Контрфорс

Кавальер - в средневековой крепости — внутреннее оборонительное сооружение, боевая площадка, огороженная стенами либо возвышающаяся над бастионами. Два с половиной месяца спустя. Конец апреля. Гермиона, пошатываясь вышла из ванной. Дошла до спальни и бросила быстрый, тревожный взгляд на смартфон. От Драко по-прежнему не было никаких вестей. Он как уехал вчера в Ливерпуль с утра для выполнения виконтских обязанностей, коих после наркотического скандала стало в разы больше, так до сих пор даже не позвонил. Лишь одно скупое “доехал, всё хорошо” мозолило глаза. С другой стороны, никто и не обещал, что их с Драко страсть будет пылать всё время, в конце концов ему, возможно, нужна была передышка. Ничего страшного в том, что он не названивал и не написывал ей, как осенью, не было. Драко уехал лишь до сегодняшнего вечера, максимум - до завтрашнего утра, потому ей не стоило нервничать, однако, на сердце было тревожно. И она знала, что причина совсем не в Малфое. Была бы в нём - Гермиона уже бы сама позвонила, но девушка не спешила. Возможно, чем дольше её тайна будет лишь её - тем спокойней? У неё есть время выдохнуть, смириться, осознать и понять как представить Драко правду, которая перевернет его мир и их отношения полностью. Она забралась в постель, закутавшись в тёплое одеяло, хоть так и не сняла платье, в котором вчера вернулась домой и забылась тревожным сном. Лилово-белая клетка помялась, однако Гермиона не обращала внимания. Смотрела в окно, через которое весеннее утро, щурясь, пыталось сквозь туман рассмотреть её, такую непривычно растерянную. Молчаливую. Смущённую. И немного даже злую. Потому что не только реакции Драко были важны, а она сосредоточилась лишь на нём. Возможно, так было удобней. Переложить всё на него. - Завтрак? - Прислуга, постучав, заглянула в спальню. Гермиона ощутила тошноту от одной мысли о бельгийских вафлях или омлете с красными бананами. Отмахнувшись, она снова села. Её организм, казалось, сошёл с ума. Тянуло почки, лихорадило и жутко-жутко мутило. Голова раскалывалась. Девушка ощущала себя как с похмелья, хоть, возможно, это оно, блядь, и было. Похмелье от любви. Внезапно Гермиона услышала как хлопнула входная дверь и низ живота скрутило. Её лорд был дома. Вот почему Драко не позвонил. Решил сделать сюрприз и вернуться раньше. Она сглотнула, поцарапав себе горло паникой. У неё для него сюрприз всё равно покруче. И не настолько приятный. Скорее всего. Сама девушка, положа руку на сердце и отринув все сказки, и сама не понимала, что ощущает, кроме лёгкой паники. - Привет, Драко, - привычно улыбнулась она, когда парень вошел в их спальню. - Ты как раз к завтраку. - Вон. - Он не наклонился, не поцеловал, даже не взглянул. Прошелся по комнате, заложив руки за спину, дошел до окна и повторил то, что вроде Гермионе почудилось. - Вон. У тебя пять минут собрать свои вещи и уйти. Иначе это сделает охрана. Сука. - У тебя неудачный юмор с утра, Драко, - Гермиона ощутила как холодеет. Могло ли быть так, что он узнал по своим каналам раньше, чем она была готова рассказать и избавился от проблемы вот так? Резко. Пока та не была озвучена. - Пять минут, Грейнджер. Время пошло. Убирайся вон из моего дома. - Твою мать, приди в себя, - рявкнула девушка, знающая, что повышенный голос обычно хорошо влияет на Драко. Они прошли это в период февральско-мартовских ломок. - И не будь трусом. Если тебя что-то не устраивает, если ты встал не с той ноги, если разлюбил - будь хотя бы мужчиной, который может прогнать меня, глядя в глаза! Никому на свете Гермиона не спустила бы и первого “вон”. Развернулась и ушла бы раньше, чем прозвучало какое-то условие про пять минут. Ей не важны были бы причины, ничто. Она бы просто встала и вышла. Навсегда. Но с Драко девушка ругалась, показывая что открыта к диалогу, точнее, даёт шанс извиниться и пойти дальше. Ведь такое поведение было не в его стиле. Малфой был грубоват, жестковат и резковат, но не до такой степени. Он любил её так, что обнимал порой ночами до синяков, поэтому Гермиона всё ещё сидела в постели. Не из-за нового обстоятельства, лишь из-за него. Из-за Драко, который привычно говорил тихо и спокойно, но его руки, что он держал за спиной, развернутой к ней, были настолько сильно сжаты в кулаки, что вздулись вены. Неужели он так злился из-за….? - Разлюбил?! - Она услышала, как Драко задохнулся от злости, а потом… потом всё рухнуло. Видимо, плотина из терпения, которую парень внутри выстроил, не выдержала и хлынул гнев, тёмный, как дым Апокалипсиса. Парень, в разы бледнее чем обычно, развернулся и сел на кровать. Его ледяные пальцы впились в плечи девушки. - Разлюбил?! Как ты смеешь говорить со мной о чувствах, как? Ты. Ты, которая лгала мне с первого дня. Я прощал тебя, прощал все твои косяки, переписки с Гарри, обсуждения проекта за спиной, слив прессе, всё прощал, потому что любил больше, чем стоило. Любил тебя и не был горд! Мне было достаточно того, что неплохо притворяешься, но ты пересекла черту, Грейнджер! - Он уже во второй раз назвал её по фамилии. С отвращением. Резко и зло. Но неестественно, слегка запинаясь на первой букве. Будто хотел позвать по имени, а затем вспоминал, одергивал себя и между ними оказывалось лишь “Грейнджер”. - Зачем, зачем, зачем ты, блядь, её пересекла, чего тебе не хватало? Секса? Страсти? Безумия? Я все тебе давал, настолько что пуст. Так зачем ты это сделала? Неужели ты не понимаешь?! Теперь…теперь я не смогу простить тебя, - он вдруг затих и в ужасе смотрел на нее. - Не смогу понимаешь? Я бы так хотел, но не смогу. Зачем ты это сделала? Какая же сука. Убирайся. Он одернул руки, оставив красные следы и опустил голову. Впервые Гермиона видела его ссутулившимся. Обхватив голову, Драко повторял “вон, уходи, прочь из моей жизни”, а девушка не понимала о чем он говорит. Точнее, да, конечно, переписки с Гарри у них иногда были, но ни разу не против Драко, скорее наоборот - тот, хоть ненавидел Малфоя, помогал ей вести его проекты, пока её лорд подыхал от ломки. Они с Поттером не учли скандал и то, что проект попадет к нему, но… плохого никто не желал, лишь помочь, хоть и не говоря правды. Но, выходило, Драко знал и трактовал по своему. И… не верил, что слив произошел случайно. Выходит, всё было ложью? Последние два месяца их “мы” было сплошной ложью?! И из-за этого новость, что Драко узнал раньше времени, стала чертой? Она подозревала, что рад парень не будет, но не заслужила и половины из таких слов, ведь не сама же она “черту” пересекала. А с ним. Каждую ночь. - Драко. - Ненавижу тебя, - прошептал он, вырывая слова из груди. - Ненавижу. Он закрывал глаза и видел то, что показал Сириус. Непривычно хмурый и обеспокоенный двоюродный дядя - вспомнил, блин, о родственных связях! - показал ему записи, сделанные в офисе. В те выходные, когда Герм ездила к родителям. И те, когда не приехала к нему в клинику в марте. И те, после которых разразился скандал с прессой. На всех была она. И он. Поттер. Они. Они были. Вдвоем. Безумные, раздетые, почти одержимые. И его лицо, отражающееся на экране ноутбука. Застывшее. Осунувшееся. Пустое. Он просто смотрел. И искал в себе силы отвернуться. Знал, что проглотит это. Простит. За то, что Гермиона поддержала его в клинике. Даже считая себя виновным в том, что видел. С ним было сложно, очень сложно. Срывы, ломка. Ясно, что ей захотелось другого. Кому нужен наркоман в постели, он Джейд тоже не хотел. А потом была запись со звуком. С “люблю тебя”, с “как же с ним омерзительно, ты не представляешь”, “всегда закрываю глаза, представляя тебя”. И что-то хрустнуло в сердце. Наверное, митральный клапан и в левый желудочек хлынула боль. Хлынула и через аорту понеслась по всему телу, парализуя. Он, забывший о Ливерпуле, просидел до ночи, потом до утра. Телефон разрывался, Нарцисса злилась, а Драко сидел и не мог пошевелиться. Всё искал в себе прощение, но не нашёл. И теперь, вернувшись домой, прогонял. Желал, чтобы она ушла. Тогда он сможет открыть окна, лечь и ждать пока весенний ветер выветрит все на свете. Её запах, смех и его боль. Он знал, что история у них построена на зыбком фундаменте, но… омерзителен? Драко знал, что они сидят, оцепеневшие, больше пяти минут. Может, даже больше часа, года, вечности. Застывшие, как статуи на острове Пасхи. Неподвластные времени фигуры. Он и она. Иллюстрация предстательства и глупости. Цыганка из снов и идиот из пьес Шекспира. Тот, о ком могли быть строки, вроде: “во мне все время ошибались вы: Как вы, я хлеб ем, чувствую лишенья, Терплю печаль, завишу от друзей. Я подчинен, как вы, - ничуть не меньше! Как думать вы могли, что я король?”* Он ощущал себя шутом. Идиотом. Драко. Просто Драко. Оказался таким, как говорил отец. Тем, кого обмануть было проще, чем полюбить. Пара заботливых словечек и растаял. Глупец. Зачем он решил играть не по правилам мира, в котором вырос и где потребление человеком человека было естественным, а потом - безболезненным? Зачем так обжегся? - Ты и Гарри. Какая мерзость. Стоило кусать губы за Асторию, если, стоило мне отвернуться, ты трахалась с ним? Я - не подарок, нет, но хотя бы не укладывал ее в постель. - Что ты несешь? - Потрясенная Гермиона уставилась на парня широко распахнутыми глазами. Ей потихоньку начинало доходить в чем её обвиняют. Не в обстоятельстве, нет, о нем, кажется, Драко не знал. Не знал и орал так, что сотрясался мир аж до тех трех черепах на которых тот держался. Они, видимо, в ужасе начали разбегаться, поскольку перед глазами Гермионы все запрыгало так, будто началось землетрясение, потому что Драко обвинил её в измене. Щеки девушки вдруг заалели. Обвинил и прогонял, не давая возможности оправдаться. Кому-то поверил? Чему-то поверил? Не важно. Усомнился и не пришел к ней. - Идиот. - Вырвалось у девушки, которая встала с кровати так резко, что мир померк, но потом все же вернулся в привычные краски. - Какой ты идиот! - Да, идиот! Потому что верил всем твоим словам. Верил. Почему ты не собираешься? - Потому что мне ничего не нужно из того, что ты мне покупал. Можешь оставить платья и зубную щетку себе, раз любовь тебе оказалась не нужна. - Она стояла перед ним в одном платье. Том, в котором проспала всю ночь. Сиренево-белом. Клетчатом. Растрепанная, босая, уставшая. Смотрела и ощущала себя грязной. Преданной. Обманутой. Могла легко потянуться к сумочке и достать оттуда доказательство своей верности, а потом поняла - да незачем. Он поверил в то, во что его учили с детства. В худшее. Потому протянуть Драко новость - лишь подвергнуть себя дюжине унизительных процедур, раз парень решил, что она гуляла. Потому просто взяла сумку и застегнула ту. - Любовь? Не говори это слово! Идиот звучало лучше. - Он подошел к Гермионе и посмотрел на нее снизу вверх. А потом достал из кармана пиджака серебряного цвета коробочку, которая вызвала у Гермионы почти первобытный ужас. Насильно вложил в её негнущиеся пальцы и сжал ладонь. - Я так любил тебя, так любил. Вот, держи. Прощальный подарок. Хотел подарить его перед Евровидением, нарушив традицию не объявлять о помолвке до дня рождения. Плевать. Забери его. Мое сердце. Забирай и уходи. Ты выиграла, Гермиона Грейнджер. Ты его заслужила. Молодец. Можешь продать подороже на аукционе лицемерия или оставить, как трофей. Бери-бери, не отказывайся. Я не жду ответа, больше нет. Просто когда выигрываешь, медаль нужно забирать с собой. - Я. Этого. Не. Делала. - Отрывисто сказала девушка. Уже не давая шанса. Не защищаясь. Просто сказала. Язык каким-то чудом работал и она говорила. И ноги передвигались. Только пальцы отчего-то сжимали коробочку. Такую дорогую. Не ценой. А смыслом. Он хотел, отринув все, жениться? Глупый-глупый маленький принц нашел свою розу и приручил её, но не смог нести ответственность. Сломался. В момент, когда сдаваться нельзя было. Когда она так на него рассчитывала! - Мне жаль, что ты дал им выиграть, хоть всегда знала, что этим и закончится. Стискивая проклятый подарок - предложение, что не прозвучало… - девушка вышла из дома, который вроде и не был домом, раз её положение было таким шатким. Одно слово и нет дома. Нет Драко. Нет любви. Была ли она у него, если Драко столь легко поверил? Дойдя до машины, девушка ощутила дурноту и её стошнило в ближайшую урну на паркинге. Упираясь влажными ладонями в бетонную колонну, она понимала, что это - от омерзения. Её вывернуло от грязи, которую услышала. Кое-как отдышавшись, Гермиона села в машину и набрала доктора Тонкс. Точнее, позвонила в её приемную, чтобы записаться на вторичный осмотр, который ей рекомендовали. - Да, мисс Грейнджер, какой день вам подойдёт? - Сейчас подумаю, нужно разобраться с графиком, - девушка посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Куда ей ещё и это? Столько забот, проблем, работы и… Боже. - Думаю, среда подойдет. Да, определенно. Среда, утро. - Записала, десять утра. Вы будете сами или с… - Сама, - резко перебила Гермиона, не желая услышать роковое “отец ребенка”, хотя, наверное, ей бы сказали “партнер” или что-то такое же нейтральное. Положив трубку, она выругалась. На Драко. На себя. На мир. Как глупо. Как же всё было глупо. Как в дурацком бульварном романе. Но Гермиона знала - что не героиня одного из них. Она знала, что делать. И понимала - решение верное. Быстрое. И то, что будет отдавать виной, но решение же. Бросив коробочку, так и не глянув на кольцо, на пассажирское сидение, она хотела выть и рыдать. Но вместо этого вставила ключ в зажигание и поехала в свою квартиру, нашептывая: - Я вижу, как изменчива любовь, и как легко преобразиться может она в смертельно-лютую вражду… - не зная, что Драко цитировал то же самое, стоя у окна и провожая ее машину взглядом. Гермиона понимала, что кто-то подставил её и знала даже почему. Ребёнок. Она носила его ребёнка. Первенца графства Дерби, а значит, была виновата. Бороться за Драко девушка ещё могла, но против его демонов и убеждений, взращенных годами - нет. Особенно, манипулируя беременностью. *”Король Ричард Второй”. Шекспир. *** 9 мая. Открытие Евровидения в Ливерпуле - Прости. Мне так жаль, так жаль. Так невыносимо жаль и стыдно. Никогда в жизни не испытывала подобного стыда и сожаления, но это - лучший из всех вариантов. Прости. Я виновата перед тобой. - Гермиона говорила то, что, наверное, две недели назад желал от нее услышать Драко, однако, нет, она не каялась в своем несуществующем грехе перед бывшим парнем. Сидя в машине перед клиникой в родном городке - подальше от Лондона и прессы, девушка сложила руки на животе и беседовала со своим ребёнком. Беседовала, извинялась и сердилась на себя за глупое поведение. Решение было принято, к чему эти оправдания? Совести подобное не поможет, на ней всегда будет кровавое пятно. И всё же, она говорила. Прекрасно понимая, что жизнь внутри неё - это трехграммовая горошина, не наделенная интеллектом, но всё же… всё же, эта горошина - она читала! она видела - уже выглядела как человечек, что читал книгу, потому ей было сложно. Невероятно сложно. А всё же Гермиона привыкла быть твёрдой в собственной рациональности. - Так будет лучше для нас двоих. Поверь, это не потому что он нас бросил. Дело не только в этом. Я не готова. Глупо говорить, но не готова к тебе. Абсолютно. Две недели. У неё было две недели подумать. Две недели, за которые родители, узнавшие новость, сказали, что плевать на Драко, его помощь не потребуется, они помогут. Девушка, вытерев слезы в тот день, твердо повторила “плевать на Драко”, но имела в виду нечто иное. Отсутствие парня в её жизни - ей до сих пор было ужасно больно от его клеветы - не повлияло на желание сделать аборт. Ей было всего двадцать пять, она лишь начинала свою карьеру и ребёнок… ребёнка в планах у неё не было. Решение было здравым, осознанным, принятым без эмоций. К тому же, нет, всё же Драко влиял на неё . Она не желала быть героиней из сказочки, которая, вопреки всем трудностям, была готова рожать от любимого человека, пусть тот и предал. Гермиона не желала иметь общего ребёнка с тем, кто пошел на поводу у обмана. Не разобравшись, прогнал, будто между ними случайный секс в отельном номере произошел. Знала, что не простит Драко, а значит, в чем-то и ребёнка, ведь в нём будет половина от Малфоев. Большая половина. Они все рождались альбиносами и Гермиона не желала смотреть в лиловые глаза прошлому. К тому же, родить первенца для будущего графа Дерби, даже вне брака… ей не хотелось подобного проклятия для ребенка. Словом, все аргументы говорили против. Работа, состояние самой девушки, Драко. Она знала, что поступает верно, но всё равно медлила выйти из машины и завершить историю, начавшуюся почти год назад. Готовилась несколько дней, но вот словно приросла к сидению. Не думала о том, что чувствует из-за расставания с Драко, к черту его, плевать! У неё сейчас было время на себя и на своего первенца. Пусть короткое, а время. Она будет прощать столько, сколько потребуется и не даст мыслям о Малфое затмить разум. В последний раз погладив еще абсолютно плоский живот, хранящий свою тайну, она всё же вышла. Слишком громко хлопнула дверью и содрогнулась. Хлопок был взрывом, за которым дым поглотил всё её прошлое. Назад пути не было, лишь к клинике, где почему-то не было надписи Lasciate ogni speranza. Да, место не было адом, но Герм знала - за свой поступок котёл на определённом круге она уже заслужила. Вздохнув, она всё же вошла и автоматические двери клиники мягко закрылись за ней. Улыбнувшись, она сказала на регистрации, что к своему гинекологу, не глядя на уставших беременных женщин в очереди. Странно, она себя к таким не причисляла. К беременным. Осознавала, но не ощущала такой же. Они были за какой-то другой чертой, выбрав иной путь. Ожидая своей очереди к врачу, где нужно было сказать о своём решении, Гермиона накручивала на палец мокрую от её ладоней салфетку. Пальцы дрожали. С некоторыми женщинами сидели их мужчины. Они либо пялились в смартфон, либо помогали. Гермиона снова ничего не почувствовала. Одиннадцать месяцев длилась их история с Драко, но она не позволит ей закончиться общим ребёнком. Хватит и S-tower. У них уже есть одно дитя - вечное, из камня - на двоих. Другого они не заслужили. Потому что оба были слишком эгоистичными. В тот же день, на пару часов позже, на открытие Евровидения Драко пришел с Асторией, чем спровоцировал дюжину неделикатных вопросов, вроде “Вы с мисс Грейнджер расстались?”. Прессе было плевать на его чувства, их интересовала лишь сенсация, а Драко… Драко не интересовало ничего. Те же вопросы пару дней назад назадали журналисты и на коронации Чарльза Третьего, когда парень, наконец, полностью осознал, что его королевы больше нет. И Герм не рядом, а другая девушка. Чужая. Он улыбался, часто моргая от вспышек и молчал. Смотрел на Асторию и думал - нет, она не Гермиона. Совсем. Та выбрала вышитое платье от украинского дизайнера зеленого цвета, отдавая таким образом и необходимую дань, и оставаясь при этом его леди, Астория же просто, претенциозно была в изумрудно-серебрянном, показывая кто победил. Сердце дёрнулось. Она была ненастоящей, чужой, а Герм… с Герм они так умело все сделали. В те месяцы, после скандала с наркотиками, Драко поступил умнее, чем когда-либо. Вместо того, чтобы отрицать, воспользовался золотым правилом королевской семьи ничего не объяснить и уступил передний план своей девушке. Доверил ей некоторые мероприятия вместо него. Все благотворительные проекты, выходы вдруг оказались на ней и девушка справлялась. Весь март и апрель справлялась. Посещала детские больницы, сажала деревья, пекла выпечку к пасхе. Всё ей давалось настолько легко, что он был заворожен. Да что он. Нарцисса, позвонив сыну в одно апрельское утром, вдруг сказала: - Она хороша. Твоя девушка. Да, определённо. Из неё что-то получится. И всё так бездарно рухнуло. Он обнимал другую, а мать, всегда улыбающаяся Астории, неожиданно заявила: - Та была куда лучше. Она знала, что делать. У нее было сердце. Почему Вы разошлись? - Она не задала этот воспрос на коронации, но тот прозвучал сейчас. К удивлению Драко - без торжествующих ноток. - Потому что так нужно. Закрыли тему. Ты разве не хотела, чтобы я выбрал аристократку? - Я всегда хотела лишь, чтобы ты был счастлив. - Тогда ты поздно об этом сообщила, мама. Я не счастлив. И буду еще не скоро. *** Канун Дня Рождения Драко - На основное подадут утку, фаршированную чёрными лисичками и тимьяном, а также пряную золотую свёклу, савойскую капусту и соус из елового масла. Хм, с лисичками будет идеально, правда? На счет вина ещё думаю, скорее всего Château Abbé Gorsse тринадцатого… или лучше одиннадцатого года? Не помню, нужно посмотреть, что там было со влажностью в Бордо. Астория, сидящая напротив Драко, на секунду нахмурилась, сообразив, что просчиталась и плохо подготовилась. - На десерт выбрала малиновый мусс с обезвоженным шоколадом и базиликовым сорбетом. - Пирог. - Что? - Не поняла девушка. - Ну, у меня же день рождения, верно? Я бы хотел яблочный пирог, - заметил Драко. Он, несмотря на вечер, курил в кресле утренней гостиной Ноулзи-Холл и не ощущал ровным счётом ничего. Уже трижды бывал дома и… пустота. Поместье оказалось лишь местом, где было много комнат, мебели, да дурных воспоминаний. Ничего особенного. - Чтобы подчеркнуть моё происхождение, отдай указание, чтобы яблоки были из этого сада. Астория замолчала и с минуту смотрела на молодого мужчину. Между ними зависло молчание, нарушаемое тиканьем часов. А потом девушка рассмеялась. - О, Драко, ты всегда такой шутник, Боже. Так вот, шоколадный мусс. - Я сказал - яблочный пирог. - Мужчина был непреклонен. Он понимал, почему Астория так суетится. Все знали, что через неделю ему будет тридцать, а значит, время сделать заявление, и хоть предложение он всё так же не сделал, Астория рассчитывала получить то, потому планировала : не столько праздник для него, сколько приём по случаю помолвки, на котором всё должно быть безупречно. - Тебе нужно научиться слушать меня, если ты хочешь быть миссис Малфой. Драко из-под полуопущенных век наблюдал, как Астория выпрямилась. Впервые за все годы знакомства он сам заговорил об этом. Обычно слухи и ожидания вокруг них порхали в воздухе, но сам Драко всегда молчал и вот - заговорил. - Я думаю, было бы уместно сделать яблочный акцент во всех блюдах тогда и пирог будет завершающим штрихом. Это так в стиле старинных поместий. Восхитительно, - заулыбалась девушка, быстро перестраиваясь. Драко усмехнулся и продолжил курить. - Нам нужно поговорить. Отложи меню. Есть вещи важнее. Мне скоро тридцать и я планирую заявить о нашей помолвке. - Он говорил с ней так, как обычно вел себя на переговорах. Сдержанно. Равнодушно. Ничего не чувствуя. Не позволяя себе думать о том, как планировал предложение Гермионе. Не вспоминая как выбирал кольцо. Просто говорил. Даже не делал предложения, зная, что Астория согласна. Лет с тринадцати. - Всего этого от нас ждут и это в традиции Дома Малфоев. У меня есть одно условие. Ты в этом браке можешь делать всё , что угодно - тратить деньги, переклеивать обои здесь, бить посуду, закатывать мне истерики, заказывать лучшие украшения, планировать званые ужины, но не смей мне изменять. Если узнаю - разведусь сразу. - Драко! - Астория, казалось, весь его монолог даже не дышала. Её не смущала холодность, лишь результат. Она не ожидала более яркого предложения. Главное, что он, в принципе, решился. Девушка волновалась, что из-за Гермионы потеряла его и Драко наплюет на традицию, пустив под откос десять лет ее жизни. - И я тоже не буду изменять тебе. Никогда. Я могу быть холоден, равнодушен, последней скотиной. Но изменять - никогда. Я всегда буду тебе верен. Даю слово. Астория улыбнулась и подошла поближе. Села на ручку кресла, которое она планировала поменять сразу же после помолвки и заглянула в глаза Драко. Её смущала их лиловость, неестественность, но что поделать. Стоило смириться с этим и тем, что их дети будут такими же… породистыми. - Никогда. Я никогда не изменю тебе, - пообещала девушка, а затем игриво пробежала пальцем по плечу мужчины. Наклонилась и поцеловала его в шею, потихоньку развязывая на себе платье. Но его рука её остановила. - Ммм, я думаю, ничего страшного не будет если мы немного… развлечёмся? Я так давно мечтала о тебе. Столько ночей. “Так мечтала, что позволяла себя трахать бизнес-партнеру своего отца”, - иронично и мрачно подумал Малфой, прекрасно знающий подноготную историю. Он поймал её руку и мягко убрал, говоря ей, что нет. Не сегодня и не сейчас. Девушка задумчиво посмотрела на него. “Ей. Ты ей не будешь изменять, а не мне”, - невесело поправила Драко она, но улыбнулась. - Принести тебе виски? - Да, было бы славно. Спасибо. Спустя десять минут, Астория, слишком долго крутившаяся у бокала, чтобы не напутать с дозировкой, протянула немного сонному Драко напиток и они продолжили беседу. Только она не пересаживалась в кресло напротив, а сидела на той же ручке. В этот раз верхние пуговицы на ее платье были расстёгнуты, но она болтала, как ни в чем не бывало. Когда препарат подействовал и взгляд Драко стал слегка затуманенным, она поцеловала его и он вяло ответил. В ту ночь Астория консумировала их договоренность и хоть одурманенный Драко был не так хорош, как о нем сплетничала та же Пенси, она получила его. Поглаживая пальцы спящего Драко, девушка улыбалась. И плевать, что он звал её другим именем. На всё плевать. Она будет леди Малфой. Настоящей леди Малфой. То, чего не смогла сделать Гермиона, хоть ей непонятно как удалось залететь. Все же не зря она всегда пыталась очаровать не столько Драко, сколько понравиться Люциусу, чтобы тот всегда был на её стороне. Все льстивые беседы не прошли даром, как и ежемесячные посещения тюрьмы, где она всегда была милой, вежливой и скромной. Все старания увенчались успехом и их с Люциусом план завершился как нужно. Теперь она получит почти лорда, а отец Драко - не мезальянс и потомство с голубой кровью. Асторию, конечно, смущал ублюдок, что Грейнджер носила в себе, поскольку тот кроме того, что был бастардом навсегда отберет у её детей первородность, но…что Драко не знал, то шло всем на пользу. - Герм… - Спи, милый мой виконт, спи, - прошептала Астория, отодвигаясь от Малфоя подальше. - Спи. Завтра мы обязательно продолжим знакомиться ближе. - Я скучал, Герм... - прошептал одурманенный Драко, шаря рукой в пустоте. - Ох, Герм, почему же ты это сделала... *** Середина октября. Лондон. - Гермиона, прости… - Прости?! - Девушка нахмурила брови, глядя на парня, что хоть и был выше неё , сейчас пытался сжаться до размеров зеленого горошка, пюре из которого ей в последнее время так нравилось. Да, зеленый горошек, немного мяты, лимонного сока и…. Гермиона сглотнула и попробовала вернуть мысли на грозную орбиту. Чёртов аппетит! Она с ума порой сходила от желания есть. - Прости?! Что ты будешь делать, если у кого-то из гостей окажется аллергия на арахис? Мне прикажешь сесть за тебя в тюрьму? Я тебе повторила сколько раз вчера? Ты сейчас пойдешь в зал, незаметнее приведения, и уберешь все закуски с арахисом, иначе завтра пойдешь искать себе новую работу. Ты понял меня? Она устало вздохнула и проводила незадачливого паренька взглядом. Невзгоды последних месяцев сделали её более жесткой. Но мир не был любезен к ней, потому Гермиона безжалостно указывала и на ошибки, и на последствия. Чтобы работающие с ней официанты понимали то, чего не поняла она в свое время, влюбившись в Драко - любой поступок имел цену. Возможно, это сделает их умнее раньше, чем её. Ощущая, как ноют ноги, она, тем не менее, не присела. Была менеджером мероприятия, потому работала. Заказчик, появившись в помещении, где готовили - сегодня они обслуживали из-под ножа - не должен был увидеть ее отдыхающей. Лишь собранной. Как она была. Была бы. Если бы ноги и поясница так жутко не болели. Сколько часов она уже не присаживалась? Наверное, лишь дикая усталость и третье за два дня мероприятие оправдывало то, что она не проконтролировала и закуска с арахисом попала в зал. Поморщившись от резкого удара, девушка накрыла ладонью живот. - Ну-ну, жемчужинка, тише, - негромко сказала Гермиона. Её уставшее лицо не осветила улыбка. Любить своего ребёнка и радоваться беременности оказались несовместимыми вещами. Возможно, потому, что кроме проблем, она не получила ничего. В тот майский день, когда аборт был делом решённым, Гермиона узнала от врача, что ей такой вариант противопоказан. Точнее, она могла избавиться от ребёнка, но это поставило бы крест на её материнстве в целом. И это превысило все против, что были до того момента. Даже если будет сложно совмещать беременность и работу, даже если она была не готова, даже если ребенок будет похож на Драко… ничто не стоило того, чтобы никогда не стать матерью. Проклятый Малфой не мог отобрать и этого, потому она сделала выбор без выбора, который повлек лавину событий, к которым Гермиона была готова. Работу девушка потеряла сразу. У них с Оливером была сделка и потому контракт за нарушение с её стороны был расторгнут. Девушка ожидала этого, потому рассылала резюме по всему миру, но брать на работу архитектора, который выпадет на пару месяцев никто не собирался. Карьера встала на паузу, а оплачивать расходы и огромную неустойку “Ордену Феникса” было нужно, потому Гермиона вернулась в фирму по обслуживанию мероприятий и снова работала менеджером. Не лучшая работа для беременной девушки, но её туда взяли, а значит она была благодарна. К тому же, всегда были студенты, которые не хотели сами делать свои проекты, потому по ночам Гермиона трудилась над чертежами и то было её любимое время. По ночам плохо спалось, она разговаривала с ребёнком и занималась работой, которую обожала. Пусть и не на полную мощь и за сущие гроши. А всё же занималась. Занималась, занималась, занималась. Не теряя веры, что вернётся после рождения дочери - вот уже полтора месяца она знала, что у неё девочка - вернется к архитектуре, потому неустанно обновляла почту, где никто не спешил с предложениями. Но всё было временно. Гермиона верила в свои способности. Верила в неё и семья, поскольку родители, которым она не позволила помочь ей финансово, в подарок на день рождения - авансом! - оплатили ей он-лайн курс лекций в Politecnico di Milano. Это было настолько приятно, что первый и последний - ей хотелось верить! - раз за все семь месяцев беременности девушка расплакалась. Вот потому, возможно, её дочери повезло не знать своего отца. Семья Малфоев, какой бы не была благородной, поддерживать не умела. Ни в чем. Да и появление на свет ребенка-полукровки стало бы для них позором, тогда как её родители с нетерпением ожидали внучку, подбирая той имя, хоть Гермиона давно уже всё выбрала и решила, потому не только покрасила стены в крохотной детской в нежно-голубой, но и нарисовала бриллианты среди облаков. Нарисовала и терпеливо навела каждый контур глиттером, чтобы тот ловил солнце и переливался. Её девочка, ещё не знающая жестокости мира, спала in the Sky with Diamonds. Возможно, так Гермиона пыталась компенсировать то, что хотела сделать аборт и не испытывала эмоций по поводу беременности. Та была испытанием, никак не радостью. Визиты к врачу едва вписывались в график. Самочувствие лишало концентрации. Лишь снимки УЗИ радовали и вот эти толчки в живот, хоть они не всегда были вовремя. - Успокойся, ладно? Я не могу кормить тебя всё время. Мне нужно ещё и работать, - со смешком сказала девушка. Голод. Она почти постоянно испытывала тот. Жемчужинка росла весьма прожорливой. Порой, в редкие выходные, приезжая к родителям, Гермиона жаловалась, что уставала жевать, но все равно была голодной. Челюсть болела, а девочка требовала еще, постукивая ножкой. Была капризной, как Драко. Тот тоже топал ногами, когда не получал… другую пищу. Тряхнув головой, запрещая себе даже думать о нем, Гермиона незаметно проскользнула - если подобный термин можно применить к девушке на седьмом месяце - в зал, чтобы найти официанта, что бесследно пропал. Она, как и положено персоналу, держалась в тени. Потому… потому что, когда судьба посмеялась над ней еще раз, то она хотя бы осталась незамеченной. Ища официанта, Гермиона увидела Драко. Увидела и чертыхнулась. Мероприятие не было ни архитектурным, ни аристократическим, ни даже благотворительным. Обычный день рождения за городом. Обычный, потому что праздновал да, богатый человек, но не граф, герцог или, не приведи Господи, виконт и всё же… всё же Драко был здесь. Стоял, улыбался, а его рука покоилась - как предсказуемо - на бедре блондинки в зеленом платье. Девушка сделала шаг назад, ощущая странную пустоту, будто падала в пропасть. Ей казалось, что все происходит не с ней. Это не у нее алели щёки, не у нее защемило в груди, и это был не её бывший, нет. И не этот жест год назад сводил её с ума. Жест. Жест. Жест. Гермиона цеплялась за него просто чтобы удержаться. Рука на бедре. Казалось - вот оно. Наконец-то. Теперь всё было правильно. Тогда, год назад, Драко был в отношениях, а сейчас жест обретал законность, поскольку парень приобнял не какую-то там леди Асторию Гринграсс, а будущую миссис Малфой, графиню Дерби, потому всё было уместно. И рука на бедре, и зеленый бархат. А когда-то в зелёное он одевал её. Когда-то давно. В зелёное другого оттенка. Не такого глубокого. Свежего и яркого, как клевер в день святого Патрика. Живого. Настолько, что она забылась и решила, что лежит под радугой, а в итоге свалилась с нее, хоть и собиралась подарить своей дочери небо в бриллиантах. О помолвке Драко и Астории Гермиона, конечно же, знала, как и вся Британия. Красивую пару не обсуждал только ленивый. Пресса восхищалась ими, вынеся за скобки вопрос “где же бывшая девушка?”. Видимо, прессе хорошо платили, чтобы та не спрашивала и Гермиона была благодарна. Не хотела внимания. Попасть на страницы светской хроники беременной сулило скандал и реакцию Драко, но, к счастью, перестав быть его, она больше никого не интересовала. У журналистов была безупречная леди Астория. И у Драко, да. У Драко тоже она была. И судя по тому, как парень лениво улыбался, он был счастлив. Что ж, она тоже была счастлива. У нее было больше, чем Малфой мог представить. Она задумчиво посмотрела на палец Астории. Эти старинные изумруды и бриллианты обсуждали все девушки страны месяца два, а Гермиона порой открывала коробочку с другим кольцом и поглаживала драгоценные камни, сплетенные так, что создавался эффект витража. Оно было куда красивее, смелее. Но изумруды Малфоев означали то, что невеста одобрена. А её Драко полюбил и выбрал сам. Жаль, ему не хватило веры. Да, порой Гермиона, сквозь злость скучая по нему, сожалела лишь об этом. Что человеку, отдавшему сердце в исповедальне, не хватило ебучей веры. Как бы у них всё по-другому сложилось. А, возможно, и нет. Малфои не дали бы жемчужинке родиться. Никогда бы не позволили такого позора и Драко - она это уже понимала - не защитил бы их. Отправил бы на аборт и то, что детей больше не будет стало бы лишь дополнительной мотивацией, ибо “нечего плодить мезальянс”. Её беременность не стала бы кошмаром лишь потому что беременности не было, а так… так было тяжело, но Гермиона знала почему борется. Она любила свою дочь. Пусть в ней, увы, и были гены Драко. А, возможно, поэтому даже сильнее, ведь она всё еще…. Не искушая судьбу, Гермиона улизнула. Девушку бы не смутило, что Драко мог её увидеть и посмеяться, что вот эта роль - в обслуживании - подходит. Куда ей было метить в леди Малфой, если она вот здесь. По правде, она и не хотела быть его леди. Просто мечтала - теми долгими зимними ночами, когда он трясся от ломки на пути к исцелению - дабы Драко просто был с ней, а она - с ним. Формальности и титулы ей были не нужны, только парень. К черту Драко, как говорили родители, плевать! Но он не должен был узнать о её другой роли. Будущей матери их ребёнка. Хотя, учитывая его мнение о ней, легко было солгать, что ребёнок от Гарри или с кем она, по его мнению, спала. Пока девочка не родилась, не важно. А, может, будет не важно потом. Гермионе хотелось верить, что ей повезет и Люси не будет альбиносом. Не потому что это не красиво, а лишь по причине того, что это всем расскажет, кто её отец. Впрочем, Гермиона не рассчитывала остаться в Британии надолго. - Ладно, жемчужинка, нам нужно работать, да? - Она тряхнула головой, погладив живот. Её дочь. Его дочь. Их ребенок. Проклятие, их... и все же - только её. Парень от них отказался, прогнал и они не собирались делать из этого трагедию. Пару раз за вечер, девушка, ругая себя, краем глаза наблюдала за Драко. Улыбчивый, он казался немного отстраненным, но, наверное, правда, лишь казалось. В тот вечер сердце девушки было разбито снова, однако, к счастью у нее было второе. То, что билось чуть ниже. В крохотном, беззащитном существе, называемом жемчужинкой. Гермиона называла дочь так с долей самоиронии, ведь ракушки, скрывающие ценные сокровища, не были примечательны, а беременность её не украсила. Дети забирали, в процессе формирования, всё лучшее, потому волосы у девушки не так блестели, зубы болели, а грудь… ей никогда не нравилась слишком большая грудь. Драко с Асторией ушли рано, а она осталась. У нее не было своей сказки, потому Гермиона сначала закончила работать и вернулась домой глубоко за полночь. А на следующее утро, стараясь выбросить парня из головы, взяла драгоценную коробочку и отправилась в ломбард, а затем - по магазинам, выбирая колыбельную, коляску, столик для пеленания. То, что ей хотелось сделать давно. Купить все необходимо, не глядя на цену. - Это тебе подарок от папочки, жемчужинка, - грустно и зло сказала Гермиона. В конце концов, Драко тоже должен был внести свою лепту. Она не могла заработать на всё , что нужно из-за чертовой неустойки. И хоть ей хотелось чего-то и для себя, девушка потратила деньги за кольцо исключительно на необходимое для дочери. Оставшуюся сумму положила на свой счет. Сердце Драко стоило немало. Сгодится оплатить различные расходы, если дочь будет такой же болезненной, как и он сам. *** Ага, вот такой вот поворот у них случился... грустненький.