Rosenrote- last riual of Gideon Lagat

Душераздирающий плач Мэйко был слышен чуть ли не на весь Мидас, но до этого не было никому никакого дела, так как таких, как она — немалое количество. И так не вовремя вылезшие наружу «плохие» Демоны почувствовали слабину магического барьера, воспользовались ситуацией, учуяли, что происходит и решили нажиться на чужих душах — голодным возвращаться не хочется, покидая мир человеческий. Всё равно у желающих и особо «больных» нет конкретного желания, а так можно и другими полакомиться, пусть даже чьи-то души уже распроданы. Подаренный ятаган оказал действие против «плохого» Демона, только силы оказались слегка не равны, она смогла противостоять им, но спасти родителей не смогла. Они стали жертвами ужасающей твари. В последний раз она чувствовали их присутствие, тепло, услышала их желание, обняла их тела, и даже ятаган окрасился их кровью. Божество прикоснулся рукой к обездушенным телам, увидел, что якобы они должны были стать платой за чью-то хорошую жизнь. Только Демон, заключивший контракт с той самой молодой парой, не собирался отбирать души родителей Мэйко. Она пыталась противостоять этому напору, за что была вознаграждена многочисленными ранами, увечьями, но всё было зря. Опечаленная Мэйко с ятаганом в руках, в свои тринадцать стала свидетелем того, как её родители покинули мир. Мэйко проклинала всех и всё вокруг, почему жертвами стали её родители? За что так с ней мир несправедлив? Что они сделали? За что они расплатились? Она их очень любила, в этом мире они обладали чистой душой, сердцем, большего не требовали и не мечтали, хотя знали, что за большее платят большим. Это были единственные во всем мире люди, с кем ей хотелось достичь чего-то приятного, радоваться каждому дню, но у неё забрали последнюю радость. Их слезы, смех, голоса, тепло — она этого никогда не забудет, и у неё будто вырвали с корнем душу и сердце. Гидеон даже рассказывать не стал, как что случилось. Он расскажет… Чуть позже. И что это дело рук не совсем Демона, а именно человека. С каждым мгновеньем её вид становился мрачней, уродливей; опустошённым и безэмоциональным, и хоть до этого она была скупа на эмоции, а сейчас подавно. А желание родителей, которые благословляли её «жить», не смотря ни на что, сменилось на… Жажду уничтожить всё человечество. Избавиться от этой грязи, лицемерия и всех грехов, истребить людей, открыть глаза Божествам на истинную суть всего, а потом умереть самой, с покрытым Тьмой сердцем и являться всем в самой страшной яви. Сказано и услышано, будет сделано…. В упавшей на колени девушке Гидеон видел весь ужас, отчаяние и боль, растворившиеся в её цветных глазах. И конечно, вслух он не мог согласиться с ней, но принял её сторону на счёт людей. Её желание оказалось самым искренним. Мэйко ответила Гидеону, что не может жить дальше, и ради чего ей стоит жить, какой смысл в её жизни? Когда он услышал её такую ужасающую просьбу, ответил: — Май Дей! Если не знаешь, ради чего жить, живи хотя бы ради меня. Если не можешь найти смысла в жизни, тогда пока что сделай меня смыслом своей жизни, опорой, которая будет помогать тебе жить дальше, — ответил спокойно Гидеон, даже порой сам не понимая, что несёт, главное, чтобы она не совершила глупостей. В этих словах она и обрела смысл своего существования. Она никогда в жизни не станет проявлять эмоции, и будет существовать только ради того, кого должна защищать и благодаря кому она жива. Гидеону — который подарил ей ятаган, окроплённый его Божественной Силой и который уберёг её, и родителям, которые не заставляли избавиться от сабли. Тогда он и стал называть ее Май Дей, так как только она и помогала ему, поддерживала, встала полностью на его защиту. Ему также было одиноко, как и ей. И только в ней он находил исцеление своего одиночества, и понимал, как чужой во всех смыслах, сферах человек — становится своим, близким. А свои отдаляются. Не только Гидеон спасал Мэйко, будто и он сам держался за неё, и чувствовал, что ближе неё у него никого нет. И чтобы она чего не натворила, он решил приютить её у себя в монастырском дворце Эос. Мэйко тогда оценила такое внимание, и Гидеон оказался тем, кого она не собиралась бросать в трудную минуту, особенно когда все против него. После смерти её родителей он стал единственным, и с каждым мгновением он уже врастал корнем в сердце и душу Мэйко, Гидеон становился для неё всем и казался целым миром. Гидеон поведал Мэйко о многом, правда, не вдавался в подробности, и делал это нехотя, боялся ещё больше навредить. Не взирая на тяжесть происходящего, он обязан был её просветить во многих вещах: О кончине её родни, о законах Ада, Божествах, и о том, что происходит. Мэйко одолевали боль, печаль, злость, гнев, слова застревали в горле и она дала волю слезам, которые не скрывали её эмоции. А иногда она и вовсе не дышала. Кто-то решил таким грязным способом исполнить своё желание, а её родители стали платой? И ещё эти «плохие» и «хорошие» свои отношения выясняют. Кому достанется душа? Что вообще происходит? Божества нашли повод для новых порций издёвок над Гидеоном. — Мало того, что Тварей выпустил, не уследил ни за кем, вот уже весь сброд и мусор в монастырь тащишь. Если ты чувствуешь вину за неё, то одной дворняжкой не отделаешься. Теперь и дворец решил разрушить? — Божество Рауль как всегда твердил только правду и ничего кроме неё. Гидеон не чувствовал вину, просто она стала для него единственной, кто принимал его правду. А ещё она искренне защищала его. Две разные сущности обрели понимание друг в друге. — Божества сами ничего сделать не могут и нашли в вас причину, — тихо твердила Мэйко Гидеону. Она встала на его защиту и рвалась против неравных сил в бой. Теперь ей было что защищать и ради кого жить. Мидас терпел потери. И меньше больных не становилось. Гидеон изумлялся, сколько в Аду чертей водится, и все самые разные, так как толкают людей на такое безумство. Люди эволюционируют и рождают хаос. Хотя это было делом рук одного Демона. И на этой войне Мэйко с серебряным ятаганом, окроплённым Божественной Силой, стала щитом Гидеона против того самого «плохого» Демона, которому она пыталась противостоять, защищая своё любимое Божество. Она покидала этот мир, поглощённая тьмой, поселившейся в сердце, которое затаило вечную обиду на людей, и лишь еле выдыхая: — Я защищу Вас. Ваше. Высочество. Я всегда…. Буду. Рядом. Неупокоенная душа, наполненная горечью, обидой, злобой — способ для возвращения в мир человеческий в другом обличье. Жаль только тело искалечил, а душу не упокоил. Гидеон больше ничего не смог сделать. Он впал в уныние, гнобил себя.