Контрфорс

Контрфорс - (contre force — «противодействующая сила») вертикальная конструкция, представляющая собой либо выступающую часть стены, вертикальное ребро, либо отдельно стоящую опору, связанную со стеной. А для Драко Малфоя это нечто совершенно иное. Некто совершенно иной. Его Герм. Год спустя. Ноулзи-Холл Драко Люциус Малфой, Двадцатый Граф Дерби проснулся от того, что будильник на его смартфоне разрывался. Прорычав “да ты заебал”, отчего покраснели чистокровные предки на всех портретах в Ноулзи-Холл, он нехотя потянулся к прикроватной тумбочке и выключил источник шума. Потирая глаза, попробовал проснуться. Ему не следовало вчера засиживаться за работой, зная, что сегодня его будут снимать на рождественскую открытку, но в отличие от почти всех других графов Дерби, молодой мужчина любил то, что был не просто праздным аристократом, а ещё и горящим своим делом архитекторам. Совмещать было достаточно утомительно, но его все абсолютно устраивало. - Ваше Сиятельство… - Боже, нет. Прошу, оставьте меня в покое, - простонал он, а затем передумал, - впрочем, хорошо. Завтрак - это хорошо. Оставьте. Спасибо. Взяв с тарелки бекон, Драко потянулся к телефону уже с целью проверить почту. Он ждал важный ответ, потому был не только с недосыпом, но и на взводе с самого момента пробуждения. Вторую половину своей постели - аккуратно заправленную - демонстративно игнорировал. Ненавидел ту за пустоту, которая будила воспоминания. И хорошие. И плохие. Ненавидел спать один. Ненавидел засыпать один. Ненавидел одиночество. Оно лишь злило. Закончив с завтраком, мужчина принял душ и допил кофе спускаясь в холл. Усмехнулся, едва не утонув в искусственном снегу по колени, который декораторы натаскали сюда ради открытки, которую, естественно, снимали в конце лета, чтобы было время… нет, Драко до сих, даже тридцать два года спустя, не понимал зачем снимать настолько рано. Будто сейчас технологии не позволяли распечатать открытки за неделю. Но традиции были святы и эту он не нарушал. Обсудил с фотографом свою одежду в который раз, чертыхнулся и вышел покурить. Снова посмотрел в телефон. Ответа по проекту по-прежнему не было. Покачав головой, он закурил на улице, любуясь тем, как яблони осыпают свои пожелтевшие раньше времени листья. Близилась осень. Он не любил это время года. Слишком рано темнело и не всегда яблочные пироги спасали от плохого настроения. Но солнце не сильно жгло и… Герм. Герм была осенью. Пахла пряным сидром и витражами. Герм. Герм. Герм. Он скучал по ней каждую минуту. Сколько бы не проходило времени - скучал, как впопыхах забытый, но терпеливо ждущий, пес. Ему уже следовало пойти и подставить свои бесцветные волосы под пальцы стилиста, но он всё стоял и смотрел на яблони. Лето прошло быстро. Как и весна. Вообще, год больших перемен прошел по щелчку. Телефон звякнул и Драко едва заметно, сдержанно, улыбнулся. Он получил заветное письмо от Бена Соло, подтверждающее старт их нового проекта. Инвестор был в деле. Прекрасно. Спрятав смартфон, Драко вошел в холл и остановился. - … я думаю, что зеленое… - её бледнит, Нарцисса. Никакого зеленого, мы это обсуждали. Она - не Гренни Смит. - Но это первый официальный снимок Вас троих. - Первый был на свадьбе, мама. Герм, наконец-то вы вернулись, - он обнял свою жену за плечи и поцеловал настолько сдержанно, насколько мог. Его пах, прижатый к бедру девушки, выдавал графа Дерби с головой. Гермиона ответила ему заговорщицким взглядом. - Я так скучал. - Здравствуй, дорогой сын, мы не виделись, кажется, два месяца. - Вскинула бровь Нарцисса. Гермиона, уехавшая с Люси всего на три дня, подавила улыбку. - Мама, всегда рад. - Присутствию или отсутствию? - Полюбопытствовала женщина. После того, как Драко принял титул, Нарцисса переехала в свое поместье в Корнуолле, потому молодая семья наслаждалась родственниками на расстоянии. Что было абсолютно прекрасно. Пусть отношения с Нарциссой у него улучшились, а у Гермионы ладились - это ещё не было поводом жить под одной, пусть и очень просторной, крышей. - Папа! - Люси. - В секунду он позабыл обо всем, ловя дочь, которая шустро перебирала ножками, пытаясь поймать рыжего кота, но, завидев отца, замерла, чем Драко и воспользовался. - Моя жемчужинка, привет. Что ты скажешь? Ты хочешь серебряное платье или зеленое? - Классное! - Воссторженно зазвенел ребенок. - Значит, будет красное. - Но Драко… - Милый… - Гермиона закатила глаза. Люси всегда удавалось вить из папочки веревки. И это ещё она не понимала. Что будет, когда сообразит - страшно представить. Строгости в Драко не было никакой. - Она хочет красное. Простите. - На секунду мир перестал существовать. Просто застыл и лиловые глаза смотрели в лиловые глаза. Затем девочка заворочалась и мужчине пришлось отпустить её к коту обратно. - Конечно. А мне тогда надеть то самое рубиновое колье? - Гермиона мило улыбнулась и Драко вздрогнул. Вот же ж бестия. - То самое, которое он подарил тебе за то, что гулял? - То самое, Нарцисса. Легендарное. "Астория". - О Боже, началось. Как вы спелись-то, - закатил глаза Драко, понимая, что его безобидно подкалывают. - Спокойно, всем спокойно. Мы сейчас разберемся. Герм, надень бриллианты или жемчуг. Тоже будет смотреться отлично. Никакого того самого колье. Знаете что? Одному мне фотографироваться понравилось в прошлом году куда больше. Меньше проблем. Скажите прислуге, чтобы нашли красное платье для Люси. Всё. Точка. Гермиона, алый тебе тоже к лицу. Мама, нам не обязательно одеваться в зеленое, чтобы быть Малфоями, знаешь ли. Он сел на лестницу, занимая самую удобную позицию. Мог наблюдать за дочерью и одновременно желать Гермиону. Год. Прошел целый год со съемки на его первую открытку в статусе графа Дерби. Тогда они только-только переехали в этот дом и на снимке Драко не мог позировать ещё с семьей, ведь титул девушка - его, его, его девушка - могла получить лишь после замужества. Сложилась неудобно-комичная ситуация. Он был графом, дочь была виконтессой по праву крови, а Герм… Герм была для него всем. Часто Драко вспоминал ту сцену в больнице. Когда почти сдался. Девушка развернулась и скрестила руки на груди, а он глядел на нее, не в силах ни отпустить, ни опуститься на колено. - Прости меня, - сказал тогда парень вместо предложения. - Есть вещи, которые не прощаются, но дай мне возможность показывать каждый день, что я изменился. - Он достал коробочку и протянул Гермионе. Та вздрогнула. Воспоминание накрыло их обоих. Жестокое и злое. Но Драко не отступил. - Я причинил тебе так много боли, но я могу поступать правильно. Герм, та работа важна для тебя, но….возможно, и я важен? Если да, мы справимся. Архитекторы могут работать дистанционно или…ну, к черту всё, поедем вместе. Всё решаемо. Не важно, где жить и кем быть - лишь бы рядом. Рядом. С. Тобой. В ту минуту перед Гермионой стоял не отец её дочери. Лишь парень, который любил её. Он говорил, говорил, говорил, едва держась на ногах. Открывал свое сердце и немного дрожал от напряжения. - Уверен, что… - Нет. Нет. Нет, Драко. - Она замотала головой, перебивая его и сердце - уставшее и болящее - упало, как тот проклятый стул за спиной. Только с меньшим шумом. Парень, ждущий отказа, его и получил, но всё равно улыбался. По крайней мере он попробовал. И попробует еще. И еще. Пока Гермиона не согласиться. - Мы не можем быть уверены и хрен с ним. - Что? - Хрен с ним, Драко Малфой. - Подходя ближе, чуть громче повторила девушка. Обвила руками его шею. Кольцо её не интересовало, лишь то, что он был здесь. Говорил. Просто не переставал говорить. - Всё равно, ты будешь лажать. И я буду лажать. А Люси… ой, у нее впереди столько ошибок, но… - Хрен с ним? - Просто да. Ты будешь лажать. Но ты будешь любим. Да. Твой офер…я принимаю его. Без собеседования. Да. Я хочу выйти за тебя. Очень сильно. - Она прижалась лбом ко лбу Малфоя, вспоминая, как смотрела на сообщения о его помолвке. Всё было как в кошмаре, потому Гермиона не хотела упускать шанс с человеком, который менялся. С трудом, но менялся. Она готова была рискнуть еще раз. - А теперь ты поедешь в больницу и продолжишь лечение, мой лорд, договорились? Но сначала, как вежливый мальчик поднимешь стул. Драко улыбнулся воспоминаниям. Гермиона суетилась, Нарцисса на ходу меняла концепцию, а он.... ничего не делал. Просто улыбался тому, как на сотый день лечения пришли хорошие анализы и Герм улыбнулась ему - мол, да, он дал дочери дурную кровь и весьма недурной костный мозг, который будет оберегать её его любовью. Это было как какое-то заклинание из давно забытой книжки, когда один из родителей закрывал свое дитя от ужасного самой сильной магией - любовью. Улыбался их первым шагам в Ноулзи-Холл. Улыбался замечательному Рождеству и венчанию в Ливерпульском Соборе, что прошло в мае месяце - он был взволновал, а его цыганка с фамильной тиарой в волосах - ослепительной. Улыбался крещению Люси там же. Улыбался их ссорам. Первым дням Гермионы в Ноулзи-Холл, когда она просто часами ходила по поместью и задавала вопросы вроде “а здесь есть коморка священника?”*, будто желая понять на чьей стороне они были во время реформации и революции Кромвеля, хоть это и так было очевидно, если у них всё еще был титул, и владения. Он улыбался их несдержанности. Их трудностям. Непросто было решить “женимся” и в секунду стать семьей. Ровно как и оказалось, любить Люси и быть отцом каждую минуту - тоже не так уж и сладко, даже при наличии няни и порой он, как все заебанные папочки, злился на все на свете. На дурацкие подгузники, что не застегивались. На зубки, что не хотели резаться. На погоду, что не давала дочери спать. Правда. На всё на свете. Кроме Люси. Он не позволял эмоции взять верх и превратить его в Люциуса, который так и не желал общаться с сыном, не понимая, что теряет больше, чем хранит. Люси он любил бесконечно и потому целовал её юркие пяточки, даже когда она превращалась в осьминога, не дающего надеть на нее комбинезон. И целовал Гермиону, когда она была измучена всем на свете - дочерью, своей дистанционной работой, подготовкой к свадьбе, штудированием обязанностей будущей леди Малфой. Для Драко так же стало открытием, что если девушка принимает кольцо и выбирает платье - это не означает, что она пришла в себя от всех ошибок своего парня. Но это всё было лишь путем вперед. Иногда, лёжа после какой-то ссоры, Драко думал - так они движутся дальше, очищаются. Их любовь была подобна алмазу и, чтобы тот превратился в бриллиант, нужно было огранять его не только лишь нежными словами, сексом или хорошими моментами, но и скандалами, в которых вскрывались ошибки прошлого. К счастью, они двигались достаточно динамично и последние несколько месяцев всё стало куда спокойней. Они стали толерантней, сдержанней и опустошенней в хорошем смысле. Выплеснув обиды, готовы были наполнять души друг друга чем-то прекрасным и…новыми косяками, куда без них. - От тебя пахнет сигаретой, - Гермиона, присевшая рядом и зарывшись носом в его волосы, вдруг отстранилась и подозрительно принюхалась. - Всего одной. - Ты должен себя беречь, Драко. - А ты должна отдать то колье на благотворительность и забыть о нем. - Резонно заметил парень. Они стали чаще говорить не только нежности, но и “это делает мне больно”. Отсмеявшись пару минут назад, Малфой понял, что колье его раздражает, а Герм - обижает. - Или Астория всё еще задевает тебя? - Меня задевают только сигареты, - улыбнулась Гермиона. Она смогла отпустить. Отпустить то, что он делал, бросив его, потому что куда важнее было то, что Драко делал вернувшись. А делал он очень немало. И ей было плевать на Асторию. И когда парень надел ей кольцо на палец. И когда привез сюда. И когда она надела белое платье и тиару Малфоев. И когда их дочь крестили виконтессой. И когда она лежала на спине, а голова Драко была между её коленей. И когда он имел её под яблочными деревьями. И когда она из тех же яблок готовила ему пироги. Плевать. Она не вспоминала об Астории и жила не для того, чтобы злорадствовать или доказывать. Просто жила. Любила и была любима. - Пойдем, Драко. До съемки еще долго, наклею тебе никотиновый пластырь. - У меня уже есть два и… - Драко. Пойдем. - Её глаза вдруг сверкнули и Малфой расплылся в улыбке. Сообразил какой пластырь и куда ему будут клеить. - Предпочту, если ты наклеишь его губами… *каморка священника - тайная комната в замке, куда во время революции Кромвеля можно было спрятать католического священника. *** Месяц спустя - Герм, что это за хрень?! Девушка, уже успевшая забраться в кровать, но еще не отключившая ноутбук, подняла голову. Фыркнула от смеха. Драко стоял на пороге ванной комнаты. Его тело, еще влажное от душа, скрывало лишь полотенце. Обычно зачесанные назад волосы топорщились в разные стороны, а в руках у её лорда была зажата деревянная зубная щетка, которой он возмущенно размахивал. - Штука такая, чтобы зубы чистить, родной. - Да, я в курсе, но где моя щетка?! - Молодой мужчина, пользующийся исключительно электрическими, выглядел комично в своем недоумении. - Теперь это - твоя, Драко. Она из бамбука Moso. Он быстро растет, для него не используют искусственное орошение, пестициды и он биоразлагаем. А щеточки из касторового масла, без BPA и нефти. Идеальная щетка, потому что не несет вреда окружающей среде и тебе. Zero waste, родной. Мы обсуждали, что Ноулзи-Холл и так потребляет слишком много. Малфой вздохнул. - А паста… где моя паста? - Там стоит, где и всегда. - В баночке, похожей на крем. - В баночке, похожей на крем, - подтвердила Гермиона, стараясь не расхохотаться в голос. - Но её неудобно выдавливать, нужно черпать, - попытался пожаловаться Драко, на что девушка только пожала плечами: - Зато натурально. Ты будешь чистить зубы или мне ложиться спать…без тебя? - Она улыбнулась, проводя рукой по плечу и как бы абсолютно случайно сбрасывая бретельку. - Буду. А ты снимай свою одежду, не экологично, знаешь ли. Zero Waste так zero waste. Когда вернусь, чтобы все эти признаки цивилизации исчезли с тебя и меня ожидало тело в первозданном виде. Займемся тем, чем наши предки. Будет трахаться. - Слава Богу, а я думала, ты мамонта собрался забивать, - хмыкнула Гермиона, посылая ему воздушный поцелуй и погружаясь в рабочую переписку обратно - из-за разницы во времени между Британией и США ей частенько приходилось работать по ночам. Драко снова скрылся в ванной, чертыхаясь. Последние несколько месяцев они занимались тем, что пытались перевести огромный Ноулзи-Холл на экологичные рельсы, внедряя концепцию “дом - ноль отходов” и пытаясь жить по принципам “Five R”*. Меняли лампочки на энергосберегающие, сортировали мусор, больше уделяли времени ремонту и… Боже, по всему дому у них появились совершенно непривычные вещи. Особенно, в ванной. Ушные палочки, мыло, шампунь, мочалки - всё было такое непривычное, жесткое и вот Гермиона, увы, добралась и до его щетки. Нехотя шевеля рукой - зачем, для этого же есть нормальная электрическая щетка, когда не нужно было прилагать усилий - Драко думал, что пусть это всё немного раздражающе, он бы ни за что не отказался от Гермионы. И не важно верила она в zero waste, летающего макаронного монстра или теорию большого взрыва. Главное, что они были вместе. У них была любовь, Люси и… целое графство. Идеальный рецепт для счастья. Драко протер запотевшее зеркало ладонью и уставился на своё неприлично довольное лицо. Пусть двадцатый граф Дерби получал дома за то, что не туда выбрасывал жестяные банки - он вообще не должен был сам их доносить до урны! - это ничего не меняло. Он любил свою жену, свою дочь и свое положение. Настолько, что порой просыпался среди ночи в холодном поту и шарил рукой по кровати, пока не находил Гермиону и не зарывался в ее кудри - как она их только мыла тем твердым шампунем? - носом. Или, возвращаясь с какого-то мероприятия или командировки, первым делом шел в детскую, чтобы увидеть Люси. Посмотреть на нее. Коснуться. Обнять. Убедиться, что всё у них в порядке. У нее. К счастью, девочка была здорова. Естественно, специфика её заболевания была такова, что никогда нельзя было быть на сто процентов уверенным и каждый плановый визит к врачу нервировал, но всё же пока они дышали спокойно. А Люси росла. Крепла, хорошела, радовала. Хоть пока они держали её за пределами жизни высшего света. Вся жизнь Драко - от рождения до этого момента - была на виду и он хотел для дочери более спокойного детства, потому кроме их с Герм свадьбы девочку ни разу не брали на публичные мероприятия. Рождественская открытка станет вторым ее официальным портретом. Закончив с экологичной гигиеной своей ротовой полости, Драко довольно улыбнулся. Почти мозоль на руке заработал, пока чистил зубы. Потянувшись, он вернулся в спальню. Всё в том же полотенце. И застал Гермиону всё еще за работой. Малфой усмехнулся. Ему нравилось видеть её именно в этой постели. В этом доме. Здесь она была не просто Гермионой. Нет, леди Малфой. Его леди. Его. И больше ничей. - Не хмурься, нужно выбрать снимок на открытку. - Она уже успела закончить с деловой перепиской, а Драко покосился на прикроватную тумбочку с её стороны. Там, в серебрянной, старинной рамочке стояло то самое селфи из ливерпульского Хилтона, которое он сделал после пожара. Он, она, грязная рубашка, бордовое белье... такое на открытку не поставишь, но зато там они были настоящими. Страстными, влюбленными, немного чокнутыми. - Вот этот, - подойдя поближе, он ткнул пальцем в первый попавшийся квадратик, не глядя. - Идеально, да? - Так нельзя. - О, мы везде прекрасны. Особенно, я. Неотразим, знаешь ли. - Он наклонился и настойчиво ткнулся носом в висок. - Почему ты еще одета? В твоих интересах быть голой. Иначе я запачкаю твою одежду и придется тратить энергию, порошок и какое там преступление мы совершаем во время стирки? Девушка убрала ноутбук на тумбочку и подняла руки, помогая Драко себя раздеть. Думала, что это волшебно. Предаваться любви, не думая ни о чем. Их дочь была под присмотром. Они могли посвящать ночи себе. Потому Гермиона отдавалась своему лорду полностью, без остатка. Они сияли в процессе так ярко, что вырабатывали, кажется, дополнительное электричество. Целуя Драко, девушка смеялась. - Я люблю тебя, - прошептала она, обхватывая его лицо ладонями. - Даже не смотря на то, что я полечу в Нью-Йорк через неделю на частном самолете? - Драко! - Гермиона, ну… я не могу, как все. Меня раздражают люди. Они…дышат рядом. Чавкают. Сморкаются. Разговаривают. - Он был всё так же преувеличенно нетерпим, когда речь касалась пребывания с кем-то в замкнутом пространстве на огромной высоте. Девушка расхохоталась и опустилась на спину. Она ожидала, что тело Драко согреет её тело, но ощутила его колено у своей щеки. Закрыла глаза, стараясь не рассмеяться снова. - Я заслужил компенсацию за щетку. Послушно приоткрыла рот, впуская Драко и фыркая, поскольку ей на лицо капала вода с его подбородка. Рука Малфоя погрузилась в ее волосы и он закрыл глаза, лениво толкаясь сквозь плотно сжатые губы, ощущая, как язык девушки ласкает его, сводя с ума. Она… прекрасно умела это. Умела настроить его. Девушка поерзала. Обычно в такой позиции руки Драко спускались ниже, стимулируя ее, подталкивая быть более активной, но сейчас мужчина только усмехнулся. - Я уже работал руками в ванной со щеткой. Не могу. Я бы предложил тебе вибратор - но это не экологично, наверное. Видишь, какая польза, когда твой мужчина чистит зубы нужной ему щеткой. Она ведь тебе тоже нравилась, да? - Его лилово-серые глаза чуть блеснули лукавством. Занимаясь сексом в душе, они не всегда использовали предметы по назначению. Когда чего-то не хватало, под руки всегда подворачивалась почему-го его зубная щетка. Гермиона фыркнула, насколько это было возможно, провела рукой по низу его живота и обхватила его член еще и пальцами. Когда она двигала рукой и губами активней, Драко был менее болтлив. Из-за постоянных разъездов - то её, то его - они последнее время почти не встречались в постели, потому архитектора было легко очень быстро переключить в возбуждающее русло. Ощущая, как мужчина начинает напрягаться, как его дыхание становится свистящим, понимая, что особо долго он не продержится, девушка хотела отстраниться, ведь желала его не только в своем рту. О чем сообщала, потирая колено о колено. Но Драко вдруг мягко придержал её голову, не отпуская и двигаясь активней. Гермиона, сдаваясь, сжала губы еще плотнее, а рука её задвигалась быстрее. Она могла бы пошутить о пользе обычной зубной щетки и одиноких ночей в командировках, которые помогли ей натренировать руки, но Драко уже заполнил её рот своими аргументами. Солеными. Горячими. Белковыми. - Ты не очень-то терпелив. Я, конечно, понимаю, что мы решили быть осторожней и больше не заводить детей, но это не значит, что кончать нужно только в рот, - сглатывая, пошутила Гермиона. В последнее время он делал так постоянно. Правда, обычно его хватало и на секс, который он вот так заканчивал. - В смысле? Это zero waste секс. Никаких презервативов. Только удовольствие. Всё безотходно. - Довольно улыбаясь и укладываясь рядом, протянул Малфой. Получив тычок в бок, удивленно моргнул и сонно посмотрел на девушку. - Я тоже не против безотходного удовольствия. - Она вскинула бровь. Драко притворно тяжело вздохнул и откинул одеяло, сползая вниз. Гермиона, откинув голову на подушку, удовлетворенно вздохнула. Безотходного. И безрезультатного. Они оба любили Люси, но больше не готовы были проходить через ужасы, которые могли бы повториться и со вторым ребенком, потому уже не первые недели всерьез говорили о более надежных методах предохранения. Самых надежных. Но пока… пока Гермиона закрыла глаза и улыбнулась ночи. *“Five R”: refuse — отказываться от ненужного; reduce — сокращать потребление; reuse — использовать повторно или ремонтировать вещи; recycle — сортировать и перерабатывать вещи; rot — компостировать органические отходы. *** Сочельник. Красивый высокий молодой мужчина с зачесанными назад волосами – в стиле герцога Эдинбургского, кажется – смотрел на мир странными, неестественными лиловыми глазами человека, чей род вырождался, но граф – уже вроде двадцатый – улыбался, положив руку на плечо девушке, чья кожа на фоне его бледности, казалась почти смуглой. Это, и тяжелые каштановые волосы делали её похожей на цыганку. И никакое роскошное, винтажное колье да бархатное платье не могли этого изменить. Натура брала верх. На руках у новоиспеченной графини смеялось, топчась по платью, будущее – девочка не старше двух лет. Возможно даже младше. Плюс-минус несколько месяцев. У нее были такие же лиловые глаза и бесцветные волосы, как у отца, что лишь подтверждало теорию, что род Малфоев платит за свои кровосмесительные ошибки. Забавно, она – девочка – была копией своего гордого отца, но при этом очевидно, что у нее был вольный характер, как у матери. «Граф и Графиня Дерби желают Вам счастливого Рождества» - шла по открытке аккуратная, сдержанная надпись. Феникс задумчиво посмотрел на открытку, которую утром обнаружил в своей личной электронной почте. Пара выглядела очень счастливой. В отличие от многих публичных людей, старательно улыбающихся в камеру, эти аж сияли. Так, что невозможно было зафотошопить. Он, подписанный на рассылку графа Дерби еще с тех времен, когда следил за Люциусом Малфоем, усмехнулся. Его не интересовали титулы и прочая дребень, которой игрались глупые людишки, но всё же… всё же он помнил этого парня на других снимках и сейчас мог с полной ответственностью сказать, что арест отца освободил его. «Не зря я ту тварь посадил», - подумал Феникс, который очень долго выслеживал Люциуса Малфоя. Британия официально не была в его юрисдикции, но кого это трахало, когда нужно было наказать одного из тех, кто помогал Семье Рен мыть деньги в Соединённом Королевстве? Выходит, тогда он сделал аж два хороших дела. Щелкнул суку Кьяру – Донну Семьи – по носу, и помог затравленному тенью папочки мальчику стать мужчиной.       И обрести семью извне, не имея своих родственников. А значит, несмотря на лиловые глаза ребенка, род Малфоев мог и не погибнуть. Разбавляя кровь, аристократы ведь просто спасались от вырождения. Все это знали. Но этот мезальянс – насколько хватало его профайлерских навыков через экран – был счастливым. Очередной порыв ветра бросил на смартфон и в лицо Фениксу ледяные капли и он вскинул голову. Протер глаза, которые запекли от соли и посмотрел на вяло двигающихся грузчиков, которые еле-еле разгружали судно, перетягивая контрабандный товар в лодку. Легкие жгло от ветра и недавно перенесенного воспаления, в ушах свистело, но мужчина даже не подумал спрятаться за капюшоном своей куртки. Поднявшись, посмотрел на часы. Вот-вот начнет темнеть, а у них еще работы по самое не могу. В канун Сочельника береговая охрана и таможня были невнимательны, потому в открытом океане можно было сделать так много. Грузчики – дешевая рабочая сила из нищих районов Портленда – переругивались между собой. В результате, один из бесценных ящиков упал в неспокойные воды. Феникс, уставший от их ссор, достал свой пистолет с глушителем и выстрелил. Его снайперское мастерство, предполагающее и умение корректировать траекторию полёта пули с учетом скорости ветра, не подвело. Пуля просвистела ровно над головой наклонившегося неудачника. Тот затравленно оглянулся. Все остальные замерли. - В воду. – Коротко приказал он. – Не найдешь ящик, поплывешь до берега самостоятельно. Если доплывешь. – Он жестко усмехнулся, поскольку океан был холодным настолько, что выжить в нем дольше восьми минут было невозможно. – Для всех остальных. Вы тут наняты для работы, а не для выяснения отношений, потому следующая пуля будет уже меж глаз. – Он не повышал голоса. Всё же скоро Рождество. Стоило быть… спокойным. – Что застыли? Работайте, сучьи эльфы, а то праздник не состоится. И хмыкнув, он продолжил свое дежурство. Подойдя к нужному ему ящику, он жестом приказал открыть тот и передать ему одну из коробочек. Феникс приоткрыл ту. В ней лежала непозволительно дорогая цепочка с драгоценными камнями, которую стоило крепить в волосы. Усмехнулся уже почти нормально. «Надеюсь, ей понравится», - подумал мужчина, пряча цепочку в карман и лениво заглядывая за борт в поисках неудачливого пловца. Поежился от ветра. Было холодно. А где-то за многие мили, в Ноулзи-Холл граф Дерби и его семья праздновали Рождество, оградившись от мира. Драко Малфой, сидя у камина, любовался своей женой, играющей с их дочерью и улыбался родителям Гермионы, которые беседовали с Нарциссой. Он знал, что что бы не сделал, семья супруги не оттает к нему полностью, но у него была вся жизнь впереди, потому не нервничал. Сейчас Драко больше не ощущал вины. Знал, что всё заслужил. И плохое, и хорошее. Потому, его улыбка была полна гордости и покоя. Наконец холодные стены Ноулзи-Холла были полны тепла и настоящего духа Рождества. Не того официального, что на открытке, а просто – в вязаных свитерах, теплых носках и пижамных штанах. Даже мама не возмущалась, хоть её наряд был более…сдержанным. - Герм. – Драко позвал её и она с готовностью обернулась. Будто ждала. Подумал, что за последние два года очень многое изменилось. Он изменился. Полностью. Стал надёжным фундаментом для будущего их семьи, но Гермиона… Гермиона была самой прочной опорой для него. Она была не просто прекрасным витражом, нет, в ней был стержень. Контрфорс. То, на чем всё держалось на самом деле. Вся красота и хрупкость. - Что? - Ничего. Просто мне нравится звать тебя по имени… - он пожал плечами, сел рядом с женой и дочерью на пол и на секунду обнял их обеих. Звать её по имени было привилегией, ведь она всегда отзывалась. – Ты знаешь, я ведь очень счастлив с вами. - Знаю, мой лорд…