Чужаки

Уже почти неделю Стрейнджтаун не потрясали военные фургоны, процессии военных и падающие метеориты — для Риппа и Джонни это стало решающим аргументом, чтобы уговорить Офелию по-человечески отметить своё грядущее восемнадцатилетие — событие, случающееся единственный раз в жизни. Хотя девушка, не меняясь в лице и во мнении, назвала другие семмнадцать «первых и последних» дней, что она успела застать за свою недолгую жизнь, её друзья оставались непреклонны. Потому выходило, что день рождения справляли скорее Джонни с Риппом, нежели сама именинница. Рипп чаще всего находился на одном из двух предметов мебели в доме — диване в гостиной или кровати в его комнате. В этот раз, из соображений приватности, он избрал второй вариант. Тем более, что вставать в субботу по армейскому расписанию было выше его сил. Расположившись в позе наименьшего сопротивления, он набрал номер друга, успев прокашляться между гудками. В ту же самую минуту по ту сторону убежища парня выросла грозная тень его брата. Танк, убедившись, что никто его не видит, вплотную приставил ухо к двери. — Да хрен его знает! Джонни, мы раньше не могли мозг включить? Нам ведь её завтра уже поздравлять надо! — преграда между братьями доносила голос из них хотя и приглушённо, но с сохранением тональности. — Вообще без понятия, но мы можем тупо походить завтра по магазам и выбрать там что-нибудь приличное. Параллельно Танк уже анализировал свой и Риппа распорядок дня, мысленно пытаясь вписать в его лакуны планируемую последним встречу. — Блин, я в три только на работу иду. Давай тогда после шести? До закрытия, может, успеем куда-нибудь сходить, — Рипп оглушительно зевнул, так что Танку пришлось изо всех сил сдерживать аналогичный порыв у себя. — Да, давай тогда в шесть-десять около старого склада. Ага, договорились. Иди, давай, на свою дурацкую тренировку. Всё, давай! Когда Рипп повесил трубку, Танк аккуратно прокрался в свою комнату, чтобы не быть замеченным. Впрочем, в этом не было необходимости — Рипп почти сразу же уснул. Загодя до назначенного времени Танк вышел из дома — на благо, Рипп должен был стартовать с другого конца города. Пришлось, правда, наврать отцу, что он собирается на пробежку, и соответствующим образом нарядиться, но уже к шести часам Танк поджидал друзей за углом бывшего офисного здания, ныне переоборудованного под магазин одежды. Вскоре показались и они: парни остановились прямо у смежной стены магазина, заметив на витрине кроссовки новой модели. Пока они таращились на застеклённую нишу, Танк уже успел приблизиться на расстоянии кулачного удара. — Смотрящий, опять ты?! — гневно воскликнул Джонни, обнаружив юношу прямо у себя под носом. — Тебе заняться больше нечем? — А вы как будто делом заняты, да? Стоите пускаете слюни на какую-то брендовую фигню. Понтов хочется, да? — Я, в отличие от тебя, нищеброда, могу позволить себе качественную — а не просто понтовую, обрати внимание — обувь, — в Джонни воспылал снобистский дух. — Эй, чувак, полегче, ты же так и меня в нищеброды записываешь! — урезонил друга Рипп. — Но ты, Танк, конечно, то ещё говно — каждый раз людям настроение портишь. — Твой «чувак» своим существованием портит мир. Этот урод сейчас пока зелёный, — Рипп, хотя и того не хотел, усмехнулся с каламбура брата. — А потом он, как его папаша, начнёт строить планы по захвату города. — Да ни хера подобного! Стрейнджтаун давно под сапогом пришибленных солдафонов. А ты им чуть ли не молишься. — Танк, отвали по-братски. Мы тебя не звали, — Рипп едва увернулся от замахнувшегося на него брата. — Давай решим вопрос по-мужски, ты же этого хочешь, да? — Джонни сжал кулаки, напрягая крепкие мускулы. Рипп, между тем, заметил, что к рингу начала стягиваться публика — на той стороны улицы за ними наблюдали девочки из школы. Как назло, самые ангажированные из них: одноклассница Риппа, испытывающая к юноше односторонние чувства, и девушка классом старше — боевая Лана. Едва завидев через дорогу затевающуюся потасовку, Лана стремительно ринулась в их сторону — Абигейл, её подруге, оставалось лишь покорно плестись за ней. — Вы снова решаете, кто хозяин качалки? — по-мужски остриженные волосы Ланы успели растрепаться на коротком спринте. — Танк опять возникает, — Джонни пожал плечами, словно снимая с себя всякую ответственность. — Ты бы не мешалась тут. Вот, успокой лучше свою подружку-хиппи. Абигейл, убеждённая пацифистка с отсутствием каких-либо ораторских навыков, лишь безвольно тряслась, глядя на зачинающуюся драку. Лана по-родительски погладила её по спине, пытаясь ослабить в ней патологический страх. — Ваше право вообще-то. Только подальше отойдите, не смущайте людей, — ответила она невозмутимо. — Стой, почему… почему ты не остановишь их? Они же сейчас подерутся! Лана, скажи, чтобы они прекратили! — начала роптать Абигейл. — Рипп, хоть ты, пожалуйста! Он же твой брат! — Да я бы и сам ему с радостью врезал, Эбби, — Рипп поднял уголок рта в улыбке. — Пошли, Танк, — скомандовал Джонни и сам направился за неработающий бассейн, к всё ещё открытому для любопытных взоров, но относительно удобному полю боя. Все присутствующие без приглашения отправились вслед за ними. Танк скинул с себя ветровку, отдав её Лане — самопровозглашённому рефери. Парни встали друг против друга, но, не успела Лана дать команду к бою, как они уже набросились друг на друга в самом что ни на есть уличном бое, без докучающих правил и всякого уважения к противнику. На глазах Абигейл выступили слёзы, она испуганно жалась к Риппу, который был явно не в восторге от таких объятий. Лана, поняв, что поединок с самого начала не задумывался честным, лишь наблюдала за разворачивающимся действом, следя только, чтобы ребята не слишком увлекались. Хотя Танк старался изо всех сил, преимущество оставалось на стороне Джонни, гораздо более опытного спортсмена. Получив пару сильных ударов и спустив в молоко ещё больше своих, Танк был вынужден уйти в глухую оборону, но пришелец то и дело пробивал все его блоки. — Только без своих инопланетных фокусов! — крикнул Грант. — Да тебя и без них легко опрокинуть, слабак! — с издёвкой ответил его противник. — Твою мать, ты ещё танцевать тут начни! Кто тебя учил так драться? Движения Танка действительно отличались какой-то элегантной гибкостью, когда ему приходилось уклоняться от бесконечных выпадов Джонни. Но скоро очередной удар сбил его с ног, и Грант рухнулся на асфальт. Джонни, однако, на этом не прекратил и забрался на лежачего противника, принявшись бить его по лицу и животу. Тут пришлось вмешаться Лане. — Ты в своём уме, зеленокожий? Тебя, блин, не учили не бить лежачего? — она ловко просунула локоть под талией парня и изо всех сил дёрнула его на себя. — Твою мать, уйди уже отсюда! — Танк приподнялся над землёй, пытаясь встать. Получать помощь от девушки в ситуации, когда его положили на лопатки, было чрезвычайно оскорбительно для юноши. — Я не поняла, ты без зубов остаться хочешь? — огрызнулась она. — Джонни конкретно разошёлся! Эбби повернулась в сторону сражающихся и, убедившись, что драка, похоже, подходит к концу, вздохнула с облегчением, но Риппа не отпустила. Хотя оправа и дужки её очков впивались в шею, а рыжие волосы, напоминавшие по консистенции кошачью шерсть, осели на вороте куртки, Рипп сохранял стоическое хладнокровие. Джонни, освободившийся от цепкой хватки девушки, чопорно отряхнулся, но, не успев сделать и шага, вновь был грубо остановлен Ланой. — Нет, погоди! Ты только что бил лежачего и теперь с чистой совестью хочешь просто уйти? — Гарди, угомонись уже, — он попытался стряхнуть её руки с грудков. — Чёрта с два! — она отвесила инопланетянину удар челюсть — не слишком сильный, чтобы выбить зубы, но достаточный, чтобы он понял серьёзность её намерений. — Ты в своей лиге так же устраиваешь мордобой на поле, пользуешься руками в обход правилам? — Это не то же самое… — Нет, это вещи одного порядка! Разборки «по-мужски» — это всё тот же честный бой, по своим правилам. А иначе ты не мужчина, а грёбаное животное! — Ладно, Гарди, успокойся, — он закатил глаза. — Я понял. Да, поступил неспортивно, согласен. Прости, что так сделал. Разумеется, просить прощения у Танка в планы пришельца не входило. На прощание он коротко кивнул Лане, совершенно проигнорировал её подругу и показал средний палец Танку. — Пошли, Рипп, а то все магазины закроются. Эбби почувствовала дискомфорт, оказавшись в компании оставшихся Танка и Ланы. Теперь она боялась не только школьного задиру из семьи военного, но и собственную подругу, не остановившую драку между парнями и, больше того, саму в неё вступившую. Абигейл коротко распрощалась с ней, сославшись на архиважные дела, и почти бегом покинула торговый квартал. Танк уже успел встать на ноги и первым же делом стал сверлить Лану взглядом. — Зачем ты, чёрт возьми, вмешалась? — озлобленно пробасил он. — Ненавижу, когда бьют лежачего и любого заведомо слабого, — ответила девушка с равнодушием. — И неважно, бьёшь ты моего брата или самого тебя бьёт юниор. — Если твой брат ведёт себя как тряпка… — То он имеет на то полное право, — закончила она за Танка. — А вот ты, в свою очередь, не имеешь никакого права его за это унижать. И кстати, грустно, но правда: тебе самому ещё работать и работать над собой. — Да я… — Нет, ты молодец: вон какие бицепсы себе отрастил. Только от них никакого толка не будет, если не начнёшь прорабатывать технику. И желательно на живом противнике, потому что груша тебе отпор не даст, а человек — или пришелец — ещё как. — Я не нанимал тебя в тренера, — осадил одноклассницу Танк. — Сама научись не давать непрошенные советы, прежде чем учить кого-то драться. — Прости, если показалась слишком назойливой. Но вообще, я сама хотела поработать над своими навыками боя и предложить такой вот союз. — Хочешь снова унизить меня? — Танк ядовито усмехнулся, припомнив крайний случай их «совместных тренировок». — Только помочь, — вслед за тем Лана уже мысленно произнесла: «Помочь тебе, подонку, вправить голову, чтобы ты хоть немного научился вести себя по-человечески». — Кстати, ты из зала шёл? — Пока не дошёл. — Я туда как раз собиралась. — Намёк на то, чтобы я не мозолил тебе там глаза и пошёл в другой раз? — самоирония Танка отдавало сильным послевкусием вменения вины. — Смотрящий, да ты чёртов параноик! Не думал о том, что я была бы не против, если ты мне составил компанию? — возмутилась она. — Хорошо, в чём подвох? — Танк недоверчиво уставился на девушку, совершенно не понимая, каким чудом ему наконец улыбнулась удача и как так вышла, что ненавидящая его одноклассница, минуту назад готовая его избить, сейчас предлагает провести время вместе. — Я тебе о чём только что говорила? — на счастье, Лане удалось придать голосу ровный тон с привычным оттенком безразличия. — Никакого подвоха, всё честно. — Пошли, — коротко отрезал он, прикусив щёку, чтобы сдержать эйфорическую улыбку и нерешительное напряжение. Словно бы пять минут назад не было этой глупой сцены. Джонни и Рипп наконец оказались у дверей их первого пункта назначения — магазина электроники — одного из звеньев длинной цепи павильонов под жестяным навесом. Посетителей встретил тощий дверной колокольчик и сонный продавец со знакомым лицом. Парни не сразу узнали в мужчине с дурацкой кепкой поверх тугого хвоста и ярко-синим поло молчаливого друга Мануэля. — Эй, я тебя помню! Ты же друг Ману, да? — Рипп бросился жать ему руку. — Да, — коротко ответил Ингве, после чего вернулся к стойке кассира. — Чёрт, я забыл, как тебя зовут — можешь напомнить? — Ингве, — со взглядом прозрачных глаз исподлобья, даже в клоунской униформе, он походил на сошедшего с полотна рафаэлитского священномученика. Юноши принялись к осмотру содержимого полок, то и дело отвлекаясь на диски с играми и музыкой. В этом на первой взгляд мелком маркете продавалась техника самого разного назначения, от телефонов и музыкальных плееров до пылесосов и кухонных комбайнов — другой вопрос, что размеры магазина позволяли ей размещаться лишь вплотную друг другу, образуя в тесном помещении натуральную свалку. Маневрируя между хрупким оборудованием, Джонни и Рипп тщетно пытались найти полку с телефонами, которую они по вселенской глупости оставили без внимания. — Ингве, подскажи, пожалуйста, где тут стенд с мобильниками? — Понятия не имею, — мужчина пожал плечами. — Вроде были около входа, с правой стороны. На благо, Ингве дал нужную наводку: друзья наконец-то нашли нужную стойку. Джонни был уверен, что Офелии жизненно необходим мобильный телефон, дабы идти в ногу со временем и банально иметь возможность позвонить им в любое время, а не только тайком из реанимации или в те редкие часы, когда она бывает дома и при этом не спит. Риппа несколько настораживали ценники, вокруг которых ходил его друг. — Нам ведь не обязательно покупать Нойин-2680? — неуверенно произнёс он. — Фела один хрен им почти не будет пользоваться — пойдёт и монохром, нет? — Да не дёргайся ты так, мы же не ровно напополам скидываемся. — И всё же, зачем на понты спускать деньги? — Ты говоришь как твой кретин-брат, — Джонни в очередной раз закатил глаза. — Это всё-таки подарок моей девушке — я же не жлоб какой-то, чтобы экономить на ней. — Да нет, просто логику включи: ей эта камера и мультимедиа нафиг не сдались. Всё равно, что дарить серьги девушке, у которой уши не проколоты, — возразил Рипп. — Так это не одно и то же. Чтобы выйти в Интернет, ей не нужно прокалывать уши. Она ведь компьютером пользуется? Пользуется. А теперь, считай, сможет использовать вместо него телефон. Это же банально удобно! Риппу надоело спорить с непреклонным другом, поэтому он просто доверил выбор подходящей модели ему. Взгляд школьника скользил по массивной медицинской технике, зачем-то выставленной тут же. — Джонни, а давай подарим Феле кислородный концентратор? Тут написано, что он помогает от бессонницы и стресса. — Ты ведь шутишь, да? — пришелец скептически взглянул на солидных размеров коробку. Пока Джонни внимательно изучал характеристики выбранной модели телефона, Рипп приставал к Ингве то с формальными вопросами о том, что можно послушать, то с фамильярным вниманием к жизни музыканта на новом месте. Пару раз Ингве хотелось высечь чрезмерно любопытствующего юнца. — Как тебе здесь вообще, Ингве? — Отвратительно, — аргументировать свою позицию, несмотря на прямой вопрос Риппа, мужчина не стал. — А как тебе «Сомбр»? — по всей видимости, Риппу нравился сам процесс задавания вопросов. — Корейцы не умеют в психоделику. — А кто умеет? — МакГроу умел. — А ещё древнее динозавра вспомнить не смог? — фыркнул Рипп. — Полка с симвудскими певичками прямо за тобой. — Слушай, Ингве, тебе за что платят вообще? — За консультацию покупателей. Ты начал со мной разговор как со знакомым, не как с продавцом, — ответил музыкант, наконец оторвался от модного журнала: провокационно-яркий глянец словно гипнотизировал рассеянный взгляд. Примерно через десять минут у кассы оказался Джонни, державший в руках прошедший экспертизу мобильник. Платил пришелец со своих денег, успокоив шелестящего купюрами Риппа тем, что сочтись они ещё успеют. Следующим на очереди был ювелирный магазин, куда Джонни пришлось тащить друга чуть ли не силком: в конечном итоге мелочность Риппа пала перед натиском настойчивости пришельца. Правда, Грант собирался ждать снаружи, не желая раздражать глаза блеском непомерно дорогого золота. Это оказалось большой ошибкой, потому что Джонни застрял там на целую вечность, с видом оценщика прогуливаясь между белыми пластиковыми стендами с драгоценными металлами на них. Тут совершенно неожиданно в затылок Риппа прилетел крепкий шлепок. — Танк, ты… Юноша осёкся на полуслове, когда резко, до хруста костей, повернул голову. Перед ним, растянув накрашенные губы в хитрой ухмылке, стояла другая его одноклассница, с которой они состязались в количестве школьных прогулов. — Что, соскучился по братику? — её подколы порой было сложно отличить от оскорблений, поэтому Риппу было проще записывать все её едкие фразы в категорию саркастических шуток. — Да буквально только что виделись. Боялся, что он сам по мне соскучиться успел, — он бегло оглядел нарушительницу его спокойствия, задержавшись, правда, на округлых бёдрах, к коим вплотную прилегала короткая юбка. — Циститом не боишься заболеть? — Я хочу, чтобы меня изнасиловал какой-нибудь алкаш в подворотне, — она томно приоткрыла рот, изображая бушующую страсть. — Смотрящий, мне аж плохо стало, — ответил Рипп. — А ты что тут делаешь, кстати? Ладно бы, пришла с каким-нибудь папиком, клянчить себе брюлики. — Что, ревнуешь? — она сощурила густо подведённые глаза. — Ещё бы! Сам хочу себе мужика, который будет меня кормить в ресторанах и катать на спорткаре, — он вдруг сосредоточенно нахмурил брови. — Хотя не, таких богатых я с тобой ещё не видел. Только Джонни, но он уже занят. Одноклассники продолжали в том же духе, пока их состязания в красноречии не прервал Джонни, в кой-то веке выбравшийся из недр магазина. — Я решил взять каффы. Кажется, они так называются… О, привет, Сара. Сара сместила фокус внимания с Риппа на его друга, но выражение лица и тон своей речи оставила прежним: — Привет, креветка. — Я сколько раз просил не называть меня так? — возмутился пришелец. — Извини, чувак, но от тебя правда таращит креветками. Даже сейчас. — А мне нравятся креветки, — вмешался Рипп. — Рипп, ну хоть ты скажи… — Сара просто тебе завидует. Ей приходится тратить карманные на духи, чтобы носить свой личный аромат, а у тебя он уже, считай, есть. — Ну да, конечно, — девушка уязвлённо скрестила руки. Закончив обмениваться любезностями, парни распрощались с Сарой и пошли к финальной точке на их маршруте — круглосуточному супермаркету, где планировалось купить еду к завтрашней тусовке и, возможно, цветы прекрасной даме. С последним Рипп вновь не был согласен: — Ладно, от тех штук, которые мы набрали, хотя бы толк есть. Но на хера цветы, Джонни? — Вот поэтому у тебя до сих пор нету девушки. Если ты так и будешь считать каждую копейку и думать, а нужно ли оно вообще, то далеко не уедешь, — пришелец понемногу начал выходить из себя. — Так Фела почти такая же. Помнишь, ты ей розы дарил на день святого Валентина? Она их по итогу отнесла предкам на могилу. Ещё одну потеряла где-то по дороге. — У меня аж в глазах потемнело… — Чёрт, будь ты больше похож на пришельца, это звучало бы ещё смешнее. — Окстись! Как и половина всех зданий в Стрейнджтауне, местный спортзал был построен на костях промышленного сооружения. В его случае фундаментом выступала часть зала городской управы, ныне помещённой в виллу рабовладельческой аристократии. Танк и Лана шли привычным для обоих широким шагом, то и дело обгоняя прохожих, идущих в их сторону, и сталкиваясь с шествующими навстречу. Руки Танка были зарыты в карманы ветровки, его обритая голова стыдливо опущена вниз. Лана казалась куда более уверенной, разбрасывая на ходу, точно путеводные камушки, колкие шутки. — Ты позвала меня с собой только чтобы всю дорогу меня троллить? — обозлился юноша. — Если тебе это не нравится — так и скажи. Танк ничего не ответил. Пройдя к тренажёрам, одноклассники, хотя и расположились за соседними, словно бы стали друг другу чужими. Впрочем, зачем сбивать дыхание, бросая заурядные фразы? Даже синхронную тренировку проводить бессмысленно: они работают с разными группами мышц в отличных друг от друга упражнениях. Танк старался сосредоточиться на технике и выкладывался на полную, но порой взгляд непроизвольно падал на напарницу. Длительная работа с железом вышлифовала на руках Ланы небольшие, но крепкие мускулы и обозначила прямоугольные кубики на животе. — Знаешь, что меня всегда бесило? Девушкам приходится годами заниматься, чтобы нарастить мышцы, которые у парней в большинстве случаев есть изначально, — между делом сказала Лана, увеличивая вес. — Ну так у девушек банально больше жировая масса. — Да, для нужд деторождения, — грустно заключила девушка. — Равно как и… а, ладно, не важно. Незримым призраком возле Танка стоял отец, всегда строгий, никогда не удовлетворённый успехами сына. В ушах звенели отголоски его фраз — военных приказов, где не было места словам поддержки. Но полагалась ли она по справедливости? Девушка, материальным телом присутствующая подле Танка, воплощала в себе дистиллированную родительскую фигуру — без авторитарного гнёта и несбывшихся чаяний. Но эта пресность и лишала её вердикт всякого веса, какой-либо движущей силы. — Эй, неплохо держишься! Пустые, пусть и произнесённые от чистого сердца, слова: они не ощущаются ни как откровение, ни как очевидность. Её слова поддержки отскакивали от прочных стен неуверенности юноши в бессилии их пробить. Не исключено, что её рука помощи нечиста: почему бы ей подразумевать какую-нибудь гадость, из мести ли, из чувства собственного превосходства? — Помолчишь ты хоть сейчас? Грубая неблагодарность Танка уязвляла самолюбие девушки и порождало в голове диссонанс: отчего человек, нуждающийся в помощи и её затем получающий, оказывается от дара? Благородная гордость имеет шипы с наружной стороны: какими бы светлыми помыслами не руководствовался адресат подарка, его решительное отвержение значит потраченные впустую ресурсы, время и, что самое главное, внимание дарителя — вот так морально правильное поведение оборачивается неуважением к другому. Впрочем, Лана не была уверена, что Танк вообще кого-то уважал, кроме, возможно, отца-генерала. И уж точно в список достойных Гранта-младшего не входил он сам. — Танк, видишь тот станок? — девушка указала в пустую сторону зала против зеркал, действительно занятых длинной деревянной перекладиной. — Вижу. И что? Лана легко соскочила с тренажёра и направилась по направлению к ним. Танку оставалось лишь последовать за ней, пусть и ничего его к этому не обязывало. — Мне стало интересно, сможешь ты взять пару балетных па, — одноклассница невозмутимо посмотрела на него, точно уже получила информированное согласие парня. — У меня брат когда-то занимался танцами. — Я похож на педика? — Танк остался в стороне от станка, скрестив руки с нескрываемым презрением. — Да, похож, раз с таким рвением их унижаешь, — Лана взяла Танка под локоть и уже силой довела его до пункта назначения. — Я попытаюсь показать, что примерно видела. После разогрева, конечно. — Даже не пытайся, — парень высвободился из хватки своей одноклассницы и благоразумно отошёл подальше. На удивление, Лана не стала настаивать. Пожав плечами, девушка приступила к заминке, повернувшись лицом к станку и к Танку спиной, создав для последнего ситуацию выбора между одинаково проигрышными вариантами. Застыть на месте — значит, оказаться в дураках, да к тому же в опасной близости к поджарым ягодицам своей знакомой. Присоединиться к кулдауну — значит, пойти против собственных принципов, поменяться во мнении, высказанном буквально только что. Развернуться и уйти казалось наилучшим вариантом из возможных, но Лана может воспринять это как бегство и с величайшим удовольствием расспросить о его причинах в присутствии их одноклассников — из мести или даже шутки ради. — Я пойду, — сказал он в итоге. — Не поняла. А растяжку кто делать будет? Ты же себе так мышцы убьёшь! — Никогда не делал и вроде живой, — Танк не соврал: методика отца, по которой он занимался, не предполагала упражнений на гибкость — генерал считал это «бабской» причудой. — Как знаешь, — ответила она, не оборачиваясь, так что Танк продолжал следить за движением её ног. — Тогда увидимся? — Придётся, — буркнул он, направившись на выход. Уже дома Танк, выслушав ритуальные упрёки от отца, сразу направился в свою комнату и тихо, чтобы никто не услышал, повернул дверной вертушок, подошёл к подоконнику и плотно запахнул шторы. Ухватившись за выступающую полоску дерева, он сделал глубокий вдох и начал по памяти воспроизводить те движения, что видел у Ланы, но вскоре, обнаружив эти упражнения слишком лёгкими для себя, пошёл дальше, повторяя те па, что когда-то давно, в другой жизни, видел в балете и пытался тренировать сам. Его ноги, видимо, по старой памяти, беспроблемно выгибались под самыми резкими углами, а по телу разливалось приятное тепло.