Бесплатная имитация любви

Дробовик была... странноватой. Не такой, как остальные Турки. В оппозит чопорному Ценгу, быдловатому Рено и всем-всем-всем, разным, непохожим друг на друга в методах работы и характерах, Аэрис могла с уверенностью выделить... её. Фрейра по паспорту, по работе — Дробовик. Артиллерия Турков с серебряной ложкой во рту. Жизнерадостная, наивная и, как полагается, не сильно далеко ушедшая от четырнадцатилетней Аэрис в развитии. О чём только думал Вельд? Аэрис отнюдь не считала себя глупышкой. Даже для своих лет. Напротив, проницательность в соцветии с логикой творили чудеса не хуже, чем те, что Древние на заре времён. Щёлкая злые намерения подосланных Турков, словно орехи, важная для корпорации девочка оставалась гордым, неприступным бастионом. До одного рокового дня... Да. Вопреки мечтаниям, с реальностью приходилось мириться: Дробовик была открытой, как выпотрошенная книга, но делу это совсем не помогало. Аэрис чуяла подвох. И он определённо был. В её манерных жестах, ослепительных улыбках. Попытках «подружиться», зачаровать, чтобы выведать у неё всё-всё-всё про Обетованные Земли. А затем — обломать. Как соломинку. И правда... наивная. ××× В слоёном пироге из жухлой листвы, плотной грязи и камня сомнительной надёжности ни Дробовик, ни Аэрис не ведали, нужны ли сейчас слова. Выжить бы. Белая материя, столь доблестно добытая Дробовиком из самого пекла, более не грела душу. Нет, ну, грела конечно — материнский подарок всё-таки, прощальный, на долгую память. Но было в этом пламени нечто... стыдливое? Чёрта с два Аэрис когда-либо почувствовала бы укол вины перед Турком, но. Эта красивая и отважная дама, которая буквально кинулась в полчище Солдат, потому что Аэрис сказала, что не уйдёт без своей белой материи... Могла ли Дробовик... Фрейра взаправду иметь хотя бы мало-мальское благородство? Порядочность? Ей вообще не должны быть известны подобные понятия, они просто-напросто противоречат её карьере, но... Но. Это клятое, несправедливое «но»! «Но», не позволяющее ненавидеть её до конца, «но», от которого кончики ушей багровеют, покуда эта обаяшка всегда была так добра, мила и обходительна с ней, а она только и делала, что сбегала от неё и играла в «молчанку». С другой стороны, Фрейра наверняка так же добра, мила и обходительна по отношению к своему бойфренду. Или коллегам. С чего вообще Аэрис взяла, что её надзирательница может по-настоящему заботиться о ней? Может... об этом кричала интуиция? Щёки Аэрис алели, воздух в лёгких иссякал. Фрейра, будто на мгновение вынырнув из бездны стратегий, сложных расчётов и пресловутого «как нам отсюда выбираться?», изогнула губы в ободряющей, мягкой улыбке. Очевидно, подумав, что детка Аэрис заливалась краской из-за их очень неприятной ситуации, а не из-за... — Не переживай, малышка. Прорвёмся.