Круглый год вижу ивы цвет

— Дедушка Чонган! Дедушка Чонган! Мэй распахнула дверь в хижину старика. — Что случилось? Чонган быстро развернулся к девушке, отворачиваясь от печки, на которой попыхивал целебный отвар. Его брови мгновенно взлетели вверх. Встревоженная Мэй, в перепачканом в крови и грязи кимоно, с растрёпанными волосами, в которых застряло несколько веточек, стояла на пороге. На руках девушка держала что-то рыжее, хотя сейчас цвет существа больше походил на красный из-за огромного количества крови. — Всемогущие духи!.. — воскликнул Чонган, бросаясь к девушке. Мэй передала ему в руки казавшуюся безжизненной рыже-красную шкурку. — Я нашла её в лесу, на поляне. Она лежит, а вокруг кровь… Чонган уложил неожиданную гостью на одну из циновок. — Так-так… Перед ним лежала лиса. Её затуманенные, подёрнутые пеленой глаза были устремлены в никуда. Старик быстро осмотрел животное. Что-то бормоча себе под нос, он тут же метнулся в угол комнаты, где стояла корзина с разнообразными лекарственными средствами. — Мэй, принеси чистой воды со двора, — успел бросить Чонган, прежде чем принялся рыться в корзине. Мэй бросилась на улицу. Совсем недавно прошёл дождь, и тёплый воздух был напоён чистой влагой. Девушка пробежала по лужам, даже не заметив этого. Подбежав к деревянной бочке, она схватила небольшой ковш, лежавший тут же, и опустила его в прохладную воду. Влага, обступившая руки, немного успокоила дрожь в пальцах. Глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы восстановить сбившееся от волнения дыхание, Мэй быстро вытащила тяжёлый ковш и поспешила обратно уже с более свежей головой. Чонган отправил её домой, сказав переодеться и помыть себя от крови. В чистом кимоно, с новым гребнем в волосах взамен сломанного, Мэй вышла из дома. Она не могла заниматься обычными делами. Тревога за лису не отпускала девушку. «Ведь она такая же, как я. Почти.» Чтобы хоть немного отвлечься, Мэй пошла прогуляться в лес. Небо, затянутое тучами ещё с утра, вновь собиралось разразиться дождём, уже упали первые капли. Девушка поспешила скрыться от них под кронами деревьев. Мэй бродила довольно долго, вслушиваясь в звуки леса, радующегося тёплому летнему дождю, и сама не заметила как оказалась на знакомой поляне. «Это же…» Дождь смыл следы крови с земли, но ошибиться она не могла. Тревога вновь вспыхнула в сердце девушки. «А вдруг она…» — но Мэй тут же оборвала себя. — «Дедушка Чонган обязательно вылечит её!» Но на душе всё равно было неспокойно. «Нужно пойти проверить, как она там.» Мэй уже развернулась, чтобы двинуться в деревню, но вдруг в траве что-то ярко блеснуло. «А?» Девушка подошла ближе и склонилась над мокрой от дождя травой. На земле, поблёскивая в каплях влаги, лежал браслет. «Ровно на том месте, где я нашла лису.» Мэй подняла находку. Солнце, вышедшее из-за туч, осветило золотое украшение мягким тёплым светом. «Красивый…» Мэй покрутила браслет, наблюдая, как переливаются капли дождя на нём. Но вдруг что-то бросилось ей в глаза… «Это ещё что.?» Она подставила браслет солнцу, стараясь поймать лучи под нужным углом. Солнце легло правильно, и на поверхности браслета Мэй с трудом разобрала надпись — «Нацуко». «Это имя. Кто-то был здесь.?» Мэй прислушалась. Но в лесу было спокойно. Где-то негромко пела птица, под чьим-то лапами похрустывал валежник, даже обычных шагов Ботэ не было слышно. Солнце медленно скатывалось за горизонт, его свет соскользнул с золотой поверхности и стал отдаляться, сливаясь с ясными на мокрой земле тенями деревьев. «Пора возвращаться.» Мэй ещё раз оглядела браслет. «Если кто-то потерял его здесь, то он должен будет за ним вернуться. Браслет именно́й, скорее всего, хозяину, или, вернее, хозяйке дорог, просто так не бросишь. Но кто она? В любом случае, об этом лучше знать кому-либо из деревни.» Наконец решившись, Мэй положила браслет в карман и неспешно двинулась к поселению. «Такао сейчас нет. Лучше всего сообщить Кадзу, он как раз сегодня должен вернуться.» Мэй ускорила шаги, но у дома Чонгана слегка замедлилась. «Это же быстро, несколько минут.» И девушка решительно свернула к хижине старика. — Дедушка Чонган? Но в доме было пусто. Весело потрескивал огонь в очаге, на полу было разложены какие-то травы, но хозяина нигде не было. Как вдруг в темноте за очагом ярко свернули два жёлтых огонька. Быстрее, чем Мэй успела сделать шаг, из угла на неё вылетела лиса. Её тело всё ещё опутывали бинты и она хромала на заднюю лапу, но в целом, кажется, чувствовала себя неплохо. Жёлтые глаза зверя с любопытством осматривали Мэй. «Она совсем не боится!» Но вдруг лиса напряглась и резко втянула воздух. Её глаза уставились прямо в глаза Мэй, словно стараясь заглянуть ей в душу. Она сделала несколько шагов вперёд и вдруг… На мгновение воздух заискрился, лиса подпрыгнула, вставая на задние лапы, секунда — и перед Мэй стояла девушка. От изумления Мэй прикрыла рот рукой, а другой рукой опёрлась о стену, стараясь не упасть. Невысокая хрупкая девушка, немногим младше Мэй, продолжала с любопытством её разглядывать. — Ты… Ты… — язык не слушался. Незнакомка фыркнула. — Да, кицунэ, как и ты. Мэй прикладывала все усилия, чтобы не сползти по стене на пол. — Ну, чего так удивлена? — кицунэ вопросительно подняла брови. — Ты же сама так умеешь. «Одно дело самой, совсем другое — у других видеть.» Мэй выпрямилась, немного нервно одёрнула подол кимоно. В кармане что-то негромко звякнуло. «Браслет!» Кажется, девушка тоже уловила тихий звук. Она насторожилась, сощурила глаза и, тряхнув светлыми, почти белыми волосами, подалась вперёд. Мэй нерешительно потянулась к карману. — Это… Быстрее, чем она договорила, незнакомка бросилась вперёд и в мгновение ока выхватила браслет у неё из рук. — Моё! Она прижала украшение к груди. Мэй невольно отсутупила на шаг назад, несколько ошарашенная резким выпадом незнакомки. Заметив это, девушка слегка смутилась. — Прости… Я… Это всё, что у меня есть… — она провела пальцами по блестящей поверхности браслета. — Браслет — моё наследство… От отца достался. Мэй вдруг улыбнулась. Она почувствовала, что незнакомка сильно похожа на неё, удивление прошло, страх, вспыхнувший на мгновение, сейчас казался смешным и глупым. — У меня тоже есть наследство. Мэй осторожно потянула за цепочку, весевшую на шее. С негромким шелестом ей на ладонь упал медальон. Фиолетовый камень переливался в ярких всполохах огня. Кицунэ застыла, так и прижав браслет к груди. — Красивый… — прошептала она, глядя на камень в руках Мэй. — Это камень моей матери. Мой отец жив, а мать — нет. Это всё, что осталось от неё… Девушка протянула руку, чтобы коснуться камня, но вдруг пальцы её остановились и резко прижались к ладони. Она поспешно спрятала руку за спину. — Извини… Ты, наверно, тоже не любишь, когда его трогают. Я не выношу… Потому и… Но договорить она не успела. У порога послышались по-старчески шаркающие шаги. Девушка вздрогнула. Воздух вокруг неё вновь вспыхнул на миг, она упала на пол и через мгновение у огня уже лежала рыжая лиса. *** Лиса, которую Мэй про себя уже давно звала Нацуко, поправилась через полторы недели. О её тайне не знал никто, кроме Мэй. Такао в деревне не было, Сино-Одори не заходила уже довольно давно, а больше некому было узнать тайну Нацуко. Видя, как испугалась девушка, услышав шаги Чонгана, Мэй не стала рассказывать синоби о том, чему стала свидетельницей. Но когда лиса поправилась и её можно было выпускать в лес, сделать это вызвалась Мэй. Стоял тёплый летний вечер. Дожди прошли, и теперь земля, размокшая за их время, начинала медленно сохнуть. Мэй с лисой на руках прошла к самой кромке леса. Там, в небольшом диком садике, уже цвела гортензия. Ярко-синяя, розовая, нежно-сиреневая… В её цвету утопал весь сад. Кое-где буйное цветение разбавляли оранжевые и жёлтые пятна гибискуса, а совсем рядом с Мэй и Нацуко покачивались на ласковом ветру три ярко-алые розы. Мэй засмотрелсь на неповторимую красоту летней природы, и вспомнила о том, зачем сюда пришла, только когда Нацуко стала нетерпеливо ёрзать у неё на руках. — Ой, прости. Мэй отвлеклась от созерцания сада и, опустившись на колени, спустила лису на землю. В одно мгновение Нацуко стала человеком. Она улыбалась. Но Мэй увидела едва заметный оттенок грусти в этой улыбке. — Спасибо тебе, Мэй… — прошептала она и вдруг порывисто обняла девушку. В первое мгновение растерявшаяся Мэй приобняла её в ответ. Через несколько секунд Нацуко отстранилась, но её глаза всё ещё смотрели в глаза Мэй. — Если бы не ты, я бы уже умерла… — девушка содрогнулась. Мэй улыбнулась слегка смущённо. — Не меня благодари, а Дедушку Чонгана. Нацуко кивнула. — Передай и ему от меня. На несколько секунд воцарилась тишина. А потом Нацуко вновь заговорила. — Может, ты и права… Но ты, Мэй, сделала куда более важную вещь, чем простое спасение моей жизни. Ты нашла мой браслет… Сама бы я никогда не смогла найти его, я не помню, куда ползла, раненая, где упала, истекая кровью… — девушка подняла на Мэй большие голубые глаза. — А для меня потерять браслет всё равно, что потерять жизнь. Мэй медленно кивнула. — Я понимаю. Примерно то же я чувствую к медальону… Они опять ненадолго замолчали. — Мне пора… — наконец произнесла Нацуко. Девушки поднялись. — Прощай, Мэй, и ещё раз спасибо. Нацуко протянула к ней руку, но вдруг Мэй потянулась к ближайшему кусту гортензии, осторожно, чтобы не повредить растение, сорвала веточку и протянула её Нацуко. Синие цветы отражались в её голубых глазах. — Спасибо… — выдохнула Нацуко, беря из рук Мэй нежный цветок. Мэй ответила улыбкой. Девушка заложила цветок за ухо, откинув светлые волосы на спину. — Мы ещё встретимся, — внезапно проговорила Мэй. — Кадзу всегда говорит, что если людей однажды связала судьба, то эта связь больше уже не рвётся. Улыбка Нацуко стала ещё шире. — Тогда не «прощай», а «до встречи», Мэй. — Да, до встречи… Махнув рукой на прощание, девушка устремилась к лесу. Мэй улыбнулась ей в след. «До встречи, Нацуко. До встречи, Дитя Лета.»