Вне здравого смысла

Вернувшись с работы уставшим, но ещё вполне готовым шевелиться, Польша решил: настал великий день уборки, точнее сказать, вечер. Вечер, когда он отдраит всю квартиру и благополучно забудет об этом на недельку, ещё и Ватикана с Рейхугольником заставит наконец-то помогать, дабы те хоть как-то отплачивали ему за свое проживание в его квартирке, пока не исчезли навсегда. Ватикана найти никогда не составляло труда — он всегда встречал Польшу у двери, в другое время находился либо рядом с ним, либо где-то в квартире на видном месте, а Рейхугольник уже несколько дней зачем-то прятался от него, спал в тёмных углах, наблюдал со стороны за его жизнью и выбирался в основном ночью лишь для того, чтобы перебраться спать к Польше в кровать и снова остаться безнаказанным за это, потому что Польша был не против, ему это нравилось: находиться в мягких тёплых объятиях. — Мы тебе ужин приготовили. Поляк замер с протянутыми к вешалке руками. — Кто? — переспросил он. — Мы с Рейхугольником. Он повесил куртку, разулся и поторопился на кухню, не зная, увидит ли он комнату живой или полностью сожженной, ибо в кулинарных способностях двух демонов, не знающих о себе почти ничего, ещё и пищи не требующих, он максимально сомневался и ни за что бы не позволил им готовить под риском принести в жертву не только кухню, но и квартиру. К счастью, кухня была целая, стол красиво накрыт, еда горячая и с виду съедобная, стол и шкафы чистые, даже чище, чем были до этого, Рейхугольник живой и целый (а не ингредиент ужина). Кухня сверкала чистотой, Польша побежал проверить остальные комнаты. Нигде не было и пылинки, полы идеально вымытые, вся мебель протертая, и главная претензия состояла только в одном: почему нельзя было раньше так? — Ты доволен? — за спиной возник Рейхугольник. Он обнял Польшу и потерся о его макушку головой под недовольное бухтение Ватикана, более-менее смирившегося, больше не пытающегося мешать и даже работающего вместе с Рейхом, раз уж они приготовили ужин именно вместе. — Даже очень доволен… — Польша задумчиво хмыкнул. — Теперь не будешь избавляться от нас? — прозвучало в унисон. Польша оказался поражён и синхронности Ватикана с Рейхугольником, и тому, что эти двое сделали все дела по дому ради того, чтобы доказать ему свою полезность на практике, а не умоляющими словами (под дулом пульверизатора со святой водой) и обещаниями вести себя хорошо и заботиться о их теперь общей квартире. — Если выдадите мне список причин, почему я действительно должен передумать избавляться от вас, то я подумаю, — он важно сложил руки на груди и ушёл на кухню тестировать приготовленное кушанье на себе же. Ничего особо изысканного его не ждало, и бог с ними, с этими демонами, главное, что сварить макароны с сосисками смогли без потерь — этому надо только радоваться и желательно похвалить их, но только после пробы, хотя и за в принципе старания следовало сказать пару мягких слов, пока из пассивных способов остаться в живых они не перешли к активным и не кинулись на него, но разве могли бы они так поступить с ним, если выступали не злодеями, а просто по какой-то неведомой причине любящими его созданиями? Польша заглянул за спину, у входа на кухню с двух сторон стояли Ватикан с Рейхугольником и наблюдали за ним с интересом. Поляк понял, чего они с нетерпением ждут и сел за стол. Он взял вилку, наколол варёную сосиску и откусил. Ничего плохого с ним не случилось, пока он жевал, и даже когда проглотил. Вряд ли бы, конечно, они использовали яд вместо специй по ошибке хотя бы потому, что яда Польша дома не хранил. Следующими на очереди были макароны, такие же обычные по вкусу, как сосиска. Не пересоленные и не недосоленные, что тоже можно было отнести к ряду достижений. Он молча доел всё содержимое тарелки и поставил её в раковину. — Спасибо, — он вздохнул. Быть благодарным им ощущалось странно и неправильно, всё внутри него боролось с произнесением одного простого слова, такого неестественного по отношению к ним. — А теперь список важных причин, — Ватикан прокашлялся, одну руку упер в бок, а указательный палец второй поднял к небу, начиная говорить с умным видом: — Я изгоняю нечисть и могу помочь тебе очистить разум и тело от негативной энергии, а также помогу отпустить грехи и… — Я это сто раз слышал, давайте дальше, — Польша закатил глаза и сложил руки на груди, его взгляд метнулся к Рейхугольнику. — Я могу убираться и готовить… — скромно сказал он и подошёл к Польше, захватывая его в мягкие объятия. — И тоже защищать. Мы здесь единственные, кто не враждебен к тебе и может противостоять потусторонней опасности в случае чего. — Он взял Польшу за щеки и помял. — И мы любим тебя, — он облизал щеку Польши и внутренне заурчал, жмурясь. Ватикан стоял в стороне, снова недовольно бурча под нос, ведь точно так же делать он не мог, ему могло сразу прилететь по лицу, оставалось лишь смотреть — хоть это Польша ему не запрещал делать. Чем Рейхугольник угодил поляку больше его, Ватикан не мог всё никак понять, ведь умел столько всего хорошего делать и, между прочим, тоже участвовал в приготовлении ужина, пусть и было его единственной задачей проследить за сосисками, так как с печкой обращаться он тоже не умел, зато Рейхугольник научился, следя за тем, как это всё делал Польша. Поляк вытер лицо от слизи и, не особо думая, попробовал её кончиком языка. Вкус был всё такой же сладко-солёный. Так уж получилось, что это было любимое сочетание Польши, поэтому он решил, почему бы не попробовать поцеловать Рейхугольника, к чему сразу приступил. Он встал на носочки, потянулся к его лицу и беспрепятственно получил тот самый поцелуй со вкусом под звуки задыхающегося от возмущения Ватикана и его удаляющихся шагов. Была ли вредна его человеческому организму слизь, которую Рейхугольник как-то выделял, Польша задумался, однако всего на секунду, после чего беспечно оставил, вроде как, важный вопрос в сторонке и пообещал себе просто не перебарщивать от греха (теоретического) подальше. — Так нам можно остаться? — захотел убедиться Рейхугольник. — Ну, ваши аргументы правда имеют смысл, — он пожал плечами и услышал, как из другой части квартиры доносятся характерные звуки появления таракана на свет и его же неминуемой гибели от святой силы в твёрдом переплёте. — Так уж и быть, минусы можно потерпеть. — Он скорчился и дёрнул головой, избавляя мысли от представления сцены мучений Ватикана, пока его не стошнило. — Ты где был-то всё это время и почему вышел сейчас? Сил набирался? — Нет, просто Ватикан сказал, что ты хочешь избавиться не только от него, но и от меня, поэтому предложил залечь на дно и увидеть, как ты даже не попытаешься меня искать, — демон пожал плечами. Польша поражённо замер, проглотив язык и размышляя, нужно ли ему начинать оправдываться или это уже не так нужно, раз Рейхугольник не злится на него и не собирается мстить различными способами, да и надо ли ему вообще за что-то мстить, раз позиция Польши кристально понятна… Ни в чем себя так и не обвинив, Польша закрыл тему неловким молчанием и осознанием причины, почему Ватикан был подвешен к потолку, почему Рейхугольника не было видно и почему они в кои-то веки стали сотрудничать. Только вот Ватикана теперь хотелось прибить за попытку настроить Рейхугольника против него, чем Польша всё-таки решил не заниматься, оставив дело, как есть. Ни к чему плохому это всё равно ведь не привело.