Поляморя

Выходной день. В жизни наших болотных друзей расписание было лишь звуком, точнее о его существовании даже не вспоминали. Вставали в основном рано утром, делали будичные дела, гуляли и засыпали лишь когда на комнату опускалась тьма, в которой не видно собственных рук. Но Анджело однажды откуда-то взял большой толстый альбом, со всеми месяцами и днями наперед, и принялся зачеркивать каждую пережитую дату. Стена с его добром была уже полностью завешана, а девать остальное некуда вовсе. Виллоу пока не знала что с этим делать, вынося большие ящики на крыльцо. Её новый сосед в крайность обжился. Вроде и хорошо, он ходит довольный, не то, что раньше, а с другой стороны у нее словно не хватало возможности его обеспечивать дальше. В будущем они уже точно не смогут ютиться в маленькой конуре... Но девушку это пока вообще не заботило, она любила откладывать все до последнего.       – Вили, у тебя сегодня планы есть? – подает голос Анджело, стоя в разумьях перед своей излюбленной стеной. Коллекцию ботаники стоило куда-то убрать.       – Да, тебе что? Виллоу валялась, устало ютясь на "постельных" ветках, она обдумывала некоторые вещи. Сегодня она снова идет на Жемчуженку. Перед этим, по согласованному условию, она должна зайти на кладбище, на "вахту" и предупредить о своем посещении хозяина. Её это очень бесило! Ходить под чьим-то надзором, это же полный вздор для независимой натуры амфибии! Но она не могла не отметить, что посещать кладбище было интересно. Мортис постоянно был чем-то увлечен и ей приходилось ходить по дому и искать его. Но в такие моменты он сам её находил, оказываясь то с кружкой дымящего кофе и газетой, то в одном коротеньком сиреневом халате, которое Виллоу почему-то вспоминает до сих пор. Она очнулась, вслушиваясь в болтавню друга.       – Да, если я схожу, а поверь мне, это жизненно необходимо, то вернусь поздно. Я бы еще хотел походить по городу...       – Тебя бездомные собаки загрызут, – Виллоу медленно поднялась, рассматривая свои ногти. – Они кости как раз любят. Анджело смешно пискнул и возмутился.       – Вот же острый у тебя язычок, – он принялся оглядывать себя с ног до головы, ощупывая грудь, плечи и шею. – Вовсе не кости. И вообще, я очень симпатичный!       – Кто тебе это сказал? – Виллоу беспристрасно продолжала.       – Парень в городе! Он сказал, что у меня красивое и стройное тело, – Анджело искренне обижается, но продолжает попровлять не себе вещи, пытаясь убедиться в собственных словах. Виллоу захлопала глазами, а затем поморщилась. Фе, думает она и встает.       – Ладно, я к Жемчугу, ты, – она почти тыкает в озабоченного своим внешним видом полукомара и берет со стола сшитую сумку. – Не делай глупостей и не болтай с незнакомцами. Они все обманщики и воры. Анджело скептически на нее смотрит, но Виллоу лишь снова тычет пальцем и покидает дом. На самом деле Анджело почувствовал себя довольно... уютно? Виллоу часто говорила ему какие-нибуть наставления, всегда строго и сухо, без искренности, но парень ощущал в них её притворное желание защитить. Он свалил собранную часть коллекции в кучу и оставил все на полу. Надо тоже было собираться. На улице было свежо, солнце грело, слабый ветер лелеял от жары. Казалось, день обещал быть благоприятным. Анджело не взял с собой ровно ничего, с учетом того что брать итак нечего, кроме его лука и стрел, но их он посчитал странными нести к Гадалке. Если она умеет предсказывать будущее, то вероятно к ней нужно прийти с раскрытой душой и совершенно раскрепощенным от житейского. Во всяком случае он так считал, потому что на небесах были боги, предсказывающее исход событий его работы. На них он всегда был раздетый и свободный. Довольно занимательный процесс, когда твое тело ощупывают в голубой чистой водице. Может Гадалка будет делать точно так же? В этот раз Анджело шел без карты, Эмз сказала ему, что шатер Гадалки качует с места на место, но основной точке он неизменем. В частности, его можно встретить на Желтой площади, куда парень старался не сувать нос, но судьба его снова привела сюда. Какой отстой, думает он, пародируя услышанное от новой подружки слово. Эмз обещала сходить с ним к гадалке, но он не хотел ждать. На площади толпились люди. Конечно, воскресный день, утро и благоприятная погода, потому Анджело косится от большой толпы, оглядываясь вокруг. Домик Гадалки должен был быть в виде конусной фигуры, словно шабаш, который он видел сотни лет назад где-то в западном полушарии Земли, там он женил вроде как двух кочующих индейцев. Странно, что он никогда не слышал про волшебные способности людей. Новая жизнь открывает ему много нового и интересного. Его взгляд вдруг зацепил смутно знакомый силуэт. Слегка горбатясь, женщина спускалась с большими толстыми сумками по ступеням, под её ногами роптиво жался ребенок. Анджело всматривается в лицо незнакомки и его мгновенно окатывает льдом. Это была подружка Веи. Её морщинистое лицо покрылось еще больше старческими складками, глаза слегка опухли и покраснели. Женщина выглядела куда злобнее и печальнее чем прежде. В его груди вдруг заныло, он печально глядел на её сгорбленный силуэт, почти сожалея её утрате. Была ли его вина во всем этом? Определенно, да. После похорон он многое обдумал. Слова, кинутые некогда живой Веей были сродни кола в сердце. Анджело жил всю свою божественную жизнь с мыслью, что он делал людей счастливыми, наполнял их жизнь яркими чувствами и смыслом жизни. Но оказалось, он вносил не только хорошее, но и нехорошее. Он пока не знал как назвать сей процесс, когда он влюблял одних, но разбивал сердце другому. И скольким он уже так испортил судьбу? А сколько умерло благодаря его способностям купидона? Можно ли назвать меня корателем, если из-за моих рук столько людей ушло в небытие, Боже? Кто-то толкнул парня в плечо. Это было неожиданно и больно, он чуть не упал. Высокий мужчина пихнул его и прошел мимо, грубо бросив:       – Съебись с дороги, гомик! Анджело оцепенел, но только потом двинулся дальше, переваривая услышанное. Значение последнего слова он решил узнать у Виллоу потом, а пока он осторожно передвигался по краю площади чтобы больше никому не мешать. Вдруг перед ним выросло что-то типа палатки, которую он видел на вывеске магазина для охотников. Только она была больше в два раза и материал был мягкий темносиним, слегка блестящим на солнце. Вход оказался завешан плотними слоями и только слабая щель отчетливо намекала как в палатку вообще можно войти. Анджело не стучится, но пролазает внутрь. Здесь было темно и пахло чем-то странным. Отдаленно напоминало чем то вроде духов Эмз, но здесь они скорее были сделаны из растений. Полукомар стоял в темноте пока не шагнул дальше, отодвигая занавес. Открылся вид на небольшое ложе. По прежнему темно, но слабый голубой свет исходил от лампы на единственном столе в этой комнатке. Рядом с ним лежали две большие лепешки, напоминающее маленькую постельку Виллоу. Где-то рядом тихо заиграло, Анджело услышал слабое мычание и бреканье под ухом, словно кто-то постукивал барабан и шептал. Они становились громче, но он разобрать ничего не смог, пока удары не начали заглушать его собственное дыхание. Он закрыл уши и зажмурился. Весь процесс казался издевательством, пока парень вдруг вместо грохота по ушам не услышал очередное мычание, но уже тише и без лишнего шуму. На одной из подушек сидел человек. Он весь был укрыт длинной одеждой, лишь глаза оставались полностью открытими и с любопытством осматривали прибывшего. На шее у незнакомца висело увесистое украшение. Голубой камень, напоминающий глаз, такой же образ Анджело увидел и на руках, на стене и даже в настольном светильнике.       – Вы - гадалка? На вопрос человек прищурился. Считывать его было затруднительно, когда из открытый частей тела были только глаза и кисти рук. Эти же руки вдруг просунулись в складки одежды и вытащили стопку карт. Человек взял их с обеих сторон и растянул, словно тетеву, затем снова сложил вместе, точно прессует. Получается, что гадалка, отвечает сам на свой же вопрос Анджело.       – Ну... Я присяду? – получив очередной ничего не поясняющий взгляд, он подошел и сел напротив. Как только он уселся, на стол было кинуто несколько карт, рубашкой вверх. Анджело рассмотрел их рисунок. Это была нежно голубого цвета колода, по ней кружились линии, сворачиваясь в кольца и переплитаясь маленькими узелками. Из хаотичных узоров Анджело смог узнать только глаз, который был тут везде. Гадалка постукивал пальцами по столу, оглядывая выкинутые комбинации, затем указала на них, упрямо глядя на Анджело.       – Что? – совсем не понимающе удивляется он, пока Гадалка не проводит кистью над столом. – Мне нужно выбрать? Рука исчезает и Анджело осматривает. Чтож, из шести выпавших ему следует взять одну. Он тянется и довольно долго думает, пока за его действиями наблюдает молчаливая Гадалка. Ему казалось от его выбора сейчас зависит очень многое. Его будущее, судьба, его счастье...       – Эту можно? – Анджело тычет в третью карту, и её переворачивают. Это была шестерка трефы. В ответ тишина. И что мне самому значение придумывать, злится про себя Анджело и смотрит напротив, совершенно никакой реакции! Гадалка же тычет снова, оглядывая открывшуюся масть. Анджело дальше открывает еще две карты, шестерку червей и восемь пик. Гадалка забирает открывшиеся масти и откладывает их на край стола, а затем хаотично мешает в руках колоду. Её пальцы довольно быстро доставали стопку карт и складывали вместе вновь, словно колеса паровоза, одни карты то выскакивали, другие поворачивали назад. Полукомар чешется, не понимая, что вообще происходит пока перед ним снова не кладут шесть карточек, снова нужно выбирать. В этот раз он открыл король бубей, шесть червей и туз червей. Гадалка вдруг тихо замычала, собирая выбранные им карты и убрала остальную часть в сторону. На столе оставались открывшиеся масти. Анджело нервно чешет щетинку на подбородке и ждет действий от незнакомца. Наконец тот вдруг заговорил, его голос был бархатистый, тихий, низкий и слегка препивающим, но... женский.       – Вижу, через что ты прошел, бродяга, – говорит Гадалка и берет шестерку треф, – знаю сколько живёшь эту жизнь и сколько тебе предстоит ещё прожить. Ты знаешь, от чего отрекся - от вечной жизни. До конца своей новой вечности гложешьться будешь верностью сего поступка... Анджело похолодел. На его лице исказилось изумление.       – Если, – гадалка берет следующую карту восемь пик, затем шестерку червей, — преодолеешь трудность, с которой столкнешься. Ведь на твои решения всегда найдутся близкие тебе противоречия, главное принять их и простить. Затем лишь обретешь путь, ведущий тебя к счастью и без бремя о прошлом. – Между пальцами Гадалки вдруг завертелась шестерка червей. Она долго время пилит взглядом эту карту, переводя внимание то с её масти то на Анджело. – Встретится тебе на пути соблазн, нетипичный для многих, но ты должен принять его, ведь является это частью тебя, твоей сущностью. Нельзя отрекаться от того, что преподносит тебе судьба, бродяга. Я не осуждаю, – Гадалка вдруг ляпнула эту фразу, странно хмыкнув, и сразу же потянулась за следующей картой, пока Анджело гадает что за "соблазн" может быть. – Король бубей... Лишь через время ты поймешь, какое влияние на тебя оказывают близкие. Тебе это важно, ты окажешься рядом в нужное время и нужном месте. Просто будь откровенен. Анджело молча заглатывает услышанное, пока в его голове мешается каша. Все это было очень интересно и не совсем понятно. Гадалка взяла последнюю карту, глядя ему в лицо. – Анджело, – вдруг называет она его по имени, хотя он прекрасно помнил, что не представлялся. – Очень своеобразную судьбу тебе предстоит пережить, но предстояшие трудности, – она помахала тузом пиков, кладя карту на стол, – должны закончиться. Ты обретешь наконец душевный покой, ради которого спустился сюда, к людям. Лампочка проморгалась, приводя полукомара в чувства. Он обретет покой? В груди пробило кульбит, ведь неужели это именно то, чего хотел бы Анджело сейчас услышать? Обещание, что все будет хорошо?       – Закончим, бродяга. Снова обращается к нему Гадалка, тусуя и пряча свои карты в складках одежды.       – А..?       – Чем будете платить за сеанс? Анджело некоторое время молчит, краем ухо слушая призрачную мелодию, все еще играющую где-то здесь, внутри. Загадочно и успокаивающе довольно-таки. Лишь через несколько мгновений ему приходит осознание, что он ни разу за все время, проведенное на Земле, не держал в руках денег. Уже сильно стемнело, на редкие деревья возле дома Виллоу опустились черные тени, она начала замерзать. Холодеть начало раньше, думает она и собирает в охапку небольшую самодельную сеточку и удочку. Виллоу пару часов мастерила попловки, лопая рогоз, в лесу его было довольно много. На полюбившейся Жемчуженке она не долго сегодня пробыла. Мортиса дома не оказалось, и её встретил Фрэнк, точнее, она, около часа искавшая признаки жизни в особнике, нашла громилу около могилок. Он был в перчатках и с маленькой грабелькой. Фрэнк дал намек, что хозяин был не дома, а куда-то уехал. Виллоу решила наконец попробовать искупаться в озерке, пока никто не видит. Хотелось попробовать здешние воды на ощупь. Она плавала, словно рыбка окунаясь в нежную водную гладь, проплывая от берега с бархатистой травой до самой пещеры. Девушка пока побаивалась суваться внутрь, но была уверена, что найдет там что нибуть редкое, поэтому откладывает обшарку пещеры на потом, когда она прийдет сюда в следующий раз вместе Анджело. Эх, если бы этот кровойпица был так же увлечен плаваньем, думает она, вспомнив, как однажды облила его, пока сидела в болоте на корточках и перебирала водоросли, а полукомар летал над ней и потешался. Анджело потом не мог летать полторы недели. Поднявшись со дна, держа в руках какую-то бирюзовую зелень, она убирает со лба прилипшие волосы и выходит из воды. – Ой, – Виллоу окатывает током, и она как ужалиная падая обратно в воду. На берегу стоял Мортис, пряча лицо под шляпой и виновато глядя в пол. Дело в том, что Виллоу купается исключительно нагишом, одежда сохнет очень долго. И тут, она, по талию вышедшая из воды, натыкается на лишнего человека. Мортис еще любил появляться совершенно неожиданно и в полной тишине. – Ты! Вы... – только голова амфибия торчала из воды, совершенно не зеленое, а побагровевшее лицо вредно бубнило, напоминая ядовитую дикую жабу из далеких джунглей. – Какого лешего вообще! – Сердечно прошу прощения, – Мортис виновато клянялся, но уже через мгновение беспристранно смотрел на нее, словно ничего и не произошло. Виллоу слегка смущенная возвратилась в дом, вспоминая эту ситуацию. Тогда Мортис лишь отвернулся и дождался когда девушка оденется и уйдет. Он специально так сделал, ругается про себя она и бесится на мужчину. Виллоу кидает свои самодельные аппараты на стол, где уже итак лежит небольшая куча других вещей, и закрывает лицо руками, падая на кровать. Пары часов не хватило прокручивать в голове пережитое, она продолжала со стыдом вспоминать в каком виде её застали, и как на нее смотрели. Ей казалось, что-то переменилось во взгляде Мортиса, но она не могла понять что.       – Боже-е! Дура.. Вдруг старая дверь скрипнула. На пороге стоял Анджело. На его лице не было лица...       – Анджело, ты чего? – амфибия поднялась, сразу почувствовав неладное, он выглядел расстроенно и без одного тапка и носка. – Что случилось?       – Виллоу... Тут такое дело, – парень положил ладонь на сердце, почти умоляющи глядя на соседку. Было ужасно неловко ей это рассказывать, но он совершенно не знал, что ему делать! – Мне нужны деньги.