Последняя воля

      Мужчина сдерживается перед тем, чтобы застонать от дискомфорта и боли в теле. Спина ноет от неудобного положения на каменных плитах, пока пальцы ощупывают их грани. Форд с трудом раскрывает глаза и пытается присмотреться к темноте вокруг себя. Перед собой он замечает движение чего-то живого, до тех пор, пока наконец не осознает, что это «что-то живое», вообще-то, очень хорошо ему знакомо. Ученый с непониманием и настороженностью приподнимается с неудобного положения на боку, чувствуя, как же сильно затекли конечности. Мыслительный процесс мгновенно запустился, прокручивая все произошедшие до его отключки события. Он поссорился с Уильямом, блуждал по неизвестному пространству и нашел башню… А там попал в ловушки и затем… заснул? Похоже на то.       Форд сжал кулаки, сидя на полу и следя за движениями Уильяма, который его ещё не заметил. Юноша крутился возле окна, поэтому разглядеть его Форду удалось только со спины. Взгляд Форда быстро метнулся по всему помещению, подмечая, что, как минимум, форма у него отличалась, что уж говорить об изменении в размерах. Теперь лестницы видно не было, но исходя из того, что было видно Форду, можно было предположить, что это какое-то одноэтажное здание, с явно большим количеством окон, дверью в соседней стене, осыпающимися на голову камушками и с соседями в виде летучих мышей.       Ученый снова повернулся в сторону Уильяма, не сдвинувшись с места. Хотелось что-то сказать, произнести, хотя бы благодарность, а может и проклятие, однако Форд замер. Во-первых, он опешил от странного ощущения во рту, когда внутри него всё немного покалывало. Губы были тоже под воздействием этих маленьких «иголочек», отчего появлялся щекотливый эффект. Во-вторых, Стэнфорд сейчас ошарашено глядел на поставленную деревянную на окно коробочку, точь-в-точь похожую на ту, которая заставила его потерять сознание в тот раз. Это Уильям ставил ловушки?       По комнате раздаются шаги, когда Уильям подходит к лежащей недалеко от выхода сумке Форда. Он всё ещё не смотрит на мужчину и выглядит чересчур осторожным. Шестипалые руки почти рефлекторно сжимаются. Форд оглядывает окна помещения ещё раз, пусть дальнюю часть комнаты он не видит. Этого становится достаточно, когда он замечает такие коробочки на каждом подоконнике и в каждом углу. Уильям это всё подстроил?! Форд глубоко дышит, пытаясь держать себя в руках до тех пор, пока его не отвлекает звук открывающейся молнии у рюкзака.       Уильям роется в рюкзаке, в итоге извлекая из него какой-то прибор — одну из пушек Форда. Он поворачивается сначала к дальним углам, всматриваясь в темноту, а затем к соседней стене. Лежащий человек, который, как он точно помнил, минутами ранее лежал на том месте, пропал. Юноша не успевает среагировать, когда его шею бегло охватывает чужая рука, зажимаясь на горле в сгибе локтя. Удушающая хватка сбивает с ног и он едва удерживается рукой человека позади. Шестипалая рука вырывает из юношеских рук пушку, перезаряжает и молниеносно прижимает дуло к голове рядом. Руки Уильяма взлетели, зацепившись за крепкую хватку на шее, пока ноги болтались по сторонам. Послышался хрип, бульканье, которого явно не должно было быть. Форд встряхнул пленника.       — Что вы делали и где мы?! Зачем вам моя пушка и ловушки? Это из-за вас я потерял сознание? Хотели снова воспользоваться мной и поймать во время слабости?! — хватка стала лишь сильнее по мере того, как говорил Форд.       — У…урод!.. — прохрипел слабый голос снизу.       — И без вас знаю, что не красавец, спасибо. Выдавайте все свои планы по-хорошему, пока не поздно!       — Ты-гх… не человек!       — Не вам судить, Уильям!       Юноша внезапно закричал, задергав конечностями и кашляя. Форд даже вздрогнул, не привыкнув ещё к шуму. Он же ничего не сделал… Так почему Уильям вдруг закричал?       — Я ещё ничего не сделал, — он нахмурился, ослабив хватку на шее и прислушиваясь к рваному дыханию перед ним.       — П.подонок! Обернись!       — Я на это не куплюсь, вы знаете.       Последнее, что успел прошипеть юноша, было проклятье и «нога!», прежде чем Форд забрал у него возможность говорить и дышать. Из собственного снисхождения мужчина всё-таки посмотрел вниз… находя в ноге Уильяма свой карманный складной нож, воткнутый по самую рукоятку и искрящийся. По ноге стекала жидкость, от темноты казавшаяся черной. Весомый аргумент.       Форд резко оборачивается вместе с Уильямом, замирая в тот же миг. Его глаза встречаются с чужими, ровно такими же золотыми, какие были и у задыхающегося от его рук юноши.       — Бим-бум детка! Я знал, что я хорош в этом, — Уильям скидывал со своих запястий последние веревки, выходя из дальних углов помещения. За ним шла целая дорожка из них, пока он упрямо продолжал развязывать узлы по пути. Его волосы сейчас выглядели в ещё большем беспорядке, чем обычно.       Форд широко раскрыл глаза и отошел назад, направляя пушку в сторону другого Уильяма.       —Да вы меня свести с ума решили?!       — Эй-эй, Форд, полегче! Лучше души этого двойника, пока не поздно!       Стэнфорд сжал зубы, сдерживая болезненный вид и посылая другому Уильяму разгневанный взгляд. Не прошло и пяти секунд, как тот полетел в соседнюю стену от удара.        — Вы оба — стойте на месте, — Форд нацеливался пушкой то на лежащего на земле возле стены Уильяма, то на другого.        — Спешу заметить, Гений, что я — единственный настоящий, ведь… — Уильям зажег на своем пальце искры, но его перебили.        — Мне плевать, настоящий вы или нет. Вы оба должны держаться на безопасном расстоянии от меня. Я не доверяю вам обоим, — процедил он сквозь стиснутые зубы, наблюдая, как один из Уильямов вытягивает из своей ноги лезвие и пытается встать.        — Кто нибудь объяснит мне ситуацию? Потому что, если нет, то разговор будет коротким.        — Я не собираюсь говорить, пока… Вот дьявол! — выругался Уильям, падая вместе со своим клоном на пол. Двойник, пусть и хромая, но довольно быстро настиг юношу, накинувшись на него. — Сволочь!       Из крутящейся каши Уильямов доносилось шипение и хрипы, вызванные, скорее всего, болью от ударов ножа. Лезвие перескакивало из рук в руки, мерцало, загоралось искрами и исчезало в спутавшихся телах, протыкая кожу. Прямо возле них пролетел гигантский плазменный луч, сносящий часть стены и оголяющий мрак вдали знакомого пространства.        — Угомонились оба! — рявкнул Форд, одной рукой нацеливаясь пушкой на людей, а другой включая фонарь на перчатке. Угроза имела колоссальные последствия.       Два шага сокращают расстояние между ними, когда Форд подходит ближе, с помощью света из перчатки вынуждая Уильямов зажмуриться. Нож выкатился в сторону, быстро поднятый шестипалой рукой.        — Значит так, Уильям… Уильямы, вы обязаны ответить на мои вопросы.        — Ещё чего, — фыркнул первый.        — К твоим услугам, — пропел другой, вырисовывая на своем лице самодовольный оскал.       Теперь Форд запутался окончательно. Оба вели себя так, как мог бы вести себя оригинал, но при этом абсолютно противоположно.        — Где я?        — Мозги включай, в подземном городе.        — В одном из домов подземелья.       Ученый поджал губы, как бы пытаясь понять, каким образом эта информация должна была ему помочь. Даже если бы Уильямы назвали точные координаты этого места, он бы навряд ли смог определить свое точное местонахождение.       Один из Уильямов перекувырнулся на спину и сел, осматривая свое тело на наличие увечий. Форд насторожился, следя за его поведением. Другой Уильям был спокоен и сидел полулежа как ни в чем не бывало.        — Куда вы пропали после того, как ушли?        — Туда, куда ты, между прочим, должен был идти со мной… — последние слова прерываются каким-то бульканьем, примерно в одно время вместе с тем, как Форд замечает, что нож из его руки пропал, и это с условием того, что ни первый, ни второй Уильям не двигался, да и раны на первый взгляд нельзя было увидеть. Ситуация прояснилась, когда по шее и груди сидящего Уильяма полилась алая жидкость, пачкая ткани одеяний. Из горла юноши торчала окровавленная рукоятка ножа, посылающая слабые разряды вокруг себя.        — Это клон, очевидно же! Тупица, — прошипел лежащий Уильям, вскакивая и выдергивая нож рукой. Было непонятно, оскорбил он своего двойника или Стэнфорда, да и разбираться времени не было. — Кто ты такой?! Кто управляет оболочкой?        — Оболочкой?        — Он не умирает, а значит — это не его настоящее тело.       Ещё секунда, и Уильям снова накидывается на двойника, прижимая его к полу всем своим весом, ударяя его по лицу и заставляя чужой затылок несколько раз встретиться с твердой поверхностью под ним. Вскоре силуэты смешались, сменили позиции раз десять и теперь вступили в безостановочную битву.        — Немедленно прекратите! Довольно! Это ни к чему не приведет. Не может он умереть — и не надо. Мы уничтожим его оболочку, — словно в подтверждение словам мужчины, пушка вдруг засветилась, накапливая энергию для выстрела. Светящаяся сфера быстро привлекла внимание дерущихся. Двое моментально обомлели, так и не ударив друг друга в последний раз, пусть и занеся кулак. Лица у них сейчас были как две капли воды похожи, а в крови измазался один лучше другого. Форд подумал об этом какое-то время, пока не сделал выбор.        — Это будет легко. Вытяните по одной руке. И без резких движений, — он проследил за тем, как две идентичные руки вытянулись навстречу к нему. Пушка всё ещё была направлена на обоих Уильямов, когда Форд сделал осторожный шаг вперед. Он медленно коснулся пальцем ладони одной из рук, хмыкая при появлении крохотных разрядов. Форд был уверен в своем ответе, однако всё же решил удостовериться ещё раз. При соприкосновении с другой рукой палец тоже ударил светящийся разряд.        — Почему…        — Этот ублюдок перенял на себя мою энергию!        — Твою энергию?! Вот это новость!        — Так, тихо! Прекратите кричать, иначе у меня скоро кровь из ушей пойдет.       Форд сделал шаг назад, хмурясь и вновь уходя в мысли. Как можно было выявить Уильяма? Как, среди этих близнецов, обнаружить нужного? Варианты перебирались в голове Форда сотней в секунду, пока он рассеянно следил за юношами. «Ну почему с Уильямом всегда всё так сложно?» думал он, тихо вздыхая.        — Уильям, кто вы?        — Снова ты за свое?        — Не человек. Мы, кажется, уже давно пришли к этому ответу.        — Не «не человек», а сгусток энергии, идиот!       Форд только больше сбился с толку, когда между Уильямами начала разрастаться ссора. Оба казались слишком похожими друг на друга…       Форд посветил перчаткой вверх, освещая теперь и себя, сунул руку под воротник и вызволил наружу глазастый кулон. Он показал его парочке.        — Вы знаете, что это за кулон? Что он олицетворяет?       Лицо первого перекосилось от ярости при виде украшения, тогда как другой лишь хмыкнул.        — Это… это!..        — Мой подарок тебе, — один из юношей беспечно пожал плечами. — Используешь мои методы допроса, Гений?        — Он из подземного города, — прошипел другой. Его голос был сиплым.        — А именно?       Теперь Уильямы оба насторожились.        — Я тебе позже расскажу.        — Он из заброшенного храма.       Стэнфорд какое-то время поглядел перед собой, молча прислушиваясь к звукам рядом. Он не стал долго ждать перед тем, как нацелился пушкой на Уильямов снова.        — Я и так уже всё понял.        — Что ты понял-то?! — один попытался отползти, прожигая дыру в Форде взглядом и не понимая его цели, тогда как другой лишь пристально следил за шестипалой рукой, сжимая кулаки и скрипя зубами. Волнение на лицах обоих наблюдать было можно бесконечно, вот только двое выражали его по-разному. И плевать. У Форда больше не было сомнений, когда он нажал на курок и луч вылетел из пушки. Уильям, который сидел на месте, вздрогнул, ощутив рядом с собой жгучее жжение и ослепнув от яркого света. Другого юношу сжигало прям на глазах. Помещение наполнилось пронзительными криками агонии и ярости.        — Ты!.. Ты, выродок, ещё наплачешься с ним! Ты не того выбрал! Он — большее зло, чем!.. — вопли затихли также резко, как и начались. На месте юноши не осталось и следа после того, как белый плазменный луч исчез.       Форд стоял на месте, даже не дрогнув после произошедшего. Выражение лица у Уильяма сейчас стоило видеть, учитывая его рассеянный вид. Похоже, он явно не ожидал подобного от ученого. Неужто не верил в его способности?        — Вау… То есть, я польщен! И восхищен, — Уильям перевел взгляд на вид Форда, который сейчас явно говорил о том, что мужчина шутки не оценит. — И как ты понял?        — Я согласен играть по вашим правилам, Уильям, — он опускает пушку и делает шаг — более уверенный, чем минуту назад, — навстречу, но не спешит приблизиться слишком близко. — Продолжайте говорить загадками, уверять «ещё не время», упоминать неточности и двусмысленно отвечать — пожалуйста. Однако будьте уверены, что со временем каждую вашу фразу я разберу по молекулам и достану из неё весь скрытый смысл. Это лишь вопрос времени.       Форд проигнорировал пробежавшие по спине мурашки после этих слов. Затем его губы снова раскрылись, и он услышал собственные слова.        — Я бы не поверил, если бы вы так просто сказали мне, откуда достали это, — палец подцепил цепочку на шее. — Но теперь моё условие: раз уж мы здесь, вы покажете, где взяли этот кулон.       Уильям покачал головой, смеясь. Форд даже в такой ситуации продолжал настырно жаждать точности информации и знаний. Любопытство и глупость в одном флаконе, чего уж тут скрывать.       Ученый направился к сумке, по дороге переключая пушку и закрепляя её на собственном поясе, на всякий случай.        — Ваши раны нужно чем-то обработать и залатать, пока не поздно.        — Ты забыл? Моё тело не действует по тем же биологическим правилам, что и у вас.       Форд остановился на пол пути, обернувшись к Уильяму через плечо.        — На что вы намекаете?        — А ты подойди и присмотрись, если тебе так интересно.       Форд выглядит отчужденным, но не перечит, а подходит к юноше. Уильям вытягивает одну из изрезанных ладоней, видимо, не особо замечая остальные глубокие увечья, которые на коже обычного человека остались бы шрамами на всю жизнь. Стэнфорд этому уже не удивляется. Уильям приближает ладонь к собственному рту, а затем — специально медленно и тягуче проводит языком по всей длине пореза. Форд поморщился, но не отвернулся, наблюдая за тем, как юноша зализывает собственные раны.        — Обычно это занимает больше времени, — между словом пробормотал он, в очередной раз проходясь языком по изрезанной ладони. Когда Уильям закончил свое дело и протянул руку вперед, то Стэнфорд глазам своим не поверил: порез на чужой руке стал медленно-медленно затягиваться, метая в воздух меленькие частички энергии.        — Поэтому вы всегда… выглядели так хорошо даже после самых сильных травм?       Уильям ответил задумчивым молчанием, погрузившись, судя по всему, в свои мысли. Форд отлучился, через полминуты вернувшись обратно к нему, но уже с какой-то тряпкой и бутылкой воды. Он протянул их юноше.        — Вы весь в крови. Это нужно смыть.        — Не вижу проблемы. Тут же, в конце то концов, нет «девушек».        — Это… не должно так работать, — Форд вздохнул, уже не удивляясь логике своего приятеля. Он сел на одно колено напротив него, открывая бутылку и выливая немного воды на тряпку.        — Сможете исцелить все свои раны?        — Постараюсь, — он пожал плечами, склонил голову набок и принялся зализывать рану на плече. Ученый наблюдал за появляющимися искрами с нескрываемым любопытством, пока не переключился на стирание крови с кожи юноши. Не надавливая, он смывал кровь с плеч и груди, пытаясь обходить стороной раны. В некоторых местах движения становились грубыми, чтобы оттереть запекшуюся кровь.        — Я сменяю оболочку.       Форд замер, давая понять, что слушает. Движения руки тоже прекратились.        — После каждого дня я обязан скидывать с себя человеческую оболочку, оголять собственную сущность на несколько минут, пока создается новая. Человеческое тело не способно выдерживать столько энергии Перемены круглосуточно.        — Но и у меня её немало, так почему моё тело в порядке?        — У меня тело без души, если тебе так проще. Оно не будет существовать долгое количество времени. Мне нужно делать обновку, скидывая прошлую шкуру и просыпаясь в новой.        — Как змея? — Форд издал смешок, уже продолжив вытирать кровь. Он заметил, что Уильям абсолютно спокоен даже тогда, когда тряпка касается открытых ран. — Поэтому вы не чувствуете боль?        — Боль? Чувствую. Почему нет?        — Вы сейчас должны чувствовать боль. У вас всё тело искалечено.       Уильям невинно захлопал глазами, осматривая себя.        — Ой, и вправду.       Внимательный осмотр всего своего тела Уильяму прервала шестипалая рука, начавшая вытирать его шею от крови. Дальнейшее умывание было в тишине, и двое не знали, насколько они рады этому. Форд, очевидно, переживал гораздо больше, чем Уильям рядом. О чем говорить? Что сказать? Если раньше у него ещё была возможность обдумать то, что нужно сделать при встрече с Уильямом, то в этот раз она исчезла. Хотя Уильям не был похож на того, кто держал обиду, говорить сейчас как ни в чем не бывало было бы бестактно. Форд не поднимал глаза, уделяя внимание только крови на теле Уильяма и при этом прекрасно зная, что золотые глаза сейчас только и ждут того, когда он посмотрит в них.        — Где мы?        — В самом центре подземного города. Одна из населенных частей, пусть на первый взгляд и не скажешь. Я притащил тебя сюда после того, как ты уснул в башне, в километрах отсюда.        — Я не засыпал. Это была ловушка, — начал Форд, но ему не дали продолжить.        — Я знаю. Поэтому мне и пришлось забрать тебя как можно быстрее. Но как оказалось потом, тот, кто установил ловушку, преследовал меня и выследил место остановки. Должен признаться, я не ожидал внезапного нападения от такого красавчика.        — Он следил за нами с самого начала.       Уильям кивнул.        — Не похоже, чтобы он был доброжелателен… — он хмыкнул, немного наклоняясь в бок и позволяя Форду стереть кровь на своем локте и плече.        — Вы много энергии потратили, пока притащили меня сюда? — всё не унимался ученый.        — Разве это важно? Ты мне уже всё возместил, можешь даже не сомневаться.       После прозвучавшей фразы Стэнфорд непроизвольно осмотрел себя, пытаясь приметить разряды энергии, но так ничего и не находя. Язык против воли скользнул по засохшим губам.        — Та штука, что управляла моим клоном, и есть то, зачем мы сюда пришли?        — Думаю да. Если уж она так умело ставит ловушки на нашем пути…        — Это обыкновенная пыль из снов, в ней нет ничего удивительного, — фыркнул Уильям, поворачиваясь к сумке.       Они просидели так до тех пор, пока Форд окончательно не убедился в том, что вид Уильяма похож на человеческий. Кровь с лица стирать было труднее всего из-за того, что тогда не было возможности спрятать взгляд от золотых глаз. Уильям наблюдал за ним, даже не скрывая, но продолжал молчать. Форд, честно, не понимал, пытает его так Уильям или он просто не знает, что сказать, но сам был готов сдаться с поднятыми вверх руками уже после минуты подобного рода внимания. Это очень напрягало.       Вскоре Уильям поднялся на ноги, продолжая зализывать раны на своих руках. Форд к этому времени уже сложил тряпку в отдельный кармашек рюкзака и оставил бутылку. Сумка оказалась на его плечах, и он подошел к Уильяму, который, конечно же, из вещей нес только себя и маленькую коробочку, что его заинтересовала. Он держал её на ладони, а может и не держал вовсе, а это она парила в миллиметрах от его руки. Теперь Форд не был уверен ни в чем.       В непривычном молчании они вышли из сооружения и, если уж Уильям продолжал вести себя преспокойно, то Форд сразу остановил шаг. Свет от перчатки наткнулся на множество разрушенных построек и развалин, на земле даже было подобие выгравированной дорожки. Уильям посмотрел на него краем глаза, явно понимая, о чем он думает, и заставил опустить руку с фонариком. Вместо этого он выдвинул свою руку, постепенно создавая на ней разряды энергии и мелкие молнии, которые то вспыхивали, то исчезали. В итоге уже через десять секунд он получил вполне себе стабильный источник света. Источник света, который неплохо так освещает всё пространство вокруг, позволяя разглядеть территорию. Форд с осторожностью покосился на энергию в руке юноши, но всё же выключил фонарик. Он последовал за отправившимся куда-то юношей. Как и всегда после подобных стычек Уильям был невероятно молчалив.        — Сколько ещё привилегий дает вам это?       Уильям сразу понял, о чем вопрос.        — Совсем немного. Самое главное отличие это то, что я не могу спать.       Форд нахмурился.        — Тогда… зачем делали вид, что спали? Да и чем вы занимаетесь по ночам? В жизни не поверю, что вы бы спокойно лежали несколько часов.       Уильям пнул какой-то камень на земле, затягивая мучительную паузу и откидывая коробочку себе за спину.        — После того, как мой разум стал отделен от тела, я могу беспрепятственно выходить из оболочки. То есть, уходить в «разум» и мысли, но буквально.       Изо рта Стэнфорда донеслось неразборчивое бормотание, когда мозг упрямо продолжал обрабатывать информацию. Свести всё к одному единому ответу казалось нереальным, мешая сосредоточиться. Уильям был аномалией. Главной аномалией, которая теперь имела значение. Не та странность и сущность, за которой они пришли сюда, а сам юноша. Теперь, почему-то, даже пролетающие летучие мыши с черепами вместо голов рядом не имели значения. Всё внимание Форда было прикреплено к восхитительной фигуре, пока его мысли разрывались между тем, чтобы плюнуть Уильяму в лицо за обман и тем, чтобы не отрывать взгляд от него из чисто научного любопытства. Чисто научного, безусловно…       «Уильям спас меня в который раз из ловушки» подумал ученый, погружаясь в размышления. Почему Форд продолжал опасаться его? Когда Уильям хоть раз сделал что-то, что могло бы навредить Форду? Ну, не считая того, на что Форд добровольно соглашался…        — Я не хотел напугать тебя. Я — монстр и аномалия, так почему ты не должен меня подозревать и видеть во мне лишь угрозу?       Форд непроизвольно рассмеялся, но позже замолчал, как понял, что это прозвучало неуместно.        — Угрозу? Вы говорите мне о монстрах и аномалиях, Уильям? Ха-ха! Простите, просто… — Форд протянул Уильяму свою ладонь, как бы напоминая о своих пальцах. — Монстры никогда не были для меня врагами… не считая враждебно настроенных.        — Это — другое. Но я даже близко не приравниваюсь ни к монстрам, ни к людям. Откуда тебе знать, сколько мне лет и откуда я? Ты даже не знаешь банальной информации обо мне, а теперь выходит, что я вообще не человек! Я не думаю как человек, я не могу понимать что-то как человек, — Уильям загибал пальцы, перечисляя до смешного наивные, по мнению Форда, вещи. Суть была даже не в том, что говорил Уильям, а то, как он это говорил: словно пытаясь что-то доказать.        — Разве ты не считаешь меня… жутким? Странным? — пробубнил он под конец, разглядывая местность вокруг.       Форд нервно усмехнулся, не сумев сдержать порыв возбужденной речи.        — О боже! Жуткий? Вы шутите? Для меня вы невероятны!       Уильям улыбнулся уголком губ и хмыкнул, словно услышал хорошую шутку, и всё же она таковой не являлась. После вырвавшегося признания Форд отвел взгляд в сторону, предпочитая замшелые руины Уильяму. И какой черт его за язык тянул?        — Тогда признаю, был неправ, — Уильям покладисто кивнул.        — Так значит всё-таки были неправы, да? А как же «я всегда прав»?        — Прекрати злорадствовать, Гений! Мог бы хотя бы подождать до того момента, пока мы не разберемся, куда нам идти и что делать.       Уильям остановился, когда обнаружил, что ученый больше не идет рядом с ним. Обернувшись, он увидел, как Форд с подозрением глядел на здание перед собой — одно из тех, что сохранило свою форму почти нетронутой.        — Именно, мы не должны забывать, зачем пришли сюда, — Форд резко сменил курс, устремляясь в здание. — Если тут действительно есть что-то или кто-то настолько могущественный, то мы должны быть наготове…        — Клонов мы точно больше не встретим. Чтобы скопировать чужую оболочку нужно много времени!        — А вам это как никому другому известно, да? — многозначительно добавил Форд.        — Я не копировал.        — Тот клон был очень похож на вас.        — Я больше отношусь к тому варианту, что этот некто настолько был помешан на мне, что предпочел изучать меня все эти часы, — Уильям замедлился, самовлюбленно рассматривая ногти на своей руке, пока Стэнфорд внезапно не дернул его за запястье на себя, протягивая его руку вперед чтобы осветить помещение. Ученый нервно сглотнул, обводя взглядом бессчетное количество запыленных зеркал высотой с человеческий рост. Разглядеть свое отражение в них было почти невозможно из-за толстого слоя пыли, но увидеть золотую оправу не мешал даже он.        — Откуда всё это тут? — спросил Форд или себя, или Уильяма, и прошел вперед, таща юношу за запястье за собой в качестве ходячего светильника.        — Знакомые зеркала, — вскользь упомянул Уильям, подходя к одному из них. Он провел ладонью по стеклу, пачкая руку в грязи, но зато теперь взирая на себя с другой стороны. В это время за ним с сомнением следил Форд.        — Уильям, бросьте свое дело все трогать, это ни к чему хорошему не приведет.        — И это мне сказал тот, кто попался на уловку с ловушкой, — отражение Уильяма подмигнуло ученому, пока сам юноша стоял к нему спиной и поправлял свои ресницы.        — Это было исключительно для научного исследования!        — Я и не отрицаю. А потом тебя бы научно стерли твоей же пушкой, чтобы ты умер «по-научному».       Форд нахмурился, не оценив шутку Уильяма.        — И кстати об этом, как вы меня нашли? Сомневаюсь, что совпадением является то, что вы объявились сразу после сработавшей ловушки.        — За тобой след из энергии Перемены остался, а я пошел на твои поиски, — он пожал плечами, разворачиваясь и возвращаясь к мужчине.        — Когда мы вернемся в хижину — напомните мне допросить вас под зубами правды.        — Я даже ничего не сказал!        — Сделайте мне одолжение, пожалуйста. Я не смогу успокоиться, пока не утвержусь в том, что все ваши слова — не ложь.        — Я тебе ни разу не лгал за последние… за последний почти месяц, — юноша скрестил руки на груди, с вызовом смотря на Форда.        — Они золотые. Вам даже понравится.        — Тогда недолго, — Уильям закатил глаза, совсем не замечая, как Форд резко меняется в лице и бросается на него, но при этом пролетает мимо. Послышался какой-то удар и хруст, заставивший Уильяма резво обернуться.       Примерно в одно время с этим, кулак Стэнфорда с ещё одним хрустом врезается в челюсть… другого Уильяма. Юноша после двух ударов рассыпается на мелкие частички и исчезает.        — Не будет клонов, говорите?       Уильям, ещё не отошедший от поставленной картины, стоял на месте и молчал, пока Форд подошел к зеркалу. Шестипалая рука одним движением смахнула оставшуюся пыль и мужчина присмотрелся к собственному отражению. Действуя по чутью, Форд также резко пытается ударить по зеркалу, но вместо этого его рука проходит сквозь него, устремляясь в лицо двойнику. Всё тотчас же стало ясно. Форд выхватил собственное отражение из зеркала за плечо, вытягивая его наружу и вцепляясь в него мертвой хваткой, ровно такой же, какой вцепился в него клон. Он оттащил его от зеркала, сошедшись в — было стыдно это даже назвать так, — бою и перетаскивая друг друга.        — Это другое. Это не клоны, — покачал головой Уильям, подходя к зеркалу и встречаясь с собственными глазами в нем. Было такое ощущение, что он вообще не был в курсе того, что за его спиной Форд сейчас борется с собственным отражением. Либо ему было всё равно.        — Упс, — произнес Уильям, пальцем потянув верхний угол рамы зеркала на себя, как только его отражение решило повести себя своевольно, а не так, как ему велел хозяин. Зеркало полетело на пол и вдребезги разбилось, разлетаясь по всему полу как раз к тому моменту, когда Стэнфорд уничтожил двойника.        — Сначала тень, теперь собственное отражение… Что дальше? Мое собственное тело? Хотя, тоже уже было…        Уильям прошел к Форду, особо ни о чем не заботясь.        — Это ты что сейчас перечислил?       Ученый хотел ответить, но прервался для того, чтобы поморщиться, когда услышал звук разбитого стекла. Уильям с абсолютно непринужденным лицом шагал прям по осколкам, пока те наверняка больно впивались в и без того изрезанные ступни. Он, конечно, не умрет от этого, и навряд ли это вообще будет иметь какие-то последствия, и всё же зрелище было не из приятных. Но ведь юноше нельзя было запретить ходить босиком: даже если к его ногам скотчем примотать обувь, он умудрится потерять ее по дороге, а в случае того, что обувь чисто физически снять будет невозможно, — а это вполне себе мог устроить клей неземного происхождения, — тот, скорее всего, потеряет ее вместе с собственными ногами.        — Да так… воспоминания из прошлого.        — Как ты дрался со своей тенью?        — Я пытался ее отбить! У меня возникли некоторые… трудности, — Форд неловко потер плечо рукой.        — Дай угадаю, ты проиграл в Фарт-сити, поставив на кон свою тень, а потом пытался её вернуть назад?       Прозвучавшие слова были похожи на бред сумасшедшего, не будь они от начала и до конца правдивы.        — Как вы…        — Просто угадал! — юноша пожал плечами и направился к выходу, но обнаружив, что ученый не идет за ним, остановился.       Форд продолжал обхаживать помещение, приглядываясь к зеркалам и осматривая углы на наличие потайных ходов.        — Откуда здесь так много зеркал? А главное — сколько они уже тут стоят?       Уильям, для пущего выражения своего недовольства, сел на пол, следя за кружащимся по комнате мужчиной. «Интересно, а тут все зеркала имеют доступ в зазеркалье?» размышлял он про себя, решая, как же выяснить это. Если да, то можно было предположить, что и зеркала в его лесу и пристанище не совсем обычные. Да и вообще, откуда тут зеркальная комната? Это какая-то кладовка или комната для вызова злых духов? Уильям не припоминал на подземных улицах таких сооружений…        — Храм.        — Что? — Форд обернулся к нему, отвлекшись от своего занимательного занятия — осмотра золотых рам зеркал. Он проследил за тем, как Уильям встает с пола и зажигает на своей руке свет поярче. Ему хочется сказать, чтобы Уильям не тратил так много сил на обычное освещение, но не хочется перебивать его.        — Это какой-то храм. Не чей-то — он никому не принадлежит, — но был предназначен для вызова чего-то могущественного. Чего-то, что могло прийти из зазеркалья.       Форд внимательно выслушивает теорию юноши и не спорит, тогда как второй, не торопясь, заходит в центр помещения, высматривая что-то на потолке. Обстановка накаляется с каждой секундой задумчивого молчания Уильяма, пока тот смотрел в потолок и пытался что-то разглядеть.       Яркий разряд, подобно молнии, вырывается из пальца Уильяма, врезаясь в потолок, впитываясь в центр и оставаясь наверху белой яркой точкой. Эта самая точка засветилась ярче, растеклась, распространяя свой свет повсюду. Световые дорожки потекли во все направления, вырисовывая на потолке замысловатый узор, а затем доходя до стен и освещая их точно также. В помещении стало значительно светлее.        — Вы что-то активировали?        — Похоже на то. Теперь у нас есть одна хорошая новость, а другая плохая. Хорошая новость — мы уверены, что это храм, плохая — если мы не сделаем что-то со всеми этими зеркалами в ближайшие полминуты, то обратим на себя гнев зеркального мира.        — …что?        — Что? Храмов тут много, не удивляйся.        — Да я не об этом! — Форд ударил себя по лицу, протяжно вздыхая. — Пригнитесь, — приказал он, приседая на корточки и одним рывком доставая пушку из-за пояса. Несколько нажатий кнопок спровоцировали появление шара из плазменной энергии.        — Ничего плохого не вижу. У меня взаимоотношения с зеркальным миром всегда были самые добродушные и приветливые, — юноша присел вслед за Фордом. — Тем более… этот храм давно заброшен. Едва ли его активизация что-то изменит. Это как спящий кратер вулкана, который…        — …вы разбудили. Очень рад знать, что вы не переживаете на этот счет, но добавлять в свою копилку преследований побег от злых духов какого-то там нового мира я не горю желанием, — протараторил Форд, без промедлений нажимая на курок для выстрела. Плазменный луч вылетел, врезаясь в одно из зеркал и отражаясь от него в другое. Так солнечный зайчик перескакивал с зеркала на зеркало, разбивая их стекла и сбегая в другое место. Молниеносные перемещения прервались к тому моменту, когда в помещении не осталось ни одного зеркала, а светящийся луч вылетел из здания. Все стеклянные стенки рухнули на пол, заслав весь пол осколками. Форд мысленно посочувствовал ногам Уильяма, от которых дай бог останется что-то после таких прогулок.       Форд осторожно встал вместе с юношей и выпрямился, ещё раз убеждаясь, что зеркал точно не могло остаться.        — Годится? Мы избавились от зеркал, — пушка вновь оказалась у него встроенной в пояс. Вид Уильяма говорил в этот раз даже больше, чем говорил сам юноша от немого удивления. Ученый молчал, ожидая какого-то ответа, но в итоге сдался и перевел тему.        — И много тут подобных храмов?       Вот тут Уильям уже заговорил.        — Нет, совсем мало. Это забытые территории и их тут в разы меньше, чем, например, в самом центре городка. И это я обхожусь без упоминаний того, что в тех местах, где святилищ больше всего, всё ещё есть отдельные культы.        — Надеюсь, мы не повстречаемся с ними.        — Маловероятно. Они далеко отсюда. И что это ты там смотришь? — Уильям наблюдал за тем, как Форд, аккуратно обходя кучи осколков, двинулся куда-то, что явно не походило на «второй выход» из храма. Заметив неизвестный красный занавес, который раньше перекрывали зеркала, Уильям поспешил за мужчиной.        — Гений, вот только давай не как в прошлый раз! Не трогай, — он вскоре подоспел к самому месту, останавливая руки Форда. Зрачки в золотых глазах пробежали сверху вниз по занавесу несколько раз, из-за чего в голове Форда на секунду возникла ассоциация с каким-то сканированием.        — Вы так говорите, как будто тут каждая вторая вещь будет желать моей смерти.       Уильям демонстративно пожал плечами, и сразу после этого уже никакого объяснения не потребовалось. Слова Форда не были далеки от истины. Больше возражений со стороны ученого слышно не было, в том числе и попыток Уильяма что-то сделать. Вместо этого занавес по невидимой воле начал подниматься вверх, искрясь и закручиваясь в рулет. Пальцы Стэнфорда сильнее обычного впились в ладони. Привыкнуть к аномальному происхождению своего приятеля было сложнее, чем ему показалось сначала.       За занавесом оказался небольшой вырезанный участок в стене, внутри которого лежали два ручных зеркальца. Только Форд хотел потянуться к ним рукой, чтобы разбить, как одним прикосновением мягкой ладони был остановлен.        — Они не связаны с остальными зеркалами, подожди. Это что-то другое, — Уильям взял зеркала за ручки, уставившись на собственные отражения с подозрением.        — Если так подумать, что двойник выйдет из подобного зеркала, то он будет миниатюрной копией вас? Или сможет выкатиться только голова?       Похоже, это единственное, что сейчас интересовало Стэнфорда в этих зеркалах.        — Не знаю. Мне кажется, они работают немного иначе.        — Надо будет как нибудь это выяснить… — всё не унимался ученый. Уильям к этому моменту тоже заинтересовался: хватит ли удара этих двух зеркал по голове Стэнфорда, чтобы выбить из него любопытство ко всем существующим вещам?       Уильям перекладывал зеркала из руки в руку, пока наконец не додумался дотронуться до самого стекла пальцем. Беспрепятственно — не только палец, но и вся кисть прошла через невидимую поверхность, как через прозрачную воду, погружаясь глубже и… высовываясь из другого зеркала. На лице Уильяма вытянулась улыбка. Он, позабавленный вещицей, подобно ребенку, получившему новую игрушку, стал возиться с зеркальцами. Форд не то что среагировать не успел, а скорее просто не знал, как именно он должен был отреагировать на то, что рука из зеркала щелкнула его по носу.        — Какая занимательная безделушка! Гений, погляди, — Уильям дал ему одно зеркальце, высовывая собственную руку из него. Форд запихнул чужую руку обратно, предварительно несколько раз хлопнув по ней. Он отколол от стены камушек, бросая его в зеркало и замечая, как быстро кусочек пропадает под стеклом. Уже спустя секунду рядом раздался разгневанный вскрик юноши, которому этот камень, вообще-то, прилетел в лицо, пока тот был занят самолюбованием.        — Как интересно… — проговорил Форд, разглядывая раму зеркала и пресекая попытку Уильяма напасть на него рукой через отражение. — Хочу определить возраст этих вещей.        — Возьми с собой, в чем проблема то? — он закатил глаза.        — Как бы это не закончилось плохо для нас… — игнорируя сомнения, Форд закрепил оба зеркала на своем поясе. На это Уильям отозвался недовольным голосом:        — Дай мне одно зеркало. Может пригодится.        — Чуть… позже. Я ещё не до конца убедился в вашем здравомыслии, — Стэнфорд развернулся, теперь решительно шагая по направлению к выходу, оставив обомлевшего юношу позади.       «Да нет же! Только не говорите мне, что он… опять? — мысли Уильяма перемешались, заставив его в гневе сжать руки в кулаки. — Всё оказалось даже сложнее, чем я думал». Он поплелся за Стэнфордом следом, сдерживаясь перед тем, чтобы не разбить стену поблизости. Было так просто потерять доверие… В конце концов, в прошлый раз ученый был доверчивее: вопреки всем уговорам, угрозам, красным знакам и опасности тот продолжал восхищаться демоном и благоговеть перед ним, доверять всего себя и даже больше… Теперь Форд был осторожнее. Хватит одного раза оступиться — и Стэнфорд уже держит пушку направленной на Уильяма. Оказавшись один раз невооруженным перед настоящей опасностью — в будущем он будет вооружен в компании каждого, таково было его решение.       Глаза Уильяма прикрыты, пока заместо радужки в них начинают проноситься кадры и изображения неизвестного происхождения. Нужно было что-то придумать прежде, чем они с Фордом выберутся из этой ямы. Уильям начал подозревать, что тот ходит вместе с ним лишь потому, что иной вариант отсутствует. А что, если он скроется с глаз Уильяма, как только окажется на свободе? Варианты, варианты, варианты… Варианты развития событий пролетали перед глазами.       Единственное, что может прервать ход мыслей Уильяма, это пристальное внимание зеленых глаз, прикованных к его. И давно Форд смотрит на него?       Изображения в глазах затухают, возвращая радужку и зрачок, и Уильям рассеянно встречается с глазами Стэнфорда. Лицо напротив вытянулось. Форд до сих пор не мог заставить себя смириться с тем, что Уильям представляет из себя бог знает что.        — Ваши глаза…        — Я всё объясню, — он вздохнул, смирившись со своим разоблачением.       Две фигуры проходили мимо разрушенных строений по аллее, иногда замирая при виде переходящей дорогу колоны из Землекопов. «Выходит, Землекопы это сородичи гномов, только живущие под землей?» размышлял ученый про себя.        — Я бы сказал, что это гибриды кротов и гномов. Они создали небольшое сообщество из живых существ в подземных городах. Небольшое оно, правда, только по меркам других существ сверху. Тут это одно из самых громадных сборищ.       Форд опешил, не припоминая за собой того, чтобы говорить собственные догадки вслух. Стоило ему подумать о том, что юноша читает его мысли, как второй тут же опроверг это заявление, при чем опроверг точно также, как и подтвердив.        — Я не могу читать твои мысли, Гений. Неужели ты забыл? Ты сам рассказывал о пластине в твоем черепе, — он махнул рукой.        — Вы только что противоречили своим словам! И сейчас тоже.        — Вовсе нет. Я просто знаю ход твоих мыслей, — Уильям пожал плечами с таким невинным видом, как будто знать чужие мысли и то, о чем подумает человек в следующую секунду, было в порядке вещей. Стэнфорд потряс головой, недоверчиво косясь на него.        — Не уходите от темы. Вы говорили, что ваши глаза работают как проекторы, — напомнил он.        — Да какие проекторы? Они просто… отображают мои мысли и размышления.        — То есть обычно вы вообще не думаете? У вас в глазах пусто.        — Что? Да я не!..        — Заметно, — перебил Форд, скрестив руки за спиной и ускоряя шаг. Уильям остался за его спиной в немом возмущении, махая руками. Ну это уже была наглость! Последней каплей послужил вырвавшийся из уст ученого смешок, который тот, очевидно, пытался сдерживать всеми силами.       Уильям догоняет Стэнфорда, разворачивая его к себе за плечи и впериваясь глазами в его. Рука Форда рефлекторно тянется к поясу, но он замирает, когда радужка из золотых глаз исчезает, а на её место приходит яркий белый свет. Белизна тоже проходит, оставляя за собой быстро проносящиеся изображения.        — Я могу показать тебе что угодно, — говорит Уильям. Сейчас он выглядел невероятно жутким «не-человеком», так и вынуждая язык Форда повернуться и назвать его «существом» или «нечистью». Выбор изображения Уильяма останавливается на ночном небе, которое уж больно смахивало на Перемену.       Дыхание ученого сбивается в первые секунды просмотра. или по причине его шока от увиденного, или от близости Уильяма к нему. Он старается больше относиться к первому варианту. Его рука нерешительно прерывает прикосновение к собственным плечам, а лицо невольно морщится.        — Дистанция, Уильям, — Форд услышал, как из его губ вырываются слова, а затем лицо Уильяма с недоуменного переходит на разочарованное. По крайней мере, желание было исполнено — руки отпадают от его плеч, а сам юноша отходит.       Только спустя минуту неловкого переглядывания во время своего пути они успешно возвращают исследовательскую атмосферу.        — Я… — неуверенно начал Форд, — я уже встречался несколько раз с такими же глазами, которые способны демонстрировать картинку прямо внутри себя. Первый раз был связан с демоном Сайфером, а второй — с Оракулом. Я рассказывал вам про него.       Уильям остановился.        — Постой-ка, ты утверждаешь, что тот Оракул, который поставил тебе пластину в череп, имел такие же глаза?        — Как минимум один глаз был похож, — он кивнул, дожидаясь, когда Уильям вернется в старый темп шага. — А вы, как я погляжу, его всё-таки запомнили?        — Важная шишка, заинтересовал, — ответил Уильям после длительного раздумья. Он выглядел очень озадаченным, но Форд удержался от шутки над тем, что в его голове опилки, учитывая отсутствие изображений в глазах.       Стоило Стэнфорду лишь ослабить бдительность и, как могло показаться на первый взгляд, выдохнуть со спокойной душой, как рядом тут же возникла опасность. Чужая рука внезапно вцепилась в его запястье, дергая вниз и… Нет, не опасность, а Уильям, который каким-то образом вытащил из-за пояса Форда одно зеркало. Стэнфорд потянулся в сторону Уильяма в попытке отнять зеркальце, но тот умело увернулся от атаки.        — Уильям, это вам не игрушки!        — Будет правильнее, если одна из этих безделушек будет у меня! — он перекинул зеркало из руки в руку, за секунду реагируя, когда Форд вдруг погнал за ним во всю прыть. Это, конечно же, был обычный выпад со стороны Стэнфорда, но кто бы мог ожидать, что Уильям посчитает это как предложение сыграть в догонялки? Юноша побежал со всех ног, не забывая хохотать по дороге так, что даже если Форд терял Уильяма из виду из-за сооружений, которые они оббегали, то он точно мог услышать его насмехающийся голос.        — Эй, Форд-Форд, с каких пор мы стали соревноваться в скорости? — кричал Уильям по дороге.       Попытка ухватить юношу за руку через зеркало не отличалась успехом — стоило ладони просунуться через стекло, как её не слабо так ударило намеренным разрядом тока, и больше Форд пробовать не решался.       Сначала Стэнфорд самоуверенно думал, что юноше его уж точно не переплюнуть, но со временем стал сомневаться в своей победе. Уже спустя несколько минутной беготни это стало больше походить действительно на игру, чем на попытки что-то отнять у Уильяма. Сам интерес к игре появился по большей части тогда, когда зеркала, попадавшиеся на пути Форду и Уильяму, стали выпускать их собственных клонов из себя, из-за чего на то, чтобы найти оригинал, уходило порядочное количество времени.       Форд махнул рукой при виде очередного клона, развеивая его. Их, оказывается, можно было легко стирать, стоит только руке, без намерения ударить, пройти сквозь них.       «Откуда тут вообще столько зеркал?» спросил себя Форд, и тут же послышался ответ.        — Тут живет кто-то, очень любящий свой вид!        — Ну вот опять! По себе судите? — Форд обернулся, замечая, что Уильям оказался в абсолютно другой стороне. — Верните зеркало!        — А что я за это получу? — на его лице отразился вызов. Ноги понесли его в противоположном направлении.       Оказавшись на расстоянии, что только сейчас стало сокращаться, Форд наконец сумел схватить Уильяма. Он не рассчитал силы и они оба рухнули на землю. Зеркальце наконец оказалось в руках Форда и он издал победоносное «ха!», забирая вещицу. Уильям скинул его с себя, перекатываясь и поднимаясь. Сейчас он выглядел даже хуже, чем когда выбрался из плена своего же двойника в начале дня.        — Так нечестно, — фыркнул он, наблюдая, как поднимается Форд.        — Как будто вы по правилам играли, — ученый отошел в сторону, позволяя Уильяму движением руки развеять появившегося двойника за его спиной.        — И где мы теперь?        — Где-то. Ты че, думаешь, я знаю эти ходы как свои четыре пальца?        — Пять.       Уильям обидчиво скорчил лицо и зажег на своем пальце искры.        — Для профилактики, — проговорил он, вынуждая ученого отскочить в сторону после проведенного удара током.        — Уильям, вы не электрический провод! Проверять мою личность можно и другими способами.       Форд, стряхнув со своего плеча оставшиеся искорки, последовал примеру Уильяма — свернул направо, пока шел. Озадаченный вид юноши был замечен только спустя минуту молчания с его стороны.        — Что-то не так?       Пребывающий в прострации Уильям, который явно отключился от этого мира в какой-то другой, сперва даже не услышал, из-за чего Форду пришлось повторить ещё дважды один вопрос.        — Вовсе нет, всё в порядке. Я просто думаю.        — Надеюсь, о том, как мы будем отсюда выбираться?        — Уже? Но мы только пришли в гости!        — Я бы сказал, что ворвались… И мне кажется, что нам тут не рады, — Форд покачал головой на беспечный жест Уильяма, когда тот махнул рукой.        — Как будто меня должно волновать это. Мне вообще нигде не рады.        — Если вы про хижину, то…        — Я не про хижину, а в целом, — Уильям перебил его, следя за непримечательной крысой, которая перебежала им дорогу. — Тут неподалеку есть водоем, хочешь взглянуть?        — Подземный источник? Ну, я думаю, упоминание этого неплохо пополнило бы мои записи…       Уильям кивнул, молча глядя перед собой. Его рука всё ещё служила главным освещением по всей ближайшей местности, и Форд невольно подумал о том, сколько же энергии Уильям у него забрал, что она до сих пор даже не думает заканчиваться.        — Мне интересно только одно: сколько моих копий сейчас гуляет по лесу? — снова заговорил Уильям.        — Что вы имеете в виду? — спросил Форд. Догадка сама пришла ему в голову. — Вы же не хотите сказать, что ваши зеркала…        — Мало ли откуда мои приспешники брали зеркала, старинные вещи и прочий антиквариат… Сам понимаешь, золото на дороге не валяется.        — Так вы все-таки это украли!        — Нет! Они предназначались мне, значит — мои. И поправлю, не я, а монстры из Гравити Фолз, — он покрутил пальцем перед лицом Форда.       Ученый вымученно вздохнул, боясь представить, сколько клонов монстров и Уильяма теперь разгуливает по всему лесу сверху. Что ж, стоило было догадаться, что никакие законные пути получения таких вещей не будут интересовать Уильяма.        — А ты представь как будет забавно, если мы встретим кого-то сверху тут.        — Уильям, только не говорите мне, что перед нашей экспедицией вы отправили каких-то монстров на поиски новых вещей…        — Не «каких-то монстров», а целый отряд! — будучи довольным собой объявил он.

***

      Стэнфорд умывал лицо водой, впервые за все время получив возможность освежиться. Уильям, к счастью, в этот раз решил обойтись без шуток и подколов в стиле «тут утонул один мой знакомый…». Вместо этого занимательного занятия он рассматривал перед собой новое сооружение, в которое Форд запретил ему ступать без него. Оставалось лишь перечитывать незамысловатую надпись уже по двадцать третьему кругу.        — Меня очень беспокоит тот момент, как мы собираемся отсюда выбираться, — между делом поделился человек, глядя на собственное отражение в воде и светя в неё фонариком. Будь он более впечатлительным, так по-любому бы представил, как из глубины вылезает чья-то рука.        — А ты не беспокойся. Мы уже немного приблизились к поверхности.        — Если это будет продолжаться в том же темпе — мы поднимемся наверх только через неделю.       Уильям с досадой цокнул языком, с превеликим недовольством поворачиваюсь к Форду. Ученый, видно, ненадолго завис над водой, по причине чего чужой руке пришлось его оттуда оттаскивать.        — Пошли уже. Насмотришься на свое отражение в зеркалах, — бубнил Уильям по пути.       Две пары глаз были устремлены на вывеску неизвестного содержания, время от времени переглядываясь между собой и вставляя какие-то комментарии.        — Не внушает доверия.        — Когда они стоят возле воды, ничто не будет внушать доверие, на собственном опыте знаю, — согласился Уильям, прищурившись и смотря на вывеску. Форд не заметил в этом ничего необычного, уже привыкнув к такой быстроте чтения у своего приятеля.        — Почему?        — В таких местах обычно может кто-то жить. Кто-то, кто нуждается в воде больше, чем, скажем, Землекопы, — несмотря на собственные слова об осторожности, Уильям смело подошел к порогу, заглядывая внутрь постройки.        — Что там? — поинтересовался Стэнфорд, присоединяясь к осмотру помещения. В этот раз помещение было разделено по комнаткам каменными стенами. — Я налево, вы — направо, — встретив вопросительный взгляд юноши, он жестом руки указал ему направление. Сам он проследовал в маленькое помещение, примечая сразу отсутствие каких-либо аномальных вещей. Разве что и в этом здании на подоконнике лежала коробочка с ловушкой. Рука не удержалась от того, чтобы пройтись по поверхности потрескавшегося контейнера. Форда прервал многозначительный кашель за спиной, а когда он повернулся, увидел Уильяма, ожидающего его в проходе.        — У вас тоже ничего?        — Абсолютно. Только зеркало, которое на данный момент выпускает из отражения моих клонов пачками.        — У меня такое чувство, что здесь кто-то бывал…        — Ага, и таблички перепутал, в точку, — Уильям закивал головой, залазя своим пронзительным взглядом под кожу ученого так, что уже через пять секунд тот пожелал покинуть помещение и наконец оказаться на свежем — почти, — воздухе.        — Почему вы думаете, что кто-то перепутал таблички? — он остановился перед табличкой над входом, дожидаясь Уильяма.       Сколько бы Стэнфорд не пытался рассматривать иероглифы под разными углами и в разной последовательности — так ничего и не понял. Нет, в древнеегипетском он всё же не силен, какими бы другими языками он не владел. А это, насколько он понял, были иероглифы оттуда.        — На табличке написано, что это святилище, но оно и близко не похоже на него!        — Ещё один храм? Тоже для призыва кого-то?        — Не совсем, — нерешительно ответил Уильям, — скорее посвященный кому-то. Не могу прочитать последние два слова.        — А, ну конечно, как же я мог забыть… Эти символы — другое дело, не то что там всякие человеческие буквы, ага… — бормотал Форд себе под нос, рассматривая выгравированные «рисуночки». Услышав слова Уильяма, он обратил внимание на последние два слова из символов и замолчал. Так называемое «не могу прочитать» было спровоцировано, по всей видимости, одной полоской, зачеркивающей надпись. В словах явно чувствовалась ложь, но Форд не стал допытываться до Уильяма. В прошлый раз это закончилось не очень хорошо.       Силуэт юноши проплыл мимо Форда.        — Уильям, вы… Раз уж мы нашли неплохое безопасное место, так почему бы нам не сделать остановку? Вы наверняка голодны.        — Голод? Серьезно? Уверяю тебя, если я услышу ещё хоть раз это слово, то я собственноручно вырву собственный желудок!        — А у вас он есть? — спросил Форд, но, заметив недоуменный вид Уильяма, пожал плечами, под нос бормоча: — Надо будет это выяснить…        — Что?        — Ничего, заходите уже.

***

      Стэнфорд с Уильямом преодолел порог дома, спускаясь с небольшой лестницы. Рука Уильяма искрилась рядом с ним, освещая блокнот и записи в нем, по просьбе самого ученого.        — Уильям, руку не убирайте, я почти закончил, — еле шевеля губами проговорил он, зачеркивая лишние слова.        — Неужели без этого никак? Я всего лишь рассказал тебе очевидные вещи.        — Очевидные… — повторил Форд, вздыхая, — Так как, вы говорили, появились эти подземные города? Гиганты?        — Ну как можно не понять?! Раньше нефелимы спали под землей, но потом они были обречены на вымирание и исчезание с земли! Да не только с земли, но ещё и с других планет!        — Боже мой… — Форд положил руку на лоб, не зная, тронулся ли Уильям умом или просто притворяется.        — Этот самый «боже» давно покинул вас, я его заместитель. Он ускакал творить новые миры, полностью наплевав на то, что такой успех в созданном измерении возможен лишь однажды. Тебе разве не интересно услышать про исполинов, которые раньше населяли весь ваш мир?        — Насколько мне известно, исполины это легенда из библии…        — Там неправильная версия, — он махнул рукой. — Когда-то давно людей в вашем мире вообще не было, их заменяли огромные гиганты…        — На подобие Стива?       Уильям открыл было рот, намереваясь укорить Форда за наглость после того, как тот перебил его, но промолчал. Он захлопал глазами, улыбка медленно растянулась по его лицу.        — Эй, а ты не так туп, как я думал! Очень хорошо, — рука вытянулась, тянясь к чужим волосам, но остановилась — мужчина отшатнулся от нее. Ничего не сказал, нет, однако не позволил притронуться к себе.        — Дистанция, — еле шевеля губами прошептал Форд. В его глазах виднелось подозрение.       Уильям отвернулся, скорчив недовольную рожицу и одними губами повторив слова Форда, передразнивания второго.        — Вообще-то я сомневаюсь, что Стив относится к этому роду, — он продолжил, — Может, разве что, другое поколение или что-то в этом роде… Я со счета этих поколений давно сбился, так что считать не имеет смысла. Важно то, что каждое поколение исполинов умирало новым способом, становясь со временем все меньше и меньше в размерах.       Форд нахмурил брови, потирая переносицу пальцами.        — Я больше никогда не буду вас слушать, — заключил он.        — Это ты ещё не слышал про то, что солнце из себя представляет огромный межизмеренческий фонарик, который светит уже так долго, что той температуры, до которой он нагрелся, достаточно, чтобы доносить до земли тепло!        — Предпочту оставаться в неведении и дальше, спасибо, — Форд вздохнул, складывая блокнот в карман, а ручку засовывая за ухо — уже машинально.        — Ах, людишки… Вот всегда вы такие заурядные и поверхностные.        — Уильям! Я смотрю, вы свою речь вообще уже не фильтруете! Я, между прочим, тоже человек!        — А был бы монстром — еще лучше! Не вижу больше смысла скрывать свое презрение по отношению к человечеству.       Глаза Форда встретились с другими, пытаясь понять чужие мысли.        — Я надеюсь, вы понимаете, что произойдет, если моя семья услышит от вас подобное признание, — произнес Форд с разочарованным видом. Конечно, он и раньше знал о нелюбви Уильяма к другим людям, но теперь все слова приобрели совсем другой смысл. Более мрачный, учитывая его происхождение.       Уильям удивленно захлопал глазами.        — Ты только что сказал, что я могу спокойно говорить про это в твоем обществе? Вот прям так, да? Ну, я начинаю сомневаться в твоем миролюбие!        — Не вижу смысла пытаться вас изменить. Думаю, вы прожили немало времени и вполне себе обдумали собственное мнение. Я не смогу и не хочу менять ваше мировоззрение, хотя послушать о том, что же послужило причиной этого, думаю, мне бы хотелось.       Уильям многозначительно молчал какое-то время, прежде чем начать:        — Всё просто, Гений, я считаю их жалкими. У меня, знаешь ли, был небольшой неприятный опыт, напоминающий ситуацию с вами…. Вернее, с ними. Каждый из них утверждает, что он умнее животных, но я видел так много опровергающих это вещей, что и сосчитать нельзя, — Уильям говорил об этом так спокойно и обыденно, что сам Форд ненароком подумал о том, как же долго тот, должно быть, обдумывал всё это, пока эти мысли всегда находились где-то в глубинах разума, — Люди настолько привыкли к тому, что им кто-то что-то указывает, по кусочкам разжевывает и объясняет, что сами давно потеряли собственную способность к мышлению. Да ведь с ними даже поговорить ни о чем нельзя! Ни об истории, ни о политике, ни о Мультивселенной!        — Вы ошибаетесь. Каждый человек, имеющий хотя бы среднее образование, ознакомлен с историей и историческими событиями.        — Вся история давно уничтожена, слушай знатока! Ее переписывали миллионы раз, и ты все еще думаешь, что там осталась хотя бы крупица правды? — он беспечно махнул рукой, посмеявшись над словами Форда. Похоже, одному ему было сейчас весело, учитывая негодующую гримасу Стэнфорда. Говорили они оба невероятно громко, по сравнению с вечной тишиной в этом пространстве. За все это время ничего вокруг не изменилось, даже потрепанные здания были как один похожи.        — И что вы предлагаете?        — Свергнуть власть!        — Да что это такое вообще?! Почему каждый в моем окружении — каждый! — хочет свергнуть власть? — Форд схватился за голову, собираясь завыть от обреченности. Уильям потянулся к нему рукой, в своей старой манере желая похлопать ученого по спине, но так и не коснулся, вспомнив прошлую попытку это сделать.        — На самом деле я просто не переношу чью-то власть, — он пожал плечами.        — Не переносите? — Форд даже голову отпустил, поднимая глаза на Уильяма.        — Не переношу. Особенно тогда, когда те, кто вполне себе в силах свергнуть её, ничего не делают для этого, а вместо этого живут по глупым законом и единогласно жалуются на них!        — Я не спорю, власть должна сменяться, это естественный процесс.        — Лучше бы ее вообще не было, — его брови сдвинулись вместе. — В каждом мире одно и то же! Многие из вас страдают из-за власти, жалуются, но молчат в тряпочку при виде этих фигур… фигур, да. Никто не рискует стать предводителем для их уничтожения и убийства! А ведь вас больше, — в разы больше, — чем их. Стоило бы всем объединится, и они бы стали ничем… — рука Уильяма резко сжимается, и свет вместе с искрами пропадает моментально. Форд чуть было не споткнулся об лежащий на пути камень после потухшего света, — Пылью! — окончил он. Только тогда Уильям снова разжал руку и осветил пространство вокруг них.        — Ладно, признаю, это одна из самых адекватных причин, которую я когда либо слышал после высказываний о свержении верхушек. И единственная.        — Адекватная?! Что я такого тебе сделал, раз ты меня так оскорбляешь? — душою задетый Уильям приложил руку к груди, демонстративно вздыхая.        — Уильям, замолчите! — велел Форд, преградив Уильяму путь рукой и остановишь. Одумавшись, он поспешно хотел добавить что-то, но Уильям пресек эту попытку.        — Я тебе костяшки повыдёргиваю, если ты только попробуешь извиниться, — Уильям шикнул на него, тоже услышав что-то.       Звук напоминал тяжелые шаги, которые явно приближались к ним впереди. Судя по массе тела, этот «кто-то» был довольно велик, так что Стэнфорд не раздумывал долго. Он встал в боевую стойку и вытащил из-за пояса свою пушку, но лишь на половину. Рука с кольцами в это время вспыхнула ярче, озарив своим цветом все строения по близости. Они смиренно молчали, возможно, даже не дышали, смотря в темноту не отходящим взглядом. Вскоре тот, кто и нанес всю эту суету, показался перед ними, идущим навстречу. Форд даже отпрыгнул, явно не ожидая увидеть перед собой… катящийся прямо на них камень.       За несколько метров до столкновения камень внезапно подпрыгивает и приземляется на землю, оставляя после себя небольшой кратер, пришедший заодно с грохотом, который очень напоминал один из тех «шагов». Каменное нечто разваливается на глазах, бока расходятся по сторонам, появляясь в виде каменных рук. Перед парочкой предстало каменное существо. Оно, наверняка, выглядело бы угрожающим, не будь оно едва ли выше Джека.       Форд загородил собственной рукой Уильяма, не совсем пока различая в поведении нечисти настрой на доброжелательный диалог. Юноша в это время подозрительно долго молчал, даже не выказывая сопротивления на то, что его не подпустили поучаствовать в представлении.        — Что ты такое… — прошептал Форд, не сводя глаз с существа. Чудище переваливалось с ноги на ногу, как будто ему было сложно стоять на месте. Оно с ожиданием уставилось на двух людей перед собой, хотя Стэнфорд не был уверен, что оно вообще их видело, ведь глаз у того не было вовсе. В любом случае, оно явно ощущало присутствие преграды перед собой — это его и сбило с курса.       Форд молча рассматривал нечто перед собой, пока наконец не додумался отойти в сторону, не забыв оттащить и Уильяма. Как только это произошло, таинственное существо снова подпрыгнуло на месте, сворачиваясь каменной глыбой, и покатилось по старому пути. Ученый провожал его взглядом.        — Как быстро…        — Тут горка, — мгновенно пояснил Уильям. — Подъем наверх. Возможно, не такая заметная, но она есть, и продолжается она весь наш путь.        — Я и не обратил внимания…        — Ага, пойдем, — отрезал он, возобновляя шаг заодно с Фордом.       Они шли в тишине до тех пор, пока короткая фраза невзначай не вылетела из рта Уильяма:        — На нем стояло моё пристанище, — судя по тону, равнодушия ему не занимать, однако Форд не стал относиться к этому столь легкомысленно.        — Ваш дом?! Вы про это существо говорили мне?        — Да, я его ни с кем не спутаю. Правда, он немного уменьшился и изменился…        — Но что он тут забыл? Разве мы не находимся в сотнях километрах от Гравити Фолза?        — Как ты прекрасно знаешь — мое пристанище вне реальности, — Форд удержался от того, чтобы закатить глаза на, полного напыщенного вида, юношу. Это слово «пристанище» начинало его раздражать. — Этот монстр давно покинул свое законное место под ним, так что он вполне бы мог добраться до сюда за несколько дней, а с того момента прошли недели! Вот что меня волнует, так это то, отчего он так поменялся…        — Думаете, он не исчез вовсе, а превратился в… это?        — Вполне возможно! Быть может, кто-то его обратил, и он просто провалился вниз.       Форд, слушая это, воображал, с какой же силой и существом они столкнулись, раз чары его подействовали на огромного гиганта, который вполне себе спокойно удерживал дом на собственных плечах. Возможно, он поторопился, сказав, что они запросто разделаются с аномалией. А что, если их было несколько? Замечая, что отстал, он поспешил ускорить шаг.        — Так мы поднимаемся?        — Да, понемногу, ищем пробоину или слабое место, чтобы вернуться наверх.

***

      Девичьи руки ловко запаковывали новую коробочку, обматывая её блестящей бумагой, а после завязывая всё лентой.        — Мэйбл, как считаешь, Пасифике понравится? Ну, то есть, ты вообще не подумай… Я же это спрашиваю, чтобы в случае того, если ей понравится, испортить наоборот… Никак иначе! — совершенно безобидно спросил Диппер, разворачивая к Мэйбл неумело сделанную… открытку? Валентинку? Что это вообще было, задала себе вопрос Мэйбл в голове.        — Ну… Стоит вот тут немного подправить и подклеить… Да и сердечки поровнее нарисовать, а в основном… — Мэйбл, до которой только сейчас дошел смысл всей работы её брата, разинула рот и уставилась на Диппера.        — Даже не думай! Мне вовсе не…        — Пасифика?! Ты и Пасифика? — вскричала она, будучи настолько удивленной и довольной, что было непонятно, Дипперу ли нравится Пасифика, или ей кто-то.        — Мэйбл!        — Ой, да ладно тебе, бро, я тебе сейчас столько советов дам!.. Так, сначала: больше блесток, почерк покрасивее, — я покажу тебе уроки по его улучшению, — больше искренности! — она неожиданно выхватила открытку из рук Диппера и схватила ручку с пятью цветами, начиная что-то выписывать.        — Мэйбл, это я писать должен или ты?! И вообще… — он отвел взгляд на яркую обертку коробки. — Ты подготовила подарок Стэну? А Форду?        — Точно! Дядюшка Форд! — она вскочила ещё резче, начиная носиться по чердаку как сумасшедшая. Сначала захватила свою панамку, потом — бегом за каким-то длинным листом, завернутым в виде свитка.        — Дип, ты за главного! Передай Пухле, чтобы не хулиганил, и сам тоже будь осторожнее! Я побежала за подарком дядюшки Форда, вернусь… Вернусь как минимум в ближайшие сутки! Закончи за меня подарок для дяди Стэна!       Мэйбл быстро протараторила все инструкции, после чего полетела вниз по лестнице на первый этаж, так и оставив Диппера наедине с собственной тенью.       — Погодите… Что значит «вернусь в ближайшие сутки как минимум»?! — резко дошло до него.       Мэйбл вылетает из прохода, замечая своего дядю и Джека за столом на кухне, играющими в карты.        — Дядя Стэн! Я гулять, постараюсь вернуться в ближайшие сутки, может позже! — сообщила она, надеясь, что Стэн услышит ее через игру. К счастью, надежды оправдались, и только получив один взгляд — она уже скрылась за входной дверью хижины.        — Хм, правильно ли я поступаю, отпуская её в опасный город, кишащий монстрами и странными людьми?        — Без сомнений! Она найдет с ними общий язык.        — Да, думаю, ты прав, парень! Я же не тот, кто будет беспокоиться по этому поводу, правильно? Тем более, она уже взрослая! Эх, как быстро растут детки… — бубнил про себя Стэнли.        — Это точно… Но сейчас это не имеет значения. Туз пик! — объявил Джек, бросая на стол карту.        — Ах ты!.. Тогда… Семерка пик! — в ответ сказал человек, показывая свою карту зверю.        — Она не может побить её! Эй, это не по правилам! Я выиграл!        — Да что ты? Ты хочешь назвать это игрой «по правилам», а? Тогда откуда у нас в колоде два туза пик?! — Стэнли вытащил из побитой колоды еще одну карту — точно такую же, которую положил на стол Джек. Кролик мгновенно изменился в лице, невинно хлопая глазами.        — Я обманщик со стажем! Меня не надурить такими дешевыми трюками, заяц! Ну всё, пришло время сделать из тебя крольчатину… — сказал он, вставая. Джек тут же среагировал и побежал с места преступления, пойманный с поличным.       Девушка с каштановыми волосами скрылась за стволами деревьев, целеустремленно мчась к своей цели и по дороге разворачивая свиток со списком нужных вещей. «Спасибо за помощь, Уильям» пронеслось в её голове, улыбка стала шире.

***

      Ещё несколько раз по пути они наткнулись на подземные источники с родникам. Сначала Форд относился к ним предвзято, не желая пить и не заботясь о том, что подводные воды являются одними из самых чистых. Уж больно сильно впечаталась в его ум история происхождения этого места. Однако долго это продолжаться не могло, ведь вода в бутылках была не бесконечной. Стэнфорд направился набрать воды и проверить ее, а убедившись, что она допустима для употребления, напился и протянул бутылку Уильяму.       Покончив с восполнением запасов воды, они направились дальше. Судя по словам Уильяма, они искали «пропускную точку», чтобы приблизиться к поверхности. Форд не стал задавать вопросы и просто пошел за Уильямом. Тот наверняка знал, что делает.       Не переставая, Стэнфорд следил за своим приятелем, всё-таки подмечая странные привычки в его поведении, на которые, почему-то, он раньше не обращал ни крупицы внимания. Все его черты указывали на его нечеловечность и искусственность. Он не думал как человек, не слышал как человек, не видел и не понимал. Разум ученого разрывался от желания изучить каждый дюйм на теле юноши пункт в характере и природе юноши и старания держать эту замысловатую нечисть на приличном расстоянии.       Им путь неожиданно преграждает новое сооружение. Вернее, по виду оно было старым-престарым, но ранее подобные здания на дороге им не встречались. Уильям нахмурился, останавливаясь в нескольких метрах от маленькой лестницы, ведущей к входу. Над ней висела табличка с… какой-то надписью? Но на деле это были лишь выпуклые точки в разном порядке.        «Шрифт Брайля» догадался Форд, пытаясь восстановить в своем сознании воспоминания об алфавите.        — Бред какой-то, — Уильям поморщился, следя за задумчивым выражением лица Форда как за действом провозглашения о хаосе. — Ты что-то понимаешь?        — Да, это шрифт Брайля, стиль письма для незрячих. Помню, я выучил весь алфавит во время того, когда был в измерении слепых. Пришлось по обстоятельствам. Вместе с тем я, правда, немного перекрасил их небо в красный с помощью кости с бесконечными гранями, но они этого, слава богу, не заметили.       Уильям не сдержался, оголив все зубы в довольной улыбке. Возможно, он прослушал половину монолога, но подобную новость был игнорировать не в силах.        — О, я уверен, будь они зрячими — они бы порадовались! Что может бы и лучше красного неба над головой?        — Уильям, не отвлекайте, вы меня сбиваете! Тут написано… Обитель… Вот черт, как назло не могу прочитать, — Форд насупился, вперив руки в бока и покачав головой.        — Плевать! Важно то, что табличка была перепутана с… — Уильям не договорил, застыв с раскрытым ртом после осознания.        — Перепутана с этим зданием. Значит, очередной храм? Ладно, надеюсь, я не увижу в нем высасывающих душу зеркал, — шутит ученый, направляясь прямо к входу. Он ступает по нескольким ступенькам, подходя ближе к широким дверям. Скрип сопровождает открытие двери, и Форд с готовностью делает шаг вперед.       То, что ученого встречает в сооружении, это… темнота и не способность что либо разглядеть. Погодите, а почему темнота? Форд хмурится и оборачивается назад. Там тоже полная тьма, а Уильяма не видно и не слышно. Нельзя было даже узнать, открыта ли всё ещё дверь на выход, хотя и характерного скрипа ещё не прозвучало.        — Уильям? — он делает шаг вперед и, прежде чем успевает запаниковать из-за исчезновения Уильяма, ощущает, как вытянутая рука упирается в чужую грудь. Форд моментально отдергивает её. — В чем дело? Почему свет исчез?        — Мне кажется, моей энергии осталось не так много, так что… Как насчет того, чтобы пока обойтись без него?        — Уильям, зажгите свет. Я ни черта не вижу. В том числе и вас, — строго произнес Форд, и вскоре после этого указа пространство вновь осветили голубоватые искры энергии с руки юноши. Не было похоже на то, что она заканчивалась, однако Уильям казался слегка нервным.        — Доволен? — в голосе сквозило раздражение. Его глаза скользнули по помещению, в котором они оказались, как только он получил кивок.        — Это… — Стэнфорд с трудом находил слова, застыв перед роскошными, блестящими узорами на стенах. Всё помещение было явно проработано под руководством какого-то мастера, либо большого любителя золота… Множество украшений, кажется, даже потрепанные картины, которые по неясной причине были разрисованы, зачеркнув изображение на них, какие-то обломки статуй и изваяний, побитые шандалы валялись на полу, очевидно, без свеч на них, даже остатки вычурных, дорогих тканей всё ещё виднелись на полу и на стенах, и пусть выглядели они так, как будто хорошо сохранились, были до того изуродованы, что нельзя было разглядеть цветастый образ на них. В этот раз в постройке были окна, в отличии от большинства остальных домов и строений, что встречались путникам. Части разбитых витражей всё ещё держались на своем законном месте, их обломки валялись внизу, смешиваясь с осколками уже знакомых им зеркал. Маленькие деревянные коробочки мирно стояли у стен и в углах. Место показалось Стэнфорду смутно знакомым, заставив его растеряться в первое время. Уильям, кажется, тоже ожидал совсем не этого. — Этот явно побогаче будет…        — Что тут произошло?       Тон Уильяма заставил Форда обернуться на него.        — В каком смысле?        — Он давно утерян, заброшен, некому было за ним смотреть, — пробормотал он, проходясь по комнате и рассеянно осматриваясь.        — Думаю, тут все храмы такие. В конце концов… Это грязь? — Форд быстро прервался, заметив на своих пальцах коричневую краску после того, как он провел ими по одной из тканей. — Тут кто-то был до нас… Совсем недавно! — вскричал он, сорвавшись с собственного места к проходу впереди. Он быстро преодолел все препятствия, не наделив ловушки стоящие в углу и крохой внимания. Его перчатка активировалась, зажигая в своем центре яркий луч.        — Стэнфорд Пайнс! — Уильяму только и оставалось, что крикнуть ему вслед, видя, как ученый скрывается за занавесом в другой комнате.       Человек вбегает в небольшой зал и замирает в оцепенении. Он не сдвигается с места даже тогда, когда серый силуэт, похожий на человеческий, выбегает из храма, наступая на стекла босыми ногами и скрывается вдали. Ему совершенно не до этого, пусть этот некто и был его главной целью всё это время. Какое дело есть до какой-то твари, когда сердце рисковало остановиться от ужаса в любую секунду.       Уильям вбегает в помещение, встречаясь с паническими глазами мужчины напротив. Его вид сейчас ничуть не лучше, если не хуже. «Хотя нет, точно не хуже» в мыслях отдаленно отвечает себе Уильям, видя перед собой бледное лицо с тревогой в зеленых глазах. Сам тот выглядел нервным, похожим на человека, не спавшего несколько суток, кулаки сжимались и разжимались. Предугадать поведение Форда на данный момент не мог даже он, в том числе и ожидать от ученого чего либо. Незнание пугало и злило одновременно…       Стэнфорд не смел сдвинуться и на миллиметр, застыв под проницательным наблюдением тысячи глаз. Эта комната в храме сохранилась гораздо лучше прошлой, но Форд уже десятки раз пожалел об этом. Десятки гобеленов с изображениями одного и того же божества смотрели на него, бесчестное количество стеклянных статуэток, несильно отличающихся от тех, что стояли в самых запыленных участках хижины, разноцветные витражи, хорошо сохранившиеся и пугающие своими иллюстрациями человеческой агонии и властвования одноглазого бога, жертвенник в центре зала со слитками золота и другими драгоценностями, приводившие в ужас огромные статуи, фигуры, состоящие из золота, покрытые пылью, древнеегипетские барельефы украшали стены жуткими картинами. Один из гобеленов, возле которого и стояло нечто минутой ранее, был наполовину измазан в черной грязи.        — Твою ж… Слушай, Форд, может…        — Замолчите! Немедленно замолчите! — он отмахнулся, в панике отходя от потянувшейся к нему руки. В глазах читался неподдельный страх.       Взгляд мечется от одной стены к другой, пока Форд не чувствует, как соприкасается спиной с золотой фигурой. Его бросает в дрожь. Быструю и болезненную. Сердце жмет от боли, заставляя задыхаться и не позволяя вдохнуть. Слишком знакомо. Слишком знакомо. Слишком знакомо…        — Успокойся и послушай меня, Стэнфорд, — Уильям… нет, не Уильям… Билл делает к нему шаг, в предупреждающем жесте выставляя руки перед собой. Они искрятся.        — Держитесь от меня подальше! — рявкает он, пусть это было больше похоже на умоляющий вой. Руки беспомощно хватаются за все предметы поблизости, роняя их, не в силах подчиниться приказу и вернуться под контроль. Всё в глазах мутнеет, рот пытается хватать воздух, чувствуя удушение.        — Я не собираюсь вредить тебе, Гений, приди в себя! — Уильям пригибается, видя, как в его сторону летит стеклянная пирамидка. — Ты должен…        — Я знаю! — кричит Форд. Его лицо искажается гримасой гнева, скрывающей страх. — Я не говорю, что вы мне навредите! Я могу вам навредить! — кулак ударяется о грудь с силой, выключая свет в перчатке. Тьма теперь прерывается только искрами из тела и руки Уильяма, покрывая толстым слоем тьмы все окружение вокруг Форда. Глаза на гобеленах такие отчетливые, пугающие… Такие чертовски знакомые… У Форда вырвался вздох, когда вопреки собственному сознанию в его голове всплыли воспоминания, отдающиеся приятными нотками ностальгии, но испорченные одним лишь осознанием того, с кем они были связаны. В груди снова защемило. Он не должен был такого чувствовать. Не должен… Но мыслям ученого было абсолютно плевать на его высокие моральные принципы и чувства. Разум помнил лишь то, как ощущал себя Форд в прошлый раз, стоя в таком же месте.       Не в силах выносить больше давление со всех сторон, Форд сбегает с храма, даже не беспокоясь о том, что за пределами зала кромешная тьма. Ученый несколько раз спотыкается на ходу, врезается в острые выступы и наступает на разбитые витражи, судя по звуку. Они тоже принадлежали одноглазому богу. Всё в этом святилище принадлежало ему. И он тоже.       Учитывая то, как рот Уильяма раскрывается во время того, как он выбегает на улицу, тот что-то кричал ему вслед, но Стэнфорд не разобрал ни слова. Он даже не прислушивался. Просто бросился наутек. Единственным оглушающим звуком сейчас было его быстрое сердцебиение.       Уильям выскакивает наружу за ним, но видя, что Форд всё ещё находится здесь, несмотря на расстояние из десяти метров, с облегчением выдыхает. Стэнфорд сидит на земле, прислонившись к стене и пытаясь выровнять дыхание.        — Ты…        — Я в порядке, просто голова закружилась, — отрезал он. Лжи в его словах было не занимать.       Уильям делает несколько шагов к нему, пока потоки бесконечных размышлений катятся лавинами в его голове. Если он не хочет испортить всё ещё больше — слова нужно подбирать с тщательной осторожностью. «Но как? — думал Уильям, — Как я должен его привести в чувство?». Он считал, что эти выпады истерик появляются из неуравновешенной реакции людей на что-то, результат неправильных эмоций и последствия навязчивых мыслей. Глупости, наивности и такого до абсурдности ужасного самоконтроля. Он и сам это использовал в свое время. Не для добрых деяний, конечно, да и занимался он исключительно тем, что вызывал паранойю и ужас у людей этими самыми способами, а не пытался их унять. Конечно, и в этот раз он послужил, в каком-то смысле, причиной паранойи, но… Это уже совсем другая история. Уильяму просто ещё не приходилось бороться с… с самим собой. Вопрос только в том: чье же влияние будет сильнее, и как сделать так, что влияние Уильяма перекроет влияние демона разума, но при этом не уберет его окончательно?       Кадры вариантов промелькнули перед глазами Уильяма, когда он снова попытался заговорить:        — В этом я с тобой соглашусь, неприятное местечко… — он сделал ещё один шаг к Форду, получив в глубине души — если она у него была, — слабое удовлетворение оттого, что ученый в этот раз не отшатнулся от него.        — Вы не понимаете! Это место… Это место гораздо большее, чем просто «неприятное» или даже «ужасное»! — Форд вцепился в собственные волосы. Зрачки как обезумевшие бегали вокруг.        — Ты прав, Форд, я не понимаю. А знаешь почему я не понимаю? — Уильям спокойно опустил руку на чужое плечо, проигнорировав попытку мужчину стряхнуть его с себя. Его голос казался твердым, спокойным, на деле равнодушным, но для Форда сейчас казавшимся таким спасительным и чувственным. — А всё потому, что кое-кто всё ещё продолжает скрывать от меня свои мысли, которые и тайной то для всех остальных не являются. Лучше скажи мне, Форд, если уж ты так рвешься забыть свое позорное прошлое, то почему оно всё ещё мешает тебе в настоящем? Не значит ли это, что твое прошлое всё ещё всеми своими фибрами души связано с настоящим? Не значит ли это, что все твои старания бесполезны?       Это был удар ниже пояса. Уильям садится перед Фордом на одно колено, чтобы хоть немного сравнять их рост. Золотые глаза расслабленно прикрыты веками, его ладонь ложится на голову Форда, отводя вцепившиеся в волосы руки в сторону.        — Вы… Откуда вы?.. — Форд заикнулся, потеряв дар речи.        — Слушай меня, Гений. В твоей голове стоит пластина, по твоим же словам, защищавшая тебя от Билла в свое время, так почему же она не работает сейчас? Почему же даже вместе с ней тебя беспокоят мысли о прошлом?        — Она просто защищала мой разум от его проникновения и чтения мыслей, это было необходимо.        — Это было необходимо тогда, но зачем она тебе сейчас? Она бесполезна, но ты всё также продолжаешь держать её в своей черепушке. Ты продолжаешь бороться. Но с кем? С людьми вокруг себя? Со своей семьей? Со своим прошлым? Со мной, в конце то концов? — Уильям успокаивающе проводит рукой по волосам Форда. Вернее, это должно было послужить успокаивающим жестом.        — Прекрати бороться с теми, кто хочет тебе помочь. Я знаю гораздо больше о тебе, чем ты можешь себе представить. Разве тебе никогда не было интересно то, откуда же я узнал о тебе и почему хотел встретиться именно с тобой?        — Я задавал вам подобный вопрос, но вы отмахивались, — Форд нахмурился, но строгий вид не мог перекрыть волнение и интерес в его глазах.        — Тогда было не время. Ты бы не понял. Но теперь ты знаешь моё происхождение и то, кто я такой.        — Лишь отчасти.        — Верно. А теперь не перебивай. Я всегда хотел встретиться с тобой. Давно уже, вообще-то. Я слышал больше, чем позволила бы мне человеческая природа. Я видел больше, чем разрешили бы мне мои глаза. Я знал больше, чем вместилась бы в человеческий мозг. И когда я говорил, Гений, что я узнал всю нужную для себя информацию, я имел ввиду и тебя.       Форд замолк и больше ничего не говорил. Наверное, он даже не дышал, оглохнув от слов томного голоса. Уильям принял это как знак продолжить и не стал медлить.        — Я не знаю о тебе всего, вопреки ожиданиям, но ты всегда был мне интересен, и то, что я хотел узнать, я узнавал. Твое прошлое мне всё ещё до конца не известно, Стэнфорд Пайнс, но разве то, что я спокойно сохранил всю информацию о тебе и не пытался её использовать в дурных целях, не значит, что мне вполне себе можно доверить и твою историю? Разве это не главный признак «доверия»? — Уильям небрежным жестом поправил очки на носу ученого. — Ты боялся спугнуть меня, но у тебя это точно не получится, будь уверен. Я делал всё это не для того, чтобы в какой-то момент просто бросить все свои намерения и сбежать бесследно. Я делал всё это… для тебя, Стэнфорд. Не выкидывай все мои старания в кучу мусора, — проговорил Уильям.        — Уильям, вы…        — Безумен? Страшен? Ужасен? — усмехнулся он в ответ, совсем не ожидая, что его заключат почти в отчаянные объятия. Ему оставалось так и застыть, не в силах больше вымолвить и слова.        — Вы божественны… Правда, подобны богу… — прошептал Форд. Кровь отлила от лица Уильяма.        — Какой… смелый комплимент… — пробормотал он хриплым голосом. «Надо же, какая ирония, возле храма…» пришло ему в голову, спровоцировав легкую усмешку. Борясь с собой, Уильям неуклюже обвил рукой спину Форда, чувствуя своей же кожей, как колотится человеческое сердце у его груди.        — Уильям, спасибо, — это прозвучало неразборчиво из уст ученого. — Мне дейтсвительно стоило бы подумать над этим.       Форд медленно и глубоко дышит, пытаясь понять, откуда же в его руках и ногах взялась дрожь, причем приятная, проходящая по всему телу крупными мурашками. В последний раз он так обнимал только брата, после того, как ему пришлось стереть память… Такое незнакомое чувство разливалось по всей груди, когда чужое дыхание было почти рядом с его ухом. Форд не понимал себя, своих действий и чувств, но заместо жгучего холода тело теперь наполнилось странным теплом, особенно в лице.        — М-м… — Уильям выдержал странную паузу, — Ты очень ценный для меня человек, — Форд насторожился и несколько раз моргнул. — Я никогда этого не говорил, но это правда. На самом деле я всегда буду рядом с тобой. В… вопреки… Вопреки всем преградам, — если до этого Форд просто озадаченно слушал неожиданное признание Уильяма, то теперь он окончательно потерял какую-либо связь слов из чужих уст.        — Вы что, читаете этот текст откуда-то? — иной догадки быть не могло, учитывая задумчиво-медленные слова, смешанные с заиканиями и остановками. Он быстро отодвинул Уильяма от себя за плечи как раз в тот момент, когда проплывающие слова в глазах Уильяма исчезли, стоило тому моргнуть несколько раз.        — Упс… Тебе показалось! — решительно заявил Уильям, но ученого было не надурить.        — Я видел! Я видел, вы это читали откуда-то!        — Чего?! Клевета! — ответил он, отвернувшись и скрестив руки на груди. Спустя секунд так пять он повернулся, констатируя, — «Топ десять лучших слов для поддержки. Как поддержать человека».       Глаза ученого сначала вызвались вывалиться из орбит и наверняка бы сделали это, если бы в следующую секунду он не зашелся в искреннем хохоте, оперевшись на плечо Уильяма. Острая улыбка тоже растянулась по лицу второго, тот не мог позволить себе её сдержать. Форд смеялся долго, почти до слез, так искренне, что и сам был удивлен своим раскованным поведением. Несмотря на усталость в ногах, незнание, что делать и куда идти, панику несколькими минутами ранее и ещё мучительные факторы, сопровождающие его, он чувствовал себя хорошо. И это «хорошо» не заканчивалось на обычном самочувствии, хорошем настроении или воодушевлении. Это «хорошо» отдавалось приятной теплотой в сердце, почти что полностью заглушая крупную дрожь на спине от холодного прикосновения. Ему никогда не нужно было бояться Уильяма, не нужно было отталкивать его, не нужно было пояснять что-то. Уильям знал его возможно даже лучше его самого, и был готов знать. Он встречался с ним с полным осознанием того, что он за человек и как с ним обходиться, но это не оттолкнуло его. Форд мгновенно почувствовал себя так стыдливо и глупо…       Успокоившись, Стэнфорд перевел дыхание и заговорил опять:        — Уильям, мне жаль, что я…        — Если ты извинишься — я тебя ударю. Никаких больше извинений! Они мне уже по горло сидят, — Уильям презрительно отмахнулся.        — …ладно? Тогда я должен признать, что был не прав насчет вас.        — Вот это мне по душе! Следовательно?..        — Я ошибался, — заключил Форд, негодующе наблюдая за тем, как Уильям победоносно вскидывает руки вверх, подкрепляя это ликующим «Вот именно!».        — И всё-таки, Уильям, вы не человек… — заключил Форд, успевая продолжить до того, как Уильям бы его перебил. — Никогда им не были.       На лице напротив эмоции начинают сменяться, губы приоткрываются, желая возразить или вставить свое слово, но не найдя ответа на это, Уильям только вздыхает.        — Гений, послушай, я просто…        — Всё в порядке, — спокойно прервал его он, поднимаясь на ноги и протягивая шестипалую руку. Уильям рассеянно повел плечами, неохотно принимая помощь и вставая.        — И почему…        — Вы ведете себя совсем не так, как вел бы себя человек. Даже для самоуверенного нарцисса это уж слишком. Я должен был обратить на это внимание раньше. Вы… не думаете как человек, однако, похоже, знаете, как думают люди, — заинтересовано добавил Форд. Его слова вызвали у Уильяма удовлетворительную улыбку.        — Отлично сказано, Гений! Всё также слеп умен, да?       Уильям, не удержавшись, оперся на чужое плечо, положив заодно свой подбородок на сложенные на нем руки. Стэнфорд отмахнулся от вопроса, немного смутившись жесту Уильяма. Судя по мягким чертам, которые на данный момент заострились по воле хитрой улыбки, тот был в самом лучшем расположении духа. Выглядел он как самодовольный кот.       Уильям уже собирался вернуться в святилище, пока не заметил, что Стэнфорд перестал его сопровождать. Он обернулся к нему, подождал, когда тот наконец подойдет, и поинтересовался:        — Мы ведь не останемся стоять тут на месте, верно?        — Конечно нет, просто… Это место кажется мне неуютным, Уильям. Я… уже бывал в подобном. Не в таком же, и явно поменьше, но в заброшенном храме, посвященном этому демону.        — Я знаю.        — Что?! — Форд в изумлении уставился на своего приятеля.        — Храмов Билла много и они находятся везде, чуть ли не в каждом измерении. Ваш мир просто похоронил его под развалинами и попытался забыть все в прошлом, но всё ещё существует десятки, сотни святилищ по всему свету. У Билла, в конце концов, всегда было много фанатиков.        — Нет-нет, тут дело в другом, просто послушайте… Я тоже когда-то был «фанатиком» Сайфера… Я обворовывал заброшенные храмы, найденные мною в горах и небольших подземных ходах.        — Конечно, а потом построил из собственного кабинета наос. Я в курсе, ага, — непринужденно махнул он, совершенно не переживая насчет того, что Форд сейчас, кажется, собирался упасть без чувств.        — Но откуда?! Вы видели?..        — Задам встречный вопрос, Пайнс: как считаешь, откуда я смог достать так много золотых украшений, стеклянных пирамидок, витражей и большую часть интерьера моего пристанища? В том числе и само пристанище.        — Вы… Вы что сделали?! — Форд неожиданно вспыхнул, почти не веря собственным ушам. Или намек был воспринят неправильно, или… Уильям действительно ограбил храмы Билла?!        — Я? Совершенно ничего! А вот мои дорогие приспешники много чего… — многозначительно добавил он. Стэнфорд так и остался стоять, разинув рот. Непроизвольно на его лице появилась усмешка, когда он попытался это просто представить.        — Но-Хэй, разве я должен теперь скрывать это? Не я один их обчистил! — он толкнул Форда локтем в бок.        — Я сделал это только с одним!        — И что? А я с несколькими десятками! Теперь Билла всё равно не волнует это. Я уже молчу о том, что они на законном праве принадлежат мне… — он замолчал на несколько секунд и выдавил из себя продолжение, — потому что находятся под моим пристанищем…        — Оттуда вы воруете все драгоценности?        — Ха! А как же? — Уильям, похоже, был очень доволен собой. — Правда, думаю, меня бы возненавидели его почитатели, если бы узнали о том, кто постоянно забирает подношения с алтаря.        — А разве они ещё остались?        — Конечно! Вот только это, — он указал рукой на святилище перед собой, — заброшенный храм. Заброшенный всеми.       Форд помолчал какое-то время и кивнул.        — Никогда не думал, что я снова сюда сунусь…        — Да я тоже не особо рассчитывал оказаться тут лично. Жаль, правда, что последователей тут нет… Пошли уже, — он мотнул головой в сторону входа и зашел внутрь здания. Форд волей-неволей согласился с ним, а вскоре уже оказался в знакомой комнате. Уильям хозяйственно прошелся по всей территории, как будто это были его владения и он их обхаживал.        — Зачем Сайферу вообще храмы? Разве это ему что-то дает? — Форд постарался проигнорировать все стертые изображения одноглазого бога, идя за своим ходячим путеводителем.        — Нисколько. Однако Билл до дрожи любит лесть и почитания людей. Фанатики и культы ему нужны чтобы восхвалять собственное эго, да и надурить кого-то из них будет проще простого, если он вдруг захочет себе новую пешку, — Уильям провел рукой по золотой оправе зеркала, завороженно рассматривая ее изгибы.        — До этого можно было бы и самому догадаться, — фыркнул ученый, нехотя отодвигая занавес и пропуская Уильяма вперед — в главный зал.        — Билл обожает видеть собственное лицо и образ, свои подношения с жертвоприношениями — не исключение. Он просто не способен выдержать долгое нахождение в месте, где их нет. Там, где Билл, обязаны быть вещи, принадлежащие ему и посвященные ему.        — Поэтому он просил меня принести несколько его гобеленов… — пробормотал Форд, заходя вслед за Уильямом.        — Так это он просил тебя сделать из собственного кабинета…        — Вовсе нет. Он просил меня принести лишь несколько штук, но… в порыве эмоций я снес чуть ли не весь храм, — он остановился на несколько мгновений, оглушившись чрезмерно четкими воспоминаниями.

***

      Глаза пробегают по всему помещению, дыхание непроизвольно замирает, а руки вздрагивают. Так много изображений одного и того же существа вызывают благоговение и трепет, стоит Форду лишь улыбнуться гобеленам. Он знает, Билл его видит. Отчетливо, более чем открыто с любого ракурса. Ноги несут вперед, вынуждая грязные сапоги запачкать мраморный пол.        — Вау… — вырывается из приоткрытого рта.       Исследователь поднимает факел выше и задирает голову, рассматривая узорчатый потолок. Можно заметить, как слабо дрожат его руки, стараясь ничего не касаться, вопреки желанию все пощупать. Человек ходит кругами, останавливаясь перед каждой миниатюрной деталью и стеклянной пирамидкой. Свет завораживающе отражается разноцветными красками на них, гипнотизирует. Но Форд не за этим сюда пришел — у него есть цель.

— Я же велел тебе взять какой-то более… новомодный источник света.

      Металлический голос прозвучал приглушенно, как будто кто-то говорил через стены вокруг. На деле же стенами служил череп Форда. Исследователь ничуть не удивился голосу, даже не испугался. Напротив — глупая улыбка так и норовила наползти на его лицо, но он сдержался.        — Это дает определенную атмосферу, не думаешь? — он хмыкнул, поворачиваясь к одному из изображений Билла на гобелене.

— Очень мило, но мне нужно, чтобы ты его оставил. Хочешь атмосферы? Подойди к той статуе, справа от тебя.

      Форд смиренно исполнил просьбу, осматривая золотое изваяние, высотой, пожалуй, в метр. Унести такую будет крайне сложно, однако её величественный вид поразил человека. Билл, не дав ему много времени на прохлаждение, заговорил вновь:

— Отойди теперь чуть правее.

      Стэнфорд повиновался, попутно пытаясь понять, чего добивается Билл.

— Ага, а теперь чуть левее.

      Он шагнул влево.

— А теперь снова правее…

      Нахмурившись, Форд выполнил сказанное.

— И левее…

       — Билл! — возмущенно воскликнул Форд, когда догадался, что его, видимо, пытаются надурить. В его разуме послышался звонкий смех, который большинство бы сочли раздражающим, но не исследователь. Против воли весь гнев внутри него испарился.

— Ладно-ладно! Шутка, ясно? Видишь эту щель за статуей в стене?

       — Вижу.

— Поставь туда факел.

      Факел почти сразу оказался в отверстии, ровненько в него влезая. Стэнфорд постоял какое-то время в ожидании и уже было решил спросить у Билла, для чего это сейчас было, но даже рот открыть не успел, как развешанные по стенам свечи в шандалах разом загорелись. Храм осветился большим набором горящих огней, не оставляя без внимания ни один из участков. У Форда могло бы вырваться ещё одно «вау», если бы тот вовремя не прикрыл собственный рот шестипалой рукой.

— Вот теперь всё гораздо… Как ты сказал? Атмосфернее?

      Голос заставил Форда улыбнуться. Исследователь легко отряхнул руки и коснулся статуи перед собой.

— Её ты не унесешь. Пойдем. Собери мне несколько… Вон тех гобеленов.

      Повелительный тон Билла заставил человека отвлечься от рассматривая всех деталей, он не хотел так быстро уходить.        — Разве мы куда-то торопимся?       Ответа долго ждать не пришлось.

— Это рабочий храм. Вижу это по сохранившемуся освещению. Будет крайне неловко, если мы застанем моих последователей. Они… обычно не очень дружелюбны к чужакам. Нужно забрать то, что нужно, и покинуть гору.

       — Понял, — Форд быстро кивнул, скидывая с плеча рюкзак. Он внезапно остановился, не в силах продолжить. — Билл… Не мог бы ты… уйти ненадолго? Мне, правда, очень неловко, когда ты… так смотришь. Со всех сторон, типа.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что видеть тебя я буду в любом случае? Но если тебе так будет удобнее — я могу не подавать виду, а куда-нибудь отлучиться.

       — Я был бы очень признателен! — жарко воскликнул Форд, обращаясь непонятно куда. Скорее всего — к своей Музе прямо в голову, а может и к её изображениям. Ответа на это так и не прозвучало, поэтому Форд счел это зеленым сигналом того, что можно действовать.       Быстро расстегнув молнию рюкзака, он принялся набирать наиболее приятные изображения для Билла. Что могло понравиться астральной музе — Его Богу? На свой вкус Форд выбрал несколько вещей: незамысловатые гобелены, которые, как ему казалось, наиболее хорошо показывали всю всезнающую сущность Билла, стеклянные статуэтки пирамидок, которые тоже напоминали Форду о нем, слегка потрепанный ковер, который в случае чего можно было почистить, золотые пояса и обручи с выгравированными треугольниками с глазами на них, кувшины, вазы и прочие всякие вещицы с изображениями одноглазого бога тоже не были лишними. Стэнфорд бережно брал в руки каждый предмет, который готовился унести с собой. Единственное, к чему он рисковал прикоснуться — подношения для Билла. Несмотря на то, что тот, кажется, относился к ним равнодушно и ему было лишь бы что, забрать что-то у самого Билла было бы для исследователя краем наглости.       Всё это время Форд чувствовал себя так взволнованно… Он представлял, что таким образом выражает своей Музе наивысшее почтение и восхищение. Билл был достоин самого лучшего. А то, что Форд брал для него что-то прямо из его же храма — не особо важно.       Покончив с упаковкой большинства вещей, взгляд Форда упал на золотую статую. Ну не мог он ее так просто оставить… Слова, произнесенные Биллом в его голове, звучали как вызов. Почему это он не сможет унести эту статую?       Форд закинул рюкзак на плечи и подошел к изваянию, аккуратно — крайне нежно, — приподнимая его. Нельзя сказать, что оно было легким, но для своего Гения можно же и постараться, верно?       С горем пополам вернув себе факел под бок, он снова взял статую и направился к выходу, стараясь вести себя бесшумно. Стоило Форду сделать ещё несколько шагов вперед, как позади него раздались писклявое пение неизвестных существ. Разбираться с тем, кто это и откуда они появились, времени, очевидно, не было, поэтому исследователю только и оставалось, что поднажать. Судя по возмущениям и крикам в храме, от которого он с каждым шагом отходил всё дальше, кражу большинства вещей уже заметили. Форд ускорил шаг, чувствуя, как руки уже рискуют отвалиться под весом золотой фигуры, но он не сдавался. Билл по-любому будет им доволен. Тот просил принести лишь несколько штук, а не… чуть ли не весь храм! Теперь Форд надеялся лишь на то, что Биллу в его доме станет чуточку лучше. Хотя и этого было недостаточно. Человек хотел бы видеть Музу везде. Рисовать его, поместить на окнах, зеркалах, на своей рабочем месте…       Выйдя из святилища, Стэнфорд не заметил, что унес клеймо одноглазого бога не только на своих руках и плечах, но и в собственном теле, разуме и мыслях.

***

       — Эй! Перемена вызывает Стэнфорда Пайнса, прием! — Уильям всё это время махал перед лицом Форда руками. Тот был настолько отвлечен, что из-за слабого освещения даже не обратил на это внимание, зато удар тока в грудь мигом привел его в чувства.        — Я отвлекся, не обращайте внимания, — ученый отмахнулся от него рукой и отвернулся, теперь наделив вниманием висящие на стене узорчатые изображения демона. Гобелен в центре заставил приклеить к себе глаза на большее время, чем на несколько секунд, заворожив своими золотыми нитями, складывающими на черном фоне уже знакомый ему треугольник.        — Заберем отсюда парочку?..        — Без моего участия, — Форд оборвал, не позволив ему даже договорить, — можете делать что хотите, но если кто спросит — я тут не замешан!        — Ну это пока… — неоднозначно протянул Уильям.        — Надеюсь, это «пока» продержится подольше.       Стэнфорд отошел от гобелена, подпуская Уильяма ближе к ним. Подойти к другим диковинкам ему не дали, рывком дернув за плащ на место. Уильям казался очень упрямым в своем желании.        — Какая разница? Биллу они всё равно уже не нужны.        — Вот как раз наоборот, если бы они были Сайферу нужны — я бы всё это здание заложил динамитом, — ответил Форд, говоря на полном серьезе. Даже Уильям не нашелся, что на это ответить.        — Как… резко.        — Зато заслужено, — он фыркнул и скрестил руки на груди, бросая презрительный взгляд на дряхлую гору подношений. В глазах проступило иррациональное желание разломать каждую вещь, посвященную демону. Сжечь всё, что имело клеймо Билла и было предначертано ему, дотла.        — Эй, Форд, никогда не думал осквернить их?       Ученый опешил, услышав подобный вопрос.        — Не вижу смысла.        — Разве не хочешь выместить гнев?       Нет. Не тогда, когда рядом Уильям. Не тогда, когда Форд наивно продолжал отрицать то, что он всё ещё в обиде на одноглазого демона, что он зол на него.        — Нет.        — Ему всё равно уже плевать, — пожал плечами Уильям, поднимая руку и дотрагиваясь до гобелена перед собой. Он положил руку на глаз изображенного существа, зажег искры на ней, и провел по ткани. Золотые нити сожглись в прах, почернев, слившись с фоном. Форд раскрыл рот, когда понял, что сделал Уильям: глаз Билла теперь был закрыт, пока снизу блестели всё ещё оставшиеся золотые ресницы. Что-то в голове ученого перевернулось с ног на голову.       Стэнфорд дернулся с места, подходя к юноше и срывая гобелен со стены, а за ним полетел ещё один на пол, и ещё. Уильям подозрительно долго стоял в тишине, как и сам Форд предпочитая её не прерывать. Это место всё ещё душило Форда, он больше не мог выносить жгучий взгляд со всех сторон. Билла не должно было быть. Нигде.       Грохот оглушил бы любое живое существо, находящиеся поблизости. Золотые статуи полетели на пол с бездыханной тяжестью, заменившей привычную им грацию. С потолка посыпались камушки, пыль смешалась с вдыхаемым воздухом, стеклянные пирамидки с характерным звоном полетели вниз. Если в храме кто-то и был, то он уж точно давно спугнул его, пытался образумить себя Форд, борясь с желанием раскрошить каждый кусочек всего святилища. Уильям стоял в стороне, как нечто выписывающиеся из всех картины, противоречащее и неподходящее. Вот он стоит себе спокойно, скрестив руки на груди и рассматривая сохранившиеся — скорее всего, ненадолго, — витражи, с неизменным спокойствием, как будто всё присутствующее его вообще не касается. А действительно, все пролетающие мимо осколки и вещи и близко не затронули его по необъяснимой причине.       Выдохшись, Форд остановился в центре зала, сжимая кулаки и пытаясь усмирить бешеное дыхание. В голове он уже пытался сосчитать, сколько раз Уильям счел его идиотом за последние несколько минут. Было такое ощущение, что эти цифры уже превысили количество из первой четверки.        — В каждом таком сооружении есть по четыре помещения. Первое служит прихожей, второе — главным залом, но есть ещё два.        — Перед тем, как вы зашли, я кого-то видел… Кого-то похожего на человека, — прокашлявшись, наконец выдал Форд, рукой неловко потирая свою шею. — Оно по-любому уже давно покинуло храм, если у него есть хоть крупицы здравомыслия. Но нам очень сильно повезет, если мы умудримся его обнаружить…        — Ага! Везение! Вот мы и нашли наш путь к победе! Пока я тут — удача у нас в кармане, — самоуверенно заявил Уильям и быстро проскользнул в какой-то проход, которого раньше, ученый был готов поклясться, он не замечал. Выбора особо не было — нужно было идти вперед. Каких-то сомнений в словах Уильяма не то что не возникало, не возникало даже вопросов!       Не возникало их, впрочем, ровно до того момента, пока свет снова не исчез. Форд только преодолел порог, остановился, нахмурился, и попытался позвать Уильяма. Как и в прошлый раз, без ответа.        — Эй! Это не смешно! — пожаловался он, снова вытягивая руку вперед и пытаясь нащупать своего приятеля вслепую. Рука ничего не находит, поэтому он делает ещё шаг, и ещё, пока его нога вдруг не цепляется за что-то мягкое и неподвижное…       Дыхание у Форда перехватывает, но перед тем, как начать паниковать или уже накручивать себя, он поспешно включает свет на перчатке. Он был готов увидеть всё, начиная от скомканной ткани и заканчивая человеческим скелетом, но никак не лежащего без сознания Уильяма в его ногах. Краска отхлынула от его лица, беспокойство заполнило сознание, но Форд не сдвинулся с места. Что-то было не так в том, как юноша лежал. Он не поменял свое положение и, видимо, упал прям в тот момент, когда шел, резко, неожиданно, не считая сдвинутой руки, об которую Форд и споткнулся. Грохота ученый не слышал, что странно, как будто юноша упал на землю плавно, либо в замедленной съемке.       Волнение взяло верх, Стэнфорду единственное, что оставалось, это броситься к нему. Форд, не теряя больше ни секунды, попытался более менее осторожно перевернуть чужое тело. Лицо было изрядно потрепано: из носа текла кровь, губа была разбита и распухла, волосы простирались по лбу прилипшими кровью волокнами.        — Твою мать, Уильям! Ну нет-нет-нет! Только не сейчас! Только не снова! Разве нельзя было подождать более подходящего момента для этого?! — Форд похлопал Уильяма по щекам, пытаясь привести его в чувства. Беспричинная паника охватила его с головой настолько, что пентаграмма на полу была пропущена мимо внимания. Пентаграмма, центр которой закрывало лежащее тело.