Вместе до конца – Книга первая

Грядущее полнолуние растягивалось на четыре ночи — в последний раз такое было в прошлом июне. Ремус ждал этого с ужасом. Даже три ночи выдержать было сложно, а четыре — практически невозможно. Но хуже всего, следующее за этим полнолуние тоже должно было продлиться четыре ночи. "Я пропущу почти неделю занятий", — думал Ремус в четверг на истории магии, не в силах следить за лекцией. Биннс бубнил что-то о чудовищной, кровопролитной войне, произошедшей пару сотен лет назад. Из его уст это звучало примерно так же увлекательно, как чистящие заклинания. Вообще-то, даже чистящие заклинания были бы интереснее. Со вздохом Ремус сложил руки на парте и опустил на них голову. До полнолуния оставалось ещё несколько дней, а он уже не мог толком сосредоточиться. У него над плечом пролевитировала записка, которая затем шлёпнулась перед ним на парту. Ремус Люпин спит во время урока? НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! — С.Б. Следом за ней прилетела ещё одна записка. В этот раз в ней был почерк каждого из его друзей. боже такая скучища что даже реми уснул — С.Б. Следом почерком Джеймса: давайте просто свалим, вряд ли старик биннси заметит. И Питера: Ремус ни за что не согласится. эй реми давай прогуляем эту нудятину она сегодня просто невыносима. все за остался только ты! — С.Б. Ремус прочитал записку и оглянулся через плечо. Сириус в ответ приподнял брови, сияя предвкушением. Ремус снова опустил глаза на записку. Он не должен был прогуливать уроки, это было неправильно. Ремус перевёл взгляд с записки на свои сегодняшние "конспекты", которые состояли из пары предложений и нескольких бездумных закорючек. Всё, о чём говорил Биннс, было в учебнике... Ладно. Он передал записку обратно Сириусу, который тихонько ахнул и выдохнул: "Есть!" — после чего тут же поднял руку. — Профессор, мне надо в туалет. Биннс ненадолго затих, а затем кивнул и вернулся к лекции. Сириус, Джеймс, Питер и Ремус собрали вещи и вместе вышли из класса. Ремус чувствовал на себе взгляд Лили, но не стал оборачиваться. Прямо сейчас у него не было сил выслушивать унылую выволочку. Стоял прекрасный день, так что друзья выбежали на улицу. Под ногами хлюпала грязь, зато небо было чистым, а воздух — довольно тёплым и приятным для конца февраля. — Поверить не могу, что ты прогуливаешь урок! — воскликнул Джеймс, когда они вчетвером устроились под деревом неподалёку от озера. Джеймс тут же вскарабкался на ветку, в то время как Сириус стоял, прислонившись к стволу, и явно пытался выглядеть круто. Питер набрал камней и пускал блинчики по озёрной глади, а Ремус уселся на землю, расстелив поверх холодной грязи свою мантию. — Не в настроении терпеть Биннса, — пробормотал он, вытаскивая книгу из сумки. — Накажут ведь, — ухмыльнулся ему Сириус. Ремус пожал плечами. Он и без того знал, что угодит в неприятности, но сейчас ему было всё равно. — Мы плохо на тебя влияем, — Джеймс повис на ветке вниз головой. Волосы у него распушились во все стороны, очки начали сползать с носа, а кофта задралась, обнажая голый живот. — Не успеешь оглянуться, как начнёшь тайком гулять по ночам после отбоя. Ремус устроился поудобнее, скрестив ноги, и улыбнулся ему. — Нет. Джеймс недовольно моргнул. — Класс, — рассмеялся Сириус. — Железное "нет". — Вы же не гуляете по ночам, да? — спросил Питер, глядя на Джеймса и Сириуса. — Конечно, гуляют, — ответил Ремус, чем заслужил три любопытных взгляда. — А ты откуда знаешь? — возмутился Джеймс. — Вы меня будите каждый раз, когда уходите и возвращаетесь— ну, то есть, будили, пока нам не зачаровали пологи, — быстро добавил Ремус, чтобы никто не догадался, насколько хороший у него был слух, благодаря которому он слышал звук открывающейся двери даже сквозь чары заглушки. — Вот я и предположил, что вы по-прежнему это делаете. — Ну да. Иногда. — Очки всё-таки соскользнули у Джеймса с носа, но он быстро вытянул руку и поймал их на лету. — А меня никогда с собой не звали, — пробормотал Питер тихо, чтобы его слов никто не разобрал. "Не волнуйся, меня тоже", — подумал Ремус, но вслух говорить не стал, чтобы не привлекать к сказанному Питером лишнее внимание. Вот только Джеймс с Сириусом всё равно его услышали. — Ладно, в следующий раз можешь пойти с нами— только если не будешь отставать и сможешь избегать учителей, — широко ухмыльнулся Джеймс. — Но если мы из-за тебя попадёмся, то на этом всё, — добавил Сириус, склонив голову набок и сверля Питера напряжённым взглядом. Питер сглотнул — об отягощающих обстоятельствах ночного приключения он явно не подумал. — Ну... может быть... Следующие минут десять Джеймс и Сириус болтали между собой, Питер пускал блинчики, а Ремус читал. Где-то глубоко внутри он чувствовал холодок (из-за того, что прогулял), но вполне успешно его игнорировал. "Если бы Биннс не был таким нудным, я бы не ушёл", — увещевал себя Ремус, понимая, что отговорка была слабая. Внезапно Сириус плюхнулся рядом с ним и, выхватив книгу у него из рук, принялся её разглядывать. — Она ведь даже не по программе, — Сириус пролистал испещрённые текстом страницы почти без картинок — это был один из любимых волшебных художественных романов Ремуса. — Зачем ты вообще столько читаешь? Это же скука смертная. — Вовсе нет, — возразил Ремус, забирая книгу назад. Ну, точнее, пытаясь забрать — Сириус тут же поднял её над головой так, чтобы он не мог достать. — Я читаю по той же причине, по которой вы двое вечно ввязываетесь в неприятности. — Ремус знал, что не дотянется до книги и не стал даже пытаться. — Удовольствия ради. — Удовольствия ради, — фыркнул Джеймс у них над головой. — О! УДОВОЛЬСТВИЯ ради! Сириус закатил глаза, глядя вверх. — Да уж побольше удовольствие, чем ты, Джеймс Поттер. — На себя посмотри, Сириус Блэк. Они высунули языки, скорчив друг другу рожицы, и рассмеялись. Пока Сириус отвлёкся, Ремус забрал книгу назад. Сириус нахмурился, но Ремус лишь пожал плечами, пролистал страницы и, найдя место, на котором остановился, снова уткнулся носом в книгу. Вот только сосредоточиться на ней было не так-то просто — Сириус сидел вплотную к нему, и от этого Ремусу почему-то было неуютно. Он едва подавил желание отодвинуться. Закончив пускать блинчики, Питер порылся в сумке и вытащил камеру. Друзья уже привыкли видеть его, смотрящим сквозь объектив. Питер любил фотографировать и делал это почти каждый день. Он пару раз щёлкнул Сириуса с Ремусом (на первой Сириус позировал, а Ремус прятался за книгой, на второй Сириус пытался отнять у недовольного Ремуса книгу от лица), а затем поднял камеру на Джеймса. — Погоди! — Джеймс подвинулся дальше, пока ветка не начала опасно крениться, после чего победно вскинул руки. Питер сделал снимок, и Джеймс рассмеялся. Он хотел вернуться обратно, но потерял равновесие и замахал руками в попытке схватиться за что-нибудь — что угодно, — но не смог и грохнулся вниз. Что-то отвратительно хрустнуло. Друзья тут же подбежали к Джеймсу, который лежал на земле, схватившись за ногу. По лицу у него текли слёзы. — Мерлин— Мерлин! — стонал он. — Довыпендривался, — сказал Сириус, уперев руки в бока. Джеймс гневно уставился на него сквозь слёзы. — Толку от тебя! Рад, что у меня такой заботливый друг! Ремус опустился рядом с Джеймсом на колени. Внутри заворочался волк. Слаб, ранен, не сбежит. Вот только ему хотелось не напасть, а... защитить? Бред какой-то. Зачем ему внезапно понадобилось оберегать Джеймса?! — Ты— мне кажется, что ты— сломал ногу, — пробормотал Ремус. Ему не хотелось говорить, что Джеймс определённо сломал ногу. Он это знал. — Надо отвести тебя к Помфри. — Ни за что! — Джеймс попытался отодвинуться. — Нас же накажут за то, что мы прогуливаем! Ремус уставился на него в замешательстве. — Ты— чт— что?! Ты пре-пре-предпочтёшь лежать здесь с— со сломанной ногой? — Да. — Они и так знают, что мы прогуливаем, дурака ты кусок! Сириус, ты быстрее всех, дуй за Помфри. — Сириус припустился к замку. Ремус скомкал свою мантию и осторожно подложил её Джеймсу под ногу. Кажется, сломанные конечности нужно было держать приподнятыми. Ремус надеялся, что помнил правильно. Джеймс откинулся на спину и застонал. — Больно... — Знаю. — Джеймс, прости, это всё из-за меня! — воскликнул Питер, который подобрал слетевшие очки и тоже опустился на колени в грязь. Джеймс покачал головой. — Не, я сам виноват. Я— ну, эм-м-м, я— я— — Выпендривался? — подсказал Ремус. Джеймс сдвинул брови. На язык у него явно просился ответ, но как раз в этот момент на побледневшей коже начал выступать пот, и Джеймс только тихо выругался. По ощущениям прошла целая вечность, прежде чем к ним подбежал Сириус, за которым спешила Помфри. После нескольких диагностических заклинаний она подтвердила "подозрение" Ремуса о переломе и, сотворив носилки, уложила на них Джеймса, который снова выругался — в этот раз в полный голос. — Всё срастётся за пару минут, — сказала она, левитируя носилки рядом с собой. — Но вам всё равно придётся немного задержаться в крыле. После обеда уже сможете идти. — Помфри оглядела трёх мальчиков, следовавших за ними по пятам. — Кто-нибудь один может остаться с ним. — Все знали, что это будет Сириус, так что Ремус и Питер остановились, провожая процессию глазами до замка. Питер начал заламывать руки. — Это— — Не твоя вина, — перебил его Ремус и повернул назад к дереву, чтобы собрать их вещи. Питер помог ему, но было видно, что он всё ещё волновался. — С ним всё будет в порядке. До конца урока оставалось всего ничего, так что друзья пошли прямиком в Большой зал, где вскоре объявилась и Лили. Она подбежала к ним и отпихнула Питера в сторону, хотя место по другую руку от Ремуса было свободно. Он ждал, что подруга вот-вот начнёт его отчитывать, а потому следующие слова застали его врасплох. — Ты почему меня с собой не позвал? Питер, который поднялся с пола и снова сел на скамейку, уставился на Ремуса у неё из-за спины с открытым ртом. — Э-э-э... — Ремус терялся, что сказать. — Ну, я не— не думал, что ты захочешь... — Я бы тоже никогда не подумала, что прогулять захочешь ты, — довольно заносчиво отметила она. — Биннс такой нудный. — Ой, и не говори, — Лили начала накладывать еду себе на тарелку. — Если уж кого и прогуливать, то его. Вам уже досталось за это? И где двое недоумков? — Один — прямо здесь, — подошедший Сириус скрестил руки на груди, возмущённо глядя на Лили. Та лишь улыбнулась ему в ответ. — А второй? — В больничном крыле. Эванс, можешь подвинуться? Я хочу сесть рядом с Реми. — Нет. — Я сказал подвинься, — прищурился Сириус. — А я сказала нет! И как это недоразумение загремело в больничное крыло? — Двинься! — Нет! — М-можешь сесть со мной, Сириус, — сказал Питер, подвинувшись чуть дальше по скамейке. Но Сириус стоял, уставившись на Лили, которая перекинула через плечо волосы и снова обернулась к Ремусу. — Так что ваше недоразумение делает в больничном крыле? — Н-ногу сломал. — В Ремусе взыграло любопытство. — А ты почему не с ним? — спросил он, переводя взгляд на Сириуса. — Помфри выгнала. Я подбил его выпить залпом бутылку Костероста, и теперь ему реально плохо. Вряд ли он придёт на зельеварение. — Сириус всё-таки сел на предложенное Питером место, но продолжил недобро поглядывать на Лили. — А ты, значит, хочешь в следующий раз прогулять с нами уроки? — Не с вами, — усмехнулась Лили. — С Ремусом. — Нууу, мы всегда вместе, так что и с нами тоже. — Уж лучше застрять с троллем. — С твоим слизеринским дружком? Ремус беспокойно заёрзал. Он знал, что его друзья не ладили, но в этот раз всё было даже хуже, чем обычно — их гневные феромоны тревожили волка. Кожа на загривке начала зудеть — видимо, там пыталась встать дыбом несуществующая шерсть. — Да-да-давайте сначала узнаем, что— что будет за прогул, а по-потом уже ре-ре-решим, стоит ли— стоит ли делать это снова, — предложил он, изо всех сил пытаясь снизить градус напряжения. Услышав, что Ремус так сильно заикается, Сириус нахмурился, но ответил ему Питер. — Ну, с этим долго ждать не придётся... В дверях стояла Макгонагалл, оглядывая гриффиндорский стол. Едва заметив виновников, она сдвинула брови и направилась к ним. Сириус тут же выпрямился и расцвёл в улыбке. — Здравствуйте, профессор Макгонагалл! Чудный день, не так ли? — Он перестал быть чудным в тот момент, когда мне сообщили, что четверо моих студентов просто встали и вышли из класса! — отрезала она. Глаза у неё полыхали от гнева. — Если начистоту, я ожидала чего-то подобного от вас с мистером Поттером, но не от вас, мистер Люпин. — Ремус повесил голову — он надеялся, что сможет побороть чувство вины, но теперь сгорал от стыда. Рядом заёрзал Питер, явно гадая, в какую из двух категорий попадает он, поскольку Макгонагалл его даже не упомянула. — Мне— мне было н-н-не— нехорошо, — пробормотал Ремус. — Тогда вы должны были пойти в больничное крыло! — в голосе Макгонагалл не было и намёка на сочувствие. — По отработке каждому, включая мистера Поттера. — Ремус сжался. Третья отработка! — У вас, мистер Блэк, она добавится к предыдущей, за нападение на мистера Обри. — Макгонагалл удалилась к преподавательскому столу, бормоча что-то себе под нос про неисправимую молодёжь. Как только она оказалась вне зоны слышимости, Сириус перегнулся через Ремуса. — Всё ещё хочешь прогулять, Рыжик? Лили громко шмыгнула носом. — Я уже сказала, что не с вами, а с Ремусом. Сириус открыл было рот, чтобы возразить, и Ремус дёрнул локтем, опрокинув стакан с водой ему на колени. — Ой, прости! Сириус заверил его, что не злится, и начал промакивать воду, отпуская шутки о неуклюжести Ремуса. Кризис миновал, и Питер завёл разговор о чём-то другом, окончательно отвлекая Сириуса от ссоры с Лили.

***

После зельеварения друзья втроем направились в больничное крыло, чтобы проверить, там ли ещё Джеймс — и он был, да ещё как. Подойдя к кровати, они уставились на него с открытыми ртами. Питер первым спросил, что с ним случилось. — Костерост, — ответил Джеймс. — Как оказалось, пить залпом целую бутылку было неудачной идеей. Кто бы мог подумать? — Да не, крутяк! — Сириус смотрел на друга, ухмыляясь от уха до уха. Джеймс вырос где-то на два или три фута, но не так, как обычно растут люди. Вместо этого его вытянуло как ириску — руки и пальцы при этом были особенно длинными. — Помфри сказала, придётся провести тут ночь, — скривился Джеймс, и на его длинном лице недовольное выражение выглядело очень странно. Очки едва держались на носу, и Джеймсу постоянно приходилось поправлять их одним из своих длинных пальцев. — Пит, сфотографируй его, — сказал Сириус. — НЕТ! — Джеймс нырнул под одеяло. — Хотя— как я выгляжу, жутко или по-дурацки? — И то, и другое, — ответил Сириус. — Но всё-таки жутко? — выглянул из-под одеяла Джеймс. — Да, но по-дурацки. — Ладно, один снимок, — согласился он, опуская одеяло. Один снимок превратился в десять. На последнем Джеймс обхватывал лицо Сириуса похожими на макаронины пальцами, в то время как Сириус притворно вопил от ужаса. К сожалению, вопль привлёк внимание Помфри, которая выставила друзей из крыла со словами, что Джеймсу нужен отдых. — У неё на всё один ответ! — пожаловался Сириус, на ходу пиная дверь. — Она постоянно так говорит, когда мы пытаемся навестить тебя, — добавил он, обращаясь к Ремусу. — Ну, мне и правда нужен отдых, — ответил он. — А чем ты болен? — спросил Питер. — Ты ведь нам так и не сказал. Ремус сжался, жалея, что вообще открыл рот. — Это болезнь крови. Наследственная. От— от мамы. Я— я правда не— не— не хочу об этом говорить. — Мы не будем, — пообещал Сириус, пихая его локтем в бок. Питер попытался извиниться, но Ремус сказал, что не обиделся. К его облечению, они сменили тему, и он понадеялся, что этот разговор больше никогда не всплывёт.

***

На следующий день Джеймс вернулся на занятия. Пальцы у него по-прежнему выглядели слегка вытянутыми, но в остальном всё было в порядке. Вот только держать что-то в руках Джеймсу было трудно, и он постоянно ронял всё на травологии. В какой-то момент он "случайно" уронил горшочек с влажным навозом, который забрызгал сидевших за соседним столом девочек. — Упс, — сказал Джеймс и ухмыльнулся в ответ на полные раздражения взгляды. За обедом им всем пришли записки с деталями отработки от Макгонагалл. Ремус уставился на свою в замешательстве. Пожалуйста, явитесь в этот понедельник (28 февраля) в 18.00 на кухню для отработки. У Джеймса, Сириуса и Питера были такие же, слово в слово. Вот только... "В понедельник же полнолуние, — подумал Ремус, стараясь не подавать виду. — Макгонагалл ведь не забыла?" Ему хотелось подойти к ней и спросить, что всё это значит, но в то же время он НЕ МОГ лишний раз привлекать к этому внимание друзей. Так что после очень долгого (и мучительного) урока защиты от тёмных искусств Ремус извинился перед ними и побежал к кабинету трансфигурации, где застал Макгонагалл за протиранием доски. Он постучал по дверному косяку и после приглашения зашёл в класс. — П-профессор? Макгонагалл обернулась, приподнимая бровь. — Да, мистер Люпин? Ремус закрыл за собой дверь и нерешительно двинулся вперёд, пытаясь унять дрожь в руках. — Эм. Это про— про уведомление? Об отработке? — он поднял перед собой листочек. — В понедельник вечером? Но. Это ведь после— после за-захода— — Да, мне известно, что вы не сможете присутствовать, — она протянула руку и мягко опустила его ладонь с запиской. — Я хотела как можно скорее назначить отработку мистеру Поттеру и мистеру Блэку, чтобы они у них не копились. Ближайшей возможностью была помощь на кухне в понедельник. Я решила, что отправлю туда и мистера Петтигрю, а вам не стала пока назначать другой день, чтобы не вызывать подозрений. — Ремус вздохнул с облегчением. — А вы подумали, что я забыла? — В-вообще-то, да, — признал он извиняющимся тоном. Макгонагалл улыбнулась с тенью иронии. — Спасибо. Это— на самом деле может помочь сбить их с толку. — Я тоже так подумала. Они... ничего не говорили? — Нет, — покачал головой Ремус. — Только спрашивали вчера, чем я болен, и я ска-сказал, что это болезнь крови, которая досталась мне от мамы, и что я не люблю об этом говорить. — С возрастом им будет всё интереснее, — мягко заметила Макгонагалл. — Я знаю. — Ремус снова опустил глаза на записку, гадая, сколько ещё он сможет дружить с другими мальчиками, пока они не начнут пытаться выведать его тайну и ему не придётся оборвать с ними все связи. У него снова задрожали руки. Макгонагалл шагнула к нему и положила ладонь ему на плечо. — Я не хотела тебя расстроить, Ремус. — Я знаю, — повторил он. По щеке у него скользнула слезинка. Ремус быстро её смахнул, стыдясь, что плачет при Макгонагалл. — Мне просто... так н-нравится... иметь друзей... и я— я знаю, что это ненадолго, но... я хочу наслаждаться этим, пока могу. — Прошло всего несколько месяцев, а он уже не мог представить себе школьные дни без своих друзей. И от мысли о расставании кололо что-то в глубине груди. Казалось, это причиняло боль даже его животной стороне, что совсем не укладывалось у Ремуса в голове. — С-спасибо, — сказал он, делая шаг назад, к двери. Из коридора доносились голоса студентов, пришедших на следующий урок. — Х-х-хорошего дня, п-профессор! Он выскочил из кабинета и врезался в группу второгодок с Гриффиндора, а конкретно — в симпатичную блондинку, которая помогла Ремусу удержаться на ногах и рассмеялась в ответ на его извинения. Он густо покраснел, когда понял, что попал рукой по чему-то мягкому и этим чем-то была её— её— её грудь. Ремус ещё раз попросил прощения и со всех ног бросился прочь. — Что это было? — спросила одна из девочек. — Не знаю, но... он такой миленький! — хихикнула другая. Ремус подозревал, что это была именно блондинка. — Это один из тех тупых первогодок, которые постоянно теряют баллы, — ответил кто-то из мальчиков. — Ну, знаешь, Болван, Позёр, Люмпен и Простак? Вот это был Люмпен. — Куин! Не говори так, это грубо! — возмутилась блондинка, но что ответил ей Куин, Ремус уже не расслышал. Ему хотелось поделиться этим разговором с друзьями. Он не сомневался — для Джеймса и Сириуса тот факт, что их знают старшекурсники (пусть и по дурацким кличкам, которые дал им Снейп), будет предметом для гордости. Правда, для этого пришлось бы подкорректировать историю, например, почему Ремус выбегал из кабинета трансфигурации, но он знал, что это будет нетрудно. Ещё одна деталь, которую он намеревался опустить — слова девочки о том, что он "миленький". Если бы Ремус рассказал об этом своим друзьям, они бы припоминали ему это до конца жизни.