Контрфорс

Реставрация - комплекс мероприятий, направленный на предотвращение последующих разрушений и достижение оптимальных условий продолжительного сохранения памятников материальной культуры, обеспечение возможности в дальнейшем открыть его новые, неизвестные ранее свойства. Несколько недель спустя. - Мистер Малфой… - Вы сказали, что я подхожу как донор, - перебил врача Драко, сцепив пальцы и уложив свои нервные, беспокойные руки на стол. Он видел, знал, ощущал, что ему сейчас хотят сказать и поступил невежливо - просто не дал договорить. Нарцисса бы была недовольна. Ужаснулась бы его воспитанием. - Да, но… - Тогда мы можем готовиться к операции, ясно. - Драко, - не выдержал врач, - Вы знаете, что есть риски. - Для Люси? - Для Вас. - Тогда мы можем готовиться к операции, - повторил он чуть более настойчивым тоном. Конечно, Драко много чего знал о своем организме, но ничто не имело значения, кроме того, что его костный мозг подходил для жемчужинки, что подтвердили все анализы. Для него существовали риски, но… как он мог сказать об этом Герм, которая не подошла как донор и едва не спятила от отчаяния? Когда вчера пришло заключение, что он - идеален хоть для чего-то, на уставшем, осунувшемся лице девушки впервые за несколько недель мелькнула тень улыбки и надежды. Она несколько раз перечитала, боясь поверить. Мог ли он, имел ли право обмануть хрупкие надежды своей Герм? После всех ошибок, одна из которых могла быть фатальной? Она не заслужила на его трусость. Раз в жизни ему придется быть храбрым. Ради них. Ради своих девочек. - Вы сами знаете, что риск аллергической реакции на препарат очень низок. - Но он есть. - Так что, мне теперь нельзя спасти свою дочь из-за малюсенького процента? - Вскинул бровь Драко. Подумал, что немного преуменьшал и процент был не таким уж “малюсеньким” да и как архитектор… как архитектор он бы не сдал здание, даже с 0,00001 процента риска, что здание может рухнуть из-за плохо забитых свай, но сейчас были моменты важнее ебанной работы. И он отвечал уже не только за свою жизнь. Потому парень делал вид, что не воспринимает ничего всерьез. - Это не первая операция в моей жизни. - Да. Я смотрел медкарту. Вам удаляли аппендицит. Мы воспользуемся той же анестезией, чтобы еще сильнее уменьшить риски, однако я всё равно не могу рекомендовать… - Замечательная идея, доктор. - Драко снова притворился глухим. А потом подумал, что ведет себя безответственно. Абсолютно. Если что-то пойдет не так, отвечать будет хирург, что проводил операцию. Он не мог подставлять человека в угоду слепому желанию спасти свою малютку, которая еще не научилась говорить, но проводила свои дни в больнице. Вот и сбылась его мечта о комнате побольше. Правду говорили, что стоило бояться своих желаний. - Я подпишу документы, что был предупрежден. Я возьму на себя ответственность. Никто ничем не рискует. - Кроме Вас. - Я забочусь о своем ребенке. Любой поступил бы так же. - Малфой странно улыбнулся. Люси. Только Люси имела значение. Забавно, как крохотное создание могло наделять потрясающей храбростью столь малодушного человека, как он. Однако, ему стоило посмотреть в ее лиловые глаза и всё уже было не важно. Порой не мог понять лишь одного - почему он, будучи младенцем, не вызвал у отца таких эмоций? Почему Люциус не смог полюбить его? Почему у него не было желания защитить сына от всего мира? Что с ним от рождения было не так, раз он не растопил его сердце? Неэстетично пускал слюни? С другой стороны, это было неважно. Сейчас, общаясь с врачом, Драко знал, что был лучше Люциуса, а при этом так и не допрыгнул до лорда. Но всё равно был лучше. Закончив с формальностями, Драко пожал руку доктору и вышел из кабинета, у которого его ждала Гермиона, нервно расхаживающая по коридору. То, что она - они! - была здесь, льстило Малфою, хоть он понимал, что не прощен. Ей нужно было знать, что он, как обычно, не струсил. Потому девушка замерла, глядя на него с надеждой и вопросом “ну как?”. - Всё в порядке, - спокойно солгал мужчина, подходя поближе. Взглянул на дочь, к которой с того дня, как поставили диагноз, не прикасался. Та ссора с Гермионой морально его сломала и чувство вины не отпускало настолько, что он не хотел больше держать Люси даже на руках, считая, что всё, что можно, проебал. Знал, что девушка, возможно, говорила на эмоциях. Не обижался. Но сообразил, что дочери у него больше нет. Даже на час в день. Ему больше ничего нельзя. Порой Драко странно радовался, что они с Герм расстались так плохо. Если бы он её не прогнал, то пережить диагноз Люси девушке было бы еще сложнее. Будь их семья нормальной, полноценной, законной - ей бы не было кого обвинить и злиться, а так… да и ему было проще. Она бы всё равно не осталась с ним после того, что он был виноват в болезни их жемчужинки. Бросила бы его. Драко понимал, что потерял бы их и было бы после счастливого года еще больнее. А так… так вроде можно было обмануть себя, что заслуженно. Хотя ничего не было заслуженно. Люси же не заслужила на такое испытание. Всё, что Драко мог исправить - ускорить процесс. Помочь жемчужинке пережить этот кошмар в возрасте, когда она ничего не запомнит. Но и когда, увы, не сможет сказать где болит и как болит. А болеть будет. И это разобьет Гермионе сердце, за что Драко заранее хотел извиниться. - На следующей неделе всё сделаем. Нужно уладить формальности и приступим. Что скажешь, Люси? Ты будешь храброй девочкой, правда? - Он не улыбался Гермионе, потому как та безумно злилась, но с радостью дарил улыбку дочери. Драко скучал по ней. По тем часам, что у него отобрала её болезнь. А жемчужинка, несмотря ни на что, росла. У нее появилось два зуба, которые она ему демонстрировала, пытаясь улыбнуться в ответ. И волосы. Волосы-таки закурчавились. Она вырастет настоящей красоткой и никто её не будет дразнить. Люди будут с восхищением оглядываться ей вслед. “Она обязательно вырастет”, - сжимая кулаки, обещал себе Драко, запрещая думать иначе. И он так хотел быть рядом. Особенно, сейчас. Когда был нужен им, но… Герм закрылась от него глухой стеной. Ей болело и ему приходилось понимать. И ощущать себя беспомощным перед дверью, что захлопнули навсегда. Кроме таких моментов, как этот. Когда они встречались в больнице. Когда ему можно было видеть их. И Люси. И Гермиону. Своих храбрых девочек. А завтра Люси начнет проходить иммуносупрессивную терапию, которая подготовит её организм к пересадке костного мозга и он не увидит её еще очень долго. - То, что ты это сделаешь, Драко… это невероятный поступок, - девушка вздохнула. Ей было невероятно стыдно за ту вспышку и все злые слова, сказанные парню в порыве. Он не был виноват, что родился в дурацкой семье. После того, как Драко в былые времена по ночам открывался ей, рассказывал, как сложно ему давалась борьба с генетическими недостатками, это было предательство - обвинить его в том, что Люси пострадала из-за него. Но его видимо настолько задело, что Малфой даже не смотрел в её сторону. Был максимально холоден и зол. И всё же…всё же Драко согласился стать донором. Точнее, даже вызвался. Его не пришлось просить, он сразу сказал, что пройдет все анализы вместе с ней и кто подойдет, тот подойдет. По иронии, подошел он. Девушка осторожно коснулась всегда холодных рук Драко. Погладила по запястью, тактильно выражая благодарность, которую она никогда не сможет оплатить. - Я не могу изменить то, кем являюсь, но что-то исправить еще возможно. Можно быть и Малфоем, и отцом. - Он удивленно посмотрел на пальцы девушки на своей коже. Впервые Гермиона проявила к нему немного снисходительности и парень накрыл их ладонью, ощущая, что секунду и она уберет руку, а ему так хотелось её ощущать. Хоть эти кончики пальцев. - Я сдержу слово. Я помогу. Парень сжал руку Гермионы сильнее. Пусть бы не отпускала, пусть бы никогда не отпускала. Потому что Малфой помнил, что дал в тот день и другое обещание. Уйти, когда Люси будет здорова, забыть о них, и этого момента он боялся больше, чем операции. Мечтал, чтобы его ребенок выздоровел, но безумно не хотел оставлять их. Мир всё ещё был слишком огромен и жесток, а они… они всё еще были слишком хрупки. Обе. И болезнь Люси лишь подтвердила это. Что даже храбрая, стойкая Гермиона не со всем могла справиться. Что случится, когда он не будет рядом? Кто будет защищать их? Кто будет читать Люси все те глупые сказки и заказывать Гермионе роллы с тунцом и дыней? Кто будет заботиться о них? Хуже ответа “никто” была лишь мысль “кто-то”. Он мог лгать себе сколько угодно, но отрицать, что у Гермионы никогда никого не будет, было бы слишком наивно и это убивало. Кто-то придет и ляжет в его постель. С его девушкой. И будет любить её по ночам. И гулять с его дочерью по утрам. Это была самая ужасная мысль, но Драко знал - такое произойдет. - То, что ты ради нас делаешь… - А как можно по-другому Герм, я ведь так сильно вас люблю, - вздохнул Малфой. Ему нельзя было говорить такие вещи, это нарушало их с девушкой перемирие, но… уже давно ничего не существовало. Они не пытались играть в вежливых родителей. Да и после той ночи всё было очевидно. Когда мужчина хотел трахаться - он только брал, а когда любил - то и отдавал. Она знала это. Знала, что он её любит. Но хотел, чтобы это прозвучало. Пусть и нельзя. Важно. Да, в курсе, что часто подобную процедуру делают под местной анастезией, но все же по некоторым протоколом иногда и под общей. *** Неделю спустя. - Прости меня, Герм. - Что ты такое говоришь, Драко!? - Я снова оставил тебя одну. Хорошо, что тебе не привыкать. - Парень был уже привычно грустен. Не смотрел девушке в глаза. Нервно перебирал пальцами одеяло. Тяжело дышал. - Как там Люси? - Пересадка прошла хорошо, теперь всё зависит от организма. - Гермиона сглотнула. Три худших дня её жизни. Сначала у Драко прямо во время операции случился анафилактический шок, отчего он несколько суток был в отключке, а затем она два часа смотрела как дочери через катетер вводили дар Драко. Она сжимала запястье отца так сильно, что у того остались синяки. Но девочка пришла в себя быстрее, чем Малфой, потому Гермиону не отпускало. Она радовалась за дочь, но та половина сердца, которая навсегда принадлежала Драко, просто разрывалась на кусочки. Все эти несколько дней девушка по несколько минут - пятнадцать, не более - проскальзывала в его палату и говорила с ним. Говорила, что любит его. Что ждет. Она и Люси. Что они его ждут. Что он им нужен. Ей было больно. Больно видеть его одного и знать - она может дать ему только пятнадцать минут. Больше врачи не позволяли чужому человеку пребывать в палате интенсивной терапии, а они же были чужими. И больше бы она не оставила Люси, пусть с ней и были ее родители. А с Драко не было никого и Гермиона не понимала. Не понимала почему он один. Почему никто не зовет его обратно, сидя у постели. Где была Нарцисса? Где тетушка Белла? Где Сириус? Где хоть кто-то, кому было не всё равно? Это его одиночество заставляло её страдать. Оставлять Драко самого было ужасно, а ещё хуже - проходить мимо его палаты и видеть, что никого нет. Он просто был сам. Потерянный в другом мире. И ей оставалось верить - он вернется и вот… спустя несколько часов, как парень очнулся, врачи сообщили - его можно навестить. Совсем ненадолго, но Гермиона была рада и десяти минутам. - Уверена, она поправится, но ты знаешь, что первые сто дней дней весьма критичны, однако, нам обещали, что через тридцать дней отпустят домой, если первые показатели будут в норме. - Гермиона была бы готова просидеть в клинике и сто дней. Столько, сколько понадобится. - Ох, Драко. Я волновалась за тебя. Ты знал, что это может случиться. Врач сказал, что ты подписал документы. Как ты мог рисковать?! - Как я мог ничего не делать? - Удивился парень, пытаясь держать глаза распахнутыми, но, по правде, не помогало. От боли силуэт Гермионы всё равно слегка плыл, однако, он хотел выглядеть не очень слабо, потому делал вид, что в норме, просто операция пошла немного не по плану. Хотя вряд ли “немного” было тем словом. Ход с тем же наркозом, что и когда-то давно, сыграл злую шутку с ним. Из-за повторного контакта с аллергеном у него случился анафилактический шок. К счастью, лишь спустя час после начала операции его показатели начали падать, потому у него успели сделать забор костного мозга для Люси, но реакция привела к тому, что критично упало давление, нарушилась микроциркуляция и он получил острую почечную недостаточность и ишемию миокарда, которые не просто выбили его на пару дней из реальности, но и уложили на длительное лечение. Это злило Драко. Ебанный организм таки его подвел и Гермионе пришлось - и придется - самостоятельно выхаживать дочь, пока он здесь будет почивать в комфорте. Снова и снова он не мог быть там, где нужнее. И единственной задачей Драко теперь было сделать так, чтобы благородная, благодатная Герм не возилась еще и с ним. Все свои силы она должна была посвятить их ребенку, а ему был уже тридцать один. Взрослые мальчики справлялись самостоятельно. - Меня завтра переведут в другую клинику. Она более приспособлена для моей реабилитации. Ту, в которой мы обследовали Люси. Неделя-вторая и буду на ногах, - он не говорил ей правду. Недели-второй будет мало и к тому же он не ощущал себя так хорошо, как говорил, однако улыбался. Делать это, когда плохо его научили. - Но ты… как ты Герм? Ты справишься? - Самое плохое позади. Драко. Где Нарцисса? - Она не знает. - Просто ответил парень. Он был эгоистом, но даже при любви к себе, не сообщил матери, что станет донором, поскольку та лучше него была в курсе всех рисков. И дал четкие указания не звонить матери сразу. Лишь спустя неделю. При их частоте общения пара дней без звонков не удивила Нарциссу. - Но я позвоню сегодня. Стоит сказать, что с Люси всё хорошо. Всё же будет хорошо, да? - Я верю в это, - осторожно заметила девушка, переставшая быть оптимисткой. Улыбнулась. - Скоро ты поправишься и навестишь ее сам. - Правда? Мне можно будет её навещать? И после болезни - тоже? - Удивился парень. Слово. Он дал слово не беспокоить. - Ты не запретишь нам общаться? Мне можно будет приходить? - Как я могу запретить тебе быть её отцом? - Удивилась Гермиона, которая в тот день не восприняла слова Драко всерьез. Те слова Драко. А запомнила другие. Просьбу. Предложение. О переезде. И обдумывала ту беседу всё чаще и настойчивей. Её лорд не только сказал, но и доказал, что любит их. Рискнул собой ради Люси. Им стоит вернуться к этой беседе. Но немного позже. Сначала Драко нужно будет поправиться, иначе всё пойдет прахом. Да и не время было налаживать личную жизнь, когда их дочь всё еще проходила сложное испытание. Слишком сложное для младенца. - Спасибо тебе, Гермиона. До сих пор не понимаю как ты справляешься. - Когда нет другого выбора - приходится быть сильной, - Гермиона слабо улыбнулась и чуть склонилась голову. Её осенние волосы плавно повторили движение. Драко попробовал сделать глубокий вдох, закрыл глаза. Витражный аромат. Прохладный сидр, теплые пряности, яблочный мед, озон. Он был словно в саду. С ней в саду. Под яблонями, что роняли на них свой снежный цвет. Под теми яблонями, что осенью опускали тяжелые от плодов ветки аж до земли, скрывая его когда-то от всего мира. Под теми яблонями, сквозь которые он видел солнце и небо, как в витраже. Под теми яблонями, у которых Драко хотел жениться на ней. Под теми яблонями, под которыми он держал на свой день рождения Люси на руках, чуть качая листья и рассказывая, что это всё принадлежит ей. Она пахла, его Герм, как лучшие воспоминания в жизни. Сладко…и жестко. Потому что какие-то вещи не стали воспоминаниями, лишь руинами, на которых тлели, причиняя боль, разрушенные надежды. Листья осыпались, яблоки собрали, остались лишь голые, царапающие воздух, ветки. Ноябрь наступил в августе для него. Слишком рано. - У тебя всегда был выбор, но ты не сдавалась. - Ты много не знаешь, Драко. Я не хотела её. Не хотела Люси. - Горло девушки саднило от ужасных слов, но Гермиона признавалась в своем грехе. - Возможно, потому она заболела? Потому, что была сначала нежеланным ребенком? Бременем, не счастьем? Я хотела сделать аборт, но врачи сказали, что тогда у меня не будет детей и я… я так злилась на нее. Не на тебя, а на нее. Только на нее. А она ни в чем не была виновата! Она была создана в любви и ни в чем не была виновата. - Гермиона спрятала лицо в ладонях. Не плакала, лишь сгорала от стыда и вины. - Но я винила лишь ее, потому что слишком любила тебя и вот теперь Люси больна. - И ты тоже, Герм, ни в чем не виновата, слышишь? - Драко не мог протянуть руку и коснуться. Ему мешала капельница, через которую ему будто парализующую жидкость вводили в кровь, настолько он не мог пошевелиться. Приходилось прикасаться словами. Нежно, бережно, осторожно. Хоть был потрясен. Не слабостью девушки, а её силой. Она оказалась ещё сильнее, чем можно было себе представить. - Сейчас ты её любишь. Ты любишь её с момента, как оставила. Ты невиновна. Ты была напугана и растеряна, обижена и не готова, кто тебя осудит? И Люси заболела не из-за глупых твоих суеверий. Ты же рациональна и знаешь это. Просто ты плохо выбирала ей отца. - Я не должна была говорить тебе тех слов, Драко. Ты много где проебался, но только не в том, кем родился, хоть мне часто хотелось дать тебе по морде, когда ты задирал нос, - грустно рассмеялась Гермиона. Подняла на него взгляд. В серо-лиловых глазах Драко не было осуждения, лишь понимание и сожаления, что ей и через это пришлось пройти. - Мы не выбираем у кого родиться, но выбираем, пусть и невольно, от кого рожать. Ты стал достойным выбором. Правда. Я ни о чем не жалею. И пусть ты не будешь рядом, я буду тебя навещать. - Нет! Нет. Не стоит. - Но ты будешь один. - Ты тоже была одна и справилась. Сейчас ты нужна нашему ребенку, а не мечущаяся и ухаживающая за двумя. Я позабочусь о себе сам. Нельзя быть одному, когда у тебя куча денег, - мрачно пошутил Драко, который бы отдал многое, чтобы девушка сидела рядом, но Люси была важнее. - Но ты можешь слать мне фото. С Люси и…собой? - Драко… - Это всё лекарство, я от боли ничего не соображаю, - тут же стал оправдываться парень. Попытка провалилась, но он хотя бы попробовал. Боль в этом конкретном случае работала неплохим оправданием просьбе, которую невозможно было выполнить. Гермиона не будет ему высылать себя. Это очевидно. А в его телефоне и на облаке - не том, где небо в алмазах, а обычном, электронном - до сих пор хранились все снимки, что когда-то он получал от своей Герм. Schatzi. Когда-то он звал её Schatzi. А она его - своим лордом… - Попросить, чтобы тебе прокапали более мощные обезболивающие? - Тут же встрепенулась Гермиона. - Не стоит, ведь года не прошло, с тех пор, как я завязал с наркотиками, лучше не нужно испытывать судьбу. - Драко знал, что слаб в своей привязанности к кайфу и сейчас, как никогда, стоило держаться. Ведь наркота снимала боль и ему просто было вернуться обратно, но путь был пройден слишком тернистый. Он не заметил, как забывшись, проболтался о своей тайне, а Гермиона, умеющая считать, изумленно уставилась на него. В её версии реальности Драко завязал больше года как. Она тяжело вздохнула. Кажется, кто-то был во всех тяжких. - Я. Герм! Герм, я завязал. Я бы… ни разу при Люси…и тебе… ты не думай. Просто я был не очень хорошим женихом, которого стоило опоить, чтобы затащить в постель, - боль забрала парня в свои объятия, он терял силы и слабо ворочая тяжелым языком, говорил то, что не следовало. - Я никогда её не хотел и видел…только тебя… но кому лучше от того? Измена не прощается. Ничего…не…прощается… так лишь…всем…хуже… прости…я - наркоман… прости… прости меня… Гермиона ошарашенно смотрела на парня, который отключился и поднялась, поцеловав Драко в щеку. То, что он сказал, усугубляло их разлом. Да и секс под кайфом не был оправданием, но от того на капельку становилось легче. Если затем не вспомнить, что парень опять вернулся к наркотикам. - Драко, блядь… - качая головой, прошептала Гермиона. - Блядь, блядь, блядь… *** Ещё полторы недели спустя - Мама? - Драко с трудом открыл глаза, уловив знакомый парфюм. - Какого дьявола? Скажи мне, какого? - Голос Нарциссы звучал очень резко. Так и не собрав силы посмотреть на нее, парень откинулся на подушку. Во рту был привкус желчи, голова шумела, будто в нее засыпали битое стекло, но губы… губы Драко дернулись в улыбке. После полутора недель полнейшего одиночества, ему было приятно видеть свою мать. Слышать. И ощущать, что она очень-очень на него зла. - Хочешь поругать за то, что я почиваю здесь, а не борюсь за своих девочек? Ты будешь права, но организм немного подвел. Наверное, ты скажешь, что это оправдание и снова будешь права. Я так боюсь отказа, что принимаю лечение как шанс оттянуть неизбежное. Но я не очень и плох, мам. Герм разрешила мне и дальше видеться с Люси. Представляешь? Он устал улыбаться, но внутри все потеплело. Драко был горд, что заслужил право быть отцом. Неосторожно потрахаться мог каждый. Выгнать любимую девушку беременной - лишь редкостный дебил. А вот выбороть право на отцовство - это был хороший поступок. Сильный. - Драко. Мой сын в больнице на диализе. Это всё, что меня интересует, - Нарцисса нежно погладила руку своего взрослого мальчика, который вырос и превратился в прекрасного мужчину. Смотреть на него было больно, но женщина не могла оторваться. Он был измучен и слаб, как в их первую встречу тридцать один год, два месяца и четыре дня назад. Тогда ребенок был таким же. Тихим и опутанным капельницами и вот, пожалуйста, всё повторялось, только теперь это было признаками силы. Он хотел помочь дочери. Только и всего. И не побеспокоить её. Она настолько оттолкнула его за все последние годы, что Драко не позвонил. Не сказал, как ему больно или плохо. Может, даже страшно, ведь он с детства боялся больниц, уколов и вида крови, даже той, что была голубой и краснее некуда одновременно. Чистой крови, которая на деле оказалась очень грязной от пороков Малфоев. - Мне позвонила Гермиона. Сказала, что Люси сделали пересадку, а потом рассказала о тебе. О, Драко. Я горжусь тобой. Ты - молодец. Парню, борющемуся с дремотой, пришлось открыть глаза и с трудом повернуть голову в разные стороны. Его хвалили настолько редко, что сначала стоило убедиться, что больше в палате никого нет и добрые слова адресованы ему. Потом он нахмурился. - Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Ты говорила…с врачом и он сказал, что почка откажет? - Настороженно спросил Драко, поскольку Нарцисса была слишком уж мила с ним. Сглотнул страх, колючий на вкус. Если откажет почка, ему конец. Где найдется в мире идиот, готовый пожертвовать ради него жизненно важным органом. Он как-то не нажил друзей, потому нервничал, что всё станет хуже, чем было. Знал, что в случае чего просто будет прозябать в общей очереди и не факт, что повезет. Драко был в курсе, конечно, существования и красного рынка, но пока старался не думать об этом, веря в диализ. - Мам? У меня всё плохо? Нарцисса заморгала. Её сын. Её добрый сын, который испугался ласки сильнее, чем в детстве боялся криков отца. Ей пришлось снова погладить его по пальцам. Всегда холодным. Не согретым любовью. - Нет, ты в порядке. Настолько, насколько это может быть. Я привезла тебе пирог. Твой любимый. Из молодых яблок Ноулзи-Холл, - женщина ощущала себя виноватой. За то, что Драко подозрительно смотрел, ожидая худшего. И за то, что не оказалась рядом. Что он был сам. В худшие моменты своей жизни. - Ммм, ого. Целый пирог, - он смотрел на то, что Нарцисса поставила на тумбочку. Идеальный, будто только достали. Посыпанный специями, с сеточкой из хрустящего теста, ароматный. Со вкусом дома. Это было неожиданно приятно. Так похоже на реабилитацию от наркотиков, когда Герм приносила ему такие же. Не из яблок Ноулзи-Холл, но всё же. - Ты бы не могла…пожалуйста…завезти его Герм? Ты же навестишь их с Люси? - Забеспокоился Драко. Он бы с удовольствием съел пирог. Не сразу, но потихоньку, однако хотел поделиться чем-то теплым со своими девочками. - Ты навестишь их, мам? Правда? Сделай одолжение - купи жемчужинке какую-то потрясающе дорогую, бесполезную игрушку размером с дом. Там… в прикроватной тумбочке… мой бумажник… но ты не говори, что от меня. Мне нельзя дарить ей подарки…чаще, чем раз в месяц и на…фиксированную сумму. - Ему было сложно говорить длинными фразами, потому Драко немного задыхался, а Нарцисса смотрела на него глазами, полными слез. - А…я… уже купил… плюшевого… зайца. Он сердился, что не может купить что-то абсолютно бесполезное просто чтобы порадовать ребенка. Сердился, что все его подарки распланированы. Сердился, что не сможет купить Люси велосипед или новую кроватку. И был благодарен, что можно хоть что-то. Правила всегда было можно обойти. С помощью Нарциссы, например. - Конечно, я навещу их, Драко. И всё куплю. Мне не нужно давать денег. - Просто…я хочу знать…что это….от меня. И тебе Герм не откажет…И…ей…купи что-то… ты знаешь она вся в дочери… небось, забывает даже поесть… роллы…с тунцом и дыней… и что-то сладкое…девочки же любят сладкое… позаботишься о ней, мам? Нарцисса наклонилась и погладила Драко по мокрым волосам. Он ни разу на пожаловался и думал, кажется, только о своей несостоявшейся семье. Мысленно, небось, был с ними. Это было так жестоко. Он пропустил рождение дочери и сейчас снова был не с ними. Предпочел одиночество. Гермиона - осторожно - пожаловалась, что Драко не позволил им видеться, дал запрет на посещение всем, кроме членов семьи, которой она не была. С одной стороны, Нарцисса осуждала сына - столь бескомпромиссным решением он лишь напомнил девушке, которую любил, что она ему не семья и это вряд ли способствовало перемирию, но с другой…она понимала логику подобного решения. Драко желал, чтобы Гермиона занималась лишь Люси. Это был красивый поступок. - Не нервничай, будь любезен. Я всё сделаю. Я куплю Люси самую красивую игрушку… - И охапку шаров. Розовых. - И охапку шаров. Ты уверен, что розовые. Зеленые бы… - Розовых. - Розовых шаров, поняла. И роллы с тунцом и дыней для твоей жены. - Ох, мама, зачем же так с размаху и так больно, - поперхнулся воздухом Драко. Нарцисса ударила по самой уязвимой точке в его душе. Той, где спряталось несбывшееся желание. - Нужно поговорить. Закрой глаза, милый. Отдыхай. А я расскажу тебе кое о чем. Я приехала в Лондон не только ради тебя. - Она с болью заметила, что Драко облегченно выдохнул. Сыну было спокойней понимать, что причина была другой, а он, как всегда, лишь между прочим. Бедный одинокий потерянный ребенок. Figlio perduto, как в той песне на мотив 7-ой Симфонии Бетховена, которую Драко ненавидел. Сколько раз она была нужна ему и не пришла? Сколько он ждал её? - Мне нужно встретиться с адвокатом. Только не нервничай, но я подаю на развод. После того, что Люциус сделал с тобой… со всеми вами, включая Гермиону и девочку. Его невозможно простить. Тише-тише, Драко, тебе нельзя нервничать, помнишь? И я подала прошение Королю Чарльзу. Пока еще как графиня Дерби. О лишении твоего отца титула за поведение, порочащее звание графа. Я считаю, Драко, не тебя нужно выбрасывать из семьи. Ты заслужил быть следующим, двадцать вторым и самым достойным. Уверена, Король поддержит. Ты всегда был его любимчиком, правда? - Королевы. Меня любила моя Королева, - парень не мог открыть глаза. Подумал, что потерял всё. Гермиону, Люси, уважение, здоровье, но титул вдруг взял и свалился на него. Титул от которого он, к своему стыду, не собирался отказываться. Возможно, потому что всегда его хотел. И радовался, как ребенок, хоть пока не мог это выразить никак. - Угу. Тебя любила еще одна женщина. Кроме меня и Королевы. Ты должен всё исправить, когда встанешь на ноги, сынок. Тебе нужна твоя Гермиона. Мы оба это знаем. К тому же ты теперь такой завидный жених, - пошутила Нарцисса. Драко скривился. Да уж. Была у него уже одна помолвка титула ради. Хватит с него таких невест. А для Герм. Для Герм он не был завиден, лишь обузой. Ей не нужен еще один больной на руках, хватало забот и о Люси. К тому же, титул для нее был скорее ненавистен, нежели желаем. - Ты тот, кто ты есть от рождения. Сын Ливерпуля. И она это знает. Она не простит или простит тебя не из-за титула. Будет судить как человека и, видит Бог, в этом амплуа ты очень вырос за последние месяцы. Драко. Ты справишься. - Нарцисса достала из сумки зеленую коробочку. - Это не кольцо Малфоев. Не принадлежит оно и Блэкам. Это просто кольцо.- Женщина, видя что сын приоткрыл глаза, показала ему то, что принесла. Творение из белого золота в центре которого красовалась большая зеленая жемчужина, окруженная зелеными бриллиантами. - Я заказала его после твоего дня рождения. Оно ничье. История, которую ты напишешь сам. Или вы напишете. Подари его ей, Драко. Вы нужны друг другу. И нужны Люси. - Ох, мам… с твоим красноречием тебе лучше делать предложение. - Оставлю эту радость за тобой. Она не откажет, Драко. Если не прогнала до сих пор - точно не откажет. А пока… поправляйся, сынок. Я завтра приеду еще. Передам от тебя привет Люси и Гермионе. - Герм, мам. - Почти засыпая, пробормотал Драко. - Я называю её Герм…. *** Ещё полторы недели спустя - Жемчужинка моя, скучала по папочке? И я по тебе скучал. Очень-очень, - Драко не хотел брать дочь руками в перчатках и не опустил маску, чтобы Люси увидела его улыбку. Просто любовался ею. Каждым крохотным изменением. К счастью, Гермиона слала ему фотографии и он вроде ничего не пропустил, но ему нравилось подмечать вживую то, что он фиксировал по снимкам. Ещё один зуб, например. - Она просто прекрасна. Не могу перестать это повторять. Гермиона кивнула, наблюдая за тем, как парень, чуть сутулясь от боли, сияет. Драко, правда, любил дочь. Она усмехнулась, оборачиваясь. За пределами их палаты с повышенными требованиями к стерильности, у окна, Малфой привязал целую охапку желтых шаров, едва не заставив её расплакаться, потому что она помнила те “шарики от папочки” на выписку. Теперь у дочери был отец. И шарики. И будущее. А вот у них? Она думала, что скорее нет, чем да. На то было очень много причин. И, наверное, главная из них та, что каждый раз, когда кто-то решался на шаг навстречу - жизнь подбрасывала им новые испытания, как бы предостерегая - что в паре им не быть. Потому уставшая от неопределенности Гермиона понимала, что они стоят на краю своего романа и скоро память полетит в пропасть, а они пойдут в разные стороны. - Тебя можно угостить обедом? - Спросил парень, когда наступило время Люси спать. Драко умиляло, что рядом с ней был тот плюшевый заяц, который именно он ей купил. Заменял отца, наверное. Не важно. Главное, что рядом с ней был его подарок. Больше Люси в полтора раза. Гермиона, посмотрев на медсестру, кивнула и они вышли. Драко усмехнулся, оглядывась, а потом последовал за девушкой в больничное кафе, думая, что хотел бы более вкусной еды, чем брокколи на пару или крем-суп из цветной капусты, но список его блюд пока был весьма ограничен. - Что-то не так, Драко? - Впервые я решился позвать тебя на свидание и оно вот в таком месте, - он окинул взглядом белые стены и покачал головой. Эта стерильность его задолбала. Стерильность и едва уловимый аромат лекарств, который даже ароматизаторы в хороших больницах не могли перебить. Всё равно пахло болезнями. - О. У нас свидание? - Удивилась Гермиона, подавив зевок от беспокойной ночи. Улыбнулась. - А я без короткой юбки, какая жалость. - Успеется, - Драко не прикоснулся к еде. Нервно крутил в кармане штанов коробку с кольцом. Переживал. Почти не спал. Ему нельзя было покидать свою палату, больницу и трястись в такси, но тридцать дней Люси в клинике заканчивались и девочку должны были отпустить домой. Да, парень помнил о критичных ста днях, но пока анализы радовали и шансы на то, что послезавтра дочь выпишут были огромными, потому Драко был здесь. Однажды он позволил Гермионе самой покинуть больницу с Люси на руках. Не представлял, что она, юная девушка, ощущала, держа на руках младенца в снежную бурю. Наверное, ничего кроме одиночества и боли. Потому у него был шанс не оплошать снова. Они пришли сюда все разбитые, но могли выйти счастливой семьей и поехать в квартиру, где будут место и забота. О Люси. И о Гермионе. Драко знал, что сможет позаботиться о них, даже несмотря на то, что ему ещё нужно будет лечиться. Однако мысль о том, что они… дома, согреет его. Потому парень немного нервно улыбался. Однажды он уже вручил Гермионе кольцо и это был верх цинизма. Второй шанс он видел по-другому. В хорошем ресторане, с бутылкой винтажного шампанского, а не в больничном кафе, когда он и на колено-то опуститься не мог особо. Она заслужила на кого-то получше, однако Драко хотел, чтобы выбрали его и торопился. В конце концов, их история началась на МакДрайве, почему это место не годилось? - Слышала, тебе вернули титул. Поздравляю, - нарушила молчание Гермиона, которую спаржа на пару вполне устраивала. Конечно, в заведении напротив “Ордена Феникса” она предпочитала белую спаржу на цитрусовом пару и её удивляло как всего два слова - белый и цитрусовый - меняли вкус в целом, но и не видела повода сидеть с кислым лицом. - Даже не вернули. Теперь ты - лорд Малфой. Невероятно. Прости, но ты, как по мне, титула заслуживаешь больше, чем твой отец. Я видела, сколько хорошего ты сделал для обычных людей на различных мероприятиях. Кто-то скажет, что ты лишь выполнял обязанности, но ты заботишься о графстве Дерби. Чего стоит история с собором “Твоим лордом мне нравилось больше быть”, - все так же стискивая коробочку, подумал Драко, немало тронутый теплыми словами. - Думал, ты не будешь рада, - честно признался он, - этот титул…мое происхождение… всё портило всегда. - Ох, - девушка забарабанила пальцами по столу, удивляясь, как Драко ничего не понял. Титул никогда был ни при чём, единственным врагом себе был он сам. И Люциус с Асторией. Да. Нарцисса рассказала ей историю. Которая вроде ничего не меняла, не делала легче, а всё же… всё же было так, как было. В какой-то мере парня тоже обвели вокруг пальца, хоть он и сдался слишком быстро. Непростительно. Она бы никогда не отпустила его, не убедившись. Но это уже было дело минувших дней. Гермиона достаточно насокрушалась их разрыву, чтобы снова и снова терзать себя. - Я считаю, что ты тот, кто ты есть. Всегда это повторяла. Титул не стоял между нами. Люди - да, титул - никогда. Мы ведь разошлись, не потому что ты - виконт. - А потому что я - кретин. - Есть немного, - беззлобно согласилась Гермиона. Между ними произошло столько всего, что подобные фразы не воспринимались обидными, лишь смиренными. Мол, да, ты был не прав, но это было слишком давно. - Но я ни единого дня не стыдился тебя. Поверь. Твое происхождение мне всегда было не важно. - Я знаю. Ты всегда по-другому смотрел на меня. И… ты стыдился себя рядом со мной, Драко. Это всегда было больно. Твое ощущение собственного несовершенства так часто все портило. Я рада, что ты меняешься… Нам нужно поговорить. - У меня тоже есть разговор, но дамы вперед, - кивнул Драко, едва не сказав “леди”. Даже улыбнулся. Леди. Она будет его леди. Леди Малфой. Хозяйка Ноулзи-Холл. Графиня с большим, витражным сердцем. Невероятно. - Всё в порядке? - Лучше некуда, если честно, - в контраст словам, Гермиона выглядела немного нерешительно. Отложив приборы, вытянула руки и взяла Драко за свободную ладонь, что покоилась на столе. Отвела глаза. - Мне предложили контракт в Штатах. В Gensler. Представляешь? Я трижды отправляла резюме и они связались со мной пару недель назад. Несколько собеседований и… я не могу отказаться. Это такой шанс для меня. Бросить кейтеринг, оставить всё позади, вернуться в профессию… “Меня позади тоже, да?” - Драко пытался поймать взгляд Гермионы, но она упорно смотрела на столик. Парень едва не взвыл, подумав - сука, кто сказал, что хорошее возвращается к тому, кто совершает правильные поступки. Это же он, он, он просил СЕО Gensler два месяца назад посмотреть на Гермиону и вот как всё отрикошетило? Просто бумерангом в затылок, который запульсировал болью. Он разжал пальцами коробочку в кармане. И стиснул покрепче сразу же. - Ты очень помог с Люси. Я буду обязана тебе до конца жизни… - Нет. Не обязана. Пожалуйста. - Драко встрепенулся. Сколько раз он уже ломал Гермионе всё на свете. Сейчас его желания не имеют значения. Она, в конце концов, говорила, что не хочет жить в Британии. - Я её отец. Я поступил, как должно. Это не повод отказываться от карьеры, которую ты заслужила. Девушка, наконец, подняла глаза. Драко был бледен. Цена за жизнь Люси была высока. Она сжала руку парня крепче. - Я этого никогда не забуду. - Когда мне разрешат снова летать - я буду навещать вас каждый месяц, - он не спросил можно ли. Просто констатировал. Стараясь не думать, что авиаперелеты пока недоступны для него надолго. - Ты должна позаботиться еще и о себе. Обещай мне. Девушка кивнула, не в силах сказать что-то ещё. После того, как Драко очнулся, она хотела жить с ним. Даже когда получила офер по работе, думала, что, возможно, Малфой переедет с ними, теперь же…нет, титул таки стал между ними. Только не так, как Драко думал. Она видела как он старался стать графом Дерби и теперь не могла забрать этого у него. Они все очень пострадали в этой истории. Пора было вернуться на круги своя. Потому Гермиона лишь кивнула, молча доела и встала. Уже почти отошла, потом вернулась и обняла Драко за плечи, прижимаясь губами к виску. - Мне жаль, что ничего не вышло. - И мне тоже, - грустно сказал Малфой, погладив её запястье. - Но мы постараемся все наладить ради Люси. - Обязательно, - пообещала девушка перед тем, как уйти. Драко перестал держаться за кольцо. Всё было зря. Хотя нет. Всё было ради Люси, а значит… значит хорошо. “Люси. Моя Люси.." - подумал парень, а потом его как обожгло. Они уже были не его. Ни Люси. Ни Герм. Не будут его, если ничего не изменить, потому Драко резко встал. Слишком резко, поскольку стул со звоном упал, а девушка развернулась, удивленно глядя на Малфоя, у которого странно блестели глаза. - Погоди, Герм. Я не договорил. У меня тоже есть офер и нужно решить, какой из них тебя устроит больше.