Вот попал, так попал...

И снова все его мысли о Дилисе. Как избавиться от этого проклятья? Да лучше бы он думал об Альмонде, это не настолько плохо, как быть увлеченным стервозным омегой, убивающим детей! Да, в прошлой жизни Лео намеренно выбирал бет, но ориентации он был нормальной, на альф не засматривался. А с детства так и вовсе был помешан на цели завести отношения с милым омежкой. Неизменно блондином с большими глазами и светлой кожей. Да уж, стандарты у него были явно завышены… Но не в этом суть. По идее, смена тела ничего не меняет, подсознательно Лео все так же тянет к омегам и бетам, когда как само тело физически тянет к Альмонду. — Да блять, что за непруха? Головоломка какая-то, — у него уже голова кипит от размышлений и попыток понять самого себя, свои реакции, поведение. Лео озадачен этим. Но в любом случае, с омегой у него ничего не может быть. Тем более, с таким противным вертихвостом, как Дилис. Но тот поцелуй… не выходит из головы. А теперь еще и Альмонд лезет к нему при любой удобной возможности. Намекает на секс, хотя, его намеки вполне себе прямые. Берет и тащит в постель. Лео уже устал придумывать отговорки. А еще он немного позабыл о самой главной проблеме, которая, вероятнее всего, сейчас находится у него в матке. — Сраная зигота, или ты сама оттуда выходишь, или вытащу силой, — возмущается Лео, хлопая себя по животу так, словно трехдневный ребенок может его услышать и понять. Он слышит громкий стук в дверь и вздрагивает, прекращая свое бесполезное занятие. В дверном проеме появляется… Дилис. Вполне здоровый, полный сил. Выкарабкался, скотина. Правду говорят — плохие люди живут долго. — Чего надо, припадочный? — Ты рылся в моих личных вещах, — заявляет Дилис и проходит резко внутрь, опять недовольный, настроен на скандал. Да сколько можно, а? Он что, специально ищет повод? И так настроил против него гарем… — Ну да, рылся. И? Я же ничего не взял, — пожимает плечами Лео. Как вдруг ему в руки что-то летит, он еле успевает это поймать. Держит маленькую бутылочку в руках и скептически осматривает. — Это яд… — Средство для аборта, — перебивает Дилис. — Выпей, и ребенок сгинет. Мне не нужно, чтобы ты рожал. Ясно? Пей при мне. Это приказ. Этот омега непреклонен, взгляд у него повелительный, стальной. И Лео бы поспорил, если бы ему самому не было выгодно избавиться от пузожителя. И чего Дилис такой злющий? Недавно был болен, при смерти звал его по имени, искал его лицо среди слуг, а теперь пришел и швыряется настойками? Ну да, папа этого омеги был прав: Дилис не умеет выражать чувства, как надо. Не поймешь, что у него на душе. — Вот подсобил, так подсобил, — усмехается Лео. — Спасибки, змеюка. Выручил. Он открывает жидкость, нюхает, действительно резкий запах, напоминающих смесь полыни с чем-то еще. Он, не раздумывая, опрокидывает добрую половину. За раз. — Фу… ну и гадость, даже пицца с ананасами вкуснее, хоть я терпеть ее не могу, — жалуется Лео, он сам подходит к четвертому супругу и хлопает его по плечу. Дилис словно шарахается от этого касания, смотрит ему в глаза. Облизывает губы. И снова это мимолетное притяжение, Лео всматривается в его светлое лицо и словно узнает, словно он видел его задолго до их встречи в этом мире. Но где? Что за дежавю он испытывает? — Один хрен я рожать не собираюсь. Никто из слуг не принес мне настойку, так что я действительно благодарен тебе. И я серьезно, спасибо. А теперь можешь идти, — прокашливается Лео и указывает на дверь, но Дилис вдруг берет его за руку и прикладывает к своей груди. А его сердце так быстро стучит… — Что ты пытаешься мне сказать? У тебя тахикардия? — Мое сердце всегда так бьется, когда ты рядом, — поджимает губы Дилис, выдавая самое неожиданное из всевозможных вариантов. — Если тебя хватит инфаркт, я тут ни при чем. Держи свою тахикардию при себе! Дилис шумно сглатывает и подходит ближе, но Лео отступает и указывает на дверь. — Кажется, ты нездоров, четвертый супруг. Болезнь повредила тебе мозги, иди проспись. Мне пора, у меня вообще-то есть дела с Альмондом, — ищет повод избежать его компании он. И у него выходит, Дилис скрывается за дверью, гордо вздернув подбородок, явно уязвленный тем, что его отшили. Что это было? Его кадрил омега? Да разве Дилис не ненавидит его? Он же пытался его убить, подкинув змею или сбросив с лошади! А теперь вдруг проворачивает с ним эти свои омежьи уловки? «Бьет, значит, любит» — это про него… Только вот такой поклонник Лео и даром не нужен, он еле как от Альмонда отбивается. Позже ему приходится пойти к мужу, дела обсудить, наконец поговорить о насущном, а не о постельных утехах. Этот султан какой-то озабоченный, особенно когда Лео появляется рядом. Он стучит в кабинет мужа, проходит туда, как к себе домой. Альмонд сидит хмурый, читая послание, явно с не очень хорошими новостями. Даже не сразу обращает на него внимание. И пока тот так увлечен, Лео ворует у него сигару прямо из-под носа, поджигает и затягивается. Он уже привык к крепкому табачному куреву, больше не кашляет, как раньше. Лео наслаждается горьковатым привкусом во рту, выдыхает дым. Смотрит на напряженного альфу, обходит стол и садится на подлокотник кресла. — Плохие новости? — Нехорошие. Ланены собрали большое войско, уже приблизительно втрое больше нашего. Не знаю, что они собираются сделать, на какую провокацию пойти, но это точно произойдет скоро. Они кучкуются у границ моих земель, ждут приказа. — Король не одобрит, — качает головой Лео, продолжая курить. — Им нужно сделать что-то такое, за что они могут доблестно отомстить вам. Только так Дайко позволит им развязать новое военное столкновение. Полагаю, они убьют меня и сделают вас виноватым. — Это самая вероятная из версий. Поэтому, отныне за территорию поместья ни ногой. Вы не будете покидать дом до тех пор, пока ситуация не станет более безопасной. Я не собираюсь вас терять, — Альмонд поднимает на него взгляд карих глаз и приобнимает его за талию. Пересаживает к себе на колени, прислонив плотно к груди. Его тепло успокаивает. Лео даже не пытается вырваться, он смирился, что этот абьюзер посягает на его личные границы. — Но я же собирался ехать в их логово, чтобы добыть еще оружие, — хмурится Лео, потушив сигару и положив ее на стол. — Я не боюсь, я уже умирал, это вообще не больно, я даже понять ничего не успел. Кхм, то есть… Меня же тогда едва не придушили. Мне кажется, я умер и вновь воскрес. — Вы же тогда упали и ударились головой, — не понимает Альмонд. — Вы в это поверили? Скорее, меня ударили головой о стену и пытались задушить, судя по следам на шее. Видимо, я не соглашался стать частью их плана и пойти против вас. Прошлый я, до потери воспоминаний, был благосклонен к вам, так говорят мои слуги и нянь. Так вот… — Вы никуда не поедете, — сжимает зубы альфа, его запах всколыхнулся, словно тот разозлился. — Ваша жизнь важнее оружия. Я не собираюсь использовать вас в своих грязных играх. — Раньше использовали. — Это были вынужденные меры. Но сейчас другая ситуация, другие условия, да и мои чувства к вам тоже изменились, — шепчет Альмонд ему на ухо, начиная томно дышать и опалять горячим воздухом. Целует его в висок. Лео терпит, как независимый кот, которого насильно целует любвеобильный хозяин. Он даже закатывает глаза. Альфа обнимает его, держа рядышком, окружая теплом и терпким феромоном. — Так вот, — продолжает Альмонд. — Они что-то задумали. Мои люди активно занимаются разработками нового оружия по вашим эскизам, но им нужно больше времени, чтобы понять, как можно сделать подобную модель. Я приглашу их сюда, чтобы вы подробнее им обо всем рассказали. Но даже будь у нас более мощное оружие, более подготовленные люди, все равно мы в меньшинстве. У нас недостаточно военных. Я не могу забрать людей из деревень, кто тогда будет вспахивать поля? Как раз время жатвы, сбора урожая. После посев озимых сортов зерновых культур. Весной — обработка полей и так далее… Я не смогу забрать тех, кто не держал в руках ничего опаснее топора и вил. — Вы поступаете благородно, и да, иногда важно не количество, а качество. Войско Ланенов состоит в основном из деревенских плохо обученных солдат, когда как ваши — профессионалы, которые занимались этим чуть ли не с детства. Добавить к этому оружие, раздуть слухи о его смертоносности, и, — вуаля — вы становитесь победителем. Главное, наделать шуму, создать видимость сильной армии и мощного неизвестного ранее оружия. И они побоятся сунуться. Кто в здравом уме будет лезть на более сильного противника? — Вы мудры, мой дорогой, — усмехается Альмонд и кивает. — Ваш ход мыслей мне нравится, вы совершенно правы. Без вашей поддержки и драгоценных советов мне было бы гораздо тяжелей. Я чувствую, что в будущем смогу вам доверять, как самому себе, — обнимает его крепче, поворачивает голову набок и вдруг целует в губы. Лео не отстраняется, но и не отвечает. Только нервно сглатывает, ожидая, когда Альмонду надоест касаться его неподвижных губ. — Вы когда-нибудь сможете меня полюбить? — Не знаю, — пожимает плечами Лео, снова сглатывая и поворачивая голову, взгляд падает на письма на столе, после на чернильницу и на свечи. Он касается деревянной поверхности пальцами, проводит по ней, но не может отвлечься от Альмонда, который продолжает его бережно обнимать и прижиматься грудью к его тощей спине. — Ваше «не знаю» вселяет мне надежду. Лео не отвечает на его слова, сказанные хриплым голосом, который вызывает мурашки по обнаженной коже шеи и сладкий спазм внизу живота. Тело бушует рядом с привлекательным альфой. Это природа, черт ее подери. Ничего не поделаешь. — Давайте займемся делом. У нас есть темы важнее, не будем же от них отвлекаться, — Лео берет одно из запечатанных писем и вскрывает восковую печать, доставая сложенный пополам лист. Некоторое время они действительно обсуждают будущий военный конфликт и способы его избежать. Они оба не хотят нести потери среди верных подданных, эта война просто бессмысленна. Но не для врагов. Ланенам нужны их плодородные территории, богатые на полезные ископаемые, богатые углем, живностью, плодовыми культурами. Те еще сотни лет назад вдруг решили, что это все должно принадлежать им, с тех пор и точится вражда. Сказание проще простого: испокон-веков люди вели кровопролитные войны за земли, делили и переписывали карты, историю, расширяли или теряли границы своих стран. В этом веке дележка земель все еще не окончена. Да что там говорить — два века спустя люди все еще воюют, словно так и ничего и не осознали, не научились на ошибках предков. Лео никогда не понимал, как можно бездумно тратить людские жизни за дележку клочка земли или ресурсов. Для него это тупо. Ну, нагребешь ты земель, ну, убьешь противников, заработаешь репутацию великого полководца — так ведь в итоге все равно сдохнешь. Толку от обогащения и славы? В могилу ты это не заберешь. Лео делится мыслями с Альмондом, ему нравится, что он нашел того, с кем можно обсудить подобные темы. Они живо разговаривают, словно стали на время лучшими друзьями. Не будь Лео в теле Кая, то так оно и было бы. Но, увы… После изнурительно долгого диалога Альмонд зовет слугу и приказывает принести чай. Уже вечер, они не ужинали, но решают обойтись легким перекусом, тут же, в кабинете. Но после этого Альмонд снова напоминает о своей султанской похотливой сути. Тянет к нему свои загребущие ручки, зажимая у стола. Лео опирается на этот же стол руками, повернув голову на мужа, который прижимается теперь сзади. — Я сделаю вам приятно, — начинает целовать его в шею. — Ваш ум и образованность меня сильно заводят… Вы самый необычный омега из всех, кого я знал, знаю и буду знать… — Мне позвать Дилиса? Он с удовольствием обслужит ваш стояк, — Лео чувствует задницей кое-что крупное и очень твердое. Член мужа упирается в опасную зону. — Я повторю, я для этого не создан. Ждите следующей течки. — Долго, — качает головой Альмонд и снова ластится, как большой леопард, который лишь на первый взгляд кажется ласковым котом. — Не люблю ждать. — Хватит слюнявить мне шею! — Вам нравится, ваш запах стал слаще, вы ведь чувствуете возбуждение, зачем противитесь? — не понимает альфа, повернув его к себе лицом и серьезно нахмурившись. — Такое впечатление, словно я принуждаю вас силой. — А это не так? — хмыкает Лео, потирая шею в местах, где альфа касался его губами, вылизывал и целовал, оставив пару алеющих засосов. — Я не насильник, — отступает Альмонд. — И я хочу, чтобы вы жаждали меня так же сильно, как я вас. — Тогда запаситесь терпением, сударь, и извольте мне покинуть сие помещение, — язвит Лео, отходя от стола. — И запомните, я вам не вещь, мной не получится пользоваться тогда, когда вам угодно. Да, я омега, но я тоже человек, со своими чувствами, предпочтениями, мыслями, принципами. Если вы считаете, что каждый встречный омега должен раздвинуть перед вами ноги, то ошибаетесь. Омеги не скот, который можно насиловать, когда захочется. Не любите ждать — окей, пользуйтесь услугами руки или четырех супругов. — Кай… вы не так меня поняли, — Альмонд пытается поймать его за руку, но Лео уходит. — Подумайте над моими словами. И да, спокойной ночи, — он уходит на пафосе, почувствовав, как сильно задел этого зажравшегося альфача. Неужели Лео в прошлой жизни был таким же? Он ведь тоже считал, что омеги должны давать альфам, когда те захотят… И это, оказывается, отвратительно. Лео уходит к себе, размышляя. Да, это другая эпоха, тут все иначе, нечего сравнивать с современностью. Тут альфы главные, они имеют право на своих супругов, могут ими распоряжаться. Могут продавать слуг, как лошадей, и даже продать собственного омегу другому альфе на пару ночей за отдельную плату. Эти обычаи кажутся дикими, но увы, это его новая реальность, где он — просто разменная монета. И все потому, что родился омегой — словно в этом и есть его проклятие. Лео проникается этой темой, сочувствуя омегам, чьи права сравнимы с правами рабов — они попросту отсутствуют. А ведь два века спустя к омегам тоже относятся с предубеждением, клеймят их шлюхами без причины. Как те чувствуют себя, живя в таком недружелюбно настроенном мире? Лео никогда не задумывался об этом, но сейчас начинает понимать, насколько он сам был тупым и упертым. Его мировоззрение медленно меняется. Но толку? Назад ему уже не вернуться… А тут он ничего никому не докажет. Лео не может усидеть спокойно в комнате. Он уже переоделся ко сну, но все равно не успокаивается, он не все высказал Альмонду. Хочется надавать ему по роже, чтобы тот прозрел, что его папка и няньки неправильно его воспитали. Лео быстро его перевоспитает под себя — и начнет он прямо сейчас. Он вскакивает, берет свечу и идет в сторону кабинета мужа, уверенный, что тот не спит. И да, действительно не спит. Точнее… Лео подходит к двери, приоткрывает бесшумно и сглатывает, услышав звуки секса. Да, ему не послышалось, это явно негромкие стоны, чвоки, тяжелое дыхание и пошатывание стола. Он заглядывает совсем слегка и видит спину Альмонда, которую обнимают чьи-то тонкие руки. Упитанные белые ножки разведены в стороны, между них пристроился нерадивый султан. Виднеются светлые волосы и часть лица. Это Дилис. Черт. Лео немного не вовремя. Вот это видок так видок! Не хватает только попкорна и чипсов... Конечно, он не уходит. Чистый интерес заставляет его остаться и смотреть на это. На то, как любовнички обнимаются, Дилис сидит на столе почти обнаженный, а Альмонд имеет его дырку этим конским членом, двигая ритмично бедрами. Стол скрипит, оба тяжело дышат, изредка издавая стоны. Это… так эстетично смотрится. Они хорошо подходят друг другу… Им сейчас приятно? Лео почему-то чувствует возбуждение, словно смотрит качественное порно. А что? По сути так и есть… Он опускает руку на свой пах, но не успевает ничего сделать, как Дилис его замечает. Их взгляды пересекаются. И с этого момента Дилис смотрит только на него, а Лео не отрывает взгляда от его покрасневшего лица. Альмонд же долбит супруга резче, держа за бедра, сбывает свое немалое возбуждение на более доступном омеге. Лео прикусывает губу. Вскоре они заканчивают, точнее, заканчивает Альмонд. Дилис же соскальзывает со стола, и, ничего не сказав, идет к двери. Лео резко отскакивает назад, прижавшись к стенке в коридоре. Шустро задувает свечу, но в лунном свете из окна рядом все равно заметны его очертания. — Вы куда? — слышится хриплый голос Альмонда. — Мы не закончили. — Я скоро вернусь. Дилис выходит в коридор, прикрыв дверь. Подходит впритык, явно хорошо видя Лео. — Понравилось? — спрашивает, тяжело дыша. — Люблю смотреть порнушку, — сглатывает Лео, по телу пробегают мурашки, но явно не от холода. Запах Дилиса такой сладкий, он сильно пахнет Альмондом… черт. Это же омега! Так не должно быть! Дилис приближается резко, но промазывает, целуя его в уголок губ. Лео сразу его отталкивает. — Ты этим ртом сосал хуи, а теперь целоваться лезешь? Ну, нет, иди ублажай мужа, — возмущается он, разворачивая омегу в сторону двери за плечи и толкая его вперед. Лео рывком вытирает губы и быстро убегает, как делает это всегда, когда его заднице грозит опасность. Не дай Боже, они его втянут в тройничок… Закрывшись в своей комнате, Лео трет губы и вдруг осознает, что все еще возбужден.