Благие намерения мне никогда не помогали

      Пионеры радостно и уверенно шли на ужин. Явно чувствовали, как будут рады на этом празднике жизни. Даже я, проходя мимо площади, которая красиво светилась из-за огней гирлянд, ощутил странный прилив сил. Видимо, вправду эстетика помогает в поднятии настроения. Жаль, эстетика не может помочь, когда тебе хочется остаться одному. — Дима! Эй, Дима!       Я повернулся и тут же кто-то с огромной скоростью влетел в меня, импровизированно ударив меня под дых. Хорошо, хоть это не самый страшный удар. Я кашлянул, переведя с его помощью дыхание, а после опустил свой взгляд. На меня с улыбкой до ушей смотрела красноволосая девочка. — Ульян, ты меня зашибёшь так когда-нибудь. — Извини. Не думала что ты такой мягкотелый, — она усмехнулась, после чего пошарила руками в шортах. — Вот, держи.       А я и забыл уже, что ей ключ от своего домика дал. Вот, что времяприпровождение с девушкой делает! Мозги отключает. — Ага, спасибо, что вернула. А то я уже боялся, что спать на улице придётся. — Ты бы смог. Вон какой большой, как медведь.       Не в бровь, а в глаз Ульяна. И опять Медведь, ещё скажи, что я плюшевый. — Да и тем более, тебе охладиться после сегодняшнего не помешало бы. — Что ты имеешь в виду?       Девочка усмехнулась. — Да я видела с каким довольным лицом ты сегодня ходил с нашей Славей. Прям загорелся, ей-богу. Вот и говорю, охладиться тебе бы сегодня не помешает.       Видимо, я ей показался слишком улыбчивым. Не очень это хорошо. — Ладно. Я побежала. Нужно ещё подготовиться к дискотеке. И смотри, про муравьёв я не пошутила.       И улыбаясь вновь во все свои тридцать два, она побежала вместе с другими пионерами на ужин. Мне оставалось лишь поплестись за остальными, потому что недовольное лицо Ольги Дмитриевны, которая уже отругала нескольких пионеров за отказ идти на ужин, в данный момент мне не хотелось иметь на свой счёт.       Зашёл в столовую, которая опять была забита пионерами по самое не балуй. И почему я опять смог найти свободное место у окна?       Я взял свою порцию (суп с лапшой и вареной курицей с черным хлебом и киселем из клубники), после чего сел за зарезервированное чуть ранее место. И, стараясь как можно быстрее покончить с едой, приступил к поеданию ужина. Нет, это не из-за желания побыстрее съесть ужин из-за плохого вкуса. Еда здесь, как и в прошлые разы, была прекрасная. У меня ярко горело желания побыстрее скрыться с лагерного мероприятия.       И, не стану врать, мне очень хотелось потанцевать. Вот правда. Пригласить девушку на танец, взять её за руки продолжая смотреть ей в глаза, слушать приятную музыку и понимать, что никуда спешить не надо. А если чуешь взгляды других, ты смело посылаешь их куда подальше, так как их мнение для тебя не больше пылинки. А ты счастлив, так как понимаешь одну прекрасную вещь — красивая девушка, чьи руки ты держишь сейчас, согласилась на танец с тобой.       Да только всё это мечты глупого и несмышлёного человека, который настолько глубоко засел со своей мыслью о том, что нужно всем помогать и любить близких, который жертвует многих для других. И все никак не может взять и замолчать, и забиться. Не может успокоиться и забыться. НЕ МОЖЕТ ТИХО СДОХНУТЬ!!!!!       Послышался треск стекла, и я сразу почувствовал боль в правой руке. Я сжал так сильно кружку, что она лопнула, а её осколки врезались мне в кожу. Кисель я допил, поэтому его не было на моих руках. — Дурак... — ещё раз «наградив» себя болью, вытаскивая осколки из своей руки, я оставил их в подносе вместе с грязной посудой.       Потом отнёс поднос с тарелками и остатками кружки к месту сбора грязной посуды, после чего вышел из столовой. Правую руку я сжал в кулак, чтобы кровь больше не текла. Боль постепенно затухала.       На площади уже начали собираться другие люди. А за пультом заседала Мику и пыталась запустить музыку, да только, судя по постоянными неуклюжим падениям кассет, она немного не справлялась с этим. Вздохнув для уверенности, я подошёл к ней. — Помощь нужна, милый ломастер?       Мику обернулась и этим движением опять уронила пачку кассет. На этот раз они не упали на асфальт, ведь я успел их схватить. — Ой, Димочка. Привет, а я тут хочу концерт устроить. Да только слишком тесно, уже кучу раз кассеты роняю.       Опять бедная японка тараторит. Волнуется. А я и не удивлен. Хочет устроить праздник для других, а не получается. Надо протянуть ей руку помощи. — Давай я тебе помогу, а то ты точно не сможешь сегодня дискотеку провести, — я взял все кассеты в руки, тем самым освободив ей пульт. — Ой, спасибо Димочка. Ты меня выручил.       Японка-метис заулыбалась. И опять это: «Димочка». Интересно, она сокращает моё имя. Сказать «Дима» — не. Это не наш вариант. Будем называть «Димочка», хотя это ну вообще нифига не сокращение.       Пока я держал кассеты Мику крутила пульты и, с помощью пощёлкивания пальцами у мембраны микрофона, настраивала стереосистему. Наконец удостоверившись в работоспособности, она брала кассеты и вставляла их в аппаратуру. Лилась музыка, но судя по хмурому личику девушки-диджея, её эти песни не устраивали. Кассеты, которые она браковала, она убирала в другую коробку. Наконец кассеты из моих рук исчезли, большая их часть оказалась в коробке. Руководитель муз. клуба посчитала хорошими кассетами только около дюжины. — Спасибо, Димочка. Ладно, иди танцуй. А я запускаю музыку. Наслаждайся вечером!       Мику с довольной моськой натянула на себя наушники и запустила первую композицию для разогрева. Пионеры, набравшись смелости, поднимались с лавочек и начали танцевать. Ещё не в пары — это же не танец медляка. Но даже так мне пора идти, пока меня никто не заметил.       Я уже практически полностью скрылся за сенью деревьев, и тут какое-то странное чувство заставило меня повернуть голову. И… Лучше бы я этого не делал.       Я видел счастливые лица пионеров этого лагеря, как они танцевали. Видел Мику, которая уверенно крутила пульт. Видел, как сестры Тихоновы танцевали в кучке таких же пионеров, как и они. Увидел и как Славя танцевала, будто делала это в последний раз, да даже Шурик пытался что-то танцевать. Но гвоздь этой программы — весёлая Ульянка, которая танцевала будто тайфун. И делала это с таким упорством, будто её никто не видел. Или видел, да только она разумно не стала обращать внимания на мнение других. Да даже вожатые отбросили свою официальность и пустились в пляс.       Эти дети… Эти люди делают то, что нужно делать. Они пришли сюда веселиться и делают это прекрасно. Они отдыхают перед будущим днем, так как для них это отдых перед новыми свершениями. И эти свершения принесут им результат и удовлетворение в будущем.       Вот посмотреть на сестёр Тихоновых. Лена — художник. И эта дискотека — это разрядка для неё перед написанием нового шедевра на холсте бумаги. Её сестра Алёна наверняка в будущем будет писать сатирические статьи на знатных людей. И обе достигнут успеха.       Или взять Ульяну. Ей с её энергией можно будет добиться всего, чего-бы она не захотела. И она достигнет успеха.       А вожатые? Да та же Ольга Дмитриевна. Ещё некоторое время назад она смотрела на пионеров, будто хотела их убить. А сейчас улыбалась, танцуя в красивом фиолетовом платье. И уверен, она достигнет успеха. И не только в воспитании пионеров этой смены.       Или эта… Эта… Славя.       В глазах предательски защипало. Я отвернулся и со всей скоростью, на которую был способен, пошел к своему домику.       Было больно. Предательски больно. Я понимал, что со мной происходило.       Я был переполнен желчью. И мне хотелось выплеснуть её на других, отравить им радость. Сделать так, чтобы они хоть немного пострадали. Ну а как иначе? Как они смеют быть такими счастливыми, когда мне так фигово?!       Я дошёл до домика и сел на крыльцо. Дрожь от негодования усилилась. А желание прийти и сорвать дискотеку росло всё сильнее и сильнее. Так и хотелось закричать, чтобы хоть немного вытащить из себя эту чёртову боль и обиду. Обиду на себя, за то, что я такой никчемный. Такой… Слабый.       Такой никчемный… Мне дали рай, которого у меня сроду не было. Дали возможность, хоть немного почувствовать себя по-другому. А я опять закрылся в себе, как черепаха в панцире. Ну и как по другому себя не называть? Никчемный…

Мне твой ублюдок не нужен!

      А может действительно так и есть. Я родился только для того, чтобы у судьбы была возможность посмеяться надо мной. Даже этот грёбаный лагерь дали мне для того, чтобы я посмотрел на прекрасную жизнь у других детей. И я постоянно вспоминал какая жизнь была у меня, чтобы начал завидовать этому, а потом чтобы разозлиться на них. И испортить им эту идиллию, напомнив, что в будущем их Родина, их страна и их амбиции полетят в пешее эротическое. Хоть как-нибудь испортить им часть их жизни. Хоть немного. ХОТЬ КАК-НИБУДЬ ЗАСТАВИТЬ ИХ СТРАДАТЬ!!!       Кулак со всей дури полетел в ступеньку. Треск дерева как будто стал для меня сигналом. Сигналом, что подсказывал мне, что я слишком сильно перебарщиваю с копанием в самом себе. Я уже приготовился зайти в свой домик, и тут громкая ругань заставила меня повернуть голову. И, что интересно, эта ругань шла с противоположной от дискотеки стороны. — Ну ты лободырный! «Глаза, как гной засохший», значит?! Да я тебя за такие стихи сейчас в землю зарою! — Да это ради рифмы, Женя! Только ради рифмы! — Твои рифмы сейчас в одно техническое отверстие полетят!       Серый убегал от Жени. Видимо, стихи, на которые он убил половину дня, ей не понравились. Бедолага. Завтра спрошу его. Может, получится их помирить.       Домик встретил меня скрипом замка, который уже стал мне практически родным. С этим же скрипом я и закрыл дверь. Свет включать не стал. Да и зачем? Я свою кровать смогу найти и в помещении, в котором выключен свет. А всё потому что я здесь был уже много раз.       Форма оказалась на стуле, а я залез под одеяло. Но сна не было. Я вспоминал сегодняшний день. И эта желчь, которая сидела внутри меня, исчезала.       Я вспоминал какую радость ощутил, когда Ольга Дмитриевна, понимая проигрыш пари, наградила меня дополнительным отдыхом. Прям, как я и желал во время службы. Сколько бессонных ночей, сколько ударов пьяного сержанта, что оставался в ответственности, сколько обливаний грязью. И никогда мне не давали хотя бы немного отдыха за это всё. А здесь сразу — победил в пари и вожатая дала отдых.       Или как мне было приятно совершить сегодня доброе дело. Я помог Ульянке, дал ей место для отдыха, накормил её.       Да даже весь день с этой солнечной Славей. Особенно если вспомнить, что благодаря нам, сегодняшний день вообще стал особенным для других. И благодаря нам всем отдыхающим будет хорошо в этой смене. Ведь теперь пляж чистый от мусора, поэтому дети после открытия купального сезона будут купаться с удовольствием. Или вспомнить её веселый танец на той площадке, которую мы подготовили. И эта девушка постоянно была рядом. Рядом со мной… С ничтожеством.       Весь день была рядом и улыбалась. И даже больше, постоянно норовила как-то задеть меня своими руками или другими частями тела, каждым таким действием вызвать у меня мурашки.       А я хочу им это всё испортить. Я… Да когда я стал таким моральным уродом? Неужели я действительно хочу испортить им счастье и сразу погрузить их в отчаянье? Нет, я так не могу.       Славя. И ты тоже, я не смогу позволить тебе погаснуть. Ты молодец, и спасибо, что весь день была со мной.       Может, мне и не повезло с тем, чем мы с тобой сегодня занимались, но уверен у тебя всё выйдет.       Славя. Как я устал… Глаза закрылись, и я заснул. День прошёл замечательно.