Вместе до конца – Книга первая

В понедельник урок травологии прошёл как ни в чём не бывало, разве что одна из хаффлпаффок сделала комплимент заклинанию Ремуса, из-за которого она расчихалась лепестками роз, да Сириус похвалил парня, заставившего его язык распухнуть. Дуэлянты обменялись рукопожатиями и на том разошлись. Ремус был слегка удивлён, что Джеймс с Сириусом не намерены мстить, но при этом рад, что они не нажили себе ещё больше врагов. Он по-прежнему прятался большую часть свободного времени (просто на всякий случай) и, поднимаясь во вторник на пятый этаж, не мог не заметить, как много... следов... было на полу в коридорах. Неудивительно, что Филч так бесился. Десять минут спустя Ремус сидел на фиолетовом диване, стараясь прогнать все мысли из головы. Фаули потянулась к его вискам. Ремус сосредоточился изо всех сил, но ей всё равно удалось вытащить воспоминания на поверхность. Питер, который в свой день рождения с дрожащей губой смотрел на оскорбительный знак на груди у снеговика, дуэль с хаффлпаффцами и утро того дня, когда Сириус на истории решил испытать чары увеличения на своей чернильнице и взорвал её, забрызгав чернилами всех в классе... Когда они вынырнули из воспоминаний, голова у Ремуса раскалывалась сильнее обычного. К тупой боли добавилась острая, пронзительная боль в глазах, и он со стоном согнулся, прижимая ладони к лицу. — Ремус... — он взглянул на Фаули сквозь пальцы, ожидая продолжения и щурясь на свет. Но её слова застали его врасплох. — У тебя начало получаться. — Что? Но— вы ведь всё в-видели. — Да, — она склонилась к нему с широкой улыбкой. — Но когда я попыталась проникнуть в твои воспоминания, то почувствовала лёгкое давление... Твоё сознание не стало поддаваться так просто. Оно сопротивлялось. Пусть и совсем немного... но сопротивлялось. — Д-давление? Какое давление? — Например... когда ты опускаешь пальцы в воду, то не встречаешь никакого сопротивления, так? Но если ты попытаешься погрузить их в желе, тебе придётся приложить чуть больше усилий. Обычно проникать в твои воспоминания не сложнее, чем погружать пальцы в воду, но в этот раз мне пришлось немного надавить. — О... но это всё равно было— было довольно легко? — Не принижай свои заслуги, — покачала головой Фаули. — Это очень впечатляюще. Ремус потёр переносицу, борясь с накатывавшими волнами боли. — Но мы уже... так долго занимаемся. — Это четырнадцатый урок. Ремус удивлённо что-то промычал. Четырнадцатый? Уже? Он прищурился, считая на пальцах. Первый был в последний вторник сентября... минус два полнолуния, минус две недели рождественских каникул... — Четырнадцатый, — пробормотал он. — А сколько обычно уходит на— — Нет, — резко оборвала его Фаули, и Ремус отпрянул, сжавшись. — Я не буду сидеть и слушать, как ты в очередной раз ругаешь себя. Сколько раз я повторяла, что обучение займёт много времени? Я не ожидала подобных результатов как минимум до конца этого учебного года, если не до начала следующего. — Она заправила прядь волос за ухо и откинулась на спинку дивана. — Ты ведь не ожидаешь, что сможешь по щелчку пальцев освоить заклинание пятого курса? Тут так же. Большинство людей начинают изучать окклюменцию и легилименцию только после школы; в Хогвартсе такому не учат. Так что не терзай себя без повода и гордись сегодняшним достижением. Понятно? — Д-да, мадам, — медленно кивнул он. Они попробовали ещё несколько раз, но, несмотря на уверенность Фаули, к огромному разочарованию Ремуса повторить успех у него не получилось. Когда он уже собирался уходить, Фаули спросила, будут ли они встречаться на следующей неделе. Ремус не знал, что ответить. Полнолуние заканчивалось в понедельник, и во вторник он ещё будет восстанавливаться... — Н-наверное? Но если ночь будет тяжёлая, то я не смогу. Я не... я не думаю, что она будет тяжёлая. — Хорошо, спасибо. Надеюсь, эти выходные пройдут для тебя благополучно. — Спасибо, мисс Фаули.

***

В четверг Слагхорн попросил всех объединиться в пары для работы над Клейким раствором, который служил альтернативой заклятию приклеивания для тех волшебников и волшебниц, которые плохо справлялись с последним (или по каким-то причинам не хотели к нему прибегать). Стоило Слагхорну заговорить о том, что при работе с этим зельем невероятно важно соблюдать технику безопасности, как у Джеймса и Сириуса в глазах загорелся Люмос. Друзья тут же объединились и начали шёпотом обсуждать будущие планы. Ремусу не очень хотелось работать с Питером, поскольку тот был не слишком хорош в зельеварении, но выбора не было: он мог бы объединиться ещё разве что с Лили, которая уже выбрала в пару Снейпа. Сидевшие позади них Мальсибер и Эйвери недобро поглядывали на странную парочку и перешёптывались о том, что Снейп забыл рядом с грязнокровкой. Ремус стиснул руки в кулаки. О, как ему хотелось наложить на обоих какое-нибудь проклятие за такие слова в адрес Лили! Внутри заворочался волк, вгрызаясь в сознание и душу, и потребовалось немало усилий, чтобы удержать его под контролем. Ремуса затрясло, и он даже не отдавал себе в этом отчёта. — ...мус? Эй, Ремус? — Питер подёргал его за рукав и вскрикнул, когда Ремус на него обернулся — в его глазах плескалась животная ярость. — П-п-п-п-п— про— про—, — Питер не мог вымолвить ни слова, и это привело Ремуса-человека в чувство. — О, П-питер, п-прости, — пробормотал он, судорожна ища отговорку. Питер выпрямился, но всё ещё выглядел слегка напуганным. — Я— я думаю, мне нехорошо. Питер нахмурился, подтягивая к себе учебник зельеварения. — Ты выглядел злым, а не больным. Ремус промямлил в ответ что-то невнятное, вытаскивая свою книгу. На краю его сознания продолжались маячить слизеринцы. Он гадал, знает ли Снейп, как его однокурсники отзываются о Лили. Вступается ли он за неё во время разговоров в гостиной? За этими мыслями Ремус отвлёкся даже сильнее обычного, и когда в конце урока Слагхорн подошёл помешать их зелье, оно едва приставало к ложке. С тяжёлым вздохом преподаватель двинулся дальше. Когда друзья вышли из класса, Джеймс с Сириусом принялись без умолку обсуждать свой План, но Ремус пропускал их слова мимо ушей. Вместо этого он смотрел на Лили и Снейпа, которые шли впереди. Снейп — как и всегда — восхищался способностями Лили к зельеварению, а девочка отвечала, что он куда талантливее неё. Тут, словно почувствовав на себе взгляд, Снейп обернулся через плечо. Ремус отвёл глаза, но было уже слишком поздно. — Ну и на что ты уставился? — требовательно спросил Снейп, оборачиваясь полностью. — Ни на что, — ответил Джеймс, решив, что вопрос был адресован ему. — Да кто захочет на тебя смотреть, Носач? — скрестил руки на груди Сириус. — Как будто кто-то может взглянуть на сальную кочку, которую ты зовёшь волосами, и не ослепнуть от бликов света, — добавил Джеймс. Сириус дал ему пять. Снейп покраснел. — Оставьте его в покое, задиры! — авторитетно осадила их Лили, выступая вперёд. У Ремуса не было никакого намерения начинать конфликт, но он всё равно чувствовал себя до ужаса виноватым. — Задиры? — Джеймс вскинул брови так высоко, что они почти скрылись за всклоченной шевелюрой. — Забавно слышать это от тебя. Снейп помрачнел ещё сильнее. — Забавы — это единственное, что у вас на уме. — И это всё, что ты смог придумать? — уставился на него Джеймс. — Я и от джарви получше слышал. — Значит, общаемся с джарви? Ну да, собеседник тебе вполне по уровню умственных способностей, — парировал Снейп. — Оставьте его в покое! — топнула ногой Лили. — Он первый начал возмущаться, что мы пялимся, хотя мы даже не смотрели в его сторону, — фыркнул Сириус. — Ты-то чего кипятишься как зелье под крышкой, а, Снейп? С чего ты взял, что все вокруг только и делают, что смотрят на тебя? Ремус переступил с ноги на ногу, потирая локоть. — Б-бросьте, идём. — Точно, послушайте Люмпена и проваливайте, — проворчал Снейп и замахал руками, словно отгоняя стаю надоедливых птиц. — Северус, — прошептала слегка побледневшая Лили. Сириус выхватил палочку. — Не зови его так. Ремус насильно опустил руку Сириуса с палочкой. — Идём, — настойчиво повторил он. Сириус озадаченно нахмурился. — Прошу. Джеймс вскинул руку и прошептал формулу летучемышиной порчи. Снейп отшатнулся назад — из носа у него начали вырываться мохнатые летучие мыши. Джеймс, Сириус и Питер взвыли от смеха. Ремус тоже не смог сдержать улыбки. Снейп сшиб одну из мышей книгой, и Лили взвизгнула, когда во все стороны полетели брызги. — ФУ-У-У! — заорал Джеймс, и Питер подавился слюной от смеха. — Нам пора, парни, — он одарил Лили ухмылкой и, прихватив Сириуса, двинулся дальше по коридору. Девочка пыталась избавиться от мышей, но выходило у неё плохо. Снейп достал палочку, но всякий раз, как он открывал рот, чтобы произнести контрзаклинание, одна из мышей так и норовила туда забраться. "Да уж, фу-у-у", — подумал Ремус, спеша вслед за друзьями. Обернувшись, от столкнулся с ужасно раздосадованным взглядом Лили. Ремус быстро отвернулся, чувствуя, как от стыда у него горит лицо.

***

Во время учебной группы Лили почти не разговаривала с Ремусом, который под конец встречи был готов расплакаться. По дороге в башню он молча шёл позади Лили и Твайкросс, гадая, что мог сделать иначе во время той стычки после зельеварения, как должен был поступить, чтобы всё исправить. Ремус прижимал к груди стопку книг и пытался не смотреть на каскад рыжих волос перед ним. Когда они зашли в гостиную, Ремус ожидал, что Лили сразу направится в спальню, но она подсела к Колгейт и Инквуд. Ремус прикусил губу, сомневаясь, стоит ли подойти к ней и поговорить. Как ему вообще быть? Извиниться? Но это не он наложил на Снейпа порчу. Он даже не смеялся... Ремус огляделся в поисках друзей, но их не было— нет, Питер сидел с комиксом на ступеньках лестницы, ведущей к мужским спальням. В последний раз взглянув на Лили, Ремус подошёл к Питеру, который подпрыгнул от неожиданности и чуть не выронил комикс. — Это всего лишь ты, — выдохнул он. — Тебе можно пройти. — Что ты тут—, — Ремус замолчал, когда до него дошло, чем именно занимался Питер, и потёр переносицу. — На стрёме стоишь? — Угу. Ремус поднялся по лестнице и осторожно заглянул в спальню. К его удивлению, там никого не было, зато из ванной доносились приглушённые голоса и запах гари. Сгрузив книги на кровать, Ремус направился в ванную, где и обнаружились Джеймс и Сириус — они сидели на полу, а между ними бурлил котёл. — Эгей! — просиял Джеймс. — В этот раз решили в спальне не варить. — Умно, да? — Сириус постучал пальцем по виску. Не удержавшись, Ремус закатил глаза. — В— в ванной, вообще-то, тоже нельзя. — Не то чтобы Ремуса это сильно заботило, и его тон прямо об этом говорил. — Что варите? Клейкий раствор? — Ага, используем его завтра после защиты, — сказал Сириус, аккуратно помешивая содержимое котла. — Если верить учебнику, то теперь надо оставить его потомиться, — Джеймс добавил точно отмеренную ложку растёртого в кашицу подмаренника. — Каков план? — спросил Ремус, усаживаясь напротив со скрещёнными ногами. У Джеймса заблестели глаза. — Разольём его на лестнице или где-нибудь в коридоре, чтобы люди приклеились к полу. — Если прилипнет кто-то один, остальные туда уже не пойдут, — заметил Ремус. — Нет, смотри, если они будут идти толпой, то тогда точно прилипнет несколько человек, выйдет забавно, — возразил Сириус, усаживаясь на пятки. — Разольём его у двери какого-нибудь кабинета. — Да, должно сработать, — Джеймс утёр пот со лба и прищурившись заглянул в котёл. — Всё, время снимать с огня. — Сириус поднял котелок, продолжая помешивать содержимое, а Джеймс залил пламя водой. — Надо помешивать ещё где-то минут пять, а потом добавить оставшуюся паутину. — Вам помочь? — предложил Ремус, пока Джеймс устанавливал нужное время на своих дорогущих часах. Джеймс с Сириусом переглянулись. — Эм, без обид, приятель, но... мы хотим, чтобы зелье сработало, — ответил Джеймс с виноватой улыбкой. С этим Ремус поспорить не мог, хотя Клейкий раствор пах далеко не так сильно, как некоторые другие зелья, и большинство ингредиентов не тревожили чувствительный волчий нюх. — Понимаю. Ремус смотрел, как друзья по очереди помешивали зелье, пока не вышло время, после чего Сириус осторожно развернул клубок паутины и начал понемногу добавлять её в котёл. Когда нити растворились, Джеймс ещё раз всё перемешал, вынул ложку и, отодвинувшись в угол ванной, капнул на пол немного зелья. Затем он прижал к этому месту кнат, подождал несколько секунд и попытался его сковырнуть, но монетка прилипла намертво. — Отлично! — рассмеялся Джеймс.

***

Впрочем, на следующий день всё было не так радужно. После защиты друзья поспешили в спальню, где под кроватью Джеймса был припрятан котёл, но столкнулись с проблемой, о которой никто заблаговременно не подумал. — Как мы пронесём его через гостиную? — спросил Питер. — Мы будем у всех на глазах. Разлить зелье по флаконам они тоже не могли — для этого их нужно было бы зачаровать, чтобы Клейкий раствор не... приклеивался к стенкам. Да и нужного количества склянок, чтобы разлить по ним целый котёл зелья, у них бы всё равно не набралось. Сириус высунулся в окно. — Может, опустим его вниз магией? — Гениально! — Джеймс хлопнул Сириуса по спине. — Так, вы трое идите вниз, а я спущу вам его левитацией. — Не— не думаю, что это сработает, слишком высоко! — Ремус, вопреки здравому смыслу, тоже выглянул в окно, и у него тут же закружилась голова. — Не думаю, что тебе хватит мастерства, чтобы покрыть такое большое расстояние! Джеймс насупился. — Не говори глупостей! Конечно, хватит, я бесподобно владею чарами левитации! К тому же, ты можешь ловить снизу. Если впрягутся сразу два гения, у нас точно всё получится. Ну, идите! Я думаю, надо разлить его в подземельях, прямо перед слизеринской гостиной! — Может, лучше спустить котёл на верёвке? — спросил Ремус, когда Джеймс оттащил его от окна. — У тебя где-то завалялся моток верёвки длиной с башню замка? — полюбопытствовал Джеймс, и Ремус покачал головой. — Ну вот и всё. Шевелитесь, ну. Сириус схватил Ремуса за руку и потащил за собой, пропустив вперёд Питера. Втроём они спустились на первый этаж и вышли на улицу, где царил холодный зимний день. Никому из них не пришло в голову накинуть что-то поверх, и когда друзья добрались до основания гриффиндорской башни, то порядком продрогли. Ремус задрал голову, пытаясь разглядеть Джеймса. Сначала он услышал голос, а затем увидел и машущего им из окна друга. — Плохая затея, — сказал Ремус, глядя, как из окна показался котёл. Живот неприятно свело. — Очень, очень плохая затея. — Да хватит тебе, — осадил его Сириус. — Приготовь палочку. Ремус вытащил палочку, и друзья уставились на котёл, который медленно дрейфовал к ним по воздуху. Он преодолел седьмой этаж, затем шестой и вдруг зашатался, чуть было не опрокинувшись. Питер с криком отпрыгнул в сторону, но Джеймсу удалось вернуть контроль. — Вингардиум левиоса! — попытался Ремус, но котёл был слишком далеко. Он снова накренился, но Джеймс смог опустить его до пятого этажа, а после и до четвёртого. Ремус попробовал снова, и в этот раз заклинание подействовало. Котелок начал подниматься. Ремус запаниковал — и почувствовал, что Джеймс тоже паникует. Они оба пытались сохранить контроль и вместе с тем передать его другому, и от этого котелок сильно затрясло. Всё произошло в мгновение ока. Котёл, который к этому моменту висел где-то в двух этажах над головами мальчиков, вздрогнул... и опрокинулся. Долю секунды Ремус просто смотрел вверх на жидкость, которая летала им на головы, а затем друзья с воплем бросились врассыпную. Большей части раствора им удалось избежать, но брызги разлетелись во все стороны, покрыв их с ног до головы. Котёл лязгнул об землю в нескольких ярдах от них. Сириус взвыл от смеха. Ремус сел и оглядел белые капли, покрывавшие его грудь и руки. Часть даже попала на голову. Не подумав, он запустил руку в волосы, и она моментально к ним прилипла. — О нет! — Ремус попытался отнять руку и, дёрнув при этом за волосы, застонал от боли. Продолжая смеяться, Сириус поднялся на ноги и подошёл к нему. Прежде чем Ремус успел его остановить, Сириус ухватил его за руку, чтобы помочь подняться с земли. Ремус вскрикнул, пытаясь возразить, но было уже поздно. — План сработал что надо, — сказал Сириус и попытался отпустить руку Ремуса, но не смог. — Ой. — Да уж, ой! — огрызнулся Ремус. — П-помоги-и-ите, — простонал Питер. — Я прилип к земле! — Сними мантию, — предложил Сириус, не оставляя попыток оторвать ладонь от руки Ремуса. — Не могу, она ко мне приклеилась! — ответил Питер. — Я говорил с Ремусом. — Не выйдет, она насквозь пропиталась, — проворчал Ремус. — Я же говорил, что это была плохая затея! Я вас предупреждал! Но никто никогда меня не слушает, действительно, зачем меня слушать? Ведь Джеймс у нас гений, его план не может не сработать. — Мне очень хо-холодно! — заныл Питер, по-прежнему лёжа на земле. — Надо было послушаться Ремуса. Сириус обернулся, дёрнув Ремуса за собой, и снова вгляделся в окна башни. — Надеюсь, он уже спускается, а не то— — Нам надо кого-то найти, нельзя оставлять Питера лежать на земле, — заметил Ремус. — Ни за что! — воскликнул Сириус. — Нельзя, чтобы кто-то об этом узнал! Ремус смерил его недобрым взглядом и двинулся к замку, но Сириус дёрнул его назад, чтобы удержать на месте, и Ремус влетел ему в грудь. Теперь они прилипли друг к другу вплотную, склеившись ещё больше. — СИРИУС! ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?! — Ремус чувствовал себя ужасно, физически находясь так близко к кому-то. От столь тесного контакта в нём начала подниматься волна страха и паники. Из-за близившегося полнолуния волк внутри заскрёбся с удвоенной силой, что застало Ремуса врасплох и только усугубило ситуацию. — Я— я просто не хотел, чтобы ты кому-то рассказал... — Сами мы из этого не выпутаемся! — возразил Ремус, безуспешно пытаясь отстраниться. Питера затрясло. — Ребят, мне очень, очень холодно. Сириус поглядел сперва на него, а затем на Ремуса, у которого участилось дыхание. — Ладно, давайте наживём себе неприятностей! — огрызнулся он, но, видимо, заметив что-то во взгляде Ремуса, быстро сменил тон. — Эм, хорошо, пойдём поищем кого-нибудь. Они обошли брызги зелья на траве и вернулись в замок. Но что было делать дальше? В это время ещё шли уроки. Наконец Ремус сообразил, что можно обратиться к Помфри. Встречавшиеся им по пути студенты одаривали их странными взглядами, но не вмешивались. В больничном крыле было пусто, и друзья направились сразу к кабинету. Сириус осторожно постучал в дверь, убедившись перед этим, что на костяшках не было следов раствора. Помфри открыла дверь и уставилась на жавшихся друг к другу мальчиков. Ремус так и держал руку у головы. — Мерлина ради, что с вами произошло? Сириус открыл было рот, но спланировавший всё заранее Ремус как по команде разрыдался. — Кто-то вы— выплеснул на нас Клейкий раство-о-ор! М-м-мы были на— на улице, и нас о-о-облили из— из окна! Питер при— при— приклеился к земле и— и уже, наверное— замёрз до смерти! — Какой кошмар! — Помфри прижала ладонь ко рту. — Вы знаете, кто это сделал? — Н-н-нет, мадам! — громко всхлипнул Ремус, обливаясь слезами. — Почему вы были на улице в таком виде? — она с подозрением оглядела их лёгкую одежду. — Джеймс с— с Сириусом кидали друг другу мяч в спа-спальне, и он в-в-вылетел в окно. Мы п-пытались его найти. — А почему у вас было открыто окно? Э-э-э... — Д-джеймсу должна была прийти п-посылка от— от родителей. Сова где-то задержалась... — Ремус ещё раз громко всхлипнул. — Понятно. Что ж, давайте попробуем спасти мистера Петтигрю. Вам я пока ничем не могу помочь, придётся обратиться за средством к Горацию. — Помфри повесила на дверь записку, в которой говорилось, что медсестра скоро вернётся, и последовала за мальчиками на улицу, где они вскоре нашли Питера и стоявшего над ним Джеймса. — Кто-то об— облил нас из окна К-клейким раствором! — быстро сказал Ремус, чтобы Джеймс случайно их не выдал. — Что? — удивление в голосе Джеймса прозвучало довольно фальшиво, но Помфри, спешившая к Питеру, не обратила на это внимания. Увидев, как Ремус с Сириусом приклеились друг к другу, Джеймс рассмеялся и принялся размахивать руками, пытаясь удержать равновесие. Его ноги не двигались с места. — Ты тоже прилип? — ухмыльнулся Сириус. — Да, — проворчал Джеймс. — Побежал на выручку Питу и застрял. Слишком холодно, чтобы разуваться. С помощью заклинания Помфри взрыхлила почву под Питером и помогла ему подняться на ноги. С куска дёрна, прилипшего к его спине и боку, осыпались комья земли. Тем же заклинанием медсестра освободила и Джеймса. — Побудете в больничном крыле, пока не закончится зельеварение. Уверена, у Горация найдётся, чем растворить клей. По пути обратно в замок Ремус испытал большое облегчение, что это случилось в пятницу, а не на следующий день, поскольку суббота была первым днём полнолуния. В больничном крыле друзья расселись (Сириус с Ремусом неловко протоптались на месте целую вечность, прежде чем им удалось втиснуться в кресло; для этого Ремусу пришлось отчасти сесть Сириусу на колени), и стоило Помфри вернуться в свой кабинет, как Сириус заговорил. — Вы бы только видели Ремуса, он был бесподобен! Начал рыдать как по щелчку пальцев, она точно купилась! — насколько Ремус мог судить, его актёрские способности действительно впечатлили Сириуса, сердце у которого заходилось в бешеном темпе. — Хорошо постарался, приятель! — Джеймс показал ему большие пальцы. — А как быть с котлом? Если выяснится, что у Сириуса его нет, будет подозрительно, — Питер болтал ногами в воздухе, и от него во все стороны разлеталась грязь. — Твоя правда... — Джеймс потёр подбородок и подскочил на ноги. — Если она вернётся, скажете, что я пошёл в туалет. Скоро вернусь! — И он выбежал из больничного крыла. — Ты и правда был бесподобен, — сказал Сириус Ремусу. — Не знал, что ты можешь расплакаться по желанию. — Ремус только пожал плечами. Он и так был на грани, так что это не составило труда. — Это может нам пригодиться... — Сириус фыркнул и склонился вперёд, посмеиваясь. — Если мы опять во что-то влипнем! Питер рассмеялся, и застонавший было Ремус последовал его примеру. Вскоре вернулся Джеймс, который шёпотом поделился, что котёл прилип к земле, но ему удалось его выкопать и спрятать в одном из секретных проходов. Друзья болтали в ожидании преподавателя зельеварения, но когда тот всё-таки появился, то он был не один. Пока профессор Слагхорн аккуратно протирал кожу и одежду мальчиков смоченной в растворителе тряпицей, профессор Макгонагалл возвышалась над ними со строгим выражением лица. Россказни Ремуса впечатлили её куда меньше, чем Помфри. — Вы думаете, мы сами это с собой сделали? — спросил Сириус. — Облились Клейким раствором смеха ради? — Я бы не удивилась, — пробормотала Макгонагалл, но уже не так уверенно. К большому облегчению Ремуса, их с Сириусом освободили первыми, и он тут же отстранился. Из-за такого долгого физического контакта с другим человеком сдерживать рвавшегося наружу волка было практически невозможно, и Ремус наконец-то вздохнул свободнее. Он знал, что остаток дня ему надо побыть в одиночестве, и когда их отпустили из больничного крыла, не пошёл на ужин. Вместо этого Ремус вернулся в спальню, взял подушку и одеяло и устроился под кроватью, где и заснул.