Пьяный романтик

🎧🎵Би-2 «Её глаза» Календарь равнодушно отсчитывал дни до конца июня. Время текло самовольно, не спрашивая разрешения у обитателей особняка на площади Гриммо. С каждым новым днём совместная жизнь Сириуса и Гермионы всё больше и больше входила в нормальное русло. Ну, разумеется, если всё то, что происходило между ними, можно было назвать нормальным. Мисс Грейнджер даже стала замечать, что у неё появились некоторые привычки и «ритуалы» за те два месяца, что она провела в доме Сириуса на правах жителя, а не гостя: перед сном она любила несколько минут бродить по длинным коридорам особняка и желать гадким вредным портретам «спокойной ночи», раз в два дня Гермиона старалась в тайне от Сириуса наводить в доме чистоту - он не любил, когда волшебница «выполняет за Кикимера грязную работу», а ещё каждое утро гриффиндорка обязательно варила анимагу кружку чёрного кофе без сахара. По правде говоря, она не имела понятия о том, как он мог пить такую гадость - кофе был адски горячим, а ещё невыносимо горьким и кислым. Таким, что если сделаешь хоть один глоток - скулы сведёт болезненным спазмом. Но Сириусу нравилось встречать каждое утро именно так, а значит всё остальное не имело ровным счётом никакого значения. Ближе к тридцатому июня Гермиона прочитала абсолютно все найденные в библиотеке Блэков книги, связанные с ментальными чарами и историей рода, к которому принадлежал Сириус. Мисс Грейнджер теперь знала различные детали жизни древнейшего рода Магической Англии буквально наизусть и, что примечательно, мнение о предках Бродяги у неё никак не изменилось - при жизни все они были заносчивыми мерзкими снобами, открыто презиравшими волшебников с «грязной кровью» (не говоря уже о негласном геноциде маглорожденных, который длился несколько столетий). В тот день, когда гриффиндорка закрыла последнюю книгу, рассказывавшую об истории рода Блэк, через пару часов она получила искреннюю похвалу от самого Ориона - мужчине было приятно, что его сын привёл в дом трудолюбивую, храбрую и фантастически умную волшебницу. Только вот, в отличие от изучения истории семьи Сириуса, дела с информацией о ментальных чарах обстояли паршиво - ни в одной книге, хранившейся в библиотеке Блэков, не было сказано ни единого слова об отмене заклинания «Обливиэйт». Его словно и в самом деле было невозможно обратить! В те самые редкие моменты, когда анимага не было рядом, Гермиона буквально убивала себя назойливыми дурными мыслями о своих родителях. Она винила себя в том, что случилось с ними. Она ненавидела саму себя за то заклинание. Ей часто снились разумные выходы из той запутанной ситуации, которые обязательно превращались в кошмары. Чей-то голос кричал мисс Грейнджер о том, что она разрушила свою семью, осиротела по собственной воле и от того осталась совсем одна. «Ты, Гермиона, настоящее чудовище! Считай, что ты убила их! Лишила собственных родителей воспоминаний и прошлой жизни! Это ты во всём виновата! Дура! Безмозглая идиотка!» Более или менее устоявшаяся жизнь волшебников была нарушена тридцатого июня. В тот день Сириус позволил себе спать до обеда, от чего Гермиона просидела в гостиной пару часов с каким-то бульварным романом в руках. В старом доме родителей в Солсбери в комнате волшебницы хранилась целая коллекция качественной художественной литературы, а в библиотеке этого особняка лежали одни лишь магические книжки, среди которых найти хотя бы одну магловскую занимательную брошюрку уже было целым достижением. Данные обстоятельства удручали гриффиндорку с каждым днём всё больше и больше. Однако в тот раз от гадких грустных мыслей мисс Грейнджер отвлёк какой-то странный шум в столовой. Будто кто-то постучал в окно, оно открылось, а через пару мгновений вернулось в своё первоначальное состояние. Волшебница отложила наискучнейшую книжку в сторону, сильнее закуталась в свой кардиган и, поднявшись с дивана, вышла из гостиной прочь. — Сириус? — Гермиона сощурилась и оглянулась. Ей никто не ответил - анимаг всё ещё спал. Гриффиндорка медленным шагом пошла в сторону столовой. — Поганая грязнокровая тварь, — прокомментировала появление волшебницы Вальбурга. Мисс Грейнджер, даже не взглянув в сторону портрета, равнодушно отмахнулась, продолжая идти к цели. В столовой было довольно тихо. В углу, около окна стоял Кикимер и, сгорбившись над чем-то небольшим, сжатым в его костлявых руках, недовольно бормотал. — Кикимер, — Гермиона заявила о своём появлении уверенным поставленным голосом. Домовик испуганно вздрогнул и, сгорбившись ещё сильнее, резко повернулся к волшебнице лицом. Мисс Грейнджер непонимающе сощурилась, приглядываясь к предмету в его крохотных ладошках. Это явно был какой-то конверт, подписанный не слишком аккуратным круглым почерком. Гермиона могла узнать этот почерк среди тысячи других - Гарри Поттер никогда не любил заниматься чистописанием. — Что это у тебя? — гриффиндорка скрестила руки на груди и выжидающе потопала ногой. — Старая глупая птица принесла хозяину письмо, но Кикимер не станет отдавать его гадкой грязнокровке, — зашипел эльф, медленно начиная отходить за стол, инстинктивно желая спрятаться за ним. — Кикимер лучше сожжёт его! — Отдай мне письмо, — мисс Грейнджер напряжённо вытянула руку вперёд и раскрыла изящную ладошку. — Кикимер не станет слушать очередную женщину хозяина, — выплюнул домовик. Гермиона вздрогнула и, инстинктивно сделав небольшой шаг назад, прижала правую руку к груди. От поганых слов старого домовика её горячее сердце болезненно ухнуло и как будто бы даже треснуло. Мисс Грейнджер знала, что бездумно брошенная Кикимером фраза являлась ложью, однако поделать с собой ничего не могла: её некогда хорошее настроение рухнуло куда-то вниз, разбившись вдребезги. — Отдай письмо! — потребовала волшебница и бросилась за домовиком. Эльф побежал от неё прочь, огибая длинный массивный стол. Не желая играть с Кикимером в догонялки, мисс Грейнджер вытащила на свет свою вишнёвую палочку. — Акцио конверт! — скомандовала волшебница и исполнила рукой отточенный взмах. Письмо выпорхнуло из рук домовика, а тот не смог его удержать. Гермиона схватила конверт и, прижав его к груди, выскользнула из столовой. На нём красовалась печать семьи Уизли, а надпись, выведенная знакомым волшебнице почерком, гласила: «Любимым Сириусу и Гермионе от Гарри Поттера» Мисс Грейнджер как-то грустно усмехнулась - ей было непривычно видеть их с Блэком имена рядом. Она часто видела, как на конвертах люди писали имена Молли и Артура Уизли или имена её родителей рядом. Волшебница аккуратно развернула письмо и, медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж, бегло прочитала не слишком аккуратно выведенный на плотном листе бумаги текст. Гермиона поглаживала большим пальцем выпуклые чернильные буквы, задумчиво кусала губы и шла вперёд, а сердце её отзывалось гадкой саднящей болью на мысли о словах Кикимера. Очередная женщина хозяина? Кажется, как-то так он её назвал? Свернув налево, гриффиндорка дошла до конца коридора и, аккуратно приоткрыв скрипучую дверь, проскользнула в их общую (теперь) с Сириусом спальню. Анимаг уже проснулся и, не успев одеться, стоял напротив платяного шкафа в одних пижамных штанах и с удивительно умным выражением лица глядел на развешенную в нём одежду. — Доброе утро, — еле слышно бросила мисс Грейнджер, не имея желания смотреть в его сторону. — Я слышал какой-то шум внизу, — бросив затею с выбором наряда, Блэк повернулся к гриффиндорке лицом и широко улыбнулся, желая, возможно, получить долгожданный поцелуй. Вот только Гермиона на него не смотрела. Держала в руке листок бумаги и какой-то конверт и задумчиво глядела в пол, отвернувшись от анимага. — Птичка? — настороженно переспросил Сириус и сделал один неуверенный шаг в её сторону. — Гарри прислал нам с тобой письмо, а Кикимер не хотел мне его отдавать, — не поворачиваясь к Бродяге лицом, ответила гриффиндорка. Отвернувшись от любимого, волшебница пыталась отогнать от себя накатившую грусть и навязчивую тянущую боль где-то под рёбрами. И Сириус это увидел. Возможно, он не понял ситуацию в деталях, зато услышал в тихом голосе Гермионы перемены и, заметив, что она на него совсем не смотрит, насторожился ещё больше. — Что случилось? — проигнорировав новость о письме, повторил мужчина. Она молчала. — Ответь! — Сириус сделал ещё один шаг в сторону мисс Грейнджер. Тишина. Такая вязкая и липкая. — Это Кикимер? Он снова сказал тебе какую-то гадость?! — Блэк хватался за тонкие нити самоконтроля, из последних сил стараясь сохранять самообладание, чтобы по собственной глупости не напугать малышку Гермиону. В ответ на слова анимага мисс Грейнджер вздрогнула и инстинктивно повела плечами, будто пытаясь сбросить себя груз услышанных от домовика поганых слов. Но несмотря на почти разгаданную Сириусом загадку, гриффиндорка продолжала молчать, повернувшись к возлюбленному спиной. Трусиха. — О, Мерлин, Гермиона! — не сумев совладать с самим собой, анимаг излишне грубо схватил девушку за предплечье и резко развернул её к себе лицом. А в следующую секунду его полукрик буквально захлестнул волшебницу с головой. — Что он тебе сказал?! Говори! Он снова назвал тебя... Маглорождённой?! Мисс Грейнджер продолжала молчать, теперь уже потому, что крик любимого человека загнал её в тупик, напугал до чёртиков и в буквальном смысле парализовал. Сириус Блэк был довольно хреновым психологом. — Что этот поганец тебе сказал?! — не унимался мужчина, грубо сжимая пальцы на девичьем предплечье, покрытом тонкой фарфоровой кожей. — Говори! Иначе я пойду и сам узнаю у Кикимера всё, что мне будет нужно! И видит Мерлин, я не смогу сдержаться и убью его! Анимаг ослабил хватку и уже было дёрнулся в сторону двери, однако Гермиона вовремя его остановила. Преградив Сириусу путь, мисс Грейнджер упёрлась ладошками в широкую оголённую мужскую грудь и, слегка оттолкнув Блэка от себя, заставила его остановиться. — Нет! — негромко вскрикнула волшебница, а затем тяжело вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок. Бродяга напряжённо скрестил руки на груди и выжидающе уставился на свою возлюбленную. — «Кикимер не станет слушать очередную женщину хозяина», — Гермиона зажмурилась, пытаясь сморгнуть предательские слёзы, однако лишь помогла им резво скатиться по тёплым худым щекам. — Как-то так он это сказал. — И ты ему поверила?! — взорвался Сириус, от удивления буквально приклеившись ногами к полу. — Нет... Вернее, — гриффиндорка заикалась от волнения, вытирала дрожащими ладонями со щёк горячие слёзы, пытаясь запретить себе плакать. Ничего, ясное дело, не получалось. — Просто до мая мы не были... Не было нас, а ты... Ты взрослый, свободный человек. Так что... Волшебница плакала, пытаясь как можно точнее передать Блэку все мысли, крутившиеся в её голове. Получалось... Отвратительно. С дрожащих влажных губ мисс Грейнджер слетали жалкие обрывки фраз. Но Сириус её понял. Абсолютно каждое слово. Возможно, теперь это стало его суперспособностью - понимать малышку Гермиону с полуслова и полувзгляда. — Дура, — на выдохе выпалил анимаг и, в три широких шага преодолев разделяющее их расстояние, грубо схватил гриффиндорку за затылок, сжал в кулаке её каштановые кудряшки и довольно резко приблизил её лицо к своему. — Ты просто дура, слышишь? Никогда больше не думай о подобном бреде, потому что всё это неправда. Это всё ложь, ты поняла меня? Сириус грубо держал Гермиону за затылок, заставляя её смотреть ему в глаза, обжигал своим дыханием её щёки, подбородок и лоб, бережно стирал губами горячие девичьи слёзы. Он не стал говорить ей о том, что с выбором женщин у него никогда не было проблем. Более того, он не стал говорить и о том, что несмотря ни на что он сознательно выбрал её. Девчонка и без этих подробностей знала, что Сириус будет её верным дрессированным псом до самого конца. Хватит с неё. — Скажи, что поняла меня, — сильнее сжав волосы Гермионы в кулаке, процедил сквозь зубы Блэк. — Скажи это! — Я поняла тебя, — тихонько зашипев от боли, мисс Грейнджер широко улыбнулась сквозь слёзы. Бродяга довольно рыкнул и порывисто накрыл нежные податливые губы волшебницы своими. Она ощущала обжигающее пламя его губ, чувствовала ладонь, грубо сжимающую пышные кудри на своём затылке. — Что в письме? — аккуратно разорвав поцелуй, прошептал Сириус Гермионе прямо в губы. — Гарри приглашает нас в Хогвартс - через пару дней начинаются работы по восстановлению замка, — волшебница выпуталась из крепкой мужской хватки и вновь развернула письмо. — Мы присоединимся к ним? — Это зависит только от тебя, — Блэк тепло улыбнулся. — Если ты захочешь ехать, то нужно будет написать Гарри ответное письмо. — Мы поедем, — гриффиндорка решительно кивнула головой и с серьёзным выражением лица поджала губы. — У тебя есть сова? Я накидаю пару слов в ответ. — Есть. Подожди пару минут, — мужчина довольно усмехнулся и, развернувшись к Гермионе спиной, вышел из спальни. Сириус вернулся буквально через несколько мгновений. Мисс Грейнджер удивлённо приоткрыла рот и инстинктивно поднесла ладошку ко влажным подрагивающим губам - на приподнятом вверх предплечье Блэка сидела крупная гордая сова. Чёрное оперение и огромные жёлтые глаза. Оцепенев, волшебница осознала, что с этой птицей она уже определённо была знакома. — Я знаю её, — на выдохе прошептала Гермиона и сделала один неуверенный шаг вперёд. — Знаешь. И она тебя знает, — Сириус широко улыбнулся, словно довольный Чеширский кот, выразительно кивнул головой и аккуратно погладил пальцем иссиня-чёрное оперение на груди у своей любимой совы. Воспоминания кувалдой огрели мисс Грейнджер по голове и она приложила немалые усилия, чтобы после такого удара устоять на ногах. Огромная чёрная птица с ярко-жёлтыми глазами сидела на карнизе дома родителей Гермионы в Солсбери и покорно ждала, когда волшебница соизволит впустить её в свою спальню - в голове то и дело всплывали яркие кадры из прошлого. — Так это был твой стих? — на выдохе прошептала гриффиндорка, невидящим взглядом уставившись куда-то в сторону Сириуса. — Когда у меня будешь ты, я стану носить кольцо. У нас будет дом и черешневый сад, и двое смешных сорванцов, — наизусть рассказал первые строчки того самого письма Блэк, с довольной улыбкой пересаживая сову на спинку дивана, обитого тёмной мягкой тканью. Гермионе вдруг стало стыдно и почему-то невероятно больно. Она не сберегла его письмо, не узнала в тексте почерк любимого ей человека. Дура. Какая же ты дура, Грейнджер! — За пару лет я написал тебе много стихов и песен. И напишу ещё, если захочешь. Буду писать тебе их каждый божий день! — анимаг сделал пару шагов в сторону возлюбленной, глядя ей прямо в глаза. — Песен? Для меня? — Гермиона вздрогнула и поднесла заледенелые пальцы к приоткрытым от удивления губам. Она не могла поверить в сам факт того, что кто-то посвятил ей песню. Блэк хрипло усмехнулся, обошёл волшебницу справа и, подхватив с дивана гитару, рухнул в своё любимое кресло. Всем свои видом он как бы говорил: «Смотри и слушай, малышка. Если ты мне не веришь, я покажу тебе!» Мисс Грейнджер повернулась к любимому лицом и, слегка качнувшись влево, вцепилась в спинку дивана, чтобы не рухнуть на пол. Анимаг встревожил гладь гитарных струн длинными пальцами и с наслаждением втянул тёплый комнатный воздух в лёгкие.

«Ее глаза на звезды не похожи, В них бьется мотыльком живой огонь, Еще один обычный вечер прожит, А с ней он каждый раз другой. Ее упреки – вестники прохлады, Как скошенная в августе трава. И пусть в ее словах ни капли правды, Она божественно права. Где-то ангелы кричат: «Прости, прощай!» Плавится душа, как свеча. Разлилась по сердцу печаль, Я – навеки твой, Ты – ничья!»

— Долго писал? — Гермиона почему-то хотела сказать это максимально равнодушно, будто посвящённая ей песня являлась чем-то максимально обыденным. Не получилось. Гриффиндорка даже не заметила, как громко начала шмыгать носом. Стояла, поджав хрупкие плечи, и вытирала холодными ладонями слёзы с покрытых румянцем щёк. — Одну ночь, — Сириус отставил гитару в сторону, тяжело вздохнул и прижал к подбородку сцепленные в замок ладони. — Целый день гонялся за двумя Пожирателями по Лондону. Вернулся к ночи и узнал, что днём заходила Тонкс, письмо оставила. Римус написал, что младший Уизли вернулся домой, к родителям. Один, без вас. Трусливый сучонок. Меня тогда почему-то конкретно переломало. Я впервые подумал о том, что может настать момент, когда Гарри и Рон будут не в силах тебя защитить. Мужчина вздохнул ещё тяжелее, чем в прошлый раз, уселся в кресле поудобнее и устало потёр переносицу. Гермиона сделала несколько неуверенных шагов в сторону Сириуса и вновь замерла, будучи не в силах подойти совсем близко. — Я сидел тут всю ночь, пил, занимался самобичеванием, потому что понял, что втрескался по уши, как школьник. Ты была там, в постоянной опасности, а я здесь, в этом сраном доме гнил. Жил одним лишь ожиданием новой встречи с тобой. Я тогда всю ночь дёргал струны, а к утру родилась песня, — Блэк взглянул на Гермиону снизу вверх. Он проиграл ей в битве и, приняв собственные чувства за поражение, как бы стоял перед гриффиндоркой на коленях. Мисс Грейнджер сделала ещё пару шагов вперёд и, неуклюже качнувшись в сторону, села анимагу на колени, тонкими руками обхватив мужскую шею и уткнувшись ему носом в плечо. Гермиона теперь видела Блэка буквально насквозь, чувствовала, как сильно он привязан к ней и насколько её безопасность важна для него. — Я очень сильно люблю тебя, слышишь? — гриффиндорка захныкала, вжимаясь мокрым носом в оголённое мужское плечо. За два месяца их совместной жизни анимаг говорил Гермионе эти слова уже несколько раз. И вот, наконец, он дождался «той самой» фразы от неё в свой адрес. В ушах у волшебника зазвенело, от чего он смутно понял смысл услышанного. Однако мисс Грейнджер сказала это с таким трепетом, что нечто внутри у Блэка с громким урчанием вывернулось наизнанку, треснуло и, обломившись, полетело куда-то вниз. — Напиши Гарри ответ, — крепко придерживая Гермиону за талию, Сириус с наслаждением вдохнул сладкий запах её пушистых каштановых кудрей. — Послезавтра поедем в Хогвартс.

***

Первого июля мисс Грейнджер проснулась пораньше, в надежде успеть выполнить все запланированные дела. Волшебница в последний раз прибралась в особняке, успев попрощаться и повздорить с несколькими портретами, сварила Блэку чашку гадкого прогорклого кофе, с большим трудом отыскала небольшую прямоугольную сумочку на длинном ремешке, на которую она наложила чары невидимого расширения ещё два года назад, а затем около полутора часов собирала в неё вещи, которые могли бы пригодиться им с Сириусом во время пребывания в полуразрушенном Хогвартсе. Анимаг проснулся ближе к десяти часам утра, спокойно оделся и, сев в кресло с кружкой своего кофе, с упоением наблюдал за тем, как Гермиона, напридумывав себе несуществующих проблем и несущественных дел, кружила по комнате детским волчком. — Птичка, остановись! — мужчина подорвался с кресла в тот момент, когда мисс Грейнджер, раскрыв сумочку, уже с интересом глядела на его парадную жилетку. — Мы едем туда восстанавливать школу, а не проводить святочный бал. Если я тебя не остановлю сейчас, ты упакуешь в свой ридикюль весь этот дом! Волшебница замерла лишь на мгновение, а затем, расслабленно ссутулив плечи, захлопнула дверцу шкафа. — Прости меня, пожалуйста, — Гермиона устало прикрыла глаза и покачала головой. — Мы едем туда впервые после... После... Слова колючим вредным ежом застряли у неё в горле, а проглотить его просто не получалось. Гриффиндорка подалась вперёд и с наслаждением уткнулась носом Сириусу в грудь, вдыхая мускусный аромат его парфюма и крепких сигарет, буквально выкладывая на стол перед анимагом все свои страхи и душевную боль. — Я не могу спать, шарахаюсь от собственной тени и иногда, сидя в одиночестве, начинаю плакать без причины, — мисс Грейнджер мычала все эти слова себе под нос. — Мне иногда кажется, что всё это не закончится никогда... — Это неправда. Пройдёт время. Возможно, много времени, но рано или поздно мы начнём спать спокойно, возможно, даже будем видеть счастливые сны. Ты перестанешь бояться жить, а все эти ужасы превратятся в воспоминания, — Блэк аккуратно приподнял лицо волшебницы, ухватив её за подбородок. — Вытри слёзы, Птичка, я люблю тебя! Поедем скорее в Хогвартс, там нас все ждут. Гермиона нехотя отстранилась, грустно улыбнулась и, невесомо смахнув со щёк слёзы, оглядела Сириуса с ног до головы. Мужчина выглядел не так, как обычно: белая рубашка и шёлковая жилетка были поменяны на тёплую чёрную толстовку, брюки - на потёртые джинсы, дорогие остроносые туфли - на массивные шнурованные ботинки, а вышитый золотыми нитями бархатный сюртук - на «знаменитую кожаную косуху Сириуса Блэка». — Ты выглядишь.., — мисс Грейнджер попыталась подобрать слова. — Потрясно? Я знаю, малышка, — анимаг, в свою очередь, попытался разрядить обстановку. — Поехали! Уже через полчаса были завершены последние приготовления: волшебники спустились на первый этаж и, собрав нужные вещи в сумочку мисс Грейнджер, собирались покинуть особняк. Сириус стоял в стороне и с хмурым видом что-то объяснял Кикимеру, а Гермиона, опустившись на колени, бережно чесала Живоглота за ушком: — Я просила прощения у тебя уже тысячу раз! Мы не можем взять тебя в Хогвартс, там всё ещё слишком опасно! — шептала волшебница, стараясь подарить коту на последок как можно больше любви. Питомец недовольно мяукнул в ответ. — Тебе же нравится здесь, правда? Кикимер будет кормить тебя и заботиться о тебе, пока мы будем в отъезде. Не злись, прошу! Ты не успеешь трижды мяукнуть, как наступит август и в двадцатых числах мы вернёмся домой. Чуть меньше двух месяцев, запомнил? — волшебница подтянула Глотика к себе и взвалила огромную тяжелую кучу рыжей шерсти на свои руки. Кот несколько секунд недовольно кряхтел, однако почти мгновенно сдался и, громко замурлыкав, потёрся головой о предплечье хозяйки. — Я тоже люблю тебя, булочка, — Гермиона поцеловала питомца в макушку. — Я тоже тебя люблю... — Попрощались? — закончив перепалку с Кикимером, рядом с мисс Грейнджер возник Сириус. — Не сиди на полу, он холодный. Анимаг оттащил кота от его хозяйки и настойчиво поднял девушку на ноги. — Следи за домом, бандит. Когда мы вернёмся, расскажешь мне о всех гадостях, которые творил Кикимер, хорошо? — Блэк присел на корточки рядом с Живоглотом и с наслаждением почесал его за ухом, а затем, выпрямившись, помог Гермионе надеть её джинсовую курточку. Кот своенравно фыркнул и, бросив на Сириуса понятный только им двоим взгляд, посеменил куда-то вглубь особняка. — И не трогай мою выпивку! Я снял со всех бутылок мерки! — пропустив Гермиону вперёд, анимаг задержался в дверях, а затем, напоследок окинув прихожую равнодушным взглядом, вышел прочь из дома. — Правильно ли было оставлять его одного на всё лето? Он до сих пор иногда злится на меня, — мисс Грейнджер изящно спрыгнула с крыльца и, поправив перекинутый через плечо ремешок небольшой сумочки, развернулась к своему спутнику лицом. — Он ждал тебя целых два года и, я уверен, ещё пару месяцев прекрасно проживёт без хозяйки! Поверь мне, этот засранец ещё деловитей меня! — Блэк хрипло усмехнулся, начиная что-то искать в карманах своей кожанки. — Да, может, ты прав, — волшебница задумчиво кивнула и протянула мужчине свою ладонь. Пора было отправляться в школу. — Не-е-ет! Я больше не подпишусь на эту авантюру! — Сириус отрицательно замотал головой. — Я опять позеленею, как гоблин! — И что ты предлагаешь? Это самый быстрый способ! — гриффиндорка недовольно скрестила руки на груди. — Ну, во-первых, Хогвартс снова охраняется магией, а потому аппарировать нам придётся в Хогсмид, а оттуда топать ещё добрых минут двадцать. Зачем усложнять себе жизнь, если можно превратить путешествие в приятное времяпрепровождение? По правде говоря, по мнению Гермионы Сириус говорил какими-то загадками. Ещё правдивее - мисс Грейнджер все эти загадки давно разгадала, но верить в них упорно отказывалась. Ей чудилось, будто в жизнь воплощался один из её самых диких кошмаров. — И что ты предлагаешь? — волшебница максимально собранно вздохнула и задрала нос повыше, создавая впечатление, что ей совсем не страшно. Как будто это могло ей чем-то помочь! Ведь дрожащий голос выдавал весь её спрятанный в груди страх. — Отойди чуть-чуть назад, — Сириус заговорщицки усмехнулся и, достав из кармана косухи какую-то мелкую побрякушку, швырнул её прямо на асфальт. Мисс Грейнджер наблюдала за действиями анимага с нескрываемым напряжением. Вооружившись палочкой, мужчина изобразил отточенное движение рукой и почти пропел: — Энгоргио! Совсем крохотная игрушка, больше похожая на брелок для ключей, мгновенно начала увеличиваться в размерах. Росла, росла, приобретая очертания знакомого Гермионе предмета, пока не увеличилась до внушительных размеров мотоцикла. Это был самый настоящий хромированный монстр, не внушавший гриффиндорке ровным счётом ничего, кроме самого настоящего страха. Дрожь в поджилках и леденеющие пальцы. Сириус обошёл своего стального коня справа и, перекинув ногу через корпус, с наслаждением уселся в седло, уместив руки на изогнутом руле. Мотоцикл, оскалившись, таращился на мисс Грейнджер, зловеще поблёскивал отполированным зеркальным корпусом и любовно начищенными фарами. — Запрыгивай, Птичка! — Блэк игриво подмигнул своей спутнице, кивком указывая на место позади себя. — Я не сяду на это чудовище! — волшебница испуганно замотала головой и попятилась назад. — Отважная Гермиона Грейнджер струсила? Брось, малыш, это просто байк. Он тебя не укусит! — беспечная интонация анимага казалась гриффиндорке по-настоящему зловещей, потому что она знала правду - это был не «просто байк»! — Нет-нет-нет! — гриффиндорка судорожно замотала головой и, развернувшись к Блэку спиной, направилась куда-то вдоль по улице. — Ни за что на свете! — Ну и куда ты собралась? — Сириус хрипло усмехнулся и вальяжно скрестил руки на груди. — На вокзал! Поеду на поезде! Или автостопом на машине! По земле! — бросила из-за плеча девушка. — Гермиона Джин Грейнджер! — внезапно завопил мужчина. И она остановилась. Почти мгновенно, тем самым показав своё желание беспрекословно подчиняться всем его приказам. Лёгкая форма мазохизма или что-то типа того. Ноги словно завязли в мостовой, не имея возможности шагать дальше. — Подойди сюда, — с напором процедил Сириус сквозь зубы. Гермиона молчала, спиной чувствуя не столько злость в голосе анимага, сколько неподдельный азарт. — Подойди, я сказал, — ещё ниже, ещё настойчивее. Рык волка, нежели голос человека. Волшебница, словно под сильным гипнозом, медленно повернулась к Блэку лицом и неуверенно приблизилась к байку. — Ты веришь мне? — мужчина протянул своей возлюбленной руку с обращённой к небу ладонью. — У меня нет выбора, — Гермиона пожала плечами. Последняя попытка высказать свой слабый жалкий протест. Судорожно схватившись холодными пальцами за тёплую мужскую руку, словно за спасительную соломинку, мисс Грейнджер довольно неуклюже забралась в седло стального коня. Она никогда не бывала в подобной ситуации, однако изящные руки волшебницы мгновенно нашли своё место на теле Сириуса, крепко обхватив его широкий торс. «Если я начну падать, то пускай этот возомнивший о себе Мерлин-пойми-что пёс упадёт вместе со мной!» Мужчина ловким движением руки завёл своего жуткого хромированного монстра и, аккуратно развернувшись, погнал в сторону проспекта. Гермиона отлично знала, чем закончится этот разгон: прохладный ветер заполнял лёгкие, хлестал по щекам и бил в глаза, однако это ведь было ещё не всё. «Не все пытки, заготовленные Сириусом», — подумала мисс Грейнджер, с силой прижавшись щекой к тёплой напряженной спине Блэка. Лёгкие нити магической энергии бережно окутали мотоцикл со всех сторон - анимаг активировал маглозащитные чары. В тот момент волшебники уже неслись посреди полупустого проспекта на полной скорости, навстречу прикрытому облаками утреннему солнцу. — Готова? — мужчина пытался перекричать ветер. — Нет-нет-нет! — Гриффиндорка завизжала так громко, что, казалось, её услышал весь Лондон. Но Сириус не хотел прекращать. Прибавив газу, мужчина напряжённо стиснул зубы, а Гермиона, в свою очередь, испуганно зажмурила глаза. А потом мотоцикл взлетел. Оторвался от земли, подобно самому настоящему самолёту, встряхнув абсолютно все внутренние органы мисс Грейнджер. Дыхание перехватило, а закрытые глаза предательски заслезились. Волшебница напрягла абсолютно каждую мышцу в своём теле, мечтая лишь об одном - не упасть. Ветер раздувал пышные каштановые девичьи кудри, залетал под одежду, обжигая нежную фарфоровую кожу девушки своим прикосновением. Всю дорогу Сириус о чём-то говорил, стараясь перекричать ветер, даже смеялся иногда. Вот только Гермиона ему не отвечала. Как она вообще могла сосредоточиться на словах Блэка, если за все полтора часа полёта у неё не вышло даже приоткрыть глаза?! Долгожданное «снижаемся» сделало гриффиндорку самым счастливым человеком на свете. Твёрдая земля под ногами стала её самой желанной мечтой. Анимаг направил нос мотоцикла вниз, от чего мисс Грейнджер громко взвизгнула и сильнее прижалась к мужской спине всем телом (хотя, казалось бы, куда уж теснее). Где-то на земле звучали знакомые Гермионе голоса, визги, смех. Хогвартс, кажется, постепенно оживал. Только вот от этого ей было нихрена не легче! Страх пульсировал в ушах вместе с кровью. Как только мотоцикл Блэка изящно опустился на землю, абсолютно все притупившиеся в полёте чувства гриффиндорки разом обострились. — Гермиона! Сириус! — со стороны главных ворот школы в сторону прибывших волшебников уже спешили Гарри и Джинни. — Птичка? — непонимающе сдвинув брови, анимаг приподнял правую руку и почти невесомо коснулся сцепленных на его животе девичьих рук - мисс Грейнджер довольно долго сидела неподвижно, всем телом вжавшись в мужскую спину. Стоило Сириусу дотронуться тёплой ладонью до её заледенелых кистей, как Гермиона, словно выйдя из транса, дёрнулась в сторону и, мечтая слезть, наконец, с жуткого хромированного монстра, рухнула на сочную зеленеющую траву. Анимаг, в свою очередь, тут же вскочил на ноги и испуганно уставился прямо на волшебницу — он просто-напросто не знал, что полагалось делать в подобной ситуации, потому что мотивов подобного поведения мисс Грейнджер тоже не обнаруживал. Гриффиндорка судорожно отползла немного назад, прижала худые коленки к груди и, закрыв ладонями лицо, громко заплакала. Истерика, родившаяся напрямую из сильного чувства страха, накрыла Гермиону смертоносной чудовищной волной, сковывая внутренние органы болезненным спазмом. Руки, ноги, да и абсолютно все мышцы её хрупкого тела саднило от напряжения, в котором вынуждена была держать себя мисс Грейнджер во время полёта, а голова так и норовила лопнуть от переизбытка негативных эмоций. — Малышка, прошу, скажи мне, что случилось? — приказывая рукам не дрожать, Блэк сделал один неуверенный шаг в сторону Гермионы. Вот только его опередили: Джинни Уизли вихрем пронеслась мимо него и его мотоцикла и рухнула на колени рядом с мисс Грейнджер. Всплеснув руками, рыжеволосая девица начала бережно поглаживать подругу прямо по голове, спине, ладоням, закрывавшим лицо. — Сириус! — к крёстному подбежал радостный Гарри, который был чертовски рад его видеть. — Что тут происходит? — Я бы знал, — мужчина похлопал Поттера по плечу и тяжело вздохнул. — Гермиона, милая, посмотри на меня, — прошептала Джинни, ласково пытаясь убрать ледяные от страха ладони от лица подруги. — Это всё из-за полёта, да? Мисс Грейнджер, ещё сильнее залившись слезами, промычала что-то невнятное и согласно закивала головой. — Да бросьте, это же всего лишь мотоцикл! К нему просто-напросто надо привыкнуть! — Блэк беспечно усмехнулся и взглянул на Гарри, который повёл себя точно также: улыбнулся и одобрительно качнул головой. — Это не просто мотоцикл! Она боится и всегда боялась летать! Её тошнит даже когда она смотрит на наши тренировки по квиддичу! — рявкнула Джинни, пытаясь взглядом испепелить «недалёких мужиков». — То, что многие девушки любят полёты, это не значит, что летать могут все! Она не могла тебе отказать, ты же знаешь, Сириус! А теперь у неё истерика! Младшая Уизли шумно выдохнула и снова повернулась к Гермионе лицом: — Пойдём умоемся, милая, хорошо? — помогая волшебнице подняться на ноги, прошептала рыжеволосая девчонка. — Рон тоже когда-то боялся летать, а потом вошёл во вкус! — полностью вставая на защиту крёстного, подал голос Поттер. — Вот именно, Гарри прав! Малышка, прости меня, мы будем пробовать ещё. У тебя просто никогда не было достаточно компетентного наставника в этом деле! — анимаг довольно усмехнулся и самолюбиво скрестил руки на груди. — Нет! — убрав от заплаканного лица руки, наконец выдавила из себя Гермиона. — Да будь ты хоть трижды «самым лучшим учителем», я никогда больше не сяду ни на метлу ни, тем более, на это стальное чудовище! — Птичка, — состроив сочувствующее, однако неизменно беспечное и беззаботное выражение лица, Блэк сделал один шаг навстречу своей возлюбленной. — Лучше стой на месте, Сириус, — уже просчитав все возможные варианты развития событий, Джинни одной рукой схватила мисс Грейнджер за предплечье, а вторую выставила вперёд в останавливающем жесте. Мужчина, разумеется, её не послушал. Наивный, так и не успевший вырасти до конца мальчишка. В душе всё ещё такой же импульсивный беззаботный подросток, как и его крестник. — Птичка, — хрипло произнёс Блэк и сделал ещё один шаг волшебнице навстречу. — Агуаменти! — процедила сквозь зубы Гермиона, взмахнув внезапно появившейся в её руке вишнёвой палочкой. Сильная струя чистой холодной воды мгновенно сбила Сириуса с ног и хорошенько окатила Гарри, вымочив его одежду до ниточки. — Думаю, они всё поняли, — пытаясь сдержать смех, Джинни напряжённо поджала губы и крепко приобняла заведённую подругу за плечи. — Пойдём, умоем тебя и немного успокоимся. Девушки медленно развернулись и побрели в сторону замка. — Узнаю нашу Гермиону, — усмехнулся Гарри и, подав Сириусу руку, помог крёстному подняться на ноги. — Ты ещё не видел, как она построила портреты на Гриммо, — Блэк скинул промокшую насквозь куртку с плеч и, собрав волосы в кулак, выжал из них воду. — Портреты? — Поттер достал из внутреннего кармана куртки палочку, собираясь высушить одежду магией. — С моей полоумной мамашей Гермиона до сих пор на ножах, зато она понравилась старикам, а с Орионом даже подружилась, — горделиво задрав нос, пояснил анимаг. Джинни наполнила ладони мисс Грейнджер холодной чистой водой прямо из палочки. Волшебница резко подняла руки и умыла лицо. Облегченно вздохнув, Гермиона вытерла капли воды с губ тыльной стороной ладони и громко шмыгнула носом. — Легче? — мисс Уизли вгляделась в лицо подруги. Гриффиндорка согласно качнула головой. — Зачем ты согласилась на это? Могла бы отказаться. — Не могла. Не хотела, точнее. Он так долго мечтал полетать со мной. Я люблю его и думала, что с ним смогу пережить свой страх. Видимо, не судьба, — Гермиона растёрла глаза холодными длинными пальцами. — Это все ещё так странно, — Джинни напряжённо улыбнулась. — Ты и... Он. Мисс Грейнджер поджала губы, тяжело вздохнула, а затем подняла на подругу глаза. — Как мама? Джордж? Мы не виделись с того дня, — волшебница мгновенно перевела тему - она не хотела обсуждать свои отношения с кем-либо, потому что полностью была ими довольна и не хотела ничего портить чужими мнениями. — Пойдём, спросишь у них сама, — Джинни повела подругу через главные ворота в сторону огромных деревянных дверей замка. — Папа и мальчики разгребают завалы, а мама все утро пропадала с домовиками на кухне - она нашла с ними общий язык. Хорошо, что вы с Сириусом приехали - нам не хватает рабочих рук. Почти на каждом этаже полуразрушенного замка работали выжившие после войны волшебники. В сентябре профессор Макгонагалл планировала начать новый учебный год, а потому школу нужно было восстановить в рекордные сроки. Добровольцы работали как палочками, так и руками - любая помощь была полезна. Джинни привела Гермиону в коридор, ведущий в большой зал. Из толпы работающих людей мисс Грейнджер моментально выхватила лица Рональда и Джорджа, Гарри и Сириуса, а также... — Гермиона, милая! — миссис Уизли вышла навстречу девушкам и тут же заключила гриффиндорку в свои крепкие, почти стальные объятья. — Я так рада вас видеть, — прошептала волшебница, с наслаждением уткнувшись носом женщине в плечо. — Этот блохастый засранец тебя обидел, да?! — громогласный голос Молли отразился от высоких стен коридора. Уже во всю работающий в стороне Блэк возмущённо повернулся, надеясь сказать что-то остроумное. — Не волнуйся, милая, он мне сам во всём признался! И теперь он будет отрабатывать свою глупость до самого заката и делать вид, что ему стыдно, да, Сириус? — ещё громче воскликнула миссис Уизли. Гермиона стыдливо опустила взгляд. — Да, Молли, — возвращаясь к работе, Блэк тяжело вздохнул. Схватившись за живот, стоявший рядом с ним Гарри расхохотался, за что тут же получил от крёстного подзатыльник. — А где мистер Уизли? — мисс Грейнджер наскоро оглядела коридор. — Вместе с Чарли, Перси и Биллом они разгребают завалы около башни Рейвенкло, — ответила Молли. — Гермиона? — где-то за спиной миссис Уизли волшебница услышала знакомый голос. — Джордж, — удивлённо выдохнула гриффиндорка. Девушка оттолкнулась ногами от пыльного пола и, пробежав вперёд несколько метров, бросилась юноше на шею. Они не виделись уже около двух месяцев со дня похорон Фреда. — Я скучал, мелкая, — прошептал рыжий волшебник, крепко прижимая тонкий девичий силуэт к своей груди. Нехотя отстранившись, гриффиндорка приподняла руку и ласково погладила юношу по тёплой щеке. — Полагаю, спрашивать о твоём состоянии не имеет смысла? — Гермиона хотела бы забрать боль из души Джорджа, вылечить, починить всё, что сломано, однако она знала, что была не в силах ему помочь. — Будто половину меня оторвали, — выдохнул волшебник и, наслаждаясь бережными прикосновениями девичьих рук, прикрыл глаза. — Вы были двумя половинками одного целого, ты всегда это знал, — мисс Грейнджер ещё раз крепко обняла Джорджа, вкладывая в эти объятья всё своё внутреннее тепло. — Я слышал о вас с Сириусом, — Уизли заговорщицки усмехнулся. Так, как умели делать это только они с Фредом. Гриффиндорка стыдливо опустила взгляд и, поджав губы, согласно качнула головой. — Эй, малая, — юноша ухватил её за подбородок, заставляя вновь посмотреть ему в глаза. — Не стесняйся этого. Это твои чувства, они взаимны, так что стыдиться тут нечего, поняла меня? Мисс Грейнджер покорно кивнула, залившись румянцем.

***

Через пару часов Гермиона смогла разузнать о том, что башня Гриффиндора сохранилась намного лучше всех остальных, а потому ходить в неё было вполне безопасно и не так проблематично, как в остальные. Оставив Джинни вместе с матерью, а Сириуса в компании Гарри и Джорджа, волшебница по-тихому ретировалась из коридора первого этажа и побрела по знакомым лестницам ко входу в башню. Идти приходилось очень аккуратно - повсюду валялись разодранные портреты, обломки стен и потолков, уничтоженный школьный инвентарь, а потому гриффиндорка постоянно что-то перешагивала и даже перепрыгивала, стараясь не запинаться. Лестницы больше не двигались, а немногие уцелевшие портреты на стенах хранили пугающее молчание. Никогда ещё родной Хогвартс не вызывал у Гермионы такое вязкое поганое чувство тоски: сердце противно завывало и саднило, а поперёк горла встал горький ком, который проглотить мисс Грейнджер была не в силах. По пути в башню девушка встречала своих друзей (Полумну Лавгуд с отцом, Симуса Финнигана или, например, сестёр Патил), которые, приняв приглашение профессора Макгонагалл, приехали восстанавливать родную школу. При входе в башню Гермиона поздоровалась с Полной Дамой, которая, пребывая в состоянии апатии, коротко поздоровалась с героиней войны в ответ и тут же пропустила её в обитель факультета Гриффиндор. Дорогая сердцу волшебницы гостиная была разрушена: тяжелые шторы валялись на полу под слоем грязи, сильно пострадала восточная стена, откуда-то с потолка сочилась вода, вся мебель была изуродована, а любимый учениками Хогвартса камин, кажется, повстречался с «Бомбардой». Сосредоточенно сглотнув вязкую горячую слюну, Гермиона побрела в сторону девичьих спален. Было ли ей страшно увидеть свою комнату? Разумеется. Но она не могла позволить себе уйти. Комнату, которую гриффиндорка делила с Парвати Патил и Джинни Уизли уже несколько лет, война, разумеется, не обошла стороной. Кровати были изуродованы свалившимся на них потолком и пробитыми в некоторых местах стенами. Многие оставленные здесь личные вещи теперь валялись где-то на полу и были спрятаны под пылью и каменными обломками. Ничего абсолютно целого не попадалось на глаза. Мисс Грейнджер прошла в глубь спальни и, опустившись на корточки, принялась разгребать тонкими белёсыми пальцами груду небольших камней. Меньше чем через минуту девушка подобрала с пола разбитую колдографию в изуродованной деревянной рамке. Поднявшись на ноги, Гермиона стряхнула с треснутого стекла толстый слой пыли. Эта колдография появилась на её прикроватной тумбочке ещё на пятом курсе. Мисс Грейнджер любила её особо сильно. Ныне покойный Колин Криви совершенно спонтанно решил сфотографировать ребят со своего факультета в одном из коридоров Хогвартса. Гермиона, Джинни, Гарри, Джордж и Фред. Они улыбались и, тесно прижавшись друг к другу, наслаждались моментом. Фред нёс какую-то чепуху, пытаясь рассмешить стоявших прямо перед ним девчонок. Фред. Мисс Грейнджер бережно провела поверх его изображения холодными тонкими пальцами правой руки. Огромные карие глаза мгновенно налились слезами, от чего Гермиона всхлипнула. Он был жив. Фред Уизли питал к жизни особую любовь, умел радоваться мелочам и получать удовольствие от неуловимого мгновения настоящего. Он не заслуживал смерти. Никто её не заслуживал. Гриффиндорка крепко прижала колдографию к груди и попыталась немного успокоиться. — Оплакиваешь этого рыжего засранца? — такой родной хриплый голос буквально застал Гермиону врасплох. Волшебница вздрогнула и обернулась. В дверном проёме стоял Сириус и, облокотившись о косяк, качал головой. Его кожаная куртка, видимо, была оставлена где-то на первом этаже, а чёрная толстовка, рукава которой анимаг закатал почти до локтей, уже была испачкана в строительной пыли. Мужчина легонько оттолкнулся от стены и, перенеся вес тела на обе ноги, медленно приблизился к волшебнице. — Нашла в куче обломков старую колдографию, — пояснила девушка и покачала разбитой рамкой в воздухе. Сириус подошёл к Гермионе почти вплотную, отчего ей пришлось запрокинуть голову, а ему, наоборот, склонить её вперёд. Бродяга аккуратно взял колдографию из рук мисс Грейнджер и внимательно к ней присмотрелся. — Никогда не забуду, как он взорвал целую дюжину сахарных петард в моей библиотеке, — еле слышно высказался Блэк и тяжело вздохнул. — Он не заслуживал такого конца, — гриффиндорка сокрушенно ссутулила плечи. — Да его никто не заслуживал. В этой войне вообще не оказалось ни одного победителя. Одни только проигравшие, — Сириус смахнул большим пальцем с девичьей щеки слезу. — Мне почему-то верится, что там он нашёл успокоение вместе с Римусом, Джеймсом и Лили. Мародёрам всегда не хватало ещё одного безбашенного смышлёного гриффиндорца. Небесам теперь суждено терпеть их выходки целую вечность, как в былые времена терпела нас профессор Макгонагалл. — Обещай мне не спешить к ним присоединяться, — на выдохе выпалила Гермиона, вновь смущенно опуская взгляд. — Хей, Птичка, — сказанные волшебницей слова произвели на Блэка настолько сильное впечатление, что мужчина инстинктивно вздрогнул - по спине пробежали мурашки. — Послушай меня, посмотри мне в глаза, — анимаг запустил пальцы в копну её каштановых кудрей, буквально заставляя волшебницу запрокинуть голову. — Я никуда не уйду. Мне теперь нельзя умирать. Мародёры были моей семьёй, я хотел бы снова увидеть Джеймса и Римуса, поговорить с ними. Только теперь они где-то там, за границей нашего сознания. А мы с тобой здесь и, кажется, нуждаемся друг в друге с каждым днём всё больше. Я хочу, чтобы ты помнила одно: я ни о чем не жалею и не буду жалеть. Мы есть друг у друга - это главное. Всё остальное - просто приставка, окончание - бессмысленные пустяки. Люблю тебя, — последние два слова Сириус прошептал, а затем улыбнулся. — Прости меня за ситуацию с мотоциклом. Я иногда ничего не вижу дальше своего носа. Дурак. — Ничего страшного. Я тоже люблю тебя, — ещё тише ответила мисс Грейнджер и, приподнявшись на носочках, прижалась своими мягкими податливыми губами к его немного грубым и горячим. Совсем невинно, сладко. Не для того, чтобы утонуть в страсти и желании, а для того, чтобы выразить все свои чувства. Где-то в коридоре послышались частые лёгкие шаги. — Гермиона! — Джинни ворвалась в комнату ураганом рыжеволосой солнечной энергии, однако, заметив посреди полуразрушенной спальни двух целующихся волшебников, девчонка взвизгнула и резко опустила взгляд в пол, почти физически ощущая заливающий щёки румянец. — Джинни! — мисс Грейнджер в испуге отскочила от Сириуса на добрые пару метров. — Простите я... Я же... Не знала, — не осмеливаясь оторвать глаза от грязного пыльного пола, промямлила мисс Уизли. — Брось, Джинни, — пытаясь разрядить обстановку, Бродяга нарочито беззаботно усмехнулся. — Отцу... Отцу нужна помощь, а мама... Зовёт обедать, — рыжеволосая волшебница смущенно бубнила себе под нос, в надежде не забыть ни единой детали от волнения. — И ещё Гарри и Рон вернулись в замок - они были у Хагрида. Он вернулся в Хогвартс. — Хагрид? — Гермиона встрепенулась и, переведя взгляд на Сириуса, заметила и его радостное оживление. — Мне непременно нужно его повидать - у меня есть подарок, — отряхнув чёрную плотную толстовку, Блэк раскатал рукава и предложил Гриффиндорке ладонь. — Дамы, не хотите ли составить мне компанию в прогулке до его чудесного дома? — С радостью, — мисс Грейнджер довольно усмехнулась и перевела взгляд на младшую Уизли, которая, кажется, от смущения считала на потолке ворон. — Джинни? Ты с нами? — Я?.. Да, — поразмыслив несколько секунд, мисс Уизли более раскрепощённо расправила плечи и немного приободрилась - Гермиона была её лучшей подругой, а значит её отношения ни в коем разе не должны были смущать Джинни. — Да, конечно, пойдём. Я сама давно уже не видела Хагрида. Путь до хижины лесничего мисс Грейнджер знала буквально наизусть. Много лет подряд Золотое Трио бегало к Хагриду в перерывах между уроками, чтобы поделиться историями об очередных приключениях и выпить вкуснейшего травяного чая с брусникой. Только теперь эта нисходящая к лесу тропинка и зеленеющий широкий луг перед замком напоминали Гермионе жестокую битву, взрывы «Бомбарды», яркие вспышки непростительных заклятий и кровь, окропившую зелёную траву вокруг школы в ту страшную ночь. К хижине Хагрида волшебники шли молча. Пригревшись у Сириуса под боком, который, приобняв гриффиндорку за плечи, тесно прижимал её к себе, мисс Грейнджер вдыхала сладкий летний ветерок полной грудью и задумчиво глядела себе под ноги. — Как дела на Гриммо? — теплее укутавшись в свой кардиган, Джинни взглянула на влюблённых с хитрым прищуром. — Всё... Неплохо, — Гермиона покачала головой. — Она нашла общий язык с портретами... С некоторыми портретами. И даже Кикимер начал мириться с её присутствием в доме, — крепче приобняв волшебницу за плечи, Блэк красноречиво дополнил её ответ. — С портретами? Никогда бы не поверила, что с ними хоть кто-нибудь может поладить, — мисс Уизли довольно усмехнулась, наслаждаясь видом того, как бережно Бродяга обнимает её лучшую подругу. — У нас всё хорошо, — пытаясь закончить этот неудобный, слегка неуместный разговор, отрезала Гермиона. — Я вижу, — чуть тише сказала Джинни и улыбнулась так широко, как только могла. Если её подруга была счастлива, значит была счастлива и она сама. Когда волшебники пришли к хижине лесничего, Хагрид, бросив неразобранные сумки в доме, уже во всю хозяйничал в своём огороде. Нужно было стараться жить дальше, возвращаться в привычное русло, восстанавливать всё, что было разрушено Волан де Мортом и его приспешниками. — Хагрид! — воскликнула мисс Уизли, когда они уже приближались к хижине. — О, Мерлин! Джинни, Гермиона, Сириус! — лесничий бросил лопату и, слегка раскрыв руки, шагнул волшебникам навстречу. — Как же я рад вас видеть! Гарри и Рон уже заходили ко мне, так что я ждал, когда и прекрасная половина этой гриффиндорской шайки придёт меня навестить! Хагрид с наслаждением обнял Гермиону и Джинни, после чего обратился к Сириусу. — Привет, старина, — Блэк крепко пожал мужчине руку. — Я рад тебя видеть, старый друг, — лесничий легко вздохнул. — Я пришёл не просто так, — анимаг заговорщицки улыбнулся. — Птичка, помнишь, я давал тебе небольшой сундучок перед самым вылетом? — Да, — мисс Грейнджер согласно кивнула головой и, начиная открывать свою сумочку, вытянула из кармана джинсовки свою палочку. — Акцио коробка! — Я принёс тебе подарок, Хагрид, — принимая из рук возлюбленной небольшой сундучок, пояснил волшебник и, отперев незамысловатый замок, выпустил на траву широкой зеленеющей полянки маленького хомячка с серо-белым окрасом. — Какой хорошенький! — воскликнула Джинни. — И совсем крохотный! — ещё радостнее протянул Хагрид, начиная подходить ближе к зверьку. — Подожди, старина, это ещё не всё, — создавая вокруг хомячка настоящую интригу, анимаг остановил лесничего и, вооружившись палочкой, направился ближе к грызуну. Зверёк послушно сидел на месте и спокойно глядел на Сириуса, будто всё понимал и принимал мужчину за друга. Взмахнув дубовой палочкой, Бродяга наслал на хомячка трансфигурирующие чары и тут же отскочил назад в целях безопасности. Невидимые силы подняли хомячка в воздух, едва заметные золотые нити обступили грызуна плотным кольцом, превращая его крохотные лапки в когтистые конечности, увеличивая зверька в размерах. Гермиона удивлённо распахнула глаза и теснее прижалась к стоящему рядом Сириусу. Огромное сильное животное опустилось на землю и мисс Грейнджер даже показалось, что под его весом задрожала земля. Крепкие широкие крылья распахнулись в воздухе. — Это же.., — выдохнула Джинни. — Клювик! Мальчик мой! — воскликнул Хагрид и, разведя руки в стороны, шагнул гиппогрифу навстречу. Питомец встрепенулся, радостно взбил когтистой лапой землю, задрал голову вверх и, раскрыв клюв, громко завопил. Клювокрыл любил Хагрида всей душой и очень скучал по нему в период разлуки. — Я решил, что настало время вернуть Клювика в родные края. Небеса над Хогвартсом высокие и просторные, вокруг замка много воды и полей. Тем более, детишкам будет полезно изучать магических существ не только по картинкам в учебниках, — Сириус похлопал Хагрида по плечу. Гиппогриф послушно склонил голову, подставляясь под ласковые прикосновения лесничего. Он наконец-то вернулся домой. — Лети, Клювик, разомни крылья. Хогвартс теперь для тебя безопасен! — потрепав питомца по загривку, лесничий шагнул назад, к друзьям. Гиппогриф расправил крылья и, немного разогнавшись, взмыл в воздух. Волшебники следили за тем, как Клювокрыл парил над школой, огибал полуразрушенные башни замка и пикировал над озером. — Теперь всё так, как и должно было быть, — Гермиона облегченно вздохнула и аккуратно подцепила пальцами ладонь Сириуса. — Пойдёмте в школу. Кажется, Молли звала нас обедать. Ближе к вечеру, закончив разбирать завал у башни Рейвенкло, абсолютно все волшебники вышли на улицу, чтобы поставить палатки, насладиться засыпающей природой Хогвартса и провести время в компании друг друга. Сразу же после первого «Воздвигнись!» на широком лугу перед замком возникла и первая палатка из светлого прочного материала. Все крохотные навесы до единого были заколдованы чарами невидимого расширения, а потому сторонним наблюдателям оставалось только гадать, насколько огромные помещения находились внутри каждой из палаток. Солнце ещё стояло над горизонтом, ласково обнимая сгоревшую почти дотла арену для квиддича. Сириус пролез под обугленными, с виду не особо надёжными перекладинами и, заметив Гарри, сидящего на скамейке в стороне, подошёл ближе и сел рядом с ним. Юноша задумчиво смотрел вдаль и крутил между пальцами какую-то безделушку небольшого размера. Расправив плечи, Блэк тоже устремил взгляд вперёд, будто пытаясь поймать точку, куда так внимательно смотрит его крестник. А вдалеке светило кроваво-красное солнце, медленно утопавшее в линии горизонта. Закаты в Хогвартсе всегда были какими-то особенно красивыми и уникальными. — Что там у тебя? — не сводя глаз с горизонта, анимаг слегка сощурился. Гарри еле слышно вздохнул и, взяв вещицу в одну руку, показал её Сириусу. Блэк опустил взгляд и грустно усмехнулся. — Золотой снитч, — проговорил Бродяга, будто пробуя каждую букву словосочетания на вкус. — Мой первый. Профессор Дамблдор завещал мне его вместе с воскрешающим камнем, — Поттер инстинктивно подсел ближе к крёстному. И Сириус, наверное, обязательно бы сказал хоть что-нибудь о дарах смерти, вспомнил бы войну и с сожалением бы перечислил все возможности, которые упустил Гарри, выбросив камень. Но Сириус не стал. Потому что всё это было уже, чёрт возьми, совсем не важно. Страшный сон мальчика-который-выжил и всех его близких людей, наконец, закончился. Нужно было учиться жить дальше и принимать мир вокруг таким, какой он есть. — Я помню каждую игру твоего отца. Каждый раз это был настоящий праздник. Он был талантливым охотником, а ты, Гарри, стал не менее талантливым ловцом, — хриплый усталый голос Сириуса убаюкивал, заставлял забывать о проблемах, ожидавших волшебников за периметром арены. — Почему ты не играл в Квиддич? — Поттер взглянул на крёстного с хитрым прищуром. — Играл, правда очень редко. Я никогда не любил правила, которыми ограничивалась игра. Я любил просто летать. Для меня не было большей радости, чем оттолкнуться от земли и свободно парить над Хогвартсом, — Сириус мечтательно улыбнулся и с наслаждением прикрыл глаза, вспоминая те далёкие времена, когда война ещё не разделила его жизнь на «до» и «после». Анимаг ещё немного покрутил снитч между пальцами, а затем заботливо приобнял Поттера за плечи: — Твой отец гордился бы тобой, Гарри. Гордился так, как горжусь тобой я. — Спасибо, Сириус, — юноша понуро склонил голову и, поджав губы, пару раз согласно кивнул головой. — Сыграем? — Блэк заговорщицки ухмыльнулся, протягивая крестнику снитч. — Арена сгорела почти дотла, — Гарри непонимающе сощурился. — Там осталось одно кольцо. Пойдём, покидаем мяч, — Сириус поднялся на ноги и, вытащив из внутреннего кармана косухи свою рунированную палочку, подал крестнику руку. Трансфигурировав две какие-то завалявшихся в карманах куртки Сириуса безделушки в неплохие мётлы, а золотой снитч в самый обычный квоффл, волшебники взлетели в воздух. Резво разрезая небеса, они кружили над полем, перекидывали друг другу квоффл на больших расстояниях, огибали более или менее сохранившиеся кольца, иногда забрасывая в них мяч. А вокруг простиралось пепелище, в которое превратилось поле для квиддича. Уродливое. Наводящее ужас. Место, где рождались самые волшебные и радостные воспоминания учеников Хогвартса, обратилось в прах. Волшебники громко смеялись, исполняли выученные трюки, наслаждаясь компанией друг друга, а с земли, укрывшись за обугленной деревянной перекладиной, за ними наблюдала Гермиона. Освободившись от компании Джинни, Рона и Чарли, которые на ночь глядя решили отправиться в Хогсмид, мисс Грейнджер решила отыскать Сириуса и Гарри. Гриффиндорка улыбалась, боролась с тошнотой, которую вызывал вид головокружительных воздушных трюков, слышала радостные мужские голоса. Они теперь были настоящей семьёй. Как и обещал Сириус. Оставшиеся два месяца лета для Гермионы пролетели почти незаметно. Тяжёлая работа по восстановлению замка идеально переплеталась с незабываемыми душевный вечерами, каждый из который превращался в отдельное яркое воспоминание. Хогвартс пришлось в экстренном порядке возводить буквально из руин. Подземелья, коридоры, поле для квиддича, оранжерея, мост, башни и террасы были отстроены волшебниками уже к концу августа, чему профессор Макгонагалл была несказанно рада - школа не собиралась нарушать традиции и открыть двери для своих учеников уже в начале сентября. К моменту завершения строительных работ Гермионе начало казаться, что теперь её лёгкие на добрых девяносто процентов состояли из пыли и песка. Однако этот факт не мог омрачить чудесных воспоминаний о вечерах, проведённых в лагере, разбитом прямо на лугу перед Хогвартсом. Как только солнце заходило за горизонт, а активная строительная деятельность в стенах замка прекращалась, одна половина огромной команды добровольцев разбредалась по своим палаткам, а вот вторая половина, добротно поужинав, собиралась у костра, разведённого неподалёку от Чёрного озера. Волшебники общались друг с другом, смеялись и танцевали. Кто-то вспоминал забавные истории со времён войны, а кто-то травил байки из своей ученической жизни в Хогвартсе. Частенько мисс Грейнджер в тайне ото всех пробиралась в школьную библиотеку и копалась в здешних фолиантах, которые пощадил пожар. Гриффиндорка пыталась раскопать ответы на все свои вопросы в книгах о ментальных чарах, найденных в обычной и закрытой секциях. Ничего не получалось, словно «Обливиэйт» и вправду никак нельзя было обратить. Совсем. Волшебница не рассказывала всего Сириусу, не находя смысла в том, чтобы загружать его подобными проблемами, а сама переживала собственные неудачи где-то внутри. И лишь мысли о том, что в сентябре, когда профессора приведут библиотеку в порядок, она сможет найти ещё пару нужных книг, в которых, возможно, будут храниться ответы на все её вопросы, подбадривали волшебницу. Однако подобные неудачи полностью перевешивали радостные воспоминания, которые мисс Грейнджер получала буквально каждый день. Гермиона навсегда запомнит те великолепные моменты, когда Сириус, сидя у вечернего костра, доставал гитару, привезённую из особняка на площади Гриммо и, бережно настроив её, с наслаждением ударял по струнам. Он пел. Очень много пел. И ему было хорошо. Потому что люди вокруг не вели себя как его родители. Они поддерживали Блэка, внимательно слушали его голос и радовались каждый раз, когда по его инициативе звучала музыка. Мисс Грейнджер любила присесть поближе, уложить голову анимагу на плечо и, прикрыв глаза, наслаждаться моментом. Словно такого больше никогда не повторится. И она, в каком-то смысле, была права. Такое волшебное лето в окрестностях родной школы и вправду было лишь исключением из правил. Вынужденной мерой, так сказать. А потому Гермиона старалась запомнить абсолютно каждый момент: каждую песню Сириуса, его тёплые ласковые объятья и длинные совместные ночи в их личной палатке, каждую прогулку в компании Гарри, Джинни и Рона, каждый вкуснейший ужин, заботливо приготовленный миссис Уизли, душевные разговоры с Полумной и сёстрами Патил, забавные проделки Симуса и яркие вечерние костры. А ещё бесконечное огромное звёздное небо над Хогвартсом. Самое красивое небо на всём белом свете. Совершенно незаметно подкрался день отъезда - школа по большей части была приведена в порядок, а потому оставаться в Хогвартсе не имело смысла. Собрав все нужные вещи, волшебники принялись прощаться - за пределами замка их ждала своя жизнь, в которой такие уникальные встречи обещали быть ужасно редким явлением. Гермиона обменялась парой слов с теми ребятами, кто не собирался возвращаться в школу на следующий год и тут же отошла в сторону - она уже решила, что приедет в Хогвартс в сентябре, а потому не видела смысла в долгих прощаниях с преподавателями и однокурсниками. — Птичка, ты со всеми уже попрощалась? — закончив диалог с профессором Флитвиком, Сириус подошёл к мисс Грейнджер. — Да... Да, всё в порядке, — волшебница отрешенно кивнула головой - она так и не сказала ему о том, что в отличие от Гарри и Рона решила закончить обучение в Хогвартсе. — Тогда мы можем отправляться, — Блэк довольно расправил плечи. — Только не на мотоцикле! Прошу! — Гермиона прижала ладошку к груди и испугано попятилась назад. Сириус шумно вздохнул, а затем разразился лающим хриплым смехом. — Не волнуйся, малышка, я уже убрал его обратно в карман. До Хогсмида мы пойдём пешком, а оттуда, так уж и быть, аппарируем, ладно? — растянув губы в улыбке, анимаг подошёл к возлюбленной ближе и, приобняв её за плечи, направился в сторону дороги, ведущей от замка к близлежащей деревне. Лондон, к огромному удивлению Гермионы, встретил волшебников тёплой и невероятно солнечной погодой. В парке перед домом Сириуса развлекалась целая орава детей: они что-то кричали, смеялись, кружили вокруг деревьев смертельным вихрем. Мисс Грейнджер поправила ремешок своей сумочки, перекинутый через плечо, и повернулась лицом к особняку Блэков. Взбежав по ступенькам на крыльцо, Сириус извлёк из нагрудного кармана косухи связку ключей. Замочная скважина глухо щёлкнула, после чего входная дверь медленно отворилась с гадким громким скрипом. — Кикимер! — озлобленно завопил Бродяга, проходя в глубь прихожей. — Мы вернулись! — анимаг будто бы не умел обращаться с домовиком как-то по-другому. — Где тебя носит, старый пень?! Гермиона устало вздохнула и закрыла руками лицо - изменить дурной нрав Блэка, видимо, было ей не под силу. — С возвращением, хозяин! — домовик выглянул из-за угла и, потирая костлявые руки, медленно вышел на свет. — Старый Кикимер надеялся, что вы больше не приведёте сюда грязнокровку. — Пора бы тебе уже смириться с тем, что она живет в этом доме на правах хозяйки, — интонацией показывая всё своё отвращение к эльфу, Сириус скинул с плеч косуху, которая слишком сильно грела руки и спину, и тут же забрал сумочку и куртку у Гермионы, тем самым проявляя заботу. — Да где это видано, чтобы в поместье чистокровного рода хозяйничала грязнокровка? — пробубнил себе под нос домовик, медленно развернулся к волшебникам спиной и побрел куда-то в сторону столовой. — Прекращай ворчать, Кикимер! — гаркнул Блэк. — Лучше подай Гермионе чай, а мне кофе, и набери мне ванну! — Как прикажете, хозяин, — эльф покорно склонил голову. Стоило Сириусу сделать шаг на первую ступеньку крутой скрипучей лестницы, как громкий вопль мисс Грейнджер заставил его замереть и обернуться: — Глотик! — волшебница присела на корточки и развела руки в стороны, радостно глядя на огромного рыжего кота, вальяжно выхаживавшего по коридору. — О, Мерлин, вы посмотрите на него, как рисуется-то! — съязвил анимаг, внезапно воспылав чувством ревности. Живоглот надменно мяукнул в ответ, с радостью ныряя в объятья любимой хозяйки. — Сам такой, — фыркнул Сириус. — Меня она всё равно больше любит! — Прекратите, — довольно протянула Гермиона и, сдавив кота в объятьях, принялась осыпать его поцелуями. — Я надеюсь, что мой виски ты не трогал, — продолжая подниматься по лестнице, громко проговорил Блэк. Живоглот также громко мяукнул ему в ответ, всё сильнее зарываясь в объятья хозяйки. — Вернулась, тварь, — выдавила из себя Вальбурга, как только силуэт её сына растворился в темноте второго этажа. — Только ради того, чтобы позлить вас, — поглаживая рыжую шерсть своего питомца, язвительно ответила мисс Грейнджер и тут же вздрогнула - подобную манеру поведения она явно переняла от Сириуса. — Чтоб ты сдохла, тупая грязнокровка, — не унималась покойная хозяйка дома. — А вы, я смотрю, не устаёте давиться собственным ядом, миссис Блэк. Мне вас очень жаль, правда. Даже ваши почтенные родители уже давно успокоились, а от вашей негативной энергии за полтора месяца повсюду снова наросла паутина! — Гермиона выпустила Живоглота из объятий и, поднявшись на ноги, подошла вплотную к лестнице. Вальбурга же, в свою очередь, самолюбиво проглотила вздох и отвернула голову вправо, вызвав тем самым у мисс Грейнджер усталую усмешку. Сразу после ужина Сириус с удивлением обнаружил, что Гермиона задремала на диване в гостиной около камина. Решив её не тревожить, анимаг напомнил Кикимеру о своей просьбе наполнить ванну и, переодевшись, удалился принимать водные процедуры. Мужчина около двадцати минут почти неподвижно сидел в горячей мыльной воде и, уперевшись невидящим взглядом в стену напротив, потягивал вино из высокого хрустального бокала на диковиной изогнутой ножке, пока его не прервали. Мягкий, но громкий голос Гермионы донёсся из коридора. «Проснулась», — подумал Блэк и довольно усмехнулся. — Глотик, где ты? — Сириус услышал вопль волшебницы, а затем дверь в ванную резко распахнулась. Мисс Грейнджер замерла, а затем, шокировано взвизгнув, резко повернулась к анимагу спиной. — П-п-прости! Прости пожалуйста! — затараторила девушка. — Я не знала, что ты здесь! Я искала Глотика! Я не хотела тебе мешать! Гермиона шумно выдохнула и уже собиралась сделать шаг, чтобы, захлопнув за собой дверь, оставить Блэка в одиночестве. — Стой, Птичка! — вовремя остановил её мужчина и, тепло усмехнувшись слегка подался в сторону, складывая руки на бортик роскошной чёрной ванны. — Почему ты испугалась? — Я? Просто... Ты... Здесь, — продолжая стоять к Сириусу спиной, мисс Грейнджер никак не могла подобрать нужных слов от волнения. — Так, стоп! — чуть громче продолжил Бродяга. — А теперь сделай глубокий вдох и выдох! Гриффиндорка послушалась. — Подумай. Неужели после всего того, что между нами было, тебе стоит хоть чего-то стесняться, часто извиняться передо мной и убегать в смущении? — Блэка забавляла нежная трепетная натура мисс Грейнджер. Гермиона прикрыла глаза и поджала губы. Теперь она покраснела ещё сильнее! Сириус был прав - на данный момент в их жизни не было людей, которые были бы им ближе, чем они сами. — Если у тебя были дела - не буду тебя задерживать, но если их нет - ты можешь присоединиться ко мне, — Блэк довольно усмехнулся, словно сытый кот. — Я уже была сегодня в душе, помнишь? Мои волосы только-только нормально высохли! — волшебница медленно повернулась к мужчине лицом. — Что это у тебя в руке? — отхлебнув ещё немного вина, Сириус поудобнее улёгся в ванной. Гриффиндорка встрепенулась и, приподняв руку, взглянула на предмет в своей ладони. Она совершенно о ней забыла. — Джинни вернула мне мою книгу, которую нашла в своей комнате. — Очередной справочник по древним рунам? — анимаг вздохнул, будучи полностью уверенным в своих способностях к прорицанию. — Нет, — Птичка покачала головой. — Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита». Люблю магловские книги. Самые великие из них никогда не обделены смыслом. Сириус прекрасно знал о том, что мисс Грейнджер более чем глубоко осведомлена в вопросах магловской литературы, музыки и даже живописи. Возможно, это стало одной из причин того, что пёс полюбил птичку. Она видела дальше большинства встречавшихся ему волшебников и волшебниц. Она единственная понимала суть его пространных монологов и, к огромному удивлению анимага, самовольно превратила их в долгие задушевные беседы обо всём на свете. — Почитаешь мне? — попросил мужчина. — Ты не читал? — удивлённо вскинула брови Гермиона, проходя в глубь ванной комнаты, при этом плотно прикрыв за собой дверь. — Как-то руки не дошли. Из русского я больше люблю Достоевского, — волшебник сделал ещё один глоток из бокала. — Откуда читать? Сначала? — мисс Грейнджер опустилась на пол рядом с ванной, прислонившись к её стенке спиной так, что голова гриффиндорки находилась прямо под плечом Сириуса. Чтобы мужчина лучше слышал её голос во время чтения. — Откуда захочешь. Я в любом случае буду доволен. Они ещё долго сидели в нагретой паром мрачной мраморной комнате. Гермиона читала, сидя на полу, а анимаг с наслаждением слушал её тихий голос. — Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значение человеческих глаз. Поймите, что язык может скрывать истину, а глаза – никогда! Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду вы овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнется, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено. Она замечена, а вы пойманы! — гриффиндорка ловко снимала слова со слегка посеревших страниц книги. — Будто бы про тебя написано, — каждое движение анимага сопровождалось характерным всплеском воды. — Почему? — поглаживая большим пальцем шершавую поверхность книжной страницы, Гермиона усмехнулась. — Я всегда всё вижу в твоих глазах - они никогда мне не лгут. Я вижу, когда ты что-то хочешь скрыть, когда тебе страшно, когда тебе тоскливо или грустно. Каждая эмоция отражается в глазах, — Сириус свесил руку. Капля тёплой воды рухнула на чёрный мраморный пол. Гермиона замолчала и задумалась. Он был прав. Каждое его слово было правдой. За исключением пары деталей - мисс Грейнджер ничего не рассказывала Блэку о поисках противоядия от заклятия «Обливиэйт» и ещё ни разу не говорила о том, что решила закончить обучение в Хогвартсе. Гриффиндорка тяжело вздохнула - лёгкие будто придавило неподъемным грузом чувства вины. Захлопнув книгу, волшебница опустила её себе на колени. — Я давно хотела тебе кое-что сказать, — прикрыв глаза, Гермиона слушала плеск мыльной воды в ванной. — Давай ты не будешь меня пугать, ладно? — отхлебнув ещё немного вина, Сириус насторожился. — Я решила, что поеду в этом году в Хогвартс. В последний раз. Мне нужно закончить обучение, — выпалила мисс Грейнджер и напряжённо поджала плечи, подсознательно остерегаясь реакции Блэка. — Зачем? — чуть тише спросил мужчина, явно обдумывая полученную информацию. — Я чувствую, что мне это надо. Родители хотели бы этого от меня. Я не могу бросить обучение незаконченным, — Гермиона старалась говорить как можно твёрже, чтобы не дать Сириусу возможности себя отговорить. — Ты ведь можешь сразу пойти работать, куда тебе только захочется! Даже Гарри и Рон воспользовались привилегиями и не собираются ехать в школу, — Бродяга говорил спокойно, стараясь не давить на волшебницу слишком сильно. — То, что я теперь являюсь героиней войны, не даёт мне права делать всё, что мне вздумается. Я хочу доучиться. И я поеду в Хогвартс! — с каждым новым словом интонация мисс Грейнджер грубела, а тон голоса повышался. — Хей! — вовремя остановил волшебник девушку и, прижав свою влажную ладонь к её щеке, заставил посмотреть себе в глаза. — Если ты считаешь нужным закончить учёбу, значит так тому и быть. Всё будет хорошо, так? — Так, — тихо ответила Гермиона и, прикрыв глаза, согласно кивнула. Анимаг слегка подался вперёд и с наслаждением коснулся тёплыми влажными губами её лба. Гриффиндорка не увидела этого, но на серьёзном мужском лице проступил самый настоящий оттенок горечи. Сириус боялся вновь остаться один в этом жутком мрачном особняке, но выбора у него особо не было - Блэк должен был поддержать решение Гермионы. От одной только мысли о том, что целых девять месяцев ему придётся засыпать и просыпаться одному, ужинать, обедать и завтракать в одиночестве, по спине анимага бежал холодок. Жизнь в ожидании возвращения мисс Грейнджер казалась ему теперь лишь мучительным существованием. — Джинни позвала меня в Косую Аллею. Завтра. Ей захотелось купить чего-нибудь к новому учебному году. Как в старые-добрые. Ты пойдёшь с нами? Там будет Гарри, а ещё Артур и Молли, — нежась под горячим дыханием Бродяги, прошептала Гермиона. — Останусь дома. Соскучился по своему любимому креслу, по библиотеке, — Блэк грустно усмехнулся в ответ. Ему так сильно не хотелось отпускать волшебницу в Хогвартс, что вновь закрыться в своей пыльной тёмной норе показалось неплохим решением. Идиот. Уже перед самой ночью, когда, переодевшись, Гермиона сидела на диване в спальне и, расчесывая волосы, собиралась ложиться спать, в комнату вошёл Сириус с каким-то мешочком в руке. — Ты спать-то ложиться собираешься? — пытаясь прочесать непослушный локон, гриффиндорка поднялась с дивана и повернулась к мужчине лицом. — Собираюсь, — кивнул Блэк и, обогнув диван, подошёл к мисс Грейнджер почти вплотную. — Ты собралась в Косую Аллею завтра. Вот, возьми, купишь себе всё, что нужно. Волшебник протянул своей возлюбленной бархатный чёрный мешочек. Девушка недоверчиво приняла подарок и, развязав верёвочку, высыпала себе на ладошку пару из целой дюжины золотых галеонов. — Ты шутишь? — Гермиона нахмурилась. — Я не возьму! Я... Я не возьму! — Возьмёшь, — спокойно ответил Блэк. — Давай не будем это обсуждать. — Мне не нужны твои деньги, Сириус! Я не собираюсь ничего покупать завтра. Мне ничего не нужно, — мисс Грейнджер настойчиво пыталась всучить мешочек галеонов обратно анимагу в руки. — Перестань, Птичка, пожалуйста! — Сириус устало прикрыл глаза и еле заметно сморщился. — Эти галеоны не стоят мне ровным счётом ни-че-го! Я просто хочу, чтобы у моей Гермионы были новые учебники, новые дорогие перья и любые безделушки, которые она только пожелает! Мисс Грейнджер слушала тираду волшебника с приоткрытым от удивления ртом и широко распахнутыми глазами. — Теперь это и твои деньги тоже. Их никогда не станет меньше, пойми. Они существуют для того, чтобы тратить их. И если будет нужно, то я куплю для тебя целый мир! Всё, что ты только пожелаешь! Так что возьми этот чёртов мешочек и улыбнись, прошу тебя, — Сириус говорил это бегло, громко, с надрывом. Он просто хотел сделать Гермиону хотя бы немного счастливее и не желал слышать отказа. Гриффиндорка напряжённо вздохнула и, поджав губы, опустила взгляд. Раскрыв мешочек, девушка аккуратно вложила туда высыпанные галеоны и, тонкими пальцами завязав мягкую верёвочку, тепло улыбнулась. — Спасибо тебе, — приподнявшись на носочках, волшебница оставила лёгкий невинный поцелуй на тёплой щетинистой мужской щеке. — Не сиди сегодня слишком долго. Ложись спать.

***

День отъезда настал гораздо быстрее, чем того желал Сириус. Каждое действие Гермионы, направленное на её скорейшее отправление в Хогвартс, отзывалась в груди Блэка ноющей болью. Вечером, накануне отъезда, мисс Грейнджер вытащила из-под кровати свой огромный чемодан и, взгромоздив его на постель, тяжело вздохнула: — В последний раз. В словах волшебницы сквозила такая явная горечь и грусть, что Сириусу, наблюдавшему за ней из кресла, захотелось непременно обнять свою Птичку. Но он решил пока ей не мешать. Она ведь и вправду в последний раз собирала вещи, чтобы отправиться с вокзала «Кингс-Кросс» в свой волшебный Хогвартс. В то место, которое много лет назад подарило ей целый новый мир и новую жизнь. Гермиона должна была сделать всё самостоятельно. Раскрыв дверцы тяжелого платяного шкафа, гриффиндорка начала аккуратно складывать все нужные ей вещи в свой чемодан, постоянно сверяясь с заранее приготовленным списком. Свежие учебники игриво поблёскивали глянцевыми обложками, новые дорогие перья были бережно упакованы в пергаментную бумагу. В самую последнюю очередь, вслед за одеждой и школьными принадлежностями, Гермиона приготовилась отправить в свой саквояж дорогую её сердцу атрибутику факультета Гриффиндор. Трепетно взяв в руки аккуратно сложённую в стопочку школьную форму, красно-золотой галстук, а также шапку и шарф с эмблемой родного факультета, мисс Грейнджер тяжело вздохнула. В последний раз. Теперь уже без Гарри и Рона. Только с Джинни. Эпоха Золотого Трио прошла. Следующий день самим фактом своего существования вызывал у Сириуса рвотный рефлекс. Мужчина с особо широким «я» никак не мог спокойно реагировать на то, что Гермиона должна была уехать из его дома на целый учебный год. Он только-только обрёл её в своей жизни, и вот она снова уходила прочь! Какая несправедливость! Волшебники стояли в прихожей в почти полной тишине. Мисс Грейнджер, облачённая в серый свитер и чёрные джинсы, внимательно смотрела своему возлюбленному в глаза и улыбалась. — Не дуйся на меня. Не смей, — процедила гриффиндорка. — Я не дуюсь, — анимаг сокрушенно покачал головой. — Ты точно не поедешь провожать меня на вокзал? — Гермиона жалостливо свела брови. — Там будет Кингсли, — Блэк саркастично сморщился. — Опять начнёт донимать меня должностью главы отдела регистрации анимагов. — Согласился бы. Хорошая работа, — волшебница пожала плечами. — Я своих не сдаю. Если бы я сам был зарегистрирован - кто знает, смог бы я выбраться из Азкабана, — тихо произнёс Сириус. — Как знаешь. Мне пора ехать, — коротко взглянув на часы, Гермиона улыбнулась. — Как будешь добираться? — Возьму такси, — гриффиндорка подняла с пола свой увесистый чемодан. — Не скучай без меня. Время до Рождества пролетит незаметно! — приподнявшись на носочках, мисс Грейнджер подарила мужчине невероятно нежный и тёплый поцелуй. Прекрасно понимая то, что долгих прощаний ей не вынести, волшебница тут же развернулась к Блэку спиной и пулей выскочила из дома. Старая деревянная дверь уныло скрипнула. Сириус сделал несколько шагов вперёд и, сокрушенно склонив голову, упёрся лбом в прохладную шершавую поверхность двери. — Я постараюсь не сдохнуть от тоски, Птичка.