Благие намерения мне никогда не помогали

      И тут я заметил, как с концерта уходил один человек. Какой именно? Да Алиса Двачевская. Её побегу с концерта я не удивился, ведь у неё там не было номеров. Одно непонятно — она не боиться, что директор к ней прицепиться? Впрочем ладно — не моё это дело. Ну нравиться ей пропускать лагерные мероприятия, пусть пропускает. Лишь-бы не хулиганила, тогда всё будет хорошо. — Рад тебя видеть Алиса. Как я вижу — ты так и продолжаешь нарушать лагерную дисциплину?       Девушка резко повернулась с злым выражением лица, однако увидев меня её выражение лица смягчилось. — А, это ты. А я думала, что Панамка решила меня морали поучить. — Ну вот я решил у неё эту привилегию забрать — у нас-же Советский союз, значит всё общее. — Ох и нудный-же ты — усмехнулась девушка: — Ладно, чего хотел от меня? Если что-то срочное, лялякай быстрей.       Я кивнул, немного расстроенный тем, как Алиса начала свой диалог. Моё желание сказать ей «Спасибо» уменьшилось в несколько раз.       Ай, ладно. Я не гордая птица — скажу, да уйду. — Спасибо тебе за то, что подсказала Мику забрать меня к себе. Благодаря вам мои ожоги на шее быстро зажили. Спасибо Алис, ты самая настоящая моя спасительница. — Да не за что — немного смутилась Двачевская моей прямоты: — Раз тебе понравился сегодняшний день, значит не зря мне такая мысль в голову пришла. — Иногда и твою красивую голову навещают мудрые мысли — сказал я и, когда понял что ненароком её обидел поспешно добавил: — Да шучу я — не переживай. Прочитывать мысли в твоей голове я не умею, поэтому сказал глупость. Не расстраивайся, Алисёнок. — К чему такие телячьи нежности? — усмехнулась девушка.       А я на её слова ответил покрасневшими щекам, которые ощутимо нагрелись из-за поступившей к ним крови. Опять моя глупая привычка как-то изменять имена других людей. Ну когда я наконец начну её контролировать? — А захотелось мне тебя порадовать, вот и начал их — отмахнулся я: — В общем — ещё раз спасибо Алис. И помни, если что — зови на помощь меня. Всегда помогу. — Ага, обязательно — кивнула Алиса.       А я довольный зашагал в другую сторону от площади лагеря. Живот, который слишком громко заурчал, требовал от меня кинуть к нему на переработку большую порцию вкусного ужина. И в данный момент противиться этой земной потребности у меня не было причин, поэтому я решил так и сделать.       Но, ибо все мои идеи чаще всего терпят фиаско, эта тоже самое сделала. Ведь я услышал голос Алисы. — Слушай… — Да-да? — я развернулся, и внимательно посмотрел на девушку: — Чего хочешь? — Ты тоже можешь в благодарность кое-что сделать для меня, раз обещал — начала свою речь обладательница рыжих волос: — Если ты свободен. — Свободен — кивнул я. Алиса легко улыбнулась, после чего рассказала мне кое-что. Что это она мне поведала? Да всё очень просто — она хотела реванша в шахматах, ибо её победа в них произошла только из-за того, что я в самом конце игры сдался. А для неё — девушки, которая очень хорошо играет в шахматы, такая победа равносильна поражению. Поэтому она и хотела реванша, чтобы по-честному выиграть, а не со сдавшимся противником. Сначала она меня отвела на стадион, где мы заняли одну из скамеек, а после Алиса куда-то ушла. А когда вернулась, в её руках было картонное поле для игры в шахматы и шашки. Потертое, и очень старое уже, ибо следы он постоянных загибов уже успели изрядно повредить яркость черного цвета, который наносится на часть клеточек поля. — А шахматы где? — Вот — Алиса порылась в кармане юбки и достала какой-то черный мешочек. А когда она развязала его, я увидел то, что заставило меня загореться любопытством. Это были шахматы, но сделанные из странного материала. — Можно посмотреть? — Ты ими играть сейчас будешь — улыбнулась девушка: — Но коли дитятку так весело, бери. Только не сломай.       Я взял в руку самую большую из фигур, и приблизил её к своим глазам, чтобы получше осмотреть. Это был король. И выглядел он прям как в коллекционных шахматах, которые делали только на заказ специальные мастера. И стоили такие фигуры больших денег, особенно в моё время победившей инфляции.       Эта фигура была точно такой-же — я хорошо различал корону на голове короля, в которую были вставлены большие камни. Видел и доспех, что был надет под его роскошной мантией. Видел и его немолодое лицо, в котором были ясно различимы морщины. Прекратив восторгаться красотой одной шахматной фигурки, я взял другую. На этот раз это был конь, точнее конный всадник. Конь был огромный, мускулистый. А на нём сидел мужчина в броне с изображением орла. А при ближайшем рассмотрении я понял, что сзади был приклёплен к спине не плащ, а крылья. Это была фигурка польского крылатого гуссара. Следующей я посмотрел на фигурку… ээээ … — Странный слон, честно говоря — сказал я, внимательней осмотрев фигурку, что Алиса поставила на позицию слона. — И не говори. Это офицер — объяснила девушка: — Мой дедушка решил, что в армии Нового времени слоны будут смотреться глупо и некрасиво, вот он и решил заменить слонов на офицеров. Ведь, как он говорил, что те вредны для армии, что эти.       Я прокашлялся, чтобы не засмеяться во всё горло. Алиса, видимо поняв это, улыбнулась. После чего продолжила расставлять фигуры. А я осматривать другие фигуры. В виде ладьи использовались фигурки осадных башен, но, пожалуй, это было единственное необычное дизайнерское решение, которое я зацепил своим взглядом. Ибо остальные фигуры ничем необычным не отличались, кроме красоты и аккуратности с которой они были вырезаны. Видимо человек, который делал эти шахматы был самым настоящим профессионалом в ремесле камнереза.       Было ещё одно интересное дизайнерское решение — если с моей стороны фигуры были явной копией войск Польши, то со стороны Алисы войска слишком сильно бросались в глаза узнаваемыми элементами армии Русского царства — кафтаны, пищали и бердыши. Да ещё и фигурка короля — да какой это король с такой короной, и такой шубой? Царь это — самый настоящий царь, а не король. — Войско Речи Посполитой и Русского царства, где-то XVII век — резюмировал я, закончив осмотр всех фигурок, что зацепили мой взор. — Так и есть — подтвердила Алиса, поправив одну из съехавших фигурок: — Дедушка именно этот момент и любил изучать. Он после войны по этому периоду очень много работ написал. — А вырезание шахмат — это у него, наверное, было что-то типо хобби? — Не совсем — замялась Алису, после чего подняла взгляд на меня: — Он эти шахматы вырезал когда на войне был, он мне сам это рассказывал. Говорил — стою я, значит, дневальным ночью. Спать нельзя, а то диверсанты могут в лагерь попасть и испортить аммуницию. А тут с ним в отделении поляк был — Феликсом звали.

***

      Алиса продолжала рассказывать, и с этим рассказом моё воображение заработала на полную силу. А речь девушки только усиливала работу моего мозга в режиме фантазий.       Я видел огромный луг, который полностью пересекала река. Была ночь, но свет костра на берегу был хорошо виден за многие мили и километры. И у костра сидело пару солдат. Точнее один солдат и один офицер, на чьих погонах легко узнавались звёзды старшего лейтенанта. А сидевший перед ним старший сержант, с огромной линией на погоне, был чем-то недоволен.       Казалось он был раздражён расстановкой сил на карте, что лежала рядом с ним. Но нет — не это заставило сидеть весь вечер Феликса Вилюша с таким недовольным лицом. А причина была в другом — в шахматах. В странной и старой игре, в которую он не умел играть. — Феля, ну харош уже, мать-перемать — улыбнулся лейтенант: — Ну не умеешь ты играть в шахматы, и не умеешь. Будто-бы это какая-то катастрофа. — Ай, тебе меня не понять Прокопий — нахмурился сержант, после чего достал из тайного места за ухом свою сигару, которую он поджёг трофейной немецкой зажиглкой. — А ты объясни, или спать иди — завтра нам с Армией Крайова встречаться, твой талант нужен. А ты из-за недосыпа слов связать не можешь. — Ну попробую — Феликс втянул в себя солидную часть махорки, и выпустил её наружув виде плотного кольца: — Я ведь ранее в Варшаве в шахматном кружке был, учился. Но когда война началась, я так и не успел научиться играть. Вот я и злюсь, что не умею в шахматы играть. Ведь я очень люблю эту игру, а не умею играть. Глупо, правда? — Ничуть Феля, вот вообще ничуть — усмехнулся офицер.       Его очень порадовал тот факт, что сержант наконец поговорил с ним открыто, спустя столько времени. Он прекрасно помнил этого юношу — как его доставили к ним в отделение разведчиков, из-за польского языка. И постоянно, кто-бы не пытался его разговорить, наталкивался на фиаско — поляк не хотел говорить со своими сослуживцами. Как потом Прокопий узнал — его родители погибли, во время перестрелки с Советскими войсками. Он удивлялся, как Феликс вообще не начал ненавидеть всё Советское, и всё наследие Ленина.       Однако ненависть к Нацистам перевесила всё — если родителей Феликс не любил, пусть и горевал об их смерти очень сильно, весть о зверском убийстве старшего брата за укрывательство евреев заставила мальчишку решиться на отчаянный шаг.       Он мог погибнуть, его могли расстрелять как шпиона. Однако ему удалось доказать сотрудникам НКВД, что он не шпион, что он ненавидит нацистов и хочет им отомстить. Так Феликс стал гражданином СССР и получил назначение на курсы военных переводчиков. Как раз в то время, когда началась война в его новой Родине.       Феликс окончил обучение с отличием, после чего его поставили во взвод разведчиков под руководством Двачевского Прокопия — молодого лейтенанта, но уже героя нескольких успешных операций. Одна из них — помощь партизанам в Белоруси. Многие с недоверием относились к поляку, ну а как иначе? Всего-лишь тридцать лет назад польская армия сокрушила Красную Армию в битве за Варшаву, после чего забрала большие территории. А на тех территориях, где жили представители других народов проводили политику этноцида — заставляли их забывать свой родной язык и свои корни. А наиболее радикальные фанатики поддерживаемые, пусть и негласно, правительством устраивали резню простых жителей под лозунгом создания великой Польши. Однако это недоверие быстро окончилось.       Феликс, имея кучу возможностей предать или как-то подвести свой взвод, всегда с успехом справлялся с поставленными ему задачами. Поэтому и года не прошло, как Феликс вполне заслужанно стал заместителем Прокопия. А на его груди выросло несколько заслуженных кровью и потом наград — орден Отечественной войны II степени, и ещё несколько других медалей — Феликс не любил их носить на своей одежде.       А сейчас этот парень расскрыл ему, своему командиру, свою слабость — шахматы. Офицер улыбался, ибо он знал как поднять своему заместителю настроение. — Завтра будем проходить у штаба и, если повезёт, я возьму одну шахматную доску. А потом научу тебя играть. — Правда? — ошарашенно посмотрел на своего командира Феликс. — Клянусь Феля, клянусь как гражданин Советского союза! — гордо сказал Прокопий.       О чём они там ещё говорили было непонятно, однако поляк всю оставшуюся ночь просидел с улыбкой на лице.       Однако идея Прокопий так никогда и не была исполнена — у них была впереди долгая задача. И она не позволяла им вернуться в штаб своей роты. Поэтому офицер, который в детстве увлекался вырезанием фигурок из камней, решил сам сделать шахматы. Специально, чтобы порадовать своего друга. Он долго трудился, и более того — старался делать это максимально незаметно. И это было так подозрительно, что его замполит даже умудрился заподозрить его в передаче данных врагу. Ох, и долго-же он потом смеялся, когда узнал настоящую причину такой секретности лейтенанта.       Наконец шахматы были готовы, и в начале апреля 1945 года, когда Феликсу уже исполнилось двадцать три, он получил коробку с чем-то бренчащим. А когда он открыл её его сердце замерло — это был большой набор шахмат, сделанных из камня. И судя по тому, как аккуратно выглядели линии на камне — их вырезал настоящий мастер. Феликс не знал кто ему подарил эту коробку, ибо политрук только улыбнулся и сказал, что это подарок от друга.       Друга Феликс так и не нашёл. Не нашёл он и Прокопия, который улыбаясь следил за своим заместителем. Но в тот вечер он, смотря на строения Кёнисберга в далеке, улыбался. Это был один из его лучших дней

***

— Стоп- стоп, стоп-стоп … — запротестовал я, услышав финал истории: — Но ведь теперь шахматы тебе принадлежат. Как они попали к тебе, раз твой дедушка подарил их своему другу?       И тут я понял, что задал очень неудобный для Алисы вопрос. И, скорее-всего, печальный. Ибо по её лицу легко угадывалась грусть.       Дима Гордеев — ты идиот, по другому и не скажешь. — Ты же слышал, что они были в Кёнисберге в ту ночь, когда мой дедвушка подарил ему шахматы. — Убили во время штурма? — предположил я.       Ответом мне был кивок девушки.       Неудивительно, если уж говорить откровенно. Пусть это и был конец войны, когда РККА уже уверенно гнали армию Вермахта со своей земли, немцы за свою Родину воевали с завидным упорством. Тот-же самый Кёнисберг, с его укреплениями и крепостями — крепкий орешек. При штурме стабильно погибало много солдат, ветеранов Сталинграда, Кавказа, Курска и боёв в Украине. А не вовсе из-за недостатка снаряжения и патронов, как мне пытались доказать «специалисты» на митинге памяти. Или из-за того, что заградотряды отстреливали там предателей и тех, кто просидел всю войну в тылу, нося тапочки на ногах. Специально, чтобы подставить немцев, ведь они не соблюдают конвесии! — Ту шахматную доску, что мой дедушка вырезал из дерева разрушило взрывом, когда он нашёл тело Феликса. Однако она смогла спасти фигурки, но с тех пор мой дедушка ими больше никогда не пользовался. Хранил в мешочке с медалями. А мне они попались случайно. — Наверное нашла их, когда у дедушки в гостях была — предположил я, и громко зевнул. — Угадал но, как-бы то не было — приняв мой зёв за признак того, что я уже скучать начал: — Давай начинать. А то мы так и до ужина не успеем начать. А ведь ещё нужно закончить, правильно? — Да-да — я коснулся пешки пальцем, но столкнулся с поднятой ладонью Алисы: — Что такое? — Надо сначала решить кто какими фигурами будет играть. — А без этого никак? — поворчал я, но убрал руки от фигурок.       Алиса взяла пешку со стороны моих фигур, потом взяла свою. После завела руки за спину и перемешала фигуры несколько раз. Я помнил, что она взяла мою черную фигуру в правую руку, поэтому я и выбрал её. И, как я и хотел, мне попались белые. Алиса вернула фигурку на своё место и, я уже начал подниматься на ноги, чтобы пересесть. Да только был остановлен фигуркой, что влетела мне в глаз.       Как она отрастила крылья? Да всё просто — Алиса решила попробовать повторить со своей «доской» такой-же трюк, каким обычно пара игроков меняла фигуры сторонами. Да только забыла, что картон — это не твёрдое дерево. И на нём фигуры не так хорошо стоят. Вот часть фигур и обрела крылья, слетев с поля боя.       «Перед тобой Дима было невольное повторение Рожденственского Перемирия 1914 года, а ты и не рад. Фиговый ты пацифист» — промелькнула у меня в голове ехидная мысль.       И я с трудом удержался от того, чтобы невольно пошутить на эту тему, так-как вспомнил, что дети Советского союза историю Российской империи, в том числе Первую Мировую войну, изучали очень плохо. Поэтому велик риск, что я сяду в колошу с этой шуткой. А объяснять смысл шутки я не хочу. — Бывает — сказал я, остановив раздражения Алисы: — Давай в следующий раз будем меняться местами, а не сторонами игрового поля.       Алису кивнула, после чего мы вместе подобрали все фигурки и расставили их на поле. Ни одна из фигур не потрескалась, что меня обрадовало. Не хотелось-бы, чтобы такая прелесть как эти фигуры испортились от свойства человеческих рук — свойства, из-за которого всё ломается. Неосторожность называется.       Первая партия началась довольно стремительно. Алиса не зря носит чемпионский титул шахматиста и, как мне похвасталась девушка во время одного из ходов, второй ранг среди детей. Я за свои два года и третьего ранга не достиг, а уж второй это, наверняка, очень круто. Уверен — она не раз участвовала в соревнованиях. Мой опыт в этом деле беден — я участвовал в своей жизни только в трех соревнованиях — двух районных и одном школьном. Районные я с треском проиграл — из пяти у меня было 4 ничьи и одно поражение. Во второй раз одни паты. А вот в третий раз я выйграл, обманув судью и сказав ему, что я выйграл в трех раундах, тогда как в самом первом из раундов я проиграл. Поэтому с тех пор моими соперниками в шахматах были лишь анонимы из разных стран. И армейские товарищи, чьим единственным развлечением в жаркие июльские деньки, в которые мы проходили КМБ в Волгограде, в комнате отдыха нашей казармы и были книги, да доски с шахматами и шашками. В шашки я играть не умел — постоянно проигрывал. А вот в шахматы провести несколько минут я был только «за».       Наконец первая партия закончилась … эм … Не понял? Почему опять победил я? Я ведь использовал точно такие-же ходы, как и на соревновании. — Мат — сказал я, после чего положил фигурку короля: — Что за ерунда, Алиса? — Какая ещё ерунда? — удивилась девушка. — Я же использовал точно такую-же комбинацию, как и на соревновании. Неужели ты не заметила это, когда я начал фигуры терять одну за другой? — Эм… — Алиса замялась, видимо я слишком резко этот вопрос задал. — Слушай… Я понимаю, что тебе хочеться поскорее поставить галочку в пункте «Разобраться с балбесом, который победил меня», но я не думал, что ты будешь играть так слабо. Ты же обладатель второго разряда, и сама хотела реванша. Играй в полную силу. Ты же, ёперный театр, Алиса Двачевская. Вот и рви. — Ёперный театр? — Алиса закрыла рот кулаком, борясь с непреодолимым желанием заржать из-за распирающего её смеха. — А? Ну… — я смутился, после чего неловко почесал затылок: — Не важно, в общем. Давай уже играть.       Мы начали партию, и на этот раз уже я её остановил. Алиса внимательно подняла на меня глаза. — Если на этот раз победишь, то я исполню любое твоё желание, ну в пределах возможного. — К чему это? — удивилась девушка. — Хочу тебе мотивацию поднять, вот и всё — погнали уже -сказал я, двигая фигуру вперёд.       Алиса начала движение своих фигур. И, на этот раз, это была довольно сложная игра. Все мои ловушки раскрывались довольно быстро, да и рокировки — своих излюбленных приёмов для обороны короля — я не смог провести. Да и под шах я начал попадаться постоянно. Видимо Алиса загорелась идеей победить меня, ну вот и хорошо! Так и нужно играть, особенно когда ты собираешься матч с реваншом провести.       Я проиграл, когда Алиса довела до конца одну из самых сложных комбинаций — поцелуй смерти. Слишком долгой — небо уже успело заполниться тучами, чей недружелюбный вид хорошо подсказывал, что ночь будет мокрая. А вот это мне было вообще ни к чему. Надо выслушать желание Алисы, выполнить его и свалить в домик, ибо я сомневаюсь, что в дождь на эту идею кто-то плохо отреагирует. — Ты победил… — начал было я. — Не верно — одна победа у меня, одна у тебя. А надо победить полностью, иначе за реванш это не считается — сказала довольная Алиса. — Ты серьёзно? — с раздражением сказал я, но решил не спорить: — Ладно, давай только начнём быстрее. А то мы тут рискуем играть и в дождь. А подвиг одного лося и ворона я повторять не хочу. — Подвиг лося и ворона? — спросила Алиса. — Забудь, давай уже играть — сдвинул я свою фигуру вперёд и вновь вспомнил, что эта была шутка из будущего — в СССР не было «Смешариков».       Играли уверенно, до седьмого хода! Детский, чёрт возьми, мат! Как так-то… — Вот теперь я победила! — сказала довольная Алиса: — Теперь реванш считается. — Ну ты и… — я запнулся, ибо понимал что негодовать здесь неуместно, ведь тупанул-то я.       Попасться на детский мат — это всегда обидно. Но да ладно, зато партию закончили. — Не переживай, потом попросишь у меня реванш. С радостью соглашусь — сказала девушка, после чего собрала фигурки в мешочек, внутри которого они падали друг на друга с приятным щелчком. — Ага, договорились — сказал я наблюдая за тем, как пальцы Алисы свернули игровое поле: — Ну ладно, теперь расходимся. А то мы рискуем принять свежащий душ прямо в одежде. А у меня делать этого не было желания. — Кстати, желание — сказала Алиса, как бы невзначай.              А я уже начал жалеть, что не умел включать глухого, слепого и тупого — чтобы забыть про то, что я обещал выполнить желание этой девушки.

***

      Хороший вечерок, который омрачила пасмурное небо. И этот вечер, такой-же типичный как и другие вечера, проходил абсолютно спокойно и типично. Ибо все пионеры этого лагеря сидели в столовой и с наслаждением уплетали свой ужин. Всё было хорошо, и ничего-бы не испортило этот спокойный день.       Ничто и никто, кроме меня …       Шум от резкого открытия дверей столовой привлёк очень много внимания. И это не из-за того, что вошёл какой-то пионер, чтобы взять свою порцию еды. А из-за треска двери, которая ударилась об стену с громким грохотом. Ведь это открытие произошло таким образом, будто-бы кто-то пытался снести стену с помощью двери.       Но на самом деле это была специальная приманка, специально для зрителей. Чтобы они обратили внимание на вход в столовую. Ибо через открытую дверь прошёл парень в костюме курицы. Вошёл он уверенно, будто-бы делал это уже не раз. Прошёл дверь на кухню, прошёл раздаточную линию. И наконец остановился так, чтобы вся столовая могла его видеть. — Кукареку! — громко крикнул я, шевеля крыльями.       Столовая ещё несколько секунд оставалась безмолвной, однако только оцепенение прошло зал заполнился громким смехом. Все пионеры и октябрята смеялись и резвились. Кто-то из них из-за смеха попадал на пол, разлив по столу весь свой ужин и сок. Но этого никто не замечал — все были слишком сильно заняты тем, что смеялись от неведомого зрелища.       Я повернул голову и увидел лицо Алисы, и её руку, с поднятым вверх большим пальцем. А ещё в мою голову влезло понимание, что это самый мой глупый поступок, но жалеть об этом я не буду. Ибо я сдержал своё слово. — Дима Гордеев! - среди потока смеха и улыбок ко мне, словно ледокол во льдах Арктики, двигался источник злобы - Ольга Дмитриевна:- Что ты творишь? — Караул ... - пробормотал я, пока вожатая не подошла ко мне поближе. — Что ты здесь творишь? Ты ведёшь себя не как пионер - возмутилась Ольга Дмитриевна:- Опять творишь какую-то ерунду ... Твоим родителям       Остаток фразы Ольга Дмитриевна недоговорила, вместо этого она меня легонько толкнула. Я намёки не люблю, однако я не идиот - тот факт, что она просит меня выйти на крыльцо был виден невооруженным взглядом.       На крыльце гулял ветерок, из-за которого в нос попадал сильный запах озона. Тот факт, что дождь ночью будет, у меня уже не вызывал сомнений. Дождь будет сильный, и скорее-всего с ветром. Однако я вышел на крыльцо, в костюме курицы, не для того, чтобы наслаждаться затишьем перед ночной грозой. Я здесь для того, чтобы выслушать лекцию своей вожатой. Она стояла рядом со мной, с виноватым взглядом.       Чего это с ней? Вроде собиралась меня ругать, а теперь будто-бы воды в рот набрала. Благо это продолжалось недолго. Но то, что случилось далее заставило уже меня зависнуть на несколько минут. — Прости меня Дима, я забыла - сказал вожатая виноватым тоном. — О чём? - удивился я. — О твоих родителях. Я знаю, что для тебя это больная тема. Прости свою глупую вожатую. — Да нет - я быстро замахал руками:- Вы у меня не глупая вожатая, Ольга Дмитриевна. Правда - вы очень хороший вожатый. Я вообще вам благодарен, правда. Если-бы не вы, то я бы не получил доступ к холодильнику столовой - пошутил я.       Ответом на мою шутку был смешок Ольги Дмитриевны. Осталось понять из-за чего она вообще начала извиняться. — Ольга Дмитриевна, а что не так с моими родителями, что вы извиняетесь?       Ответом мне было удивление. Неудивительно - я спрашиваю у воспитателя о том, что не так с моими родителями. Это было-бы так-же несуразно, если-бы таксист спрашивал где находиться улица, на которую нужно везти пассажира. — Так у тебя-же отец Изменник Родины, вот я и знаю, что тебе неприятно напоминать про отца. — Аааа ... - заинулся я, после чего состроил максимально грустное лицо:- Ну да .... Я просто стараюсь об этом не думать. Вот и забыл, просто в этом лагере всё плохое забывается. — Да-да, ты молодец - похвалила меня Ольга Дмитриевна, после чего вернула себе на лицо строгость:- Но всё-таки - ты поступил не так, как должен себя вести пионер. Ты же из себя дурочка состроил. А это плохо, ты же понимаешь это? — Ольга Дмитриевна .... - вздохнул я, после чего собрался с духом и зарыл желание рассказать ей о моём споре с Алисой       Почему? А зачем ей об этом знать? То, что было между мной и Алисой - это дела мои и Алисы. А уж никак не вожатой, пусть она и хороший человек. — ... Вы заметили, что многие люди сейчас грустные, особенно среди малышни. Все они хотят домой, ибо не привыкли находиться в лагере долгое количество времени. Все из-за чего-то расстроены, и постоянно переживают. Ибо многие правила, которые нужно соблюдать - они мешают отдыхающим сосредоточиться на отдыхе. Ибо постоянно мысль следующая:- "А вдруг я нарушу правило, и меня накажут?". И так-далее ...       Я ещё несколько минут придумывал адекватные причины моего одевания в наряд курицы. Уже люди начали выходить из столовой и расходиться по домикам. Само собой они проходили мимо нас, и видя меня в этом костюме они продолжали смеяться. Это помогало мне оправдываться. И наконец Ольга Дмитриевна махнула на меня рукой. — Ладно-ладно - убедил - отмахнулась вожатая, видимо устала меня слушать:- Вопросов больше нет. Но костюм сними, когда спать пойдешь. Ты же не собираешься в нём всю оставшуюся смену ходить? — Да пока не планировал, если вы в качестве наказания не заставите меня ходить всю смену.       Ответом мне была улыбка. — Нет, пожалуй не буду - улыбнулась Ольга Дмитриевна:- Но попрошу больше так не удивлять. — Постараюсь - пообещал я. — Ну вот и хорошо - кивнула вожатая:- А теперь беги на ужин, а то всё без тебя съедят. Только костюм не забудь снять.       Я так и поступил, благо он легко расстегивался. Ольга Дмитриевна зашла внутрь, а я скатал костюм в трубку, после чего вошёл в столовую. Большая часть детей уже разошлась, остались только парочка пионеров из старших отрядов. За одном из них сидел Шурик. — Не против если я сяду? — Нет - ответил хмурый Саша.       Я взял свою порцию еды на этот ужин, после чего сел с подносом напротив Шурика, а затем посмотрел на него. У юного светила робототехники настроение было достаточно отвратительным, судя по его лицу. Да и к прекрасному ужину он не притронулся. Я бы мог, правда мог, не обращаться на него внимания. Тем более вкус ужина был такой хороший что есть, и одновременно говорить было-бы слишком. Но совесть и любопытство, объединившись в мощный союз, начали наносить ментальные удары по моим внутренностям. Поэтому мне пришлось уступить такому напору. — Чего такий кислый, будто-бы паяльник языком потушил? — А? - Шурик поднял на меня свой взгляд, будто-бы до этого он меня не замечал:- Ты что-то сказал? — Да сказал - предложил краску найти для тебя. — Зачем? - удивился Шурик. — Чтобы серость на твоём лице изменить, а то у нас есть уже один Серый. Ещё одного серого нам не нужно, вот я и предложил твоё серое лицо перекрасить.       Светило науки номер один в этом лагере улыбнулся. Почему один? Потому-что почётный второй номер уже прочно занял другой достойный член нашего общества - Сыроежкин Серый. — Да нет ... В том смысле - красить не нужно. Просто расстроен одной мелочью, вот и взгруснулось - ответил Шурик, после чего с явной неохотой начал есть свой ужин. — Ну-да, то-то мелочь так слабо тебя заняла, что ты сидел весь ужин как в прорубь опущенный - заметил я. — Да это ... - начал было Шурик, да замолчал. — Рожай быстрее, что за беда случилась? - сказал я нетерпеливо.       Шурик внимательно посмотрел на меня, видимо обдумывал мысль о том, чтобы поделиться со мной своими проблемами. Правильно делает - а то вдруг я окажусь мудаком, который только и будет его считать нытиком и слабаком, и потешаться из-за того, что он не может со своими проблемами справиться.       Я то знаю, что я не такой. Но он-то этого не знает. — Слушай .. Ты считаешь меня ... неучем? — С чего-бы это? - удивился я:- Ты же робота собираешь, да и работать с инструментами умеешь. Мне до таких высот ещё расти и расти.       Ему Алёна что-ли голову чистить начала? Что-то рановато она начала это делать. Обычно конфетро-букетный период длиться несколько месяцев, а уж никак не пару дней. — Да, тут ты прав. Но ведь он не работает - смущенно сказал Шурик:- Он-же у меня только ходит. А другие действия не делает, ведь у меня не хватает деталей и ... — А твоя-то вина в чём? - сказал я, прожевав довольно большой кусок рыбы:- Ты сделал всё, что было в твоих силах. Ты же не Эру Илуватар, чтобы создавать себе недостающий детали. Ты сделал всё, что мог в данной ситуации. И, если ты забыл, он уже может ходить - твой робот. — Эру ... кто? - спросил Шурик. — Неважно - отмахнулся я:- В общем, я что хочу сказать - не переживай ты так из-за этого робота. Построишь ты его ещё, если у тебя есть желание это сделать. Найдешь потом детали, когда будет свободное время. И доделаешь ты наконец свой АМ. А тому, кто тебя назвал неумехой за то, что ты не выполнил невозможную задачу - пусть он идет лесом.       Я доел ужин, после чего поднялся на ноги. Поднос с посудой я поставил рядом с другими подносами, после чего вернулся к столу и взял костюм. — Я спать, а ты харэ расстраиваться - всё у тебя получиться. И робот, и жена, и дети. Главное помни, что ты Шурик. И всё будет хорошо. — И почему-ты так уверен, что я соберу робота? — Да потому-что твоя совесть заставит твою задницу заболеть, если ты это не сделаешь - сказал я уверенно, и довольный пошёл из столовой, ибо слышал смех Саши.       Надо будет этой Алёне за то, что она сомневается в своём избраннике, хорошо объяснить в чём она была не права. А то выбрала Шурика, и давай его ругать. Это не дело.       Ветер усиливался, поэтому я ускорил шаг до домика. Желания попасть под дождь у меня было очень маленькое, и за эти несколько часов оно не стало больше. И этот ветер сделал то, что я никак не ожидал сделать сегодня - он вбил в мою голову любопытство. Ведь я вспомнил про слова Ольги Дмитриевны.       Так значит в этом мире я имею "гордое" звание ЧСИР, весело. И в этом мире мне не повезло с отцом. Забавно, а ведь в моём мире тот факт, что мой отец преступник было достаточно, чтобы запретить мне работать в полиции. А здесь реальность пошла дальше. Интересно, что мой отец в этой реальности натворил? Сомневаюсь я, что кража проводов и хранение наркотиков достаточны для того, чтобы объявить человека Изменником Родины. Даже в годы Большого террора, если я не ошибаюсь, мошенников и воров редко наказывали таким образом. Скорее уж старых коммунистов, или имперских чиновников и военных таким образом накажут. Ну или соперников лидера НКВД, который в те года и "прославился".       А я родился в этом мире в эпоху развитого социализма - это на языке партийных лозунгов. Или-же в эпоху застоя - это если верить экономическим сводкам. И что такого нужно было сделать моему отцу, чтобы я получил ЧСИР? Не представляю, вот правда - я даже не думал, что в это время ещё возможно стать Изменником Родины.       Надо будет этот вопрос досконально изуч .... — А я то думала, что ты уже спать лёг, вот и не открываешь - раздался впереди голос, и я увидел Алису.       Она сидела на крыльце моего домика и, видимо, ждала меня. Ну а как иначе? Зачем ещё сидеть на крыльце моего домика? — Да нет, мой живот-бы убил меня, если-бы я не поужинал. Да и ОД меня-бы не отпустила после такого перфоманса. — Тут ты прав - посмеялась Алиса:- Понравился костюмчик? — Меня больше волнует где ты его взяла - сказал я, после чего передал девушке трубку, в которую я свернул костюм курицы. — Да так ... Неважно - сказал девушка, после чего взяла его в свободную руку:- Главное, что никто не пострадал.       Я промолчал. Да и, если уж говорить откровенно, у меня не было слов к текущей ситуации. Ну а что ещё говорить? Жаловаться смысла нет - никто не пострадал, да и я сам согласился исполнить такую дурацкую просьбу, ибо обещал исполнить любое желание в пределах разумного. А надеть костюм курицы и прокукарекать - это входит в понятие "разумное". Пусть и немного неадекватное. — А я и не верила, что ты решишься. Уважаю, что держишь своё слово - сказал Алиса, после чего начала рыться в кармане юбки. — Я слово дал - заметил я держа в руке ручку от домика, и тут-же начал громка кашлять.       Причина? Да очень просто - мне в лёгкие попал сигаретный дым. Я резко повернул голову и ошалёл. Алиса без зазрения совести закурила сигарету, прямо у моего домика. — У тебя крыша поехала что-ли? - разозлённо я выхватил у неё из рук сигарету, обжигая пальцы об горячий конец сыгары. — Ты что творишь?- возмутилась девушка:- Это мои сигареты! — Пофигу мне на то, что это твои сигареты - продолжал я зло смотреть на неё:- Ты своими сигаретами себе здоровье портишь, а это неправильно. — Отцепись болдырь - выругалась Алисы, и потянула свои руки к сигарете, которую продолжал удерживать я:- Не твоё дело как я свою жизнь провожу. — Ошибаешься - ответил я:- Пока ты член моего отряда, я просто обязан тебе помочь избавиться от этой вредной привычки. Специально, чтобы ты здоровей стала.       Алиса, посмотрев на меня как на идиота, зло посмеялась. Но быстро успокоилась. — Слушай, малышок. Иди другим лекцию читай, а от меня отвяжись - не твоё дело чем я занимаюсь, понял?       Я не ответил, вместо этого кинул сигарету на землю и с особым цинизмом растоптал. Алиса ничего не сказала, вместо этого достала красную пачку. Однако открыть её и достать новую она не успела, так-как я выхватил её слишком резко. Алиса спорить не стала - она кулаком врезала мне в левый глаз - тот, который видел нормально. А так-как правый глаз был у меня близорук, я не видел перед собой Алисы. Я видел только какое-то пятно состоящее из белого, синего, ярко-рыжего и ещё некоторых оттенков. — Ещё один синяк добавить, умник? - спросила девушка:- Гони обратно, иначе я доброй перестану быть. — А добавь, если уж у тебя так сильно чешуться кулаки - спокойно ответил я, после чего кинул пачку на землю и со всей силы топнул по неё несколько раз. — Ты совсем офанарел, пузырь?! Думаешь подобрела к тебе, так теперь позволю портить моё имущество?! - возмутилась Алиса, после чего почувствовал как её руки больно сжали мои плечи.       У меня очень сильно болел левый глаз, правый ничего не видел. Но я был абсолютно спокоен. Драки я не боялся, ибо понимал что я в ней участвовать не буду - я не бью женщин. Вместо этого я приблизил своё лицо максимально к девушке так, чтобы наконец увидеть её. — Итак, повторю для обиженных - бей, если тебе так хочеться. Но пока я рядом, ты больше никогда не закуришь. Ибо, как я и говорил раньше, я не позволю такой красавице и умной девушке испорить свою жизнь из-за сигарет. Повторить ещё раз, или ты наконец поняла это? — Тебе-то до этого какое дело? - зло спросила Алиса:- Живи спокойно своей жизнью, и дружи с другими. Какого индюка ты ко мне пристал? Это не твоё дело! — Моё - продолжал я настаивать:- Если уж в этом лагере все забили на тебя, не думай что я буду такой-же. Ясно тебе? Сигареты - это зло. И, если мне придеться лишиться глаз, однако ты избавишься от этой драни - тогда я буду спокоен. — Почему? - требовательно спросила Алиса. — Да потому-что мне дорога жизнь тех людей, которые мне нравятся! - громко сказал я, после чего наконец открыл левый глаз.       Из него из-за боли сразу-же потекли слёзы, но я не закрыл его. Я уверенно смотрел прямо в глаза Алисе, и не думал закрыть его хотя-бы на пару секунд. Однако больше мучиться не пришлось - Алиса резко отпустила меня, и побежала куда-то. — Вот и поговорили - проворчал я, после чего зашёл внутрь домика.       Ветер перед грозой уже зашевелил мои ставни, поэтому я поскорей постарался их закрыть. Одежда полетела на стул, а я залез под одеяло. Этот день слишком сильно заставил меня устать.       Боль в глазе утихла, когда я закрыл глаза. Вот и хорошо, хоть что-то хорошее произошло в эти ближайшие несколько часов. А то из-за этой Алисы у меня день закончился как-то странно.       Алиса .... Алиса Двачевская .... ДваЧе ... Тьфу, какого лешего она занимает все мои мысли? Не хватало мне влюбиться в девушку, которая мне фингал поставила.       Я утихомирил эти мысли, однако вспомнил одну вещь.       Я же сегодня был курицей, а не петухом. Так какого фига Алиса просила меня кукарекать? Ведь даже школьник из начальной школы прекрасно знает одну вещь - Курицы не кукарекают!