Вот попал, так попал...

Лео врывается в кабинет мужа без стука и бросает на его стол все, что украл. — Я же говорил, что докажу, — он надеется, что Альмонд Харт поверит в то, что это все настоящее. Это вполне могло бы быть подделкой. Но альфа внимательно смотрит, берет одну. Листает, останавливаясь то тут, то там. Поднимает бровь вверх. — Это я знаю, — кивает. — У меня там в свое время были крыски. А вот это… не знал, — снова кивает и вчитывается. Лео даже становится интересно, он подходит ближе и заглядывает, там описывается оружие, нарисованы схемы новых револьверов, пушек, арбалетов. Это словно листы из разработок. Интересно… Он немного разбирался в этой теме, ведь умел хорошо стрелять. С его-то видом деятельности это не странно. — Как вам удалось? — спрашивает Альмонд, переводя на него взгляд. Его холодное, каменное лицо наконец проявляет более яркие эмоции. Это и радость, и сильное удивление. — Как вы это все раздобыли? — Это сводки о статистике военной подготовки, а так же перечень их складов с техникой, продовольственными запасами и места обучения. Все записано. Эти сведения, похоже, ведут для моего отца, так как именно он — главенствует над войском. А как достал… Я взломал дверь вот этим, — достает из волос золотую шпильку. — Открыл, нашел, что мне нужно. Закрыл обратно. Тонкая работа! В воровстве мне нет равных, я вор в пятом поколении, — хвастается Лео, забыв, что он сейчас Кай. Он горд собой, доволен донельзя, его чувство собственной важности выросло еще больше. Раздулось и возвысилось. — Вы удивительны, — поражается Альмонд. — Что вы хотите за это? — Защиту, ваше покровительство, — усмехается Лео. — У меня достаточно много недоброжелателей. Один я не справлюсь. — Откуда они у вас? Что вы успели такого сделать? — Понятия не имею, че они все так взвелись. И папа, и отец, и братья, и сам лорд. Да и Дилис ваш туда же, хотя последнего понять можно, — жалуется он. — Дилиса сюда не приписывайте, он моя опора, — говорит Альмонд. — Хреновая опора, — он прокашливается, забыв, что нельзя материться. Как же сложно привыкнуть говорить культурно! — То есть, опора из него хуже, чем дряхлый столетний деревянный мостик над рекой. Скрипит и вот-вот рухнет. Не доверяйте ему, вот мой совет. Я человек незаинтересованный, хер я на вас ложил… да блин, то есть, мне все равно на вас. Отбивать я вас не собираюсь, рожать тоже. Никакого секса, мне это не интересно! — И почему же? — усмехается альфа и вдруг встает. Неспешно подходит к нему и поднимает лицо за подбородок, изгибает бровь и ухмыляется. — Я был неправ, вы красивы. И лицом, и фигурой, и складом ума. — Руки убрал, — шипит Лео и тут же отскакивает. Что?! Это был подкат? Другой альфа подкатывает к нему?! Лео не пидор! У него вообще-то принципы! — А вы дерзкий, — хмыкает Альмонд. — Чем больше за вами наблюдаю, тем больше вы меня влечете. Я желаю разгадать вас. — Я блин не кроссворд судоку, чтобы меня разгадывать! — возмущается Лео. Еще этого не хватало… — Не паникуйте вы так. Я ваш муж. Я имею полное право на ваше тело, и могу взять его в любой подходящий момент. Заставить вас воспылать. Я заделаю вам ребенка, — Альмонд, кажется, вполне серьезен. — Вам есть кому делать детей, целых четыре плохо траханных супруга, вот ими и займитесь. Они ждут не дождутся вашего волшебного члена в своих дырках. Делайте им детей, сколько влезет, — огрызается Лео, выражаясь крайне неприлично. — Я хочу быть вашим союзником. Союзником, не блядью! Я никогда не приму свою роль, я не омега. И не буду им, омеги мне ненавистны, — он в самом деле не может принять то, кем он теперь является. Вроде, прошло достаточно времени, но Лео не принимает это костлявое тело. — Так вот как, — Альмонд отходит от него. — Вы все равно принадлежите мне. Союзник или любовник, но вы — мой. До конца жизни. Лео хочет материться, как батя, ударивший себе молотком по пальцам. Он ведь так старался создать о себе дурацкое впечатление, почему он тогда привлекает этого высокомерного лорда? Так не должно быть! Его даже не смущает происхождение Кая? Совсем все равно, кого трахать?.. Но Лео ему не дастся, ни живым, ни мертвым. Он уходит, пока не наговорил лишнего и не испортил ситуацию в конец. Ему нужно учиться контролировать свой гнев и маты, вылетающие изо рта непроизвольно. Он бывает слишком импульсивен. И эта импульсивность, вообще-то, может стоить ему жизни.

***

Слухи имеют свойство быстро распространяться, особенно в особняке, где множество охочей к сплетням прислуги. И уже к вечеру поместье, как улей, гудит о том, что Альмонд и Кай любезничали в кабинете, что-то долго обсуждая, и, мол, кто-то даже видел через окно, как они целовались. А кто-то другой утверждал, что слышал под дверью стоны и чвоки! — Упаси Господи! Меня щас вырвет, — восклицает более культурно Лео, услышав подобное от своего строгого няня. Тот расстраивается, что слухи ложные. — Не упоминайте Господа просто так, прошу вас, — опять причитает воспитатель, взявшись за крестик, который вынул из-под платья. — Но как же так? Я столько молился за то, чтобы муж обратил на вас внимание. Я обрадовался, что мои молитвы были услышаны… — Он приставал ко мне, прямым текстом запел что-то о детях, как будто ему некому заделать наследничка. У него, блять, четыре супруга! — не сдерживается в своем своеобразном красноречии Лео. — И все красавцы, откормленные, как свиньи на убой! Видно, что кроме лежания, жрания и пьянства по вечером они ничего не делают. Один Дилис в фаворитах, да и тот рожать не собирается. А я что? На меня этот гад пусть свой глаз не кладет, иначе я этот глаз ему выколю нахрен! — Нельзя так говорить, — нянь со злости ударяет его веером по затылку, легонько, но ощутимо. — Не сквернословьте, вы благородный омега! — Опять началось, — закатывает глаза. — Ну хватит уже по сто раз на дню мне об этом напоминать. Я и так в курсе, в каком теле нахожусь. Но нянь продолжает учить его жизни, Лео только и успевает, что закатывать глаза и шлепать себя ладонью по лбу. Оказывается, омеги бывают еще и занудами. И это явно не их плюс… Они разные, не все шлюхи, часть из них наоборот слишком правильные. Раньше Лео всех обобщал под одну категорию, теперь видит, что омеги, как и альфы, разные по характерам. И не всегда они плохие и меркантильные. Хотя, кому уж говорить о меркантильности, если он сам ищет только выгоду и желает получить от окружающих как можно больше золота?.. Как говорят, в своем глазу бревна не видно. Они спорят с нянем еще долго, а тем временем скверные слухи доходят до Дилиса. И Дилис приходит сначала в ярость, а потом к нему в покои. Лео как раз сидит на диване и ест зеленый виноград прямо с ветки, громко чавкая и выплевывая косточки на ковер. В общем, ведет себя, как дома. Дилис врывается, как ураган, обдавая Лео волной холодного воздуха. Его блондиннистые волосы, слегка вьющиеся, собраны в небрежную прическу, которая вот-вот распадется. Он в ночной сорочке и халате, не скрывающем особо вид на фигуру. А Дилис полноват, формы округлые. Даже видно соски, они просвечивают сквозь токую ткань. И это по их мнению прилично? — Я предупреждал, что не стоит переходить Мне дорогу? — произносит Дилис. — Не припомню, — пожимает плечами Лео, продолжая с интересом рассматривать врага номер один. Оценивает потенциал, так сказать. И что красивого нашел в нем Альмонд? Обычный незаурядный омега. Типичный выскочка. — Значит, повторю. — Валяй, — вальяжно говорит Лео. Жует виноград и выплевывает косточки под ноги сопернику. Но Дилис вдруг оказывается рядом, прижимает его к спинке дивана и начинает душить. Обеими руками. А хватка у него ого-го! — Ты недооцениваешь меня, — шипит четвертый супруг, его глаза полны злобы. — Не пытайся занять Мое место рядом с Ним. Не пытайся стать ему ближе. Иначе Я тебя убью. Лео пытается вырваться, но Дилис сильнее. Тот отпускает его так же резко, как схватил. Это тело слишком слабое! Лео встает, кашляя и пошатываясь, он хватает подсвечник, задувая огонь свеч, хочет дать сдачи обидчику, но Дилис быстро уходит, хлопнув тяжелыми дверьми. Да как он посмел?! — Я тебя не боюсь, — говорит охрипшим голосом Лео, держась за горло. Он вспоминает папу, который тоже душил его и по разному обижал, тоже говорил, что однажды его убьет. И выполнил. Только убил тот его морально. Сломил в нем веру в то, что омеги бывают добрыми, ласковыми, любящими, честными… У Лео был не лучший пример, не лучшее продолжение в виде тех омежек, которые его отшивали и оскорбляли. А потом наоборот липли к нему, когда он стал богатым красавцем-качком, желая получить от него выгоду и использовать, как кошелек на ножках. И Дилис напомнил ему о всех них. О той внутренней закоренелой обиде на «слабый пол», которая с годами перетекла в презрение. — Пха, — фырчит Лео, сжав руки в кулаки. — Победа будет за мной, сучара. Я покажу тебе, где раки зимуют. Еще посмотрим, кто кого нагнет! А на следующий день оказывается, что у всех наложников за исключением Лео, пропали какие-то драгоценности. Он уверен, что это проделки Дилиса, наверняка сам украл и хочет повесить все это на него. Но пока рано предполагать. Позже к нему заявляется Бетси, который жалуется на пропажу любимой бальной тиары, которая ему перешла от родителей в подарок на свадьбу. Лео лишь пожимает плечами, говоря, что он, конечно, вор, но «своих» не обносит. Из компании Бетси его вырывает дворецкий, который, прокашлявшись в усы, сообщает: Альмонд Харт желает видеть пятого супруга. Лео не переодевается ко встрече, он идет в домашнем платье, простого кроя, серо-голубом, без всяких там рюш, гипюра, золотой вышивки, метрового шлейфа. Волосы просто убраны назад и завязаны лентой, из прически выбивается челка, спадающая по обе стороны худощавого лица. На этом самом лице ярко выделяются глаза светлого цвета. Брови густые, как и ресницы. Ну, красавец — чего таить! Он идет в сторону кабинета мужа неспешно. Заходит, словно он тут хозяин. Осматривает полутьму комнаты. Шторы плотно задернуты, хоть это второй этаж и через окно будет сложным что-то да увидеть. Но наверняка это возможно, ведь по фасаду дома вверх плетется виноградная лоза, по которой можно взобраться выше и заглянуть в окошко. Альмонд Харт осторожен. До мелочей. — Что с вашей шеей? — сразу же хмурится муж, осмотрев его пристально с головы до ног и заметив легкие красные пятна на фарфоровой коже. — Упал, — пожимает плечами Лео. — Как? — Шеей на руки Дилиса, — усмехается. — Он боится, что я стану важнее него, приходил вот весь такой злой, угрожал мне убийством. Альмонд молчит, хмуро посмотрев на Лео, непонятно, о чем же он думает. Но явно этот альфа на стороне четвертого супруга. Лорд вздыхает и кивает на кресло по другую сторону стола. Лео садится, повисает молчание. В руках альфы те самые тетради. Лео осматривает этого мужчину, размышляя о его судьбе. Он ведь ничего о нем не знает. Каков этот лорд, что в его голове? Каким было его детство, юность? Насколько его тяготит бремя обязанностей на его должности? А бремя незавершенного конфликта с родом Ланен? А отсутствие наследников при наличии пяти супругов?.. К альфам Лео может относиться с состраданием, они ему как братья, он не всегда воспринимает их, как соперников. Альмонд же перестал его раздражать. Лео начинает к нему привыкать. Тот довольно молчалив, спокоен и лаконичен, но бывают моменты, когда наружу выпускаются его чертики — и тогда Альмонд превращается в опасного хищника. По сути, если разобраться, первых трех супругов лорд Земли Роз брал ради укрепления своего положения и создания связей с другими родами. Они бы стали его поддержкой в войне с Ланенами. К примеру, Ами, первый супруг, родом из королевской семьи, он далекий родственник Дайко Второго. Женевьер и Бетси происходят из сильных кланов, их родители важные люди в королевстве. Таким образом, путем брачных союзов Альмонд приобрел себе сторонников. А вот Дилис… С Дилисом другая ситуация. Слуги нашептали, что тот родом из обедневшей дворянской семьи. И, что самое важное — у него одинаковая фамилия с Альмондом, оба — Харт. Они дальние, но родственники. Что-то вроде троюродных кузенов. Они росли вместе. И, похоже, были влюблены. Или же влюблен был только Альмонд? В любом случае, именно Дилис теперь фаворит: других супругов лорд навещает только в их течки, лишь ради зачатия детей. Лео размышляет об этом и смотрит прямо на мужа. Тот наконец обращает на него внимание. Они молчат дальше, сверлят друг друга взглядами, эта тишина неевыносима. — Ну? — не выдерживает Лео. — Кай, — кратко хмыкает Альмонд. — Этот вечер вы проведете со мной. У меня к вам деловое предложение. Побудьте для меня шпионом в доме родителей, мне нужно, чтобы вы кое-что для меня раздобыли. — Так я же не против, — говорит он, тихо рассмеявшись. — Я терпеть их не могу, готов что угодно сделать, лишь бы им насолить. Альмонд кивает и усмехается. Протягивает руку через стол и накрывает ею ладонь Лео. Он не сразу ее убирает, опешив. Снова тишина. Слышно треск свечей и завывание ветра за окном. Тикают часы. Лео сглатывает, смотря на крупную загорелую ладонь рядом со своей тонкой, маленькой и худой. Он ничего не чувствует. Ни отвращения, ни желания. Только вот омежье тело… реагирует на феромоны альфы. Снова глаза в глаза, синхронное сглатывание слюны. И странное чувство внизу живота, словно намекающее на что-то нехорошее. Вероятно, у Кая скоро будет течка.