Rosenrote- last riual of Gideon Lagat

Гидеон слишком много расходовал магических сил, которые высасывали и жизненную энергию, так как на него легла огромная ответственность за происходящее. И ради его собственной безопасности Юпитер решила таким образом сберечь одного из любимых Божеств. Владычица Юпитер приняла немного ужасающее для него решение — запечатать Божественную Силу Гидеона. Она нарекла его проклятой кангой (которая блокировала его Силу). Он всё еще числился градоначальником Мидаса, оставался бессмертным, но чувствовал боль. Это решение было принято потому, что для всех она считает его виноватым, и лишь он один ответственен за всё происходящее — именно эту правду озвучила Юпитер Божествам, а основную скрыла. Пусть они знают поверхностную правду и винят его, но обязанности «надсмотрщика» с Гидеона всё равно она не собиралась снимать, каким бы виновником он в их глазах не был. Божествам необходимо было восполнять силы, энергию — и восстанавливали это всё они по очереди, на уединённом святом источнике Апатия. Пока одна группа концентрировалась на сражениях, защите и обязанностях, другая восполняла утраченный запас. Прогуливаясь по ночному окутанному Демонами Мидасу, в воздухе витали души, словно огоньки, это были души павших в бою противостоящих Тёмным Силам и простым не в чем не повинным, которые защищали себя, близких людей и подчиненных Гидеона. Он собрал их в мешочек, их было легко собрать, так эти души ещё пребывали в бестолковом состоянии, собственного сознания не имели и были очень слабы, поэтому он с лёгкостью их поймал и перенёсся на берег амойского океана, где он всё ещё пытался найти решение всей проблемы, и совершил обряд упокоения душ. — Летите, летите, — произнёс он, Гидеон, и мягко взмахнул рукой, как бы поднимая огоньки в воздух, и души стали взлетать выше, постепенно исчезая. Это и означало, что они «вернулись на небо». Он ещё долго стоял, глядя на звёзды, когда рядом неожиданно прозвучал тихий-тихий голос: — Ваше Высочество… Гидеон застыл, потом сразу же повернулся на зов и обнаружил, что один маленький призрачный огонёк остался на земле, не поднялся на небо, не рассеялся искрами. Как видно, этот призрак-огонёк оказался сильнее других — у него не только сформировалось сознание, он даже уже мог говорить. Божество подошёл и с интересом спросил: — Это ты только что меня позвал? Ты… меня знаешь? Кажется, огонёк очень обрадовался, что его заметили, и начал подлетать в воздухе вверх-вниз. Судя по голосу, он тоже был совсем юн, и знаком ему. — Конечно, я знаю вас! Гидеон озадачился. — Почему ты остался? Я ведь освободил вас от груза мирского. Неужели я что-то упустил в ходе обряда? Иначе почему после его проведения один огонёк остался? Но призрак, имени которого он не знал, подплыл к нему ближе, остановившись на почтительном расстоянии, и ответил: — Нет. Вы ни в чём не ошиблись. Просто я пока сама не хочу уходить, вот и всё. — У тебя остались неисполненные чаяния? Что-то держит тебя здесь? — поинтересовался Гидеон. Неизвестный призрак ответил: — Да. — Тогда… поведай мне, что тебя держит. Если это не очень трудное дело, я приложу все усилия, чтобы завершить его за тебя, — уверенно произнес Гидеон. — Человек, которого я люблю всем сердцем, всё ещё здесь, в этом мире, — ответил огонёк. Помолчав, Гидеон поинтересовался: — Это твой возлюбленный? — Нет, Ваше Высочество. Мы не были связаны узами брака. Честно говоря… возможно, у него не осталось обо мне воспоминаний. Мы даже почти не разговаривали. Гидеон подумал: «Даже не разговаривали? Но раз так, почему он стал «тем которого ты любишь всем сердцем», который держит тебя на этом свете? Что же это за необычайный красавец, что за великий дар Небес?» Подумав, Гидеон всё-таки спросил: — И в чём же заключается твоё желание? Призрак ответил: — Я хочу защитить его. Часто у таких призраков посмертным желанием было нечто вроде «Я хочу сказать ей о своих чувствах», «Я хочу немного побыть рядом с ней», или даже более жуткое: «Я хочу, чтобы она отправилась за мной следом». Но «защитить»… Такое поистине встречалось редко. Божество застыл в замешательстве и ответил: — Но ведь… ты уже не принадлежишь к этому миру! — И что же? — ответил призрак. — Если останешься по своей воле, не обретёшь покоя, — объяснил Гидеон. Но призрака это совершенно не заботило: — Я согласна вовек не обрести покоя. Маленькая неприкаянная душа оказалась на редкость упрямой. Вообще-то подобные ему в девяти случаях из десяти становятся крайне опасными демонами. Но Гидеон почему-то совсем не ощущал от этого призрака жажды убийства, так что беспокоиться не стал, только сказал: — Но если тот, кого ты любишь всем сердцем, узнает, что из-за него ты не обретёшь покоя, боюсь, это его опечалит, ведь он будет чувствовать за собой вину. Поколебавшись немного, призрак сказал: — Тогда я не позволю ему узнать, почему осталась, и всё. Если она будет часто видеть тебя, то рано или поздно поймёт. А я не дам ему заметить, что оберегаю его, и всё. Тут и сам Гидеон не выдержал — его сердце дрогнуло, растроганное речами призрака. Он подумал: «Любовь, о которой он говорит, не просто слова». Этот призрак наверняка тот, кто с горячим и единственным желанием Защищать пал ради защиты любимого человека. Гидеон неторопливо произнёс: — Эта ситуация разлучила тебя с твоим возлюбленным… Прости. Я не одержал победу. Неизвестный призрак ответил на это: — Умереть за тебя в бою — высочайшая честь для меня. Гидеон в тот же миг застыл. «Умереть за Божество — высочайшая честь для каждого подчиненного». Эту фразу девизом избрал кто-то из подчинённых Гидеона, когда те противостояли Тёмным Силам. Фраза поднимала дух, провозглашая, что пусть даже их ожидает смерть, и эта смерть будет не напрасной, а после они отправятся в обитель бессмертных. Разумеется, всё это было ложью. Гидеон не ожидал, что душа юной девочки, оставшись в мире людей, даже после смерти будет крепко помнить этот девиз. И к тому же произнесёт его с таким торжественным трепетом. Он вдруг почувствовал, как обожгло и заволокло слезами глаза. — Прости, забудь об этом, — сказал он. Но пляшущее пламя призрачного огонька сделалось ярче, когда тот ответил: — Не забуду. Ваше Высочество, я навсегда останусь вашей самой преданной последовательницей. Гидеон с трудом сглотнув, произнёс: — У меня больше нет последователей. Вера в меня ничего хорошего не принесёт, а может, даже навлечёт беду. Знаешь, меня покинули все. Неизвестный призрак, словно принося клятву, сказал: — Я не покину. — Покинешь, — устало выдохнул Гидеон. — Верьте мне, Ваше Высочество, — непоколебимо произнёс призрак. — Я не верю, — потерявший всякую надежду и более того веру, утверждал Гидеон. Он не верил никому, как не верил и самому себе. Для Гидеона тоже важно было восстанавливаться; обезоруженный, лишённый магических сил, он также решил отправиться к источнику духовной силы. И какого было его удивление, когда он, уже готовый погрузиться в медитацию, услышал знакомые голоса, именно самую не слишком спокойную пятерку. Ясон, Рауль, Орфей, Айша, Домина, участвуя в этой про́клятой битве, расходуя силы, отправились в Апатию, а другая шестёрка временно их заменяла. Рауль, который, как всегда, только и твердил правду, горячо поприветствовал врага. Недовольно нахмуренный нефритовый взгляд, наполненный злобой, гневом, очень ярко выразил протест. Он толкнул Ясона за руку, намекая, что этому виновнику не место на источниках, и что они благодаря Гидеону, подтирают за ним дерьмо. Орфей тоже намекнул, что Гидеон поставил под сомнение его репутацию за безопасность Божеств, и что теперь Орфей в лице Юпитер — негодный защитник. — Гидеон, что-то я не помню, чтобы ты занимался «лечением душевнобольных» или расходовал свои силы. Тебе и твоих жизненных сил хватит. А вот нам по твоей вине ещё восстанавливаться и восстанавливаться, — сделал очень точное, но не нужное замечание Орфей. — Юпитер нарекла такого винов… Такого, как ты, проклятой кангой. А это значит, что ты не имеешь права здесь появляться. Покинь источник, ты позоришь одним присутствием нас, — гневался Рауль. Ясон тяжело вздохнул, немного покосился на него, но не поддержал своего верного друга. — Я всё ещё Божество, и числюсь градоначальником Мидаса. Пока что Мидас в моём распоряжении, и обязанности с меня не сняты, — уверенно ответил Гидеон. Рауль усмехнулся: — «Пока что» — это вопрос времени. — Вот именно, — поддержал Орфей. — Гидеон, по-хорошему просим, покинь источник, тем более ты ничего не тратил. Просил только Рауль, остальные пока стояли в стороне и наблюдали за смехотворным Раулевским шоу. Называется, нашёл виновника в числе своих, и теперь отыгрывается. — Я не уйду. Этот источник — не ваши владения, вы не имеете права прогонять меня. — Как видно, Гидеон решил действовать, не считаясь с мнением других, чтобы непременно испортить всем настроение? — добавил Орфей. Гидеон — не мстительное Божество, но он испытывал злость на своих коллег, ему было неприятно, что его считают виновником, предателем, и говорят, что он позорит их. Гидеон съязвил: — Что ж, прогоните меня, коли кишка не тонка. Вот только, как бы вам этого ни хотелось, силёнок всё равно не хватит! Ясон аж мысленно изумился: «Теперь войны ждать между Божествами, вот уж Гидеон молодец, постарался». Рауль обнажил клинок и кинулся на Гидеона. — Рауль, не смей, — воскликнул Ясон, но Рауль отмахнулся. Он решил что с Гидеоном, у которого нет ни магических сил, ни оружия, будет справиться проще простого? Ага, как же, ничего подобного! Даже простой веткой градоначальник орудовал не хуже, чем острым клинком — каждый выпад своей непоколебимой мощью заставлял противника отступать. Спустя всего пару-тройку минут сражения Рауль оказался повержен, а на его защиту встали Ясон, Орфей и Домина. Они не решались теперь приблизиться даже к порывам воздуха, свистящего от ветки в руке Гидеона, от страха поскорее отступили и спрятались за задние ряды. Рауль попытался ещё раз напасть на него с клинком, но внезапно вскрикнул и к нему подбежали. От его крика остальные тоже перепугались: — Что стряслось?! Похоже, их коллега испытывал жуткую боль — закрыв лицо и согнувшись в три погибели, он с трудом проговорил: — Т-только что… какой-то призрачный огонёк напал на меня, ударил по глазам… Это его рук дело? — проговорил Рауль. — Какой ещё призрачный огонёк? Хотите присвоить себе эту территорию — так и скажите, ни к чему пытаться ещё сильнее меня опорочить! — гнев в душе Гидеона сменился смехом. Теперь продолжилась охота на огонек. Звон саблей, клинков и снова внезапно раздался крик. — Схватили! Схватили! Вы поглядите! Гидеон на мгновение замер, увидев, как Божества сбились в кучу, а Орфей держит в руках нечто, изучая заинтересованным взглядом, и поднимая высоко над собой со словами: — Это и правда призрачный огонёк, его пособник! Вот и доказательство! Гидеон присмотрелся и в самом деле разглядел маленький, тускло горящий призрачный огонёк. — Я не знаю, откуда он тут взялся! — в гневе вскричал он. — С чего вы решили, что раз вам попался призрачный огонёк, то это непременно моих рук дело? Призрачные огни — не такая уж редкость! Или что же, на нём моё имя написано?! Рауль, что пострадал от огонька, держась за глаз, ответил: — Да разве стал бы обычный призрачный огонёк кидаться мне в глаза? Если не ты ему приказал, какая тому ещё может быть причина? Гидеон возразил: — Тогда я вот что скажу: вполне возможно, что он — лишь блуждающая душа, которую вы случайно испугали, вот он и бросился в атаку, как оголтелый! Что же это за доказательство? Рауль, первым напавший Гидеона, одним рывком выхватил призрачный огонёк из рук Орфея. — Плевать, кто ему что приказал, с подобными вредоносными тварями следует расправляться не мешкая! Он тут же сжал пальцы, собираясь раздавить огонёк, развеяв душу по ветру. У Гидеона при виде этого вырвалось: — Отпусти его! Градоначальник Мидаса всё-таки не выдержал — он не мог позволить, чтобы чья-то одинокая душа погибла, случайно оказавшись в самом центре этого глупого фарса. Он бросился вперёд и напал на Рауля. Но поскольку ему нужно было отобрать огонёк, пришлось немного убавить пыл, и силы оказались примерно равными. Отчаявшись, Гидеон, неприкаянный, беспомощный, упал на колени и что-то горько проскулил, что очень повергло в шок Божеств, Рауль даже бдительность на миг потерял, и снова раздался крик. Огонёк вспыхнул в руке Рауля, обжигая его, и словно огненный шар огонек покинул источник. Таким образом Гидеон будто спас огонек от неминуемой гибели. Гидеону так и не удалось воспользоваться источником.