Язык фей

В школе день прошел, как обычно: неприязненные взгляды с гриффиндорского стола, перешептывания. Кажется, все уже знали о том, что Грейнджер пленница в Малфой меноре. Драко молчал. Когда его спрашивали о вылазках Пожирателей или о собраниях, он просто смотрел на спрашивающего холодным взглядом. Крэбб и Гойл остались в Малфой меноре, и в школу возвращаться не собирались. Драко посматривал на младшую Уизли, раздумывая, как лучше с ней заговорить. Она смотрела на него с такой ненавистью, что становилось не по себе. После уроков Драко отправился в библиотеку. С тех пор, как к власти в школе пришли Кэрроу, это место стало очень непопулярным. Сюда и раньше не приходило много людей. Но теперь только редкий ботаник забредал сюда, или какие-нибудь младшекурсники прятались здесь от наказаний. Библиотека напомнила ему о Грейнджер. Конечно, Типпи за ней присмотрит. Но если кто-то решит взяться за нее… если тетка решит проверить ее память… Он довольно долго сидел один, изучая книгу с рецептами зелий. — Что ты делаешь в библиотеке? — перед ним стояла Панси, и в ее руках не было ни книг, ни учебников. — Учусь. — Учишься? — На лице Панси появилось выражение, которое ясно говорило о том, что она не верит ему. — Ты тут из-за нее? — Из-за кого? С тех пор как он провалил задание Волдеморта на шестом курсе, Панси с ним почти не общалась. Она забыла о нем так быстро, что Драко был уверен — никогда никаких чувств у нее к нему не было. И так как это было абсолютно взаимно, то Драко совершенно из-за этого не расстраивался. Она использовала его, когда ей это было нужно. Он использовал ее. Взаимовыгодное сотрудничество. Хотя было в этом что-то отталкивающее. И сейчас, когда Панси села с ним рядом, так близко как не садилась давно, ему захотелось отодвинуться. Если кто-то на него нападет или его возьмут в плен, Панси и пальцем не пошевелит, чтобы его выручить. — Это правда, что ты попросил для себя Грейнджер? — Кто сказал? — Винс рассказал на каникулах. Но вообще все об этом говорят, даже гриффиндорцы. Драко и раньше подозревал, что Поттер постоянно на связи со школой. Поэтому все давно знают, что случилось в Малфой меноре. Поэтому Уизли и бросала на его ненавидящие взгляды. — Грейнджер работает на кухне в Малфой меноре, — ответил Драко. — Зачем она тебе? Драко рассмеялся. — Она просто моет посуду, Панс. Она попалась вместе с Поттером и Уизли. Они сбежали, а она осталась в подвале. Драко в общих словах рассказал ей, что случилось в тот день, умолчав о своей роли во всем этом. — А зачем ты попросил ее себе? Драко хмыкнул. — Чтобы поиздеваться над ней. Разве она это не заслужила? — Конечно, заслужила. Драко вспомнил глаза Грейнджер — гнев который в них пылал, когда она уходила из его комнаты. Панси улыбнулась, видимо, довольная его ответом. — Будь осторожнее, — сказала она, — гриффиндорцы постоянно на тебя косятся. — Я заметил, — усмехнулся Драко. — Они что-то замышляют. А потом она придвинулась к нему и положила ладонь ему на бедро. — Прямо здесь? — поднял бровь Драко. — В библиотеке никого нет. Я проверяла. — Прости, Панс, я слишком занят учебой. За всю неделю ему ни разу не удалось поговорить ни с кем с Гриффиндора. На него бросали косые взгляды, и вообще обстановка была хуже некуда. Невилл как будто с катушек съехал, а ведь был таким забитым в младших классах. Уизли всегда была в компании подруг. Зато сам Драко получил нагоняй от Кэрроу, потому что не смог применить Круциатус к первокурснику. В пятницу, уже потеряв всякую надежду связаться с Поттером, он возвращался из библиотеки в подземелья. Он шел один — и вдруг из ниш в него полетели заклинания. Он только успел повалиться на пол. Увидел нападавших. Поднял руку с палочкой и волна заклятий накрыла коридор. Лонгботтом, Финниган и младшая Уизли — все остались под заклятием недвижимости. Драко сам не понял, как у него получилось так ловко обездвижить их всех. В его палочке словно прибавилось скорости в двести раз. Он услышал голоса. Кто-то бежал им на помощь, а может, это были дежурные. В любом случае, он не хотел, чтобы его поймали и навесили на него какое-нибудь наказание. Драко вскочил и побежал. Далеко убежать он не смог. В коридоре звучали голоса и шаги — и Драко узнал голос Уизли. Драко застыл. Это был его шанс. Он вышел из-за угла, поднял руки с палочкой. Сколько же их тут собралось… — Слушай, Уизли, мне надо увидеться с Поттером. Да послушай же ты… Вместо ответа его ударило заклинанием. Задело только мантию. Но его сбило с ног. Драко откатился. Достал из кармана брюк плоскую коробочку, которая всегда была при нем. Мысленно послал всех на три буквы. И дотронулся до портключа. Портключ перенес его прямо к воротам менора. Ветер поднимал на дорожках пыль. Собирались тучи. Пахло особенно, по-весеннему. Колокольчиками. Драко перевел дыхание. Отряхнул мантию. И когда ворота отворились, он отправился в дом. У дверей стояли оборотни. Видимо, их поставили недавно. Когда он уезжал в школу, их еще не было. Отлично. Кроме защитных барьеров, которые были выставлены вокруг дома после побега Поттера, решили поставить еще и охрану на вход. Еще одно препятствие для Грейнджер. Даже если он снимет с коридора чары и она сможет спокойно передвигаться по дому и попытается сбежать, на выходе она встретит оборотней. Без палочки ей нечего и стараться. Драко сначала встретился с мамой. Сказал, что упал с метлы на тренировке по квиддичу и поэтому вернулся. Она как будто даже обрадовалась, что он дома. По крайней мере ничего не сказала. Драко обнял ее, и она нежно ему улыбнулась. Затем Драко сразу же отправился на кухню узнать, в порядке ли Грейнджер. В коридоре ему встретилась Беллатриса. — Хогвартс — жалкое подобие школы? — рассмеялась она, оглядывая школьную мантию, которую он не успел снять. Беллатриса использовала легилименцию, и сейчас легко без помощи палочки прочитала то, что он думал на шестом курсе о Хогвартсе. Впрочем, и сейчас у него не лучшее мнение о школе. Особенно после того, что с ним случилось. — Вернулся к своей грязнокровке? — Вернулся к маме. Беллатриса снова копалась в его голове. Но Драко мог с помощью окклюменции слегка менять свои мысли и воспоминания. Он представил в своей ладони кудрявые волосы Грейнджер вместо гладких волос Панси. И тетка попалась на приманку. — Не ври. Ты соскучился по своей плохой девочке, — расхохоталась она. Драко усмехнулся. Пусть думает так. Тетя осталась в коридоре, а он зашел на кухню. Грейнджер стояла у раковины и мыла посуду. — Наконец-то грязнокровка Грейнджер на своем месте, — сказал он громко, на случай если Беллатриса слышит его. Грейнджер подняла на него взгляд, и ее глаза вспыхнули. — Я лучшая ведьма своего курса. Поэтому я тут, Грейнджер. Чтобы вернуть тебя твоим идиотам. — Ты лучшая посудомойка на моей кухне, — ответил он, разглядывая ее обнаженные руки, по локоть покрытые мыльной пеной. Она остановилась взглядом на его мантии и сказала: — В Хогвартсе веселее, чем дома, Малфой? Практикуешь Круциатус на первокурсниках? Лучше бы она заткнулась. Она сама не понимает, как ей повезло, что тетка не полезла читать ее мысли. — Попридержи язык, — ответил он. — Не выводи меня из себя, Грейнджер. Я знаю разные значения слова «повеселиться». Кажется, подействовало. Грейнджер резко замолчала. Да и Беллатриса, если слышала их перепалку, осталась бы довольна. Гермиона дернулась — и тарелка, которую она мыла, выскользнула из рук. — Грейнджер, не рискуй, — предупредил он, видя, как она поднимает осколок, словно оружие. — Это тетин любимый сервиз. Я буду ужинать у себя, — бросил он эльфам. — Она принесет. Драко произнес заклинание. Осколок вылетел из рук Грейнджер — и разбитая тарелка собралась. Оставив Гермиону на кухне, он отправился к себе. Хотелось скорее снять школьную форму, принять душ и отдохнуть. Драко снял мантию, бросил на стул и отправился в ванную. Плечо болело после падения ужасно. Выйдя из душа, он переоделся. Зажег в камине огонь и сел в кресло. Усталость накатила внезапно. Весь этот день был слишком, слишком долгим. Битва в коридоре, перемещение, стычка с Грейнджер. И он ещё зачем-то позвал ее к себе! Возможность передать информацию Поттеру он упустил. Он остался с Грейнджер один. И никакой помощи извне не будет. От Крэбба и Гойла тоже помощи никакой. Даже больше, Драко был абсолютно уверен, что Винс сдаст его при первой же возможности, чтобы выслужиться перед Темным лордом. Оставалась мама. Но Драко не мог впутывать ее во всё это. Она не должна переживать за него больше, чем она уже переживает. Их встреча, когда он вернулся, была такой короткой! Но Драко не мог не заметить, как мама обрадовалась, что он дома. Драко размышлял, пока не услышал, что дверь отворилась. — Подглядываешь, Грейнджер? — сказал он, почувствовав ее взгляд. — Как ты узнал, что это я? — Грейнджер вошла и поставила поднос на стол. — Кто еще, кроме тебя, войдет в дверь, — произнес он. Отец заходит через камин. Мама сначала пришлет Типпи. Грейнджер продолжала стоять, и Драко предложил ей сесть. Она смотрела на него несколько секунд, не двигаясь, а потом отодвинула мантию, которую он оставил на кресле, и села. — Где ты был? В Хогвартсе? Драко вспомнил школу. Бешеную стычку. А Грейнджер, конечно, что-то хочет выведать. Наверное, хочет узнать про своих друзей. Да он сам не знает, где они. Знал бы, давно бы передал ее им. — Скучала по мне, Грейнджер? — Совсем не скучала, — ответила она, — но, кроме тебя, тут не с кем говорить. Ему, впрочем, тоже. — А как же твои любимые эльфы? — Они считают, что это мы убили Добби. — Это они рассказали, что Добби умер? — Да. — Что еще они рассказали? Что утром я таскаю их за уши, а вечерами бью палкой? Это было даже смешно. — Ничего, — ответила она, — они вообще со мной не говорят. — И они правы. Это вы убили его. Вы убили Добби. — Неправда! — Зато ты теперь знаешь, что твои дружки убежали, и не станешь доставать меня вопросами. — Так ты их бьешь? Она про эльфов? Опять будет учить его жизни… — Так же как пытаю тебя Круциатусом. — Драко посмотрел ей в глаза. — Как ты думаешь, раз уж ты решила вспомнить школу, — он перевел взгляд на огонь в камине, — если человек совершает плохой поступок во имя добра, является ли этот поступок добром? — Если этот поступок принесет добро, — сказала она. — Я так и думал. Значит, мне просто надо было присоединиться к хорошим парням. Всего-то. — Ну да. — Значит, если бы я был с хорошими парнями, то я мог бы следить, вынюхивать, обманывать… — Драко передернуло. — …ломать нос, посылать сектумсемпру… — Ты просто получил по заслугам, Малфой, — в ее голосе послышались привычные высокомерные нотки. О, он прекрасно помнил все ее приключения в школе, которые увидел в ее памяти. И раз уж она сама совершала ошибки, то почему осуждает его? — То есть ты полностью, абсолютно, нерушимо уверена в том, что ты была права? — Абсолютно! — Что и следовало доказать. — Не лучший разговор для свидания перед камином, если, конечно, встреча с Грейнджер хоть как-то подходит под понятие свидания. Но Драко несло: — Значит, мне надо было сломать тебе нос, как ты сломала мне? Чтобы и ты получила по заслугам. — Ты бы не решился, Гарри и Рон… Ну конечно, Поттер и Уизли ее бы защитили. — Нет, я спрашиваю, я должен был сломать тебе нос? — Ты заслужил тот удар, ты приговорил к смерти гип… Ну конечно, дело в гиппогрифе. Драко тогда сам сглупил. Животное надо было просто отпустить на волю, где ему и место. Но Драко, обозлившись на то, что гиппогриф ранил его и ему не удалось на него сесть, решил идти до последнего. Он сам в глубине души понимал, что поступает слишком жестоко, но, однажды начав, остановиться не мог. Но держать опасных животных в школе тоже не было нормальным. Ладно гиппогриф — не самое опасное животное, если его не трогать. Но всё равно даже гиппогрифу не место в школе. — Грейнджер, признайся, ты просто мстила, — сказал он устало. — Я не мстила! Я была на нервах, расстроена и удручена, а ты повел себя… нехорошо. Он вдруг вспомнил, что именно она бросилась к нему на помощь, когда гиппогриф ударил его. А он был тогда таким эгоистичным, что даже не оценил это. И вот… Прошло время, и они сидят перед камином в его доме. И беседуют. Какая ирония… — Грязнокровка Грейнджер в моем доме, — проговорил он чуть слышно. — Ты Пожиратель Смерти, Малфой, — вскрикнула она. — Не ищи себе оправданий. А он и не ищет. Но раз ей так нужно это… Раз она сама повернула разговор в эту сторону. Драко снял запонку. Бросил ее на столик. И стал закатывать рукав: — Смотри, — он сунул ей руку под нос. — Я не хочу, — отвернулась она. — Давай, смотри, Грейнджер. Она повернулась. Протянула руку. Потянула манжет рубашки вверх. Уставилась на змею, а потом ее пальцы соскользнули ему на руку. Драко почувствовал прикосновение. Робкое. Теплое. И он совсем некстати понял вдруг, что она девушка. Девушка, которой он любовался на Святочном балу. Привлекательная девушка, с которой у него не было ничего общего. Кроме их общего врага. Ее пальцы коснулись змеиной головы — и она резко отдернула руку. — Довольна? — Он ухмыльнулся. — Теперь убирайся. — Уйду, но ты должен сказать, что знаешь о Гарри и Роне. — Ничего я о них не знаю, — ответил он зло. — Наплевать мне на них. Грейнджер уставилась на камин. Только бы не полезла туда и не попала в кабинет к отцу! — Даже не думай, сгоришь заживо. Гермиона бросила на него недовольный взгляд и, не сказав ни слова, выскочила из комнаты. Гермиона ушла, а Драко снова упал в кресло. День был слишком долгим, ночь тяжелой. Драко взглянул на предплечье. На него таращилась змея. И он не выдержал. Из глаз полились слезы. Он не вывозил. Он не знал, что делать. Его жизнь и жизнь тех, кого он любит, в опасности. И он снова плакал, как плакал на шестом курсе, когда понял, что не сможет справиться с заданием Темного Лорда, не сможет выбраться из ямы, в которую упал, просто не сможет… Слезы лились по лицу. И в тишине ему показалось, что он услышал звук открываемой двери. Он распахнул глаза — на него глядела Грейнджер. И он ждал, был уверен, что сейчас в него полетит ее ненависть. Ненависть не Сектумсемпра, которая исходит из палочки, но ненависть — это что-то реальное, осязаемое и так же убивает. Драко моментально взял себя в руки. — Ну говори, — сказал он, ожидая ее очередных обвинений или даже насмешек. — Что я должна сказать? — Что ты там заготовила… — Он посмотрел на нее зло. — Давай. — Ты лезешь мне в мозги. — Это ты лезешь мне в мозги. Твои мысли не просто скачут над головой. Они лезут в мою. Но это бесполезно: у меня стоит заслон на чужие мысли и чувства. — Я никогда о таком не слышала. — Еще бы… — Ты блефуешь. — А зачем? — Неужели она не слышала про окклюменцию? — Если у тебя стоит, как ты его называешь, заслон, тогда почему ты решил, что я что-то заготовила. Да у тебя же на лице написано! Ты видеть меня не можешь. И я даже могу понять почему. — А что ты можешь мне сказать, Грейнджер? Что ты можешь думать про одноклассника, который смотрел, как тебя пытают? Я бы хотел сказать, что мне жаль, но ведь тебя это не удовлетворит, не так ли? Что бы я ни сделал, ты не изменишь обо мне мнение. Люди не прощают. Неважно, на чьей стороне воюют люди. Ненависть, которую они испытывают, всегда одинаковая. — Я не собиралась тебя винить. И я не думаю, что ты плохой. — Твоя ненависть ко мне способна спалить дрова в камине. — Он встал. — Я ее рукой мог бы потрогать. — Я уверена, что, если бы у тебя не было каких-то причин, ты бы помог мне тогда с Беллатрисой. Драко сдержал горькую усмешку. Как же он хорошо помнил тот день. Эти вопли, ее боль. Он взъерошил волосы, пытаясь забыть. — Я, правда, не думаю, что ты хотел этого… — продолжала она. — Я не думаю, что ты желал мне зла и что ты плохой человек. — И что же ты думаешь? Она молчала. — Ну же, воспользуйся шансом, дорогая. — Ты хороший, Драко. Глупая лесть. — А зачем я должен тебе помогать? — спросил он. — Потому что ты хороший человек. Он отошел к столику с огневиски. Хорошим его всегда считала мама. Всегда. Но хорошим он не был. Никогда. И во всем, что случилось, виноват он сам. — Я всегда восхищалась твоим умом. — Драко чувствовал на себе ее взгляд. — И твоей честностью и добротой, — сказала она. Грейнджер переигрывает. Но она сама не понимает, как близка к истине. Только кое в чем она ошибается. Драко отпил огневиски. — Я пойду, — сказала она, — мне завтра рано вставать. — Ты ошибаешься на мой счет, — ответил он наконец. — Я не хороший. — Может, ты просто себя не знаешь, — сказала она напоследок и вышла из комнаты. Драко стоял у камина, а в голове звучали ее слова «ты хороший». Он едва держался на ногах от усталости, и когда он уже решил идти в постель, в дверь постучали снова. Это был Грег. — Давно вернулся? — спросил он. — Сегодня. — Мы тут собрались внизу. Идёшь? Драко взял пиджак и спустился в гостиную, где уже пили огневиски Крэбб, Монтегю и ещё двое Пожирателей, чьих имён Драко не мог вспомнить. Крэбб где-то нашел книжку по темной магии и теперь пробовал оттуда заклинания. Гогот Крэбба, пьяные голоса, жуткая усталость. Потом к ним присоединился Долохов. Алкоголя стало больше. Крэбб стал уничтожать предметы, которые Драко помнил с детства. Самым неприятным было то, что Крэбб легко мог с помощью заклинания что-нибудь разбить или сломать. Но ни разу у него не получилось вернуть всё как было. Ни разу.