Последняя воля

— Он сказал да! — мечтательно протянул юноша, подкидывая собственные руки и свешивая их вниз с дивана. — Фордси сказал мне да! Он согласился! Он сам предложил! Представляете? Мы снова партнеры!       Монстры вокруг смиренно слушали возбужденную речь. Утос услужливо кивал на каждую фразу Уильяма, немного смущаясь такому внезапному всплеску эмоций у собственного босса. Обычно тот был… не настолько громким. Если уж только во время гнева… — Эй, видели все? Я — лучший! Мне не составило труда очаровать его и во второй раз, даже несмотря на мой странный внешний вид! Знаете, мне кажется, что он не так плох, — Уильям закинул ногу за ногу, чтобы лежать было удобнее. — Вернее, быть в человеческом обличии в бесчестное количество раз хуже, но не настолько ужасно, как я предполагал. — А босс сегодня в хорошем расположении духа, — прошелестел травянистый монстр на ухо крылатому существу в сиреневом платьице. — Я заметила. — Мне всего лишь стоило дать ему достоверную, утоляющую его любопытство информацию в первые дни, и вот — он уже меня обожает! Мы даже изучали вместе с ним землекопа! Не крысу подземную, — добавил он в конце, самодовольно улыбаясь. Он потянулся и сел на диван, одаряя взглядом всех присутствующих. — А разве вы, босс, не должны испытывать гнев по отношению к своему убийце?..       Сразу после того, как был задан вопрос, Уильям перебил его: — Он — не мой убийца. Вообще прекрати говорить об этом с таким тоном. Ты даже близко не имеешь права приравнивать его ко мне! Он… — юноша задумчиво отвел взгляд, поправляя кольца на пальцах. — Его просто приплели туда. Тогда он просто не смыслил ничего. Он был вынужден! Лучше поговорим о том, что я собираюсь нанести ему визит в ближайшие дни.       Если Уильям говорил «поговорим», то это означало, что это он тут будет всем рассказывать о великолепном ученом, а если, не дай бог, кто-то соизволит пропустить мимо ушей хоть одно его слово — будет публично казнен на месте. Непонятно, правда, было то, забыл ли он свои настоящие намерения, или же и вовсе наплевал на них, потому что Утос, следящий за ними, ни разу не видел в них пункт «влюбить в себя человека», а затем и последующий, состоящий из примерно таких же слов, но действующий в обратную сторону.

***

— Давай, ну же, не медли! — Уильям тащил ученого за собой, совсем не смущаясь тому, что идет он спиной вперед на шатающемуся мосту. — Будьте аккуратнее! Вы скоро свалитесь! — Форд не смел остановиться, осматривая по сторонам мрак леса. Смотреть вниз было тоже не лучшим решением, а отпустить юношу одного он не мог. С каких это пор он стал следовать за ним не лучше, чем тот за ним? Он чувствовал, что его нужно защитить? — Любишь самостоятельность? — сказал Уильям и отпустил его руки, намекая на дальнейшее продвижение без помощи. К спокойствию сердца Форда, который по неясной причине переживал за него, он развернулся к мосту передом, со своим былым уверенным видом шагая вперед. Мост то и дело покачивался, вынуждая на протяжении всего времени держать баланс. Форд пытался поспевать за Уильямом, уже почти перейдя на бег, однако сколько бы он не пытался ускориться — тот всё равно был на десять шагов впереди. — Уильям, постойте! Я не успеваю, — Форд уже бежал во всю прыть, невнимательно спотыкаясь об выступающие доски. Ещё немного… Он уже почти догнал его. Просто нужно немного ускориться…       Стоит мужчине лишь моргнуть, и Уильям сразу пропадает с поля зрения. Просто исчезает, оставляя за собой пустоту, вместе с которой, если присмотреться, можно было заметить разряды энергии Перемены и мелкие искорки. Стэнфорд останавливается в шоке, а первым нормальным решением становится посмотреть вниз. К счастью, Уильяма там нету и его бездыханного тела тоже. Но почему-то это не утешило Форда, когда страх обрушился на него гигантской волной, накрывшей с головой.       Внизу вообще ничего не было.       Ни деревьев, ни полей и травы, даже земля там отсутствовала!       Форд сжал парапет моста, чувствуя, как ноги ещё чуть-чуть и окончательно ослабеют. Он даже не знал, сможет ли сохранить разум в целостности! — Страшно? — мягкий голос прозвучал справа от стоящего человека, заставив его вздрогнуть. Форд громко выдохнул, когда, повернувшись, он обнаружил потерявшегося юношу. — Именно поэтому я здесь.       Форда подхватили знакомые руки, ухватили за талию, превратив переход моста в головокружительный танец. Сознание Форда успокоилось, пусть и было насторожено — ученый точно не помнил за собой умение танцевать. Они плясали по мосту, двигаясь с утонченной изящностью, пока тучи над ними стали сгущаться. — Уильям.       Золотые глаза встретились с зелеными, гипнотизируя и заставляя забыть всё то, что мужчина собирался сказать. Плавными шагами они вскоре преодолели половину моста, оказавшись в центре. Небо потемнело над их головами. Ветер стал усиливаться, словно на зло раскачивая и без того ненадежную дорожку. Форд неосознанно вцепился в плечи юноши руками, боясь оступиться. Второй был ничуть не против, судя по отсутствию реакции на лице того на то, что на голых плечах остаются следы от ногтей ученого.       Мост покачнулся уже в который раз, но теперь в двойной силой, заставив обоих прижаться к ограде, рискуя упасть. Ноги Форда уже не держали, при этом против воли продолжая двигаться в такт с движениями юноши. — Уильям, заканчивайте.       Форд не понимал, каким образом Уильям так легко сохранял спокойствие, как было бы, если бы жизнь их вовсе не находилась под угрозой. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда он прошептал: — Мы ещё не закончили.       Стэнфорд думал, что ещё немного, и он точно обезумеет. Доски, по которым они ранее прошли, принялись поспешно падать вниз, исчезая в бездне. Всё трещало по швам. Висячий мост угрожал вот-вот развалиться, не оставив ни единого целостного кусочка. Но пара продолжала идти вперед.       Вся эта пытка продолжалась до тех пор, пока последние десять досок впереди не отпали вместе с остальными. «И слава богу, — подумал Форд, — уж лучше так, чем если бы мы стояли там». И вот, казалось бы, больше некуда идти, только вот Уильям не останавливался. Стэнфорд в панике повернулся к нему, к своему ужасу замечая, что его человеческий вид чуть-чуть… потек. При чем буквально.       Вид юноши значительно изменился, а былая обаятельность лица была смыта черной вязкой субстанцией. Кожа потрескалась, откалываясь от основного тела, подобно осколкам. Форд не мог даже застыть на месте от подобного вида, хотя, несомненно, встал бы в оцепенении, имей он контроль над собой.       Все тело Уильяма тем временем начало рассыпаться, но владелец не переставал танцевать. Кожа на руках отслоилась и свалилась на доски, а позже — в бездну. Под кожей руки были черными, небольшими, с четырьмя пальцами вместо пяти…       Когда Форд поднял взгляд на лицо юноши снова, то увидел перед собой вовсе не человека, а того, кого он не пожелал бы увидеть даже в аду. Лживая человеческая оболочка распалась на глазах, оголив желтую поверхность с точными углами треугольной фигуры. Единственный глаз существа встретился со взглядом Форда, спровоцировав появление кома в горле у человека. — Ты правда думал, что на этом всё закончится? — исходит из глаза металлический голос.       Руки Билла теперь ощущаются гораздо жестче, чем человеческие ладони до этого. Форд наконец возвращает себе контроль над телом, но в ту же секунду жалеет об этом: он оступается, в конечном счете падая на оставшиеся доски на мосте. Билл в этот раз его не держит, наблюдая за ним сверху вниз. — Я дам тебе ещё один шанс попросить о помощи. Никакой самостоятельности, — единственное око прикрыто, когда взгляд прожигает неподвижное тело. Спрашивал Билл, констатировал факт или приказывал — было непонятно, но, судя по его виду, был он предельно серьезен.       Форд вздрагивает в последний раз, когда оставшиеся под ним доски пропадают и он летит вниз. Тьма поглощает его постепенно, а последнее что он видит — смотрящий на него белый глаз с узким зрачком.

***

      Форд просыпается, вскакивая с кровати и садясь. Прежде он, сразу после кошмара, стремился надеть на нос очки и привести свой вид в порядок, но теперь его руки были тесно прижаты к груди и лихорадочно дрожали, не способны выполнить указание разума, а вид напоминал запуганного животного.       «Это просто очередной кошмар» пытался утешить себя Форд. В этот раз во сне был не только Сайфер, но и Уильям в его лице. Панические мысли проносятся шумным вихрем по голове и ни одна из них не нравится Форду. Он ложится обратно на кровать, зажмуривая глаза.       Просто кошмар. Ничего серьезного. Он просто не может выспаться. Опять.       «Когда я был у Уильяма сон шел лучше» подумал сонный разум ученого. А ведь взаправду, череда прошлых ночных кошмаров была остановлена по непонятной причине, когда Форд только стал проводить время с Уильямом и оставаться у него на ночь. Подозрительно? Определенно.       Мужчина совсем отвык от этого чувства ночных ужасов, хотя, вроде бы, прошло не так много времени для того, чтобы привыкнуть к спокойным снам. Кошмары сопровождали его большую часть жизни, начиная с того момента, как его предал Билл, и продолжались ещё очень-очень долго. Но, судя по всему, хватило одного раза вдохнуть свежего воздуха, как духота уже кажется непереносимой. Попробовав сладкой жизни, уже не захочется вернуться к плохой.       Форд зажмурил глаза, пытаясь остановить бесконечный поток мыслей, что заставлял голову гудеть. Будь он сейчас у юноши, то смог бы выспаться, а не мучился посреди ночи — это он знал наверняка. Загадка то, как Уильям постоянно развеивал его кошмары — потому что только тогда Форд мог спокойно поспать. Может, он даже мог бы переночевать в следующий раз у него, чтобы выспаться хоть немного…       Был ли смысл в этом кошмаре? Форд не был уверен. Голос в его голове твердил о том, что думать о Билле уже достаточно. Для мертвого он слишком часто появлялся в его голове. Для того, кого, по мнению всей семьи ученого, Форд забыл, его образ чересчур четко прорисовывался в мыслях каждый раз. Но Уильям не мог быть Сайфером. Ни Биллом — он даже так называть себя не позволяет, — ни Сайфером. Тем более глупо было полагать, что Билл возьмет себе такую привлекательную форму… Форд, ранее жмурясь от головной боли, теперь резко раскрыл глаза. Ему не показалось, он действительно назвал Уильяма привлекательным. Оправдания искать не было смысла — правда была обнажена как на раскрытой ладони.       «Никто не может отрицать этого, таким же будет мнение большинства…» пытался внушить себе Стэнфорд, всё больше отдаваясь мыслям об этом. «Многие бы так подумали, только взглянув на него… наверное» — эта мысль его утешала. К облегчению, он вернулся к старому ходу мыслей. Мыслей о Билле. Пусть и это было не лучшим решением.       Сайфер бы не додумался устроить подобный цирк, а его оболочка бы была потрепанной и неряшливой. Форд размышлял над тем, удавалось ли ему когда-то лицезреть Билла в другой оболочке, пока мысли его не окунулись в прошлое.

***

      Восклицания разных голосов и тембров со всех сторон едва ли не оглушают, не давая разобрать ни единого слова. Человек успевает порадоваться тому, что его капюшон и маска заглушают этот гул, учитывая риск не то оглохнуть, не то поехать крышей. Стоит обвести гигантское помещение взглядом, как в глаза сразу бросается бесчисленное множество существ. Бесчеловечные лица, жуткие образы, длиннющие рога и заостренные как копья когти. По сравнению со всеми ними человек выглядел наиболее приемлемо, но даже с учетом этого чужого внимания он не привлекал. Все обоюдно посчитали, что «странности» и другие дефекты находятся под темным, непроглядным плащом.       Очередной возглас ликования и стон разочарования. Ещё одна игра была завершена. Кажется, в этот раз это был межгалактический покер. Правила в нем с трудом можно отличить от правил в человеческом.       Человек отворачивается от ближайшего игрального стола, решаясь немного пройтись. Он протискивается между монстров, попутно вбрасывая каждому «простите» и «извините». В конечном счете ему удается остановиться где-то у стенки, прямо возле выхода, ловя косые взгляды и вопросы «он что, собирается уходить?».       Уходить он, конечно, не собирается, но вот передохнуть было бы неплохо. Он немного оттягивает собственную маску, делая глубокий вдох, пока внимание вдруг не цепляется за вывеску на стене. Хватает лишь мимолетного взгляда и человек уже полностью уверен, что там его изображение. Чьё же ещё?       «Стэнфорд Пайнс разыскивается»       Вот только вопрос был в другом: от кого это? От полиции времени, что разыскивает его по всем измерениям, от обидчиков Форда, или и вовсе от Билла собственной персоной?       Здравый смысл пересилил интерес, не позволив взглянуть на изображение ещё раз, а вместо этого натянуть маску на лицо обратно. Форду не нужно было вызывать подозрений, а для этого стоило бы вернуться к играм. Мужчина умудрился занять место возле только начинающейся игры, проворно проскользнув через гостей.       «Не похоже, что мне тут будут рады, если я сниму маску» догадался Форд, посчитав эту мысль в своей голове очень благоразумной. Отскочив ещё на два метра назад по причине того, что к нему подошло какое-то мерзкое чудовище, предлагающее поиграть, он засел в тени за другим столом. Ещё один брошенный взгляд в угол — новая вывеска. Не с его лицом, что очень удивительно! Правильнее, правда, будет написать, что на ней вообще не было лица, зато были буквы — шифр!       В этот раз Стэнфорд наделил плакат не секундным вниманием, а даже умудрился рассмотреть. Если включить мозг, то можно было сложить из символов следующее: «при встрече с Биллом Сайфером — сворачиваетесь». Умора. Похоже, не одному ему тут не рады.       Стоял так Форд ещё какое-то время, пока неожиданно какой-то умник не затащил его в новую игру. Человек тут же позабыл об этом случае, полностью отдавшись игре.       Отвлекся он только тогда, когда чужой голос его окликнул, а грубая рука опустилась на плечо. — Эй, а чего это ты свою маску не снимаешь? — то был межгалактический язык ящеров из соседнего измерения. Благо, Форд успел его выучить до этого момента. — Уйди, Грин, пока вышибалы не заявились! Что, если он стесняется себя?       Форд неохотно повернулся сразу к двум верзилам, шумно вздохнув, но не прерывая конфликт. Первый был тощим и высоким, второй — покрупнее, а его имя говорило само за себя, учитывая его цвет чешуи. — Я бы не стал в чем-то сомневаться, не будь у меня хоть каких-то доказательств! Но этот отморозок слишком долго и подозрительно рассматривал вывеску с… с Ним! — ящер указал на выход, а точнее — на вывеску рядом с ним. — И что? — Тебе не кажется, что это очень странно, раз он не знает наших правил и присматривается к подобному? — Прошу прощения, налажал. На будущее учту, — Форд неумело постарался ответить.       Существа, похоже, опешили от того, что человек не только их понимает, но и на их языке говорит. — Так он ещё и… — Какой кошмар, — мужчина попытался потереть переносицу пальцами, но обнаружил, что не может этого сделать, пока на нем всё это снаряжение. — Эй, ребят, тут, по-моему, Он под прикрытием!       Со всех сторон послышались голоса: — Он? Кто он? — Что это значит? — Поднимать панику?!       Все игры моментально прекратились и всё внимание было отдано тихо ругающемуся про себя Форду. Класс. — Это Билл Сайфер под ложной личиной!       Ещё более громкий гвалт голосов поднялся в помещении. Слава богу, что только в этом казино, а не во всем Фарт-сити. — Я думаю, тут какая-то ошибка! — Форд замахал руками, уже, кажется, начиная задумываться над тем, чтобы крутануть собственную мысленную рулетку, в чьих отсеках было написано «доставать пушку» и «подождать подходящий момент».       Его окружили со всех сторон. Одни требовали снять маску и показать лицо, другие и вовсе хотели разорвать в щепки. Да, Билла тут очень не любят. Хотя будь на его месте действительно Билл, так тут скорее он бы разорвал их в щепки, а не они его, но это можно опустить. — Ну же, покажи глаза! Чего ты медлишь?! Мы тебя вычислили!       Если бы всё было так просто — Форд бы незамедлительно снял с себя маску и всё остальное оборудование. Но, как оказалось, его слава о преступной деятельности дошла и до сюда, так что сними он маску — повязали бы мгновенно. Человек отошел на два шага назад от наступающей толпы, что так и желала растоптать его при любом удобном случае.       Внезапно его взор проясняется, когда он встречается с глазами на другой стороне помещения, находящимися за главным столом. Незаинтересованный взгляд с немного спущенными черными очками вперился в него, блестя золотым светом. Никто этого не видел, никто не заметил, но Форд был почти полностью уверен, что это Билл. А может, в дело опять вступила его нескончаемая паранойя?       Это существо похоже на огненного змея, который постоянно дымится. Пускай Форд и не был уверен, точно ли это змей, потому что руки — лапы? — у второго имелись, да и голова, пускай горящая, тоже. Ничем не примечательный монстр, ровно такой же, как и остальные десятки тварей в этом месте.       Они смотрят друг на друга ещё какое-то время. Всё равно, что зрачки существа скрыты за стеклами очков, и также абсолютно плевать, что глаза Форда скрыты за маской. Они смотрели друг на друга, не иначе.       Во всяком случае, несмотря на наличие очков, Стэнфорд был почти уверен, что сейчас в голове существа — Билла? — что-то щелкнуло. Как будто тот понял, кто перед ним.       В тот же миг внимание Форда забрали, не спросив: — Эй, парни! Как насчет небольшой проверки? У меня есть предложение, — он помахал рукой собравшейся группе, не забыв поправить очки на глазах. — Проверки? Звучит неплохо! — Тогда мы сможем убедиться в том, что он посланец Билла! — Или сам Билл, — подначил кто-то. — И что же ты предлагаешь? И вообще, кто ты такой? — Ты спрашиваешь моё имя? Оно не так важно. Но оно уж явно будет не настолько тупым, как все ваши вместе взятые, — его смех оказался резким, рваным. Это был Билл. Безусловно. Но узнал ли он Форда? В этом не было сомнений!       Смертного сумели как-то протолкнуть к главному столу — длиннющему, занимающему чуть ли не всё казино. Нелюди окружили со всех сторон, поджимая и не давая даже шанса на побег. Билла — уже уж точно была ясна его личность, — тоже подвели к нему, но с обратной стороны. — Какая проверка? Что ты хочешь предложить? — Видите ли, джентльмены, — он самозабвенно разглядывал лампу над столом, пока на губах его всё шире разрасталась улыбка. Он тянул время, заставляя нечисть вокруг всё больше негодовать и нетерпеливо топтаться. — До меня недавно дошли слухи, что Билл и его шайка… Не умеют играть в бридж!       Все заахали и раскрыли рты. — Но мы ведь с вами, достопочтенные мои друзья, все умеем играть в эту чепуху? Это ведь почти обязательная мера нашего измерения! — Верно. — Точно-точно!       Все подтвердили слова Билла. Ну конечно, что он ещё мог предложить, как сыграть в ту единственную игру, в которой Форд ничего не смыслит. Человек сам ему говорил об этом. Стоило было догадаться, что Билл воспользуется любой предоставленной для него информацией.       Разумеется, это было ложью. Форд был полностью уверен, что демон просто мастер в этой игре, а всё сказанное — просто сказки. Но деваться было некуда. — Но ты, Змей, будешь играть тоже! — кто-то ткнул в Билла пальцем. — Я? Никаких проблем, мистер! — он услужливо сделал поклон головы. — С ним в паре, — палец перешел на Стэнфорда. А вот тут Билл уже приостановился, — Ты тоже вызываешь подозрения, так что… вот!       Форд и сам не удержался от того, чтобы не обратить внимание на сменяющиеся эмоции на лице змея, но тот не терял хватку. «Держится как может» промелькнуло в мыслях у смертного.       От подобной перспективы можно было смеяться в голос и одновременно рыдать навзрыд, не зная куда деться. Играть в одной команде с Биллом — пытка, и Форд скорее бы выпил бочку с добавкой в качестве цианида или мышьяка, а может и любого другого смертельного яда. — Тогда… почему бы и не попробовать? — неуверенно ответил Билл.       Минутные сборы превратились в мучительные часы ожидания, как казалось обоим. Они вскоре встали рядом, абсолютно игнорируя тот факт, что они вообще знакомы. Как стало известно позже, играть они собирались против лучших игроков в этом месте.       Стэнфорд уже не знал, мерещится ли ему, но он отчетливо слышал два раза за минуту «вот дерьмо» прерываемое шипением со стороны Билла. Он недоволен. Ну конечно он будет недоволен, ведь его план по подставлению Форда сработал в обратную сторону. Если бы смертный проиграл в бридж — а он бы проиграл, — всё прошло бы как по маслу, ведь его бы быстро определили как отморозка из шайки Билла. Но теперь, если они проиграют, то подозрение падет и на демона, который, видимо, нашел себе новый облик, который терять он пока не горит — буквально, — желанием.       Билл наблюдал за сборами и подготовкой к игре, даже не глядя на стоящего рядом человека. — Змей, предположим, — когтистая рука неожиданно протянулась в сторону Форда. — Шестерка, допустим, — он, не глядя, пожал руку, чувствуя мертвую хватку и отвечая тем же. — Знаю. Ты… Бридж тоже на логическое мышление и стратегию, а насчет удачи можешь не беспокоиться. Это ничуть не хуже межгалактических шахмат. А я… буду подсказывать. — Спасибо, вы очень «добры». Обсудим правила игры поконкретнее? — Форд шипел, уже высчитывая секунды до того, как всё, что он съел до этого, вывернется наружу вместе с внутренностями его организма, будучи спровоцированным выворачивающимся желудком. — С превеликим удовольствием.       Подыгрывал Билл лишь из интереса, или ему действительно нельзя было раскрыть свою личину — узнать так и не удалось. Он всегда был непредсказуем. Слишком непредсказуем, чтобы Форд мог считать его действия и предсказать их. В один момент Билл мог ему помочь, в другой — подставить, доведя до белого каления. Возможно, игра немного вышла из-под контроля. А может она в какой-то степени была необходима демону и человеку как минимум для понимания, что вражда их может быть забыта на одно простое мгновение.       В обликах лживых увидеться проще, чем без них…

***

      Форд приподнимается с кровати, но только для того, чтобы с силой вжаться в неё головой в очередной раз. Ночной сон не должен был превратиться в воспоминания о прошлых встречах с его заклятым врагом. Это может плохо сказаться на его дневном самочувствии, которому и так остается желать лучшего. Стэнфорд посмотрел на приоткрытое окно, пускай оно и не должно быть таким.       «Может, написать Уильяму?» мелькнула мысль у него. Исходя из слов юноши, тот бы ничуть не возражал, да даже наоборот — был бы только за! Вот только Форд не был уверен, что сил у него хватит хотя бы на то, чтобы взять бумагу в руки и написать два-три разборчивых слова. Непрерывные чьи-то шаги на кухне отвлекали не меньше, вынуждая прислушиваться к каждому новому скрипу. Скрипучий звук каждый раз раздавался в новом месте, в метрах пяти от предыдущего, из чего можно было предположить, что кто-то передвигается крайне тихо и беззвучно. По какой-то причине тревогу он не вызывал, а только убаюкивал, подобно мягкой колыбели. Форд не успел даже подумать об источнике этого звука, как уснул.

***

      Встречи, встречи, постоянные встречи! Господи, Форд не припоминает, чтобы вообще за всю свою жизнь ходил к кому-то так часто! Чтобы кто-то ходил к нему настолько часто…       Он, к ещё большему собственному шоку, стал замечать за собой мысли о местонахождении юноши, стоило тому просто не появится в какой-то день! В одиночестве сидеть над задачами уже не приносило такого удовольствия, как тогда, когда Уильям находился рядом. Неосознанно ученый начинал сам приглашать юношу к себе, сам просить следовать за ним, а позже и предлагать сходить куда-то. Представить того, что он пойдет куда-то один, было уже невозможно! Одиночество стало невыносимым, стоило ему только познакомиться с навязчивой, но такой желанной компанией. Это немного пугало, заставляло усомниться в собственных действиях, но любые подозрения рассыпались лишь при одном звучании «Гений!» поблизости.       Уильям все больше посещал их, громко приветствуя каждого жителя хижины, будь то хоть Пухля, которую он по привычке звал Цэком номер два. Остальные, кажется, почти смирились с пополнением в своей семье, не в силах больше возражать после того, как юноша любезно позволил им пользоваться собственной колесницей в свободное время.       Ученый же решил пока что не ставить замок от Уильяма на вход в подвал. Тот, в конец концов, позволил ему гулять по собственному «пристанищу» также легко, как и брать без спроса вещи, что, вообще-то, имели не маленькую ценность. Форда это никогда не волновало, если честно, и он был рад, что Уильям разделяет его равнодушие к подобным драгоценностям. Если уж Стэнли можно было купить несколькими золотыми монетами, то Стэнфорд считал это просто небольшим приятным признаком внимания. Уильям быстро это смекнул.

***

      Стэнли всё утро пытался словить гнома, разбрасывающего по дороге золотые монеты, которые до этого принадлежали мужчине. Весь этот бесконечный путь с беготней не привел их ни к чему, ведь бегали они вокруг хижины. Близнец, к счастью, додумался перехитрить коротышку, забрав улов. Мелоди лежала на веранде на шезлонге, отдыхая под палящим солнцем, в то время как Зус продолжал работать на кассе, отмахиваясь от двух девушек, что так и норовили выпросить у него должность консультанток. Мэйбл с Пухлей играла в морской бой, сидя на дереве, совершенно забыв про то, что сейчас она должна была пристально следить за тем, как проходит свидание брата. Диппер с Пасификой нелепо пытались плести венки, сидя на самодельной скамейке и между делом выкидывая из сплетшихся бутонов цветов уменьшенных оленей и сов. А Вэнди душила очередного орущего мужикотавра, явно побеждая с большим отрывом в их состязании.       Одним словом — чудесный день.       Прекрасная погода сопровождается не менее прекрасными известиями, когда Форд завороженно наблюдал за красной точкой на карте. Голограмма, исходящая из перчатки, то и дело барахлила и дрожала, но разглядеть цель это не помешало. Ученый наконец-то смог обнаружить новую точку с избытком аномалий. В этот раз она была гораздо дальше, за пределами Гравити Фолз. — Там по-любому замешана эта ведьма! — Джек недовольно стучал лапой по полу, уперев руки в бока и взирая на озадаченного ученого. — Я даже не могу сомневаться в этом! — Такая возможность есть, но тогда… она явно там не одна, либо же её мощи хватает настолько, чтобы выводить из строя всё моё оборудование, — Форд задумчиво грыз ручку, переводя взгляд с красной точки на стоящего рядом джекалопа и обратно. — Я собираюсь отправиться туда. — Я с тобой! — Точно нет. Это даже не обсуждается! Я понятия не имею что там, а ты… ты заяц! — он хлопнул рукой по голове кролика, получив в ответ попытку боднуть его рогами. — А если там… — Если там «она», то я немедленно приведу её к тебе. Специально для этого подготовлюсь как надо и возьму лучшее оборудование. — И Уильяма.       Чуть подумав, человек ответил: — Да. — Ага, так и думал! — джекалоп обрадовался так, словно только что выиграл в лотерею. — Пусть только попробует этот Диппер мне ещё хоть слово сказать! Не зря послушал Мэйбл! — О чем ты вообще… — Неважно! Важно то, что ты и Уильям идете в путешествие! Вместе… — Джек принялся потирать лапки, злобно хихикать и повторять последнее слово, подобно неуравновешенному человеку. Неуравновешенным его так-то посчитал один Стэнфорд, не поняв радости зайца от этой новости. — Так, ладно, я попрошу Диппера приглядеть за тобой. — Он меня потеряет. — Я попрошу его, чтобы не терял.       Джекалоп в ответ на это закатил глаза. — Как хочешь, чудак! Но когда пойдешь туда — сообщи мне! — Если только вы не уйдете перед этим в спячку на три дня, — он укоризненно покачал головой, пряча у себя под плащом во внутренние карманы всё самое необходимое. — Так, а теперь я направляюсь к Уильяму. — А ты, видимо, знаешь, где он живет? — Найду, — Форд уместил себе под плащ абордажный крюк и молниеносно пролетел к выходу, как будто было куда спешить. Бежать, правда, толка не было, так как в конце всё равно пришлось дожидаться лифта.       В этот момент со шкафа падает несколько коробок вместе со своим содержимым, а именно — Цэком, который в них сидел последние часы. Джек, не смотря на зверька, заговорил: — Они из «этих». Зуб даю, — и продолжил самозабвенно смотреть в стену. Цэк, в знак подтверждения, коим его счел сам заяц, затряс хвостом.

***

      Форд шагал по земле, идя по знакомой тропинке. Он знал, что это только пока. Скоро дорога переменится, а деревья в любую секунду могут оказаться незнакомыми и странными. Именно так и нужно было приходить к юноше. Все дороги Леса вели к нему. Правда иногда желаемое терялось, и Форд, в попытках найти пристанище Уильяма, мог проблуждать по лесу несколько часов безрезультатно. Уильям однажды объяснил это как «разные дороги». «Обычно ночные дороги более стабильны и коротки» — его слова. Ну, ученый и не растерялся, просьба была услышана — он стал появляться у юноши на пороге — которого у него не было, — ночью. Теперь даже беспокоиться о мнении родных не хотелось. Он не задумал ничего дурного, так зачем переживать?       Вот только сейчас Форду то и дело оставалось подбрасывать кости, гадая, повезет ему в этот раз или нет. А если повезет — то насколько? Будь с ним Уильям, то наверняка бы выпала шестерка — он бы дошел до его пристанища за несколько минут. Его приятель был невероятно везуч.       Форд присмотрелся к земле, стараясь выявить на ней маленькие искорки и разряды, как его учил Уильям. К огромному счастью Стэнфорда, сопровождавшемуся растянувшейся улыбкой, он разглядел крохотную на мху вспышку. Склонился и удостоверился в том, что его догадка не ошибочна. В этот раз повезло больше.       Ступая по тропинке ещё несколько минут, настороженно оглядываясь по сторонам и высматривая монстров поблизости, Форд вскоре разглядел перед собой черную пирамиду, торчащую из земли. Окна, по какой-то неизвестной ему пока причине, были все настежь открыты. В голове быстро проскользнула мысль о том, чтобы попробовать залезть через одно из них, а не карабкаться по крыше. Он обогнул здание — крышу — вокруг, присматриваясь к окнам, пока по пути к очередному окну его не сбила кричащая маленькая фея. Точнее, сбить его ей не удалось, зато врезаться в грудь — легко.       Форд даже не успел среагировать, как фея, обернувшись уже знакомой ему Нимфой, развернула его в другую сторону, всунула что-то в руки со словами «босс зол», вернула свой прежний миниатюрный вид и запорхала вдаль, подгоняемая потоками ветра. Серьезно, он даже ничего не понял. Неужели подобные тихие тревоги были обыденными для такого места? Ну, Форд должен был привыкнуть.       Посмотрев на руки, мужчина обнаружил, что держит теперь какой-то… контейнер, собранный из кусочков, похожих по пазл, чье происхождение ему даже не было известно. Он решил, что путь к Уильяму во всяком случае прерывать не стоит, и, что бы это ни было, тот ведает, что это за вещица. Ноги сами повели его вперед, пока разум продолжал обрабатывать информацию. Как она сказала? «Зол»? Ему нередко приходилось слышать о том, что юношу легко разозлить, и, пожалуй, он может смело называть себя свидетелем этого действа. Но всё ещё было непонятно другое — почему все этого так боятся? Конечно, он может накричать… Может, даже поднимет руку, кто знает?       Но он точно не станет поднимать худощавого зомби-скелета — похожего на знакомого Форду кучера, — над полом невообразимым образом, стоя в нескольких метрах от него и не прилагая абсолютно никаких усилий для того, чтобы в то же мгновение свернуть мертвецу шею, прокрутить её, повторить то же действие парочку раз под треск ломающихся костей и рвущихся тканей кожи с самым непринужденным в мире лицом, пока голова мертвеца не отвалится. Точно нет.       Погодите…       Что это, черт возьми, было?..       Форд даже воздух выпустить из легких не мог, глядя на эту картину через открытое настежь окно в главный зал. А смотрел он явно не один. В зале было много, очень много монстров, у которых в глазах был неподдельный ужас — кто бы сомневался. У самого Форда сейчас лицо не лучше!       Что Уильям сейчас сделал…       Нет, это вообще был он? Как он сделал это?! Нет, ладно это, но что он сделал? Глаза констатировали одно, а разум — твердил совсем другое.       Форд слышал что-то ещё, как Уильям кричит какие-то странные вещи про пропажу чего-то очень важного, а после велит убираться, как юноша топчется на месте, как монстры скулят под одним его взглядом. Прошло не так много времени, когда хозяин поворачивается к окну, заметив у своих подопечных слишком пристальное внимание к нему, но никого не обнаруживает.       Стэнфорд зажимает рот рукой, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Что он только что увидел? Чего стал свидетелем? «Гнева босса»? Что ж, теперь он получил несколько ответов на свои вопросы.       В беспомощном оцепенении, что наступило не то от безграничного страха, не то от шока или чего-то другого, он сидел возле окна, прижимаясь спиной к стене и стараясь себя не выдать. Уильям не человек. Чересчур жестокий и беспощадный нечеловек. Но тогда кто?       Мужчина трясся и не понимал сам себя. Уильям только что убил… ладно, не убил, но явно обезглавил монстра. Зомби наверняка могут жить и с отдельной головой. Но это точно было больно, судя по крикам… Уильям только что раскрыл свою сущность. Его руки… он даже ничего не сделал! Монстр просто взлетел сам по себе, как будто его кто-то держал! Мысли забегали по разуму в панике с двойной скоростью. Был ли Уильям в самом деле настолько бессердечный и садистский? А был ли он… — Что это ты тут делаешь, Фордси? — голос раздался сверху. У Форда мгновенно пересохло во рту, а кровь отлила от лица. Если бы он сейчас стоял, то и ноги непременно бы подкосились. Поднимать голову было даже не обязательно, чтобы знать обладателя босых ног. — Поднимись, — рука в золотых браслетах и кольцах приближается к нему, но останавливается на пол пути протянутой. Ученый по рефлексу берется за руку, сразу после этого осознавая, что это слишком легкомысленно с его стороны. Но ничего не происходит, Уильям просто помогает ему подняться. — Простите, я думал… думал вас позвать, но немного отвлекся на… на это, — Форд выставил вперед контейнер, который слабо поблескивал на лучах солнца.       Опущенный, прикованный к вещице взгляд мужчины не сумел заметить то, как губы на лице юноши еле заметно дрогнули. Как же тот не любил ложь. Тем более настолько плохую и бездарную.       Уильям обратил внимание на предмет в руках Форда. — Ой, подожди, так это ты его взял? — он забрал предмет у Форда из рук, рассматривая. Он казался удивленным, но чрезмерно спокойным. Совсем не таким, каким его видел ученый несколькими минутами ранее. Уильям мягко улыбнулся, обняв руками контейнер. — Так, ладно, всё-таки будет лучше, если ты будешь предупреждать меня перед тем, как что-то взять! Хотя есть и альтернатива: я могу спрашивать тебя, если что-то не найду, — Уильям взъерошил ему волосы самым ребяческим образом, на какой он вообще был способен. Стэнфорд, честно, почти насильно заставлял себя помнить о том, кто перед ним. Вернее, что.       И всё же, не удержавшись, в следующие секунды его внимание перевелось на отданную юноше вещь. — Ну, вообще-то я не брал её… — он заткнулся и вдруг быстро понял, что Нимфа явно нередко что-то ворует у Уильяма, но он пока не был уверен, что хочет её сдавать. Продолжения фразы не последовало. — Прости, что заставил ждать! Из-за большого переполоха в моем пристанище мне пришлось разбираться с виновниками. Они… очень мне всё подпортили. У меня не осталось выбора и прошлось пойти на жестокие меры.       Форд шумно выдохнул. — Хорошо, я просто думал… — Залезть через окно, ага? — Уильям смахнул с его плеча засевшего там жука, подходя к окну. — Да, но только для того, чтобы найти вас!       Уильям остановился и вернулся, выглядя заинтересованным. — Я хотел предложить… — Форд нахмурился. В его глазах промелькнуло сомнение, но после того, как внимание снова перескочило на приятную улыбку на лице юноши, он словно забылся. — Я хотел предложить вам отправиться в одно место. Я выяснил координаты определенной области, кишащей аномалиями, которая находится не так далеко от границы Гравити Фолз. Я бы с радостью предложил туда отправиться Стэнли или Дипперу, но… — Но они заняты? — Немного. То есть, они думают совсем о другом, поэтому я подумал, что будет лучше взять вас в качестве компаньона. — Партнера. — Да, партнера. Ну так что, вы согласны? — Ну вот, ты сам ответил на свой вопрос. Я иду с тобой. — Тогда нам нужно в хижину. Мы должны будем выдвигаться уже сегодня, а затем выяснить причину этих аномалий. У меня есть предчувствие, что это как-то связано с червоточиной. — Поедем на колеснице? — Думаю да, но лучше без посторонних… — Я поведу! — А вы умеете? — Не парься. Ты, если что, меня сменишь, — Уильям беспечно бросил в открытое окно контейнер и заспешил куда-то. Стэнфорд пошел за ним. — Всё в порядке? — он неуверенно спросил, заставив Уильяма недоуменно уставиться в ответ. — Конечно! В конце концов — ты пришел.       Форд кивнул, пробегая взглядом по белым одеждам на юноше. Белый нарамник снизу связывался с синдоном, а на голове был золотой изогнутый обруч с выпуклыми символами, золотистыми лентами и двумя главными деталями — фигурами коршуна и урея под ним. Удивительным было то, что браслетов на руках Уильяма в этот раз Форд не нашел, несмотря на бесчестное количество колец на пальцах. И, конечно, в уже который раз вид юноши полностью скопирован с древнеегипетских нарядов. Что ж, иногда мужчине всерьез казалось, что его приятель застрял в прошлом. В далеком прошлом.       Уильям, в общем то, был о нем такого же мнения.

***

      Уильям накручивал на собственное запястье веревку, ведущую к ремню Форда. Он с нескрываемым раздражением пытался домотать её до конца, кажется, не поверив словам Форда о том, что она бесконечная. — Уильям, она из мультивселенной, вы не сможете её натянуть. У неё только один конец, — он указал на свой ремень. — Тогда какой в ней смысл? — Она нужна чтобы не потеряться и в случае чего легко вернуться назад. По крайней мере именно так мы используем её в этот раз. — И всё? Больше аномальных артефактов мы брать не будем? — У вас есть какое-то предложение? — Да хотя бы сферу! — Уильям посмотрел на молящегося над пушкой за столом Форда, пытаясь смекнуть, чего он пытается добиться. — Вот кстати насчет неё… Давайте представим, чисто гипотетически, как бы вы отреагировали, если бы я отдал сферу, ну, например, Джеку в благих целях?       Теперь Форд даже глаза не поднял, прислушиваясь к звукам напротив на случай того, если юноша решит в него чем-то запустить, а он это дело любил. — Ты что сделал?! Джеку? Этому кролику?! Нет, поверь, я не сомневаюсь в твоих «благих» целях, — он показал кавычки, скорчив лицо, — но этот заяц пытался тебя убить! Как ты вообще додумался до такого?!       Стэнфорд поднял голову, указав на Уильяма какой-то длинной деталью, которую он достал из пушки. — Он сам поставил мне условия. Джек совершенно беспрепятственно соглашается жить в хижине, а взамен я дам ему её. — Идиотизм в высшей степени, — Уильям хлопнул ладонью по столу, но накручивать веревку на руку не прекратил. — Он по-любому сбежит. Мы можем забрать его с собой? — Когда я говорил, что нам нужно ограничить свидетелей по максимуму, поэтому я даже Диппера не беру с собой, я имел в виду именно это. Никаких лишних лиц, — он продолжил что-то собирать в пушке. — Ну надо же, какая строгость. Как тебе угодно, — он мотнул головой, переведя свое внимание на сидящего на улице Стэнли, вокруг которого с неизвестным намерением кружилась Мэйбл. — Нам нельзя ничего забыть, — как бы для себя уведомил Форд. — А вот если бы ты взял с собой сферу… — Я в курсе, спасибо. — Обращайся, — Уильям ухмыльнулся. Он как будто наслаждался раздражением Форда.       Одна из рук юноши полностью скрылась за слоями намотанной веревки, но тот не сдавался. — Она бесконечная, сколько раз вам ещё повторить… — Ладно, верю. Тогда… дашь мне поносить? — он перегнулся через стол к Форду. — Будет лучше, если ремень будет на мне. Просто держитесь рядом.       Уильям цокнул языком.       Молчание долго не продлилось, потому что вскоре в комнату шустро вбежала Мэйбл, почти что напугав сидящих за столом людей. — Форд, нужна помощь! — она неуклюже затормозила перед ученым, держа в своей руке сферу, которая и приковала внимание двух мужчин. — В чем дело, дитя? — Уильям тоже развернулся к ним. — Открой это. У других не выходит, — она отдала Форду сферу. — Открыть? — он непонимающе уставился на сферу, не припоминая того, чтобы сферу можно было «открыть», но уже в следующую секунду прозрел: — Я забыл им объяснить ее конструкцию…       Уильям закатил глаза, ничуть не удивившись. — И что я должен из неё достать? — Ну… — она смущенно поводила ногой по земле. Стэнфорд почему-то сразу вспомнил Уильяма. — Что бы ты хотел сейчас? Вот именно сейчас, в эту минуту, в эту секунду, в эту миллисекунду, в эту… — В эту микросекунду и наносекунду, ага, я понял.       Форд перевел взгляд на заговорившего юношу. — Эй, девочка, а тебе это зачем? — Уильям разговаривает с Мэйбл, но это не мешает ему бросить взгляд как бы невзначай на Стэнфорда, который ну уж очень тщательно его рассматривает. Он, вообще-то, не возражает насчет подобного внимания. — Да просто интересно, — она отводит взгляд.       Очевидно, что «просто интересно» таит в себе гораздо больше. — Вообще-то сферу нужно разбивать, а не открывать, — Форд потряс её и легонько кинул на стол. Даже такого было достаточно для того, чтобы раскрыть её. Странно было то, что содержимое он назвать не успел, но пустой она не оказалась. Там лежала скомканная бумажка, которую Форд и достал. — Э-э, ты бы хотел… бумагу? — Мэйбл попыталась присмотреться к листу, но не успела. Форд забрал его быстрее и развернул.       Даже Уильям умудрился заинтересоваться, когда выражение лица Форда исказилось гримасой шока, побледнело, а затем покраснело. К сожалению, человеческие физиологические способности ограничивались на этом и лицо не могло стать зеленым или синим.       Следом Стэнфорд молниеносно скомкал бумагу и засунул её в сферу обратно, удивив своим поведением девушку с юношей. — Что там было? — Мэйбл любопытно разглядывала сферу. — Я видел какое-то слово, но не смог прочитать. — Думаю, произошла небольшая ошибка… Я ведь ничего не называл. — Она воспроизвела то, о чем ты подумал. — Всё равно. Этот… «предмет»… не поместился в эту сферу, а значит, что воссоздать его она не смогла. — Но на листе он всё же был? — Это неважно, — обратился он уже к Мэйбл. — Прости, милая, я правда не знаю, что придумать.       Она надула губу. — Совсем ничего? — Во всяком случае, ничего из того, что сюда влезет. — Это ты тоже можешь назвать, ничего страшного! Так что ты хочешь?       Форд смутился. — Мэйбл, пойми, это немного… не то, что имеет значение. — То же самое ты спрашивала у Стэнли? — Уильям вопросительно посмотрел на неё, когда та замялась. — Ну да-а… Просто интересно! Знаешь, мне же всё та-ак интересно! Люблю всякие интересности.       Форд присмотрелся к племяннице, видимо что-то заподозрив, но ничего не сказал. Вместо этого ученый перевел тему: — Ты не могла бы нам помочь? Мы отправляемся в экспедицию и не знаем когда вернемся. Было бы неплохо, если бы кто-то смог позаботиться о еде… — Никаких проблем! Я наколдую вам фирменных бутербродов Мэйбл! — она потерла руки, по-злодейски хихикая. Мэйбл забрала у Форда сферу, так ничего и не добившись, но зато победоносно помахала ей стоящими в дверном проеме Дипперу и Джеку. — Видали? А Форд смог её открыть! — Нашла с кем сравнивать, — фыркнул Джек и зашел в комнату вслед за Диппером. Он перебросился с Уильямом презрительными взглядами.       Девушка показала язык, улыбнулась, и пошла к холодильнику. — Дедушка Форд, вы куда-то собираетесь, как я слышал? — Диппер подошел ближе к столу, за которым сидел его дядя с юношей.       Уильям постарался сдержать смешок и закрыл рот единственной свободной рукой. Форд вздохнул. — Да, это что-то вроде небольшой экспедиции… — Мы отправляемся в правительство. Вашей сове собираются предъявить претензии насчет его подпольной работы. Я выступлю как адвокат. К сожалению, детям туда нельзя, — проговорил юноша, не прерывая рассматривание собственных ногтей. Диппер ахнул, Джек вылупил глаза, Мэйбл взволнованно затрясла руками, Форд впал в ступор, и один Уильям сидел с самодовольным, беспрестанным лицом. — Вы ведь знаете это: детям власть не игрушка. Ну, или властям дети не игрушки… Хотя насчет первого высказывания я бы поспорил, так как… Короче, не место там вам. — Это опасно? — Вы уедете из Гравити Фолз? — Неужели всё настолько серьезно? — Мы постараемся всё уладить, — Форд кивнул, смирившись со сценарием, который ему вручил Уильям. — Если мы приложим достаточно усилий, то всё обойдется. Но да, небольшой риск есть. Мы не знаем, на сколько дней уедем и когда вернемся. — Но докладывать хоть сможете? — Думаю да. — О, дедушка Форд! — тут неожиданно подбежала шатенка. — Я обязана научить тебя пользоваться смартфоном! — Мэйбл, давай чуть позже, в этом, правда, нет необходимости.       Близняшка протянула разочарованное «ну ладно» и вернулась к нарезанию бутербродов. — Уильям, напомни мне сделать тебе сок Мэйбл перед вашим уходом. — Не забуду, куколка!       Стоящая спиной к собравшимся девушка покраснела, но виду остальным не подала. — Эй, Гений, развяжи мне руку, — Уильям капризно протянул замотанную конечность, отвлекая ученого от его занятия. Одним нажатием кнопки на поясе Форд спровоцировал резкий уход веревки обратно. Жгут начал быстро разматываться, мгновенно исчезая под ремнем мужчины. Юноша поблагодарил его и вышел из-за стола, направившись куда-то, пока Диппер продолжал расспрашивать Форда о надвигающейся поездке. Мэйбл, сложив ещё несколько бутербродов, заскакала за Уильямом, выйдя с ним на веранду. — Уильям! Меня интересует кое-что. Могу я спросить? — К твоим услугам, дитя, — он повернулся и вальяжно поклонился.       Девушка подошла ближе, становясь напротив Уильяма и немного приглушая собственный голос рукой. — Тут такое дело… У дедушки Форда и дяди Стэна скоро день рождение. Какой подарок хочет дядя Стэн я выяснила, но никак не получается разузнать у дедушки Форда… Я хочу сделать сюрприз, поэтому напрямую спросить его точно не выйдет. Диппера и Стэнли об этом я спрашивала, но они назвали вместе одно и то же. Заумные книги, энциклопедии или ещё что-то скучное! Я подумала, что ты, может, знаешь, чего он хочет.       Уильям всё выслушал, хмыкнул, и присел напротив Мэйбл на одно колено. — О, поверь, деточка, я знаю о Форде гораздо больше, чем ты у меня просишь, — улыбка скользнула по его лицу. — Самый простой из вопросов, что я слышал. Но нетрудно догадаться, что это всё не делается так легко. Услуга за услугу, как говорится. — И что ты хочешь?       Уильям изобразил задумчивость. — Знаешь ли ты о том, что у твоего двоюродного дедушки есть такая многогранная кость, чьи стороны сменяются? — Ага! Помню-помню! Она ещё тогда вызвала нам море проблем с Великим Вероятником и красивыми эльфами! — Так, ладно, — он удивленно пробормотал, вставая на ноги. — Ты мне пока не понадобишься, но если что — поможешь, поняла? — Эм… Хорошо? — Значит, мы с тобой условились. Я составлю тебе список вещей, которые ты бы могла подарить Стэнфорду, — он потрепал девушку по волосам, взъерошив их, и направился обратно в хижину. — Прямо сейчас! — Мэйбл топнула ногой, наблюдая за тем, как юноша останавливается в проходе и обреченно вздыхает.

***

      Форд упаковывал в собственный рюкзак теплую одежду и плед, на случай холодов, тонны завернутых бутербродов, которых, возможно, хватит на весь год выживания в лесу, на случай голодов, оружие, на случай появления врагов, фонарики, если стемнеет, и блокноты заместо дневников, так как те не поместились. Фонарь с увеличивающими и уменьшающими кристаллами тоже не был лишним. Уильям в это время уже развалился на своем почетном месте кучера. Куда делся прошлый кучер-зомби Форд догадывался, а потому спрашивать не желал… Джек топтался рядом, полностью отдавшись написанию чего-то на листик в своих лапах. Писал он, правда, коряво, но сообщил Форду, что это будет необходимо в его с Уильямом путешествии. — Держи, человек. Думаю, оно понадобится тебе, если вы попадете на «суд», — он сунул сложенный несколько раз листик в руку Форда и сделал жест лапкой, чтобы тот наклонился к нему. Джек зашептал: — И если ты встретишь ту ведьму, которая меня заколдовала, то отлупи её хорошенько за меня. А лучше — приведи живьем сюда. — Учту, — Стэнфорд похлопал существо по голове, словно домашнего питомца, и засунул листик в рюкзак вместе с остальными вещами.       В этот же момент из дома выбежала Пухля с Цэком. Они сразу рванули к колеснице. Цэк — к хозяевам, мало ли тем нужна помощь, Пухля — за Цэком. Уильям посмотрел на пытающегося запрыгнуть на колесницу зверя, покачав головой. — В этот раз твоя помощь нам не понадобится. Останься с Пайнсами, — Уильям понаблюдал за тем, как ранее желтые кристаллы в теле Цэка окрасились голубым, отражая, кажется, грусть животного. Цэк слез вниз, направившись к хижине, а Пухля зашагала по его пятам. Аномальный зверь выглядел сонным и уставшим — он обычно был активен по ночам. Чего не скажешь о его четвероногом друге, который ночью отдыхал, а утром предпочитал бегать по хижине. Даже несмотря на разницу в их режимах сна они, видимо, сдружились. — Так, Форд, не забывай, если ты пропадешь надолго, то я за детьми не услежу. Они в последнее время стали чересчур… шустрыми, — Стэнли стоял рядом с Фордом, скрестив руки на груди. — Мы устроим вечеринку! — Заработайте с помощью неё денег — можете хоть на луну лететь, — он затолкал обратно в хижину выбежавшую на улицу Мэйбл, но девушка не унималась. — Уильям, в твоей сумке есть сок Мэйбл! Дедушка Форд, если ты пропустишь ваше с дядей Стэном день рождение, то не переживай, праздник мы можем устроить и… — Да-да, тыковка, погоди немного… Мне нужно поговорить с ними… наедине, — он наклонился к Мэйбл, шепча: — Я собираюсь нарушить сразу несколько уголовных законов и взять их в плен!       Мэйбл рассмеялась, встретив со стороны дяди простодушную улыбку. Стэнли оставил девушку в хижине и вернулся к уже взбирающемуся на колесницу Форду. Ученый сел возле Уильяма. — Ты там… будь аккуратнее, Форд. Тебя тут вся семья ждет. Я в том числе, между прочим. И… ты, послушай сюда! — Стэн указал на юношу. — Следи за моим братом, парень, он иногда очень заносчив, когда дело касается его работы. — Ли! — Что я-то? Как будто ты не клеветал на меня, — он усмехнулся, но когда заговорил снова его лицо посерьезнело. — Как там тебя вообще? Уилл… Уильям, если ты не вернешь мне брата в целости и сохранности, то, клянусь, я найду твой дом… — Ну, это мало вероятно… — пробормотал ученый. — …и подорву его. Ты теперь за него ответственен. — Стэнли, я не маленький. — Порой я в этом сомневаюсь! И проконтролируй его сон, — он снова указал на Уильяма. — Как будто я не делал этого до сего момента… Всё будет выполнено в лучшем виде, старик! — юноша сделал жест, как будто поднял шляпу, но быстро осекся, сразу взяв поводья в руки. — Я рассчитываю на тебя! Считай, что это первый и последний раз, когда ты можешь измениться в моих глазах. — Ага-ага, понял я. Ну а теперь разрешите забрать вашего ботаника — мы отправляемся! — он дернул поводьями, отдав единорогам приказ бежать. Колесница сдвинулась с места. — Малец, не смей допустить того, что Форд пострадает! — крикнул им вслед Стэнли.       Колесница к тому времени уже скрылась за деревьями.       Форд, сидя в пол оборота, провожал хижину взглядом, после чего развернулся к дороге. Он с сомнением переводил взгляд с дороги на поводья в руках юноши. — Вы точно помните, куда нам надо ехать? — Фордси, ты забыл? Этот лес подчиняется мне! — Вы сами говорили, что он нестабилен, так может лучше попробую я?       Уильям думал некоторое время, прежде чем впихнуть в шестипалые руки поводья. — Давай, дерзай, — и закинул руки за голову.       Форд такой быстроты не ожидал, но постарался удержать веревки. В конце концов, тут же ничего сложного, правильно? — Дорога будет долгой. Надеюсь, меньше суток. — Надеемся.

***

      Облака в небе медленно проплывали над головой, солнце не переставало светить. Рюкзак пришлось положить назад и прикрыть задвижной крышей, чтобы содержимое не перегрелось, стоя под прямыми солнечными лучами. Колесница ехала вдоль леса по дороге, крайне удивляя всех встречающих её существ и людей. Погода была что не на есть замечательная. Уильям расслаблено сидел боком на своем месте, закинув ноги на колени Форда. Ученый, непонятно даже для себя самого, и не заикнулся о том, чтобы тот убрал их. Ступни юноши были стерты и искалечены как и всегда, но почему то с каждым новым днем старые раны исчезали. Впрочем, их тут же сменяли новые. Форд также чувствовал слабое покалывание в тех местах, к которым Уильям прикасался. Чувствовал ли юноша то же самое? А может, даже больше?       Разговор двух людей почти не утихал, даже не считая того долгого пути, что им было необходимо преодолеть. Форд умудрился порадоваться тому, что Уильям пошел с ним. Одному ему по-любому не было бы и в половину так хорошо. — Тогда… Мои глаза зеленые, в молодости я пользовался большим вниманием у девушек, а ещё я получил двенадцать докторских степеней, — под конец лицо ученого растянулось в ухмылке, когда он с самодовольным выражением лица ожидал от Уильяма ответа.       Уильям фыркнул и снял ступни с его коленей, подвигаясь к нему и влезая в его поле зрения так, что Форд на несколько секунд перестал видеть дорогу. Он смотрел в его глаза несколько секунд, хмурясь и недоверчиво присматриваясь, пока, наконец, не вернулся на свое старое место. Отвечать Уильям явно не спешил. Выглядел он озадачено, либо как минимум задумчиво. Вернулся в реальность юноша только через пару секунд. — Тут одна неправда. Про внимание, — юноша непринужденно пожал плечами. — Почему же не про докторские степени? Неужели вы не удивлены? — С твоими то мозгами? Ха! Ничуть. — Вам что, сложнее поверить в то, что я пользовался вниманием у женщин, чем в то, что я… — Форд пытался сообразить, оскорбляться ли ему от подобного предположения юноши или польститься такой уверенности в нем. Наверное, всё сразу. — Слушай, я понятия не имею что это за степени и зачем они тебе, но когда дело касается знаний — тебе нет равных. А вообще-то я сейчас несу полную чушь, которая к моему ответу никак не относится. По больше части тебя выдал твой самодовольный вид и то… Ну нет, я даже сомневаюсь в том, что ты когда-то общался с женщинами! По крайней мере на моей памяти было мало случаев… — он покачал рукой. Если бы Уильям не отвлекся на свой монолог, то наверняка бы заметил, как эмоции с каждым новым произнесенным им предложением сменялись на лице мужчины. — У вас очень сомнительная логика. — Пятый.       Золотые глаза встретил вопросительный взгляд. — Ты мне об этом говоришь уже пятый раз. Не пора ли смириться? Тем более, я всё равно не поверю в то, что у тебя бы мог кто-то быть. — Меня это беспокоит! Ваша очередь.       Уильям прикрыл глаза, поворачивая голову немного вбок и делая всё для того, чтобы ни единая душа не заметила бы быстро сменяющиеся в его глазах кадры. Суть игры же в том, чтобы чем-то поделиться, верно? — Как насчет… Я люблю желтый цвет, у меня не было настоящего детства и я тебя ненавижу? — он ухмыльнулся, с вызовом наблюдая за тем, как на лице Форда отображается недоумение и негодование. — Каждый раз одно и то же! — Стэнфорд бурчал, не имея возможности действиями выразить все свое недовольство по отношению к игре юноши. Его руки были заняты поводьями, а глаза — дорогой. — Признавайтесь, вы сломали правила и тут на самом деле всё ложь? А может, напротив, одна только правда? — Я не меняю условия на середине игры! Более того, я был бы не я, если бы не воспользовался возможностью ошарашить тебя своими словами! — Тут даже анализ не помогает! Остается только гадать, — Стэнфорд вздыхает, но не называет ответ. Гордость не позволяет отпустить загадку нерешенной, поэтому молчит он довольно продолжительное время, пока не начинает рассуждать вслух. — Ваша любовь к желтому цвету… Навряд ли ложь. Иначе это бы противоречило всему вашему виду. Хотя, пожалуй, самый безобидный вариант для правды. — Желтый цвет у меня имеет свою историю, можно сказать. Я… недолюбливаю его. Гораздо больше мне нравится зеленый. А что насчет детства? — Тут замешана игра слов? Признаться честно, вообразить сложно. Вы же… должны были как-то родиться! У каждого живого существа должно быть детство! — Форд замотал головой, чувствуя тяжесть мыслей. Он, не добившись результата, переключился на последнее высказывание. — Я… не могу ничего сказать насчет последнего. Тоже навевает сомнения. Но буду честен, мне сложно представить это. — Ты прав. Я всегда чувствовал расположение к тебе. — Это не имеет никакого смысла! С какой бы стороны не подойти, одно высказывание из двух обязательно будет противоречить другому. Мне кажется, вы точно где-то схитрили… Или недоговорили? В любом случае, мой окончательный ответ… — Форд заткнулся, не успев продолжить, когда чужая рука зажала ему нос. В глазах мелькнуло непонимание, а когда он повернулся, то заметил, что юноша как-то подозрительно оборачивается по сторонам. Форд взял руку Уильяма за запястье, пытаясь оттянуть её от себя. — Вам не кажется, что следовало бы мне объяснить эту вашу вечную тягу зажать мне нос?! Уильям! Что-то случилось?       Уильям даже не повернулся, уделяя внимание тому, чтобы осмотреть взглядом оставшийся позади простор. — Ты затыкаешься. Значит, работает, — он привстал на коленях. — Только потому, что это неожиданно! — А ещё ты тараторить не сможешь из-за малого запаса воздуха. — Это не так работает! Вы можете просто просить меня замолчать, — Форд наконец избавился от руки на собственном носу и продолжил следить за дорогой. — А ещё, если вы не в курсе, люди могут дышать и ртом, если оно понадобится. — Не учи меня вашей физиологии, пока я не скинул тебя с повозки! — Уильям шлепнулся обратно на сиденье, немного нервно перебирая кольца на пальцах. — Однако, если мы не ускоримся, то без нашего спроса перевернут нас. — Что вы имеете ввиду?       Это последнее, что успел произнести Форд, прежде чем земля под ними задрожала и затряслась, как при землетрясении. — Я имею ввиду: гони вперед, пока не стало слишком поздно!       Форд не успел удивиться тому, как он не оглох от крика возле самого уха, как сразу перестроил всё свое внимание на дорогу. Он дернул поводьями, посылая единорогам сигнал бежать вперед. Единороги ускорились, скорее всего тоже перепугавшись при надвигающейся опасности. — Что происходит?! Вы видели кого-то сзади? — Форд обеспокоено озирался по сторонам, не имея возможности отвернуться от дороги. Уильям же беспечно махнул рукой. — Не повод для переживаний! И всё же не удержусь от поправки: не сзади, а наполовину под нами, — Уильям пожал плечами. Форд встрепенулся, не разделяя спокойствия человека рядом. Он снова дернул поводьями, вынуждая коней перейти на галоп. — Опишите что именно происходит! Без шуток, — он предупредил, отдавая команды четвероногим попутно. Они понимали человеческую речь, что не удивительно, и если раньше те умудрялись противиться каким-то командам, то сейчас полностью разделяли рвение людей спастись. — Справа оббегайте!       Единороги последовали команде и устремились направо, пробегая мимо появившейся секунду назад расщелины в земле. Уильям привстал на коленях и развернулся назад, удерживая одной рукой свой головной убор. — Земля ожила! Вернее, кто-то, кто находится под ней. Точно сказать нельзя, — он плюхнулся обратно на свое место, высматривая вдалеке конец этого явления. — Нам туда! — Я знаю! Но если мы продолжим в том же духе, то навряд ли успеем. — Меньше болтай, больше делай! Не заставляй меня закрывать тебе нос снова, — Уильям развернул его голову к дороге, когда тот отвлекся. — Это угроза?       Ответа дальше не последовало. Убедительность слов юноши увеличилась после того, как колесницу, кажется, что-то едва ли не подняло, когда она успела выскочить из встающего участка земли. Почва разрушалась прям под ногами, сопровождаемая тряской земли. Колеса со скачком выпрыгивали из появлявшихся на дороге ям, затрудняя передвижение и тормозя единорогов. Форд должен был сознаться, что, пожалуй, впервые наблюдает за тем, как единороги куда-то бегут во весь пыл. Дорога крошилась в щепки, под напором неизвестного явления, и один бог знал, как им предстоит добираться домой на обратном пути.       Внезапный грохот послужил сопровождением для нежданных летящих сверху обломков и песка. Гигантские куски земли, пни и булыжники посыпались сверху. — Вот сволочи! — Уильям зажмурил глаза после попадания в них взлетевшего с земли песка. Форду в этот раз повезло больше — у него были очки. — Может попробуем выдвинуть крышу? — Она не дотянется! Я уже молчу о том, что спасти от этих глыб она точно не сможет, — он указал на упавший в пяти метрах от них камень, поднявший горы пыли и песка.       Колесница стремительно преодолевала препятствия, тормозя перед упавшими на пути глыбами, пока дорогу ей не преградило пролетевшее прямо над людьми дерево. Единороги затормозили и заголосили во всю глотку человеческими криками. Форд дернул поводьями, но они не послушались. Тогда уж Форд, лишь на миллисекунду усомнившись в своем решении, отдал поводья в руки Уильяма. — Управляйте ими. Вам в этом наверняка больше известно, — Форд встал, держась руками за стенки колесницы, и обернулся назад. — Я бы не был в этом так уверен, — пробормотал Уильям, но в следующую секунду дернул поводьями, крикнув резкое «но!». Единороги ждать не стали, наконец прийдя в себя. — Это… это Стив! — крикнул Форд. Мужчина не мог оторвать взгляда от огромного — нет, огромнейшего, — монстра. С существа сыпались деревья и ошметки земли, да и сам он полностью состоял из природных материалов. Из головы торчали верхушки деревьев, чем-то напоминая волосы, а ниже — светящиеся глаза. Форд с трудом мог разглядеть лицо Стива, настолько огромным он был… — Твой друг, который в прошлом угостился твоей машиной? — В точку! И… я никогда не видел того, чтобы он вставал! Обычно он лежал или как минимум сидел. — Может, ему не понравилось то, что мы решили по нему проехаться? — Если оно так, то, боюсь, скоро нам придется повторить судьбу моей машины! — Форд, достаточно налюбовавшись гигантом, принялся оборачиваться по сторонам. — Так он голоден? Не вижу проблемы его не покормить, — он пожал плечами. Слова юноши навели Форда на определенные мысли. — У нас нет ничего настолько большого, чтобы занять его интерес надолго и успеть сбежать… Однако мы можем это создать. — Так чего ты ждешь? — Уильям, честно, понятия не имел, что задумал ученый и как он собирался это «создать», но выбора на долгие раздумья у него не было. Он решил довериться Форду целиком и полностью. В конце концов, не только его жизнь находится под угрозой. — Да-да, я сейчас… Попытайтесь ехать помягче. Уильям, дерево! — Вижу, — Уильям сосредоточенно кивнул и отдал приказ пробежать между больших веток, — Так выйдет быстрее, — он объяснил.       Форд перегнулся через спинку сиденья, выхватывая с задних мест рюкзак и подтягивая его ближе. Руки быстро раскрыли его и принялись рыться во внутренностях. Потребовалось не так много времени, прежде чем Форд вытащил нужный предмет.       Юноша недоверчиво покосился на фонарь в руках мужчины, но ничего не произнес, когда тот сел обратно и принялся прикреплять к нему определенный кристалл. — Ну нет, так не годится, — прошипел Уильям. — Мне нужно ещё немного времени! — сказал Форд и снова перегнулся назад.       Ладони Уильяма сжали поводья, когда глаза его на мгновение вспыхнули ярче. Руки заискрились и вспыхнули необъяснимым светом, когда разряды аномальной энергии проследовали по веревкам, прямо к единорогам. Всё тело Уильяма напрягалось в тот момент, когда его кожа, начиная с пальцев ног и заканчивая макушкой головы, вдруг стала проводником удивительной силы. Глаза заискрились, зубы сомкнулись, прикусив язык, а одежда и волосы слабо приподнялись, вопреки законам физики.       Стэнфорд, взяв какие-то пугающие на вид сухарики в красной пачке и замерев на несколько секунд при виде странноватых искорок, которые прошлись по всей колеснице волной, вернулся назад. Все вопросы, которые были предназначены для юноши, отпали, стоило ему только посмотреть на человека — не человека, — рядом. Уильям выглядел так, как выглядел бы тот, которого от его работы точно отвлекать не стоит, поэтому Форду оставалось лишь молчать, потрясенно пробегая взглядом по искрящейся повозке и единорогам. Четвероногие, судя по всему, ничего не почувствовали, не считая заметной легкости дороги, зато мужчина во всей красе мог ощутить слабые покалывания во всем своем теле. — Не сиди без дела, Стэнфорд Пайнс! Прямо сейчас за нами гонится титан, считающий нас своим обедом, — Уильям не отвлекался ни на миг.       Ученый мотнул головой, отбрасывая всю странность ситуации и считая, что защитить свою жизнь будет гораздо разумнее, чем сидеть и что-то выяснять. Уильям выглядел напряженным, и маловероятно, что он протянул бы в таком положении много времени. Форд в любом случае вынужден был отдать Уильяму должное — колесница значительно ускорилась и даже стала плавнее ехать, не считая проблемы на пути.       Форд схватил выбранные вещи, пододвигаясь к краю колесницы и снова смиряя гиганта взглядом. Расстояние между ними и Стивом увеличилось, но если бы тот сильно захотел — в любой момент мог бы догнать. Двигался он довольно устало.       Ученый, времени зря не теряя, бросил ярко красную пачку сухарей на землю и встал, включая фонарик, направляя его луч точно на неё и наполовину вылезая из колесницы. — Решил стать перекусом для Стива? Дружеский подарок, да? — прошипел Уильям сквозь стиснутые зубы. Форд даже позволил пролетевшей мимо колкости остаться без реакции или ответа, полностью сконцентрировавшись на поставленной задаче.       Пачка сухарей под воздействием аномального света стала увеличиваться, когда Форд настроил луч как полагается. Сначала она стала размером с куст, потом — с кустарник, а после и вовсе увеличилась до размера небольшого дерева. Тогда Форд выдвинул свет фонарика на максимум, увеличивая и без того большую пачку до размера дерево. К тому моменту фонарик уже полностью истратил свою силу и померк, а колесница уехала так далеко, что можно было с трудом разглядеть, как Стив останавливается возле красной, привлекающей внимание упаковки и тащит её за собой — в лес, подминая за собой мелкие деревья.       Форд выдохнул с облегчением, но расслабиться надолго он не смог. Чутье подсказало неладное и он с встревоженным видом повернулся к юноше, успев схватить едва ли не сбежавшие из рук другого человека поводья. Форд пощелкал выключателем на фонарике, убеждаясь в том, что он истратил всю свою силу, отложил его в сторону и затянул поводья, веля единорогам замедлиться. Четвероногие и сами ждали желанной передышки, так что с радостью сбавили скорость, перейдя на еле-еле плетущийся шаг.       Стэнфорд повернулся к Уильяму, который теперь сидел подозрительно тихо, с трудом сохраняя вертикальное положение. — Вы… — он не был уверен, подходящая ли сейчас обстановка для того, чтобы упоминать о выходке юноши. Тот выглядел слишком усталым. — Вы вымотались? — У меня нет энергии. — Это то, что вы упоминали раньше, да? Затруднительное передвижение?       Уильям кивнул. — Я могу вам помочь?       Юноша покосился на ученого краем глаза. — Достань мне коктейль. — Коктейль… — Форд стал припоминать, что они брали с собой, — Вы про сок Мэйбл? — получив ещё более усталый кивок в ответ, он заново нырнул на заднее сиденье, умудряясь удерживать поводья одной рукой. Нащупав в рюкзаке что-то похожее на пластмассовую бутылочку, он вынул её оттуда. Мужчина сел на место и протянул Уильяму предмет. — Это всё? — На первое время да, — Уильям дрожащими пальцами открыл бутылку. Дрожали они не столько оттого, что тот устал, а оттого, что управлять ими всё ещё казалось сложной задачей, подумалось мужчине. Уильям примкнул губами к горлышку и запрокинул голову, глотая жидкость со всеми блестками, мелкими игрушками и конфетти… У Форда даже глаза заболели, поэтому тот предпочел вернуться к управлению единорогами. — Спасибо вам, — ученого встретил вопросительный взгляд, но даже он не знал объяснения для своих слов. Пояснять то, за что именно он поблагодарил Уильяма, не было необходимостью. Юноша наверняка всё понял и без этого, а затрагивание сложной темы можно было и отложить. — Чувствуете себя лучше? — Немного, — сказал Уильям и положил руку на чужое плечо. Форд сразу ощутил мелкое покалывание на том месте.       Уильяму потребовалось несколько минут, чтобы возродить в себе былую уверенность и заносчивость. — Теперь и я познакомился со Стивом, можно сказать? — Да. Надеюсь, успели разглядеть его во всей красе? — Достаточно, — Уильям перебирал пряди волос у Форда, наэлектризовывая их и превращая их в то, что обычно называют «волосы дыбом», для ничего не подозревающего ученого. Форд позволил ему возиться с собственными волосами, хотя всё ещё чувствовал себя довольно неуютно. — Поездка началась с внезапных поворотов. — Обычный престо, — Уильям убрал руку от волос Форда. Он нахмурился, когда заметил, как седые волосы стали сами становится в привычное положение. — Не зря фонарик взял. — Это точно. — Даже не спросите, что это за артефакт? — Стоило мне взглянуть на него, и я уже понял концепт его действия. Он ведь увеличивает и уменьшает предметы, да? — Именно! И всё зависит от этих кристаллов…       Форд принялся что-то рассказывать, заставив Уильяма закатить глаза от нудности его рассказа. Говорить о том, что он не впервые видит этот фонарик, он не решается. — Фордси, новая игра! — внезапно провозгласил Уильям. Стэнфорд уставился на него, позабыв о том, что он вообще о чем-то рассказывал. — Что? Какая? — «Измерения»!       Снова непонимающий взгляд напротив. Юноша вздыхает. — Ты говорил про игру в «города», но в этом нет ничего интересного. Гораздо лучше «измерения»! Кто больше измерений назовет? — он наблюдал за тем, как в зеленых глазах появляется интерес. — Номер измерений называть нельзя. — А если у измерения нет названия? — Только в этом случае!       Форд недолго подумал и кивнул, соглашаясь с правилами. Бестолковые беседы и игры он никогда не любил, но сейчас это вызвало у него неподдельное любопытство. Почти вызов!

***

— Ты хочешь сказать, что тот, кем ты родился, определяет тебя и твою личность? — Я больше предпочитаю относиться к тому, что каждый человек сам вправе выбирать свою личность… — Именно! Конфигурация не имеет никакого смысла, если ее определяют другие, а не само существо! Они просто тупицы, — горячо продолжал Уильям. Форд перевел взгляд с него на закатное солнце. — Конфигурация придумана лишь для существования жалких стереотипов, из-за которых это измерение должно было сгнить тысячи лет назад, если бы не было постоянных бунтов против правил! Более того, тот же Хром сделал гораздо больше, чем все Знати вместе взятые. Они говорят, что «умнее», «лучше» и «стабильнее», хотя на самом деле они просто не позволяют другим… — Вы довольно… неравнодушны к этому миру, как я понимаю?       На вопрос Форда Уильям недоуменно заморгал, пытаясь понять, что к чему. — Я нахожу мир Билла интересным. Думаю, ты понимаешь меня, — он выждал паузу. — Я знаю слишком много, чтобы об этом можно было молчать.       Стэнфорд понимающе кивнул, смиряясь со своим очень просвещенным в измерении своего заклятого врага приятелем. Ему бы и самому стало слишком сложно держать язык за зубами после этого. — Я помню слишком много… — пробормотал юноша как бы про себя. В следующую секунду он уже перевел тему.

***

      Солнце исчезло за горизонтом уже давно. Вместо него пришедшие звезды продолжили сопровождать повозку. На вид и не скажешь, что наступило лето, ведь темнота окутала всё плотным слоем. Да так, что разглядеть в ближайших пяти метрах от колесницы что-то уже было великой задачей. Керосиновые лампы стояли по краям колесницы, освещая её и немного залезая на дорогу. Два человека раскинулись на деревянном поле повозки, который раньше служил спинкой переднего места, сделав что-то вроде ровной поверхности. Мягко, конечно, не было, но пространство было явно достаточно, чтобы лечь и отдохнуть. Объяснив единорогам по какому маршруту ехать и пригрозив им тем, что в случае ошибки они больше никогда в своей жизни не увидят собственных детенышей, Уильям со спокойной душой разлегся возле сидящего Форда. — Зачем мы брали эти лампы? Они долго не простоят. — Добавляют атмосферы, вам так не кажется? — Стэнфорд рылся в рюкзаке, доставая нужные вещи и убирая бесполезные на дно сумки. — Кроме того, нам они и не нужны на долгое время. Если вы, само собой, собираетесь спать. Когда мы пойдем на экспедицию — возьмем обычные фонарики. — Спать? А ты уверен, что спать на голых досках удобно? — Именно для этого мы и взяли спальные мешки, — Форд достал из рюкзака свернутые мешки, на что Уильям никак не отреагировал. — Ты что, уже спать пойдешь? — Я подвожу под сомнения даже то, смогу ли я попросту уснуть, так что лучше не спрашивайте. Есть будете? — Форд вытянул из сумки контейнер с чем-то. Вот тут уже юноша заинтересовался, приподнимаясь на локтях. — Что это? — Еда. Сейчас лучше перекусим, так как есть шанс того, что возможности больше не предоставится, — Форд открыл контейнер и достал из него что-то завернутое в фольгу. Краем глаза он заметил, как лежащая фигура встала в вертикальное положение и подползла ближе, заглядывая в фольгу. — Вы уж простите, в этот раз без аристократичных блюд и пира. Просто бутерброды, — он развернул фольгу, указав рукой на сложенные друг на друга бутерброды, состоящие из хлеба, колбасы и, возможно, масла.       Уильям с недоверием покосился на странные пирамидки, следя за тем, как Форд совершенно со спокойным лицом берет один бутерброд с башенки и откусывает. Рука юноши подползла к еде, забирая кусочек колбаски с верхнего бутерброда и суя его в рот. — У нас есть ещё два таких набора, так что переживать на случай недостатка еды нам не придется. — Только если мы не попадем в беду на месяц.       Форд проследил взглядом за ещё одним исчезающим кусочком колбаски, которая, видимо, приглянулась юноше. Он сел поудобнее, размещая сложенные бутерброды между ними двумя. — Я ожидал худшего, — пробурчал Уильям, жуя. — Уильям, эй, поглядите, — Форд повернулся вполоборота к нему, показывая хлеб с колбасой сверху. — Это бутерброд, — он положил сверху ещё один кусок хлеба, — а это — сэндвич.       Уильям вперил взглядом в «сэндвич» в руках мужчины, после чего широко улыбнулся. — А это что? — он положил хлеб между кусками колбасы, беря его в руки и показывая ученому. Юноша был крайне рад увидеть замешательство в глазах напротив. — А это — жирные от колбасы руки, — Форд хмыкнул, отправляя сэндвич себе в рот. Уильям последовал его примеру. — Долго нам ещё ехать? — В ближайшие часов десять мы точно не приедем, — Форд облокотился на мягкую стенку заднего сиденья, смотря на темное небо. — Как насчет того, чтобы начать травить анекдоты? А может, истории? Страшилки?       Форд, держа сэндвич зубами, принялся раскладывать спальные мешки, пока не отвечая. Уильям дождался, когда тот снова освободит рот и заговорит. — Отличная идея. Хотите перескажу вам научные лекции или всемирные открытия? — Мы, кажется, начали с историй, а не занудных пересказов энциклопедий.       Уильям расправил свой спальный мешок, который ему любезно предоставил Форд, залезая в него как в кокон и полностью игнорируя застежку. — То есть сказки? — Именно, Фордси! Весь мир держится на сказках и суевериях, иначе бы нам не была известна история, — Уильям закинул руки за голову и лег обратно, теперь уже находясь наполовину в мешке. — Как хотите. Тогда будем говорить по очереди. Вы начнете.       Форд уселся рядом, уплетая бутерброды и чрезмерно внимательно внимая словам юноши. Рассказывал тот монотонно, как родители бы рассказывали сказку своим детям, а может, он пытался околдовать Форда своими речами. Как бы ни было на самом деле, у него бы получилось это и без подобного голоса. Уильям перебегал из темы к теме, попутно жалуясь, что сам не может говорить обо всем одновременно.       Форд наблюдал за белыми точками на небе, определяя те звезды, что они в позапрошлые встречи лично запустили в космос. Фонарик с кристаллом лежал рядом, подгоняя мысли Форда о том, что вот сейчас он дослушает историю Уильяма и точно поменяет у него батарейки. Ну, и ещё следующую.       Рассказы ученого и Уильяма постоянно прерывались на споры и противоречия, если в словах одного из них они найдут хиленькую почву. Форд просто не мог выносить все иррациональные догадки, однако Уильям, похоже, их просто обожал. Уильям обожал метафоры, сравнения, байки, легенды и мифы, которые он называл «правдивыми», и многое другое. Юноша вообще очень сильно любил болтать, начиная с разговоров о своей снисходительности к муравьям и заканчивая неприязнью ко всему человечеству. Заткнуть его было нужно ещё постараться. — Уильям, не могли бы вы не затрагивать в своих историях исторические события и катастрофы? — начал Форд, — В этом нет ничего плохого, просто вы… отрицаете всё их существование и кардинально меняете всем привычные правила. — Я раскрываю тебе глаза на правду, Гений. Просто принимай сказанное как факт, — Уильям непринужденно махнул рукой. — Но, если ты того хочешь, то я вполне себе могу перейти и на более легкие темы. Например, на темы созвездий и их появления, зарождение звезд, галактик, белых дыр и всякого другого. — Как насчет того, чтобы вернуться к старому руслу и тому, с чего всё начиналось? Моя рука уже онемела от нескольких часов непрерывного записывания ваших слов. И, предсказывая ваш совет, скажу, что не записывать её я просто не могу. Это же сколько ценой информации можно позабыть!..       Уильям закатил глаза, но ничего не сказал, либо из-за того, что жевал колбасу, либо просто задумавшись о чем-то своем. — Тогда… сказки!       Форд странно посмотрел на юношу и вздохнул. Уильям принял это как за соглашение. Издавна в народе была известна история с гадким утенком, родившимся не в том месте, не в то время. Странный, отличающийся от других своих сородичей он был одинок. Другие птицы не принимали его, когда узнавали кто он и откуда появился. Он был уродом, а уродов никогда не любили. Попытки стать «нормальным» проваливались моментально, учитывая его непривычный, отвратительный цвет окраски. Гадкий Утенок не был похож на остальных, но очень старался это делать. Потом, правда, и вовсе перестал, смирившись со своим уродством и возненавидев всё остальное. Издевательства на птичьем дворе нервировали его и раздражали, из-за чего он время от времени по ночам начал сбегать в соседний лес, пока в один из дней и вовсе не затерялся среди чащи деревьев и сосен. Пропажу уродца никто не заметил. Он не был таким первым. Никто не знал, как же так вышло, что живущий в лесу лис внезапно обнаружил птичий двор, пробрался на него, нашел утиное гнездо, а после ещё одно и ещё. Только спустя определенное время после произошедшего, когда Гадкий Утенок перерос в грациозного лебедя, стало понятно, что местоположение двора и чужих гнезд, в том числе и гнезда с семьей Гадкого Утенка, дал лису сам Утенок, жаждая мести. Лис же даже не понял причины этого действия, думая лишь над тем, как же сочен будет его сегодняшний ужин. В живых не остался никто. Но после, когда всё, казалось бы, шло своим удручающим чередом и он вернулся «домой», где его уже знали как элегантного лебедя, а не гадкого утенка, Утенок встретил сову на птичьем дворе. Ему не часто приходилось видеть полуночных, лесных странников, прорезающих ночное небо в поисках грызунов, ведь обычно ночью он спал, а на птичьем дворе таких не водилось. Почему-то сразу лебедь проникся к птице снисходительностью и одобрением, почувствовав в ней нечто особенное. Когда Сова рассказала о себе, поделившись опытом из жизни, стало понятно, что она совсем недавно сбежала из соседнего леса, гонимая остальными птицами вокруг себя, и совсем не знала, что делать теперь, когда её, казалось бы, возненавидел весь птичий двор за её происхождение. Лебедь предложил ей свою помощь, вопрошая, в чем же именно заключается проблема. Сова сказала, что чувствует себя чужой, на что Гадкий Утенок лишь рассмеялся. Лебедь принял Сову к себе, внушив ей, что вовсе не обязательно быть «нормальной» на птичьем дворе и гораздо проще изменить общество вокруг себя, чем изменить самого себя. Гадкий Утенок не ошибся в птице, которая была ярким отображением его самого. Избитый снаружи урод, которого даже без сильно заметных признаков так назовут просто потому, что уродство пропитало его насквозь, заползая в самую душу и полностью меняя тип привычного всеми мышления. Они вдвоем сдружились, предпочитая остальным общество друг друга. Уже спустя несколько лет они поссорились, после того, как лебедь предложил Сове наконец «изменить» общество вокруг них и отомстить птицам из соседнего леса и двора. Утенок желал «сменить» поколение пташек. Гадкий Утенок думал, что они уже достаточно знакомы, чтобы раскрыть Сове глаза на правду. Однако птица не ожидала услышать от своего друга грубый отказ. Вернее, нет, лебедь просто не принял его и пожелал сделать так, как сам того хочет. Дружба распалась, превратившись в яростное избегание Совы Гадкого Утенка, когда тот продолжал выискивать первого и докучать ему предложениями об этом. Вскоре Сова не вытерпела. Она, действуя по-собственному чутью, связалась с лисом, который ей со спокойной, но твердой хладнокровностью помог. Он рассказал то, что знал о Гадком Утенке, а после поведал о том, как мог бы помочь. Гадкого Утенка собирались утопить. И утопили. Лис, вместе с Совой, погрузили белую длинную шею под лед вместе с головой, выжидая и утешая себя мыслями о том, что делают они это исключительно во блага всех лесов, ведь мало ли что мог ещё натворить этот безобидный, как казалось, лебедь? Уже через минуту тот перестал двигаться и сопротивляться, безвольно повиснув в чужих лапах. Лис отпустил его, думая, что тот мертв, после чего ушел. Гадкий Утенок в это время сдался, но по какой-то причине решил приковать внимание к плавающему рядом… аксолотлю? Саламандра не спеша подплыла к нему, медленно шевеля плавниками, и сказала, что поможет, но пока лебедь должен успокоиться. Гадкий Утенок фыркнул, но помощь принял, мысленно скрещивая за своей спиной два белых пера. Аксолотль посоветовал Утенку спрятаться ради собственного блага, а потом прожить «нормальную» жизнь со своей супругой и детьми. После этих слов единственное, что оставалось сделать лебедю, это громко рассмеяться ему в лицо. «Прожить «нормальную» жизнь?! Да ты явно издеваешься надо мной, парень!» сказал тот ему и выскочил из воды, начиная плавать по её поверхности и перебирать собственные перья в крыльях. Умирать Гадкий Утенок был не намерен, а играть под чью-то дудку и подавно не собирался. Как же было наивно полагать, что он станет выжидать «нужного момента» чтобы вернуться! С тех пор лебедь не вылезал из воды, а в холода — пропадал неизвестно куда. В следующую встречу со своим другом Сова невзначай приблизиться к озеру и в ту же секунду увидит его — Гадкого Утенка. Тот будет смотреть на неё глазами воды, с давних пор разделяющей мир живых и мир мертвых. — Это какая-то новая версия сказки? Или она… — Я сам её сочинил. — Когда вы успели? — Только что, — Уильям оголил зубы, наблюдая за сменяющимися эмоциям на лице ученого. — Это… поразительно! Должен признать, я не ожидал такого. Даже славянские мифы… — Форд коротко улыбнулся. — Но ты также можешь считать этот рассказ первоначальной версией сказки, которая… не понравилась её автору, — Уильям фыркнул и взял ещё несколько кусочков колбаски. — Уильям, почему бы вам не попробовать съесть полноценный бутерброд? — Не хочу. Существует старое поверье о том, что в Лесу живут два хранителя. Один — давний, не являющийся человеком, древний, как руны всех заброшенных замков, и могущественный, второй — умный и упрямый, пришедший не так давно на свое место, ищущий помощь и свою цель. Первый хранитель был там всегда, едва ли не с первого растущего ростка дерева. Он управлял Лесом и днем и ночью, подчиняя себе зверей и всех живых существ. Так продолжалось до того момента, пока в Лесу неожиданно не появился новый человек… Сначала Первый не предал этому значения. Он не понял, что изменилось с его приходом, а потом стал замечать, что днем Лес всё больше становился ему неподвластен, неуправляем. Человек, сам того не осознавая, принялся перенимать на себя контроль над Лесом, укротив его с помощью уговоров, топора и арбалета. Затем он, конечно, всё осознал. Мигом просчитал то, как легко найти любое существо или прийти в желанное место, как управлять временем в дневное время суток так, что минуты казались часами, а года — секундами, какие проходы могут для него открыться и какие лабиринты выстроятся перед ним ночью. Сначала Первый и Второй не пересекались. Просто знали, что где-то у них есть «напарник», однако видеться не могли. Первый имел ночной образ жизни, прогуливаясь по пустующим тропинкам и любуясь звездами, а к утру засыпая крепким сном. Второй же в точности да наоборот — постоянно спал ночью и просыпался к утру. Они оставались друг для друга нейтральными до той поры, пока однажды Второй, просчитавшись со своей задачей, забрался в Лес ночью. Попытки выйти из него не прекращались, невзирая на всю их безнадежность. Второй и днем плохо справлялся с Лесом, что уж можно было говорить про ночь? Как бы то ни было, в тот момент Первый сжалился над Вторым, представ перед тем во всей красе. Он поприветствовал его, предложил руку помощи, а после — договоренность. Они оба имели право попросить друг друга о помощи в том, чтобы выбраться — даже с учетом того, что, по словам Первого, он и сам справится, — из Леса, а обязанности отныне будут распределять поровну. С тех пор ни человека, ни древнее существо видно не было, и всё же жильцы Леса и звери твердили каждому заблудшему там спутнику зазубренную речь: «если вам требуется помощь — необходимо попросить о ней Хранителей, но перед этим определится, какой именно вам нужен — Второй или Первый? И помните, что помощь Первого всегда имеет свою плату, а Второй может либо помочь, либо наслать на вас беду».       Форд какое-то время смотрел на замолчавшего юношу, пытаясь понять, закончил тот или нет. Не дождавшись продолжения, он заговорил сам: — Это вы тоже на ходу придумали? — Не удивляйся, Гений. Я знаю слишком много всего, а когда дело касается выдумок — это практически моя стихия! — Что ж, это объясняет тот факт, как легко вы придумывали все варианты для ходов во время игры в «П-П-и-ещё-П». — Дело не только в моей фантазии, но и в том, насколько много существ я знаю. То же Тридцать Шестое измерение, состоящее полностью из сюрреалистической выдумки. Одно из моих любимых, между прочим. Чем-то схоже с Царством Кошмаров, однако законы свои оно имеет, пусть и написаные от руки в виде пословиц и суеверий.       Форд полистал страницы своего дневника, надеясь найти что-то про упомянутое измерение, но ничего не обнаружил. — Любопытно.       Уильям закинул ногу за ногу, что было наверняка неудобным, ведь его колени упирались в спальный мешок, и поднял взгляд к ночному небу. — Знаете, Уильям, а у меня тоже есть своя история, — пробормотал Форд, разворачиваясь к нему.       Они рассказывали истории, читали их с невидимых свитков, перекрещивая их со сказками и легендами. В каждой была заложена правда, мысль, идея, которую они постоянно пытались выявить, задавая друг другу вопросы. Они слушали собственные выдумки, уханье сов поблизости, кряхтение единорогов и звук шагов по песку до тех пор, пока сами не заснули. Во всяком случае, Форд точно.

***

      Уильям смотрел на дорогу перед собой, пытаясь сообразить, где они и долго ли им ещё ехать. Он сидел возле лежащего человека, прожигая взглядом каждый внезапный источник звука, пока Форд вдруг не зашевелился. Мужчина провел рукой по спальному мешку, устало открывая глаза, поднимаясь, и замечая, что… юноша спокойно спит. И это беря во внимание то, что Форд был точно уверен, что перед тем, как он окончательно раскрыл глаза, тот сидел на своем месте. Стэнфорд потряс его за плечо. — Уильям? — уже спустя минуту продолжительной тряски он добавил. — Я знаю, что вы не спите.       Эффект на лицо. Уильям поднялся со своего места и хмуро посмотрел на Форда. — Вы вообще спали? — Частично, — он пожал плечами. — Где это мы?       Форд протер глаза, зевая и подмечая, что в этот раз сон удался на славу. М-да, если оно так и будет продолжаться в подобном духе, то ученому можно будет скоро ставить ставки на то, удастся ему выспаться сегодня или нет. Форд нажал на кнопку на собственной перчатке, сразу открыв голограмму с картой, на которой виднелась красная точка. Совсем близко. — Мы почти на месте! — воскликнул Форд, вскочив со своего места и вылезая из мешка. Он приблизил изображение красной точки на карте, приглядываясь, но ничего не находя. — Плохие новости, Гений. Наш путь подошел к концу, — констатировал Уильям, когда единороги единогласно затормозили перед густыми путями леса. Дорожка шла в него, но за деревьями тропинка уже исчезала. — В чем дело?! — Форд с трудом удержался на ногах, когда колесница внезапно затормозила. Ученый с непониманием уставился на лес. — Тут что-то не так! — Понятное дело, что что-то точно не так. Если бы тут было всё так, то мы бы и не поехали сюда. — Мы точно там, где должны быть? Мы приехали чересчур быстро… — Это оно, — Уильям тоже встал на ноги, с сомнением всматриваясь в пространство между деревьев, — просто роль сыграло то, как быстро мы ехали. А ещё Стив. — Как будем действовать дальше? — У тебя есть что-то, чем можно было бы пробить проход? — Ну, найдется, если поискать… — Форд подтянул к себе рюкзак, начиная в нем рыться. — У меня есть межплазменный аннигилятор, электромагнитный отделитель молекул, Демоликуляризатор, гамма-лазер, если уж вам нужно очистить территорию… Гораздо удобнее будет первый вариант, так как он отправляет концентрированный луч и сносит всё на своем пути, тогда как, скажем, Демоликуляризатор будет использовать темную материю в качестве источника энергии, а затем использует анти-материю, запуская луч смертоносной силы… — Пожалуй, этой информации будет достаточно, — пробормотал Уильям со смешком, но в то же время удивленно. Форд перестал рыться в рюкзаке, улыбнувшись Уильяму и встретив в ответ такую же ухмылку. — А ты не так прост, как кажешься, Гений, ага? — он взъерошил волосы Форда, не отрывая взгляда от леса. Ученый после этого жеста подозрительно долго сидел над сумкой, встав только спустя полминуты. — Я думаю, дальше придется идти пешком. — Пешком? Опять?! Только не это! Я не дойду! — жаловался Уильям пиная пол ногой. — Не жалуйтесь, — Форд бросил Уильяму пластиковую бутылку с красным содержимым и блестками внутри. Юноша без вопросов принял её, поджав губы. — Ладно, пойдем. Я оставлю четвероногих тут, — он подошел к краю и спрыгнул с повозки, протягивая руку Форду, который, в отличии от Уильяма, не шел налегке. Ученый свернул все нужные вещи в ранец и закинул его себе на плечи, подходя к краю и принимая помощь Уильяма чтобы спуститься. — Вы уверены? Как бы они не сбежали… — Не сбегут. Пойдем уже.       Уильям уверенно шагал позади Форда, по пути наслаждаясь «волшебным» соком Мэйбл в бутылке. Ученый всматривался в стрелку на компасе, стараясь не сбиваться с пути и не отвлекаться на внезапные выпады красноречия из Уильяма. Они уже скоро должны были прийти на место, поэтому нужно держать себя наготове. Двое уже более менее проснулись. По крайней мере юноша точно, учитывая его энергичный вид. — Уильям, как вы это пьете? — с неподдельным интересом спросил Форд, приковывая свой взгляд к бутылке в руках юноши. Уильям даже сначала не понял, о чем он, но потом прозрел. — Тебе оно не нравится? — Для человеческого организма оно довольно… специфично. Хотя я пробовал и похуже. — Вечно в тюрьмах Безвремья плохо кормят, — фыркнул он, начиная идти рядом с Фордом. — Но вообще-то оно довольно полезно, если ты его выпьешь. Полезно мне, — уточнил Уильям. — Почему вы говорите так… двусмысленно? Как вам может быть полезно то, что я это пью? — Форд недоумевающе нахмурился. — Потом поймешь, Гений. Лучше скажи мне, как продвигается работа над твоей пушкой невесомости. Ты уже придумал ей название? — Последнее, что нужно мне сделать, так это установить источник энергии, с которым мне может помочь мой коллега, — ученый выдерживает паузу, поворачиваясь к Уильяму. — Вы же помните, как его зовут, да?       Уильям рассеянно повертел головой по сторонам, непонятно что ища, после чего вернулся к Форду. — Конечно, что-то… чем-то похоже на твое имя. Форд… «Ф.»? — Ну, почти. Я называл его так во время… моей работы над порталом.       Повисла напряженная пауза, когда Уильям мысленно проклинал себя. Как он мог знать о том, что Форд называл своего помощника «Ф.» во время их сотрудничества? Никак! Если бы он не прочитал дневник, конечно… Очень давно. — Фиддлфорд. — Что? — Его звали Фиддлфорд, пора бы и запомнить. Я собираюсь навестить его в конце этого месяца или в начале июля. На данный момент он сообщил мне, что находится в отъезде. И нет, я ещё не придумал название для пушки. Может, подойдет что-то вроде антигравитации?.. — Такой термин уже есть. Как насчет… Генератор гравитационных искажений? Нет, погоди, устройство гравитационного манипулирования! Или излучатель гравитационных волн… Что думаешь?       Форд невольно улыбнулся, слушая каждый вариант. — Как мне кажется, подойдет каждое название, но это мы с вами обговорим уже на месте. Хотелось бы предложить вам поработать над… — Погоди, мы разве не пришли на место? — спросил Уильям, указывая на перчатку Форда, на которой красная точка была обозначена прям над ними. Ученый озадаченно потряс рукой, включая и выключая прибор. — Вроде работает исправно… — он огляделся по сторонам, но идти вперед не перестал. — Странно… — Вот и я об этом же, — юноша пожал плечами, глядя вперед и обходя очередное дерево, вставшее на пути. — Я так и не договорил, — пробормотал Форд еле слышно, поднимая глаза на Уильяма. — Билл, а… — он замолчал. — Да? — в своей расслабленной манере ответил человек рядом.       Впрочем, это продлилось недолго. Уже в следующее мгновение руки заметно напряглись, а перемена эмоций стала отчетливо видна на его лице. Благо, выражение лица Форда сейчас было ничуть не лучше. Ученый был готов поспорить, что его сердце пропустило удар, при чем беспокоился он даже не о том, что Уильям откликнулся на имя, а о том, что он абсолютно ни о чем не заботясь произнес это имя с теплотой. Это. Чертово. Имя.       Уильям же в это время считал секунды до того, как к его затылку приставят пушку или какой-нибудь квантовый дестабилизатор. Ошибка была допущена колоссальная. Оба прекрасно знали, как много значит одно только звучание этого имени, а время перемотать назад было нельзя. Уильям даже почувствовал, как побледнел ещё сильнее, когда из его легких вырвался рваный выдох.       Никто так ничего и не произнес, не решаясь брать на себя ответственность за поставленную ситуацию. «Спасительная» подмога подоспела быстро, спустя несколько секунд после неловкой паузы.       Уильям внезапно оступился, как только сделал ещё один шаг. Земля под ним подогнулась и исчезла, словно её и вовсе там не было. Не прошло и секунды, как ноги соскользнули и Уильям рванул вниз в неизвестную яму с непроглядной тьмой. — Это что ещё за…?! — в панике — впервые, — прокричал он, не успев даже договорить предложение. Ещё мгновение — и Уильям исчезает в глуби ямы. Форд даже не успел среагировать, видимо, отвлекшись на свои чувства и сомнения до этого. Отвлекшись настолько, что ни он, ни Уильям, не заметили гигантскую яму перед собой. А был ли у неё вообще конец? — Уильям! — Форд подбегает к краю. На лице проскальзывает выражение пугающего ужаса, когда он всматривается в бездну. Ни звука приземления тела, ни какого-либо вообще звука слышно не было, и ученый не был уверен, что он рад этой новости. Он позвал его ещё раз: — Уильям!       Быстро настроив свою перчатку, Форд переместил яркий свет вниз, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Бесполезно. Даже самый яркий луч не мог достать до края этого места. Паника в глазах Форда была непривычно настоящая. Слишком непривычно.       Уильям пропал. Исчез. Был ли жив — неизвестно. Как назло Форд забыл крюк, хотя и с ним он бы навряд ли смог что нибудь сделать.       Форд подходит — вернее, подползает, — к краю бездны, вглядываясь в нее. По прежнему ничего не видно, это и пугает. Он осторожно поднимается на ноги, ибо не хочет повторить судьбу юноши, однако не это первым сейчас его волнует. — Уильям, сукин вы сын! — Форд переходит на вопль, не зная, как ещё добиться ответа. — Клянусь, если вы прямо сейчас не ответите мне, я вам лично шею скручу при встрече! — «если мы вообще встретимся» так и вертелось на языке, но он не произнес этого. Глупая угроза, но, тем не менее, рабочая.       Снизу, слишком далеко, чтобы можно было примерить хотя бы немного расстояние, раздался такой же крик: — Заходишь с козырей, Стэнфорд?! А жаль, мне понравилось наблюдать за твоей паникой! — он казался громким. Наверняка из-за эхо, подумалось Форду.       Услышав знакомый голос, ученый громко выдохнул, испытывая огромное облегчение и полностью игнорируя насмехающуюся интонацию в чужом тоне. — Вы целы? Там высоко? — Я цел и невредим, к твоему сведению! А насчет высоты можешь и сам проверить, — раздался снизу ответ.       Форд покачал головой. Долго упрашивать его было не нужно, когда он подошел к краю ближе. Голос сомнений кричал ему, что это опасно, оно того не стоит и он наверняка не выживет. Однако разум говорил совсем другое. Если выхода иного нет — не оставит же он там Уильяма, в конце то концов…       «Он спас мне жизнь несколько раз, когда я даже не просил его об этом. Так что изменится после того, как я добровольно вручу ее снова?» думал Форд. Он видел, на что способен Уильям, а это, возможно, будет последней каплей. Это будет концом притворства. Как же Форд ненавидел доверять кому-то что-то, а особенно — свою жизнь, но Уильям несколько раз справился в роли доверенного лица на отлично, а его семья всегда учила его доверять людям. Всего лишь шаг. Один шаг всё решит. Один шаг откроет глаза на правду. Они же всё-таки партнеры, да?       Да.       Форд сказал Уильяму, что да, они партнеры.       Он имеет право ему доверять.       Наверное.       Мужчина уверенно отталкивается ногами и прыгает вперед, замечая, как тьма поглощает его также быстро, как юношу когда-то. Он оглядывается по сторонам, но не видит ничего кроме темноты, когда продолжает лететь вниз. Падать вниз оказалось очень и очень долгим занятием. Десять секунд превратились в вечность, особенно тогда, когда ты не знаешь, куда летишь и на что вообще рассчитываешь. Может, он ошибся?       Нет, не ошибся.       Ровно перед паданием, когда земля под ним уже освещена светом перчатки, спуск замедляется, и Форд чувствует, что оказался как будто бы в невесомости. Только вот очень сковывающей невесомости. Когда он опускается ниже чужие руки подхватывают его и только тогда Форд наконец ощущает, что чувство воздушности пропало, без учета его неудобного, странного положения.       Ученый поворачивает голову на юношу, не в силах даже поднять руку, чтобы осветить того полностью. Те места, в которых Уильям до него дотрагивался, ощутили покалывание слабых энергетических частиц. — Вы невыносимы, — прохрипел Форд, не двигаясь до тех пор, пока руки Уильяма не поставили его на ноги. — И это твоя благодарность? Ты, вообще-то, мог разбиться, учитывая ваши хрупкие человеческие тела! Какой умник вообще решит сигануть в бездну, где даже дна нету?! — вскричал Уильям, поднимая голову наверх и бросая уничтожающий взгляд на еле заметный клочок света над ними.       Форд прокашлялся, стараясь сделать вид, что его поведение над ямой абсолютно не внушает никаких подозрений. — Спасибо. А что насчет вас? Вы бы не разбились? — Я? Очевидно же, что нет. Знаешь такую пословицу: люди всегда приземляется на две ноги? — Во-первых, вы противоречите сами себе. Во-вторых, там речь шла про кошек. «Коты всегда приземляется на лапы». Не люди.       Форд осмотрел юношу, не заметив на нем ни царапинки, не считая какой-то грязи в уголке рта… Он перевел взгляд ниже, замечая разлитый по земле искрящийся сок Мэйбл, впитавшийся в грязь. Почему-то даже спрашивать необходимости не было. — Вы меня напугали, — проговорил Форд, пока не понял, насколько, возможно, откровенно это прозвучало. — Страх тебе ничем не грозит. Инфарктом тоже. Тебе, в конце концов, не… — Уильям моментально заикнулся, теперь наблюдая за тем, как Форд пытается осмотреться с помощью света из перчатки. — Где это мы? — Добро пожаловать в один из подземных городов. Ты хотел посмотреть их? Сейчас вдоволь насмотришься!       Удивление вперемешку с восхищением отразилось у Форда в глазах. Он шагнул вперед, не видя перед собой ничего, кроме бесконечной темноты. — Вы тут не впервые, я прав? — Я не могу сказать, что я… — Уильям, вы знаете, что это за место. Расскажите мне о нем. Покажите мне его, раз мы здесь, — Форд требовательно отчеканил каждое слово, с готовностью подходя к юноше и становясь напротив него. Настырности в его взгляде было не занимать.       Уильям молчал, всматриваясь в непреклонные глаза и напряженные черты лица. Ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. — Тогда пойдем, — юноша зашагал в неизвестном направлении, заставляя Форда последовать за ним. — Только учти, Гений, что я только знаю про это место, но сам я тут никогда не бывал. — Хорошо, но сейчас меня волнует немного другое… — Форд догнал Уильяма, идя с ним в ногу и вертя перчаткой по сторонам. Юноша выжидающе молчал. Тишина была чем-то схожа с тишиной в суде, когда судья был вынужден приписать приговор преступнику. Смертельный приговор. — Вы инопланетянин? — Чего?! — Ладно, не угадал, сбежавший агент от Дитя Времени? — Боже, фу! Нет конечно! — Уильям, оскорбившись, положил руку на грудь, — О чем ты вообще?! — Вы солгали мне! Вы сказали, что вы человек! Это грязная ложь!       Это следовало сказать давно, ещё в прошлые их встречи, но Форд решил подождать. Теперь юноша, для надежности, не мог ни сбежать, ни уйти от вопросов. Это должно было когда-нибудь наступить. — А теперь послушай сам себя, Форд. Как я мог солгать тебе насчет того, что я человек, если ты меня об этом никогда не спрашивал? Я никогда, повторюсь, никогда не говорил тебе, что я человек, — уж слишком спокойно произнес Уильям. — Вы… вы!.. — Форд почти задохнулся от такого наплыва информации. Уильям никогда не говорил, что он человек. Уильям никогда не отрицал ничего. Уильям был… кем был Уильям? — Кто вы? — Как ты и сказал: я не человек. Ты ведь понял это ещё тогда, когда увидел всё в окне, да? — Вообще-то раньше, но… постойте, вы видели меня? — Я всё вижу, Фордси. Глупо прятаться от меня возле моих же владений. И не думай, что все мои слова — чистейшая ложь, но… ты не можешь отрицать того, что если бы я сказал тебе, кто я, ты бы не захотел со мной «подружиться». — Это… гораздо сложнее, чем вы думаете. Кто вы такой? Я хочу знать правду! Что это за энергия? Почему она вам необходима? Что вы такое? — Эй, Гений, а ты, кажется, уже спрашивал меня о том, кто я, в нашу первую встречу! — Уильям. Мне нужен ответ. Вы знаете, чего именно я жду.       Уильям вздохнул с разочарованием, не в силах спорить с Фордом. — Ты вроде бы умный, так почему бы тебе самому обо всем не догадаться? — он взял руку Форда в свою, пронзая ее внезапным, слабым ударом тока. В следующий миг ладони заискрились, светясь. Шестеренки в голове Стэнфорда крутились безостановочно, мысли бегали от одной к другой, вызывая нестерпимую головную боль. Вопреки своему желанию бросить всё и убежать, Форд продолжил размышлять. — Вы связаны с энергией Перемены? Вы… и есть энергия Перемены? — Угадал. Как бы тебе мягче это преподнести, чтобы не шокировать… — Уильям отпустил руку Форда и пощелкал пальцами, вызывая проскальзывающие между ними разряды. — Видишь ли, так вышло, что, получив знания от Билла, я перенял от него энергию. Если быть точным, то мой разум попросту разорвался в клочья, оставив и после себя… сгусток энергии Перемены. Совсем крохотный, к сожалению. Это физическое тело не способно выдержать большее, и это, по сути, кукла. Пустая оболочка. Весь я — это сгусток энергии, который ограничен телом. — Но это же ваше тело, правильно? — Да, моё, но его сложно назвать человеческим. — Тогда как вы управляете им? — Вот тут уже идет самое интересное! Тот объем энергии Перемены достаточен для того, чтобы я мог беспрепятственно управлять телом с помощью мысли-силового воздействия. — Телекинез? — Вроде того. Как бы тебе правильно сообщить… — Уильям остановился, смотря на свои руки. Форд с нечитаемыми эмоциями повернулся к нему, останавливаясь тоже. Ученый выключил фонарик, чтобы лучше видеть то, как руки юноши вспыхивают и искрятся. — Не будь этой энергии — не будет и меня, но и до конца закончится она не может. Она может ослабнуть… И тогда я не смогу двигаться. Но до той поры я прекрасно контролирую свое тело, дергая за невидимые ниточки, чтобы удержать его в вертикальном положении. — Вы точно также можете управлять и другими предметами. — Именно. Я могу их перемещать, поднимать в воздух, но в зависимости от тяжести предмета это будет сложнее. — А когда энергия заканчивается? — Форд смотрит на Уильяма несколько секунд, а затем сам отвечает. — Вы пытаетесь её восстановить. — Да, но того количества, что я получаю из доступных мне вариантов, недостаточно. Оно может просто «восстановить», но не добавит мне сил.       Уильям поднял взгляд на Форда, наблюдая, как тот трет свое лицо, нервно ходя из стороны в сторону, видимо, всё ещё не в силах принять происходящее. — Поэтому вы ослабеваете… Поэтому вы постоянно пьете эту чертову смесь… Она ведь тоже из Перемены, да? Так и знал! Но… что насчет меня?! Почему я только сейчас об этом узнаю? Почему я не владею тем же, чем владеете вы, ведь во мне тоже она есть!.. — Послушай, Форд, а не перебивай. Как я когда-то говорил тебе — эта энергия внутри тебя. Но, к сожалению, буквально. Если в моем случае эта энергия пропитала тело и оно попросту держится на ней, то в твоем всё иначе, — юноша поднимает руку, вынуждая Форда с шоком наблюдать за тем, как из его руки вылетают разряды, что складываются и соединяют из себя два изображения человека. Один человек — первый, — подсвечивался и искрился. Всё его тело было пропитано сиянием, тогда как тело второго было обычным, и всё же с одним отличием — по его конечностям и туловищу проскальзывали потоки света. — Ты пробыл в Перемене много времени, питался едой из неё и, в какой-то степени, адаптировался под обстановку там. Хотя, очевидно, что внутри твоего тела не должно было остаться так много энергии, поэтому должен был быть ещё один источник. Какой-то другой, который был внутри тебя.       Форд потер руки друг от друга, отводя взгляд куда-то в сторону и примерно догадываясь, о каком источнике шла речь. Об источнике, которому он сам дал доступ к своему телу. — Энергия Перемены окружает тебя, проходит по клеткам кожи и волосам, бегает из участка к участку, но большая её часть — находится внутри. Именно она циркулирует у тебя в крови, впиталась в мясо, мышцы, слюни и вообще всё, что есть у тебя внутри. — И когда вы дотрагивались до меня, то… высасывали энергию из меня? — Да, но не переживай на этот счет. Я восполнил ее в тебе, когда ты выпил те несчастные порции пунша. — И это было вам полезно! — Форд снова заходил из стороны в сторону, в этот раз быстрее обычного. Его лицо исказилось от недоумения. От яростного недоумения. Боже, он думал, что взорвется, если Уильям не объяснит всё наиболее понятно! — Вы хотите сказать… Вы, черт возьми, всё это время пользовались мной как источником для получения энергии! — Не вырывай из контекста, Стэнфорд! Конечно, это был приятный бонус, но это не значит, что только это мне от тебя и нужно! И только не начинай эти свои истерики, как в наш прошлый… — Уильям замолчал, так и не закончив. Он постарался сменить тему. — Это не было необходимо. У меня были и другие способы получения энергии! — Но как?! Как? У вас нет портала! Если бы был — вы бы без проблем поддерживали себя в форме! Как вы связываетесь с Переменой? — Я расскажу тебе про это позже. — Ну вот, снова загадки! Долго вы собираетесь молчать?! Что я ещё не знаю? — Ты много чего не знаешь, Стэнфорд Пайнс, точно также ты не позволяешь мне узнать многого о себе! Не говори так, как будто один я тут виноват! — Уильям сжал руки в кулаки, разбивая все светящиеся изображения. Ладони, выражая гнев хозяина, заискрились ещё пуще прежнего, освещая всё не хуже какого-то там фонаря. Юноша сделал несколько шагов по направлению к ученому, вынуждая того отступить в попытке защититься. Шестипалые руки мгновенно рванули к поясу, пытаясь нащупать что-то, что могло бы послужить оружием. — Хочешь сказать, что ты не скрываешь от меня все? Хочешь сказать, что ты вовсе не пытаешься умолчать абсолютно обо всем, что касается тебя и твоего прошлого?! — В нем нет ничего интересного, — бросил Форд, делая ещё несколько шагов от наступающего Уильяма. Почему-то именно сейчас чувство безопасности полностью исчезло у него. — Ты снова лжешь. Ты всегда лжешь. Всегда и всем, Стэнфорд. Ты думаешь, что я вру? Тогда ты забываешь, что лжец всегда разберет вранье другого.       Это была не та тема, которую стоило поднимать. — Ты снова выставляешь себя… Ай! — Уильям хватается за глаза, когда яркий свет из перчатки вдруг впивается в них до ослепления. Искры в руках мгновенно пропадают, когда он отходит на несколько шагов назад.       Форд не двигается, а лишь опускает перчатку вниз, одаряя Уильяма напряженным взглядом. Он дожидается того, когда юноша наконец поднимает голову и снова смотрит на него. — Держите дистанцию, — прошептал он, не веря в происходящее ни на секунду. — Мне нужна вся правда. — Мне тоже нужна правда, Форд, — Уильям всё ещё щурит глаза.       Стэнфорд сжимает зубы, бормоча что-то неразборчивое, прежде чем наконец выдавить из себя: — Хорошо. Я расскажу её, если вы так хотите, но не сегодня. Мне нужно время, чтобы уложить всё это в приемлемую информацию, — он покачал головой. — Почему не сегодня? Мы знакомы уже целую вечность! Ты можешь мне доверять. — Не вечность, а почти месяц, тем более, после этого…       Его встретил растерянный взгляд золотых глаз.       «Месяц? Так мало? Почему месяц?» покатились вопросы в голове юноши. — Как же медленно стало идти время… теперь…       Голос Уильяма вернул былую силу, когда он снова заговорил. — Ладно, Гений, думай что хочешь, мне нет дела. Я сказал тебе всё, что ты хотел услышать. Да, я не человек. Да, я стал необъяснимым сгустком энергии Перемены, без которого я попросту не буду существовать. Да, я управляю телом лишь формально и, чисто в теории, могу прямо сейчас «отключиться от тела». Ты доволен? Надеюсь, что да, потому что больше мне нечего тебе сказать, — в этот раз действительно не все его слова были ложью. Откровения закончились. Он презрительно фыркнул, зажигая на своей руке свет из разрядов и смотря на то, как в этот же момент в глазах Форда проскальзывает напряжение и опасение.       Всё, что делает Уильям, это разворачивается и идет в старом направлении, освещая свой путь собственной рукой. Он так и не обернулся назад. Похоже, Форд поторопился, когда сказал, что юноша не сбежит.       Мужчина сделал несколько шагов за ним, устремляясь вперед и замирая на месте. Гордость сдавила горло, не позволяя произнести ни слова. Ноги с каждой секундой переставлялись всё тяжелее, не позволяя догнать Уильяма. Одни только искры мелькали вдали.       Форд почувствовал, как тело почти что разрывается, когда одна его часть твердит о том, что Уильяма надо, несомненно, догнать и остановить, тогда как другая уверяла в том, что он ещё не настолько опустился, чтобы бегать за кем-то. За кем-то, кто нагло обманывал его всё это время.       Стэнфорд шагал в неизвестном себе направлении, окончательно потерявшись в пространстве. Всё, что он мог видеть — земля под ногами. Ни выхода, ни стен, ни потолка видно не было. От этого было ещё более жутко. Какие твари тут водятся он не знал, зато знал того, кто был в этом осведомлен. К ещё большему собственному разочарованию, он понятия не имел, куда ему идти и что делать. Перчатка показывала, что именно в этом месте неподалеку есть объект, излучающий такие сильные аномальные волны, что подливало масла в огонь.       Мужчина шагал по земле, пиная камешки по дороге и бубня что-то себе под нос. — Абсолютно всё было ложью… Или почти всё… Боже…       Мысли о том, что Уильям представляет из себя сгусток энергии, который может управлять пространством вокруг себя, не укладывались в голове. Хотя, тем не менее, это было более достойное оправдание, на которое Форд вообще рассчитывал. Пожалуй, наименее худшее из всех вариантов.       Больше всего его отвлекало даже не это, а то, что Уильям при контакте с ним мог забирать из него энергию Перемены. Нет, конечно он не жадничает, пусть забирает, пожалуйста, но… Почему нельзя было сразу всё сказать?       «Если бы я сказал тебе, кто я, ты бы не захотел подружиться»       Уильям, ошибся. Очень ошибся. Форд был бы только рад иметь подобного друга… Но кто ему судья? Юноша с самого начала не хотел «пугать» Форда и относился к нему как к пугливому ребенку. А Форд, вообще-то, был не лучше…       Но волновало мужчину слегка другое… Поэтому Уильям был сильным, с легкостью держа его на руках, да? Поэтому после их первой прогулки он отключился, а потом потребовал поменяться с Фордом телами, чтобы впитать энергию внутри него? Поэтому Уильям постоянно пил сок Мэйбл и тот пунш? Поэтому он постоянно жаловался на отсутствие Цэка поблизости? Поэтому почти каждый предмет в доме Уильяма из Перемены? Поэтому он говорил о том, что то, что Форд пьет пунш, полезно, но для него? Поэтому он говорил, что Форд помогает ему, пусть и неосознанно, после того инцидента в лодке?       Что ж… Это многое объясняло.       Ноги мужчины шаркают по земле, едва шагая. Его вид казался разбитым, озадаченным, задумчивым. При чем беспокоила его не столько именно ложь, а то, что он ощутил в обществе с Уильямом в тот момент… Страх. Впервые. Незнание, что делать и куда отступать. Когда источник ужаса — твой приятель, это действительно имеет свои нюансы. Особенно тогда, когда ты не знаешь, чего от него ожидать. — Меня обманули, — шипит он себе под нос, сжимая кулаки настолько, насколько он мог. — Опять.       Страх и озадаченность перетекает в гнев. Его давний враг хорошенько так вбил в его голову, что ложь — самое худшее, что может быть. Самое болезненное и страшное.       «Хочешь сказать, что не скрываешь от меня всё?» звучит как гром в разуме ученого.       И когда он умудрился привыкнуть ко лжи, в самом деле? Неужто взял уроки у демона разума? Какая же глупость…       Форд невзначай дотрагивается пальцем до своих губ, просовывая его между них и держа кончик во рту несколько секунд. Когда он вынимает его и трет палец о другие, то начинает замечать, как слабые искорки появляются между ними. Непроизвольная дрожь проходит по его спине, когда он отбрасывает последние опасения и возвращает себе прежний невозмутимый вид.

***

      Попытки сосредоточиться на своей работе не отличались успехом. Сколько бы раз он не пытался выкинуть юношу из своей головы, тот всё равно возвращался. Мысли против воли перетекали к нему, задавая вопросы и мучая ответами на них. Форд, уже изнемогая от бесконечного внутреннего диалога, думал, что сойдет с ума быстрее, чем обнаружит что-то. Сомнения и угрызения совести смешались в гигантский снежный ком, что так и норовил его раздавить.       Он, вполне возможно, ходил кругами, так как обстановка вокруг не менялась ни на миг. Когда он посмотрел на красную точку на карте, то обнаружил, что она заметно отдалилась от своего предыдущего места. Значит, это кто-то живой? Вариантов было много.       Шаги. Дыхание. Треск песка под ногами. Может, даже сердцебиение. Больше мужчина ничего услышать не мог. Что это за место? Почему оно такое огромное? И если это «город», как назвал его Уильям, то где его жители? Форд продолжает идти по пустому пространству, вдыхая пыль вперемешку с песком.       Тащить этот рюкзак не такая уж и простая задача, как могло показаться на первый взгляд. Форду уже мерещатся голоса и шорохи в тех местах, где их быть и не может. Он, между прочим, очень обрадовался тому, когда нашел на земле маленького паучка, совершенно обычного на вид. Как он тут выживал — было неизвестно, однако всякое лучше, чем ожидать тут мертвые дороги.       Попытка посмотреть на часы провалилась. Как и всегда, компасы и часы довольно быстро сходят с ума, когда ты находишься близко к аномалии. Вот только где она? Форд оглядывается и ничего не находит. Прогулка стала заметно унылой. Не то по причине того, что Форд шел в гнетущей тишине, в которой любой бы пожелал покончить собой, не то по причине того, что споры с самим собой уже вызвали головную боль.       «Какой же я идиот… Почему я продолжаю думать об этом?», он трясет головой и поправляет очки, до сих пор в глубине души попросту не веря, что Уильям мог так легко его оставить.       Или это Форд его оставил?       Юноша всегда был известен своими импульсивными действиями, а тогда он… обиделся? Уильям в обиде на него? Вот только теперь, похоже, на полном серьезе.       Но у него ведь была достойная причина, верно?       «У меня тоже» подумал Стэнфорд, неуютно перебирая пальцы.       Всю дорогу Форд был готов к атаке из-за спины. Нет, не боялся, он и в местах похуже бывал, но стоило было быть на чеку. Рядом был сильный противник, поэтому нельзя было расслабляться.

***

      Форд замирает в изумлении, когда понимает, что неизвестная серая стена перед ним не часть пустого пространства, а вполне себе материальная каменная преграда. Он поднимает свет от перчатки выше, замечая, что стена идет к верху. Мужчина делает ещё несколько шагов назад лишь для того, чтобы наконец понять, что это вовсе не стена, а какая-то башня. Она покрыта трещинами и осыпается, придавая себе древний вид. Шестипалая рука, не удержавшись от любопытства, проходит по изгибам камней и булыжников, в надежде выяснить их примерный возраст. Как и ожидалось, Форд даже примерно не смог приложить то, сколько же эта башня тут стоит.       «Если есть башня — есть подъем наверх» думает Форд, обходя сооружение со всех сторон. Он не ошибся — так называемая «дверь» у неё присутствовала, правда завалена она была доверху одними камнями, лишь немного меньше тех, из которых башня и состояла. Ученый хмурит брови, явно не довольствуясь одной находкой. Он упирается руками в один из камней, расшатывая его и скидывая на ту сторону. Форд наступает на другие камни, приподнимаясь и пытаясь заглянуть в расщелину между камнями. Помещение с лестницей. Интерес Форда только увеличился. Не медля, он отпрыгивает назад и начинает разбирать камни, откатывая их в стороны.       Ещё десять минут проходит почти незаметно, когда мужчина наконец добивается того результата, что через дыру между камнями он вполне сможет пролезть без затруднений. Он залезает внутрь, осматривая всё и вертя перчаткой по сторонам. Одна рука, на всякий случай, ощупывала каждую стену и поверхность, на случай её ненадежности или возможного обвала. Форд подходит к лестнице, медленно наступая на первую ступеньку. Мелкие камушки осыпаются, только и всего, когда Форд делает ещё несколько шагов наверх. Круговая лестница не внушала доверия, пусть ученый и предпочел довериться собственным расчетам.       Он поднялся на самый верх, обследовав все существующие углы по пути и измазав одну свою ладонь в пыли. Наверху оказалось что-то вроде небольшой комнаты. Паутина была во всех углах, пока по потолку ползали пауки за компанию с другими тварями. Можно было даже увидеть две-три летучие мыши, которые, кажется, крепко спали, а может просто давно умерли, а это на самом деле их трупы. Форд осматривает помещение более тщательно, пока не находит на подоконнике возле одного из окон маленький сундучок. Деревянная коробочка, потрепанная временем и насекомыми в этом месте. Ему не доставляет труда её открыть. Вернее, разломать в щепки. Из сундучка что-то посыпалось, чем-то смахивающее на песок, но им явно не являясь. Стэнфорд, не успев среагировать, просыпал всё на пол. Он склонился над ним, садясь на одно колено и присматриваясь к тому, как песок — не песок, — блестит под светом перчатки. Набрав немного в свою ладонь, он пощупал его, поднес к носу и попытался учуять что-то. Вместо желанного результата песок неожиданно засветился, впитываясь в руку Форда и пропадая под слоями кожи. В глазах мгновенно зарябило. — Как… — пробормотал ученый, поднимаясь со своего места и убеждаясь в том, что песок остался только на полу. Он немного поразмыслил, после чего отколол маленький камушек и бросил его в кучку песка, наблюдая за тем, как в твердый шарик впитались эти крупицы, светясь и сияя. Камушек даже с места не сдвинулся.       «Странно. Очень странно» подметил Форд, поднимая камушек с пола и перекидывая его из руки в руку до тех пор, пока его голову не пронзила внезапная боль, а в глазах не потемнело. Затем пришла мысль о том, что это явно не спроста. Пришла она, к сожалению, слишком поздно.       «Это была ловушка» определил мужчина, с трудом сохраняя разум трезвым. Ноги подкосились и он оперся на стену, прислушиваясь к звукам и оборачиваясь по сторонам. Тот, кто, скорее всего, установил ловушку, не должен был быть далеко и…       Мысли Форда прерывает чужой голос. — Ничего личного, Стэнфорд, но мне нужна энергия. Срочно, — в поле зрения Форда появляется размытая фигура, которая быстрым, бесшумным шагом к нему приближалась. Всё, что смог сделать Форд со своим ослабшим телом, это отшатнуться на один шаг. Нельзя сказать, что он мог мыслить рационально и действовать как-то иначе. Разум уже рисковал отключиться.       И отключился.       Последнее, что запомнил Стэнфорд, это то, как золотая фигура подходит ближе, хватает его за грудки и притягивает ближе. Дальше всё как в тумане.