Поляморя

Виллоу горела ярым желанием упасть посреди дороги и не идти больше никуда с этим облупленным полукомаром. Анджело же жался чуть поотдаль словно зашуганная пташка, шмыгал носом и иногда кидал на неё один из своих жалобных взглядов. Казалось он до сих пор ничего так и не понял, но как-то не пытался завязать разговор, намекнуть или пошутить, видя и чувствуя одну лишь злость и раздражение от подруги. Мортис выгнал их, как только вместо разговоров начали постоянно встревать палки и камни в виде односторонних оскороблений от Виллоу и возмущений от Анджело, когда как ему самому уже не оставалось и момента чтоб вставить свои пять копеек или как-то усадить их нескончаемые потоки перепалок. И к удивлению болотных друзей, в дом вампира вдруг пришел здоровяк, Фрэнк. Тот был настолько высокий и крупный, что ребята перепугались, распрощались и покинули наконец Пустую равнину. Прошло пару дней с первой ссоры Виллоу и Анджело. Она продолжала таить на него обиду, но по немногу выходила на контакт. Разговаривала, помогала в чем-то, кормила, в конце концов. Анджело тоже мог бы на нее обидиться, на частые оскорбления, безтактные издевательства, но он был слишком мягок для этого, особенно к тому, кто его приютил. В оконцовке он устал от постоянной гнетущей обстановки, стоявшей в доме, и одним вечером посадил Виллоу на стул и уселся перед ней на пол, обхватив чужую руку. Он долго обдумывал это, но каждый раз что-то мешало и он не решался, боясь, что только больше оттолкнет от себя новоиспеченного близкого человека, да, после столького долгого времени полукомар понял, что привязался к этому месту. Он говорил искренне, словно ребенок, который расскаивается перед своей единственной мамой за проделанную пакость, хотя было очевидно, что особой вины его не было, Виллоу сама себе надумала всякого и сама загналась, но Анджело знал, что она ни за что не завяжет разговор об этом, а лишь продолжит, словно колючий еж, пускать иголки и обвинять вокруг все что угодно, но только не себя любимую. Он пообещал, что устроится на работу и заработает денег. Виллоу тогда сильно вогналась в краску и прогнала его, смущенная внезапным наплывом раскаиваний. Она сама толком-то никогда не говорила искренне о своих чувствах, а тут ей насильно впихивают извинения с сожалением, при этом сидя на коленях и держа за руку! Вот только это действительно сработало, и она наконец поверила ему. Ребята вернулись в привычную рутину и занялись обивкой дома от заморозков. Виллоу показывала другу, где рвать нужный пух и лозы, чтоб забивать щели деревянной части хижины, для того, чтобы не просачивался ветер, пыталась нарисовать пример двери, чтобы поставить в дыру, через которую они заходили внутрь, какое-нибуть новое сооружение. Прежде проход ничего не закрывало. Девушка поведала Анджело, что бывшая дверь до того постарела, отсырела, набухла и почернела, что от первого сильного ветра ее сорвало с хиллых петелек и она улетела. Вот только из них двоих в стройке даже у Виллоу было мало понимания, а у полкомара вовсе из знаний был молоток и серп, которые он нарисовал вместе и показал девушке, в истерике повалившись на пол. Виллоу хотела его тогда пиздануть, но видела, что шутки стали его защитной реакцией от факта, что он совсем стал забывать прошлую жизнь, а значит знания и опыт, которые могли бы пригодиться в проектировании двери, уже совсем выжглись из его памяти. Лишние вещи и остальной домашний мусор стали горой копиться на "крылечке" и у входа, стало тяжело заходить внутрь. Они не пытались все это дело прибрать, но лишь потому что Виллоу было плевать, а Анджело не хотел портить идиллию, с которой дом стоял сейчас.       – Сходим сегодня к Эмз? – спрашивает Анджело, глядя на свое пыльное отражение в маленьком оконце. Он вертел головой, осматривая каждый сантиметр своего лица так, как будто видел его впервые. Да, он совсем иссхудал и побледнел, значительно отличаясь от жизни на небесах.       – Зачем? Виллоу храпела в своей любимой кроватке, пришедшая около получаса назад с особого болотьица. Она так и не рассказала ему, что за мальков там выращивает, отмахиваясь и хитро улыбаясь, обещая, что покажет потом.       – Узнать о гадалке.       – Угх... – слышится её бухтение. Она начинала раздражаться при одном лишь упоминании о денежном долге. – Нужно идти, иди сам. А он не хотел.       – Почему ты не хочешь пойти со мной, спящая красавица?       – Потому что эта девчонка стервозная и от нее воняет! – Виллоу накрыла лицо рукой, пропуская румянец от очередного внезапного прозвища.       – От нас тоже воняет...       – Вот не ври, я прекрасно пахну, – возмущается амфибия, но все равно пробует понюхать ворот своего платья, натянув на кулак.       – Ты просто привыкла к себе, так всегда происходит, поэтому кажется, что все хорошо. Думаешь, люди считают запах болот и трясин привлекательным?       – Мне плевать, что их там привлекает! После недолгого раздумия она резко поворачивается к нему, хмурясь.       – Хотя... хочешь сказать, мы воняем и окружающе это чувствуют? Получив утвердительный кивок, она снова легла, но теперь встревоженная. Это что же, Мортис всегда знал, что от нее неприятно пахнет...       – Кошмар! – она вскакивает, напугав Анджело. – И ты только щас об этом говоришь!?       – Тебе разве не говорили об этом?       – Я всегда думала, что они просто пытались меня таким способом унизить... На нее смотрят, немного потупив взгляд. Анджело начинает понемногу убеждаться, что эта амфибия моментами довольно... тугодумная особа.       – Знаешь, а ведь она сто процентов брызгала свои чарующе-удушающие ароматы в особнике на кладбище, – заговорил Анджело, лукаво улыбаясь, но сидя к девушке спиной. – Она ведь жила там раньше. Думаю, Мортис мог бы находить эти запахи настольгическим. На его слова Виллоу задумалась, некоторые зерна были посеяны в её чешуйчатой башке одной умной уловкой полукомарика. Он отлепился от созерцания своего отражения и повернулся, уверенный, что сейчас получит то, что хотел.       – Слушай, я с тобой пойду... Нельзя не узнать знакомую им девушку-зомби; от нее пахло за несколько метров и дальше сплошным шармом вишни и табака, но очень сильно присахаренными. Виллоу морщится, еле скрывая отвращение и жмуря ноздри, а Анджело старается "отключить" свои обонятельные способности и фокусируется на одной конретной мысли. Они прячутся в тени под крылечком, через дорогу от их домика стояло большое здание с множеством окон, откуда и пришла их знакомая.       – Привет, Эмз. Зомбячка помахала, её полусухие губы расплылись в улыбке.       – Ох, привет, зайки! Как у вас? Виллоу скривилась пуще прежнего, не одобряя услышанной кликухи.       – Хорошо, а ты? Ты тут учишься? – Анджело тыкнул на упомянутое ранее здание.       – А, это. Это общежитие. Ну знаешь, сюда я перебралась от дяди. Тут сразу несколько человеком поселяется, по комнаткам.       – Я слышала! – говорит Виллоу и горделиво выпрямляется, – у вас туалет и ванная одни на сотню людей, а еще куча живности по кухне бегает и вы все это жрете, а ещё там никогда не убираются и постоянно ссорятся. Словно, знаете, стервятник срачей. Она не могла отрицать, что следить за чьими-либо перепалками было достаточно увлекательно и потешно. Раньше, задолго до появления в ее жизни Анджело, она гуляла по базарам и рынкам, стравливала по мелочам продавцов и покупателей, а потом хохотала, наблюдая со стороны. Эмз поднимает брови, немного опешив от такого заявления.       – Ты, я смотрю, осведомлена во всех тонкостях общажной жизни. Неожиданно, закончив фразу, зомбячка согнулась, сбивая дыхание в легких, дернувшись и начала кашлять. Честно, кашель был очень тяжелый и сухой, настолько рваный, будто девушка была готова вот-вот выплюнуть наружу свои внутренности. Спустя некоторое время она полностью успокоилась, убирая руку ото рта, на её ладони появилась слизь темного цвета; заметив подобное, она сразу убрала руку за спину.       – Что с тобой, милая? Ты в порядке? К ней шагнул полукомар, протягивая руку, но та отмахнулась, и одним коротким движением из сумочки была вынута салфетка, которая тут же была обернута вокруг другой руки.       – Окей, всё О-К-Е-Й, хах, такое бывает... Так что хотели?       – Тут ситуация одна произошла, – начал рассказ Анджело, но с прищуром оглядел Эмз еще раз. Та лишь понимающе кивала, слушая –С гадалкой. Я к ней ходил пару дней назад. Она нагадала мне всякого. Я хотел узнать, реально ли это? Просто, откуда она может знать про меня какие-то факты? Она даже имя мое сказала, и кое-что личное тоже. Я не совсем понимаю.       – На то она и гадалка, между прочим, что людям рассказывает о всяком. Типа, ну о будущем, настоящем. Иногда она советует как поступить правильно, чтоб в говно не попасть, вот что-то такое.       –А почему ты без меня пошёл? – спрашивает Эмз, пряча салфетку в ту же сумочку.       – Мне хотелось сейчас узнать.       – А ты ей не могла о нем рассказать? – интересуется Виллоу. Эмз наигранно изумляется, кладя ладонь на сердце, аля как ты могла такое подумать?       – Мда. Нет, я с ней виделась один раз в жизни. Вроде как, или когда-то давно еще. В общем, нет! Как ты могла подумать такое?? Она слишком много денег дерет с лишь одной болтовни.       – Согласен, она мне расскрыла лишь шесть карт и взяла двадцать пять тысяч гемов, только объяснив их значение.       – Сколько?! – Эмз поперхнулась, уже по настоящему изумляясь и выпячив глаза.       – Двадцать пять тысяч... ужасно, я тоже думаю, – соглашается Виллоу, кладя руки на бедра и посылая Анджело излюбленный недобрый взгляд. Тот лишь устало закатывает глаза. Эмз же отрицательно покачала головой.       – Да нет, тебя обокрали, комарик! Это грабеж. Она мне три карты расскладывала и всего полторы тысячи гемов. А у тебя в тыщу раз больше! В молчании ребята переглянулись.       – Всмысле? Хочешь сказать, она ему шаров нарисовала?       – Конечно, – кивает зомбячка, призадумавшись. – Вас просто надурили. Ну, оно и понятно, вы же не местные, на любую галематью хлопать в ладоши согласны.       – Не согласны, – отрицает Виллоу, но её игнорируют.       – Что же делать..? – Анджело опустил голову, хватая её по бокам. Надо же было так влипнуть. Неопытность в новом мире довольно скоро сказалась на нём, и ударила очень низко. Он не хотел верить, что люди настолько сильно жаждут этих чертовых денег.       – Я считаю, в полицию обратиться надо. Ну уж нет, решает Виллоу, но тут она не успевает встрять и высказать свое мнение, как Анджело уже соглашается.       – Конечно! Что мне рассказать там?       – Хмм, ну что-то типа "на деньги развод". Заявление напишешь, будут разбираться. Я уже писала однажды такое, на чокнутого парнишку, его на пару суток посадили, а мне компенсация в деньгах, прикиньте.       – А что было? Эмз отмахивается.       – Долго рассказывать, лучше пойдемьте, я проведу до участка. По пути расскажу.       – Я не хочу в полицию... Неужели это единственный вариант погасить долг? Виллоу ноет, с нажимом глядя на Анджело, но тот только пожимает плечами, прикидывая всевозможные варианты в голове.       – Начать работать?       – Нет, – мгновенно отвечает Виллоу и они начинают дорогу. – Из-за тебя, идиота, будем разгребать весь вонючий сор в самой глубокой части озера. Весь путь ребята прошли под болтовнёй Эмз. Виллоу могла поклясться, что у нее на момент, когда они ступили на порог полиции, уже завяли уши. Внутри было тепло, за прежде знакомым столом сидела Шериф Шелли, перебирая листы бумаги, перед ней, на противоположном скрепучем стуле, хмурился мускулистый мужчина, с огромной округлой челкой и побитым глазом. Его хмурый, почти дикий взгляд вцепился в вошедших, и глядел он так на них, с такой яростью, будто они убили всю его семью. Шелли подняла свои уставшие серые глаза:       – Вам чего? Анджело набрал воды в рот, приструнился и молчит, так же поступила Виллоу, поэтому Эмз выдохнула, осознавая, что ситуацию придеться взять в свои руки, лишь бы не выглядеть глупо.       – Здравствуйте. Заявление хотим написать.       – На?       – С этих ребят, – она указывает на притихших болотных друзей, – пытаются взять крупную сумму денег. Даже больше чем, не знаю, могли бы клянчить мошенники!       – Вымогательство, – тихо плюет Виллоу.       – Условия договора были? – равнодушно спрашивает Шелли.       – Нет... Но на них весит долг в огромную сумму...       – И о чем тогда говорить, если ни на какие договоры упираться нельзя? Я на простых словах вам ничего не решу! – Шериф возращается к своим бумагам, теряя интерес, вовсе обращаясь к мужчине напротив. – De puta madre, если бы ты умел держать рот на замке, ты бы в такое не влип.       – Они сами полезли...       – Да знаю я твое "Полезли", gallo! Выпил и буянишь, как обычно это и происходит, Булл! Не смотря на весь грозный вид, мужчина поник, сжался под внезапный крик женщины. Его ссутулая фигурка напоминала обиженного мальчика. С коридора, слева, высунулась голова Кольта. Его чуть морщинистое лицо расплылось в улыбке, когда он увидел Анджело.       – Дружище! Я и не ожидал, что ты так скоро вернешься. Идите сюда. Он поманил в коридор, увидев с парнем еще кого-то. Шелли что-то крикнула ему, на что он отмахнулся и провел их в комнату поменьше, но светлее. Это была пристроенный угол, вроде бы кухня.       – Я же просил, не когда Шелли не в настроении. Хотя впринципе она всегда такая.       – Я по делу. Кольт, пьющий в этот момент из кружки, поднял на него вопрошающий взгляд.       – Да, конечно. Что такое?       – Погодите, так это у него ты ботинки взял? – возмущается наконец Виллоу, тыкая пальцем. Этот всплывший внезапно вопрос ставит Анджело в неловкое положение.       – Какие ботинки...       – На чердаке были, – мямлит полукомар, на что Шериф прозревает, видя на ногах парня незнакомое ему старье.       – Аа-а. Так там все старое, ваще не проблема, парень, забирай.       – Спасибо. В общем, помните, я говорил про гадалку? И долг. Моя подруга, Эмз, тоже была у нее.       – Вас, молодеж, я смотрю, легко разводить на бабло. В любую авантюру с головой, а потом пожимаете всякие несчастья. Эмз неодобрительно поморщилась, не соглашаясь с его высказыванием, а Виллоу про себя заржала, вспоминая, сколько им всем здесь было лет. Сам Шериф Кольт походил на 30летнего мужчину, который почему-то был достаточно ухоженный, даже среди ровестников. По его вытертым до блеска носкам лаковых ботинок, глаженной рубахе, застегнутой на все пуговицы, и жилету, который он иной раз поправлял, будто вещь каждую минуту слезала вверх, это все читалось. Столичный мужчина, со вкусом, правда единственный минус - легавый; металлическая брошь со звездой красовалась на его груди, так он её выпячивал. Да и фразы о "молодежи" звучали из его уст довольно забавно, как-будто довольный подросток, пытающийся казаться умнее своих сверстников, говорил об их неопытности.       – Эмз мне рассказала, за сколько гадалка брала у нее расклады на картах. А мне она назвала почему-то очень огромную и странную сумму, – Анджело начал чесать свой подбородок, погружаясь в размышления. – Почему-то.       – При этом, мы никак не можем отдать ей этих денег! Вперед вышла Виллоу, в отчаяньи посмотрев на шерифа. Он с сочувствием кивнул им, отворачиваясь к кухонной гарнитуре.       – Хотите сказать, она вам с наценкой продала свои услуги? А у нее прайс-то есть?       – Я когда заходил, ничего не видел. Протяжно и громко выдохнув, Кольт повернулся.       – Понятно-о. Ребят, ситуация неприятная, я понимаю, но услуги гадалки это такая... неузаконенная вещь. Я не уверен, что можно засудить человека за, условно, клевету в адрес потерпевшего, но на словах, при этом беря плату за такое!       – Сумма двадцать пять тысяч гемов, – поднимает голос Эмз. Ошарашенно раскрыв рот, Кольт опешил.       – Сколько?! Парень, как ты вообще согласился на такое?       – Я не сильно разбираюсь в ценах здесь.       – Ты ещё и не местный. Ясно-о, влип конкретно, – после этих слов вся компания поникла, Виллоу решила присесть, обхватывая свою голову. Такие обстоятельства ей были не по нраву. Анджело стало больно смотреть на ее сгорбленную фигурку.       – Неужели ничего нельзя сделать? Хотя бы цену понизить...       – Я тебе сейчас ничего не скажу... Опять Булл встрял, и Шелли нужно решить его дело. Уличные побои - это всегда волокита с бумагой. Так что до вечера мы заняты... А там уже конец смены. Кольт делает задумчивый вид, уплывая взглядом в окно. Похоже, он никак не хотел решать их проблему. Тогда Анджело решил попробовать кое-что другое. Он подошел к шерифу поближе, слегка наклоняясь вперед и глядя в чужие глаза с полуприкрытым веком.       – Что, если мы зайдем чуть позже и обговорим все детали конкретнее? Когда не будет ни работы с бумагой, ни лишних людей. Кольт, тупо похлопав глазами, заинтригованно сделал маленький шаг к парню. Он вытянул губы трубочкой, почесывая подбородок и глядя в сторону, аля обдумывал что-то невероятно сложное, но Анджело прекрасно "чуял" его сильную тягу и интерес к предложению. Эмз в недоумении глядит на них со стороны.       – Тогда мы сможем, наверное, придумать, как разрешить твою проблемку.       – Где хотите встретиться? Гадалка поставила мне крайний день выплаты 31 декабря...       – Завтра в баре у Барли, мне понадобяться подробности твоей встречи с этой мошенницей. Договорились? На лице полукомара расплывается довольная улыбка, он кивает, сцепляя руки на груди.       – Буду очень признателен, если поможете...

***

       – Анджело, что за херню ты устроил там? Я о тебе чего-то не знаю? При выходе из полицейского участка, Эмз перегородила парню дорогу.       – Ты о чем?       – Ты - гей? Виллоу обернулась к ним, наконец вслушиваясь в разговор. Все это время она была немного обстаргированная от происходящего.       – С чего ты взяла? Зомбячка выставила ладони вперед, пытаясь что-то показать.       – Ну, ты же флиртовал с копом!       – Это не значит, что я гей!       – Это как раз-таки значит, что ты гомик! Парень с парнем просто так не кокетничает.       – Я же хотел, чтобы он нам помог. Эмз отрицательно машет головой.       – Ты мог придумать что-то другое!       – Например??       – Слушай, если он с ним сюсюкался, это не значит, что он из этих, – вставляет амфибия, обращаясь к возмущающейся зомбячке. – Этот нализанный шериф нам бы за просто так все равно не помог, я уверена.       – С чего ты взяла?       – Твой дядя говорил, что он просто тупой. Нам лучше было к той женщине идти, но она как-то... не знаю. А так, мы хоть через него попытаемся что-то сделать, может он даже убедит свою напарницу помочь. Я думаю, она единственная, кто всю работу здесь выполняет.       – И тем не менее, эм-м.       – Забыли. Почему-то разговор сильно выбесил Виллоу, она прошла мимо ребят, становясь равнодушной и направляясь домой. В душе у полукомара засела неприятная мошка, начавшая бить о стенки, словно желавшая что-то сказать.       – Ну и ладно, – зомбячка развела руками, не понимая внезапной враждебности к своим словам. Она распрощалась с ними и ушла.