Collaboration

—Я сейчас просто уверен, что ты жульничаешь! — Джин выныривает из веера своих карт и со своей каждодневной эмоцией возмущенно тянет слоги, —Давай, показывай, что у тебя там! —требовательная рука дергает сосредоточенного Намджуна за ткань кофты. —Давай, ходи, —толкается в недовольную руку лидер, потянув пальцы к картам Джина, —у тебя там всё равно мелочь всякая. —Я отказываюсь играть с тобой! —Джин дернулся в сторону сидящего рядом ржущего Чонгука, неосознанно выкладывая все свои карты, —еще и мои карты подглядываешь! —Я на правах лидера, запрещаю тебе отказываться. Тэхён выпустил смешок, притягивая свои карты ближе к глазам. —Это превышение полномочий, —парень в своей громогласной манере, вопил и размахивал рукой. —Ага, —произносит умиротворенный Юнги, не поднимая глаз от своих карт, — Дживон будет в ярости. Джи разогнула спину, оставляя реквизит лежать в ногах, поворачиваясь на фигуры, собравшиеся в кругу, посередине пустой сцены и негодующе уперлась в бок, —А может, кто-нибудь из вас поднимет свои задницы и поможет мне? —Куколка, —Чимин переставляет свои карты между собой, растягивая губы, —Ты прекрасно справляешься. Джи Су, поковыляла к кучке, останавливаясь между Джуном и Джином, заглядывая по очереди в их карты. Пальцы бестактно вторглись в пространство парней, вытащили карту сначала из рук Намджуна, а затем из рук Джина, завершая ход. Оба уставились на упавшие карточки, синхронно задрав головы в немом замешательстве. Джин собирался открыть рот. —Давай, скажи что-нибудь, и твой микрофон случайно перестанет работать посреди выступления. Парень повержено завыл, впечатывая оставшиеся карты в своё лицо, —Вот же зануда а, Дживон специально тебя взял, чтоб портить мне жизнь? —карточки посыпались вниз, Джи оставалась в таком полусогнутом виде, игнорируя истерику парня. —Дживон меня взял, чтоб ты не занимался ерундой, а если сейчас не поднимешь свою пятую точку, Дживон узнает, что ты вчера полночи играл в игры, а не усиленно готовился к выступлению, — её предупреждающая интонация вызвала оживление даже на лице Юнги. Парень сидел, собрав ноги под себя со своими карточками, особо не переживая, что кто-то посмотрит на них. —Нет, ну точно зануда, еще не дебютировала, а командует уже. —Чимин, —парень поднял на неё свои блестящие, игривые глаза, —У тебя есть последний шанс. —А то что? — поиграл бровями, —Накажешь меня? —Ещё одна шуточка, —В плечо прилетает миниатюрная и недовольная женская рука, —И ты труп. —Я готов умереть в твоих объятиях, Куколка! —Чимин театрально приложил ладони к груди, прикрыв веки. Джи закатила глаза, ловя лопатками задорную интонацию парня, следуя обратно к брошенному одинокому штативу для передвижной камеры. Пока она собирала детали себе в руку, парни истошно вопили, сигнализируя о том, что Джин всё-таки проиграл. Щелбан от Джуна надо было видеть. Первое место в хит-параде идеальных и звонких фофанов в истории. Она смеялась, наблюдая за прорывной истерикой Джина, обиженно толкавшего то ржущего Намджуна, то хихикающего Чимина, потирая больное место ладонью. Джи, сидя на корточках с застывшей на деталях рукой, хотела запомнить каждый момент их искренней радости, и там, где-то глубоко внутри, хотела бы, чтоб её представили публике и она почувствовала себя частью команды, хоть Тэхён и твердил ей это с блистательной и неподдельной улыбкой, каждый день. Пальцы соприкасаются с ее кожей, она отвлеклась на жест, встречаясь взглядом с присевшим Чонгуком, без малейшей скромности сложившим свои, покрытые татуировкой пальцы поверх её, совершенно игнорируя размеры огромной детали. —Давай это сюда. От того, что он нарушил её пространство в считанные секунды, перекладывая железные палки в свои руки, она только и могла, что суетливо опустить взгляд. Хоть куда-нибудь, но только не смотреть в лицо. В изучающие её глаза. Ей было дискомфортно видеть парня вблизи. Его присутствие влияло на неё теперь с волнующей стороны. Ей не нравилось это. Сам факт того, что она превращалась в маленькую, скованную девчонку, нервировал ещё больше, чем их патологически асоциальное отношение друг к другу до этого. Как бы она не пыталась выскоблить остатки пульсирующей агрессии к нему, не выходило прочувствовать эти эмоции ещё раз. Никак. Даже, вспоминая его холодную чёрствость. Прикасался он вчера очень даже не холодно. Скорее наоборот. С такой ласковой манерой, жаркой требовательной страстной харизмой, которая шла в разрез с его подачей на людях. Она не понимала, почему позволила ему сделать это. Поцеловать ее ещё раз. А ещё больше она не понимала, зачем ответила на этот телесный контакт, прокручивая поцелуй в мыслях и, черт возьми, не сожалея ни разу. Должна сожалеть, но не выходит. А ещё он стал напоминанием этих прикосновений. С самого утра, когда они по традиции встретились на кухне. Она спустилась с лестницы с несвойственным для неё волнующим видом, укладывая непослушную челку пальцами. Стоило ему, по-царски развалившемуся на стуле, лениво жующему свой сандвич, поднять глаза от своего телефона, как ее ударило током. Он перестал жевать. Она перестала дышать. И не дышала, когда он сел рядом в автобусе. Наверное, он чувствовал ее напряжение, потому что, когда их руки соприкоснулись случайно, она отдёрнулась так, как будто ошпарилась кипятком. Его кожа холодная. Стремительно ползущий минус на улице пропитывал морозной свежестью его слегка порозовевшие и художественно-бледные пальцы. Она проморгалась в пустоту, давая самой себе ментальную пощёчину, осознав, что разглядывает его татуировки, вены на внешней стороне руки и отмечает про себя его приятный цвет кожи. А он косился на неё. Она чувствовала это своей скулой, на которую падал взор, когда она усиленно пыталась разглядывать плывущий пейзаж за окном. —С-спасибо, — с миловидной робостью, которая придала его серьезному выражению мягкости. —Куда нести? Она так забавляет его, когда нервно начинает оглядываться по сторонам, чешет макушку и сомнительно размахивает рукой в стороны, будто совершенно забыла куда несла аппаратуру. —Вон туда. Да точно, туда положи. Чонгук пошел в сторону мотков с проводами, где копошились несколько Стафф и звукорежиссер. Джи уж было хотела выдохнуть, разворачиваясь от него в другую сторону. —Эй, Кан! —девушка запнулась на месте, отражая всю тяжесть ситуации во взгляде, и повернулась на зов одной из Стафф, куда пошел Чонгук. Выдавить подобие миловидной, отзывчивой и удобной гримасы было куда сложнее, чем скакать на камеру, но она попыталась. Развернулась и упёрлась глазами прямо в идущую спину. Такую широкую спину, он всегда был таким широким? И что это за куртка? Так стройнит его. Черная. Ему идёт черный. Однозначно, есть вкус. Она слегка подвисла, пока он не глянул на неё на развороте, встречаясь с этим слегка глупым выражением. Джи даже матюкнулась про себя с такой рвущейся наружу горькой интонацией, осуждая его привычки таращиться на неё, когда она совершенно была к этому не готова. Похоже ему полюбились эти игры в гляделки еще пару месяцев назад, он однозначно кайфует, получая новую дозу от запечатления в своём мозгу её пятидесяти оттенков тупости. Чтоб лежать, вспоминать, и ржать в свой замечательный, душевный, мелодичный, сладкий голос. Такой же красивый, как эти причудливые локоны, падающие на такие же безумно красивые глаза. Так, успокоилась. —Да? —Принеси сюда провода для саба из операторской, они там на полке лежат, такие здоровые мотки. —Да, сейчас. Она даже рада была ухватиться за этот шанс. Выиграть время и не залипать на него, пока не заметил Джин или Чимин и не начали стебать её. Джи Су съёжилась, представив, как они тыкают в неё пальцем и говорят Чонгуку о том, как она жрёт его глазами. До операторской она дошла быстро. Длинный коридор, четвёртая дверь слева и ты на месте. Вот только злосчастные провода торчали с полки, до которой она не дотянется даже если будет подпрыгивать на месте. Её недовольный взгляд буравил выглядывающие белые проводки, потешающиеся над её ростом. Конечно же, ей пришлось прижаться к стеллажу с полочками, на которых навален подобный хлам, привстать на носочки, натужно кряхтеть и едва-едва доставать пальцами до нужной вещи. —Боже, — выдыхает напряженный женский голос, —Какой идиот их сюда положил? Она представила, как Пак Чимин тянется точно так же или подпрыгивает, вызывая у неё смешки, ведь он самый низкий из мемберов. Он бы ей не простил, она точно знала. Ходил бы и дулся потом неделю. —Блять, надо было звать Тэхёна. Пальцы тянутся, подталкивая провода вперёд, в надежде, что они все-таки упадут. Чужие пальцы, взявшиеся из ниоткуда, без труда дотянулась до злополучной вещи. Она испуганно пошатнулась на ногах, которые в миг потеряли равновесие и на развороте столкнулась с телом, ударяясь затылком и лопатками о стеллаж. Чонгук замер с рукой над ее головой. Она замерла и таращилась на Чонгука, оказавшаяся в тисках между ним и стеллажом. —Тэхёна, значит? Неразборчивые звуки последовали в ответ. Ее ресницы затрепетали, как крылья бабочки, и губы непослушно пытались издать хоть какое-то подобие предложения. Знал бы он, как пересохло у неё в горле. Он слегла улыбнулся, видя, как она хватается пальцами за полки, пытаясь слиться с преградой, но, к его колкому умилению, с той, что за спиной. —Чт…что за дурацкая привычка появляться из-за угла? — дрожащий голос выдал хоть что-то кроме ощутимых вдохов. —По-моему, —произносит парень, смотря четко на неё сверху вниз, потихоньку опуская закинутую руку, — В углу сейчас ты. Отвернуть лицо слегка в бок было сейчас самым мудрым и здравым решением, но он, как назло, наклонился в ее сторону, а потом и в другую, повторяя за движениями ее головы. —Посмотри на меня. Она осмеливается поднять глаза на уровень его губ и зацепиться взглядом за пирсинг, вкус которого она хорошо помнила. Мягкий металлический привкус и странное ощущение инородного тела на губах, когда он углублял поцелуй. Пару раз железяка клацала по зубам, отстукиваясь глухим звуком в собственных ушах. Но она даже представить не могла, как это сильно повлияет на её внутренние сигналы, которые сиреной гудели о приятных ощущениях. Она ненавидела эти губы за способность шептать слова с необычайной хрипотцой, в полушепоте. Она игнорирует, потому что подчинившись, проиграет в битве под названием «Самообладание». Похоже, у неё и правда были проблемы с самоконтролем, но лучше уж это было в ту агрессивную сторону, о которой все твердили. Трясущиеся пальцы легли на его грудь. Он вдруг понял, как сильно не любил в ней привычку выстраивать стену между ними. Глаза соскользнули с ее подрагивающих ресниц на упирающуюся руку, которую он обхватил своим пальцами. Этот жест размазал ее окончательно. Шок колыхался в груди, обрывая свободный вдох. Сейчас его пальцы были горячими, твердыми и требующими отступить. —Посмотри на меня, говорю. Ее затрясло от мучительного шёпота. Колошматило так, что ему передалась ее телесная дрожь через прикосновение. Она пытается выпутаться из близкого соприкосновения тел, смещаясь вбок по стеллажу. Его пальцы надавили на бархатную кожу руки, посылая сигналы остановиться и поднять, наконец, белый флаг, она ведь уже проиграла, еще тогда, в студии. Девичьи глаза, полные растерянности, уставились, наконец, в его лицо. Так сильно удивилась, маячит взглядом, предугадывая его намерения. Он выглядел, как довольный и наглый кот, которому разрешается все, чего он только пожелает. Игривый, мягкий и азартный, играющий со своей жертвой, загнанной в угол. —Чонгук, —ее предупреждающая интонация была в этот момент самой нелепой и беспомощной вещью в маленькой комнатушке, которая пропиталась взрывной аурой, — Отойди. —Вчера ты была сговорчивее, — горячее дыхание обдало лицо, от чего захотелось закатить глаза. Его насмешка вызвала некий приступ неконтролируемого раздражения. Она задрала голову, собираясь возразить и столкнулась с растянутыми в ухмылке губами, прочувствовав за секунду, как горячий раскалённый воздух смешался в их полустоне. Полустоне и разгоряченном дыхании, которое сорвалось с губ, стоило им снова попробовать друг друга на вкус. Искры, разряжающие воздух, стремительно начали утолять ноющий голод по его губам. Нежные, бархатные пальцы сомкнулись на челюсти, приподнимая, создавая необходимое удобство для доступа к ее губам. Она не думая подчинилась, слегка прикрыв глаза из которых искрился свет во мраке помещения. Высокое тело припечатало ее к полкам, вжимаясь. Еще один более ощутимый стон, и у него мутнеет рассудок. Тело вжалось в неё так сильно, будто показывая его необходимость контактировать с ней целиком. Жался так, что темнело и в без того зажмуренных глазах. Чонгук чувствовал ее протестующие, но такие невесомые возгласы, когда раздвинул ее губы языком и по-хозяйски вторгся в них. Её правая рука поехала по мощной груди, забираясь в волосы. Зарываясь в них и первый раз ощущая их шелковую гладь, испытывая дикое наслаждение от одного прикосновения. Податливые, нежные кудри пропустились сквозь сжатые пальцы. Он несдержанно выдохнул прямо ей в губы, продолжая терзать рот, заставляя чувствовать напор и жажду, максимально выкладываясь в этот жадный поцелуй, от которого становилось нечем дышать. Он хватал ее нижнюю губу, почти прикусывая. Хватаясь за кожу так, будто это его последний поцелуй в жизни. Пальцы выронили давно забытый моток и схватились за бедро, дёрнув на себя. От рывка она пискнула, съехав по стеллажу, ощущая, как разгоряченная рука сжала ягодицу. Крышесносно. До боли. Она елозила затылком по твёрдой поверхности от требовательного напора его губ и мысленно заставляла себя взять себя в руки. Скреблась у себя в мозгу, царапаясь и скуля о том, что это неправильно. Он неожиданно разрывает влажный танец ртов и съезжает к шее, успевая захватить кожу подбородка горячим мимолетным поцелуем. Она распахивает глаза, фокусируясь на тусклой лампе за его спиной, подрагивающей так же, как ее сердце, плавящееся в этом пекле из скачущих огненных эмоций. Чонгук хватает жадно трепетную кожу соблазнительной шеи, мучая ее влажностью после разорванного поцелуя. В голове девушки запульсировал страх. Она дышала прерывисто и так же громко, как он, моргая своими мутными глазами, пытаясь сосредоточиться на голосе разума, что выл неприятно в подкорке. Он сейчас отымеет тебя прямо здесь. Дура. Прямо тут, в пыльной каморке, и свалит, оставляя тебя здесь униженной… оскорбленной, и ты не сможешь больше смотреть ему в глаза никогда и… и, боже. Глаза пытаются не скрыться под тяжёлыми веками от его почти стонущего дыхания и взрывного мокрого блуждания по шее. Он подтягивает руку к ее маленькой аккуратной груди, слегла сжав пальцами, а ее сердце сигануло вниз. —Чонгук, стой, —Пальцы обхватывают его за запястье, стаскивая вниз к животу. Он не реагирует, собирая пальцами футболку. Ее не хило тряхануло от ощущения чужих пальцев на ребре. Она сорвано повторяет его имя протестующим шёпотом и ощущает, как он замер, реагируя на ее руки, перекрывающие доступ к дальнейшим действиям. Отстраняющие руки. Неуверенно подталкивающие руки. Он понимает, что она почти встала на носочки, напряженно застыв у стеллажа, и чувствует, что это не страсть ее так принудила остолбенеть. Страх. Самый натуральный. Вырывающийся наружу через тяжелые вдохи. Несколько секунд он дышал ей в шею, втягивая в себя цветочный запах ее геля для душа и разбушевавшейся пылающей эйфории, которая заставляла скакать ее пульс и отбиваться на его губах бешеными ритмами. —Чонгук. Умоляющая интонация заставила отпрянуть от шеи и опустить лицо, вглядываясь вниз в стиснутые пальцы на его одежде. Он проглотил своё имя, поняв, что это стопор. Снова эти убогие флешбеки с ее бунтом. Ее протесты наталкивали на неприятные мысли о том, что эта близость ей неприятна, а она просто не могла нормально отказать, потому что он Чон Чонгук. Глаза встретились с её. Она закинула голову назад, упираясь затылком в стеллаж и всё ещё надрывно дышала, глядя на него полуприкрытыми глазами, из которых постепенно удалялась эйфорийная дымка, возвращая осознанный огонёк. —Мы не можем. Ее убивал сам факт того, что она права. Он поджал губы, не справляясь с резким холодом ее голоса, который приобрёл ясность. —Мы или ты? —Какая разница? Он отталкивается пальцами от стеллажа, желая не вкладывать в этот жест резкости, которая ее напугает. Сжимает искусанные покрасневшие губы и смотрит на неё несколько секунд, пытаясь понять, усталость ли это в ней, или же холодная отстранённость. Тело опускается к полу, она следит за его действием, не решаясь расслабиться или оторвать затылок от шкафа. А после он выпрямляется, всучив ей вещь, за которой она пришла, впечатав прямо в грудь, ее пальцы прижали вещи к себе. Отступает назад, ещё разглядывая ее своими горящими разочарованием глазами. Самыми прекрасными глазами. Самое красивое разочарование на свете плещется на глубине. Он отворачивается, она стыдливо жмурится. У самой двери он остановился, глядя куда-то в пустоту с задумчивым видом, и слегка повернул голову в сторону, где она стояла. —Разница в том, что, скорее всего, ты не можешь именно со мной. Ей как будто заехали по морде наотмашь. Он просто ушёл. Ушёл, прикрыв за собой дверь, слегка нервозно захлопнув ее. Ушёл, оставляя горькое послевкусие от слов и сладкое горячее тепло внизу живота, всё еще пульсирующее и требующее продолжения. Ушёл и дал возможность судорожно выдохнуть и на ватных ногах чуть присползти по багрёному стеллажу. Давиться собственным бессилием и повышенным чувством справедливости, витающих в мозгу и жалящих по очереди ее совесть. Возвращаться было куда дискомфортней, чем уходить. Она шла с опущенной головой, на ходу выпустив злополучные провода из пальцев, прося всевозможные высшие силы не свести их снова нос к носу. Люди, ковыряющиеся с аппаратурой, подняли на неё вопросительно глаза, провожая, а затем переглядываясь друг с другом. Она проходит за кулисами, мелком глянув в щель между шторами. Остановилась, моргнув. Тело отступило на два шага назад, поднимая глаза на фигуру, стоящую посреди сцены. Юнги казался задумчивым, даже со спины. Засунул руки в карманы своей джинсовой куртки и смотрел вперед. В пустоту зала. Джи вынырнула из занавеса, оглядываясь по сторонам, всё ещё ища волнующий объект глазами и поняла, что Юнги стоял совсем один. В самом центре огромной пустующей сцены. Он наверняка слышал её, хотя и не повернулся. Она смотрела вперёд, как он, не решаясь нарушить царившую тишину и остановилась сзади, чуть дальше от его плеча. —Нашла провода? Она отвлеклась от изучения черноты, разглядывая в полумраке бортики около сцены и чуть расширила глаза, —Как…ты…? —Ты ходишь тише остальных и не шаркаешь, —он повернул голову, когда она поравнялась с его плечом, —Профессиональное? —Не смеши меня, — девушка смущенно опустила взгляд, слегка улыбнувшись. Юнги ежесекундно уловил её эмоцию и добродушно расслабил своё лицо, переводя глаза обратно. Неужели с Юнги вот так просто, можно постоять, расслабившись и уютно помолчать в этом полумраке. Парень странно влиял на неё. Вот она зажатая между полкой и телом Чонгука, собирающая свои мандражные чувства и сжимая клокочущее сердце пальцами в попытках остановить его убийственные адреналиновые скачки. А сейчас она спокойна, рассудительная стоит рядом с самым удобным для себя человеком, и меланхолично всматривается в свою мечту. Так тихо. Спасибо, Юнги. За умение успокоить в нужный момент, при этом не подозревая даже об этом. —Чего стоишь тут один? Вопрос показался ей лишним после того, как она произнесла его, но если бы Юнги остро на это отреагировал, то это был бы вовсе не Юнги. —Думал о завтрашнем дне. Каждый раз боюсь, что этот раз — последний. Она внимательно посмотрела в его профиль. Губы произносили достаточно серьезные и даже, наверное, обдуманные по нескольку раз важные вещи, а лицо при этом оставалось хладнокровным. Только слова могли согреть по настоящему. Юнги переживает за братьев, и Юнги тоже умеет чего-то бояться. —Мин Юнги, не говори ерунды. Шоу-бизнес не переживёт потери такого таланта как ты, — она игриво подтолкнула парня в плечо, — Ну, на всякий случай, когда соберёшься в отставку, дай знать, я неплохо читаю рэп. Юнги несдержанно выпустил смешок, глядя на неё, —Да ну? Девушка коряво начала напевать его куплеты из Give it to me, агрессивно разрезая воздух руками. Юнги так искренне засмеялся, пытаясь ухватиться за её руки, — Господи, перестань, это ужасно. Девушка театрально задрала брови, толкнув его —Что? Нарываешься? По щам захотел? Она вовсе вошла во вкус, отскакивая на пару шагов назад, подпрыгивая на месте, заведя маленькие кулачки у лица в боксерской стойке, —Давай, иди сюда, я тебе щас наваляю, папа говорил бить задир. Юнги растянул губы, потешаясь над её ребячеством и лениво развернулся к ней. Из штор появилась голова Тэхёна. —Джи-Джи, не бей Юнги, твою кофту с носками постирал Хосок. Джи замерла на месте, опуская руки, — Чего? Юнги так лучезарно засмеялся, разворачивая остолбеневшую девушку за плечо, —Пойдем поедим, потом его убьёшь.

***

Парни сидели по всему периметру комнаты отдыха, расхватали свои тарелки с рамёном и ели неспеша. Джи зашла следом за Тэхёном, против воли найдя взглядом Чонгука, смотрящего в свою тарелку и пропитывающего своей отчуждённой аурой пространство вокруг себя. Недовольный — J-Hope. Джи переметнула взгляд на парня, держащего палочки у лица и скрестила руки, опираясь бедром о стол, —Расскажи мне историю про носки. Джин подавился застрявшей в горле лапшой от глухого смешка, смотря на вытягивающееся лицо мембера, который явно не понимал, о чём речь. До тех пор, пока Тэхён, севший рядом между ним и Шугой, не наклонился и не шепнул что-то на ухо. Тэ сразу же отхватил в плечо кулаком. Атмосфера в помещении была достаточно расслабленной, если не считать Чонгука, ковыряющегося палочками в еде и не поднимающего глаз. —Это было в целях экономии воды. Отмазки парня вызвали смех даже у Чимина. С непонимающим видом сидел Намджун, по очереди оглядывая девушку и Хосока, а так же Чонгук, вяло бросая взгляды в сторону Чон Хосока. Специально не смотрит. Да пожалуйста. —В следующий раз поедешь на велике, в целях экономии места в машине, — она недовольно ткнула пальцем в виновато улыбающегося парня, который еще пару раз пихнул Тэ в бок. В помещении послышался гул от синхронного воя, Тэхён, улыбаясь во весь рот, похлопал парня по плечу, пока Джи намеренно втиснулась между Чонгуком и Тэхёном на диванчике. Конечно. Это он заметил. Она почувствовала на себе острый интерес его глаз, ему пришлось чуть отсесть, хотя на диване было еще достаточно места около Хоби. —Так, ребят, тихо, щас начнется трансляция пресс-конференции, — Джун направил пульт на висящий на стене телевизор, делая громче. Пока из телевизора доносились каверзные вопросы, а в помещении повисла гнетущая напряженная тишина, Джи Су сложила руки на коленях, потирая ладони между собой. Тэхён вяло уперся спиной о диван, оттягивая пряди длинных волос девушки и игриво приставлял их между носом и губой. Ши Хёк с Соном сидели рядом, смотря в какие-то листы перед собой и отвечали на вопросы, связанные с недавней слитой трансляцией. Чимин подошел к ней сзади, опустив подбадривающую ладонь на плечо. Хёк обозначил Джи, как стажера, готовящегося выступать от Hybe Corporation. Прозвучал вопрос о том, почему она тренируется вместе с бойз-бендом, и рука ухватилась за лежащую рядом руку Чонгука, в поисках поддержки. Она сама даже не поняла? с какой стороны и что схватила, потому что с одной стороны пальцы сжали мягкую обшивку дивана, а с другой нагло ухватились за руку. Такую теплую. Теплую? Руку? Он опустил глаза на этот порыв, поднимая их на неё. Сейчас хотелось даже засмеяться от этого его вселенского ахуения. Культурный шок просто бегущей строкой пробежался в его глазах. Еще там вроде был немой вопрос. Она зависла на секунду, повторяя за ним, а потом с присущей ей нервозностью, что блуждала на лице, уставилась на экран. Плевать, удивляйся. Не видишь, судьба решается? Он наверное понял, о чем она думала, поэтому не отдернул руку, которой на секундочку он лапал её, где хотел около часа назад. Когда Дживон обозначил, что подобная коллаборация вызовет переворот к кей-поп индустрии и, конечно, не забыл упомянуть контракт, который пылится на полке и игнорируется ею и Чонгуком, она выпустила остатки воздуха из груди. Бан Ши Хёк внёс ясность по поводу того, что подобный эксперимент под чутким контролем, и зрители уже смогут наблюдать за всем сами, потому что девушку включат в съёмки трансляций, а так же покажут её работу над проектами, после чего проведется внутренне голосование, в котором публика решит сама, место ли ей в группе или же нет. Затронут был и скандал с участницей Aespa. Хёк отвечал на вопросы уверенно и чётко, утверждая что подобного в Hybe не произойдёт. Когда дали слово Сону, он кивал, держа микрофон и говорил о высокой тяге к творчеству и достаточной самоотверженности девушки, о талантах и целеустремленности. Перечислены были даже удачные коллабы группы с Холзи, что оказалось совсем кстати в подобной ситуации. Проект разрушит стереотипы о гендерной несовместимости или же предвзятого отношения к женским коллективам. Конференция закончилась тем, что совсем скоро выйдут в эфир интервью всех участников группы, где они смогут высказать своё мнение. Ей даже стало интересно, что скажет Чонгук, пальцы которого она усиленно сжимала. —Учти, я скажу всю правду про тебя, —Джи скривилась, поворачиваясь к Джину. —Когда будешь, благодаря мне, получать Гремми, я припомню всё, что ты сказал. —Ой, ой, сколько пафоса, ты слишком много времени проводишь с Ви. —Эй! — Тэхён крутанулся, закинув руку на спинку дивана, — Джин-хён, у тебя рамён не остыл, пока ты ерунду городишь? Джи развернулась обратно, игнорируя подколы ребят и глянула в глаза, которые похоже не соскользали с неё ни на секунду. Она слегка улыбнулась. —Хорошо, когда ты рядом в такой момент, — пальцы всё еще сжимали мужскую руку. Только они оба даже не заметили, как стоящий над ней Чимин с рукой на её плече, всё это прекрасно видел. Видел, метая взгляд от неё к нему.