Вот попал, так попал...

Но просыпается Лео с тяжелой головой и с сильным дискомфортом в заднице. Он весь в сперме, а сзади прижимается спящий Альмонд. — Что… Лео пробует отстраниться, но ахает от боли в заду. Он не может отодвинуться! Там что-то есть! В холодном поту от ужаса он протискивает руку между их тел, и осознает, что внутри него сейчас здоровенный узел. — Какого хера?! — он толкает невольного любовничка, готов его убить, но мешает положение боком. Его повязали! Как какую-нибудь суку! А перед этим выебали! Лео в шоке не понимает, что делать, его трясет, он снова дергается, но проснувшийся Альмонд хватает его за бедра, придвинув поближе. — Не двигайся, это больно, — мурлычет довольный кошара ему на ушко. Добился своего! Воспользовался! Лео почти ничего не помнит, все в памяти смазано, но судя по тому, что сейчас день, они занимались сексом всю ночь. Он! И другой альфа! Это же позор, Лео не пидорас… Но в анусе застрял узел, который уже начинает уменьшаться. А это значит, что Альмонд не церемонился и кончал внутрь. Но страх залететь не такой сильный, как ужас от осознания произошедшего. — Конченый идиот! — толкается локтем Лео. — Я прибью тебя! Убью! — Да, да, милый, — смеется Альмонд, обнимая его сзади и целуя в ушко. — Убивай, сколько хочешь, только дай поцеловать… — Попробуй! Останешься без губ и языка, зубы у меня острые! — Лео в бешенстве, а альфа все равно смеется и целует его в волосы. — Ты мне нравишься… — Отвали! Лео дожидается того момента, когда узел выскользнет из покрасневшей, растянутой дырочки. Из него сразу вытекает сперма. Лео кидается на мужа и начинает со всех сил лупить его по груди и лицу. Но Альмонд легко останавливает его, схватив за руки и поцеловав — и остается с покусанной губой. — Мой строптивый, — говорит альфа, держа его в своих крепких объятьях. — Теперь точно мой… Я приехал забрать тебя обратно в особняк. Дилис рассказал мне правду о вашей вражде и о том, что сделал это, чтобы подставить тебя. — Ну? И ты его выгнал? — Лео пытается выбраться из его захвата, шевелится, как червь, которого выкопали из-под земли. — Я не смогу. Он поступил ужасно и подло, но он рассказал, что боялся меня потерять, боялся, что ты займешь его место в моем сердце, — рассказывает Альмонд. — Поэтому он пошел на крайние меры. — Оказывается, тебе легко навешать лапши на уши. Да не любит он тебя! Он любит деньги! Впрочем, я точно такой же, поэтому я его понимаю, — кивает он. — Но я хотя бы признаю это, а не пою о великой любви! Ну все, отпусти меня, надоело… Трахнул, а теперь лыбу давишь. Терпеть тебя не могу! Альмонд снова смягчается и отпускает его, Лео вскакивает и садится на край кровати, быстро подбирая одежду. А сидеть-то больно, видимо, Альмонд постарался… Слава Богу, у Лео пробелы в памяти! Так может ничего и не было? Но задница болит так, словно его неделю пускали по кругу девяток негров с конскими членами... Это крах… Он поникает, шок и отрицание проходят, наступает осознание. Глаза расширяются. Лео прислоняет ладонь к губам, она дрожит. Пусть он в чужом теле, но раздвинул ноги, как омега. Стал той самой блядью, на которых плевался. Это потрясает его. Он кусает губы, дышит неспокойно. Шутки шутками, но пора это заканчивать… — Я никуда не поеду. Я останусь тут. — Поедешь. Это приказ, — возражает Альмонд, так и лежит на кровати, едва прикрытый покрывалом в области паха. — Заберу силой. — Альмонд, — Лео решается сказать. — У меня до тебя был альфа. Я нечист. Ты не мой первый, и меня это даже радует. Ну что, избавишься от меня? Но альфа вдруг смеется. — А ты думаешь, я не знал? И шокирует его своим ответом. Лео поворачивается назад и таращит глаза на мужа. Знал?.. Чего? — У меня очень чуткий нюх, я сразу понял, что твой запах запятнан. Я поэтому не смог с тобой возлежать в первую брачную ночь, не хотел брать порченное. Но понимал, что если убью тебя, то навлеку на себя гнев короля и твоих родственников. Я игнорировал твое существование, сколько мог, но ты все равно меня привлек своими выходками и нетипичным поведением. Ты мне понравился, и теперь мне все равно, с кем там у тебя было до меня. Лео сглатывает. Он что, зря боялся? Альмонд с самого начала обо всем знал. Его поведение теперь вполне логичное. Почему Лео сразу не понял? Что ж, это плохо. Альмонда не получится оттолкнуть тем фактом, что он потерял невинность до брака. Теперь эта довольная скотина лежит на его кровати и улыбается во все зубы, заложив руки за голову. Альфа расслаблен после хорошего секса. А вот Лео готов сквозь землю провалиться… Стыд, паника, злость, неверие — все смешалось в одно. Лео теряется, его начинает подташнивать. Он. Переспал. С альфой. В его заду был член! С узлом! Кто он после этого? Как жить? И почему по отрывкам из памяти кажется, что ему было очень хорошо?.. Дурацкое тело! Это худшее наказание… — Одевайся мы выезжаем. Я вчера приказал готовить твои вещи к отъезду, — снова повторяет Альмонд, тоже вставая и начиная надевать на себя разбросанную по полу одежду. — Я не поеду, — растерянно шепчет Лео. Но муж его игнорирует, тот на своей волне. Он выходит из комнаты первым, пошатываясь от накатившей слабости. Лео все еще противно от себя самого. Он даже не мог оттолкнуть его, попросту не хотел! Тело сдалось без боя, и это отвратительно. А что, если омеги тоже могут страдать после того, как отдались тому, кому не хотели? Лео припоминает, что не раз слышал о случаях так называемого изнасилования во время течек, когда альфа выжидал, когда у выбранного им омеги начнется цикл и врывался в его дом, где беспрепятственно занимался с ним сексом. Такое преступление сложно было доказать, ведь все выглядело, как обоюдное согласие… Лео сам смеялся с тех омег, которые пытались потом добиться справедливости через суд. Он, как большинство альф, считал, что если сучка не захочет, то кобель не вскочет. А оказывается… его суждения были неверны. Он сам попал в ситуацию, когда переспал с тем, с кем в здравом уме ни за что бы не лег в одну постель. Возможно, это не совсем изнасилование, но ощущения гадкие. Омеги, которые прошли через подобное, чувствовали себя так же? Лео припоминает, что некоторые из них после этого убивали себя, но он думал, что это просто выдумки… Лео же слишком любит жизнь и себя, чтобы так просто опустить руки, он всегда настроен позитивно, даже в подобной ситуации не дает себе долго унывать. «Скотина, я тебя кастрирую, даю слово! Сделаю из твоего члена шашлык и скормлю собакам!», — думает он, грозно шагая по коридору. Слуги ловят его под руки, отводят помыться, натирают маслами, после чего управляются с его одеянием и прической. Делают из него настоящего красавца. — Ох, как же вы похорошели, господин! Дай Боже, забеременели! — умиляется нянь, сложив руки так, словно молится. — Господи, прошу, снизойди до нас, одари своей милостью и дай Каю родить на свет ребеночка… — Теперь сплюньте три раза, — комментирует Лео, скривив лицо. — Не говорите так! Ребенок — это чудо, данное свыше. Вы продолжите свой род, родите на свет частичку себя. — А у меня спросили, хочу ли я рожать? — изгибает бровь он, посмотрев на воспитателя. Тот пыхтит, как старый дед. — Вы омега, это ваша первостепенная обязанность, это цель вашей жизни, родить и воспитать детей. Именно в этом кроется святость омеги. Вы должны. Иначе зачем вы нужны мужу? Раз он возлег с вами, то желает зачать вам дитя, чтобы вы выносили его под сердцем и воспроизвели на свет маленького наследника Земли Роз… — Что за репродуктивное насилие? А где блядская свобода выбора, а? — Вы опять говорите загадками! Прекращайте баловство, вы почти папочка, и чему вы научите своих детей, какой пример им подадите?.. Вам нужно уже готовиться к родам, а вы сами ведете себя, как малое дитя! Капризничаете и сквернословите! Ух, я за вас возьмусь с новой силой… Лео негодует, ему не нравится, что его телом пытаются распоряжаться, делая из него инкубатор. Если секс с альфой Лео еще примет с горем пополам, то беременность — никогда. Нужно выпить что-нибудь, а то узел дает почти стопроцентную гарантию того, что омега понесет. Вообще, вязка — довольно редкое явление, она бывает только у хорошо подходящей друг другу пары, в которой альфа питает к омеге сильные чувства. Только тогда может образоваться узел, который расширяется настолько, что «запирает» сперму внутри тела, не давая ей вытечь, и увеличивая шансы на зачатие. — Пс, Лил, — Лео отводит слугу в сторону и шепчет ему на ухо: — Мне нужны травки-муравки, которые не дадут мне залететь. — Господин, куда вы собрались лететь? — не понял Лили. — Ну, я имел ввиду, что не хочу быть брюхатым! — Брю... что? Лео тыкает себе в живот и показывает жестом его округленные очертания. И Лили ахает, открыв рот. — Так вы… об этом? Вы хотите избавиться от ребенка? Но это же грех, — качает головой бета, смотря на господина и поправляя за ухо выбившуюся прядь каштановых волос. — И ты туда же. Лил! Не разочаровывай меня. Принеси траву, это приказ. Но Лили бледнеет и качает головой, видимо, боится за последствия, Альмонд ведь не просто убьет его, а измучает пытками за такое. Лео вздыхает, придется искать другие пути получения настойки. Он любыми методами избавится от возможного ребенка. Чтобы он? И рожал? Чтобы из него лезло какое-то непонятное существо, которое потом будет орать, все обсирать, жрать его грудь в поиске молока? Ну, нет. Это издевательство чистой воды. Роды — наказание омегам за их блядство. Ай, блин… он же один из них. А после вчерашнего официально тоже блядь. Ноги ведь раздвинул? Раздвинул. «Но я же не хотел этого», — думает он, оправдывая сам себя, а потом думает, что те омеги, которых насиловали в течку, тоже не хотели… Но их все равно потом окрестили шлюхами. «Ну все, боженька, я все понял, я все осознал! Я был не прав, только верни меня в мое тело. Даже если его уже сожрали черви!» — Лео страдальчески смотрит вверх и выдыхает. Однако его молитвы не услышаны, так как он заслужил гораздо худшего сценария. «В принципе, все не так плохо, как могло бы быть. Я мог проснуться в теле больного сифилисом проститута, или какого-нибудь раба, над которым проводят эксперименты, не дают есть и пить. Есть множество вариантов, но я в теле Кая Ланена из благородной и обеспеченной семьи, муж которого не бьет его и не измывается, а всего-лишь хочет трахнуть», — ищет плюсы в своем положении Лео. Но все равно не успокаивается. Позже приходит Альмонд, довольный, как кот, стащивший со стола котлету. Альфа подходит к нему и берет за руку. — Мой драгоценный, — целует его ладонь. — Нам пора в путь. Вернемся туда, где ваше место. Лео вздыхает, а через миг вырывается и бежит в сторону двери, но слуги вовремя ее закрывают. — Не убежите, — усмехается Альмонд, подхватывая его на руки. Держит так и несет в сторону повозки. — Теперь вы официально часть моей семьи. «Султан ебучий!» — возмущается Лео, пытаясь вырваться. Но его все равно заносят в повозку, усаживают. И везут обратно в гарем. «Нет, я ошибся, он тот еще деспот. Плевать он хотел на мое мнение, он такой же, как все остальные. Я словно вещь в их руках, которую можно погладить или сломать», — раздраженно подмечает Лео. Как же тяжко быть омегой… Это невыносимо! И вот, на горизонте парк и крыша особняка. Они едут мощенными дорожками, мимо озера, речки, мимо небольшого леса. Территория вокруг особняка обширная, есть тут селекционные сорта плодовых деревьев, есть заморские цветы и кустарники. Целый ботанический сад. Лео отвлекается на это, не сразу замечая, что они уже приехали. Альмонд выходит первым и галантно подает ему руку. Лео смотрит на нее в ступоре, но после вкладывает туда свою. Он выбирается и вдыхает свежий воздух. Ему в нос ударяет запах. Запах будущих интриг и приключений. А может все не так уж плохо? У крыльца дома их ждут трое супругов, среди них нет четвертого. Лео поднимает голову на второй этаж, увидев, что в комнате Дилиса шевельнулись занавеси. В окно выглядывает его нерадивый соперник, бледный, все в том же зеленом бархатном платье. Их взгляды пересекаются. И как только это происходит, Дилис исчезает, задвинув шторы.