Благие намерения мне никогда не помогали

      Хорошо, что хоть долго думать не пришлось. Скоро Славя попросила меня подойти к другому дереву, так я и сделал. Потом ещё раз. И ещё. И так пока все деревья на площади не «обросли» дополнительными «ягодами» из лампочек гирлянды. И, только Славя сделала ещё один круг вокруг дерева, обматывая таким образом гирлянду, прозвучал горн. — О как, а мы успели. Мы — молодцы. — Повторю для тех, кто в самолете — ты молодец. Я лишь помощник, — она опять засмеялась. — Какой ты вредный всё-таки. Ладно, спускай меня с небес на землю. — Есть идея получше. — Что ты имеешь в виду? — на её вопрос я решил не отвечать.       Вместо этого я покрепче обхватил её ноги и побежал в сторону столовой. Других пионеров не было, поэтому я сомневаюсь, что нас кто-то видел. Славя о чём-то говорила и, судя по всему уже не просила, а требовала чтобы я её отпустил. Я не слушал. Да и зачем?       Я добежал до крыльца и только тогда опустился, чтобы позволить Славе слезть с моих плеч. Как я и ожидал, её личико было недовольным. — Дима, что это было? — «Гордеевские наземные линии» благодарят вас за пользование нашей компанией.       Ну, не смогла она долго быть грозной. Я опять умудрился её рассмешить. И когда я стал таким офигенным шутником? — Дурачок. — Знаю. Ладно, пошли уже. Может, я и мощный поезд, но есть хочу.       И, как бы подтверждая мои слова, мой живот завыл, как синий кит. Славя опять засмеялась.       Мы вошли внутрь помещения. Никого не было. Видимо, мы пришли одни из первых. Ничего не поделаешь, но голодать я тоже не привык. Я повернулся и пошёл к Тёте Наташе. Она здесь была, увидела нас и улыбнулась. — Кого я вижу? Дима и Славя. Чего это вы здесь вдвоём, держась за руки, ходите?       Я и Славя рефлекторно повернули головы, за руки мы не держались, Тётя Наташа это заметила и засмеялась. — Да шучу я. Извините. — Да ничего Тётя Наташа. Мы… — Славя покраснела. — Мы пришли помочь накрыть столы.       Чего? Опять добровольные работы? Ну, Славя… — Да с этим проблем нет, — она усмехнулась, после чего поманила нас внутрь кухни.       Мы вошли внутрь. Она отвела нас к одному из столов: на нём были подносы со стаканами и чайники. Судя по запаху, это был зелёный травяной чай. Отличный напиток, особенно, в такую жаркую погоду. — Кто-то из вас возьмёт и расставит стаканы. Другой пусть…       Дальше я не слушал. Я взял поднос со стаканами и выскочил в столовую, после чего приступил расставлять их по столам. — Эй, подожди меня!       Ну само собой. Славе не нравится мысль, что кто-то у неё статус лучшего помощника отбирает. Я бы тоже возмущался, но мне так лень это делать. Да и вообще, я стаканы расставляю. Отстаньте от меня людишки, я в трудовом запале…       Стаканов хватило только на два стола. Я ставлю стаканы, Славя быстро при помощи двух чайников заливает в них чай. Но почему стаканами мы заставили только два стола? Этого я не понимал долго, полминуты точно. Лишь только тогда, когда до моей тугой головушки дошли мои древние воспоминания, я начал потихоньку искать ответ на этот вопрос.       Я вспомнил, как в детстве, когда я ездил в бывший пионерским лагерь, нас водили в столовую всегда по очереди. И однажды, когда я пришел в столовую вне очереди, я заметил, как дети старших отрядов — первого и второго (их легко можно было отличить по синему галстуку первого отряда и зелёному второго) накрывали столы, где сидела малышня, подносами с едой и салфетками. Малышнёй мы считали шестой отряд, ведь в нём обитали первоклашки.       Здесь я невольно повторил те же самые действия, которые повторяли те дети из моего прошлого. Забавно. До сегодняшнего дня я никогда бы не подумал, что окажусь на их месте.       После пошли салфетницы и перечницы с солонками. Расставили быстро, но я начал чихать. Славя посмеялась и подошла с салфеткой в руке. — Горе ты мое перечное, — салфеткой она смахнула перец с моего носа.       Это помогло, и я перестал чихать. — Спасибо. Ладно, пошли уже есть.       Столовая быстро заполнилась пионерами, поэтому я большим чудом умудрился найти место для себя и Слави. У окна находился единственный стол, куда так никто и не сел. По пути мы взяли подносы. На обед давали оранжевый суп: солянка, видимо. Сваренный мясной бульон, в который добавили копчёную колбасу — изжога обеспечена, но ради вкуса можно и потерпеть. Не каждый день же её будут готовить. — Приятного аппетита… — Спасибо, тебе тоже.       Я взял ложку и принялся со звериным аппетитом есть суп. Это получалось прекрасно, хотя я и словил себя на мысли, что надо бы быть в плане поедания еды аккуратней. Как-никак я вместе с девушкой сейчас за столом сижу, а такими манерами я показываю себя, как невоспитанная свинья, но, как я после выяснил, Славя только улыбалась, глядя на мою скорость поедания. — Ты еду сразу глотаешь, что ли? Куда ты так торопишься?       Я бы придумал много других отговорок, но сейчас на ум пришла только одна. — Куда-куда… Тебе помогать. Вон, видала, как меня заразила? Вот и спешу поскорее начать вновь тебе помогать. — Льстец. — Даже в мыслях не было.       Девушка улыбалась и медленно продолжала обедать, а я невольно задумался.       Не знаю почему, но с каждой минутой рядом с этой девушкой я почему-то вновь хочу заняться теми делами, которые бросил из-за потери интереса. Хочется помогать другим и первый человек, кому я хочу оказать помочь, это эта яркая светловолосая девочка.       Мой взгляд направился на оранжевый бульон супа. Вспомнились те дни, когда я таскал в больших количествах продукты, после чего, выходя из автобуса, относил их в те места, где стояло много старых, покосившихся домов. А дороги представляли из себя лужи, практически каждая из которых была наполнена вонючей жижей.       Ноги мокли в этой жиже, и мне приходилось выкидывать большое количество носков, так как после такой процедуры никакая стирка не помогала сбить эту вонь, но я всё также, только бы помочь другим… Только бы другим жизнь лучше сделать.       Эх-х… Что-то слишком часто я начал старое ворошить. — Что с тобой?       Видимо, лицо у меня слишком сильно изменилось, раз даже Славя заметила в нём перемены. Режим «Включай дурачка» больше не сработает. Надо включать другой. Максимально тупить. — Да расстроился, что когда закончиться эта работа, больше тебе помочь будет нечем.       Вот люблю же я себя на работу заряжать. Славя лишь посмеялась. — Ну, если ты так боишься сегодня мне больше ничем не помочь — у нас ещё работы хватит. Если ты не против.       Провести день с красавицей? Сомневаюсь, что я смогу отказаться. Поэтому я энергично кивнул.       Доев обед, я и Славя пошли дальше. У нас было ещё много дел.       После проверки прочности закрепления гирлянд на деревьях, мы приступили к работе метлами. И, как и в прошлый раз, разделили площадь пополам. Там мы быстро управились, после чего Славя подогнала тележку, внутри которых были мешки. Быстро весь мусор мы сложили в них, а сами мешки закинули в тележку и с уборочным инвентарем двинулись на склад. В общем, повторили практически досконально вчерашние процедуры, но прямо перед складом Славя резко остановилась. — Что случилось? — Да я вспомнила только что — сегодня же мусорные контейнеры привезли. Можно сегодняшние мешки и прошлые скинуть, чтобы мусор не копился у склада. Поможешь? — Могла и не спрашивать. Конечно.       Я подвёл тележку, после чего закинул на них мешки, которые хранили мусор от вчерашней уборки. После чего потолкал её вперёд, да только оказия произошла. Тележка была переполнена и из-за этого мешки могли бы начать легко попадать, пришлось снизить скорость, но ничего страшного.       Славя пошла в ту сторону, куда я ещё не ходил. Мы вышли через белые ворота. Мешки пару раз упали, но закинуть их обратно много мозгов не надо.       Там дальше был путь куда-то вдаль леса. Славя заметила интерес в моём взгляде. — Там дальше дорога к старому лагерю, ну и дорога, с помощью которой можно на грузовике проехать в лагерь, чтобы продукты завести, да мусор забрать. — А что за старый лагерь? Заброшенный объект? — Угу. Ранее там дети отдыхали. Палаточный городок ставили, костры, песни под гитару. Ну и походная еда. Но закрыли из-за… — Славя замялась. — Здесь новый современный лагерь построили. Вот и бросили старый корпус. Да и ходить туда как-то не очень приятно. Ещё обвалится доска какая-нибудь. Упадёт на голову.       Интересно, если для меня «Совёнок» и все остальные здания на его территории это глубокое прошлое, как тогда выглядит старый корпус, раз его даже жители далекого прошлого за старину считают? Было бы неплохо посмотреть, но потом. У меня ещё полно дел здесь.       Мусорный бак стоял прямо у ворот. Я подкатил тележку поближе, после чего быстро закинул все мешки в него. — Отлично. Завтра машина приедет и заберёт мусор, а то если бы мы не убрали мусор, дождь бы начался, и мешки бы отсырели.       Знаю-знаю. Потом бы порвались, и весь бы наш труд пошёл насмарку. — Ладно, Дима. Пошли тележку на место поставим, у нас ещё дела есть.       Так и сделали. Дошли до склада, там я и оставил тележку, после чего мы вместе со Славей пересекли площадь и пошли в сторону музыкального клуба, но потом повернули направо и оказались посреди большой сцены с сиденьями на свежем воздухе. Я видел огромное количество таких сцен и их чаще всего отличал один важный факт — практически каждая такая сцена была старой, гнилой и разваливающейся. Эта же была крепкой и прочной, судя по всему, за этой сценой следят.       Славя подошла к ней, после забралась и начала подкатывать к краю сцены чёрные колонки. Помню я эти бандуры, они жутко тяжелые, только колёсики спасают от возникновения грыжи при транспортировке. Жаль только, в тех колонках, что я встретил в школах и техникуме и которые мне довелось таскать давным-давно, были поломаны колесики. А здесь мало того, что целые, так ещё и смазаны, так как не скрипели при движении по деревянному полу сцены. — Сможешь опустить их на землю или тебе помочь? — Справлюсь Славя, пока не переживай.       Я не врал. Отпустить колонки я смог, пусть это и отозвалось небольшой болью в спине. Ну а чего я ожидал? Небольшого веса, как пакеты с продуктами, которые я постоянно таскаю из магазина и, стоя у плиты, стараюсь превратить в еду? Ну, в смысле, приготовленную.       Да и колонки, и тяжелую сумку с инструментами на постоянной основе я не таскал в 17 лет, поэтому такой вес и был неприятен моей спине. Хотя странно, вроде телосложение соответствует моему нынешнему, после тренировок в спортзале.       Невольно вспомнился совет тренера. Он советовал не перенапрягаться после долгих перерывов, иначе срывов мышц и связок не избежать. В этом мире я ни разу не тренировался. Да и у себя дома я после достижения нужной формы практически перестал посещать спортзал, ограничился зарядкой, и то не всегда.       Так что Дима Гордеев, если ты этого ещё не понял, ты самый настоящий лопух. Мышцы есть — сил нет.       Колёсики приятно ехали по бетонным тропинкам. Славя, практически без звуков, приземлилась рядом. В её руках был пульт и несколько проводов скрученных в большие… Наверное, будет правильно сказать — баранки, которые она несла, повесив на свою шею. — Справишься с транспортировкой? — У них колесики есть — чего тут справляться? Хватаешь и катишь.       Славя кивнула, будто соглашаясь с моими словами, после чего пошла вперед. Я не спешил её доганять, да и зачем? Мне нужно две, эм… А сколько в них килограммов? Впрочем, неважно. Обобщу до «дофига». Так вот, мне нужно две колонки, каждая из которых весит дофига, довести до нужного места. Где это место — это знает Славя. Хорошо, хоть тащу, а не несу на себе, всё равно приятного мало.       Наконец пульт, провода и колонки стоят у постамента славному… Непонятно кому… Но ждут когда их подключат. Или нет? А вообще, даже приятно после переноски тяжелых вещей ощутить небольшую нагрузку на тело. Это самый лучший способ понять, что ты до сих пор живой и развиваешься. — Молодец, Дима, осталось ещё две колонки.       Я говорил, что ненавижу нагрузки? Но, как оказалось, справились мы быстро. На этот раз вторую колонку Славя помогала мне нести, поэтому второй наш марш-бросок прошёл быстро. Площадь была готова, ну почти. Осталось дождаться темноты, подключателя аппаратуры и всё — можно начать двигать телом. — Мы справились, — Славя улыбнулась. — Я уверена, тебе будет приятней от того, что именно ты помог всем потанцевать. И сам будешь скоро танцевать. — А кто сказал, что я буду танцевать? — в воздухе будто что-то лопнуло, но это я всего лишь сказал фразу, неприятную фразу.       Для девочки неприятную, не для меня. Улыбка Слави сменилась удивлением. — Ты не хочешь танцевать? — Нет, не хочу. Я хочу есть… — хорошо, что сработал горн, иначе бы я так удачно не смог сложить фразу. — И то верно. Пора и полдником заняться. После работки-то.       Оставив колонки и прочее оборудование стоять под палящим солнцем летнего дня, мы пошли в столовую. — Что дальше? — Электроник и Шурик после полдника должны прийти и подключить всю аппаратуру. Поэтому до ужина мы свободны.       И почему мне кажется, что она надо мной издевается? Вот сейчас она сказала «до ужина свободны», и вот наверняка что-нибудь сейчас попросит помочь ей. Ну я, как всегда, ей не откажу. На же на весь день записался ей помогать.       И ведь я был прав в своих подозрениях. Начала на меня смотреть, как будто хотела прожечь. Ну-с. Ждём, что она там попросит ей сделать.       А сделать пришлось только одно — отдыхать. Ну, по крайней мере, если верить словам этого светловолосого суккуба.

***

      После полдника Славя буквально «выпнула» меня на пляж. Я был против. Но что поделать, я же сам сказал, что сегодня весь день буду ей помогать. Да и, как оказалось, на пляже мы опять работали. Превращали пляж в территорию для купания. — Может, всё-таки снимешь шорты и рубашку?       Славя спросила это в тот момент, когда мы собирали ветки от опавших деревьев на мелководье, чтобы пионеры при заходе в воду не повредили себе ноги. Славя, рискуя намокнуть, занималась этим в купальнике белого цвета. Я же лишь стянул с себя носки и сандалии и ходил по дну голыми ногами. Шорты и рубашку не снимал, да и зачем? У меня длинные ноги, сомневаюсь я, что что-то со мной случиться. — Не переживай, — говорил я это, кидая одну из веток в кучу на берегу, которая благодаря нам уже сильно увеличилась. — Я прекрасно хожу без обуви. Не упаду. — Ну, хорошо.       Славя тем временем отправила ещё одну ветку в кучу. Так продолжалось ещё некоторое время, мы поднимали ветки и прочий мусор в руки и отправляли его в полёт, который успешно завершался приземлением в куче на берегу. Мы продолжали это занятие уже час, наверное, солнце уже покраснело. Явно вечерело, а где-то там за деревьями на площади Серый и Саша уже подготовили аппаратуру для дискотеки. А я… — Ох…– поток моих мыслей и рутину этой работы прервала неудавшаяся попытка поднять что-то.       Я подключил для этого дела и вторую руку. Предмет сдвинулся, но несильно. Он всё ещё был глубоко застрявшим. — Что-то случилось?       Славя подошла и склонила голову, чтобы увидеть, что тут у меня получается. И… Бр-р-р… Чёртовы гормоны. Опять начал на неё смотреть, и я говорю не про взгляд в глаза. — Да вот, — я продолжал попытки вытащить что-то похожее на большое бревно из песка. — Ветка слишком глубоко в песок попала. Не поддаётся. — Давай вместе, — она подошла практически вплотную ко мне и взялась руками за другие части этой ветки.       И в тех местах где её пальцы касались моих я буквально чувствовал, как вода начала греться, хотя, наверное, мне это кажется, слишком сильно кажется. — Давай…       Я и Славя вместе потянули на себя ветку, и она наконец вытянулась из песка. Да только я слишком сильно потянул на себя — верхушка ветки попала мне в грудь. И ладно, боль была терпима. На ветке был большой кусок мокрой земли, поэтому я умудрился запачкаться. Славя ахнула. — Прости, я не… — Ничего, — я потянул ветку на себя и начал медленно идти к берегу. — Это была последняя. Если у тебя веток больше нет, то давай заканчивать. — Да, хорошо.       Я донёс ветку до берега и кинул её в кучу. Славя к тому времени уже успела надеть рубашку и юбку и теперь завязывала галстук. А я с сожалением смотрел на свою ещё недавно чистую рубашку, которая теперь была с чёрным пятном на груди, из-за мокрой земли. — Ну вот. — А, не переживай, — говорила Славя, подходя ко мне, на ходу завязывая галстук. — Завтра у четвёртого отряда этот пляж территория уборки, они и отнесут ветки.       Славя, видимо, решила, что я переживаю из-за новых трудов. — Да я не про это. Рубашку жалко. А запасной у меня нет. — А-а-а… Так вот ты чего, — она улыбнулась. — Я сейчас, подожди.       В её руках практически беззвучно зазвучала связка ключей. Видимо, побежала на склад за новой рубашкой. Делать нечего, придётся ждать. Я стянул галстук, который остался чистым, после чего уселся на одну из лавочек и смотрел, как постепенно солнечный луч становился всё более и более ярким, и менял свой цвет с желтоватого на красный.       Славя прибежала как раз в тот момент, когда солнце начало исчезать. В руках у неё была рубашка, но с длинным рукавом. А ещё она будто смутилась. — Извини, на тебя кончились с коротким. Пришлось брать с длинным. — Ай, не переживай. Всё хорошо. Спасибо.       Я взял рубашку и уже собрался пойти в сторону домика, но Славя остановила меня. — Да ты тут переоденься, хочу удостовериться, что взяла нужную, а не маленькую. — Да я ….       Раздеваться перед девушкой? Как-то не хочется. Хотя да — я и так уже раздет, тогда правильно одеваться, а не раздеваться, но всё равно не хочется. Я стесняюсь… — Да не стесняйся ты. Не съем я тебя, — опять улыбка. — Хорошо… Хорошо… Сейчас…       Я отвернулся от неё и начал расстегивать пуговицы. Вот готов поспорить, что она меня продырявить собирается. Ну, почему я так явственно ощущаю её взгляд? Ладно, надену рубашку и прекращу его ощущать.       Рубашка с длинным рукавом надевалась трудно. И не из-за своих размеров — она была в самый раз. А из-за мокрых рук, но благо и это препятствие было пройдено. Я повернулся к девушке. Славя изучающе смотрела на руки. После чего подошла ближе и своими руками обхватила мой рукав. — Отлично, размер нужный. А теперь… — она начала закатывать мне рукава, как я делал с кителем в армии.       Я бы и сам справился, но как-то не хочется.       И тут я заметил кое-что интересное. Не в разговоре. Я почувствовал, как её руки закатывали мои рукава.       Она будто специально иногда останавливалась, чтобы пощупать мои руки. Да, руки у меня были мясистые, не зря тренировал их с помощью штанги и эспандера, но вот останавливаться чтобы их пощупать… Может, она просто поправляла ткань, но что-то верится с трудом или мне просто опять всё показалось.       Я радоваться вообще-то должен, что… А что «что»? Опять размечтался о какой-то фигне. Тебе тут красивая девушка помогает рукава закатать, а ты тут мечтаешь как её руки тебя тискают. Вообще, что ли, стыд потерял? — Ну вот, — она закончила закатывать оба рукава. — Теперь всё хорошо. А, чтобы никто не ругался, я предупрежу Ольгу Дмитриевну, чтобы она тебя не ругала. Думаю, в такой мелочи она не откажет. — Спасибо, ты тогда меня крупно выручишь. — Пустяки. Ты меня сегодня целый день выручаешь. Все дела, что я на неделю составила, вместе выполнили за полдня. — Ну так, как я отказать от помощи хорошему человеку? — Льстец, — она улыбнулась. — Ладно, теперь у нас ужин через полчаса. Мне нужно пойти к дискотеке подготовиться.       Она взяла мою рубашку, которую я хотел постирать. — Я закину в прачечную и тебе потом принесу, как постирают. Ты тоже поспеши, а то пойдёшь на танцы голодный. Увидимся.       И не дождавшись ни моих возмущений по поводу «кражи» рубашки, ни моего удивления по поводу быстро прошедшего времени, ни моей попытки пригласить её на танец, она исчезла с пляжа как какая-то нимфа — практически бесшумно.       А там и последние яркие солнечные лучи, «доиграв», исчезли за горизонтом. Больше мне на тёмном пляже делать было абсолютно нечего, поэтому теперь моя дорого пролегала в сторону столовой.