, раз уж ему так хочется.       — И долго ты будешь на меня ещё злить… Ау! — вскрикнул Гарри от очередного прикосновения.       — Долго. Ты заслужил.       — Ой да ладно, не ты же от свирепого дракона улепетывал. Тем более, я жив и здоров.       — Именно, что не я. А теперь представь себя на моём месте. И вообще, убери руки, мне неудобно, — Малфой дождался, пока Поттер покорно свесит руки вдоль боков, и абсолютно беззастенчиво уселся к нему на колени, с очень серьезным видом принимаясь за очередные ссадины.       А Гарри тем временем представил Драко, его хрупкого, временами трусливого Драко против огнедышащего, очень злого дракона, которого совсем не волнует, что Малфой уж точно не создан для борьбы и выживания в столь экстремальных условиях. Представил, как огонь лижет пятки его парню, как огромная когтистая лапа и шипастый хвост норовят сбить с ног, раздавить.       Представил и содрогнулся.       Малфой заметно дернулся, когда, сильно увлекшись своим делом, внезапно почувствовал на своей талии горячие родные руки. Он тяжело вздохнул и впервые с тех пор, как покинул чертову арену, позволил себе расслабиться.       Он даже словами не мог описать, какой ужас испытывал, наблюдая за Гарри, загнанным в угол огнедышащим чудовищем. Не мог смотреть, но и не смотреть не мог. Он даже не замечал, как Блейз с Панси держали его за ледяные руки с двух сторон, пытаясь поддержать или хотя бы не дать свалиться в обморок. Хотя, на деле, они и сами боялись за друга, однако их переживания казались пустяковыми на фоне того, что творилось внутри Малфоя. Драко не удивился бы, если бы нашел у себя в безупречных платиновых волосах парочку седых.       Лишь сейчас, чувствуя под руками голую, горячую, мерно вздымающуюся грудь в небольших ссадинах и царапинах, чувствуя уже привычную хватку на своих боках, глядя в любимые зеленые глаза за стеклами круглых очков, смотрящие на него с теплотой и нежностью, он позволил себе расслабиться. Позволил себе выдохнуть до следующего смертельно опасного испытания.       Малфой сдался без боя, укладываясь на грудь в кокон заботливых рук, зарываясь носом в ямку между плечом и шеей, вдыхая запах самого Гарри, бадьяна и пыли, слушая слегка ускоренный стук сердца.       — Прости меня, Драко. Прости, что тебе достался самый безбашенный слизеринец из всех, что видели стены Хогвартса.       — Ещё и идиот.       — Ещё и идиот, — покладисто повторил Гарри, крепче прижимая к себе худое тело.       Неизвестно, сколько они ещё так просидели, вслушиваясь в приглушенные звуки празднования из гостиной — Поттер занял в этом испытании первое место, так что все, не обращая внимание даже на то, что сам чемпион отсутствовал, во всю развлекались и выпивали.       Хриплый голос разрезал эту «тишину»:       — Я очень сильно тебя люблю, — Гарри слегка отстранился, оставляя поцелуй в уголке капризных губ. Румянец тут же стал расплываться нежно-розовым на бледных скулах.       — Замолчи, — буркнул Драко, отворачивая голову. Поттер не позволил, правой рукой разворачивая его к себе за подбородок, а левой нежно зарываясь в мягкие белые волосы.       — Скажи… скажи, что тоже… Скажи, — шептал Поттер между приходящимися куда попало поцелуями, избегая губ.       — Заткнись и поцелуй меня, — черные ресницы Драко трепетали и голос звучал скорее жалостливо, чем сердито.       — Не-а. Сначала скажи.       Малфой тихо зарычал и, подняв на Гарри слегка расфокусированный взгляд ртутных глаз, выдохнул ему прямо в губы:       — Сам ведь все знаешь. Знаешь, что я люблю тебя больше жизни, идиот. Люблю.       И наконец поцеловал, скользя руками по обнажённой груди, съезжая на выпирающие ребра, хозяйничая языком в чужом рту, позволяя им обоим забыться хотя бы до следующего испытания, к которому Поттер будет подготовлен на все сто.       Уж Драко об этом точно позаботится.