Яблоки и клыки

      Взгляд абсолютно белых глаз был направлен точно на Джодаха. Как давно он здесь сидит? А насколько долго пялится в дверной проход, чтобы напугать Ави? Холодное, ничего не выражающее выражение лица добавляло пару монет в копилку животного страха, что медленно развивался при зрительном контакте с Богом. Прибывая сознанием от испуга уже где-то не здесь, Джодах расцепил ладонь, в которой держал корзинку, и та с грохотом повалилась на пол. Подвеска, словно напуганно, брякнула и пара яблок покатилась по половицам, в сторону Бога Времени. Хотелось закричать и убежать, оборвать настолько желанную встречу, напиться да забыться. В камине, напротив которого устроился Бог, потрескивали поленья. Издаваемый ими звук — единственный, что присутствовал в помещении. Комната прибывала наполовину в дыме, что стелился по полу и опалял лодыжки ледяной прохладой. Хотелось верить, что в доме лишь начался пожар, а происходящее — галлюцинация, вызванная угарным газом, но прямо сейчас Ави хотелось непозволительно много, оттого и правдой не являлось. Затаенное дыхание Джодах восстановить не смел. Божество взглядом проследило за опрокинутым фруктом, а после вновь перевело взор на стоящего в дверях Ави. Ни одного лишнего движения. Кажется, даже его грудная клетка не вздымается вверх. Видимо, в притворстве для него больше нет смысла. Ноги начали заметно подмерзать, покалывая от переохлаждения, что, отчасти, и привело Ави в чувства. Этот холод не хочется ощущать на себе. Стоять в мертвой тишине попросту невыносимо, давит лишь сильнее. — Я, — стараясь говорить без лишней дрожи в голосе, Джодах приложил ладонь к давно остановившемуся сердцу, — рад видеть Вас. — Лжец. — Ну что же Вы сразу обзываться, — сделав небольшой шаг вперед, словно на пробу, продолжил Джодах, — Я искал Вас всю ночь. От приближения Бог не шелохнулся. Видимо, не против. Корзинка вновь вернулась в ладонь ее обладателя. Шаг, а за ним еще несколько. Неуверенных, тихих и плавных, еще немного и Джодах начнется красться на цыпочках. Теперь расстояние между ним и Богом заметно сократилось и стало, примерно, равно метру. Не совсем красиво смотреть на Божество сверху вниз, что и случилось, так что Ави присел на колени, подобно его гостю, и выставил лукошко перед собой. Продолжать беседу Бог, судя по всему, не спешил, хотя, в логической последовательности смертного диалога, следующая фраза должна быть за ним. Так, не решаясь продолжить, Джодах лишь молча сидел и ждал. Кинул взгляд на часы, стрелки которых сейчас крутились, подобно колесу и не останавливались ни на секунду. Придется купить новые, а вот способность Бога влиять таким образом на предметы стоит запомнить. Так, даже по ощущениям нельзя было сказать, сколько конкретно они сидели молча. Всю усталость за прошедшую ночь как рукой сняло, словно все процессы в организме Ави разительно замедлились, не давая его хозяину упасть в обморок. — Я бы хотел извиниться, — Джодах аккуратно пододвинул корзинку ближе к собеседнику, —  Я ходил на исповеди, но все же не уверен, как принято преподносить извинения Божеству. — Еда преподносится Богу Природы. — Вы про Эко? Безусловно, я знаю, — холод, что до этого окутывал лишь ноги теперь заставлял охладиться все тело, несколько мешая мыслям мыслиться, — но и не мог подметить, что Вам, на мой взгляд, они понравились бы. Божество отвернулось от хозяина дома и уставилось в камин. «Неужто задумался», — промелькнуло у Джодаха в мыслях, пока продолжение разговора не выдернуло его из них. — И кровавый камень? — все также не двигаясь, лишь поглядывая на корзинку, спросило Божество. — «Расставание» и «траур»...Разве не отлично описывают время? — Описывают. Но только лишь для дураков. После сказанного, Божество вновь растворилось, телепортировалось, как угодно. «Разозлил?» — единственное, что пронеслось в мыслях Джодаха, пока тот не почувствовал собственную усталость. Дым, что привносил лишь холод, сейчас пропал вместе с владельцем. Тепло от камина же, напротив, согревало тело и, наконец, помогло почувствовать ноющую боль в ногах. Действительно, забегался. Еще и перед глазами стоит все та же картина, уже вперемешку с предыдущей. Кровь, корзинка и камин. Ассоциации звучат предельно сладко, но лишь одна деталь не давала собраться миловидной картине воедино. Этот взгляд. Серьезный и надменный, строгий и словно отчитывающий Джодаха как мальчишку. Одним словом — неприятно. Неприятно и слишком уж тревожно. Извинения он, значит, не принял, да? О, Боги, усмирите нрав одного из вас. — Нет так нет, — на выдохе прошептал Ави, но корзинку возле камина оставил. Вдруг Божество, все же, изголодается. Остальную, уже почти кончившуюся, часть ночи Джодах провел за записями в дневнике. Книжка эта была вполне толстой, поскольку умещала в себе как личные изнывания, так и важные события, записи и даты. Одна из таких, что появилась ранее, была переписана на задней обложке дневника, на всякий случай. Заниматься чем-то еще не хотелось, ни уборка, ни стихи не привлекали Ави, слишком уж трудно собрать мысли в кучку.

***

Тринадцатое число. Пишу не проснувшись ночью, а не спавши после предыдущей записи. Встреча прошла отвратительно. Я, кажется, обидел его? Очень уж мне не понравился его, будто разочарованный моими суждениями, тон. Яблоки не взял, камень почти раскритиковал. Честно, все еще считаю предложение той незнакомки купить именно эту подвеску удачным. Есть в ней нечто...загадочное. Еще и название... ...Джодах завис на десяток секунд, округлив глаза и лишь молча поглядывал на бумагу. Перо, которым он писал, почти вывалилось из рук. О Боги! Быть может, он обиделся на название, а не мои рассуждения? Дарить кровавый камень после выпитой у него крови — храбро. Ха-ха! Ладно, доверять все бумаге особенно сейчас это плохая идея. Черт с ним с камнем. Пора спать.

***

Красные бархатные шторы, что были плотно и бережно зашторены, видимо, Богом Времени, не пропускали и луча солнца, создавая темноту, слово сейчас и не ранее утро. Глаза закрылись как-то сами, не давая возможности хоть о чем-то поразмыслить.       Джодах бежал, не знал куда и зачем, но создавалось ощущение, что замедлись он или запнись о ближайший сук — смерть не побрезгует забрать его душонку. Во рту ощущалась отвратительная горечь, казалось, что даже слюни имеют этот привкус. Противно и больно кололо где-то в боку, а ноги лишь продолжали нести Ави вперед. Страшно и противно. Противно горько. Вдруг, пол под ногами обрушился и Джодах свалился, кажется, в воду. Легкие почти сразу наполнились водой... А потом он подскочил. Огляделся по комнате и завидел своего «знакомого». Вздохнул от облегчения и протер пот со лба. Кажется, воздействие на сны тоже входило в возможности Бога Времени? Все так же, как и в прошлый раз, плавно слез с кровати и почти бесшумно сделал пару шагов навстречу. Сейчас, когда дым окутал ноги, словно стало легче и спокойнее, холод отрезвлял. — Не думал встретить Вас так скоро, — прошептал Ави, продолжая подходить все ближе, пока Божество на него резко не обернулось. И все равно, даже такой дешевый трюк не напугал Джодаха. Пока стены не начали трястись. Штукатурка посыпалась на пол, а половицы начали расходиться. Хотелось закричать и сбежать, но ноги были словно прикованы к полу, пока Бог все также пристально на него смотрел. Смотрел и наблюдал за нарастающей истерикой. Во взгляде читалась немая радость. Вдруг, со всех сторон послышался шепот, от которого, казалось, сейчас взорвутся барабанные перепонки. «Тот, кто вкусил сладость Неизбежно встретит реальность», — скандировали голоса, повторяя две строчки вновь и вновь, пока руки Джодаха машинально не потянулись к собственным волосам, сжимая кожу до боли. Божество, будто назло подыгрывая голосам, произнесло: «Мрака и желанья чада Смерти назначена дата». Пока слезинки не успели скатиться с глаз Джодаха, страдания окончились. Сон во сне — странная штука. Вот теперь прелести кошмара проявили себя: суженые зрачки и головная боль, животный страх. Ладони машинально стиснули одеяло в мертвой хватке. Головушка Ави вновь повернулась в сторону камина. Все на своих местах, корзинка, зажженный огонь и Бог Времени, все также сидящий неподвижно. Снова игры сознания или, все же, уже, наконец, реальность? Проверка не заставила себя ждать — Джодах ущипнул собственную руку, да посильнее, настолько, что ойкнул, но тихо. — Долго еще будешь там сидеть? — обратилось Божество. Он что, затылком видит? Ави, быть честным, поверить своим ушам не мог. Значит вот как? Сначала наигрался со сновидениями Ави, конечно, если его теория верна, теперь же требует поторапливаться? Какие все же Боги... — Ни в коем случае, что Вы, — Джодах вскочил и подлетел к гостю, все также присаживаясь на достаточном расстоянии, не смея подойти ближе. И снова игра в молчанку. Снова тишина и лишь расползающийся по полу колкий дым. В контрасте со сном он все еще ощущался по-мерзкому холодным. Хотя, в сравнении с разваливающимися стенами, то — еще цветочки. Как бы сейчас не пошли ягодки. — Я не заставил Вас ждать слишком долго? Молчание в ответ, Божество даже и взгляда не кинуло в сторону собеседника. «Ладно. Ждать и Бог Времени — несовместимы. Глупый вопрос», — выдвинул Джодах и нервно сглотнул, но продолжил улыбаться. — Я могу как-нибудь, возможно, к Вам обращаться? И вновь тишина. «Хорошо, допустим, я — почти смертная тварь, не смею называть его имя, зайдем с другой стороны», — продолжил размышлять Ави. И вправду, а кто он для него? Вампиришка, что укусил и выпил его крови? Сомнительная связь. — Быть может Вы, все же, примете мои скромные извинения? — пододвинув корзинку поближе, Джодах на секунду закрыл глаза. Хоть бы не убил, хоть бы не убил. Тот лишь незаинтересованно перевел взгляд на Ави и обратно на камин. Видимо, вид горящей древесины привлекает его гораздо больше. И такое предпочтение Бога мы запомним, что поделать. — Может, мы, все же, все обсудим? А после сказанного Джодахом, Божество и вовсе пропало. Ави осталось лишь выдохнуть, то разочарованно, то облегченно и вернуться к своей рутине. Стоило бы продолжить поддержание имиджа и помочь торговцам, да разведать обстановку.       Оставалось Джодаху, чего он еще не знал, вытерпеть с десяток таких же встреч. Пустой монолог с нарастающими вопросами без ответов. В дневнике Ави уже записал подборку взглядов и вздохов Бога на разные вопросы, а также те, после которых он уходил. Уходил и оставлял на душе лишь тревогу, но вполне манящую и дурманящую. Завтра, он решил уже точно, эта молчанка будет за Джодахом.