Яблоки и клыки

      Проснулся Джодах под вечер. Довольно удачное время, если посудить! Особенно, когда дневной свет для тебя не предпочтителен.  Правда, не успев оклематься, сознание подбросило воспоминание о произошедшем прошлой ночью, не давая Ави и минуты душевного спокойствия. Тревога ударила по вискам, заставляя Джодаха протереть глаза и просидеть с лицом, зарытым в собственные ладони еще немного, прежде чем подняться.  Понимая, что уснуть на хотя бы еще пару-тройку минут не выйдет, Джодах вылез из под одеяла, сопровождая свой путь до стола с принадлежностями для письма недовольным и неразборчивым ворчанием. Нашел проблем себе на голову! — Столько времени…столько времени строить планы по спокойной жизни, чтобы в итоге… — даже не желая заканчивать собственную мысль, обрывая ту на половине, Ави плюхнулся на стул и взял в руки перо.  Ведение дневника — вот он, успешный залог здорового долголетия! И эмоции излить поможет, и не забыться в столетиях своего существования, и собрать мысли в кучку. Последнее, впрочем, сейчас являлось основным. 

***

Двенадцатое число. 

      За вчерашнюю «встречу» Я понял многое.  Первое — Боги есть, по крайней мере один уж точно. Второе — я кретин не умею различать Божеств в кромешной тьме. Уж извините, Всевидящий Бог Времени! Если уж не хотели бы, дабы я обознался, могли подарить мне непортящееся зрение. Третье — он, судя по всему, желает со мной дальнейшей встречи. «Прийдет время», — ха! Еще и голос такой…странный. Низкий и хриплый, но в то же время… А впрочем, имею ли я право описывать высшие силы нашими, смертными прилагательными? А ведь он сам спустился в наш мир, может, устал от дел Божественных? Ха-ха, Время и устать, мда.  Эти размышления оставлю на потом, когда «прийдет время». Сейчас, нужно отплатить своему знакомому. Надо чистить карму. 

***

      Отплатить уже известно чем — яблоками! Правда, куда податься с полным лукошком фруктов это, безусловно, вопрос открытый. Ну и пусть!  — Раз уж он такой всевидящий, хотя бы старания оценит!  — уже натягивая на себя собственноручно сшитый плащ протрелил Джодах и вышел на порог своей хибарки, что неприятно про скрипел.  Звездное небо в деревне — поистине прелестное зрелище. Словно тысячи и тысячи мелких светлячков танцуют на небе, то загораясь, то затухая и так по кругу. Дым из каминов остальных домиков идет прямиком вверх, предвещая ясную погоду и наполняя воздух приятным запахом горелого. Поодаль шумят торговцы, зазывающие народ, а зажженные свечи да фонари, от плохого зрения, создают впечатление, будто все поселение горит алыми «кружками». Идиллия. — Совсем не то, что было в городе, благода-а-ть, — почти пропевая и кружась на месте, наконец, заключает Ави.  Касательно города, ни шумные колесницы, ни извечные балы с неясным неприятным запахом не были так страшны, как инквизиция. Ересь, вроде Джодаха, в относительно больших городах гасили, не давая и шанса на спокойную жизнь. Здесь же, на торговых путях, они то ли стесняются заявляться, то ли считают, что в деревушке, где каждый друг с другом знаком, беспокоиться не о чем. Ошиблись!  Церкви, или ее подобия, построить в деревушке еще не успели. Но, как уже и упоминалось, это все дело времени, что страшило Джодаха с каждой ночью все больше, так сказать, висело мертвым грузом.  Пробегая вдоль тропинки, спускаясь с холма, на котором и стоял домик Ави, он старался припомнить, где вчера ухватил таких вкуснейших яблок, что по достоинству оценил даже сам Бог Времени. Мотая головой по сторонам, Джодах взглядом выцепил своего знакомого торговца. — Джодах, здравствуй, дорогой! — окрикнул продавец, жестом подзывая Ави к себе. — Здравствуй, здравствуй. Как торговля? — Да как-как! — складывая руки на груди, мужчина недовольно нахмурился, — половину товара, черти, переломали, пока везли!  И действительно, окинув лавку сувенирчиков, большая их часть была пошарпана да с отколотыми кусочками. Браслетики и ожерелья из цветных стекляшек и вовсе выглядели полу сломанными.  — Могу чем помочь? — продолжая глядеть на ассортимент побрякушек спросил Ави. — Ты-ж мой помощник! Отдыхай, ювелир, сам справлюсь. Лучше скажи, чего грустный такой?  — Да вот, — Джодах опустил глаза вниз, понурившись, — для одной незнакомки ищу достойный подарок. Может, подскажешь что? Рядом с Джодахом пристроилась миловидная дама с очками, что, кажется, нагрела уши при их разговоре с торговцем. — Что же Вы, юноша, колеблетесь! — возмутилась женщина, — Берите эту подвеску с гелиотропом, не ошибетесь. Она вон, даже и не потрепана почти!  Так, пустая корзинка наполнилась уже одним гостинцем, что будет преподнесен в качестве извинений. Вторым номером стали яблоки, дюжина которых удачно уместилась в лукошке, рядом с дневником, что был бережно сложен туда еще при выходе. Перебегая от лавки к лавке, Джодах мысленно перебирал в своей головушке то молитвы, то подбирал нужные слова для гипотетически предстоящей встречи, что приближалась с каждой минутой. Медлить нельзя было уж точно — Солнце тоже не считало нужным замедлиться, лишь бы Ави смог отодвинуть роковую встречу подальше. Набрав подношений да смелости, Джодах свернул в злополучный переулок, ожидая благоволения судьбы. Снова поднял взгляд на небо. Все же, дышать здесь гораздо свободнее. Интересно, а в последний ли раз он смотрит на звездное небо? Простоял Ави так первый десяток минут, второй, но Божество, видимо, не разделяло подобного вожделения встречи. Ноги неприятно заныли от нудного стояния на одном месте. — Отлично…куда податься бы теперь? — выдохнув, Ави вынырнул обратно на улицу, направившись куда глаза глядят. Так, забывшись в собственных мыслях, Джодах добрел до реки, словно его туда притянуло. Здесь спокойно, красиво и тихо — критерии для исповеди перед Богом вполне учтены.  Рассевшись на песке, Джодах придался своим мыслям вновь. Что, если теперь его настигнет кара небесная? А ведь, быть может, и его родных? Точнее, одного родного младшего брата, которого тот не видел уже добрую сотню лет. Наклонившись к водяной глади, Ави нахмурился, разглядывая собственное отражение.  — Кажется, бледнее обычного? — усмехнулся мужчина и ухмыльнулся. Быть может он и вовсе просто приглянулся Божеству? Ох, черт бы его знал. На языке осталась лишь приторная сладость, и насчет уж нее Джодах был точно уверен — он хотел бы еще.  Вглядевшись в собственное отражение сильнее, улыбка сменилась растерянностью и каким-то странным сомнением. Ведь действительно, кажется, кожа стала заметно бледнее. Хотя казалось бы, куда уж еще сильнее! Да и под глазами словно появилась непривычная синева…Странно уж это.  Ави ударил по воде, не выдержав собственный поток мыслей. На душе резко стало паршиво. Да какого дьявола происходит в его жизни?! Руки почти сразу дотянулись до дневника. Нужно с кем-нибудь разделить свое негодование. Хотя бы с бездушным листком бумаги. Возле сегодняшней записи красовалась…новая надпись, расписанная уж точно не рукой Джодаха. Да и чернилами какими-то непривычными. Не черными, не синими, а серыми, будто это лишь неудачное пятнышко, что приобрело довольно отчетливую форму в виде трех двухзначных чисел, написанных через точку. — Дата, что-ли? — видимо, поразившись на столько неведанно откуда появившейся надписи, а ее значению, Ави подскочил с песка. С него, пожалуй, хватит. Дожидаться Божества перед столь дивным водоемом, безусловно, довольно поэтично, но пора бы и честь знать. Цвет на горизонте начал отливать оранжевым, кажется, стоило бы и поторопиться. Уже привычная тропинка и поднятая стая мошек от неаккуратных движений Джодаха вели к успевшему стать родным крыльцу и домику. — Забегался, — подвел итог Ави и скользнул в коридор. Из зала подозрительно что-то ярко светило. Странно, ведь ни зажженного камина, ни свечи, Джодах по уходу не оставлял. Конечно, только если память его не подводит. Не ожидая незванных гостей, мужчина безмолвно закатил глаза в раздражении и постарался бесшумно проплыть по коридору, затаив собственное дыхание, словно хищная птица. Обходя половицы, что точно бы заскрипели, наступи на них хотя бы слегка, Ави мысленно представлял, как насладится сегодняшним ужином вдоволь. Заглянув за дверной проем, дабы разглядеть поближе потенциальных воришек, Джодах вздрогнул. Прямо в его сторону смотрел Он.