Вместе до конца – Книга первая

Тем вечером Джеймс, Сириус, Питер и Ремус засиделись допоздна. Они сгрудились на кровати Джеймса, задёрнули полог, чтобы приглушить свою болтовню, и, поедая конфеты, делились историями с каникул. Джеймс долго расписывал, какой потрясающий у него был день рождения и сколько всего ему подарили. Потом троица посвятила Ремуса во все свои проделки, которые друзья успели провернуть в его отсутствие. Наконец, Ремус повторил историю о том, как много работал в саду и совсем при этом не болел. Все были очень рады это слышать. Но главным вопросом на повестке дня оставалось название. — Ну? Придумал что-нибудь? — Сириус пихнул Ремуса локтем в бок. — Вроде того. — Ремус открыл упаковку сахарной ваты и отщипнул кусочек. — Как насчёт Пытливых проказников? — Было очевидно, что этот вариант им не понравился; справедливости ради, он не очень нравился и самому Ремусу. — Ну... — Джеймс снял очки и начал протирать стёкла подолом пижамной рубашки. — Это лучше, чем все предложения Сириуса. — Эй! — заныл Сириус, пока Питер с Ремусом посмеивались. — Не такие уж они и плохие. Да вы все просто— просто— деревенщины. — Все рассмеялись пуще прежнего, а Джеймс даже согнулся пополам от хохота, схватившись за живот. Сириус сложил руки на груди. Спиннет приглушённо потребовал от них заткнуться, и Сириус рывком распахнул шторы. — Отвяжись, Спиннет! — рявкнул он и снова задёрнул полог. — Может, используем наши инициалы? — нерешительно предложил Питер, пытаясь внести свой вклад. — Что, Д, С, Р, П? — уточнил Джеймс. — ДСРП? — ПРДС, — хихикнул Сириус, и Питер слегка поник. — Но идея-то хорошая, — пришёл на помощь Питеру Ремус. — Люди часто так делают. Используют инициалы или первые слоги... — Джесирепи? На мгновение повисла тишина. — Звучит как название какой-то болезни, — наконец сказал Сириус. — Всё лучше чем гриффин-други, — заметил Джеймс и вскрикнул, когда ему прилетел пинок от Сириуса. — Что угодно лучше, чем это, — пробормотал Питер, чем тоже заслужил пинок. — Почему вы все такие жестокие! — пожаловался Сириус. — Заговорщики Джесирепи! — внезапно воскликнул Питер. — О-о-о, неплохо! — сказал Джеймс, и Питер просиял. Сириус нахмурился. — А мне не нравится. Я хочу, чтобы это было одно слово. — Он раскинул руки и медленно заговорил, стараясь изобразить в воздухе, что именно имел в виду. — Что-то... элегантное. Загадочное. Крутое. Джеймс фыркнул. — Квартет крутышей не элегантный, не загадочный и не крутой, и в нём больше одного слова. — После этого замечания ему прилетел ещё один пинок, но в этот раз Джеймс лишь рассмеялся в ответ. — Сегодня что, день "Пни Сириуса Блэка"? — горячо возмутился Сириус, гневно глядя на Джеймса и Питера. — Грубияны вы все. Все, кроме Ремуса. Он мой единственный друг. Ремус поднял голову и, встретившись взглядом с серебристыми глазами, сладко улыбнулся. — Квартет крутышей — полный отстой. Сириус прищурился. — Предатель! — он откинулся назад, схватившись за грудь. — Нет у меня больше друзей! Все меня предали! — Сириус скатился с кровати и с грохотом рухнул на пол. — Вы чудовища! — Я бы тебе это и так мог сказать, — заметил Спиннет. — Но ты хуже их всех. Сириус полежал на полу, а затем резко сел. Его волосы незамедлительно легли аккуратными волнами вокруг ушей вместо того, чтобы растрепаться и торчать во все стороны, что, по мнению Ремуса, было ужасно нечестно. Волосы Сириуса всегда выглядели идеально. Вот где тут справедливость? — Краборукая жаба, — фыркнул Сириус, и Ремус, подавившись, спрятал лицо в одеяле, чтобы заглушить смех. Спиннет проворчал что-то в ответ и вернулся в кровать, задёрнув за собой полог. Сириус с победоносным видом забрался обратно к друзьям. Ремус поднял голову. Он знал, что его наэлектризовавшиеся волосы торчали во все стороны. — Кривобокая. — Не вижу разницы, — ухмыльнулся Сириус.

***

В итоге Ремус переписал почти все домашние эссе. Он хотел было оставить эссе по защите как есть, поскольку знал, что его усилия ничего не значили, но при одной только мысли об этом ему поплохело, и он потратил кучу времени на то, чтобы найти информацию заново и всё переработать. "Надеюсь, в следующем году у нас будет другой учитель", — подумал Ремус, дописав последнюю строчку и потирая глаза. Преподаватель защиты в школе менялся каждый год... так ведь? Но ему могло так "повезти", что Дидьен осталась бы на семь лет, и за всё время в школе Ремус не получил бы по защите ничего кроме "Слабо" и "Отвратительно". Полный отстой. Самое обидное, что Ремусу очень нравился сам предмет. Он был в восторге от изучения защитных и атакующих (не то чтобы последние могли ему понадобиться) заклинаний и тёмных существ. Всё это по-настоящему его увлекало. Если бы только у них был хороший преподаватель, защита была бы любимым предметом Ремуса. "Даже если Дидьен уйдёт, новый учитель, скорее всего, тоже будет меня ненавидеть..." Ремус не представлял себе сведущего в тёмных искусствах человека, который не презирал бы при этом оборотней. В полдень Лили отошла пообедать. Она пыталась убедить Ремуса пойти с ней, но тот остался работать над домашним заданием. Вернувшись минут сорок спустя, девочка тайком пронесла для него в библиотеку пару сэндвичей. "Если мы— нет, если я уже сейчас трачу столько времени на учёбу, то что будет, когда начнутся элективы?" — гадал Ремус, отламывая от сэндвича кусочек и отправляя его в рот. Если верить "Истории Хогвартса", начиная с третьего курса ученики могли брать дополнительные предметы. Ремус мало о них знал (он решил, что изучит всё поподробнее, когда придёт время выбирать), но при мысли о том, что у него будет ещё больше уроков и домашнего задания, его одновременно переполняли восторг и ужас. Всю вторую половину дня Ремус потратил на то, чтобы помочь остальным друзьям с домашним заданием. Он исправлял отдельные куски, давал советы, проверял... и, наконец, рухнул на кровать уже глубокой ночью с болью в глазах, которые ныли от такого перенапряжения.

***

С наступлением понедельника до экзаменов осталось ровно восемь недель, и это чётко ощущалось в настроении учебной группы. Первые пятнадцать минут они потратили, обсуждая расписание встреч (пару раз чуть не дошло до ссоры, но в основном из-за Крафта). После собрания Ремус вернулся в спальню, устроился на полу и, разложив вокруг себя листы пергамента, начал составлять расписание занятий на свободное время. — Чем занят? — полюбопытствовал Сириус. — Делаю себе расписание для подготовки к экзаменам, — пробормотал Ремус, склонившись над пергаментом. — Тебе бы тоже не помешало. Я с радостью сделаю такое и для тебя, если хочешь. — Ага, не забудь только добавить в него пункт "насильно влить зелье бессонницы и запереть в кабинете с Биннсом". Ремус смерил его недовольным взглядом. — Тебе бы не повредили несколько часов дополнительных занятий. Твои оценки далеки от совершенства. — Обойдусь. Практические экзамены всё равно важнее письменных, а практика мне и так хорошо даётся. Нахмурившись, Ремус вернулся к пергаменту. Сириус был прав — он и впрямь довольно быстро осваивал заклинания... но только после грандиозных неудач (которые обычно сопровождались небольшими пожарами, заставляя друзей нервничать всякий раз, когда они пробовали новые заклинания для розыгрышей). — Питер? — Эм, я даже— даже не знаю... возможно... — Но ты— ты ведь занимался перед экзаменами... Питер поднял голову, отрываясь от комикса. — Ну, да... но это было прямо перед экзаменами. До них ещё целых два месяца! Я к тому времени всё забуду. — Ладно, как хочешь. — А Джимми ты, значит, решил не доставать, — фыркнул Сириус. Ремус поджал губы, не отрывая взгляда от пергамента. — Потому что он каким-то чудом без всяких занятий умудряется получать хорошие оценки. Джеймс, который лежал, свесившись с кровати вниз головой, ухмыльнулся. — Это всё потому, что я от природы такой умны-ы-ы-АЙ! — вскрикнул он, соскользнув с кровати и ударившись головой о стол. Остальные рассмеялись. — Ауч, больно! — Джеймс сел, угрюмо потирая затылок. — У тебя слишком большая голова, — сказал Сириус, возвышаясь над другом. — Вот и перевесила. — Да иди ты, — проворчал Джеймс. — То есть... если ты собираешься заниматься каждую свободную минуту, то на нас у тебя времени уже не останется? Об этом Ремус совсем не подумал — его каракули заполнили практически всё свободное время на ближайшие два месяца. — Конечно, я найду на вас время, — он как можно более буднично подтянул к себе чистый лист пергамента, чтобы составить расписание заново. — Уж постарайся, — пригрозил Сириус. — А не то... ну, немного учёбы, может, и не помешает, но столько? Это должно быть вредно для здоровья. Ремус задумчиво постучал пером по подбородку. — Если бы вы были в команде по квиддичу, то тренировались бы по несколько раз в неделю задолго до матча, так? — Ну ещё бы! — воскликнул Джеймс, который пришёл в ужас от одной только мысли о том, чтобы относиться к квиддичу спустя рукава. — Да, конечно, — подтвердил Сириус, когда Ремус перевёл взгляд на него. — Если бы я играл, то да! — сказал Питер, который прекрасно знал, что ни в жизнь не попадёт в команду, но тоже хотел поучаствовать в разговоре. — С учёбой то же самое. Это как тренировки, только не к матчу, а к экзаменам! Питер скривился. Джеймс и Сириус какое-то время смотрели на Ремуса молча. — Нет, — наконец сказал Сириус, наставляя на него палец. — Это скучища. Это как если бы скука была... э-э-э... скучной. Да. Ремус лишь вздохнул. По крайней мере, он попытался.

***

Оценки оказались примерно такими, каких Ремус и ожидал. Высшие баллы почти по всем предметам, посредственные по зельеварению и низкие по защите. Он написал родителям о хороших результатах, упомянув зельеварение лишь вскользь и вовсе умолчав про защиту. "Итоговые экзамены будут ещё сложнее, — добавил он в конце. — Я ужасно из-за них переживаю и хочу выложиться на все сто. Я знаю, большинство людей считает нас безмозглыми слюнявыми чудовищами, и хочу доказать обратное своими оценками, даже если об этом никто никогда не узнает". В первую неделю после возвращения Ремус уделил время и тому, чтобы посетить всех своих друзей-привидений. Миртл очень удивилась его визиту и признала, что не ожидала увидеть его снова. Ремус заверил, что ему нравилось её навещать, и хотя с приближением итоговых экзаменов свободного времени у него было мало, он пообещал по возможности заглядывать. Урок окклюменции во вторник оказался с подоплёкой. Фаули спросила, могут ли они в этот раз посмотреть конкретные воспоминания, а именно — пасхальные каникулы. Не увидев сперва подвоха, Ремус согласился. Она методично пролистывала все его воспоминания о доме, и поначалу Ремус решил, что так Фаули решила ему показать способность легилиментов выбирать воспоминания, которые они хотят увидеть. Лишь спустя некоторое время его накрыл ужас осознания: она пыталась понять, не бил ли его снова отец. Когда Ремус сказал, что Фаули могла бы просто его спросить, та ответила, что не рассчитывала на правдивый ответ. Впервые Ремус попросил закончить урок пораньше, так сильно его это ранило. Фаули выглядела обеспокоенной, но согласилась его отпустить — не то чтобы они толком успели начать.

***

В четверг Ремус, засидевшийся за учёбой допоздна, вновь услышал, как Джеймс и Сириус приготовились выбраться на ночную вылазку. Обычно он не обращал на них внимания, но в этот раз приоткрыл полог и выскользнул из кровати. — Я могу снова покараулить проход, если хотите, — предложил он. Джеймс подскочил на добрых пятьдесят футов, в то время как Сириус отшатнулся назад, чуть не врезавшись в кровать. — Мерлин, Реми, ну ты и напугал! — прошипел Сириус. — Простите... — Покарауль, пожалуйста, если тебе не сложно, — сказал Джеймс, поправляя очки. Ремус сунул ноги в тапочки и спустился вслед за друзьями в гостиную, прихватив с собой увесистый учебник, чтобы провести время с пользой. Джеймс и Сириус ушли, а Ремус устроился неподалёку от входа, застегнув на запястье часы Джеймса. В этой части комнаты света было мало, так что ему пришлось зажечь палочку. Ремус бы предпочёл устроиться у камина, но решил, что выглядывать в коридор будет проще, если ему не придётся пересекать всю гостиную каждые десять минут. Стоило Ремусу после второй такой проверки найти место, на котором он остановился, как вдруг послышались шаги. Вот только доносились они не снаружи, а с лестницы. — Нокс, — прошептал Ремус и вжался в кресло, насколько мог. Если спускавшиеся решили выскользнуть из башни, они бы точно его заметили, но, к счастью, студенты направились к камину. "Наверное, потискаться решили", — подумал Ремус, но тут парочка заговорила. Голоса были ему незнакомы, но явно принадлежали девочкам. Одна звучала расстроенно, а вторая пыталась её утешить. — Уверена, с твоей мамой всё будет в порядке, — сказала вторая. — Ба-ба-бабушка говорит, что— что она может не очнуться! — Первая принялась нервно расхаживать взад-вперёд. Послышался хруст сминаемого пергамента. — Мне надо— мне надо к ней. Надо пойти профессору Макгонагалл. Чтобы меня отправили в Святого Мунго. Снова раздались шаги, и появилась третья девочка. — Что происходит? К нам что, сова залетела прямо в спальню? — О, привет, Джоркинс. Да, маме Сьюзен нездоровится, только и всего. — Это говорила вторая девочка, та, что была поспокойнее, и в её голосе отчётливо звучали опекающие нотки. — Что случилось? Наверняка что-то серьёзное, раз сова прилетела так поздно. — Ничего, — огрызнулась Сьюзен, но тут её голос надломился, и она начала всхлипывать. — На неё— напали— Кто-то ахнул. Ремус понял, что это была та третья, Джоркинс. — Напали? Но почему? Что произошло? — Ничего, — оборвала её безымянная девочка. — Иди спать, тебя это не касается. — Но что случилось? Твоя мама разве не аврор? На неё напал тёмный волшебник? — Иди спать! — Ну— ну и ладно. Я просто хотела помочь. — Джоркинс громко шмыгнула носом, и Ремус услышал удаляющиеся шаги. — Ох, милая, всё будет в порядке, — прошептала безымянная девочка. Сьюзен лишь продолжала всхлипывать. — Всё хорошо. В Святом Мунго её в два счёта поставят на ноги. — На— надеюсь, па— папа в порядке... Он маггл, ничего в этом не понимает. Не знает толком, что у неё за работа... Ба— бабушка в письме говорит, что это всё его вина, и если бы— если бы мама не вышла за него— но я не— я не— — Уверена, что с ним тоже всё хорошо. Пойдём к Макгонагалл, она мигом отправит тебя к маме. На Ремуса нахлынула волна паники. Не только за себя, но и за друзей. Если они сейчас были на пути в башню или, хуже того, прямо за портретом... но предупредить их он бы никак не смог. Ремус отложил учебник, как можно тише соскользнул на пол и забился под кресло. Да, протискиваться в такое узкое пространство было больно, но Ремус мог потерпеть. Несколько секунд спустя мимо него прошли две пары ног в тапочках. Портрет распахнулся, и Ремус повернул голову, прислушиваясь, нет ли кого снаружи. Но девочки молча вышли, и проход за ними закрылся. Похоже, пока что Джеймсу и Сириусу ничего не грозило. Ремус подождал ещё десять минут и осторожно приоткрыл портрет. Ни следа. Прошло не больше получаса, и Ремус решил, что его друзья по-прежнему где-то мародёрствовали. Он надеялся, что они не столкнутся со Сьюзен и её подругой или с Макгонагалл, если та их куда-то поведёт, чтобы Сьюзен могла покинуть замок. Ремус хотел было выследить мальчиков и вернуть их обратно (он знал, что сможет прокрасться мимо взрослых незамеченным), но решил, что безопаснее будет просто подождать. Минут двадцать спустя портрет распахнулся. Из прохода донёсся голос с шотландским акцентом, и Ремус снова нырнул под кресло, приложившись об пол подбородком и прикусив язык так сильно, что из глаз у него брызнули слёзы. Он подавил желание громко выругаться. Макгонагалл привела обратно в башню безымянную девочку, на ходу заверяя её, что как только о семье Сьюзен что-то станет известно, она сразу же даст ей знать. Девочка несколько раз её поблагодарила и прошаркала к женским спальням. Ремус дождался, когда все звуки затихнут, и тоненько пискнул, сглатывая кровь, которая накопилась у него во рту. Джеймс и Сириус объявились только в половине четвёртого утра. Ремус приоткрыл опустевший портрет, и его друзья — раскрасневшиеся и взбудораженные своим приключением — забрались внутрь. — Спасибо, приятель! — сказал Джеймс, когда потрет за ними закрылся. — Ты лучше всех, — взъерошил ему волосы Сириус. — Без проблем, — прошептал Ремус, направляясь за ними к лестнице. — В следующий раз тебе надо пойти с нами. Это чертовски круто! Мы чуть не попались! Макгонзи с чего-то вздумалось побродить посреди ночи! — делился Джеймс, слегка подпрыгивая на каждом шагу. Ремус прикинул, стоит ли рассказывать, почему, но решил не выдавать чужое личное горе. Ему и так было стыдно за то, что он стал его невольным свидетелем. — С ног до головы в клеточку, — прыснул Сириус. — Халат, тапочки, подол ночнушки мелькнул, и ещё эта шапочка. У неё, наверное, даже труселя в клеточку. — Фу-у-у, не упоминай учительские труселя! — возмутился Джеймс, пока Ремус изо всех сил старался себе этого не представлять. УФ! — Надо их стащить. — СИРИУС! — взвизгнул Джеймс, и Сириус тут же зажал ему рот ладонью. Джеймс широко распахнул глаза, осознав, как оглушительно это прозвучало. Они были на лестнице, поблизости от спальни пятикурсников. Ремус прислушался, но, к его облегчению, из-за двери не донеслось ни звука. Все крепко спали. Прождав ещё несколько секунд, друзья снова начали подниматься по спиральной лестнице. — Стащить их и подвесить на гриффиндорском флагштоке рядом со входом, — прошептал Сириус, и Джеймс захихикал. — Не думаю—, — начал было Ремус, но тут же оборвал себя. Ему не хотелось, чтобы они задирали Макгонагалл. Она ему нравилась. Преподавательница всегда относилась к нему с заботой и выслушивала, не обращая внимания на то, что он был оборотнем. Но если бы Ремус просто попросил оставить её в покое, они бы его точно не послушали. Надо было их как-то отвлечь. — Надо стащить бельё у Слагхорна и подвесить его на флагштоке Слизерина. — Фу-у-у, бельишко Слагхорна! — Джеймс согнулся пополам, зажимая ладонью рот, чтобы не расхохотаться. — Или у Дидьен, — внезапно сказал Ремус. — Потому что она тебя недолюбливает? — спросил слишком уж проницательный Сириус. Ремус поджал губы. — Возможно, — холодно ответил он. Сириус усмехнулся, потирая ладони. — Не, идея что надо. Стащим у Дидьен труселя и развесим на флагштоках. Так ей с её дурацкими предубеждениями и надо. Ремус знал, что с его стороны нехорошо было мстить преподавателю. Но Дидьен— если бы она так чудовищно к нему не относилась, он бы и не стал её предлагать! "В том, что она меня ненавидит, нет ничего такого, — нервно подумал он. — Всё так и должно быть, те, кто знает, ненавидят меня... кроме, разве что, Макгонагалл... — тут Ремус вспомнил, как Слагхорн расспрашивал о его обонянии и врал о том, почему пригласил его на рождественскую вечеринку в Клубе Слизней. — Не думаю, что я ему нравлюсь... Не понимаю, к чему всё это было.... Хотелось бы знать..." По крайней мере, больше Слагхорн об этом не упоминал. Добравшись до своей спальни, мальчики просто зашли внутрь — если бы их кто-то увидел, они бы сказали, что ходили в туалет. — В следующий вам стоит взять с собой Питера, — сказал Ремус, сбрасывая тапочки. — С ним нас точно поймают! — покачал головой Джеймс. — По крайней мере, пригласите его. Хотя бы из вежливости. — Только если ты тоже пойдёшь, — весьма ревностно отозвался Сириус. — Если ты будешь, то мы и его позовём. Ремус снял халат. Ему был не по душе такой ультиматум. Настолько ли ему жалко Питера, чтобы швырнуть Дамблдору в лицо такое важное правило? У Ремуса... не было ответа на этот вопрос. — Возможно, — наконец сказал он. — Ночи. Уже засыпая, Ремус вспомнил, что оставил свой учебник в кресле. Упс. Оставалось надеяться, что до утра с ним ничего не случится, поскольку заклинания стояли первым уроком, который должен был начаться где-то часов через пять. Ух.