Collaboration

Она правда держалась. Правда. Целых две недели. Собрала всю стойкость в кулак, повторяя своей раздражённой, пошатанной гордости, что ей нужна эта работа. Каждый раз, когда неприятные эмоции захлестывали бунтующий нрав, она повторяла себе, что полностью должна игнорировать человека, вызывающего противоречивые чувства. Джи упорно играла в молчанку, когда он здоровался или пытался хоть как-то проявиться в отношении неё. Намджун заметил витающее в воздухе напряжение, до которого можно было дотронуться пальцами, примерно через неделю, и спросил «всё ли у них в порядке». В тот самый момент Чонгук переглянулся с сидящей на другом конце танцевального зала девушкой, и неуверенно кивнул, получая в ответ равнодушную пустоту, сковывающую ее темные глаза. Разряды накатывали с большей силой, набирали обороты, угрожая взорваться в любой момент, стоило этим двоим появиться в поле зрения друг друга. Чонгук оставил попытки поговорить на 9 день игры в ненависть, которую она подпитывала первоклассным бойкотом. В ее договоре появились даже собственные пункты в отношении макнэ, она искусно их соблюдала. Не разговаривать. Не замечать. Не контактировать в любых проявлениях. Дата перелёта в Лос-Анжелес подкралась незаметно, выпроваживая мысли о черноволосом болване на задний план. В городе, напоминавшем одновременно греховную человеческую сторону и девственную ангельскую грань, ей сняли отдельный гостиничный номер с очаровательным видом на голивудский бульвар, конечно, она была несказанно рада, прыгая на месте, хлопая в ладоши, глядя на кислую мину Тэхена, которого заставили ютиться в одном номере с Джином, Чонгуком и Намджуном. В основном к ней заходил Чимин, подурачиться или покривляться в своём эфире, на фоне привлекательного вида за окном. Парень вводил в заблуждение фанатов, неоднозначными намеками о съёмках, проходящих в городе. Конечно, он не упустил шанса подметить, что арми ждёт настоящий сюрприз, при этом улыбчиво косился за камеру, умиляясь смущению девушки. Тэ беспардонно заваливался на свободную сторону большой кровати по утрам и будил ее, игнорируя вопросы о том, откуда у него ключ от номера. Как-то раз, расположившись на кровати и сложив книгу на колени, она услышала посторонний шорох, Тэ в этот момент сидел напротив, развалившись в кресле, сжимая губы и держал подозрительно телефон, а спокойный Юнги переключал каналы на телевизоре, поглядывая на неё. Наклонившись к полу, ища причину непонятных шевелений, она столкнулась с выныривающим из-под кровати довольным лицом Хосока. Тэхён так звонко ржал, когда девушка, взвизгнув, припечатала книгу прямо в лицо парню, и орала о детском саде. Чимин валялся на полу, когда сотый раз по кругу пересматривал видео и обещал запостить его после ее дебюта. Кажется, Джи Су поняла по-настоящему, что такое дружба. Вечные подколы, отсутствие личного пространства и постоянно довольная мина Тэ. Ещё Джи поняла, что влюбилась в этот город. Выделив время на прогулку, она ошарашенно глазела по сторонам, не переставая фотографировать чуть ли не каждый закоулок. Папа был неописуемо счастлив увидеть дочь на фоне надписи «Голливуд» в прилетевшей на телефон серии фотографий. Тэ паясничал, умоляя девушку сделать совместные снимки и немедленно отправить их отцу, с приятными комментариями о том, что Тэхён — ее лучший друг и заботится о ней. Джи думала в тот момент, что если папа узнает о его существовании, Тэхен будет мёртвый лучший друг. В перерывах между съемками они даже посетили Диснейленд, погуляли по звездной аллее, где девушка судорожно искала имена актеров из Гарри Поттера. В одну из таких прогулок Чимин осторожно притянул девушку за талию, делая селфи с обезоруживающей улыбкой на фоне статуи Universal Studios Hollywood, и шутливо заставлял ее поставить фото на главный экран телефона. Через пару дней надоедливого щебетания над ухом, она сдалась и выполнила просьбу. Чонгук откровенно пялился на неё, красивую, стройную, манящую, открытую и вдохновлённую. В этом шикарном шёлковом платье белоснежного оттенка, позволяющую Чимину прикасаться к оголенной спине в кадре. Пялился и сжимал пальцы до хруста в костяшках от собственного душащего бессилия. Чон внушал себе, что это всего лишь съёмки, это не по-настоящему, но больше всего жаждал очутиться на месте Чимина. Раствориться в моменте, где она, сидящая на подлокотнике дивана, прикрывала ему глаза ладонью, лаская взор своей открытой спиной. Так хотелось коснуться ее между лопаток, провести пальцами к пояснице, до стыка манящей кожи, граничащей с одеждой. Это. Всего лишь. Часть съёмок. Он безудержно хотел верить в это, отводя глаза в давящую темноту потолка, где жестокая реальность трезвонила мерзким звуком о том, что это не танец, а порнуха в одежде на сцене театра. Чонгук сам себя бесил за едкие мысли, иногда желая ощутить ее пощёчину ещё раз. Расслабиться он мог лишь тогда, когда они все танцевали общую партию. Чон считал ее прекрасной, даже в этом блестящем костюме, пусть даже она почти сливалась с массой. Для парня она была чертовски талантлива, четко выбрасывая изящные движения, находясь на переднем плане с ним. Рядом с ним. Чонгук осознавал, что концепция, в которую она внесла непосильный вклад, реальная, гениальная вещь, пронизывающая даже его болючими мурашками, не говоря уже о хлопающих Стафф, после первых удачных дублей. Филигранное чистое творение. Кроме танцев с Чимином, конечно. Он поймал себя на мысли, что она красивая до дрожи в коленях, когда спускалась с верхнего яруса винтовой лестницы, и его взгляд на неё был не наигранным, а живым, тёплым и самым настоящим. Он так хотел верить, что в клипе первоклассная игра, понимая, что сам не играл нисколечки. Ее образы завораживали. Каждое ее платье в кадре подчёркивало красоту и изгибы тела. Топило Чонгука в возбуждающем омуте, не оставляя шансов на свободный вздох. Ему не нравилось только одно — как смотрит на неё Чимин в прицеле камеры. Он проводил пальцами по щеке и очарованно опускал глаза на девичье лицо. Чона успокаивала лишь одна мысль. Как только продюсер орал «Снято», Джи с Чимином разбредались в разные стороны, выключая свою влюблённую игру, оттягивая приближающуюся клокочущую ревность Чонгука на потом. В один из монотонных съёмочных дней, Чон подавился водой, увидев невзначай гаджет на столе, оставленный ею, что собственно она проигнорировала, пройдя мимо. Их до тошноты сияющие лица издевательски глазели на него с главного экрана, подкидывая злостно сердце, готовое пробить ребра. Джи же позволила себе подумать, что всё в порядке и нервозность успокоилась, перестав остро шевелиться под кожей, больше не досаждая нервным клеткам. Чарующее видео отсняли за неделю, все торчали на съёмках с утра до вечера, возвращаясь в номера уставшими и измотанными. Она думала, что все замечательно до тех пор, пока… — Чего тебе? — Она безэмоционально облокачивается на дверной косяк, разглядывая свой маникюр, сходу начиная нервничать появлению нежеланного гостя. — На пару слов, — парень даже не пытался казаться любезным, швыряясь словами прямо в кислое лицо, — я войду? — Говори здесь, Чимин придет с минуты на минуту. Парень недовольно втянул щеки, с болью прикусывая изнутри, еще более разочаровываясь тем, что не удивлён. — Прекрати это. Произносит хрипло, с недовольством, напоминающим разряды оголенного кабеля. Шумно дышит, бегая глазами по отстранённому лицу, пытаясь хоть на секунду установить зрительный контакт, в котором она, к большому разочарованию, не нуждалась. — Не понимаю, о чем ты. Парень сглатывает, явно нервничая, то и дело поджимает губы, приводя в действие желваки, сотрясаясь тревожностью, причины которой были известны только ему. — Всё ты понимаешь, не строй из себя дуру. — Она отстранённо подняла глаза, отмечая про себя, что когда он нервничает, его голос едва слышно подрагивает. — С ним ты бы не вела себя так, просто признай это. Признайся, что специально ищешь поводы рассориться, чтобы уйти или добиться расформирования, или же просто пытаешься соблазнить его и сломать ему жизнь. — Кивает, будто убеждая больше себя, чем ее. — Всё? — Отреагировала холодной жестокостью, выгнув бровь. — Закончил истерику? Можешь проваливать. — Я ведь извинился. — Разочарованно, с потухшим видом, что непременно прибавляло ему сногсшибательного шарма, на который у неё выработался иммунитет. — Молодец, — дверь начала двигаться по направлению парня, — теперь всё? — Почему ты такая? Ты кувыркаешься с ним уже что-ли? — Обессиленно шептал, проглотив достаточно яда от собственных мыслей, притормаживая дверь ладонью. Дверь замерла на середине, девушка подавилась воздухом, против воли улыбнувшись. —Да, со всеми. По очереди. Доволен? — Джи! Дверь захлопнулась перед лицом парня, зажмурившего глаза, впоследствии ушедшего, с мучительным злостным шёпотом шлёпнул по двери ладонью. Какая же ты сука. Она не спала сутки после перелёта, а через три дня зависания в комнате, после тяжёлых дней, ей абсолютно осточертели его злые взгляды и визиты переживающего Тэ, с едой в руках, потому что она упорно отказывалась сидеть в общей комнате со всеми, где присутствие каждого бантана давило на неё. Парни начали догадываться, по очереди спрашивая, какая кошка пробежала между ней и Гуком. Она бы хотела сказать, какая. Длинноволосая, почти с голой задницей и с большими такими сиськами, которые он наверняка лапал, лёжа сверху. Намджун вчера вечером сказал с некой предвзятостью, немедленно заняться налаживанием отношений, считая зачинщиком ссоры именно её. Даже не стал слушать оправданий, уходя с порога ее комнаты, и не забыл пригрозить тем, что ему совсем не хочется впутывать в это менеджеров группы. Это была последняя капля терпения. Ей осточертело отхватывать за выходки человека, который остаётся в стороне. Гневные шаги отбивались по ступенькам, пальцы сжимали тарелку, ранее принесенную Тэхёном, другая рука закинула капюшон толстовки на голову. Она назойливо вертела в голове картинки, в которых в очередной раз Чонгук топчет ее достоинство, приплетая к мерзопакостным поступкам, у которых напрочь отсутствовали моральные принципы. Парни ещё сидели за столом, подверженные сонливому настроению, и тихо разговаривали. Техен первый ощутил ее злостные вибрации, повернул голову на топот, сидя спиной к лестнице, и замер со стаканом у лица, так и не совершив глотка. Намджун сидел ровно напротив него, поставив локти на стол, и держал телефон на уровне глаз двумя руками. Чонгук на пару с Чимином, расположившимся рядом, синхронно проводили глазами ее бешеное перемещение. Тарелка с громким звоном брякнулась в мойку, девушка развернулась, уткнувшись с колоссальной мрачностью в лицо Чимина, немного заторможенного после глубокого сна и замерла, по виду, как будто готовая его оскорбить. — Джи. — Тэ натягивает громадную неясность на лицо, запнувшись после того, как она подняла палец, ткнув в него, неистовым дрожащим тоном произнесла быстрое «заткнись». — Чимин, если я сейчас предложу проигнорировать пункты ёбаного контракта, забить на арми, менеджеров, Ши Хёка, и потащу тебя наверх трахаться в моей кровати, жаться по углам в любую свободную минуту, наплевать на чувства мемберов, смущая своими откровенными сношениями, а на сцене обжиматься до дрожи в поджилках на виду у всех, ты согласишься? Намджун поднял глаза. Джин, пьющий из стакана, хрюкнул от застрявшей в горле воды, разомкнул губы, выливая всё обратно в тугом кашле. Глаза Юнги мгновенно расширились, придав лицу откровенный шок. Хосок, лежащий щекой на подушке дивана с прикрытыми глазами, мгновенно ожил, поднимая лицо, точно уверенный, что ему послышалось. Палочки Тэ выпали из пальцев, звякнув о стол, и парень уронил следом челюсть, бегло метая взгляд от Чимина к самой обладательнице сказанной чуши. Чонгук моргнул в пространство, ощущая, как внутренние демоны, услышав ее чудовищные слова, задрали головы, ежесекундно приводя гнев в действие. Его глаза переместились вбок, руки, скрещенные между собой, напряглись до истошной вопящей боли, разочаровывая парня, что это не кошмар, и он не подкинет тело на собственной кровати прямо сейчас. Она дышала рвано, игнорируя взгляды присутствующих, прикованных к ним обоим. Чимин хохотнул, выдавив из себя высокое, — Что? — Мне повторить? — Джи, ты заболела? — Смеётся парень, всё ещё глядя на неё, и давится словами. — Что ты несёшь? — Вот! — Буркнула девушка, резко указав рукой на вздрогнувшего парня, скрещиваясь с бешеным взглядом Чонгука, казавшимся самым потерянным во вселенной. — Ты слышишь? Она мотанула головой, встречаясь с окаменевшим Шугой. — Юнги? Остро метнула взгляд, встречаясь с ахеревшим выражением Ви. — Тэхён? Чонгук свирепо скрипнул стулом, хватая девушку грубо за рукав, дёрнув к выходу. —Надо поговорить. Он выволок ее на улицу, резко разворачивая к себе, едва они зашли за дом. — Ты что вытворяешь?! — Что? — Издевательски задрала брови, вырывая руку. — Расстроился, что не спросила у тебя? — Заткнись сейчас же. — Он вцепился глазами в мягкие черты, искаженные озлобленностью, и выглядел так, будто она растоптала его, размазывая под подошвой. —Ты переходишь все границы. — Слышал его?! Или считаешь, что я способна раздвигать ноги так же, как та проститутка перед тобой?! — Я не говорил этого! — О нет, — девушка нервно усмехнулась в сторону, — ты другое говорил, про объедки! —Она прерывисто кивает, исказившись скверной улыбкой, способной выпотрошить его эмоциональный фон. — Я пытался извиниться. — Виновато шепчет парень, подавляя желание перейти на крик. — Ты не дала возможности! Они тяжело дышали, уставившись друг на друга, Джи сжимала и разжимала кулаки, пытаясь скинуть волнообразный приступ гнева, заставляя Чонгука виновато опустить веки. Его потряхивало от шквала эмоций, нахлынувшего волной, слова застряли в горле, он больше не мог что-либо вытащить из себя. Он первый раз понял, как сильно оскорбил ее. Это натуральная боль, прикрытая токсичной злобой. Ее защитная реакция. — Мне не нужны твои извинения. — Ее голос дрогнул, вынуждая сцепиться с ее лицом поникшим взглядом. — Просто забудь о моем существовании, не смотри на меня, не подходи ко мне и не заговаривай со мной, если это не касается работы и в этом нет острой необходимости. — Ее слова били ему прямо по голове, забивая каждой буквой гвозди в невидимую крышку гроба своей жестокой интонацией. — Прошу, мне нужна эта работа. Прошу — Я не могу. — Выдохнул, зажавшись на месте, желая провалиться сквозь землю, в то время как одно умоляющее слово пульсировало в мозгу. — Замечательно, просить ещё раз не буду. Свали нахер. — Излюбленный толчок в плечо заставил обмякшее тело пошатнуться, отступить на шаг назад. На входе она столкнулась с невозмутимой физиономией Намджуна, попытавшегося спросить, в чем дело. Она затормозила, на развороте кидая ему в лицо грубые факты. —Ах да, Намджун, я не флиртовала с Чонгуком, мало ли ты меня опять не так поймёшь, и сделаешь бредовые выводы, как ваш всеобщий любимчик! Парни уже вовсю нервно расхаживали по гостиной, пропитываясь утренней агрессией. Тэ повернул голову, отрывая от окна растерянный взгляд. Только Чимин и Юнги сидели на своих прежних местах, глядя на развернувшуюся сцену. Она не сдерживала себя, направляясь в сторону своего пристанища, игнорируя зов Тэ. — Да стой ты! — Летит в лопатки от разнервничавшегося лидера. — Объясни, в чем дело?! — Спроси у своего ЗОЛОТОГО макнэ! Она огрызнулась, почти поднявшись на верхний этаж. Намджун выскочил на улицу, Чимин поднялся со своего места, в убийственной спокойной манере направился следом за девушкой уже захлопнувшей дверь, от чего показалось, что задребезжали стекла в доме. Костяшки постучали в дверь, после того, как парень прильнул плечом к двери, — Куколка, открывай. Она застыла посреди комнаты, бросая взгляды из стороны в сторону, обдумывая, собирать ли ей вещи или просто утопиться в ванной. Последующий ритмичный грохот в дверь был более требовательным. Она игнорировала любое взаимодействие с собой, выдернув чемодан из-под кровати. Дверь приоткрылась, парень вынырнул из-за преграды, смотря на ее истеричную нервозность. — Джи Су. — Чимин, выйди. Она то и дело металась по комнате, не пытаясь даже взглянуть на него, сгребая вещи в охапку. — Джи Су, посмотри на меня. — Настойчивее, полностью заходя в помещение, ступая навстречу мечущемуся телу. Она откровенно плевала на его слова, бегая по комнате, пока не была схвачена за локоть, на развороте впечатываясь в парня с полными руками флакончиков. — Стой я тебе говорю! — Встряхнул за плечи, заставив замереть, бегая убитым взглядом по лицу серьёзного парня. — Куда ты собралась? — Я так больше не могу, представь, что будет, если я дебютирую от лэйбла, мне просто не дадут жизни, это… — шумно сглатывает застрявший ком, моргая от рези в глазах, — ….это будет преследовать меня, осложнять жизнь мне и моим близким, включая вас. Тебя. — Собралась карьеру себе разрушить?! — Тон парня напугал ее, она вздрогнула. — Из-за того, что Намджун или Чонгук сделали какие-то личные выводы?! Ты в своём уме? — Чимин… Его ладони легли на щёки, попытавшись достучаться до здравого смысла. — Тебе не плевать на то, кто что думает? Мы знаем правду, этого достаточно, слышишь? Никто не посмеет повесить на тебя вину за то, чего ты не делала. Не делала… Девушка отрицательно покачала головой, не впуская его приободряющие слова внутрь своей души. — Я не могу, Чимин. Нет. — Все ты можешь. — Встревоженность тронула лицо Чимина. — Ты просто находишь отмазки, которые я не хочу слышать. Она опускает глаза, обессиленно сдавая позиции под серьёзным тоном парня, пытаясь ещё раз отрицательно качнуть головой. Мягкие мужские ладони просто не дали этого сделать. Он ожидающе вглядываются в пустые, тронутые печалью черты, и смиренно ждет, легонько встряхнув ее. Таким она видит его впервые. Он кажеся слегка встревоженным. Лучистые эмоции, повседневно блуждающие на его лице, не отражаются, а глаза не кажутся улыбчивыми, как обычно. — Я редко встречал талантливых людей. — Надавил наконец интонацией, требуя разрушить границы, опустил голову ниже, чтоб заглянуть в глаза. — И сейчас один из них собственноручно пытается испортить себе жизнь, сдавшись в самом начале. Флакончики посыпались вниз вместе со сползающими руками, и он подтянул ее за затылок, уткнув лбом в свою ключицу, обтянутую белой майкой. В дверь ворвался взволнованный Тэхён, из-за него показался Хосок. Чимин повернулся к парням, дав понять, чтоб они не лезли.

***

— Что между вами произошло? Намджун оперся бедром о косяк стола, скрестил руки, и сдержанно ждал ответа, по очереди переводя глаза с одной персоны на другую. Чонгук, с опущенной головой, виновато метнул взгляд в строну сидящей рядом девушки. Кепка была приспущена на глаза, из-за этого ему была видна только боковая часть ее маленького носа и серьезно сложенных губ. Чонгук поднял зрачки на все ещё ожидающего лидера, нервозно захватывая губами пирсинг на губе, слегка оттягивая колечко, ощущая вкус метала. Выбор был невелик. Либо сказать про студию, либо про пьяные обжималки у стены, предварительно приправленные острыми словами с его стороны. За это он, конечно, больше всего раскаивался, а вот за любые телесные контакты с ней, к сожалению нет. Правда, он не знал, к чьему сожалению, его или ее. Загвоздка была ещё в том, что провокатором был Чонгук. Он прекрасно это понимал, но и осознавал, что всю ответственность взвалят на ее плечи. Она — стажер с отвратительной репутацией. Ши Хёку будет этого более чем достаточно. — Джи Су? Интонация пыталась повлиять на распластанное на стуле тело в полусидящем положении. Чонгук смотрит на неё прерывисто, чтоб случайно не попасться на своей тонкой заинтересованности. Вся в оверсайзе. Как он любил. Это чертовски привлекало его. Чёрная мешковатая кофта, чёрная кепка, наличие которой говорило о ее плохом настроении, чёрные штаны и здоровенные кроссовки с белой подошвой. Она всем своим видом показывала, что не настроена на взаимодействие, закинув лодыжку себе на колено, чем вызывала неконтролируемый восторг у парня по правую сторону. Он сам до конца не понимал, чем восхищался, но чем больше она проявляла безразличие, тем больше он желал разрушить эту чёрствость. Получить эмоции, которые она тщательно скрывала под толстым слоем холоднокровия. Он мог бы получить всё, о чем только мечтал, от любой представительницы фандома, и уверен, что утонул бы в заботе и хрупкой любви, граничащей с безумием. Но разве это так интересно? Конечно же нет. Он даже ощущал лёгкие нотки садизма в азарте, предвкушая новую встречу наедине. Почти два месяца назад он бы с удовольствием воспользовался шансом избавиться от неё. Фальшивой, приторно милой и чересчур дружелюбной, она бесила его больше, чем отстойные шутки Джина. Ее способность танцевать, ее настойчивость и усиленное желание доказать своё право на дебют сломали его. Просто переломили пополам его враждебность. Поглотили ненавистное настроение, выворачивая наизнанку в обратную сторону, когда он видел ее старания. Чонгук уважал людей, готовых разбиться в лепёшку ради постижения мечты. И она разбивалась, снова и снова, когда звучало громкое «Начали». Чем больше она разрывала контакты взаимных взглядов, тем сильнее он старался их поймать. А когда сталкивался с холодностью, всё больше наполнялся желанием растопить лёд. Наверное, он спятил. Он обещал себе подумать об этом потом. Когда снова будет жать ее у первой попавшейся стенки, ломать ее стервозность пополам, чувствуя, как она трясётся и для приличия сопротивляется. — Чон? Брюнет поднял ангельский виноватый взгляд, Намджун терпеливо сморщил лоб в ожидании. — Я нагрубил ей. — Подавлено шепчет, наматывая пальцами шнурки, тянувшиеся от капюшона. — Перегнул. — Ты нагрубил ей, и она сошла с ума? — Парень для правдоподобности указал на неё ладонью. Голова девушки медленно приподнялась. — Я вообще-то ещё здесь. — Констатирует, не скрывая недовольство. — Слава богу, что не наверху в кровати с Чимином. Комментарий Намджуна вынудил стыдливо опустить глаза обратно и сомкнуть губы. Глаза лидера вернулись к собеседнику, в ожидании хоть какого-то логического продолжения. — Я нелестно высказался о ее внимании к парням, был слишком пьян, не думал, что говорил. Ее голова слегка повернулась в сторону Чонгука, из-за козырька все так же не было видно глаз, но легкое внимание он уловил. — Я так не считаю. Ты порядочная, талантливая девушка. — Парень полностью повернулся к ней, складывая губы в тонкую полоску от нервозности, и действительно искренне верил в то, что говорил. — Прости, больше не повторится. Я ошибся и сожалею о сказанном. Его ощутимый кивок ввёл ее в ступор, забрав всё внимание. Они несколько секунд таращились друг на друга, так, как будто установили телепатическую связь и общались, игнорируя присутствие Намджуна, которому за две недели порядком надоели эти взгляды и злые нашёптывающие ругательства. — Джи Су, ты принимаешь извинения? Усталый голос отвлёк ее от гипноза чонгукова лица, она блеснула вниманием в сторону RM, а когда возвращалась обратно, наткнулась на вытянутый мизинец и сногсшибательную улыбку, которую видела впервые. По коже пробежались разряды, она даже моргнула, не поверив глазам, но он всё так же улыбался и тянул к ней мизинчик. — Мир?